Текст книги "Ферт (СИ)"
Автор книги: Татьяна Талова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Там весь пол был уставлен глубокими и широкими контейнерами с землей, из них поднимались и переплетались между собой темно-зеленые щупальца, прохладные и пугающие. Где-то щупальца покрывались жесткой коркой, скрючивались, раскинув отростки – и от них шли другие, множество тонких пальцев, покрытых зеленой чешуей. С потолков на веревках свисали горшки, вниз спускались гибкие плети с многочисленными светлыми мягкими наростами. Один из них отделился и спланировал на пол.
Гид почувствовал, что каждый вдох отдается в голове болью, хотел уйти, но не смог, сполз по стене, с ужасом глядя на Клару. Перед глазами все плыло, он прижал руку к горлу, понимая, что все отдал бы сейчас за работающий фильтр и маску.
– Мне... плохо... Отравление... Воздух...
– Он чистый, Гид, – с жалостью в голосе произнесла Клара.
Вскоре боль пропала, уступив место опьянению, и Гид уже с удивлением слушал Клару.
– Это начала Дора... Она нашла несколько пакетов с семенами, так обрадовалась, твердила о новой жизни, а мы ничего не понимали, только помогали ей во всем... Мы прорастили несколько цветов, – Клара кивнула на белые лепестки у нее под ногами, – но когда пересадили их в землю, они умерли на следующий же день. Проблема была не в воздухе, не в воде и даже не в земле – в солнце. Листья просто чернели и опадали. Дора надолго задумалась и призналась, что это невозможно, что растениям нужен солнечный свет... Однако наши растут только в глухой тени – им хватает того света, что проникает в щели. Стоит отодрать с окон пару досок, и они погибнут. Ты знаешь, вообще-то это немного жутко – в городе полно вещей из дерева, кое-где дощатые полы... а у меня в голове не укладывается, как вот это, – она указала рукой на уродливого карлика в контейнере, – может вымахать до таких размеров, чтоб хватило, скажем, на дом.
Внезапно Гид испытал отвращение к этому помещению и растениям – они были как те подземные жители, чей дом он подорвал вместе со своим, больные мутировавшие твари. В пути он видел другие растения, не похожие на эти: поросшие жесткими бурыми чешуйками тонкие сухие стебли, которые прекрасно горели, и многолапые столбы в колючках – из их сердцевины можно было выдавить горький сок, спасавший от обезвоживания. Те растения помогали, эти же были монстрами.
Пошатываясь, Гид вышел на улицу. Клара задержалась, он ждал ее, привалившись к стене и жадно глотая ртом воздух – здесь он еще хранил чистоту, но уже не такую болезненную для организма.
– Мы тупы, – когда Клара появилась, он скорее прочитал по губам эту фразу, а не услышал. – Мы сами грязь. Если жизнь станет прежней, мы сдохнем. Больны все без исключения... Больные дети больной земли. То, что было когда-то условиями жизни, для нас теперь – шаги к смерти.
Ее взгляд остекленел, а дрожащие пальцы никак не могли справиться с замком.
– Извини, – сказал Гид. Он действительно не хотел ее обижать своим страхом перед тем, что она так берегла.
Она моргнула, перевела на него взгляд, хотела что-то сказать, но слева пришел вопль. Она резко повернулась и, схватив Гида за рукав, потащила за собой. Это выглядело забавно с учетом того, что ходил он быстрее.
К ним бежал старик, его седые волосы развевались вокруг лысины, а огромные белесые круглые глаза, казалось, раздвигали смуглую морщинистую кожу, как жирные поблескивающие черви, лезущие из-под земли.
– Конрад, местный псих, – прошипела Клара в ответ на непонимающий взгляд Гида.
– И вновь! – невероятно пронзительным голосом закричал старик. – И вновь, и вновь, и вновь вы приходите смотреть на земляных монстров, ненавидящих свет! Не там, не там вы ищете спасение, глупцы!
Он не подходил близко, держался на расстоянии пары метров, но и не отставал, передвигаясь мелкими быстрыми шажками, как будто ноги у него были связаны на уровне колен.
