Текст книги "Ферт (СИ)"
Автор книги: Татьяна Талова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– А ведь Эден – гостеприимный город, мы всегда счастливы помочь... Ох, как же я все-таки рад! Милая девушка, даже с защитником не стоит выходить в пустыню, но не беспокойтесь – у нас в городе вас с радостью примут...
Непонимающе переглядываясь, Гид и Клара двигались за семенящим впереди Зиккертом. Дару по-прежнему молчал – Зиккерт говорил за двоих, а то и за троих.
Как оказалось, они пришли в Эден, «священную землю, где люди равны друг другу и живут, не зная войн, голода и злобы человеческой». Эти слова Гид услышал, самое меньшее, раз десять за те два часа, в течение которых Зиккерт расписывал им город и его жителей.
Это было дико, немыслимо, непостижимо. По словам Зиккерта, назвавшегося местным старейшиной, люди в Эдене жили по правилам, оставленным неким Дроэданом. Зиккерт был уверен, что раньше по ним жили все или, по крайней мере, многие, но ныне, в разрушенном мире, знания были забыты.
Никто не видел Героя, но в Эдене хранились записи с историей Дроэдана, которые Зиккерт обещал показать «с превеликой радостью». Сам город был основан отцом Зиккерта, нашедшим древнюю мудрость неизвестным путем, но успешно привившим ее первым поселенцам.
Итак... Правила Эдена были просты. Совершенно просты, хотя Зиккерт говорил иначе: «Совершенны и просты». Не убивай товарищей, не кради, пытайся понять того, кто рядом, помогай, если нужно, просыпайся с улыбкой и живи со светом в сердце. Гид не знал, что значит последнее выражение, но кивнул, когда Зиккерт закончил объяснять. Клара не произнесла ни слова за всю речь старейшины и не пошевелилась, с тех пор как он почти насильно усадил путников на старые пустые цистерны, заменявшие в доме Зиккерта стулья. Сам старейшина сидел напротив, на груде ветхого тряпья, служившего ему, видимо, постелью.
Эден жил... Жил по правилам Дроэдана. И прекрасно жил. Гид не мог понять, что именно здесь вызывает его тихую оторопь, просто не верил ни единому слову добрейшего старейшины и почти маниакально желал увидеть и прочесть записи. Благо, кое-как читать он умел благодаря Ферту.
Проводник идет на свет взрывов... Проводник идет на свет. Света здесь было предостаточно.
– У вас есть врачи? – подала голос Клара. – Патрульные... – она бросила взгляд в сторону застывшего у жестяной стены Дару. – У вас охрана, значит, вы все же ждете врагов?
– Ох, милая девушка, милая Клара, – Зиккерт все же прекратил улыбаться на миг или два, – мой сын чрезвычайно опасается за меня... Сколько бы я не уверял, что бояться нечего, он всегда следует за мной...
Гид вопросительно взглянул на Дару, Зиккерт улыбнулся, и «охранник» соизволил пояснить:
– Дух Дроэдана защищает нас от монстров пустыни, но... мне больше нравится лично контролировать ситуацию.
– Похвальное стремление, – пробормотала Клара. – На вас ни разу не нападали?
Зиккерт тихо рассмеялся.
– Вы не верите, – с нежностью произнес он. – Не верите в нашего могучего защитника... Но вы побудете здесь немного и сами убедитесь в его силе.
Он приглашал их жить в Эдене. Приглашал, будучи абсолютно уверенным в согласии. Умом Гид понимал, что от дома не отказываются, но...
– Если бы нашей целью, – осторожно произнесла Клара, – было найти убежище, мы бы с удовольствием остались в столь чудесном месте.
– Почему ты даже не удивился, увидев мою руку? – выпалил Гид. – Почему не удивляешься сейчас, почему не задаешь вопросов, не пытаешься узнать технологию? Что ты знаешь?!
– Друг мой, – развел руками Зиккерт, – здесь нет ничего сложного. Дроэдан оставил нам сведения о таких, как вы. Безумцы, что предпочли механизмы живой плоти, и глупые врачи, самонадеянно бросившие вызов природе...
