Текст книги "Ферт (СИ)"
Автор книги: Татьяна Талова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Здесь должны быть вода, – улыбнулась Клара. – Постоянный источник воды.
И в эту ржавую трубу с краном и вентилем – тоже не верилось. А уж вода... Странное дело, они не удивлялись, когда видели колонку или колодец посреди пустыни, а тогда испытали почти шок. Удивляло, что здесь можно жить – долго жить. И с гораздо большим комфортом, нежели в Призраке или Гидовом доме. Удивляло... и убивало.
– Мы можем здесь остаться, – озвучила Клара мысли своего спутника. Тут же опомнилась и замотала головой. – Нет, не навсегда, конечно, какой же смысл... Но отдохнуть было бы неплохо. Пожить. И... Гид, здесь я могу провести операцию.
Гид стоял, глядя на тонкую струю холодной воды, льющейся из крана и стекающей в отверстие на полу.
– Сначала отдых, потом операция, – медленно произнес он. Моргнул и закрутил кран. – Все вместе – слишком много времени.
– Да ты отказываешься, – пожала плечами Клара. – Ну смотри, я не спешу, это не у меня заражение, – она могла бы остановиться на этом, но не стала. – Конечно, я понимаю, это тебя пугает. Лишает цели в жизни. Придется срочно искать другую, да вот только пока ты ее придумаешь, успеешь привыкнуть к этому месту. А это же так страшно.
Клара не смеялась, просто говорила слишком прямо. И это ей, незараженной и с целыми руками и ногами, было очень легко делать.
– Ладно, – махнула она рукой. – Может, мы еще и не найдем, чем тебе эту ногу заменить.
– Пойдем... поищем, – с трудом предложил Гид.
Клара снова пожала плечами и вернулась в коридор.
– Или хотя бы найдем, что можно поесть, – добавила она.
В том бункере, что нашли патрульные Призрака, был отсек на нижнем этаже, где нашлись пустые цистерны и разломанные ящики, раскуроченные консервные банки и мелкие обглоданные кости, не принадлежащие ни одному из известных врачам существ. Здесь «склад» долго искать не пришлось – не пришлось даже никуда спускаться. Темный спуск все же немного страшил.
– Не может быть, – Клара застыла на минуту, улыбаясь, а потом бросилась к первому же ящику. Крышка оказалась забита гвоздями, но трухлявые доски можно было легко пробить. – Знаешь, что это? – Клара показала Гиду металлический цилиндр. В таких в Призраке хранили взрывчатку. Гид с трудом вспомнил, что точно такие же были в поселке и использовались не для боев.
– Там хранят еду.
– Это лучшая находка с того момента, как я покинула город. После растений.
– Ты уверена, что это можно есть?
– Более чем. Я помню...
Два года назад патрульные притащили из разграбленного бункера все сохранившиеся припасы – набралось четыре дюжины банок консервов. Их не решались есть очень долго. Вскрытые банки стояли в комнате каждого врача – по одной. А сам врачи придумывали тесты на ходу, пытаясь понять, ядовито ли содержимое. Выходило – нет, но все равно боялись. Доктора боялись. Но вот к Кларе притащили раненого – старик Дик полез в канализации, но даже спуститься толком не успел, сорвался с лестницы и упал, повредив ногу. Он так бы и лежал там, глядя в открытый люк и дожидаясь крыс, если б Донни по пьяни не провалился туда же. Донни уцелел и притащил старика на собственном горбу, протрезвевший с испуга.
Чуть позднее Дик признался, что слышал, как проходят рядом люди, но не хотел кричать. Просто не хотел. Ждал смерти. И пока Клара крыла его последними словами, он вдруг цапнул со стола банку и залез в нее грязными пальцами. Врач помедлила лишь пару секунд, но понимала, что промедление было осознанным. Она ждала, четыре долгих секунды ждала, пока этот старикан не проглотит кусок красноватого мяса и не оближет измазанные серо-желтым желе пальцы. «Идиот, – сказала она, отбирая банку. – Теперь будешь здесь, под моим присмотром». Так было выяснено, что консервы можно есть. Никто не отравился ими.