– Что надеяться на слабые растения, гибнущие в лучах, как в огне? Что слушать их змеиное шипение? С нами снова заговорят духи почвы, пробивая твердь хромированными стеблями! Они уже тянутся на поверхность, железными остовами, сияющей арматурой, ржавыми трубами! Их цвет и блеск давно в нас, от наших слез заработают моторы древних фабрик, клубы пара погонят нас в небо, к золоту солнца и серебру луны! К сверкающему металлу нашей новой надежды!
Он застыл, горестно потрясая сжатыми в кулаки руками, а Гид оглядывался на него, пока Клара не свернула за угол.
– Ты слышишь меня! – донеслось до него. – Я вижу блеск!..
– И что, слышишь? – хмыкнула Клара.
– Отведи меня в тот бар, где поет Марика.
– И почему, – пробормотала девушка, – почему я трачу свое свободное время на тебя?
Гид не стал напоминать, что она сама вызвалась показать город.
В «Цветке» всегда было полно патрульных. Клара искренне надеялась, что Рам решит все же пойти спать, или утешится в объятиях какой-нибудь другой женщины, и вздохнула с облегчением, не заметив его в маленьком зале. Посетителей было полным-полно, так посмотришь – и не скажешь даже, что в самом Призраке живет меньше тысячи человек. Гид держался рядом, нервный, непривыкший видеть столько людей сразу. Благо, на них почти не обратили внимания.
Не нашлось ни одного свободного места за столиками или барной стойкой, так что Гид и Клара встали в самом темном углу. Клара кивнула на маленькую сцену. Тяжелая, штопаная в нескольких местах красная ткань скрывала дверь в подсобку, стелилась по помосту – время от времени кто-нибудь подходил и поправлял складки, доверяясь личному вкусу. Каждый хотел как-то украсить это место.
К ним приблизился улыбающийся лысый мужчина с закрывающей глаз черной повязкой.
– Клара! – начал он, еще не дошагав до врача. – Дорогая Клара, и сколько же раз мне говорить, что в «Цветке» принято покупать выпивку?
– Донни, – отозвалась Клара вяло. – И сколько раз мне отвечать – вспомни о цене, когда притащишься полудохлым в госпиталь?
– Ну, Клара, я думал, мы договоримся, – притворно огорчился мужчина и тут же с надеждой заглянул в лицо девушки. – Одна минута, а?
Клара поджала губы.
– Тридцать секунд? – быстрый взгляд на Гида. – Дружка привела, Клара, вот Рам-то разозлится... Новый в Призраке, да?.. Ну, так как, тридцать секунд?
– Если оставишь нас в покое до завершения выступления.
Донни закивал, удаляясь.
– Это хозяин «Цветка», – помолчав, тихо проговорила Клара.
– Я догадался.
– Марика – его родная сестра. Собственно, только благодаря ей «Цветок» и существует. А так ни Донни, ни его пойло никому не нужно.
– О чем он говорил? Минуты, секунды...
Клара почти что с мольбой взглянула на сцену, но выступление все еще не начиналось. Ответила она еще тише и гораздо медленнее. Но сначала спросила, существовала ли в исчезнувшем поселке торговля и, если да, то как проходила. «Обычный обмен», – пожал плечами Гид. В Призраке – то же самое. Только существовала еще одна особенность...
– Оранжерея, – произнесла Клара. – Воздух там... Он стал наркотиком для многих. По сути дела, я богачка, раз ношу с собой ключи. Мы, врачи, знаем, как ухаживать за этими растениями, поэтому нас не убивают – боятся остаться без воздуха. Мы живы вовсе не благодаря умению лечить, Гид. И все равно никто не рвется в ученики... Видишь ли, это удобно – жить, не думая о будущем. Хранить врачей и плевать на себя. Город почти не заселен, люди ходят по развалинам, ищут интересные вещицы... Да что попало они тащат в качестве оплаты. Они спускаются под землю в своих поисках, уходят от Призрака охотиться на мутантов... Иногда возвращаются, иногда нет. А чем еще зарабатывать?
Гид уж точно не знал ответа на этот вопрос. Он сам так жил.