Клара нервно усмехнулась. Гид почувствовал, что голова у него идет кругом. Но прежде чем он потянулся к обрезу, девушка тронула его локоть.
– Ему ампутировали руку после боя с мутантом, – подавшись вперед, четко проговаривая каждое слово, сказала Клара. – Это сделали, чтобы предотвратить заражение, которое вы можете наблюдать здесь... – старейшина без видимого интереса, но с вежливой улыбкой взглянул на ногу Гида.
Клара тоже улыбнулась в ответ, мгновенно выхватывая револьвер и направляя на Дару. Тот успел дернуться, но Гид уже говорил, вскочив на ноги и подняв обрез:
– Тебе нельзя убивать, но твой сын вполне на это способен, Зиккерт. И мы способны.
– Можешь проверить нашу решительность, – Клара продолжала улыбаться Зиккерту. – И если ты сейчас, спокойно и быстро, не объяснишь, отчего создающие протезы врачи глупы, а пользующиеся ими люди безумны, он убьет твоего сына. Как безумец... А я придушу тебя – как врач, стремящийся стать последним дураком.
– Мне не страшна смерть, – лучезарно улыбнулся Зиккерт.
– Даже сына? – спросил Гид.
Дару открыл рот и закрыл, даже не взглянув на отца.
– Нам просто надоело слушать эту чушь, – ласково произнесла Клара. – Нам плевать на твою власть и твои байки. К слову, записи все же придется показать, а читать мы умеем. Так что же говорил Дроэдан о нас?
– Наказание постигнет любого, кто возомнит себя равным матери-природе...
Зиккерт не боялся совершенно, или крайне умело прикидывался. Добрый малый Зиккерт! Абсолютно уверенный в своей правоте и абсолютно счастливый! Он говорил и говорил, объясняя все. И то, что было, и то, что есть сейчас. И даже чуть-чуть заглядывая в будущее... Светлое, непременно светлое, – если жить будут так, как учил Дроэдан. Зиккерт сам верил во все, о чем болтал.
«Мы совершенны, как совершенен мир, и никто не вправе вмешиваться в текущее существование». Гиду очень хотелось отрезать Зиккерту ногу и руку и проверить, с каким настроением он встретит свою новую жизнь.
– Я понимаю твою боль, друг мой, – врал Зиккерт, безоговорочно себе веря. – Ты боялся смерти, а в предстоящей жизни видел себя беспомощным калекой... Ты не знал, что все данное нам – все приводит к счастью. Теперь знаешь.
Лицо его сияло. Гид уже не целился, просто смотрел на старейшину, опустив руку. Дару мог убить двух гостей, которые повели себя далеко не лучшим образом, но ничего не предпринимал.
Вот тогда и пришло понимание того, что все это – сон. Сон и бред. Светлый Эден, добрый Зиккерт, молчаливый Дару с жалостью во взгляде, удивленная Клара... Она тоже видит сон.
– Простите, – выдавила девушка, поднимаясь. – Простите. У вас нет ни врачей, ни защитников, кроме... одного, духа Дроэдана. И тем не менее, вы до сих пор живы, – она усмехнулась раз, два, и на миг прижала ладонь к губам.
– У нас есть охотники, – неожиданно заговорил Дару. – Мы хорошо стреляем и добываем еду... Многие ящерицы, змеи, крысы... Вы должны знать...
– И тем не менее, на охотников никогда никто не нападал? – Клара зажмурила глаза на пару мгновений. Дару покачал головой. – Мы знаем... Пару дней назад на нас напала какая-то шестиногая тварь... Мы убили ее и съели. Это был сильный риск, но страх подохнуть от голода оказался сильнее. Это я о еде... А вот нападения, с ними интереснее... Мой город, мою проклятую дыру, мой маленький дохлый мирок неплохо охраняли обычные люди, так похожие на вас. И их, таких похожих, часто приносили ко мне ранеными и умирающими. Очень часто... – одной рукой Клара вцепилась в край собственной куртки, а другой словно бы не нашла места, и непроизвольно поднесла к шее, и теперь царапала ногтями собственную кожу. Гид опустил ее руку и крепко сжал ладонь, заставляя вернуться в реальность.
