Текст книги "Любовь под соснами (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 12
Кристина потянулась и встала. Невозможно жить, не оправдав себя. У нее получилось. Всегда было на кого свалить вину. На тех, кто заставил их бежать. На тех наверху, до кого ей никогда не добраться. На тех, кто, может быть, никогда не понимал, что значит, когда у тебя отнимают дом, а местечко, высокопарно называющееся родиной, превращается в окровавленные воспоминания, причиняющие боль. Так что ее в некотором роде можно считать народной мстительницей. Петрович всего лишь жертва, подленький человечек, до которого смогла дотянуться шестнадцатилетняя девчонка. Кристина усмехнулась. Да, какая она девчонка? Память о той, какой она была, осталась в той старенькой пятиэтажке. А женщиной она стала здесь, в тот момент, когда услышала первый мамин стон из спальни Петровича. Она чувствовала ее боль так остро, словно это она сама уже была под его потным и тяжелым телом.
Жаль только, что месть не привела к обладанию квартирой. Если бы тогда Кристина знала столько, сколько сейчас, поработав риэлтором, не наделала бы глупостей. Квартира была приватизирована на Петровича. А раз он умер, значит, кто-то должен вступить в наследство. Родителей не было в живых, оставались дети. И кто бы мог подумать, что у Петровича обнаружится сын?! Он никогда не упоминал о нем. О существовании сына мама узнала на похоронах от родственников. И рассказала ей. Сама Кристина на похоронах и поминках не была. Мама категорически отказалась взять ее с собой, да она и не спорила. Хотя посмотреть на Петровича в гробу хотелось, чтобы убедиться, что им больше ничего не угрожает.
* * *
Кристина так ушла в воспоминания, что не сразу услышала мелодию из «Крестного отца», которую выбрала для звонка своего нового мобильника. «Нокия Люмия» красовалась на всех рекламах. Кристина считала, что у красивой женщины должны быть дорогие вещи. Клиенты всегда оценивают агентов, исходя из того, как они выглядят, и всякие машины, шубы, дорогие украшения могут помочь странным образом, позволяют запросить высокие комиссионные.
– Привет, Ворона! – голос Корзины звучал слишком весело для ее настроения, и Кристина даже пожалела, что взяла трубку. Можно было перезвонить. Корзина никогда не обижалась, отдавая должное нелегкой работе риэлтора.
– Привет.
– Я звоню напомнить, о чем ты, конечно, забыла. Сегодня у папы день рождения. И мы тебя ждем.
Кристина нахмурилась. Вот черт, об этом она действительно забыла. А это был важный день для подруги, которая по иронии судьбы никогда не отмечала свое появление на свет, зато папин день отмечался чуть ли не всю неделю. На работе, дома, в компании нужных и ненужных людей, с друзьями. Даже Кристина была обязана, чтобы не обидеть подругу, отдать дань уважения ее талантливому отцу. Но сегодня все это было совершенно некстати.
– Тогда тебя с именинником, – лениво откликнулась она. – Я немного замоталась, но обязательно буду. – она с сожалением посмотрела на ноутбук. Чем сидеть в компании незнакомых людей, лучше было бы уйти в прошлый мир и выплеснуть поднявшиеся эмоции.
– Спасибо, – в голосе Корзины появились просящие нотки. – Так уж получилось, что папа сегодня на репетиции, а у нас гостей полный дом, еще и родственники приехали. Надо бы в магазин съездить. Ты можешь помочь? А то мы все безлошадные. А список продуктов на три листа.
– Попробую, – Кристина быстро посмотрела на часы, прикидывая, кто мог бы ее заменить на дежурстве и, чертыхаясь про себя, что ей придется еще и толкаться по магазинам и помогать готовить. Похоже, что сегодня и ей придется положить денечек своей жизни под ноги дирижеру оркестра народных инструментов. Уж мог бы и ресторан заказать, а не заставлять домашних убиваться на кухне. Но дружба важнее всего. – Корзина, мне надо решить один вопрос, и я перезвоню.
– Ну если тебе некогда… Я как-нибудь справлюсь…
– Перестань, а? У тебя даже супермаркета рядом с домом нет. Я приеду через час, мы все купим и приготовим. Будет твоему папочке чудесный день рождения.
