Текст книги "Гиан (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

   – Почему же, – улыбнулся Гиан. – Я тоже люблю воду из вулканов.

   Она отпила и кивнула.

   – Спасибо. Сэнир говорил, вы – Разведчик.

   – Да, – и отвечая на не прозвучавший, но вполне ожидаемый вопрос, – и менять работу не собираюсь.

   – Я понимаю. Но мне жаль расставаться с Сэниром. У него высокая восприимчивость, и с ним интересно работать.

   – Как он ладит с остальными?

   Вийна кивнула.

   – В посёлке только гоминиды, а по тестам у него высокая толерантность. Но в его возрасте это норма.

   – Норма уже хорошо, – усмехнулся Гиан.

   – А по двигательным навыкам он идёт даже с небольшим опережением, – тон Вийны деловито объективен, – есть некоторая агрессивность, но не злоба.

   – Стремление к единоборству?

   – Да, – улыбнулась Вийна. – Ну конечно, вы – Разведчик, у вас это входит в профессиональную норму.

   Гиан кивнул.

   – У него есть друзья?

   – Сверхпривязанностей нет. Обычные для его возраста. Он очень... нормален в социальном плане.

   Гиан удовлетворённо улыбнулся. И Вийна понимающе улыбнулась в ответ. Конечно, мальчику жить в этом обществе, и любые отклонения будут помехой.

   – Спасибо.

   – Не за что. Когда вы его увозите?

   Гиан ненадолго задумался.

   – Думаю, послезавтра.

   – Тогда предупредите его, и пусть завтра он придёт в группу попрощаться.

   – Это нужно? – с сомнением спросил Гиан.

   – Да, – твёрдо ответила Вийна. – И ему, и остальным. Разлуке тоже надо учиться. Процесс социализации многогранен, и есть ситуации, которые трудно или даже невозможно смоделировать. Поэтому надо использовать спонтанно возникающие жизненные.

   – Хорошо, – кивнул Гина. – Он должен прийти в обычное время?

   – Да. По времени никаких изменений.

   Вийна допила воду и поставила стакан.

   – Мне нужно идти. Было очень приятно познакомиться.

   – Мне тоже, – улыбнулся Гиан.

   – До завтра, – попрощалась Вийна.

   Гиан вежливо проводил её до дверей, вызвал робота убрать со стола и вернулся в спальню Лиа. Любое дело надо доводить до конца. И ничего не забывать. Забытое теряется, а что помнишь, то всегда с тобой...

   ...– У Айи остался мой нож и оберег, – он смотрит снизу вверх на Наставника. – Она их отдаст? Скажи ей, чтобы отдала.

   Наставник смотрит на него как всегда очень внимательно.

   – Зачем они тебе?

   Он не понимает вопроса. Как это? Это же... оружие, без оружия нельзя.

   – Это оружие, – повторяет он вслух.

   – Зачем тебе? – спрашивает Наставник. – Ты в безопасности.

   – Да, – вынужденно соглашается он. – Но... но это моё, Наставник.

   – Тебе так дороги вещи?

   Он задумывается. Воин не дорожит вещами, но...

   – Оружие не вещь...

   ...Наставнику пришлось с ним нелегко. Он упорно не хотел признавать себя ребёнком, которому не дают в руки нож. Он довольно быстро понял, что в этом мире к оружию относятся очень серьёзно, но своего он всё-таки добился. Ему вернули нож и оберег, и он сам решил не носить их с собой, а держать в своей комнате. И добился разрешения на тренировки по единоборствам. Он долго был там самым младшим, в отличие от общеучебных групп, где из-за цивилизационного отставания был старше, сначала намного, потом, переходя из группы в группу, слегка, потом чуть-чуть, а потом и сравнялся. И копил карманные деньги на настоящее оружие. Отец был хорошим мечником. Он не хуже. И даже лучше. Потому что знает приёмы, неизвестные на Арле, и его меч сделан в наилучшем для Звёздного Мира варианте, недоступном не только ранним цивилизациям, но и цивилизациям среднего уровня.

   Гиан оглядел спальню. Порядок. А как там Сэнир?