– Вчера мы столкнулись с монстром, – Клара смотрела в никуда. – Он напоминал человека, но без нижней челюсти... Ее пробили клыки верхней, я полагаю. Я, правда, не знаю, что бы он делал с нашими трупами, но видеть нас живыми явно не хотел. И вот выясняется, что вы здесь... просто верите в своего духа и живете в безопасности!
Гид перевел взгляд на Дару. Ему точно не примерещилась жалость в его взгляде.
А Зиккерт по-прежнему счастливо улыбался.
– Вот видите! – воскликнул он. – Вы уже начинаете понимать! А поживете здесь несколько дней, ощутите покой и радость – и окончательно убедитесь в правильности нашей жизни! А вскоре, Гид, ты сам будешь удивляться тому, как когда-то решил пользоваться этой жуткой «мясорубкой» и беречь испорченную ногу.
– Испорченную?..
– Пойдемте! – почти крикнул Дару. Столкнувшись с бешеным взглядом Гида, он лишь отчетливо скрипнул зубами и упрямо продолжил: – Пойдемте, я покажу вам дом, где вы сможете отдохнуть. У нас много воды и достаточно еды. Мы рады гостям и будем счастливы принять вас в свою общину, но никто никогда не станет препятствовать вашему уходу. И здесь вы действительно в безопасности.
Гид на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
Покинув дом старейшины первым, он встал, оглядывая новый город безо всякого выражения. Дару подумал, что так выглядят слепцы, и словно в подтверждение его мыслей Гид медленно протянул перед собой руку и сгреб пальцами пустоту. Город не принимал его. В сияющем желтом мареве из пыли, песка и солнечного света Эден казался ожившей картиной... А Гид, со своей грязной одеждой, покалеченной ногой, пулеметом... Гид был осколком или тусклым лезвием – готовым безжалостно искромсать с таким трудом раскрашенное полотно.
Гид действительно был слепцом. Он не видел в Эдене ничего и совсем не чувствовал себя спокойно. Дару это заметил.
– Здесь вы действительно в безопасности, – с открытой неприязнью повторил он и молча развернулся.
И все же сущей глупостью было бы не воспользоваться гостеприимством обитателей Эдена. Эти обитатели, эти люди, с улыбками, каких Гид не видел ни у кого и никогда, не таясь и не страшась выглядывали из домов, останавливались на ходу, чтобы внимательней рассмотреть двух странников, и не знали, что можно им сказать. Они просто радовались за случайных гостей и за себя. Не было обменщиков с горами разнообразного хлама, как в мертвом поселке, не было сумасшедших стариков и хмурых патрульных, как в Призраке, не было подозрительных взглядов и многозначительных ухмылок... Только свет.
Эден предлагал дом и свободу уйти, когда вздумается. Здесь была вода. Вновь, как в Призраке, сохранившиеся коммуникации – следы былой роскоши. Гид жалел, что никогда не видел карт старого мира. Он бы ходил от точки к точке, ведь люди охотнее остаются рядом с прошлым.
– Отчего он так разозлился? – прошептала Клара, кивнув на спину идущего впереди Дару. Пару раз его останавливали жители, но путники не вслушивались в чужие разговоры. – Не злился, когда мы угрожали ему, а сейчас... – она жестко усмехнулась. – Он очень хочет тебя ударить.
– Мы засомневались в его городе.
– Он не похож на сумасшедшего, как его отец, – Клара с сомнением хмыкнула.
Подумав немного, Гид с ней согласился. Дару отличался не только от отца, но и от всех встреченных жителей Эдена, с их сияющими лицами и спокойными взглядами. Темное пятнышко на солнце.
– Прости нас, – сказал Гид, когда парень снял засов с двери низкого, кособокого домика. – Мы не привыкли видеть столько... счастья. И не привыкли верить ему.
Дару нахмурился, прислоняя деревянный брус к стене.
– Вы бы действительно убили меня?
– Нет, – прежде чем Гид сказал правду, соврала Клара. – Конечно, нет. И мы больше не доставим проблем. Только... нам бы все же хотелось увидеть записи о Дроэдане.
– Я принесу... – качнул головой Дару. – Я сам все принесу. Мне все равно нужно будет поговорить с вами. Располагайтесь там, – он кивнул на дверь. – Изнутри дом тоже запирается, там есть вода... Отдохните, а я зайду позже.