– Ну что бы я без тебя делала?! – в голосе Зины слышалась лишь благодарность. Никакой иронии она не заметила.
Организовать себе замену на дежурстве, Кристина смогла только после пятого звонка, что вызвало у нее слишком знакомое раздражение. «Самые занятые что ли», – пробормотала она после очередного отказа, но, не сдаваясь, набрала еще один номер. Наконец, все было улажено, и она, наскоро собравшись, сбежала вниз по лестнице. Илария лежала в шезлонге между соснами. Услышав шаги, подняла глаза.
– Уже уходишь?
Кристина наклонилась и поцеловала маму в прохладную щеку.
– У Корзины папа родился. Надо продукты привезти.
Илария улыбнулась и взяла дочь за руку.
– Зиночке привет. И не сердись, что я тебе наговорила.
Кристина вдруг присела на корточки и порывисто сказала:
– Мамуль, я не сержусь. Но не встречаться с ним тоже не могу. Это выше меня, понимаешь? Я когда его вижу или даже о нем думаю, это уже не я. Знаешь такое чувство?
– Милая ты моя, – в глазах Иларии появилось сочувствие. Она провела рукой по распущенным волосам Кристины. – Но ведь на чужом горе счастья своего не построишь.
– А я и не буду ничего строить. Оно как-нибудь само пройдет. Ведь все проходит. А замуж за Сережку выйду.
– Но как же так можно? Любишь одного, а замуж за другого?
– Я не люблю Витьку, – она нахмурилась, а потом улыбнулась, тряхнув головой, отгоняя грустные мысли.
Илария легонько сжала ей руку.
– Постарайся поменьше с ним встречаться.
– Ага, – Кристина легко поднялась и упругой походкой пошла по дорожке к воротам. Щелкнула сигнализацией, Кошка мяукнула в ответ. Кристина забралась на сидение, включила радио. Вырулила на проселочную дорогу.
Витька размашисто шагал, судя по всему на станцию. Не остановиться она не смогла. Опустила окошко с его стороны.
– Вас подвезти, молодой человек?
Витька легко запрыгнул на переднее сидение.
Она слегка повернула голову.
– В Москву?
Он кивнул.
– А что же пешком? Машинка сломалась?
– Да я, вообще-то, пить собрался.
Кристине так и захотелось спросить «с кем?» и напомнить, что у него семья, но вовремя опомнилась. Неужели она ревнует? Только этого не хватало. Одна мысль о том, что Витька напьется и будет обниматься с какой-нибудь бабой, причиняла жуткую боль. Да что же это такое творится?! Как только он сел к ней в машину, она почувствовала это предательское совсем неженское желание схватить его и разорвать рубашку.
– А ты куда, на работу?
– На день рождения.
– На машине?
– А я с ночевкой. – Кристина, бросив на него взгляд, с удовольствием заметила, как с его довольного лица сползла улыбка. Так тебе и надо.
Некоторое время они ехали молча. Кристина ловко входила в повороты, любовалась голубым небом и соснами. Неожиданно его рука легла на ее руку, переключающую передачу. От охватившей ее нежности забилось сердце. Впереди загорелся светофор, она затормозила и повернулась голову. Витька быстро отстегнул ремень и прижался к ее губам. Кристина закрыла глаза, отдаваясь во власть его губ и наглого языка.
– Зеленый, – тихо проговорил Витька, отстраняясь.
– Что «зеленый»? – спросила Кристина, не открывая глаз.
– Свет зеленый. Можно ехать.
Сзади в подтверждение его слов, раздался пронзительный гудок стоящего сзади автомобиля. Витька озорно подмигнул:
– Правда, башню сносит?
Кристина резко нажала на газ, и машина рванулась вперед. Витькина рука снова легла на ее правую руку. Стало тепло и хорошо. Так хорошо, как может быть только с родным человеком. На этот раз Кристина ехала медленнее, чем обычно. Она никого не обгоняла и даже наловчилась переключать передачи левой рукой, потому что правая принадлежала Витьке. И ей так хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Вечно ехать рука в руке, под тихое бормотание «Радио Джаз» и целоваться на светофорах. А иногда просто смотреть в зеленые Витькины глаза, четко осознавая, что пошленькое выражение «утонуть в глазах» имеет много шансов, чтобы быть правдой. Может, это даже лучше, чем секс. Потому что в самом этом слове заложено слишком много греховной сути, которой нет в сплетенных пальцах. Уже подъезжая к Москве, Кристина поняла, что сопротивляться их отношениям бесполезно. Разъедающее изнутри их обоих чувство все равно вырвется на свободу, заставив броситься друг к другу.