   Из окна отлично просматривалась игровая площадка. Малыш качался на качелях, что-то рассказывая лежавшей у него на коленях Золотинке. Гиан постоял, глядя на них...

   ...– Куда поедешь на каникулы?

   В конце второго круга он уже имеет право выбора. Правда, обязательно согласие Наставника, но и его слово теперь кое-что значит.

   – К катам. Я уже написал Фьорьфьу и Миуау. Они меня ждут.

   Наставник кивает.

   – Это декада. А потом?

   Так, значит, его отпускают к катам на декаду. Одного?! Но Наставник ждёт ответа. Он пожимает плечами.

   – Не знаю. Коур зовёт на регату, но...

   – Регата – это интересно, – соглашается Наставник, – но ты не очень любишь море, так?

   – Почему? – удивляется он, – люблю. Мне, – он задумывается, подбирая слова, а Наставник терпеливо ждёт, – мне не нравятся приятели Коура. С ними... неинтересно.

   – Тогда откажись, – твёрдо говорит Наставник. И объясняет: – Команда должна быть единой. Жить заодно.

   – Понял, – кивает он. – Съезжу к катам, а потом что-нибудь придумаю.

   – Хорошо, – кивает Наставник. – К катам полетишь сам. Я буду ждать тебя здесь...

   ...Он и сейчас ощущает свою радость за избавление от Наставника на целую декаду и стыд за эту радость. И только потом он узнал, что Наставник тоже следовал методике. Как и Айя. И его радость не обидела Наставника...

   ...Его первый самостоятельный – почти самостоятельный – перелёт. Сумка с самыми необходимыми в путешествии вещами, походный комбинезон и карточка маршрута. В Звёздном Мире путешествуют налегке. Он столько смотрел, читал, ездил с Наставником и на экскурсии, что чувствовал себя вполне уверенно, зная что где и как. Большой грузопассажирский лайнер, отлично обученная и сработанная команда, накатанный маршрут, где не может быть никаких неожиданностей, и появление подростка-гоминида, совершающего своё первое самостоятельное путешествие, не было не только экстремальной, но даже нестандартной ситуацией. Для него, кстати, тоже. Он уверенно прошёл на пассажирский терминал, предъявив автомату на входе свою карточку. Перед ним вспыхнула бирюзовая – цвета карточки – искра указателя, и он пошёл за ней по переходу к приёмнику лайнера. Стюард у входного люка улыбнулся ему.

   – Привет. Первый полёт?

   – Да, здравствуйте,– ответно улыбнулся он, протягивая карточку.

   Стюард проводит ею по объективу приёмника и возвращает ему.

   – Вперёд, парень. Счастливого пути.

   – Спасибо.

   Он шагает прямо на радужную плёнку входной диафрагмы, и та с мягким чмокающим звуком пропускает его. И снова перед ним бирюзовая искра. Теперь она ведёт его по корабельным коридорам к его каюте. Интересно, кто будет его соседом? Одноместную ему не дали, не положено по возрасту. Он хоть и без Наставника, но совсем без присмотра его не оставят. Да и слишком дорогое удовольствие – одноместная каюта. Вот когда у него будет свой заработок...

   ...Гиан улыбнулся. Сейчас он может себе это позволить, да вот незадача – не путешествует он теперь пассажиром, а на экспедиционных кораблях другой расклад. Не по деньгам, а по делу.

   Соседом тогда оказался курсант Лётной Академии, изо всех сил старавшийся быть выдержанным и степенным, как и положено опытному космическому летуну. Но его покровительственный тон не так обижал, как смешил. Странно, но он чувствовал, что его опыт хоть и другой, но не меньше, чем у курсанта...

   ...– Гиан Арландон, – представился он, войдя в каюту.

   Навстречу ему встал высокий худой гоминид в форме курсанта Лётной Академии.

   – Скрант. Первый полёт?

   – Да, – кивнул он.

   – И далеко?

   – В Фьерьфрьакс.

   – К катам? – изумился Скрант. – Тебе что, больше на каникулах заняться нечем?