– А оранжерея – это, наверное, единственное, что может заставить их вырваться даже из когтей монстра. Это сама жизнь. Я даже жалею, что не все так зависимы от того воздуха.
– Оранжерея отвратительна, – признался Гид.
– Многие так реагировали, – хмыкнула Клара. – А потом получали удовольствие... Почему ты не спрашиваешь, кто такой Рам?
– Я слышал ваш разговор, – просто сказал Гид. И положил руку ей на плечо. Поморщившись, Клара переместила ее на талию – просто рука у него была тяжелая.
Пару минут они молчали, а потом началось выступление. Донни вытащил на сцену высокий табурет, все заметно оживились, стихли разговоры, головы повернулись, как одна. Широко ухмыляясь, Донни на руках вынес из подсобки свою сестру. По сравнению с ним, широкоплечим, высоким громилой, она казалась очень хрупкой, почти прозрачной – и тем сильнее внимание привлекала ее правая, механическая нога.
Впрочем, на ногу смотрел только Гид. Протез, может быть, совсем немного отличающийся от рисунков в журнале! Идеальный заменитель утраченной конечности...
Марику меж тем усадили на табурет в звенящей тишине. Девушка изящным жестом поправила рыжие кудри, в разрезе алого платья показалась тонкая ножка. Лодыжку охватывал ремешок с заткнутым за него гаечным ключом. Марика как будто специально демонстрировала всем свою целую ногу, словно для сравнения... Вокруг уже хлопали в ладоши и просили спеть, а Гид уставился на протез и не подавал признаков жизни, ладонь на своем боку Клара ощущала как абсолютно каменную. Она перехватила его руку и крепко сжала. Гид моргнул и поднял взгляд на Марику.
У него практически отключился слух. Он не понимал восторгов окружающих, хрипловатый голос доносился словно издалека, а песня не находила отклика ни в сердце, ни в душе, ни в разуме. Разве это чудо? Чудо – это протез, торжество науки... В какой-то момент Марика встала и сделала несколько шагов – Гид следил за ними с жадностью, убеждаясь, что движения певицы ничем не отличаются от движений неповрежденного человека. И этот механизм был гораздо сложнее того, что представлял себе Гид! Тут сгибалось и разгибалось колено, полностью функционировала ступня... Его травма была гораздо менее серьезна!
Клара то и дело поглядывала на Гида, а когда Марика закончила петь, и брат унес ее вместе со стулом, под общий смех, шутки и признания в любви, Клара почти не удивилась словам Гида.
– Я должен с ней поговорить, – сказал он.
Облизнув пересохшие губы, Клара отрывисто кивнула и, подождав, пока восторги поутихнут, отвела Гида к барной стойке – там как раз освободилось несколько мест.
– Донни... – теперь пришла ее очередь ласково улыбаться. – Донни, милый, есть дело. Как раз на минуту дело.
Услышав предложение, Донни усмехнулся, почти что с нежностью взглянув на Гида, и произнес твердо:
– Две минуты.
– До-о-онни, – протянула Клара. – Ты со мной торгуешься? Две и с тебя выпивка.
– Самая лучшая, – осклабился хозяин «Цветка». – А ты, парень, незаметно, пока мы тут толкуем с Кларой по душам, за занавеску – и в подсобку. На двери кодовый замок, наберешь... – он склонился к уху Гида. – Два, восемь, один, три. И... тронешь ее хоть пальцем – убью.
– Он только поговорить, – заверила Клара.
В «Цветок» заглянул Рам. «Так даже лучше», – подумала девушка, бросая последний встревоженный взгляд на спину Гида.
Он вернулся, когда Клара допивала третий стакан «самого лучшего» и была как никогда близка к тому, чтобы второй раз в жизни переспать с Рамом.
– А, я тебя помню, – Гид узнал узколицего и постарался улыбнуться, но гримаса не складывалась. Клара пытливо смотрела на него.
– Как прошел разговор? – напряженно спросила она.
– Все в порядке, – торопливо кивнул Гид. – В полном. Нам нужно уходить.
– «Нам»? – железным голосом повторил Рам.
– Не могу оставить пациента, – Клара улыбнулась Донни и поспешила за спутником. Раму оставалось только сверлить их взглядом. Кларе он ничего не может сделать, а вот пообщаться с новичком случай еще представится...