– Это... Это даже вкусно, Гид, поверь, – пробормотала Клара, разглядывая другую банку, пока Гид ножом вскрывал первую. – Точно такие и помню... А вот здесь... – она стукнула ногтем по отваливающейся от банки бумажке. – Такая штука, большие желтые куски, от них сильно хочется пить... Но ничего лучше я не ела никогда.
– Доверяю тебе первой это попробовать, – Гид протянул Кларе нож и банку. Содержимое ему не понравилось.
– Пахнет же мясом. Не обычным, но и не тухлятиной, – Клара засомневалась на миг, но воспоминания оказались сильнее. Она подцепила кусок кончиком ножа и прожевала. Задумалась, глядя в банку. – А знаешь... что-то мне нехорошо.
Гид вскинул брови и потянулся к ее сумке с аптечкой.
– Да, нехорошо, – она вытащила еще кусок и тоже отправила в рот. – Я ведь уже привыкла к нашим жареным крысам и змеям. Даже не знаю, как переживу этот избыток нормальной человеческой еды.
– Ты шутишь? – спросил Гид. – Действительно шутишь?.. Ладно, дай и мне.
Это и вправду оказалось вкусным. А может, после крысы все кажется вкусным.
– Понимаешь теперь? – Клара огляделась. – Понимаешь, что мы, возможно, самые счастливые люди в этом мире, раз у нас много еды и воды? А еще крыша над головой и запирающиеся двери?
Они подумали об этом одновременно. И одновременно помчались обратно – по коридорам, к люку, который они оставили открытым.
– Не слишком надежная защита, – покачал головой Гид, когда люк встал на место, а между ручками Клара просунула свое ружье.
– Нужно притащить сюда что-нибудь. Что-нибудь шумное, чтобы если кто заползет, его было слышно... А лучше – найти капкан или вроде того.
Что-то не понравилось Гиду в ее словах, но он не мог понять, что именно. Да и, в конце концов, здесь было еще, над чем думать и что делать. Например, Гид был бы не против поесть все-таки – в последний раз они ели вчерашним днем. А что до банок с консервами... Однажды Гиду и Кларе пришлось есть монстра, вот тогда стоило переживать, но – до сих пор целы и здоровы. То есть, не хуже, чем были.
Это было весело. До одури весело бродить по коридорам, заглядывать в кабинеты... В большинстве из них были лишь койки и пустые шкафы, пару раз встретились рабочие столы и незнакомые аппараты, которые не удалось заставить работать. Сытые, отмывшиеся от пыли и грязи, они ходили, все не решаясь спуститься на этаж ниже. Как будто могло там обнаружиться что-то, сломавшее бы хрупкую безопасность.
Последним шагом к всепоглощающей радости стали книги. Целых три книги. Две из них опять напомнили Кларе о другом бункере – она снова не могла понять из них ни единой строчки. А последняя... Гид плохо читал, но после первого же предложения понял, что не выпустит ее из рук, пока не разберет все написанное.
– Что там? – Клара с негодование захлопнула свою книгу и повернулась к замершему Гиду. Он, выпрямив спину, сощурив глаза, едва заметно шевелил губами. Прошло несколько минут, Клара листала том в мечтах наткнуться на хоть что-то знакомое, а Гид все не шевелился.
– Что там? – повторила она. Гид не ответил, пытаясь носом или подбородком перевернуть страницу. Клара подошла, заглянула в книгу и нетерпеливо притопнула. – Неужели протезы?
– Нет, – Гид закрыл книгу быстрее, чем она смогла прочитать хотя бы строку. – Там... О человеке. Не так как в «Науке сегодня», не так в записях Дроэдана, а просто...
Клара вырвала книгу у него из руки и вчиталась. Там, на первой странице, человек всего лишь проснулся и оделся, поглядел в окно и оценил, какая замечательная стоит погода. И все это... Все это – в совершенно ином мире, который когда-то кому-то был привычен и ясен. Дух захватывало.
Они забрались в одну из комнат с кроватями, нашли такую, где зажигался свет. Они прихватили с собой полные воды фляги и пару банок с консервами. Они стали читать. Это было странное чувство – половину описываемого им пришлось додумывать, но все равно виделась картина прошлого.
И это прошлое вызывало вызывало смех.