Маленький дом, на крыше которого громоздился какой-то хлам. Земляной пол и стены из ветхого дерева, затянутое тряпкой окошко, явно пристроенная позже каморка за занавеской – там пол был уже из мелких плит, с железной решеткой для слива воды и шлангом, цепляющимся за гвозди и крюки на стене. Хитро вывернутый под потолком шланг заменял знакомый Гиду кран. Заглянув через плечо Гида, Клара почти счастливо вздохнула. Ей, привыкшей к воде, было тяжело путешествовать без возможности мыться хотя бы раз в пару недель.
– Сначала помоги мне отстегнуть руку, – опередил ее действия Гид.
Клара недоуменно приподняла брови – Гид довольно редко расставался со своей «мясорубкой», даже в надежном укрытии предпочитая иметь мощное оружие как можно ближе.
– Здесь мы в безопасности, – с отвращением в голосе пробормотал Гид в ответ на ее удивленный взгляд. – Да и как мне мыться?..
Быстро, дрожащими от нетерпения руками, Клара помогла расстегнуть крепления, быстро скинула куртку, но вдруг передумала и, пробормотав что-то вроде «Проверить надо», выбежала из дома.
Гид отнесся к этому спокойно. Он как можно быстрее вымылся, ощущая страшную, почти болезненную незащищенность, соскреб щетину и сменил одежду, прополоскав старую и повесив на жутковатый ржавый крюк, вбитый в стену. Как только он закончил все, вбежала Клара. Хмурая и словно бы обиженная на что-то, она без слов задернула шторку, и вскоре уже послышалось, как струя воды разбивается об пол. Но Гид все же услышал один сдавленный всхлип.
Привычно разминая занывшее плечо, Гид присел на единственный предмет мебели в этом домике – неширокую кровать. Он представил, что когда-то матрас на ней был высоким, целым и белоснежным, а металлическую сетку не приходилось подпирать снизу ящиками. Он закрыл глаза и увидел, что на тонких столбиках блестят начищенные фигурки зверей – сейчас сохранилась лишь одна. Незнакомое Гиду животное с мордой, похожей на крысиную, и большим хвостом, сжимало в передних лапах что-то круглое и, видимо, собиралось это есть. Остальные фигурки, наверное, были такими же... Или другими, разными – и ни одного из тех зверей Гид не видел и уже не увидит никогда.
Гид закрыл глаза, и воображение стало рисовать самых жутких животных, напоминающих тварей пустыни. Ни одно из них не могло быть собратом металлического зверька, выглядевшего даже очень приятно, но других существ Гид представить отчего-то не мог. Гид закрыл глаза и кроме этой кровати, но в другом месте и в другом времени, увидел себя и свою целую руку... Фантомные боли настигали его довольно редко, но он до сих пор иногда порывался что-то сделать правой рукой. Что-то, что требовало наличия пальцев, а не пулеметной ленты.
– Гид...
– Что? – Гид протер глаза, автоматически поднесши к лицу и бесполезную культю.
– В моем рюкзаке есть чистая одежда...
Гид отыскал светлую рубашку в пятнах ржавчины и короткие штаны, отряхнул все от песка и перекинул Кларе. В последний раз одежда стиралась у старой колонки и сушилась на ней же, ну а песок – он будет всегда и везде.
Клара показалась чистая, с охапкой мокрых тряпок – штанами, майкой и плащом. Одежда накрыла неведомого прикроватного зверька, Клара скинула с ног мокрые, тоже помытые, расхлябанные ботинки, забралась на матрас рядом с Гидом и, закусив губу, принялась прочищать маску.
– Ты бы смогла здесь жить? – Гид поднялся и отошел к стене, разглядывая прибитый к доскам большой лист бумаги. Раньше на нем было что-то нарисовано, но сейчас краски выгорели и осталось лишь несколько неясных линий.
– Почему ты спрашиваешь? – судя по голосу, Клара разозлилась.
Гид обернулся на миг. Так и есть – нахмуренные темные брови, сжатые в полоску губы... И все же не то.