– Крис, а тебе обязательно оставаться там на ночь?
– А что ты хочешь? – она посмотрела на него, улыбаясь уголками губ.
– Хочу, чтобы ты меня забрала. Если ты не боишься пьяных мужчин, конечно.
Она повернулась к нему, еле заметно потянулась к губам. Он тут же ее поцеловал.
На самом деле Кристине не нравилось ночевать у Корзины. Правда, придется отказаться от выпивки, но для того, чтобы поехать обратно с Витькой, это небольшая жертва. Она и так уже, как пьяная. Вдруг ее словно обожгло от забравшейся в расслабленный мозг мысли. Они поедут поздно, будет темно. Что стоит припарковать машину в укромном местечке и сделать это на заднем сидении. Они ведь не смогут удержаться. Его рука сильнее сжала ее пальцы.
– Я знаю, о чем ты подумала. Боюсь, я буду слишком пьян. Так что ты в безопасности.
Он еще смеет дразнить.
– Я подумаю над твоим предло…
Договорить она не успела, Витька снова занялся ее ртом.
Сигнал стоящей сзади машины заставил вернуться в реальность.
– Кажется, эти светофоры очень быстро переключаются, – пробормотала она.
– Тебе просто нравится со мной целоваться. – он сжал ее коленку. – Скажи, Крис, кто-нибудь из твоих мужиков целовал тебя так?
– Не считай себя Казановой, а?
– Вовсе нет. Просто с тобой, как ни с кем.
Кристина согласно кивнула. Это правда, от которой никуда не денешься. И у нее с ним, как ни с кем. Одно слово – половинки. И чем ближе, тем лучше. Чем крепче сжимаются руки, чем сильнее объятия, чем глубже он в нее входит – тем пронзительнее понимаешь, что они единое целое. Ей вдруг стало хорошо. Бессмысленными казались сейчас ее мучения и разговор с мамой. Пусть будет, что будет. Пусть думают там, наверху, кто кинул их в объятия друг друга и тот, кто вложил в их тела столь неуемные темпераменты.
Уже оставшись одна, Кристина еще долго не могла прийти в себя. То, что произошло в машине, было чуть ли не лучше всего того, что было раньше. К тому же оно еще оставляло надежду на обратную дорогу, от одной мысли о которой сладко сжималось сердце.
– Ворона, ты что как зачарованная сегодня? – вывела ее из задумчивости Корзина. – Багажник-то открой.
– А да, конечно. – Кристина нажала на кнопку и помогла положить многочисленные пакеты из «Седьмого континента». – Ну что, домой готовить?
– Подожди! Сверюсь со списком. – Зина достала из сумки ручку и стала бормотать названия продуктов. Кристина вспоминала Витькины поцелуи. – Черт. Хорошо, что посмотрела. Еще надо на рынок. Фруктов купить.
– На рынок?! – рынки Кристина ненавидела всей душой из-за азербайджанцев и их наглого поведения и никогда не посещала.
– Папа признает фрукты только с рынка.
Кристина скорчила гримаску.
– Ладно, попробую держать себя в руках.
– А что такое-то? Купим черешни, клубники и домой.
– Да нет, ничего.
Последний поход на рынок был с Сергеем. Он на свою беду решил угостить ее персиками. Дело закончилось тем, что Кристине не понравилось, как вел себя наглый продавец и она ему нагрубила. Тот ответил. В итоге она сама не поняла, как произошло, что она опрокинула лоток с черешней и запустила в продавца помидором, крича при этом, чтобы они убирались к себе. Вокруг них начали собираться люди, кто-то грозился вызвать милицию, а Кристина, вцепившись в Сергея, требовала, чтобы ей дали пистолет.
– Я перестреляю их всех, как собак! Они станут такими же беженцами, как и мы. Пусть проваливают!