Потому что человек с каким-то трудным длинным именем сильно-сильно беспокоился о вещах, не требующих волнения вообще. Он собирался к друзьям и думал, а не пойдет ли дождь и не испортит ли его костюм. Он подбирал перчатки и платки. Он рассказывал, где заказал новую мебель – и очень ей гордился. Словом, это было познавательно и интересно, но... очень-очень смешно.
– Гид, – не выдержала Клара. – Он думает, стоит ли целовать девушке руку, очень долго. Но нигде не говорится, что у девушки кожное заболевание.
– Видимо, это просто традиция. Хотя читай дальше, может, там все разъяснится...
Друзья в книге выбрались на природу, взяв с собой еду в плетеной корзинке, – это называлось пикником. «Давай возьмем ящик с консервами и посидим на поверхности, – усмехнулся Гид. – И будем, как те, из книги». Он тоже вдруг стал шутить.
Глаза у Клары уже слипались, когда история вдруг оборвалась, – просто со следующей страницы начиналась уже совсем другая, с другими людьми. Гид не поверил и сам перечитал последние строки.
– И зачем это рассказывалось? – поразился Гид.
Книжный человек все-таки поцеловал руку предмета своих грез – той самой девушки, оказавшейся, видимо, незаразной. Это описывалось долго, ярко, но... они ведь ничего особенного не сделали. Неужели традиция имела такое больше значение? Или рука играла какую-то особую роль во взаимоотношениях людей?
– Тоже ничего не понимаю, – пробормотала Клара. – Странно все это.
Гид догадался – врет. И впервые подумал о том, что если сейчас вдруг ее поцелует, то сделает нечто, считающееся в прошлом огромным счастьем, которое заслуживает книжной страницы.
– Я уже хочу спать, – Клара оборвала его мысли. – У нас будет время дочитать. И еще надо бы наведаться вниз, вдруг там найдется материал для протеза, – она подумала и добавила: – Временного, конечно. Временного протеза.
Пожалуй, цель останется прежней, если только Гид не привыкнет к деревяшке или еще чему вместо канистры... Или можно пытаться узнать больше о прошлом. Стараться выяснить, как книга, вероятно, серьезная в те времена, стала такой бессмысленной сейчас. А дальше, если вдруг получится... а дальше Гид не загадывал.
Перед сном он, с помощью Клары, снял пулемет, но – странно, – впервые без него не чувствовал себя неуютно. Наоборот, здесь, за тяжелой дверью, на кровати, рядом с книгой, положенной на пол, и Кларой, засыпающей на соседней койке, все как будто было правильнее, чем раньше. Словно так и надо засыпать – умиротворенным, сытым, рядом с людьми. Не хватало еще чистой простыни... и снять одежду. А утром одеть, следуя некому ритуалу, и думать о том, что не стоит выходить в грязной куртке. Совсем другая жизнь...
Он проснулся от крика.
Вернее, нет. От вопля. Дикого вопля, перешедшего в скулеж и вой.
Клара села на кровати и только. В первую секунду Гид тоже не смог пошевелиться, настолько неожиданным это было.
– Нет! – шепотом сказала Клара, когда Гид поднялся. – Не надо, – он просила. – Здесь дверь, мы услышим, что кто-то идет. Не поступай глупо, тут у нас больше шансов напасть первыми.
Гид подошел к стене, прислушиваясь. Скулеж стал тише, к нему прибавился хаотичный стук. Больше минуты звуки не менялись, затем раздался скрежет, и вскоре все стихло.
– Как будто дверь поставили на место, – пробормотал Гид. – Теперь пойдем.
Он не стал присоединять обратно пулемет – без него он был тише, да и вопль не походил на звериный. Человек мог бы так кричать и плакать, а с человеком можно говорить. И можно обойтись одним обрезом, в крайнем случае.
Лампы трещали громче, чем до сна. Шаги казались более звучными, гулкими, хотя Гид и Клара старались ступать как можно легче.
– Где-е-е вы? – проблеяло нечто в отдалении. Голос удалялся, а Гид не решался заглянуть за поворот. – Где-е-е вы, мои хорошие?
Клара вздрогнула, открыла рот и тут же закрыла, прижав к губам ладонь.