– Я хорошо представляю тебя здесь... Где ярость, где злость? – тихо пробормотал он, трогая пальцем бумагу. – Где женщина, которая готова была толкнуть на убийство и смерть случайного путника?
– Оставь свои паршивые разглагольствования при себе, – прошипела Клара, а Гид буквально затылком почувствовал ее ненависть. – Не пытайся оставить меня тут, Гид, или я, клянусь, найду тебя и...
Гид вновь повернулся и тихо, издевательски рассмеялся – до того нелепо выглядела Клара, мокрая и рассерженная, с покрасневшими глазами и каплями, стекающими по лицу с мокрых волос. На секунду показалось, что сейчас Клара вскочит и вцепится ему в горло. Но нет – она сдержалась с почти видимым усилием и вместо этого знакомо, жестко ухмыльнулась.
– С каких пор ты так изменился? – она медленно поднялась и шагнула вперед и вправо – и Гид едва удержался, чтобы не повторить ее движение. – Где тот юноша, что терялся в нашем славном, милом Призраке и чуть не плакал от восторга, увидев настоящий механический протез? – она подходила все ближе и ближе. – Где тот, который потащил за собой девку только потому... – Клара улыбнулась. – Потому что все еще видел умершего друга?
Расстояния между ними было не больше полушага, и Клара зашипела от боли, когда Гид сжал ее запястье. Вырваться она не пыталась, лишь стояла и смотрела с жуткой улыбкой на побелевшее лицо спутника.
– Для этого ты начал разговор? – она все-таки рванула руку, но только чтобы проверить крепость хватки. – Или думал, я стану просто так тебя слушать?
Гид молчал.
– Потащил с собой, а потом разочаровался? – Клара говорила громче и громче. – Тебе нужен врач, так я врач, а делать из меня кого-то другого не старайся! Тем более, своего друга! Понимаешь меня? Думаешь, я не вижу? Хочешь оставить меня здесь и поискать другого «Ферта»? Лучше попробуй вернуться и найти под землей куски его плоти! Может, те твари не успели сожрать все!
– Это ты – тварь! – рявкнул Гид. Клара зажмурилась от боли, но не вскрикнула, только судорожно глотнула воздуха. Она с трудом заставляла себя держаться ровно, во вновь распахнутых глазах блестели слезы.
– Я никогда не стану такой, как Ферт, хотя бы потому что знаю, как глупо он сдох!
Гид надолго запомнил это искаженное гримасой злости и боли лицо.
– Ударь, будет легче, – предложил он ей. – Раз уж повелась и ушла так далеко от дома.
И все же он не думал, что Клара последует совету.
Кулаком свободной руки, из последних сил, – под ребра. Потемнело в глазах, Клара вырвалась, но только на несколько мгновений. А прежде чем она ударила вновь, Гид крикнул: «Смотри!» и рывком поднял руку Клары до уровня лица.
– Смотри, – повторил он. – У тебя трясутся руки. Все заметнее и заметнее. Не верю, что ты не видела этого, когда только что чистила маску... И раньше.
Клара молчала. Слезы высохли, губы перестали дрожать. Конечно, она все заметила гораздо раньше.
– Это из-за твоей оранжереи, да? – прошептал Гид со злостью. – Ты говорила, многие в Призраке имеют серьезную зависимость... Врач тоже? Отсюда все твои странности в последнее время, равнодушие к настоящим растениям, сок которых нас спасает? – Гид помолчал немного, но Клара не собиралась отвечать. – Ты уходила, чтобы узнать, есть ли в Эдене нечто похожее на твой сад?..
Гид удерживал ее запястье уже только двумя пальцами, просто держал на весу, поддерживая ее ослабевшую руку. Клара не отвечала, не двигалась и не смотрела на него.
– Вот для чего я начал этот разговор, – Гиду пришлось тряхнуть ее легонько. Клара опустила руку и уставилась в пол. Она стояла босыми ногами на утоптанной сухой земле. – Вот для чего я спросил... Лучше иметь рядом злобную ядовитую тварь, чем ничтожество, которое бросит меня, едва только найдет замену своим чудовищным растениям.
