Текст книги "1917 - 2017 годы ... Сопричастность ... (СИ)"

Автор книги: Татьяна Хруцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Северная Германия. Берега Эльбы. Город Гамбург. Ратушная площадь... Место встречи изменить нельзя. И, как потом оказалось, выбрано не случайно. Но мы этой поймём несколько позже. Сегодня всё неспроста, и любая деталь имеет большое значение. С самого начала наша встреча напоминала шпионский детектив... Господин, которого мы ждём, появится перед нами внезапно, словно из-под земли, опоздав по гамбургскому счёту всего на пару минут...

– Как видите, немецкая точность не всегда находит воплощение...

– Знакомьтесь... Он не любит внимания прессы и столько уже раз отказывал журналистам, что и сегодня вполне бы мог вообще не придти...

– Я вас сейчас покину...

– Впрочем, придти на встречу ещё не значит открыться... Выйдя на набережную, он поставит свои условия...

Первое – это рядом должен быть высококлассный переводчик. Второе: все переводы он потом ещё и перепроверит сам, третье – он должен быть уверен на 100%, что его слова не будут искажены. Ведь речь пойдёт о самом влиятельном политике мира...

– Вы много разговаривали с Путиным на эту тему?..

– Конечно же, мы говорили и об этом...

– Не очень охотно согласившись говорить, осторожный немецкий журналист начинает издалека...

– Гамбург уже много-много лет побратим Санкт-Петербурга...

– Гамбург в Германии называют воротами в мир. Неудивительно, что именно здесь живёт тот, кто однажды открыл западному миру глаза на Президента России Владимира Путина...

– Долгие годы связывают Гамбург с Санкт-Петербургом, с Россией и Владимиром Путиным...

– Впервые господина Путина немецкий журналист заметил 22 года назад здесь в Гамбурге, именно в этом здании Ратуши. Вот почему педантичный немец назначил нам встречу именно здесь на Ратушной площади...

– В этой Ратуши ежегодно проходит торжественный обед. Это очень престижное мероприятие, на которое приглашаются известные, уважаемые личности, в том числе и иностранные гости. В 1994-ом году на этот обед был приглашён Владимир Путин. И среди выступающих там был и президент Эстонии. В своей речи он делал выпады в сторону России. Он сказал, что Россия всё ещё хочет господствовать на востоке. Тогда Владимир Путин поднялся, громко возмутился и вышел из зала...

– Кажется, в тот день Владимир Путин одним своим жестом завербовал половину собравшихся... Немецкий журналист и представить не мог, что однажды этот гордый русский станет Президентом России. А самого журналиста окрестят его личным другом и биографом...

– Этот титул остался от ваших журналистов на презентации книги. Это они меня впервые представили, как биографа Путина. Я скептически отношусь к таким титулам. Конечно, в определённой степени мы сблизились...

– Немецкий журналист явно скромничает. В мире не так много журналистов, которым Владимир Путин звонит домой...

– Произошло следующее. Фильм вышел в эфир 2-го или 4-го февраля. Тогда был звонок... Наверно, спустя две недели. Это был звонок от Путина. Я подумал: Ага... Спросил: понравился ли ему фильм? Он засмеялся и сказал: вообще, не понравился. Мы немного поболтали и на этом всё. А потом я получил приглашение в конце апреля присутствовать на инаугурации...

– Главный вопрос, который чаще всего задают немецкому журналисту, как у него всё это получилось? Как получилось так близко сойтись с Президентом России?..

– Моим преимуществом было и есть то, что я немец. У Путина тесные связи с Германией, предрасположенность к этой стране. Он пять лет прожил здесь, работал в Российской Службе Внешней Разведки. Хорошо знает Германию, говорит по-немецки...

– И всё же просто немцем быть явно недостаточно, чтобы на несколько месяцев стать приятелем Президента...

– Я снимал фильм о Северном Потоке, газопроводе из России в Германию. Его строительство должно было начаться в 2008-ом году. И тогда я впервые написал запрос в Кремль. Я хотел взять интервью у Путина по поводу этого проекта. Но всё тянулось и тянулось. И мы уже закончили работу над фильмом. И тут из Кремля сообщили: завтра в 12 часов будьте в Москве...

– Немецкий журналист признаётся: в тот раз Путин его просто ошеломил...

– Это был именно тот момент, когда я подумал, что это действительно интересный человек. Я хотел бы снять про него достаточно подробную историю.