– Во-о-от вы где, – голос уже едва слышался. – Во-о-от вы, мои хоро-о-ошие... Кто же вас нашел, мои дороги-и-ие? Кто-о же вас...
– С кем он говорит? – одними губами спросила Клара. – С нами?..
Гид пожал плечами, выглянул из-за стены и прошел дальше – к спуску на нижний ярус. Пологий, без ступеней, ровный – по крайней мере, в той части, которая еще немного освещалась лампами из коридора. Из темноты вновь раздался скрежет.
– Ну, что же делать...
Страх отшибло напрочь. Голос точно принадлежал человеку – так чего же здесь бояться? Двое с оружием против одного, такого, который плачет в темноте и разговаривает непонятно с кем. Клара пошла следом, касаясь Гидова плеча и держа наготове револьвер.
Они дошли до очередной двери, из щели пробивался тусклый свет. Дверь поддалась, но на звук никто не отреагировал. Открылась небольшая комната с котлованом вместо пола, в центре которого, на деревянном поддоне, спиной ко входу сидел человек. Голая белая спина походила на желе из банок со склада – такая же слабо шевелящаяся масса. Голова низко склонилась, к круглым мягким плечам прилипли серые волосы. Когда Клара окликнула его, он не развернулся, только быстрее стали двигаться руки. Гид и Клара начали обходить котлован по краю, чтобы посмотреть на человека.
Из-за невольного напряжения, из-за давящей тишины и бездействия незнакомца, Клара улыбнулась – улыбнулась, когда увидела, что человек торопливо ест из банки. И старик Дик ел точно так же, когда она позволила, решив, что ничего плохого уже не случится. Просто редковато выпадали на долю жителей Призрака такие подарки.
– Не бойся... – ласково прошептала Клара. Она никак не могла отделаться от этой своей привычки – быть доброй к тем, кто одним своим видом напрашивается на презрение, и злить собственным равнодушием людей сильных. – Не бойся, мы не причиним тебе вреда.
– И отбирать еду у тебя не собираемся, – хмуро добавил Гид, заметивший, что незнакомец вцепился в банку крепче.
Такая встреча его не радовала. Если теперь им будут встречаться подобные существа, сиднем сидящие в сохранившихся убежищах, то... то лучше уж пусть будут мутанты. Они хотя бы двигаются, кричат и проявляют какие-то чувства, пусть даже это агрессия и желание убить.
– Скажи, откуда ты здесь? Как давно здесь? – спросила Клара, съехав на подошвах вниз к поддону. Гид не успел ее остановить. Девушка присела на корточки и взглянула на человека. – И как тебя зовут?
– Я... – произнес человек. – Я не помню.
Оказалось, он молчал, потому что считал их своими галлюцинациями. Да и теперь не был уверен в реальности происходящего, но все же говорил. История его не слишком отличалась от истории Гида и Клары – он точно так же просто шел и наткнулся на люк. И он ничего, совершенно ничего не помнил с того момента, как очнулся в пустыне. Такое часто происходило и с другими людьми, Гид помнил чужие рассказы.
Случилось это, по словам человека в убежище, несколько лет назад. То есть, дни он считал лишь поначалу, потом сбился и забыл, но у него отрастали волосы и ногти, а штаны все больше походили на тряпку. К тому же, в складе с провиантом раньше было в разы больше ящиков.
– Я пробовал считать по банкам, сколько дней я здесь. Но потом их стало много, пришлось выкинуть...
«Несчастное забытое существо», – подумала Клара, а вслух спросила:
– Почему ты живешь здесь? Наверху удобнее. Это ведь, по сути, помойка.
Клара видела уже подобную комнату – в центре котлована было отверстие с движущимися ножами, отходы перемалывались и отправлялись глубже под землю. Но здесь отверстие было прикрыто поддоном, да и шнур с пультом, включающим механизм, отсутствовал. Но все равно – жить в мусорке, когда этажом выше есть кровати...
Человек долго молчал, открывая и закрывая рот с гнилыми зубами, а потом выдавил:
– Стра-а-ашно.
И рассказал, как однажды, не так давно, увидел там какого-то человека. Он испугался ружья в его руках и бросился вниз.