Сергей утащил ее с рынка и запихнул в машину.
– Слушай, я не знал, что ты такая сумасшедшая. Да еще отчаянная. – Кристине вдруг стало стыдно. Вела себя, как полная дура. Сергей внимательно посмотрел на нее. – Я так понимаю, что объяснений не будет.
Кристина выдавила из себя улыбку.
– Что взять с пьяной женщины? Я просто их ненавижу!
– Да я тоже, но… – Сергей включил зажигание и начал осторожно выруливать на дорогу. Войдя в полосу, положил Кристине руку на колено. – Теперь фрукты будем покупать только в супермаркете, да?
Она благодарно кивнула. Больше к этому вопросу они не возвращались. Кристина никогда не рассказывала ему о своем прошлом. Впрочем, он и не спрашивал. Об этом знала лишь Корзина. Но, конечно, и та ничего не знала о Петровиче.
На этот раз Кристина дала себе слово держать себя в руках. Слушая со всех сторон, как доносятся призывные голоса продавцов, как светятся карие глаза южан, уже считающих себя хозяевами столицы, она вновь почувствовала знакомую дрожь. Ну, трясло ее от них, от этого их характерного «дэвушка, красавица». Она крепче сжала кулаки. Корзина, как ни в чем не бывало, остановилась возле одной палатки и указала на черешню. Продавец быстро схватил черный пакет. Опытным взглядом Кристина заметила, как он сыпал гнилую черешню. Она подошла ближе.
– Можно мне взглянуть?
– Да ты что, дэвушка! Самый лучший ягода для таких красавиц. Сладкий вкусный ягода.
– Пакет дай! – Кристина протянула руку. Смущенный прямым взглядом, он протянул ей кулек с черешней. Кристина быстро высыпала ягоды на стол. – Это что такое, а? Ты эту гниль себе засунь, знаешь, куда?
Продавец схватил ее за руку.
– Ты откуда взялась такая? А ну плати деньги и проваливай. Товар помялся уже.
Испуганная Корзина потянулась к сумке за кошельком.
Кристина резко вырвала руку, случайно задев при этом ящик с помидорами. Насыпанные горкой, они легко разлетелись под ноги идущим покупателям. Продавец что-то завопил на своем языке, потом приблизил потное лицо к Кристине, но она опередила его.
– Вот только тронь меня, и ты больше никогда не будешь торговать на этом рынке. Ты даже не представляешь, кто за мной стоит.
Выругавшись, продавец принялся поднимать помидоры. Кристина, пнув один из них ногой на дорогу, потянула подругу за руку.
– Пошли отсюда.
– Но мы же фруктов не купили. Папа любит черешню. – Корзина умоляюще посмотрела на Кристину.
– Послушай, если бы никто, слышишь, никто, и твой папа в том числе, не покупал фрукты у этих кретинов, им бы пришлось убраться к себе. А то они слишком прекрасно здесь живут. Продают вам гнилье, обвешивая и обманывая, и покупают себе квартиры и машины. А вы это позволяете. В девяносто втором они нас оттуда выгнали.
Корзина взяла подругу под руку.
– Крис, я все понимаю, но это были совсем другие люди и другое время. И тебе лучше забыть об этом.
– Забыть? – Кристина вырвала руку. – Как я могу забыть, что из-за таких, как они, я потеряла отца. Они даже хлеба нам в магазине не продали. Кричали, чтобы мы, русские свиньи, погибали с голоду. И мы действительно чуть не погибли и не замерзли.
Корзина молча обняла Кристину за талию. Некоторое время они так и шли, обнявшись. Фрукты купили в супермаркете. Суета перед днем рождения и кутерьма с гостями грустить Кристине не позволили. К тому же сладко грела мысль об обратной дороге с Витькой. Ей было хорошо даже со стаканом сока в руке, а самовлюбленный именинник в этот день впервые показался трогательным.
Витька позвонил раньше, чем она ожидала.
– Слушай, ты как там, уже напраздновалась?
– А ты как, уже напился? Пора грузить? – в тон ему ответила Кристина.
– Полностью готов! – рассмеялся Витька.
Они договорились, где встретятся, и Кристина быстренько отправилась в ванную подкраситься и причесаться.