– Коллеги отнеслись к инициативе немецкого журналиста настороженно. Поборники европейских ценностей предупреждали: Россия и её Президент могут быть изображены только в чёрных красках. Рассказывать о них объективно – это бросать камень в собственный огород...

– Почему он? Его вообще не надо снимать. Зачем мы даём ему возможность показать себя? Были очень противоречивые мнения... Это реальная политика. Россия никуда не исчезнет, даже если мы не будем снимать фильм. Россия существует. Это самая большая страна в мире. Значит, будем снимать фильм...

– Неизведанная, загадочная Россия манила немецкого журналиста своими невероятными просторами и Кремлёвскими тайнами...

– И вот тогда началось испытание терпения. Началась эта игра, проверка на терпеливость, которая длилась больше года. я написал запрос, как это делается обычно. Сказал, что мы уже однажды встречались, что мы хотели бы снять фильм, и потом получили ответ, что да, возможно, посмотрим...

– Терпеливый немец не мог понять, почему в ему привычную европейскую миниатюру так не укладывается российский масштаб. Осознание того, что Президент Ядерной Державы, да ещё и самой большой в мире, это вам не канцлер и не бургомистр, к немецкому журналисту пришло не сразу.

– И эта игра тянулась больше десяти месяцев. у нас были некоторые разногласия, потому что я хотел снять несколько интервью, а не только одно...

– В результате терпение было вознаграждено. Президент Путин выделил настойчивому немцу окно в своём графике...

– Мы снова встретились. Нас было четверо. Господин Путин, переводчик и его пресс-секретарь. В начале разговор протекал, конечно, несколько напряжённо, потому что здесь сидит Президент, пресс-секретарь, переводчик. Ты боишься сделать что-то неправильно на первой встрече, потому что ты ведь хочешь снять этот фильм. Путин спросил, что я планирую? Я до этого записал для себя четыре пункта. Первый пункт – мы хотим сопровождать его в течение нескольких месяцев, чтобы получить собственное впечатление. Второй пункт – мы должны снять несколько интервью с вопросами, о которых он не будет знать заранее. Мы будем говорить заранее тему, но не конкретные вопросы. И он не сможет, так сказать, пересмотреть это интервью. Третий момент – это то, что он не увидит фильма до того, пока он не выйдет в эфир. Он должен был по большому счёту довериться нам, поверить, что мы будем по-честному выполнять нашу журналистскую работу. Был ещё один пункт, который я сейчас не могу вспомнить, но это не так важно...

– Ставить условия Президенту Российской Федерации пытались мистер Обама, а за ним и фрау Меркель. Теперь они десять раз подумают, прежде чем ещё раз попробовать. И немецкий журналист это прекрасно понимал. Но всё равно шёл ва-банк...

– Он тогда громко засмеялся и сказал, что у него тоже есть один пункт. Он сказал: хорошо, я политик, я не хочу, чтобы вы ходили за моей семьёй, следили за ней, я хочу, чтобы вы уважали мою личную жизнь...

– Так добро Президента было получено. На согласование сроков и деталей ушло порядка трёх месяцев. но, как признаётся немецкий журналист, оно того стоило...

– Это была просто историческая встреча с Путиным на Валдае, в то время, чтобы записать это интервью. Это было довольно длинное интервью. Мне кажется, первое интервью длилось полтора или даже два часа. Да, я назвал ему тему. Темой интервью было: детство Путина, школа, служба в КГБ.

– Немецкий журналист никогда не забудет, каким он увидел Путина в тот раз. Владимир с юности мечтал о работе во внешней разведке, о карьере секретной. Он хочет ради своего народа и Отечества работать за границей. Для этого он учится на юриста.

– Я знал, что люди, которые работают в разведке, контрразведке беззаветно служат своему народу, защищают интересы своей страны, готовы рискнуть всем, даже самым дорогим, жизнью иногда, для достижения этих высоких идеалов. Прежде всего я руководствовался этими соображениями...

– Не было никаких предписаний относительно того, что спрашивать, как спрашивать, беседа велась довольно непринуждённо. Что касается содержания вопросов, то заранее я их не озвучивал. И мы сняли это интервью...

– Немецкий журналист был поражён спокойной откровенностью своего визави. Но от цепкого взгляда акулы пера не скрылось, как за русского Президента переживает его окружение...