Клара придвинулась ближе, совсем чуть-чуть, но уже некстати вспомнилась прошлая ночь. Клара подняла голову, но на Гида по-прежнему не смотрела, прижавшись подбородком к его плечу и глядя в стену за его спиной. Снова забывшись, Гид попытался обнять ее, неловко двинув правой рукой. Вовремя опомнился. Раздался тихий смешок – Клара не видела движения, но каким-то образом поняла, что произошло.
Влажная одежда, потому что вытирать воду было нечем, да и слишком ценной она казалась... Одуряющий запах мокрых волос и кожа под рукавом – гладкая, прохладная... И рука больше не дрожит.
– Теперь будешь меня ненавидеть еще и за это? – спокойно спросил Гид.
– Буду.
Серьезный негромкий голос и след холодного влажного поцелуя на подбородке.
– Только не сейчас.
Прошлая ночь казалась бредом, и тот бред ушел с наступлением утра. Но появился Эден, а вместе с ним – сумасшедший Зиккерт, и новые бессмысленные слова, стирающиеся в памяти за миг, и другие прикосновения, словно выдранные из прошлого, когда этот дар – прикасаться, – еще принадлежал Гиду полностью.
Спустя полчаса или чуть больше раздался стук в дверь. Клара все еще распутывала свои черные волосы, которые никак не решалась обстричь, а Гид заканчивал привинчивать друг к другу детали только что прочищенного как следует фильтра. Как и ожидалось, Дару выполнил свое обещание. Только вот выглядел далеко не таким спокойным, как раньше. Парень быстро сунул в руки гостя большой конверт, вымученно улыбнулся и почти сразу же развернулся.
– А поговорить? – остановил его Гид. – Ты ведь хотел...
– Вы останетесь до вечера? – полуутвердительно спросил Дару. – Я приду, просто сейчас... мне нужно уйти, понимае...
– Без проблем! – отозвался Гид. – Хочешь – прихвати ружье Клары.
– Спасибо, у меня свое лучше... А... – как тогда, у отца, Дару открыл рот и закрыл. Парень разом поник. – Подловили, да? И давно догадались?
– Только что, – улыбнулся Гид. – Иди, удачи.
Клара, наблюдавшая с кровати, усмехнулась. Сама видела много раз, как от тревоги патрульные почти с ума сходят, если их товарищи не возвращаются в срок. Да уж... Дару предпочитал контролировать ситуацию – вот и контролировал, вместе с, вероятно, десятком-другим «охотников», заменявшим Эдену «дух Дроэдана».
– Так просто закончилась сказка, – хмыкнул Гид.
Клара прищурила темные глаза.
– Мне слышится или ты рад? Ты завидовал?
– Нет... Эта байка о могучем защитнике была довольно глупой.
Девушка промолчала, прекрасно понимая, что ее спутник врет.
– Нет, – повторил Гид, присев на кровать и заглянув в конверт. – Я и сейчас завидую. Даже больше. Одно дело думать, что городу просто дико, немыслимо везет, а другое... Ты ведь видела... Большинство верит и живет счастливо. По крайней мере, за десять минут в этом городе я видел больше радости, чем за всю предыдущую жизнь. Чужой радости... Конечно, у меня есть желание открыть огонь по этим людям только за то, что они выглядят счастливыми и не догадываются о настоящих защитниках.
Долгое одиночество странно повлияло на Гида. Он говорил то, о чем привычнее врать и другим, и, тем более, себе.
Спрашивать, что же уберегло жителей Эдена от гибели, Клара не стала. Знала по себе. Не самоотверженный Дару и его товарищи, уж точно, – ведь тогда и Гид, и Клара пошли бы вместе с сыном старейшины. Гости Эдена не прониклись ни ложью Зиккерта, ни правдой Дару, так уж получилось... Так всегда бывает, когда есть личная цель. Словно догадавшись о ее мыслях, Гид произнес:
– Может, здесь есть что-то про отступников, пользующихся протезами.
Вот что было действительно важно.
– Или про создающих их мастеров, – пробормотала Клара, заглядывая в желтоватые листы бумаги.
В рюкзаке по-прежнему лежал затертый до дыр номер «Науки сегодня», но только столкнувшись с полностью незнакомым текстом, Гид понял, насколько паршиво он читает. По крайней мере, Клара справилась с задачей раза в четыре быстрее.