   С первого взгляда Скрант походил на землянина, но второй взгляд, более внимательный, отмечал слишком длинные руки и ноги, непропорционально длинные для землянина.

   – У меня там друзья, – ответил он, закидывая свою сумку на пустую койку, и решил перехватить инициативу. – А ты? В Раундингору?

   Скрант оглядел его уже более уважительно.

   – Да. Неужели сам догадался?

   Он улыбнулся.

   – Список пассажиров мне не показывали.

   Скрант кивнул, но попробовал снасмешничать.

   – И много рас опознаешь?

   Он подчёркнуто серьёзно ответил.

   – Р'хнехра от кракена я всегда отличу.

   И они оба с удовольствием посмеялись над старым анекдотом. А потом пошли на смотровую палубу посмотреть отчаливание. Говорят, этой традиции не одна тысяча лет. И кстати, во всех цивилизациях...

   ...Гиан заметил, что Малыш, продолжая раскачиваться на качелях, смотрит на него, и улыбнулся. Ничего, проживём. Преимущества цивилизации в том и состоят, что чем выше её уровень, тем легче выжить, и ему не надо срочно жениться, чтобы кто-то шил и чинил одежду, готовил еду, ухаживал за домом и скотиной и грел ему по ночам постель. Это там, на ранних уровнях, вдовец или вдова остаются беспомощными и беззащитными...

   ...Из-под снега торчат острые, заточенные ветром камни, тонкий предательски хрупкий лёд скрывает усеянные столь же острыми осколками ямы-ловушки. Поэтому они идут медленно, растянувшись в редкую цепь и тщательно прощупывая почву перед собой лучами гравиискателей. Ветер дует им в спину, но может в любой момент перемениться, и потому они не скатывают защищающие лица маски.

   – Как здесь живут? – удивляется Вуйрн.

   – На то он и сапиенс, чтобы везде жить, – откликается Аюй.

   – Заполонили сапиенсы Вселенную, – смеётся Эндивий, – обычной плесени и смутировать негде.

   Да, жизнь везде. Он замечает и спутанные ветром стебли высохшей к зиме травы в укромном уголке между камнями, и сглаженные тем же ветром цепочки следов на снегу, и... да, а эта ловушка сделана не природой, вернее, подправлена уже вполне разумными действиями. Он поднимает руку, привлекая внимание остальных, и воздушной струёй из распылителя сдувает снег. Да, травяная заслонка сплетена, с краёв плотная, а к центру редеет, и яма на экране сканера имеет чёткий, расширяющийся ко дну контур. Но почему дно гладкое? По логике ловушки там должны быть колья, или те же каменные осколки, почему дно чистое?

   – Интересно.

   – Да, нестандартное решение.

   – Но это нерационально.

   – Почему? Если цикл обхода ловушек большой, то рационально именно такое. Добыча сохраняется живой до прихода охотника.

   – И ослабевшей от голода и попыток выбраться.

   – Или замёрзшей. Глубина достаточная, чтобы разбиться и о гладкое дно.

   И пока идёт обсуждение, приборы обмеряют, фиксируют, берут пробы и посылают сигнал на орбитальную станцию: найден след разума.

   – Будем ждать прихода охотника?

   – Слишком много неизвестных.

   – Мы можем вычленить его след?

   – Попробую, при таком ветре органика плохо дифференцируется.

   Эндивий, лучший следопыт в их группе, осторожно водит лучом искателя, крутит верньер настройки. Застыл Аюй в напряжении прощупывания пространства. Органику можно взять техникой, но разум зачастую только сенсорным ощущением, а Аюй сильный сенс, хотя и молодой. Но они все молоды, и это их вторая совместная экспедиция, а группа становится стабильной командой только после третьей экспедиции, в лучшем случае.

   – Чувствую...

   Они все поворачиваются к Аюю.

   – Очень слабо... но там...

   Аюй показывает направление, и он, проверяя себя, смотрит на нарукавном экранчике карту.

   – Там работает третья группа. Это их сектор.