– Потом я думал, что надо бы выйти, что это человек... – его правый глаз дергался, а пальцы скребли жестянку. – Но он первый ко мне пришел и... и... – он вдруг заплакал.
– Понятно, – железным голосом произнесла Клара.
Гид тем временем дошел до угла комнаты, по краю, стараясь не съехать в котлован, и там нашел еще один люк.
– Мы тебе не враги.
– Я вниз.
– Там нет ничего интересного, – отвлеклась Клара. – Там просто кучи перемолотого мусора и жутко воняет.
– Да, – вскинул голову обитатель бункера. – Это, – он постучал по доскам поддона, – давно не работает. Я выхожу каждый день, – он задрожал, – но не могу перебороть страх полностью.
Это было для него в каком-то роде ежедневным путешествием. На склад и обратно.
Гид хотел сказать, что большего ничтожества он в своей жизни не видел и что надо его вышвырнуть на поверхность – тогда еще будет шанс для него когда-нибудь стать настоящим человеком, – но вовремя сдержался. Возможно, подумал он, здесь опять вмешивается что-то, чего не понимает он и понимает Клара. Как в книге. И может даже, это нормально – держаться безопасности и не двигаться с места.
Они с Фертом тоже держались своего дома, а люди не покидали поселка. Зиккерт жил в Эдене, оставаясь безмятежным и абсолютно счастливым. Призрак как стоял, так, скорее всего, и стоит, цепляясь за врачей, патрульных, оранжерею и красавицу Марику. Но Гид охотился и защищал дом, Ферт так и вовсе старался сотворить невозможное – побороть мутацию. Призрак живет и дышит, Эден и его люди всегда под защитой Дару... Так стал бы он сам хоть что-то делать, если бы под рукой всегда было все необходимое для жизни? Вряд ли. И руку, конечно, тогда бы не потерял.
Гид отодвинул крышку люка, в ноздри ударила вонь. Он спустился вниз, дыша через рот.
– Ты ведь не можешь сидеть здесь вечно, – мягко говорила Клара тем временем. – Пойдем с нами.
– Вы не представляете, что делаете, – прошептал человек, отворачиваясь. – Здесь есть все, что нужно, глупо отказываться.
– Видишь ли, – Клара против воли нахмурилась. – Мы как раз представляем. Мы выжили там и... И слишком глупо оставаться здесь надолго. Мы можем найти других людей, и они очень обрадуются, узнав о бункере. Скольких людей можно будет накормить этими запасами? Ты представляешь, кем тебя станут считать? Настоящим героем...
На героя это существо, конечно, не тянуло, но Клара умела льстить. Но она удивилась собственным словам – еще недавно прикидывала, не поставить ли капкан рядом с входом, а теперь готова сдать бункер со всем содержимым любому встреченному человеку. Конечно, капкан предназначался бы для монстров пустыни, но... признаться, тогда она мало думала о чудищах.
Собственные мысли, собственное недавнее состояние, порожденное внезапной радостью, испугало ее. А если этот незнакомец мыслит так же и решит, что лучше уничтожить «гостей», чем подвергать опасности привычное существование?
– Людей накормить... – пробормотал он. – Я считал... Мне хватит еще на долгое, долгое время, а те люди, которые сюда приходили...
– Люди? То есть, был еще кто-то кроме того, про кого ты рассказывал?
– Тот был недавно, а остальные...
Человек внезапно наклонился и принялся искать что-то за поддоном. Показался край черного шнура. Клара резко встала и едва не упала – удержаться на склоне котлована было трудновато.
Он вскочил быстро – разом весь всколыхнулся, – повернулся к ней и коротко ударил по лицу полупустой банкой. Содержимое расплескалось по камню, револьвер выпал из руки, Клара рухнула на спину, ударила ногой, но промазала – человек увернулся и схватился за поддон. Босиком ему было легче удерживаться на ногах и не падать. Не верилось, что эта масса, этот недочеловек – теперь Клара была далека от жалости, – может вот так запросто поднять поддон. Молча, с расширенными глазами, Клара перекатилась, увернувшись от первого удара, и попыталась выбраться. Пальцы одеревенели, не слушались, она глубоко вздохнула и не сразу поняла, что кто-то кричит ее имя.