– Ты куда собралась? – в дверях стояла Корзина с грязной посудой на подносе. – Мы еще чай не пили.
Кристина сняла резинку, волосы рассыпались по спине, она повернулась бочком и, удовлетворенно улыбнувшись своему отражению, посмотрела на подругу.
– Милая моя Корзиночка, я вынуждена оставить тебя в кругу семьи. Мне надо срочно транспортировать одного очень пьяного мужичка.
– Мне даже кажется, я знаю, как его зовут, – хихикнула Зина. – Это все тот же наш Ромео. Если он не будет слишком пьян, отдайся ему где-нибудь по дороге.
Кристина покраснела.
– А потом как мне после того, как он весь был моим, жене его отдавать? Знаешь, как сердце рвется? Хочется прижать и никогда не отпускать.
– Ты совсем влюбилась, да?
– Нет, конечно. У меня все под контролем. Просто у меня ни с кем не было такого замечательного секса.
На этот раз покраснела Корзина.
– Да что же он с тобой делает-то?
Кристина загадочно улыбнулась.
– Словами-то не расскажешь. Тебе лучше как-нибудь попробовать.
– Отстань от меня, а? – Корзина нахмурилась. – Мне хорошо одной.
Кристина потянулась.
– Ну скучно же так. Без эмоций.
– Иди уже, эмоциональная ты наша.
Глядя, как Витька переходит дорогу, Кристина почувствовала желание. Она заставила себя приглядеться. Невысокого роста, слишком обычно, даже небрежно одетый, худенький, без особо выдающейся мускулатуры. В нем не было ничего из того на что можно было запасть. Заметив ее, Витька улыбнулся и помахал рукой. Легко запрыгнул на сидение и без всяких слов прильнул к ее губам долгим и наглым поцелуем. Отстранившись, заметил:
– После того, как я тебя поцелую, у тебя такой вид, словно ты хочешь еще.
Кристина запустила руку в его волосы и притянула к себе. Их губы почти сомкнулись.
– Я действительно хочу еще.
– Поехали к тебе, а?
– У меня дома мама. И она нас вчера видела. И она против, чтобы мы встречались.
– Ладно, я знаю местечко. На пару часов нам предоставят большую постель и горячий душ.
– А если я захочу больше, чем пару часов?
– Три часа? – ухмыльнулся Витька.
– Всю ночь.
– Да я не потяну столько, Крис.
– Дурак ты, Витька, – Кристина нажала на газ и начала выруливать с обочины.
Некоторое время они ехали молча. Знакомая боль скомкала радость встречи. Все внутри нее кричало, что она не хочет пару часов. Она хочет навсегда. Произнеся про себя «навсегда» Кристина сама испугалась. Нет и нет! Ей нельзя влюбляться. Все пройдет. Она, не заметив идущей по левой полосе машины, перестроилась, едва не задев ее. Водитель возмущенно засигналил. На ее руку, лежащую на коробке передач, легла теплая Витькина рука.
– Не спеши. Здесь будет поворот налево, там гостиница. – она посмотрела на него, чувствуя, как вдруг сжало горло от рвущихся слез. – Тебе будет хорошо, обещаю.
Она послушно свернула налево. Да, ей будет хорошо, даже слишком, а потом будет очень больно.
– Вить, а ты нормально возвращаешься домой? Тебя не мучают угрызения совести?
– С тобой слишком хорошо. С тобой возвращаешься к себе. К лучшему себе. То, что у нас, не может быть предательством. Скорее мы предаем себя с другими. Я это так вижу. Вот здесь еще поворот. Здесь есть парковка. – Кристина припарковалась и выключила зажигание. Смолкла музыка, стало тихо.
– Пойдем, а то я сейчас умру от желания, – Витькины глаза ласкали лицо. Она отвернулась, выскочила из машины. Не пойти она не сможет. Пусть ей потом будет хуже, но она должна почувствовать его руки и губы. Они должны сделать это снова, и пусть весь мир провалится к чертям собачьим. Хотя бы на три часа.
Глава 13
Они уже возвращались домой, когда у Кристины зазвонил мобильный.
– Интересно, кто может звонить тебе так поздно? Не иначе, как любовник, – констатировал Витька.