   Третья группа – звёздные странники. Даже участвуя в совместных экспедициях, они создают свои группы, держатся всегда вместе и не любят, когда к ним лезут даже с помощью, в уж при таких условиях... может закончиться конфликтом.

   – Свяжешься с ними?

   – Конечно, – и невесело усмехается, – если получится.

   Со связью на этой планете сплошные аномалии. По вертикали на орбиту проходит чисто, но только односторонне, а на поверхности то искажения, то полная глухота.

   – Идём, – решает он. – Аюй, вперёд.

   Группа перестраивается в клин. Аюй впереди, а они с боков и сзади страхуют его. Когда сенс идёт по ощущению, он уже ни под ноги, ни по сторонам не смотрит. А раз здесь есть разум, то есть и опасность.

   – Гиан, что странники?

   – Молчат. Полная немота.

   Аюй резко останавливается.

   – Там, впереди, но... но...

   Он шагает вперёд, вглядывается... да, затруднение Аюя понятно.

   – Это землянка. Подземный дом.

   – Остроумно, – замечает Вуйрн. – Аюй, их там много?

   – Пятеро, – после долгого молчания отвечает Аюй, – и они умирают. Гоминиды. Женщина... одна. Остальные... дети.

   Никто не высказывает ни особого удивления, ни жалости. Они – исследователи, а не спасатели. Сколько уже такого или аналогичного было, а будет ещё больше. Ранние цивилизации отличаются высокой смертностью. Самая распространённая причина – голод. И здесь, скорее всего, он и есть. Они спускаются в тесную тёмную хижину – яму, крытую рёбрами какого-то местного огромного животного. Поверх рёбер натянута сшитая из шкур покрышка и сверху насыпана мелкая галька. Крыша давно нуждалась в починке и, видимо, плохо держала тепло. Топили... углём, да, уже отмечались примитивные открытые разработки, но это далеко отсюда, запасов возле дома нет, в погасшем очаге только зола. Съестных припасов нет. В одном из каменных чанов на дне несколько замёрзших капель воды. Двое из детей ещё живы, но уже ни на что не реагируют.

   – Заберём? – нерешительно предлагает Эндивий.

   Вуйрн водит перед лицом девочки рукой с выпущенными когтями.

   – Она уже не сознаёт.

   – Да, – кивает Аюй, – мозг мёртв.

   И все смотрят на него: старший группы должен решать.

   – Оставляем.

   Всё ясно. Мужчина-охотник однажды не вернулся. И когда припасы кончились, то они легли и просто застыли. Мальчики ещё слишком малы, чтобы охотиться, женщина этого не умела.

   – Почему они не ушли к другим? – уже на Базе спросил Эндивий.

   – Вторичное одичание разрушает социальные связи. Мы не видели ни одного поселения, – ответила Таша из группы аналитиков. – Отдельные семьи, и всё.

   – И какие перспективы? – спросил Чёрный Ветер из группы звёздных странников.

   – Смотря для кого, – пожала плечами Таша. – В этих условиях вероятность выживания на порядок ниже вероятности вымирания. Генофонд наверняка засорён мутагенными факторами, первичная цивилизация практически утрачена, приспособиться к новым условиям не успеют. Максимум ещё два поколения, и ни одного сапиенса на планете не останется. Тогда... скорее всего, планету переведут в разряд используемых и выставят на аукцион. Колонизировать её... надо подождать, пока стабилизируется биосфера, – и с интересом посмотрела на странников. – Вас кто-то заинтересовал?

   Странники дружно и молча покачали головами в общепринятом жесте отрицания...

   ...Ещё одна умирающая планета, убившая сама себя. И тоже не первый и не последний случай...

   Гиан ещё раз улыбнулся Малышу и отошёл от окна. Проверяя себя, поглядел на часы. Да, «Слава Элора» стартовала. Чистой дороги тебе, Лиа, заботливого мужа и здоровых детей...

   ...Отчёты сданы, и они, соответственно программе, должны отдохнуть друг от друга, разлетаясь по родным планетам.

   – Почему бы тебе не слетать на Айви?

   – Приятный мир, – кивает он, – я во втором круге ездил на экскурсию.