...Сначала Гид лишь чувствовал, что идет по мусору – мягкому, перемолотому в кашу, как и говорила Клара. Глаза долго не могли привыкнуть к темноте, но отверстие сверху он все-таки различил. Гид задел ногой что-то твердое, засунул за пояс обрез, на ощупь нашел предмет, повертел в руке и понял, что это еще одна банка. «Он что, еще и сюда часть перетащил?» – мысленно удивился Гид, пока не нащупал, что банка вскрыта, просто верхняя крышка аккуратно прилажена на место. Спустившись, Гид стал дышать ртом из-за вони. Сделал полноценный вдох – и его едва не вывернуло наизнанку. Он поднес банку к глазам, отогнув крышку, и долго всматривался.
Догадка билась где-то на задворках сознания. Он не мог ничего толком разглядеть, пришлось зачерпнуть пальцами содержимое. Перемолотое мясо, кажется. И что-то, похожее на ткань. И твердые осколки.
Кости?
Гид закричал: «Клара!», потому что звук быстрее него, и рванул обратно к люку и лестнице.
И в тот миг механизм заработал – легко и быстро, как будто не простаивал долго без дела, и внутрь, с влажным ударом свалился первый кусок. Больше Гид ничего не видел, никогда еще он не слышал звука более мерзкого, он буквально оглушил его. К горлу подкатила тошнота, Гид рывком поднялся наверх, помогая себе неповоротливым, бесполезным обрубком, срывая ногти на здоровой руке. Еще не распрямившись, выхватил обрез, наставил вперед и... столкнулся взглядом с Кларой.
Ее пятки упирались в край отверстия, в котором работала «мясорубка», пальцы были скрючены так, словно она хотела пробить ими камень. Лицо и одежда – в крови. Глаза широко распахнуты, губы плотно сжаты.
Гид, от нахлынувшего ужаса, промедлил целую секунду, прежде чем подбежать к ней и за шкирку вытянуть на ровный пол. Двигаться сама она была явно не в состоянии, а вдвоем они на краю явно не помещались – пришлось держать ее, перехватив за пояс. Клара не двигалась и не дышала секунд двадцать.
Наконец, судорожно вздохнула. Гид считал про себя, не зная, что сказать.
Лезвия стали с треском крошить деревянный поддон, и тогда Клара опомнилась, самостоятельно взобралась на край и первой бросилась к выходу.
– Что там было? – выдохнула она, поднявшись на верхний уровень и не обернувшись.
Гид подошел сзади. Как объяснить? Особенно то, о чем Клара и сама догадалась.
– По-моему, он просто сумасшедший, – сказал Гид.
– Нет, – Клара вздрогнула и зашагала по коридору. – Нет, сумасшедшим был старик Конрад из Призрака, болтающий о железных цветах и блеске. Сумасшедшей была Майра, разговаривающая с крысами. Сумасшедшим был, в какой-то мере, даже Зиккерт. Да и ты, в общем-то, псих, а вот он...
Клара не договорила. Гид понимал, она идет так быстро и не оборачивается, чтобы он не видел выражения ее лица.
– А этот... Это говорило с банками и перемалывало забредших сюда людей. Потому что иначе все могло бы измениться, и едой, и безопасностью, нужно было бы делиться с другими. Не знаю тех, других, может, они и заслуживали смерти, но все-таки... А оно просто сидело! Этот человек из-под земли! Это... – Клара вцепилась пальцами одной руки в плечо другой. – Сидело среди настоящего сокровища, жило и... И вот так вот жило, – бестолково закончила она, влетая в комнату с краном.
– Оно не просто жило. Оно еще делало запасы на будущее. На то время, когда нормальная еда закончится, – добавил Гид и рассказал о том, что видел.
– Я, конечно, врач, – пробормотала Клара, поворачивая вентиль на трубе, – но меня сейчас вырвет.
Она села на пол, под струю воды, и, невидяще глядя перед собой, стала ждать, пока не смоется кровь с кожи.
– Не хочется мне здесь задерживаться, – покачал головой Гид. – Или ты все же настаиваешь, что нам нужен отдых?
– Ты издеваешься? – спросила Клара, сглотнув подступивший к горлу ком. – Издеваешься?!