– Мне кажется, они все немного нервничали. Сама пресс-служба. Пресс-секретарь, например, который сидел сзади, наблюдал. В общем, это была совершенно нормальная, интересная и увлекательная беседа...

– После этого перед немецким журналистом открылся путь в самое сердце России. Через пресс-службу...

– Если встречаешься с Президентом, то попасть к нему можно только через контрольно-пропускной пункт. Тебя сопровождают от пункта А до пункта Б. Это официальная часть. Вы проходите через все этапы службы безопасности. И вот вы внутри. И потом ты ждёшь, а затем ты попадаешь к Президенту. Он сидит в своём кабинете, ну а потом ты беседуешь с ним...

– В тот день немецкий журналист другими глазами увидел Кремль...

– У меня была экскурсия. Она длилась три или четыре часа. Мы прошли через весь Кремль...

– Невероятно, но факт. О чём говорил Путин в тот раз, журналист рассказывает очень скупо. А кое-что и вовсе решил оставить за кадром...

– Мы бы это показали вам, если бы считали, что должны вам это показать. Если вы начнёте публично рассказывать все истории, то считайте, что проиграли...

– О чём же так интригующе молчит немецкий журналист? Похоже, это знает только Президент России, его немецкий собеседник да стены древнего Кремля...

– Мы закончили беседу полшестого утра...

– По словам немецкого журналиста беседа была максимально откровенной...

– Он профессионал. Он совершенно точно знает, что он собирается сказать, а что нет. Если он не хочет о чём-то говорить, он всё равно продолжает высказываться, но вы тут же понимаете, что не получите чёткого ответа на свой вопрос. Как говорят в немецком, может при необходимости слиться с обоями...

– Шаг за шагом немецкий документалист открывал для себя всё нового и нового Владимира Путина, такого, которого, пожалуй, знают лишь самые близкие...

– Я думаю, что существует ещё один момент, в котором следует себе признаться настоящему журналисту. Нужно, чтобы химия у людей совпадала. Есть такое выражение на немецком. Если химия не совпадает, то такой фильм не получится. Это не значит, что мы в какой-то степени друзья. Это всего лишь означает, что мы друг друга знаем, мы можем оценить друг друга, что мы уважаем друг друга и что мы воспринимаем чувство юмора...

– Журналист признаётся, что чувство юмора русского Президента обезоружило и сразило его наповал...

– США утверждают, что ракетный щит возводится не против вас, а против Ирана...

– Вы меня рассмешили. Дай вам бог здоровья, потому что уже конец рабочего дня, в принципе уже спать пора, поеду домой в хорошем настроении...

– Реакция была довольно необычной, должен это признать. Я не рассчитывал на то, что он громко рассмеётся. И тут немного вариантов для действий. Ты просто тихо сидишь, пока он смеётся, и ждёшь, будет ли он ещё отвечать на этот вопрос или нет. Мне не пришлось переспрашивать, потому что спустя пол минуты он прекратил смеяться. Я сказал: здорово, что вам было весело. Но, конечно, мягко говоря, к этому тоже необходимо привыкнуть. Он заметил моё состояние и отреагировал:

– Что касается нас, почему это у нас вызывает озабоченность? Эти радары, которые должны быть поставлены в Европу, эти ракето-перехватчики, которые также должны быть поставлены в Европу, они перекрывают территорию Российской Федерации до Урала и как бы нейтрализуют часть наших ядерных сил наземного базирования, которые составляют основу нашего ядерного потенциала.

– У Путина совершенно точно есть чувство юмора и сарказма, но к этому нужно привыкнуть. Он эмоциональный человек, и у него хорошее чувство юмора. И оба эти качества нужно воспринимать вместе. Он всегда реагирует, иногда с юмором, иногда саркастически, чтобы разрядить ситуацию и чтобы ответить на аргумент. Это его черта. Он очень живой человек...

– Немецкий журналист не скрывает: ему был интересе не столько один из самых сильных лидеров, сколько человек. Человек даже интереснее. И Президент его прекрасно понял...

– Он ехал на три дня в Сибирь. Мы поехали с ним. И у нас была возможность немного наблюдать за ним...

– Сибирь. Пять часов лёта от Москвы. Температура 37 градусов ниже нуля...

– Да, было очень холодно...

– Особенности национальной охоты в компании с Владимиром Путиным. Мороз, пушистые шапки-ушанки, двустволки, собаки заводчика. Какой ещё немец может себе это позволить?..