Какое-то время они шли молча. Гид поначалу выглядел мертвецом, но вскоре стал улыбаться неизвестно чему, в глазах Клары так и вовсе появился фанатичный блеск. Она не выдержала, остановив Гида.
– Ну... как? Что ты сделал?
– Я? – его улыбка ей совершенно не понравилась. – Ничего. Мы всего лишь поговорили. О Хэнке. О Призраке. О врачах...
Девушка отступила на шаг, но Гид не продолжал разговор.
– Пойдем. Вернешь мне руку.
– Ты собираешься уходить сейчас?
– Нет. Утром.
Клара, полностью взяв себя в руки, многозначительно усмехнулась, рассудив, что за ночь еще сможет должным образом повлиять на планы Гида. Ее ожидания не оправдались, но шанс спасти дело еще есть.
В госпитале, вернее, в жилище Клары над госпиталем, Гид с готовностью согласился, что с пулеметом спать как минимум неудобно, а с учетом присутствия женщины – даже невежливо. Он легко шел на любой контакт, кроме словесного. Слушая рассуждения Клары, выверенные осторожные фразы, призванные повернуть его мысли в нужном направлении, он только улыбался и поглаживал то скользкое от пота женское плечо, то талию, то обнаженную грудь, то бедро. Он словно запасался впрок ощущениями близости, готовясь покинуть Призрак. Или, возможно, ему, однорукому, действительно не хватало тактильного контакта.
Утром же Клара была на грани отчаяния, но не сдавалась. Когда еще все может совпасть столь удачно – приход помешанного на протезах мужчины и пример технического чуда прямо под боком у горожан Призрака? Пожалуй, она никогда не была ласкова с пациентами так, как когда возвращала на место Гидову «мясорубку», когда объясняла чуть ли не на пальцах принципы крепления.
– Да я знаю, – усмехнулся Гид в ответ на ее объяснения. – Только мне все равно не повторить этого одной рукой. Ну что ж, надеюсь встретить еще один сохранившийся город с такими же чудесными врачами.
Клара сдержанно улыбнулась.
– Может, тебе не стоит уходить? – предприняла она последнюю попытку. – Я... Я понимаю, я была слишком критична... Наговорила много всего, и у тебя сложилось впечатление, что все в Призраке сплошь ни на что не способные идиоты... Это не так. Мы все же не стоим на месте. Возможно, мы смогли бы найти способ заменить тебе ногу... Вернее... – робкий взгляд и судорожно сжатые кулаки. Все продумано до мелочей. – Такая возможность уже есть, только вот...
– Что? – спросил Гид. Его спокойствие врача не насторожило.
Гид уже был готов уходить – рука на месте, обрез еще жив, фильтр починен и даже серебряная монетка при нем, а место банки с рукой заняла пара бутылок воды. Еду же можно достать в пустыне – Гид давно убедился, что змеи, песчаные крысы и еще некоторая живность вполне годится в пищу. После встречи с выжившими людьми неизвестность пути практически не пугала.
На взгляд Гида, Клара затянула паузу перед признанием, а потому он решил заговорить сам.
– Клара, – улыбнулся он, подходя ближе, почти вплотную. Шагов из коридора не слышалось, а значит, какое-то время у него есть. – Скажи мне... Это правда, что ты смогла бы скопировать работу Хэнка, будь у тебя возможность разобрать протез Марики?
– Да, – соврала Клара. Как она могла ответить точно? Просто приятнее думать, что смогла бы.
– Уверена?
– Да!
– Врешь. Не двигайся.
В ребра ткнулось что-то твердое. Гид улыбался, без проблеска разумности в глазах. Именно на это она надеялась, отпуская его к Марике... Именно на такое состояние – безумие, позволившее бы новичку ее убить, чтобы забрать протез. Чтобы у Клары появился хоть какой-то шанс разобраться в его механизме.
Клара опустила взгляд на маленький изящный револьвер – почти игрушку.
– Его дала мне Марика. Еще вчера, после разговора. Сказала, что на такую крысу, как ты, может и не хватить одной пули, а мне, сама понимаешь, слишком трудно перезаряжать оружие.