Гид вновь чего-то не понимал.
– Да ладно. Он ничего не значит. Ничего ужасного не произойдет, если мы останемся еще на день. Я ведь видел, что тебе хотелось.
– Когда выяснилось, что консервы можно есть, патрульные передрались, вспоминая, кто первым заметил люк, – внезапно сказала Клара. – Нет, я не хочу здесь оставаться. И даже вода... Мы находили ее раньше, проживем. А это... нет, не хочу.
– А чего ты хочешь? – невольно улыбнувшись, спросил Гид.
Идеал – Клара могла убить за знание, как едва не сделала в Призраке, руками Гида, но дрожала от ненависти к уже мертвому человеку, убивавшему из-за еды. Или все же, виной всему стало то, что ее саму «человек из-под земли» едва не отправил под ножи?
– Материал для протеза, – буркнула Клара. – Но не здесь...
В бункере можно было бы провести операцию. Только вот болтаться по убежищу и дальше, в поисках подходящей замены ноге, Клара уже не желала. По вполне ясным причинам, Гид не стал настаивать.
– И хочу, чтобы кровь, наконец, смылась.
Клара раздраженно терла краем рукава кожу – уже совершенно чистую.
5. Luxuria. Чужие глаза
Решение пришло в тот самый день, когда Конрад попросил найти ему новые глаза. Старые он испортил, глядя на солнце.
Рам моргнул раз, два, три, не в силах даже разжать губы, не то что ответить. Конрад повторил свою просьбу и, протянув руку, пару раз сгреб пальцами пустоту, прежде чем нашел плечо Рама. Старик видел, но, как он успел объяснить, лишь смутные разноцветные пятна.
Старик рассказал, что появилось новое солнце – как он и предсказывал. Золотое – не цвета золота, а материала золота. Настоящее. Такое, какое и должно быть в новом мире. Да, его блеск сжег Конраду глаза, но тот не печалился – в новом мире найдутся не только новые глаза, но и новое тело. И он просил Рама ему помочь...
Он был честен, прям и совершенно безумен.
Найти. Новые. Глаза.
Да с каких пор эта мразь вообще смеет подходить к патрульным?! Когда-то Конрад уже пытался вразумить их, но выбитая челюсть отучила цепляться к «защитникам» Призрака. А тут снова решил?..
Рам помедлил, переваривая происходящее, потом коснулся стариковской руки. Хрустнуло сухое запястье – и Конрад отшатнулся, болезненно сморщившись, прижимая к груди поврежденную руку.
– Отвали.
В светлых утренних сумерках город казался тенью... Призрак, вот уж точно, Призрак! Рам усмехнулся, шагая по тихой улице. За спиной слышалось быстрое шарканье – Конрад не отставал. Рам терпеливо ждал очередной реплики психа, потому что развернуться и избить просто так... Нет, все же слишком, а Рам еще старался сохранять человечность.
– А...
Рам остановился.
– А вот Клара...
Конрад осекся, встретившись взглядом с патрульным.
– Продолжай, – жестко приказал Рам.
– А вот Клара меня жале-е-ела, – протянул старик, отступая, но не опуская слепого взгляда. – Хоть тоже не слышала, а жалела... И иногда, – растянулись в улыбке тонкие потрескавшиеся губы, – по голове гладила, когда лечила, за руку держала... За вот эту.
Он протянул правую, теперь покалеченную, руку, держа ее левой. Рам испытал непреодолимое желание ее вырвать, но старик оказался быстрее – отпрыгнул, выскалил кривые зубы... Над ним смеется даже псих, отлично!
– А теперь не будет, ну что ж, – продолжил наглеть старик, неловко пятясь. Как он, почти слепой, умудрялся смотреть Раму прямо в глаза?! – Ну хоть запомнил, какова она, Клара, добрая, милая... Руки у нее теплые, и голос... Голос бывает такой... ты такого никогда не слышал, да и не услышишь больше.
Рам выхватил револьвер и прицелился, когда его окликнули.
Сзади подбежал напарник – Айк. И как же некстати!
– Да что ты с ним болтаешь? – Айк хлопнул товарища по плечу. – Да и не пугай – он же не видит ничего... Конрад, достанешь ведь когда-нибудь, точно застрелят.