– У нас не было волков, которых заранее отстрелили, заморозили и привезли туда. Волки, которых вы видите в фильме, это животные, которых убили во время съёмок или за несколько часов до них. Всё, что там было в кадре, всё настоящее, включая мои красные уши...

– Только лошадиные силы были не настоящие, а под капотом вездехода...

– Мне кажется, он был очень напряжён и хотел отвлечься...

– С этим вездеходом у немецкого журналиста связана любопытная история, которую он никогда и никому ещё не рассказывал. Видимо, из чувства сострадания к замёрзшим немцам отзывчивый Президент показал себя заправским шофёром. Ради хорошего кадра иногда он был готов повторить дубль.

– Была одна сцена в фильме, которую мы переснимали. Помните тот вездеход? Мы уже установили оборудование, Путин поехал, но мы ещё были не готовы снимать. И тогда я просто сделал так: стоп, он отъехал немного назад и поехал заново. Такое происходило не часто, но если нам нужно было переснять какую-нибудь сцену, то мы её снимали заново...

– Это то, что удаётся видеть, если вы общаетесь более тесно, в том числе, когда снимаете фильм. Но в остальном...

– Это был уже другой Путин – признаётся немецкий журналист. А вот какой? На этот вопрос немец только загадочно пожимает плечами. Потому что дал слово не рассказывать...

– Этого я не скажу. Этого я не хочу делать. Зачем мне описывать, какой Путин среди друзей, если это его частная жизнь. Я с самого начала дал чётко понять, что я придерживаюсь этого принципа.

– Та поездка в Сибирь не только открыла немецкому журналисту нового Владимира Путина, но и позволила на время буквально стать его тенью...

– Я шаг за шагом пытался разобраться с историческими событиями, узнать лучше его, его друзей, знакомых, понять, кто он...

– Привыкший к малогабаритной Европе немецкий журналист, стараясь не отстать от Президента России, потерял счёт губерниям и запутался в часовых поясах...

– Владимир Путин безустанно объезжает огромные территории России. Он пересекает девять часовых поясов, и когда это необходимо, лично проверяет, всё ли в порядке...

– Россия – огромная страна. Из-за этого здесь огромные различия. Чтобы добраться от Москвы до Владивостока, нам понадобилось лететь 8 или 9 часов. Если вы попали в Санкт-Петербург, то это совсем другая история по сравнению с жизнью за Уралом, или в Томске, или в Казани. Это очень разнообразная страна. Именно это и является причиной многих сложностей...

– Перелёты, переезды и снова перелёты. Немецкий журналист проводил так много времени с Владимиром Путиным, что даже знаменитая лабрадор Конни принимала его уже за одного из своих...

– Конни очень часто была с нами. Она уже не так молода, так что её брали не во все перелёты, но она нас постоянно сопровождала. Конни – это очень милая собака, верная, постоянно съедала у журналистов печенье...

– По словам немецкого журналиста лабрадор Конни в своё время была настоящей звездой в Германии...

– Конни стала популярной в Германии, потому что федеральный канцлер Ангела Меркель якобы испугалась собаки. Была интересная история, в которой Путин якобы придумал некрасивую шутку. Узнав, что Ангела Меркель боится собак, он специально выпустил её вперёд, она села прямо у ног Ангелы Меркель.

– Уникальные кадры. Съёмочная группа начинает новый день с президентом России...

– Как бы вы могли описать распорядок дня Президента Путина?

– Он встаёт, завтракает и идёт на работу. Я считаю, что распорядок дня политика очень очевидный. Они встают утром, получают всю необходимую информацию, работают с документами самых различных министерств. И это происходит одинаково во всём мире. Всё идёт по чёткому плану, будь то Кремль или Белый Дом, или канцелярия бундестага. Это встречи, которые были давно запланированы, и также срочно возникшие. Много мелких вопросов, которые требуют политического урегулирования. Здесь нет ничего сенсационного...

– Сделав небольшой перерыв немецкий журналист всё же рассказывает то, что осталось за кадром. И мы увидим Президента, когда они отправились на родину его детства в Петербург. И как Владимир Путин открыл немецкому журналисту то, что хранил в своём сердце многие годы...

– Какую сцену с Путиным немец запомнит на всю жизнь? Где и когда Владимир Владимирович становится просто Володей? Всё о семье Путина с немецким акцентом...