Увидев, что номер не определился, Кристина вздрогнула. Это опять они. То есть она. Кристина быстро бросила взгляд на сидящего рядом Витьку.
– Я не хочу брать трубку.
– Ну что ж, тогда я отвечу, – прежде, чем она среагировала, он схватил ее «Нокию».
– Але, – вальяжно ответил он, но его лицо тут же стало напряженным. Пока Кристина, виляя по дороге, пыталась вырвать у него телефон, разговор закончился.
– Притормози, а? – Витька не смотрел на нее. Наверно, впервые она видела его таким серьезным.
Кристина резко остановилась у обочины.
– Какого черта ты трогаешь мой телефон? Может хочешь, чтобы я с твоей женой поговорила вместо тебя?
Витька повернулся на сидении, взял ее за руку.
– Крис, расскажи мне все. Кто тебе угрожает?
Она вздернула подбородок.
– Что ты там услышал?
Витька нахмурился.
– Тебе дословно?
– Желательно.
– О'кей. Передай своей… что если она не вернет то, что ей не принадлежит, ее ждут крупные неприятности. Что ты должна вернуть?
Она усмехнулась.
– Двенадцать сосен.
Витька посмотрел на нее долгим взглядом.
– Слушай, а ты ведь чокнутая баба, если умудряешься шутить в такой ситуации, когда другие бы оп исались от страха.
Сегодня то ли от того, что она не слышала угроз лично, то ли от удивительных ощущений в гостинице, ей было плевать на все.
– Тебе нравится, какая я?
Он покачал головой и отвернулся к окну.
Кристина взяла его за плечо, развернула к себе.
– Поцелуй меня так, как только ты умеешь. И тогда я справлюсь со всем.
– Слушай ты, Джеймс Бонд в юбке, я не могу себе позволить потерять тебя. Понимаешь?
Она кивнула, подставляя губы, но Витька только приблизил свое лицо ближе.
– Рассказывай.
Кристина недовольно отстранилась.
– Обычная борьба за наследство.
– А причем здесь двенадцать сосен?
– На моем участке растет двенадцать сосен. У каждой сосны есть имя в честь апостола. Когда ты придешь в следующий раз, я познакомлю тебя с Иудой, а потом мы попьем чай рядом с Петей и Пашей. Это мама придумала.
– Кстати, о маме. Если ты не думаешь о себе, подумай о ней. Если с тобой что случится, как она будет жить?
О том, что у Иларии рассеянный склероз, Кристина никому не рассказывала.
– Что ты знаешь о моей маме?
– Только то, что она больна. Название болезни не помню. Какой-то склероз, кажется.
– Рассеянный, – автоматически добавила Кристина. – Откуда слышал?
– От соседей.
– Сплетники, – заметила Кристина.
– Неважно. Ты подумай о ней-то, а? Ей ведь уход нужен.
Кристина вдруг разозлилась.
– Слушай, да что ты дурацкие советы даешь? Ты даже не представляешь, сколько я о маме думаю. Когда она заболела, мне было четырнадцать, и с тех пор я только и пытаюсь, что выжить. Тебе этого не понять. Ты в Москве родился, счастливо женился.
– Крис, я не счастл иво женился, а по глупости. Я трахнул ее, не собираясь иметь с ней ничего общего, но она банально залетела.
– И так же банально залетела во второй раз? – Кристина прищурилась.
– Ты ревнуешь?
– Нет, – она устало облокотилась на руль, вглядываясь в темноту. Конечно, да. Одна мысль, что сейчас она должна его вернуть, причиняла мучительную боль. Он придет и тихонечко заберется в супружескую постель и что-нибудь соврет, где задержался. А она будет ворочаться с боку на бок, вспоминая волшебные три часа и мучительно желать прижаться к нему и заснуть у него на груди.
– Я слышал кое-какие разговоры о том, как вы здесь появились, но хотел бы узнать все от тебя.
– Ладно. Я банально вышла замуж, чтобы получить этот дом. Потому что, когда я попала сюда, то поняла, что хочу здесь жить.
– То есть ты вышла замуж по расчету?