Рам развернулся, опустив руку и сжав зубы, и коротко кивнул Айку.
Конрад за их спинами смеялся. И смех этот предназначался именно и только Раму.
– Я один пойду, – внезапно сказал он, когда Призрак остался позади. – То есть... Я ухожу.
Айк не удивился нисколько.
– Что ж... – пробормотал он, почесывая затылок. – Что ж...
Рам бы уже ушел, да только видел – напарник хочет еще что-то сказать. И была надежда, что это, сказанное, будет чем-то неожиданным. Чем-то, что стоит запомнить.
– Что ж, да все ж говорили, что свихнешься ты с этой бабой, – махнул рукой Айк. – Вот и сваливаешь вслед... Не держать же.
Отлично, даже сейчас с ним прощаются, вспоминая Клару. Неужели эта болезненная привязанность так сильно бросалась в глаза всем? Вообще всем?!.. И где Клара сейчас?
Где?
С этим отщепенцем, тоскливым инвалидом, ходячей машиной для убийства... где она?
Покинув Призрак, Рам по привычке положил на язык серебряную монетку. Вспомнил встречу с Гидом – и выплюнул в песок. Вытер губы и быстрым, уверенным шагом направился в неизвестность.
Мало кто ходит по пустыне вот так – смело, умудряясь печатать шаг даже в расплывающемся песке.
Рам, задумавшись, забыл поднять на лицо маску, и в ноздри забился песок, Рам приоткрыл рот – и тут же закашлялся. Он упал на четвереньки, стараясь выхаркать горячую пыль, на миг поднял голову – и не увидел горизонта. Сгреб пальцами воздух, как недавно Конрад, вытянул свою длинную, жилистую конечность – руку? – когти оцарапали плотную пелену ветра и песка.
Краем глаза он увидел свою тень – размытый темный силуэт с протянутой лапой, страшной, словно у мутантов. Ни пропорций, ни... Да ничего. Лапа.
Плотно зажмурившись, Рам стоял на коленях, копил во рту слюну – чтоб разом выплюнуть весь песок, – и думал о том, что вот сейчас вполне может умереть. Потому что он слеп, как псих из Призрака.
Но он не умер. Он-то – другой. Такие выживают. Даже без глаз. Даже без рук. Даже без...
Что же сейчас с ней?
Когда-то у него была цель, теперь же Рам просто шел вперед. День, два, три. Мутанты? Их мясо можно есть. Особенно если хорошенько прожарить на огне. Иногда даже рези в желудке не случалось. Однажды Рам все-таки сожрал кусок сырого мяса. Его рвало два дня, и еще день он не мог вообще ничего есть. Сама мысль вызывала тошноту. А это совсем неплохо, когда еды почти нет.
Когда-то у него была цель... Раньше. Одна.
Теперь же, без нее, Рам словно свихнулся. Что бы ни говорили о нем товарищи, Рам не был психом раньше. Он сдерживался.
А сейчас... Мутанты? Еще посмотрим, кто кого сожрет! Еще посмотрим.
Рам не сражался. Сначала он просто убивал, потом – стал охотиться. И брызги крови, осколки костей, ошметки кожи и мяса... Рам захлебывался песком и дышал им, а вместе со жгучим воздухом легкие опалял кисловато-сладкий, тошнотворный запах с привкусом железа. Патроны у него давно кончились, но так стало еще интересней, еще увлекательней, еще безумнее...
Пожалуй, это тоже цель. И тоже неплохая.
И все же там... Там, во сне, появлялась Клара. Сквозь жаркое марево и колючий воздух к Раму тянулись загорелые руки, всегда поражавшие своим совершенством. Однажды Рам видел, как Клара заряжает револьвер. Наверное, он завидовал пулям.
Тот единственный раз, когда его серьезно ранили, – ушастая длинноногая тварь полоснула его плечо когтистой лапой. Несколько глубоких царапин, ерунда... Просто потом, направляясь обратно в Призрак, Рам задумался. Ему предстояло прийти в госпиталь, вытерпеть равнодушный взгляд и несколько жалких минут чувствовать ее прикосновения.