– Стать президентом может не каждый. А Президентом России особенно. Немец не был бы немцем, если бы не попытался понять, как простой питерский сорванец стал главой Великой Державы?

– Я спросил Путина, что, если мы поедем в этот город? Вы расскажете о том, что это ваш родной город, где Вы учились или что-то подобное. И он согласился...

– Русская Венеция. Город-герой Санкт-Петербург. В служебной машине два пассажира. Любопытный немец и Президент России...

– Здесь я учился. Это Ленинградский Университет, теперь Петербургский Университет. А в этом здании я работал референтом...

– Для журналиста такие съёмки – пик карьеры. Невероятная удача и фантастический эксклюзив...

– Я проводил всё время во дворе с такими же мальчишками, как я сам. С утра до вечера, если не сказать: до ночи...

– Можно сказать, что Путин – петербуржец. Видно, что он знает город, он здесь вырос, он любит этот город, это видно по каждому его жесту. Здесь находится то-то, здесь было то-то... Здесь я был... Живой рассказ...

– Живой рассказ Президента произвёл сильное впечатление на иностранного журналиста...

– Любой другой политик ведёт себя так: нет, так мы делать не будем, этого мы не говорили; может, мы так думаем, но это не говорим. Но и это качество его личности, и это было интересно...

– По словам журналиста, мало кто из западных политиков осмелится так широко открывать своё сердце...

– Он рассказывал о своём детстве, рассказывал о том, что в их семье эмоции много не обсуждались. Ни он, будучи ребёнком, ни родители. И все, так сказать, жили сами по себе. Это было необычно, что политик в разговоре настолько глубоко говорит о чувствах, которые испытывал на определённых этапах жизни...

– Именно таким открытым человеком немецкий журналист показал Владимира Путина европейским телезрителям. И его Путин оказался не таким, каким привыкли его видеть...

– Что касается стереотипа, конечно, у нас есть образ, который транслируется телевизором, читается газетой. Путин там был плохой...

– Документальная лента немецкого журналиста побила рекорд и вызвала негативную реакцию политического истеблишмента...

– Но эта ваша работа: войти в курс дела, разобраться с идеологией, с историей страны, манерой изложения. Потому что у каждой страны свои подходы к изложению отечественной истории. Не возводите в абсолют для всех то, что вы считаете политически верным. Это то понимание, до которого вы должны дойти...

– Сам немецкий журналист до этого понимания поднимался с немецкой скрупулёзностью...

– Я постоянно сопровождал господина Путина, много с ним разговаривал, проверял и перепроверял факты, с кем, что, где, когда и чем он занимался...

– И так неделя за неделей. Месяц за месяцем...

– Все критики и журналисты пользуются одной вещью. Это информация. Если вы действительно хотите получить какую-то информацию, вы довольно долго должны быть в деле...

– Для того чтобы быть в деле, нужно было журналисту быть рядом с Президентом, приходилось становиться чуть ли не человеком-невидимкой...

– При подобных съёмках вначале ведь за тобой наблюдают: что ты там снимаешь, как ты там снимаешь. В какой-то момент люди привыкают к этой ситуации...

– Мы снимали Путина где-то в Подмосковье, в каком-то старом, ветхом ледовом дворце. Это было вечером, часов в девять. И он упорно, напряжённо тренировался забрасывать шайбы в ворота, вести шайбу через всё поле. И это произвело на меня впечатление. Что он показал и эту сторону, а не только красивого, сияющего героя. Это было то, что свойственно любому человеку...

Кстати, была одна сцена, которую я никогда не забуду. Берёт хоккейный шлем и надевает его задом наперёд. И потом проходит секунд двадцать-тридцать. Шлем не сидит, он снимает его, разглядывает, переворачивает, делает так и снова надевает. Это была прекрасная сцена...

– Сегодня немецкий журналист готов признать: самый трудный момент для него настал после переворота в Киеве. В Германии ждали эксклюзивного интервью с Путиным, но мало кто хотел услышать аргументы Президента России...

– Это было интервью, которое проходило на пике взаимных обвинений в связи с кризисом на Украине. Ситуация на международной арене была очень накалённой.

– Мы внимательно следили за событиями. Вы ещё помните, как вы говорили с Обамой, с Меркель?

– Действительно, у меня был телефонный разговор в этот же день вечером с президентом Соединённых Штатов. Ну, а на следующий день, несмотря на все гарантии, данные западными партнёрами, был совершён переворот, потеря здания президента и здания правительства...