– Ничего, – пустым голосом сказала она, откладывая последний лист. – Ты ведь не думал, что найдешь нужные сведения так просто?
– Нет, конечно.
«Ничего» – это было не совсем верно.
Учение Дроэдана хранилось на шести листах, исписанных с обеих сторон. При этом целиком сохранились лишь три страницы, текст на клочках не совпадал по смыслу, даже если этот смысл теоретически там был. Расставить фрагменты в правильном порядке можно было лишь интуитивно. И вот один из обрывков и хранил как раз суждения Дроэдана по поводу протезов. Герой сокрушался о том, что рано или поздно природа отомстит за посягательство на ее законы. Гид перечитал жалкую пару предложений несколько раз. Зиккерт умел вытягивать из любого слова Героя жизненно важное правило, и Гид стал безумцем, а Клара – дурой.
Все остальное: создание священной земли и первые ее жители, мысли Дроэдана по поводу и без, – все это, в общем-то, уже не имело никакого значения. Гид уже не читал, а просто смотрел на обрывок – половинку с четким нижним краем и ободранным верхним.
– Что? – Клара не выдержала молчания. – Думаешь, природа уже отомстила? Брось, никто не знает, почему мир изменился! Ну, хватит...
– Что это? – Гид указал на едва заметный символ в нижнем уголке страницы. Тоненькие линии – нечто, похожее на заточенную палочку с змеящейся нитью.
– Стальное перо, – пригляделась Клара. – Видела парочку таких. А это, видимо, какая-то роспись.
Гид потер лоб, на лице его отразилась боль.
– Где я раньше это видел?..
Клара замерла на миг, а потом бросилась за Гидовым рюкзаком. Вытащила все записи Ферта и памятный журнал со статьей о протезах, вопросительно приподняла бровь...
– Давай поищем, – прошептал Гид, а память уже подсказывала, рисуя образ... Гид машинально открыл последнюю страницу.
Он тысячу раз пролистывал этот журнал. И запомнил не только небольшую статью о протезировании, но и остальные, не столь важные, заметки. Например, на последней странице размещались сведения о других журналах и газетах, увидевших свет. И вот там...
Гид молча ткнул пальцем в нужный фрагмент статьи.
– ...Однако помните, многоуважаемые господа, что наука отнюдь не должна ограничивать кругозор прогрессивно мыслящего человека, – начала читать Клара. – Поэтому мы напоминаем о последнем номере журнала «Новый писатель», – миниатюрная эмблема красовалась прямо рядом с названием, – где публикуются фантастические произведения самой разной направленности. Помните, читатели «Науки сегодня», что этим господам с неограниченной фантазией уже удавалось предугадать некоторые открытия...
Клара замолчала.
– Фантастические, – холодным голосом произнес Гид. – Понимаешь это слово? Нереальные. Ненастоящие. О ненастоящем... Понимаешь? Они верят в то, что некогда написал один человек. Он написал о том мире, который придумал. Написал о его порядках. О правилах. Понимаешь?
– Гид, стой! – Клара схватила его за руку прежде, чем он поднялся. – Стой... Не нужно об этом говорить. Никто не должен знать. Зачем им правда? Они живут, как им нравится, так и не стоит нам вмешиваться в их жизнь.
– Философия равнодушия. Так говорил Ферт о людях в поселке, так говорила ты о Призраке... Это то, из-за чего подыхает твой Призрак. Из-за того, что никто не хочет знать правду – и даже если кто-то ее узнает, не скажет ни слова.
– Хватит, Гид! Все, что ты говоришь – лишь твоя зависть! Подумай... Призрак стал бы другим, будь у нас такое учение... Из Призрака вышел бы лучший Эден, и я бы сейчас улыбалась. Ты думаешь, мне не знакома зависть? Да я точно так же готова убить здесь всех! Но... пусть живут, сколько смогут. И, по возможности, счастливо.
Гид так и не смог понять, что говорило в ней тогда. Проснувшаяся жалость или злорадство – ведь когда-то Эден все равно узнает правду.
– Клара. Их ведь рано или поздно убьют. Всех. Дару умрет и погибнут все. Я скажу лишь ему – пусть знает и решает, что делать.