Клара нервно сглотнула подступивший к горлу ком. Сейчас она бы обрадовалась внезапному приходу Рама, но тот в патруле.
– Чего же не пулеметом пригрозил?
– Слишком громко и грязно, – поморщился Гид.
– И почему не взялся выяснить все еще вчера?
– Надеялся на приятную ночь.
– А сейчас на что надеешься?
– Хотя бы на твою честность.
Клара хотела рассмеяться, но не стала – неизвестно, как отреагирует Гид на лишний шум.
– А что мне говорить? Ты все понял правильно.
Протез Марики довольно легко отсоединялся, по типу руки-мясорубки Гида, врачи осмотрели его со всех сторон, но разбирать Марика не позволила – и это было объяснимо, ведь никто в Призраке не знал ничего о подобных конструкциях. Она обещала наложить на себя руки, едва останется без протеза. Такая угроза возымела действие. С Марикой город лишился бы живого памятника, символа и воплощенного совершенства – а символы так важны, когда городская жизнь основана только на них и наркотике.
Клара завидовала способности Марики уговаривать любого, перетягивать на свою сторону. И пусть она сказала Гиду правду, открыла глаза на замысел врача, но...
– Ты не понимаешь, что делаешь! – отчаянно зашептала Клара. К ней быстро вернулось самообладание. – А что, если мы смогли бы разобраться в работе протеза?
– Может, и смогли бы, – еще шире улыбнулся Гид. – Да только меня к тому времени в живых бы уже не было. Разорвали бы на куски жители Призрака... А ты бы погоревала для виду, но... не пропадать же работе Хэнка, верно? Дело не в том, Клара, что ты хочешь любыми способом достать протез. Дело в том, что ты хотела использовать в этом деле меня.
– А для тебя разве подойдет не любой способ? – бросила Клара. – Для человека без надежды ты слишком горд!
Улыбка сползла с лица Гида, но ненадолго. Несколько секунд он не шевелился, разглядывая Клару уже в который раз за сутки. По лбу ее катился пот, губы подрагивали, но на лице – ни тени сомнения. Она чувствовала себя абсолютно правой. Если есть хоть какой-то шанс узнать о строении протезов, нужно его использовать. Убить Марику чужими руками? Подставить случайного путника? Легко! Клара была фанатиком. Лишь немногим здоровее самого Гида.
– Собирайся, – ласково произнес Гид. – Медикаменты, оружие, еда, если есть... Какие-нибудь фильтрующие воздух устройства у тебя имеются? И еще бы пригодилось серебро.
Страх накрыл Клару быстро, разом. Голос изменился – теперь она уговаривала без расчета, искренне, задыхаясь от волнения, быстро, сбивчиво. «Ты не имеешь права отнимать у города врача!» – это было главным доводом. «Их останется целых пять», – последовал ответ.
Клара поднялась к себе под прицелом, точно так же переоделась и собралась. Несмотря на душащие эмоции, здравый смысл дал о себе знать – все самое необходимое было погружено в рюкзак, Клара взяла ружье, револьвер и патроны, в диком количестве таскаемые горожанами в качестве оплаты оранжерейного воздуха. Маленький чемоданчик, с которым она таскалась, если не было возможности донести раненого до госпиталя, был тщательно проверен и засунут в сумку.
– Тебе будет неудобно, – оценил Гид. – С рюкзаком и сумкой.
– Ничего, у нас скоро кончится вода, и место в рюкзаке освободится, – мрачно огрызнулась Клара.
– А ты уже думаешь не только о себе, – заметил Гид. – По-твоему, как я продержался так долго в пути? Мне попадались колодцы.
Только наличие колодцев и старых ржавых колонок заставляло Гида верить, что люди ему рано или поздно встретятся. Клара молча сгребла горстку серебра и золота – пара колец и с десяток разных монет. Хэнк говорил, раньше они имели ценность, вдруг пригодятся...
– Почувствуешь жажду – положишь монету в рот.
– Не торопись с указаниями. Ты еще не покинул город.
– Хорошо подумай, прежде чем звать на помощь или делать еще что-нибудь в том же духе, – предупредил Гид перед выходом.