– Президент был очень напряжён. На следующий день начиналась встреча большой двадцатки. И шёл ожесточённый телевизионный обмен комплиментами на мировом уровне. В Германии узнали, что существует это интервью. В нём идёт речь о Крыме. Естественно, что тема Крыма была затронута. Ещё тут были разные интерпретации. Мы все... аннексия, не аннексия...

– Почти шесть миллионов человек участвовали в этом интервью. Это был один из самых высоких рейтингов. Они смотрели интервью от начала и до конца...

– Такую рейтинговую свободу слова немецкому журналисту не простят...

– Это была самая ожесточённая дискуссия из тех, что у меня были связаны с Путиным. Одни писали, что я суфлёр Президента, а другие писали, что это звёздный час моего журналистского пути. Такова была палитра мнений. Я получил взбучку от коллег, не от всех, но от многих. Я думаю, что должен был позволить Путину просто говорить. Мне было тоже важно. чтобы Путину высказался, чтобы он мог изложить свои аргументы. А мой аргумент был: пусть зритель сам решает. Пусть сам формирует своё мнение о том, что было ли это плохо или хорошо. Или просто пиар...

– В европейском министерстве, правда, были обескуражены. Президент агрессивной России неожиданно вызвал симпатии подавляющего большинства...

– Реакция зрителей, которую мы получили, на две трети была положительной...

– Но это было лишь первое потрясение в карьере немецкого журналиста. Оказалось, личное знакомство с Владимиром Путиным – это большая ответственность. Судьба готовила немецкому журналисту испытание, которое он даже себе представить не мог...

– Это была действительно увлекательная история...

– Как Германия встретит немецкого журналиста после его сенсационного интервью с Путиным? В какие моменты, по мнению журналиста, Владимир Путин не может сдерживать эмоции?..

– За доверительные отношения с Президентом России в Европе его назвали чуть ли не агентом Кремля. Немецкий журналист идёт по улицам родного города Гамбурга. Кого ему приходится теперь опасаться, остаётся только догадываться. Он категорически запретил нам показывать улицу, где он живёт, и снимать его дом снаружи. Да и внутри пустил только в свой кабинет.

Пересматривая свою картину о Путине, немецкий журналист признаётся: он просто пытался честно делать свою работу...

– Это девиз, под которым я пытаюсь работать. Иногда получается, иногда нет...

– Если кто-то на Западе на кого-то ставит в России, на каких-то отдельных политических деятелей, я думаю, совершает огромную ошибку. Нужно ставить не на конкретного человека, а на Российский Народ...

– Я хотел показать, что и с чем связано, и почему. А на основе этого каждый может сформировать собственное мнение. и вовсе не обязательно, что зрителю это понравится. Он может всё это отвергнуть...

– Работая над фильмом о Президенте России, он сам во многом пересмотрел свои прежние оценки Путина. А потом невольно заставил по-другому посмотреть на него европейских зрителей...

– У каждого в голове есть представление о других. И часто это имеет мало общего с действительностью. Десятилетия мы жили под влиянием образов, которые закрепились в нашем сознании. А если мы приглядимся, заметим, что, возможно, всё совсем не так. Может быть, они такие же, как мы...

– Каким же увидел Путина немецкий журналист? Об этом он никогда ещё не рассказывал нашим телезрителям...

– Конечно, он показывает свои чувства. Это вы можете наблюдать практически в каждом его интервью. С одной стороны, он держит всё под контролем, но он очень эмоциональный человек. И эта черта всё время находит выход...

– Свои личные оценки немецкий журналист выдаёт очень осторожно, словно с оглядкой. Он готов говорить о том, каким видит Президента России глобальный Запад...

– Есть очень много фотографий, где Путин представлен в образе сильного мужчины, мужчины-мачо, на коне или на охоте, или что-то ещё в том же духе. В Германии так не принято. В России это работает. Я ему об этом как-то сказал, он лишь засмеялся и говорит: так, а я кем хочу быть: федеральным канцлером или Президентом России?

– Кстати, о федеральном канцлере. Владимир Путин – единственный Российский Президент, который выступал в бундестаге. Для немецкого журналиста это чрезвычайно важно...