   – Да, ты говорил. Но экскурсия – это одно, а я зову тебя пожить.

   Ирэк лукаво щурит глаза.

   – Ты чего-то хочешь?

   Теперь Ирэк изображает обиду.

   – Показать другу свою родину. Чисто благородно.

   – Слишком благородно для айва, – дразнит он Ирэка.

   Ирэк становится серьёзным.

   – В накладе ты не останешься. Слово айва.

   Помедлив, он кивает.

   – Когда летим?

   – Через два часа прямой рейс. Мы успеем.

   В конце концов, не всё ли ему равно, где проводить положенный после экспедиции отпуск? А Айви – приятная планета, с хорошим разнообразным климатом, богатыми природными зонами и редкостной терпимостью к чужакам. Особенно, если из чужака можно извлечь пользу. Айви – старая «двойная» цивилизация, возродившаяся после планетарной катастрофы, и потому старается всё использовать. Особенно живой материал. Непревзойдённые биологи, медики, генетики, заново создавшие биосферу от микрофолоры до сапиенса, айвы славятся в Звёздном Мире своей терпимостью, уважительным интересом к жизни в любых проявлениях и прагматичностью. Так почему бы и нет?

   – Так почему бы и нет? – повторяет он вслух.

   Ирэк радостно улыбается.

   – Ты не пожалеешь.

   – Никогда не жалей о сделанном, – отвечает он расхожей, но от этого не менее верной фразой...

   ...Гиан вышел на задний двор, и Малыш сразу спрыгнул с качелей, уронив мгновенно проснувшуюся Золотинку, ловко изогнувшуюся в полёте.

   – Пап, а они не подкручиваются, сделай, а?

   – В двух плоскостях хочешь? – усмехнулся Гиан. – Через год.

   – Ну, пап, ну я уже на полный оборот могу, отрегулируй.

   – Нет, – твёрдо ответил Гиан. – Только на руках.

   – Ладно, – согласился Малыш и встал в исходную позицию, старательно изобразив готовность.

   Гиан взял его за руки, плотно обхватив маленькие запястья так, чтобы Малыш мог держаться за края рукавов.

   – Взял?

   – Взял! – радостно ответил Малыш.

   – Держать!

   – Есть держать!

   Крепко упираясь в землю, пружиня телом, Гиан крутанулся на каблуке. Первый оборот – полёт по горизонтали, второй – горизонталь с перепадами по вертикали, и третий – с подкруткой вправо-влево по продольной оси. А молодец Малыш, нет, Сэнир, держит тело, не дрыгается лягушкой, как в прошлый раз, в ниточку вытянулся.

   – Всё, – Гиан бережно перехватил и поставил сына на землю. – Молодец, хорошо держался.

   – Я ещё могу, – заявил, глядя на него снизу вверх, Малыш.

   – Можешь, – согласился Гиан, – завтра и попробуем.

   – Ладно, – согласился Малыш. – А теперь что?

   Из дома донёсся мелодичный сигнал: кухонный автомат извещал, что ужин готов, и Гиан улыбнулся.

   – Пойдём ужинать, а потом ты ляжешь спать.

   – А завтра?

   – Завтра будет завтра, – не очень вразумительно ответил Гиан, но Малыш его понял.

   Вместе они вошли в дом, где на кухне их уже ждала Золотинка возле своей мисочки.

   В отличие от обеда Гиан уже замечал вкус, отметив умелый подбор блюд для них обоих. Да, программу стоит скопировать и переслать на свой компьютер.

   После ужина передача о Весёлой Пантере, немного «тихой» игры, ритуал подготовки ко сну, и вот уже Малыш лежит в кровати, а Золотинка, как и вчера, устроилась на тумбочке у его изголовья. Как и вчера, Гиан пожелал им спокойной ночи и ушёл в гостиную. Как и вчера, включил костёр, выключил верхний свет и сел в кресло, глядя в пламя. Кресло рядом пусто.