«Меня хватятся, – думала Клара, шагая по улице и натянуто улыбаясь редким встречным. – Меня обязательно хватятся». Она нарочно ничего не объясняла насчет своего вида, не заговаривала и не отвечала на вопросы – люди заподозрят неладное.
Гид же почти не волновался. «На твои ужимки им плевать, Клара» – серьезно сказал он.
Шаг, еще шаг. Проклятой ногой – и угораздило же свалиться с лестницы? Впрочем, еще пара дней – и железное страшилище можно будет снять... И что тогда? Убежать? Разве сможет она одна вернуться в Призрак, если до того не покидала его больше, чем на несколько часов?
Они добрались до кладбища. Умирали в Призраке часто, рождались редко.
– Кстати, я не видел здесь ни одного ребенка, – заметил Гид.
Клара промолчала. Дети были – четверо, их берегли больше, чем врачей, оранжерею и Марику вместе взятых.
Из-за частых ветров и огромного количества песка могилы приходилось копать очень долго. Сверху ставили камень, на котором обозначали имя умершего. Камни обычно притаскивали с городских развалин. Если людей будет много, то от Призрака когда-нибудь останется несколько зданий – остальное же будет красоваться в разобранном состоянии, огромным полем жалких памятников.
– Только сейчас в голову пришло, – пробормотал Гид, трогая носком ботинка светлый валун. – Ведь те, которые живут под землей, могут питаться закопанными трупами.
Клару едва не стошнило при мысли об этом.
– Зачем ты со мной говоришь? – зло спросила она.
– Ферт, – пробормотал Гид.
– Опять ты...
Гид помотал головой и продолжил:
– Эти существа спят глубоко под землей, но раз в несколько веков выбираются наверх в местах, где похоронено множество людей. Они приходят к людям ночью, проникают внутрь спящего вместе с воздухом и заражают жуткой болезнью. Человек начинает бредить, а затем его обуревает жажда человеческой крови и плоти. Люди охотятся на людей, – Гид помолчал. – Но через семь лет Ферт возвращаются под землю... Папаша Ферта совсем свихнулся, раз решил назвать так своего сына.
Клара хотела сказать, что, значит, туда и дорога дорогому другу, но не рискнула.
– Зачем? – повторила она. – Зачем ты мне это говоришь? Зачем с собой тащишь?
Они двинулись дальше, надежда встретить патрули таяла все стремительнее. Гид ответил, когда девушка уже забыла о своем вопросе.
– У тебя была сотня возможностей сбежать. Да, я бы выстрелил, но, вполне возможно, промазал бы... Словом, ты могла попытаться, но не стала. И ты могла выстрелить сама – хоть сейчас, мне в спину. Так лучше ты мне ответь – почему?
– Выстрелить? – Клара словно впервые увидела револьвер. – А это мысль...
Гид вздохнул с таким видом, будто как раз собирался сдохнуть, а она его отвлекла. Пять или шесть секунд прошли в молчаливом ожидании.
– Спрашивала, зачем я с тобой говорю и тащу с собой? – сказал Гид. – Ты мне нужна.
Девушка широко распахнула глаза и почувствовала, что краснеет помимо воли, впервые за несколько лет.
– Клара! – удивленно воскликнул Гид, заметив ее непонимание и смущение. – Проклятье, ты подумала, я был поражен твоей волей, умом и внезапной добротой по отношению к такому калеке, как я? Подумала, я влюбился без памяти и планирую увести тебя в новые земли, обещая прекрасную жизнь с бессменным защитником в своем лице? Что за бред, Клара! Мне нужен кто-то, чтобы помогать отстреливаться от монстров, безопасно ночевать вне укрытий и зашивать раны, если они будут!
Выдохнув, девушка опустила револьвер.
– Все, – улыбнулся Гид. – Если после такого не выстрелила, то мы уже почти партнеры. Дело в том, Клара, что я тебе тоже нужен. Я – твой шанс узнать... да хоть что-то! Выбраться из этого города.
– Сделать тебе протез, да? – продолжила Клара.