– Сегодня решения принимаются в принципе зачастую без нашего участия. А нас затем настойчиво просят эти решения поддержать. На деле до сей поры мы так и не научились доверять друг другу. Несмотря на множество сладких речей, мы по-прежнему втайне противимся друг другу...

– Немецкий журналист уверен: если бы к словам Путина прислушались ещё тогда, в 2001-ом, потом не было бы войны на Украине и тысячи невинных жертв. Впрочем, по словам немецкого журналиста, всё, что происходило вокруг России потом в течении пятнадцати лет, – это звенья одной цепи...

– В апреле 2008-го года представители стран НАТО собираются в Румынии. Тогда Буш и Меркель приехали в Бухарест и решили принять Украину и Грузию в НАТО. Только не назвали конкретных сроков. Путин тоже тогда приехал с Бухарест и сказал, что мы просто хотим напомнить, что у нас тоже есть свои интересы. На Украине живёт очень много российских граждан. Вы можете сегодня всё это перечитать. Нельзя сказать, что всё это произошло совершенно внезапно.

– Это обострение конфликта, которое мы сейчас наблюдаем и которое представляет собой груду развалин, длилось годами...

– Настоящее ухудшение взаимоотношений произошло в 2008-ом году. Из-за войны в Грузии. С 8-го по 12-е августа. Саакашвили тогда сказал, что пришлось защищаться от нападения российской армии. ЕС создал следственную комиссию. В 2009-ом году она представила отчёт, что не было никакого нападения со стороны России, а наоборот, что это Саакашвили начал эту войну. На Западе это преподнесли так, что Путин хочет восстановить Советский Союз и поэтому он напал на Грузию. Этот приём на Западе называется "десять заповедей врага"...

– Есть десять так называемых заповедей для противника. Это значит, что противник не прав, противник нарушает международное право, противник использует запрещённое оружие, а на нашей стороне мораль... Этот список можно продолжать. Это когда-то написал один британский политик после Первой мировой войны с заголовком: "Десять заповедей врага". Эта формула действует по сей день...

– Эту формулу потом будут активно использовать в истории с Украиной, со сбитым рейсом, а далее везде...

– Я сопровождал Путина во время поездки по разным российским городам в августе 2014-го года. Конечным пунктом был Улан-Батор. И одновременно разворачивались ожесточённые военные действия на Востоке Украины между украинскими вооружёнными силами и местным населением. Армия была окружена. Сопровождающие Путина вели переговоры о выводе войск. И это была очень напряжённая ситуация. Это были ожесточённые столкновения с сотнями убитых. Об этом просто нельзя забывать... Если выражаться жёстко, то из-за военного поражения и огромного количества убитых Украина заговорила о готовности переговоров. Это было как бы балансирование на канате... Путин в ВИП-зале в аэропорту Улан-Батора представил план из семи пунктов 2-го или 3-го сентября. И тогда началось какое-то движение. Представление о том, что Путина всё это не трогает, это, конечно, неверное представление. Но это почти пропагандистская формулировка. То есть вы просто не признаёте, что у вашего соперника тоже есть совершенно нормальные человеческие чувства...

– Что же касается Крыма, немецкий журналист согласен: Крым наш. И точка...

– Если мы посмотрим на Крым, тут Владимир Путин действовал по определённым законам, соблюдал геополитические интересы России. Эти слова мне мои коллеги не раз припомнят...

– "Москва... Тополиный пух... Жара... Июнь..." Кажется, столица наелась различными презентациями ещё в 1990-ые. Презентация книги немецкого журналиста только на первый взгляд не предвещала сенсаций.

– Я был удивлён, потому что было довольно много посетителей. Я видел довольно много съёмочных групп. Мы из одной журналистской среды, некоторых я знал. Я спросил: почему вы здесь сегодня? Я, конечно, рад, но... – Ты увидишь...

– Это культурно-массовое мероприятие, наверное, так и осталось бы рядовым событием, как и любая другая презентация, если бы не появление Владимира Путина...

– Тут открылась дверь, и он вошёл...

– Внезапный приезд Президента России вызвал переполох. Он перевёл презентацию из области литературы в топ информационных лент. О Путине писали многие. Ещё больше приписывали. Но на презентации он, кажется, ещё ни к кому не ездил. Автор и главный герой его документальной книги, как старые приятели, обменяются крепким рукопожатием... Автор подпишет и подарит Президенту экземпляр... Но рецензию на этот труд журналисты от Владимира Путина так и не услышат...