   Что ж, Лиа сделала свой выбор, но и он сделал его. Он знал, что такое Элор. Тогда, после первой их совместной экспедиции, ещё перед поездкой в Парк, он заказал в Центральном Информатории диски по Элору. И программу обучения языку. Хотя она хорошо владела общезвёздным. Но он уже тогда понимал, насколько важно владеть языком собеседника. И чтобы Малыш, да нет, уже Сэнир, учил элорский, настоял он, она не хотела, но не спорила с ним. Согласилась. Но не участвовала, разговаривая с Малышом только на общезвёздном. Не хотела, но не спорила. Они вообще редко спорили. И это ничего не изменило. Встать и убрать её кресло? Зачем? Всё равно завтра, ну послезавтра утром они уедут. Коня заберут вечером, перегонять его самому уже нет времени, так что надо связаться со станцией проката, вызвать фургон-перевозку. Завтра большой день, и надо многое успеть.

   Бесшумной тенью подкралась и вспрыгнула к нему на плечи Золотинка, потёрлась, потыкалась мордочкой в его щёку. Гиан невольно тихо рассмеялся.

   – Что, Золотинка? Малыш спит, так? Теперь он Сэнир, привыкай. Поняла? Малыш – это Сэнир, запомнила? – Золотинка снова потёрлась о его щёку, очень нежно укусила за ухо. – А меня, значит, пришла утешить, так? Так-так...– приговаривал он, гладя и щекоча её гибкое сильное тельце.

   Золотинка каталась по нему, тёрлась о его руки и колени, выворачиваясь и изгибаясь самым невероятным образом...

   ...Айви встретила его мелким тёплым дождём, перебиравшим листья деревьев и гладящим кожу. Он невольно запрокинул голову, подставляя лицо небесной влаге. Ирэк засмеялся.

   – Ну, как?

   – Хорошо, – ответно засмеялся он.

   – То-то, – с подчёркнутой гордостью сказал Ирэк. – А теперь пошли. Устроимся и на Розовый остров. В это время он особенно хорош.

   – Тебе виднее, – улыбнулся он. – Но я слышал, что Розовый остров весьма недёшев.

   – Точно, – весело согласился Ирэк, – но можно заработать.

   – Наконец-то! – он от души расхохотался.– И что я должен сделать за Розовый остров?

   – Доберёмся до места, и всё обсудим. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

   – Родственник или Наставник?

   Ирэк смущённо улыбнулся.

   – У нас генетическое родство. Дело в том, что мои родители, – Ирэк заговорил медленно, тщательно подбирая слова, – их геномы плохо соединялись, и, понимаешь, у нас это нормально. Они мои родители, но генетического родства у меня с ними нет. Они любят меня, а я их, я действительно им сын, но их генотип бесперспективен.

   – Ладно, – остановил он Ирэка. – Я читал об Айви и всё понимаю, не старайся.

   – Отлично, – повеселел Ирэк. – А есть цивилизация, о которой ты не читал?

   – Наверняка есть, – улыбнулся он. – Не все же они известны Звёздному Миру.

   – Логично,– кивнул Ирэк.

   За разговором они уже добрались до маленькой стоянки и сели в один из стоящих наготове махолётов. Ирэк, по праву и обязанности хозяина, активизировал управление своим браслетом и назвал адрес. Летели не спеша, рассматривая медленно плывущую под ними гладь океана с россыпью островов, покрытых лесом и голых, с песчаными пляжами и каменными обрывами, крохотных на один дом и огромных, где нескольким городам не тесно... Островной жилой пояс, продуманный и выверенный под человека. Разумного и помнящего, что он только часть биосферы. Ирэк сначала болтал, называл острова и их достопримечательности, но потом замолчал, напряжённо вглядываясь и подавшись вперёд, подёргивая плечами, будто хотел этим помочь махолёту. Он вежливо сделал вид, что не замечает волнения Ирэка, и ни о чём не спрашивал.

   – Вот он! – наконец выдохнул Ирэк.

   Махолёт плавно снизился и опустился в центре маленького острова перед домом из серого ноздреватого камня. Когда махолёт коснулся травы, открылась дверь дома.

   – Вот он, – повторил Ирэк уже тихо, – пошли, я вас познакомлю.