– Да, – не стал отрицать Гид. – Это главное. Ты ведь сумеешь... Ты научишься, если представится возможность, – он говорил вкрадчиво, Клара знала этот тон. Сама им часто пользовалась. – А она может представиться только вне Призрака.
– Там безопаснее, – Клара пошла вперед, глядя себе под ноги.
– Ты привыкнешь, – Гид остановился, глядя ей в спину и испытывая странное ощущение, что говорит голосом Ферта. – Ведь нет ничего главнее цели, верно? Добиться успеха в своем деле любой ценой, сотворить механическое чудо? Я ведь заметил это в тебе – вот и ответ.
Клара обернулась, с недоумением взглянула на него и сказала просто:
– Хватит. Ведь я уже иду.
«Пойми, дружище, это был единственный выход, – быстрая, нервная речь. – Глянь, что стало с твоей рукой! Когда я дотащил тебя до дома, эта зараза уже жрала пальцы и перебиралась выше! И я решил... Понимаю, ты сейчас не в себе, но попробуй мыслить трезво, ведь я старался ради тебя... Ведь оружие лучше бесполезного обрубка... верно, Гид?»
«Эй-эй! – так непривычно махать одной рукой, отвлекая внимание друга от ненужных оправданий. – Успокойся! Обойдись без философии, мне просто интересно – почему пулемет?»
«Ну и дурацкий же вопрос! Это же старые технологии и такой шанс их испробовать!»
Гид сморгнул всплывшую перед глазами картину и в последний раз оглянулся на Призрак.
До встречи, чудовище.
2. Invidia. Осколки
– И тогда Дроэдан понял, что достиг своей цели – он создал священную землю, рай, где люди были равны друг другу и жили, не зная войн, голода и злобы человеческой...
Восхитительный, непостижимый разумом бред.
Последнее время все казалось Гиду сном. Но сон – это все равно привычнее и понятнее происходившего в Эдене.
Эден назывался гордо – городом, но легко потерялся бы рядом с чудовищем-Призраком. Поселок. Гид невольно усмехнулся. Воспоминания об исчезнувших людях никогда не несли переживаний, разве что простое человеческое любопытство – куда они делись и почему? Даже та девчонка всего лишь осталась в памяти, простым фактом, не несущим ничего.
Если же вспоминать его единственную встречу с уцелевшим городом, то Эден, исходя из обстоятельств той встречи, обещал быть более приятным местом. Он не вызывал злости или раздражения, только зависть, легкое недоумение и, опять же, вопрос – как? Как они существуют?
По словам Зиккерта все было очень просто: мир без «войн, голода и злобы человеческой». Так легко поверить, верно?..
Эден и возник, как мираж. Сначала Гид подумал – снова поднимается ветер и начинает песком рисовать вдалеке неясные контуры. Клара ничего не произнесла, проверяя крепления на маске. Маска Клары закрывала лицо полностью, соединив в себе и фильтр, и защитные очки, и делала ее похожей на чудовище.
– Ты видишь то же, что и я?
Клара достала из сумки флягу с выжатым позавчера древесным соком, отпила и неопределенно пожала плечами.
– Какой-то поселок?
Голос у нее дрожал, руки тоже. Вообще, с ней происходило что-то странное – чем дальше от Призрака, тем хуже. Впервые увидев растения пустыни, Клара удивилась, но не обрадовалась. Только на миг в ней проснулся интерес, она срезала часть сухого стебля и аккуратно завернула в обрывок бинта. Через день выкинула.
– Что с тобой? – спросил Гид тогда. – Первое открытие и ты даже не пытаешься сохранить образец.
– Зачем? – глухо отозвалась Клара. Она уже сняла с ноги «клетку», но шла так, как будто у нее теперь их две.
– Выяснить, чем они отличаются от ваших монстров, – повел плечом Гид.
Клара ничего не сказала. Она не верила, что когда-либо вернется в Призрак.