– Да, – в устремленных на него темных глазах Кристины таился вызов. Но это на поверхности. Внутри застыла боль. Виктор вдруг почувствовал, что у него сжалось сердце. Не от страсти, как всегда в присутствии этой сексуальной девушки, а от страха за нее. Он чувствовал, что вся ее бравада, самостоятельность и независимость есть порождение того, через что ей пришлось пройти. – Насколько я знаю твой муж умер?
– От СПИДа.
Витька непроизвольно вздрогнул.
– Не бойся. Я не спала с ним. Он был гомиком.
– Как тебе удалось выйти замуж за гомика?
Она усмехнулась.
– Убедила его, что самое лучшее, если он хочет оставить дом своему любовнику, жениться на мне, чтобы обойти сестру-наследницу. А потом я всех кинула. Уверена, что соседи распространяют разные слухи. Странно, что ты не слышал эту историю.
– Я не общаюсь с соседями. Да и вообще, я здесь недавно. Еще и года не прошло. Раньше здесь родители супруги жили, а потом мы поменялись. Им досталась квартира в Москве.
– Обычно бывает наоборот, – она положила руку ему на коленку. – Это я тебе, как риэлтор говорю. А сейчас хватит разговоров, давай поедем домой.
Витька вдруг обнял ее. Их губы встретились и снова получился волшебный поцелуй. Кристина отстранилась и лукаво посмотрела на него.
– Не боишься меня?
– Я боюсь за тебя. Так кто тебе угрожает? Сестра или бывший дружок твоего супруга?
– Бывшего дружка удалось нейтрализовать уже давно. – Кристина усмехнулась. – Не волнуйся, крови не было.
– Что?
– Нет, я его не убивала. Узнав о болезни Андрея, он пропал. Даже номер сменил, собака. Словно через телефон можно заразиться.
– Ну а ты-то как не испугалась?
– Знаешь, к тому времени я устала жить на съемной квартире в одной комнате с мамой. Так что у меня не было выбора.
Кристина отвернулась, Витя смотрел в окно, обдумывая то, что услышал. С удивлением понял, что его не волнует ее прошлое. Он принимает ее всю без осуждения. Если она это сделала, значит, так надо было. Его мысли вернулись к звонку.
– Я так понимаю, что история, благодаря которой мы познакомились, была не случайна? – Витя испытывающе посмотрел на Кристину.
– Ты задаешь очень много вопросов.
Она обняла и прижалась к нему.
– Вить, а ты поможешь мне ее убить, если она не оставит меня в покое?
– А как-то по-другому это можно решить?
Кристина пожала плечами.
– Расслабься, это была проверка.
– И я ее не прошел, да?
– Но ты пока не отказал, – она включила зажигание и снова лукаво посмотрела на него. – Или отказал?
– Что ты собираешься делать?
Кристина повела плечом. Теперь, если что случится, Витька будет думать на нее. Вот и поговорили.
– Пока ничего не собираюсь.
– Так может это… попугать ее тоже? Или в милицию заявить?
– Вот уж кому я не верю, так это ментам. Я смогу себя защитить. Тебе не нужно вмешиваться.
Они проспорили всю дорогу. Виктор предлагал разные способы вплоть до раздела имущества. В конце разговора у Кристины осталось ощущение, что Витька сущий ребенок. Человечек, которому повезло не узнать темных сторон в жизни. Веселый и счастливый, как лесная птичка, просыпающаяся среди деревьев на рассвете. Самое лучше оставить его в покое. При подъезде к станции он закрутился на сидении, выглядывая в окно. Потом решился.
– Может, ты меня пораньше высадишь? А то вдруг соседи увидят?
Она резко затормозила.
– Выметайся.
– Крис, но это же разумно… Зачем нарываться?
Она щелкнула главным замком и отвернулась. Он отстегнул ремень и потянулся к ней.
– А поцеловать на прощание?
Она послушно подставила губы, чувствуя, как против воли отвечает ему, как поднимается в груди наравне с болью и ревностью желание. Какого черта? Ведь все уже было. Час назад. Три часа подряд. Хватит.
Витька отстранился, продолжая смотреть на нее.
– Ты не поверишь, но я снова хочу тебя. Это какое-то сумасшествие.
Он слишком сильно хлопнул дверью. Кристина резко нажала на газ, чувствуя, как по щекам потекли слезы.
Родной мой, половиночка моя, куда же ты?