Его не переубедить – это было видно по залегшей между бровей складке. Это было видно в долгих секундах взгляда. Кровь стучала в висках, отсчитывая время. Время отчего-то стало невероятно важным. Клара внезапно полностью осознала, что у нее впереди – пустыня, ветер, забывший о человеческой речи, шаги и шаги без возможности взглянуть на горизонт, ночи без надежд на новый, настоящий Эден. Или – на оживший Призрак.
– Я бы хотела здесь родиться, – просто сказала Клара. – Не жить, как ты говорил, а именно – родиться. Чтобы меня воспитали верящие в Дроэдана люди и чтобы у меня самой не возникло бы даже мысли поспорить с происходящим.
Гид лишь усмехнулся. В его понимании Клара бы, при таком раскладе, сейчас бы бродила с «охотниками» Дару, а никак не жила бы в мире и спокойствии.
– Но у меня был Призрак, а это – обязывает, в какой-то мере.
Клара растянулась на постели, закрыв глаза рукавом.
– Я буду спать. Потому что эта одна из редких возможностей отоспаться в безопасности.
– Относительной, – заметил Гид, укладываясь рядом.
– Хотя бы такой. В конце концов, за это можно и нужно быть благодарным Эдену, разве нет?
Гид не ответил, да и не нужен был ответ. Заснуть у него так и не получилось. Зато получилось провалиться в мутную дремоту, раскалывающуюся приступами беспокойства – все же, слишком редкими для его обычного сна, что не могло не радовать.
Когда послышался стук, Клара лишь перевернулась на бок. Гид поговорил с Дару шепотом, рассказал о находке и пообещал уйти этим же утром. Парень выдержал – лишь губы сжались в тонкую полосу да похолодел взгляд. И это было гораздо приятнее по-детски восторженного лица старого Зиккерта.
Слишком, слишком просто далась эта новость Дару, даже не смотря на его личное участие в благополучии Эдена, в обход какого-то там «духа». Гид ожидал если не крика и неверия, то хотя бы испуга и просьб ничего не рассказывать другим. Но единственное, что Дару сделал, – долго-долго не отходил от закрытой уже двери. Думал. Возможно, принимал решение.
Уже опустилась ночь, но заснуть все равно не получилось. За долгое время Гид привык доверять собственным чувствам. Если волнение просачивается в сон – стоит проснуться. Стоит двадцать раз за ночь проснуться и оглядеться и даже перейти в другое место, где желание спать вновь преодолеет приобретенную паранойю.
Под утро Гид разбудил Клару и попросил вернуть на место пулемет. Она ничего не сказала, только нахмурилась, а уже через минуту вновь спала, пользуясь нежданной возможностью. Гид сотню раз проверил, как открывается и закрывается дверь, и обошел дом по кругу прежде чем вновь попытаться заснуть.
И все равно прогадал.
Он проснулся от запаха гари и почти с наслаждением открыл огонь. В стену и дверь.
– Клара, к стене!..
Осколок зеркала среди хлама на крыше маленького домика. Случайный осколок и случайный солнечный луч. Возможно, что-то начало тлеть еще днем, возможно, все произошло за несколько утренних часов. Все возможно и все случайно. Не случайна только тревога бывалого путника и пулемет вместо руки.
Изрешеченные доски сломались с нескольких ударов, Клара шмыгнула в дыру, за ней – Гид.
И прямо в лицо – десяток прямых взглядов и неуверенных улыбок...
Жар облизывал голую шею, Клара прижимала к груди рюкзак Гида, его же обрез и два фильтра, сумка болталась на плече – Клара не могла себе позволить потерять хоть что-то из имеющегося.
– Осколок, возможно, – спокойно произнес Зиккерт. – Дроэдан не любит таких, как вы, но он оставил вам возможность спастись и поверить.
– Гид, – шепотом сказала Клара. – Сколько ты стрелял, а они...
А все, кто собрался, остались живы. Улыбка Зиккерта страшила. Гид нашел взглядом Дару. Сын старейшины стоял чуть в стороне, с белым-белым лицом и пустыми, совершенно пустыми, без малейшего проблеска мысли, глазами.