Гид уже думал о том, что зря потащил ее с собой. Он уже не был уверен в том, что Клара сможет создать протез. Теперь – не был уверен... Возвращать кого-то к жизни он не умел. В Призраке на враче висели люди, отказывающиеся жить, теперь же сама Клара становилась одной из тех, кого презирала. Паршивее всего было то, что теперь Гид мог наблюдать то состояние, к которому не пришел благодаря поставленной цели. Он всегда упрямо шел вперед, полз, и в критический момент нашел Призрак. Клара же теряла цель. Странное дело, Гид был уверен, что Клара – фанатик, которого ничто не сломает, но она уже ломалась, на его глазах.
Еще – в ней жил страх. Она словно слышала мысли Гида и отчаянно боялась остаться одна. Одна, здесь, посреди пустыни... Она бы выжила, наверняка, но – боялась. Вместо того чтобы проникнуться чувством долга и собственной значимости, Гид ощущал легкое отвращение.
– Я не покинул Призрак, – пробормотал он однажды. – Он идет рядом со мной.
В ту ночь они нашли пещеру – скалы посреди пустыни, возможно, обломки великих построек древности, но истертые временем и ветрами до неузнаваемости. И Гид точно уверился в том, что Клара нездорова. До того она совершенно не искала близости, а тогда... Вцепилась в единственное, что могла ему дать, должно быть. В темноте Гид не мог разглядеть ни ее лица, ни глаз. Были только капли холодного пота на ее лбу, спутанные волосы, дрожащие губы, беспокойные движения рук и непослушные пальцы. Бессвязный шепот, торопливость и внезапная жадность.
А утром, уже через полчаса пути, стал виден Эден.
И Зиккерт. Когда до поселения оставалось не более двух сотен шагов, некто невысокий, в одеждах коричневого цвета, выбежал навстречу путникам. Спустя пять секунд, когда Гид уже направил на незнакомца обрез, а Клара – ружье, низкорослого стал догонять кто-то другой, вооруженный. Видимо, охранник.
– Уберите пушки! – крикнул он. – Иначе открою огонь!
– Да уж не тебе угрожать, – с откровенным удивлением пробормотал Гид, не заметив рядом с охранником никакой подмоги.
– Уберите, уберите! – запричитал в свою очередь низкий. – Дару слишком тревожен, но не причинит вам вреда! А вы не причините вреда мне, – он остановился в паре метров от них, тяжело дыша. Голова его была замотана светлой тряпкой, сверху и снизу края прижимали широкие защитные очки, ткань на месте рта вздувалась и втягивалась так, что можно было угадать очертания губ. – Вы ведь не причините вреда? – он всплеснул руками и под сдавленный вопль Дару бросился прямо к Гиду.
Гид, пораженный, не знал даже, как на это реагировать.
Клара подняла маску и осторожно положила ружье на землю, совершенно спокойная, – у нее оставался револьвер.
– Брось пулемет! – рявкнул Дару.
Гид заткнул обрез за пояс, стянул маску фильтра и очки. Пока еще, пока ветер не слишком зол, можно показать лицо.
– Брось пулемет!!! – в голосе явственно слышался страх.
– Дару! – возмущенно отозвался низкий вместо Гида. – Разве ты не видишь? Это его рука!
И с такой простотой он это сказал, что Гид вновь ничего не ответил от неожиданности.
– Покажи, что ты человек! – нашлась Клара, обращаясь сразу и к трусоватому охраннику, и к его подопечному. – Сними маску, мы уже встречали таких... подменышей.
Клара никого не встречала, лишь слышала рассказ Гида об особях, оставивших его без руки и почти без ноги.
– Меня зовут Зиккерт, – человек в коричневом быстро исполнил приказ, продемонстрировав вполне нормальное лицо с очень смуглой кожей, большими глазами навыкате и носом, грустно загибающимся книзу, как клюв. – Смотри, радужка, веки, – он оттянул кожу под глазом пальцем и широко улыбнулся, – зубы, язык... Все обычное, и говорю я не хуже вас! Как же я рад, как рад, что вы здесь... Мы уже четыре года не видели людей, но я еще не забыл, как отличить их издали, по походке, и вот по вам, по вам, дорогие друзья, сразу видно было – идут люди! Люди! Разве это не замечательно?..
Он все говорил и говорил, суетливо, хватая за руки то Гида, то его спутницу, а подошедший ближе Дару молчал, открыв лицо лишь на пару секунд.