   Высокий ещё не старый айв ждал их на крыльце.

   – Привет, – весело поздоровался Ирэк на общезвёздном. – Это Гиан, мой напарник.

   – Очень рад, – улыбнулся айв, – я Аорт.

   – Я тоже рад, – вежливо улыбнулся он в ответ.

   На общезвёздном Аорт говорил не просто чисто, но без малейших признаков вынужденности, как на родном.

   – Ну, как прошла экспедиция?

   – Отлично, – Ирэк слегка подтолкнул его плечом, предлагая идти сразу за Аортом.

   В просторном и одновременно уютном зале их ждал уже накрытый стол.

   – Вошедшего в дом надо накормить, – улыбнулся Аорт, жестом приглашая их занять места за столом, – это наша древняя традиция, Гиан. Ты бывал раньше на Айви?

   «Интересно, у какой цивилизации нет такой традиции?» – мысленно усмехнулся он, а вслух ответил:

   – На экскурсии во втором круге, но я много читал об Айви.

   Аорт кивнул.

   – Понятно.

   Экскурсии по другим мирам во втором круге проводят только в Звёздном Мире, одной фразой он дал понять, что является звёздником, но следующая фраза Аорта показала, что он мог и не стараться.

   – Ирэк сообщил мне, что ты с семи лет в Звёздном Мире. А как называется твой мир?

   – Арла, – ответил он и, предупреждая дальнейшие вопросы, уточнил. – Наблюдается без контакта.

   Новый кивок.

   – Попробуй вот это. Ирэк, подвинь пряности.

   Ирэк подвигает ближе к нему чашу с растёртыми в порошок сухими травами. Сами по себе они безвкусны, но усиливают вкус всего, с чем будут смешаны.

   – Поэтому ты Арландон?

   Он невольно насторожился: Ирэк назвал только его имя, и... и что ещё знает о нём Аорт?

   – Аорт, что ещё обо мне известно?

   Аорт улыбается.

   – Ты догадлив. Да, я проверил. С Арлы в Звёздном Мире ты один. А саму Арлу контролируют дорсайцы.

   Он уже понимал, зачем Ирэк затеял эту поездку, и спрашивал, проверяя свою догадку.

   – Нужен мой генотип?

   – Честный вопрос – честный ответ. Да. Твоя медкарта очень интересна. Если ты согласишься на полное обследование...

   – И донорство, – перебивает он Аорта, – и тоже полное. Так?

   – Да, но это сугубо добровольно. Ты полноправный гражданин Звёздного Мира и можешь остановиться на любой стадии. И ещё... это не безвозмездно.

   Он кивнул.

   – И кто назначает цену?

   – Донорства – ты, – последовал чёткий ответ. И уточнение. – В зависимости от результатов обследования.

   – Цена обследования?

   – Неделя на Розовом острове. Или эквивалент по твоему выбору. Твои условия?

   – Я получу результат обследования?

   – Разумеется, – Аорт искренне обижен. – Это же твой организм. Ты будешь знать о себе всё.

   – Согласен, – кивает он. – Обследования, а там по результатам.

   – Значит...

   – За обследование зелёная карта, – твёрдо говорит он.

   – Согласен,– кивает Аорт, глядя на него с уважительным удивлением, и переводит взгляд на Ирэка. – Налей вина.

   Ирэк берёт фигурный графин, у которого и не сообразишь с первого взгляда, за что хвататься и откуда наливать. Тёмно-красная густая жидкость медленно наполняет подчёркнуто простые шарообразные бокалы. Тоже древний обычай скреплять договор особым ритуальным вином.

   – Когда едем? – спрашивает он, ставя бокал на стол.

   – Завтра на рассвете, а сегодня отдыхай. Ирэк покажет тебе остров. Ты хорошо плаваешь?

   Улыбка Аорта лукава: разумеется, звёздник умеет плавать, но айвы – жители островного мира – считаются лучшими пловцами среди гоминидов. Но ему есть что ответить.

   – В школе я дружил с кракеном.

   Ирэк невольно присвистывает, что по правилам Айви безусловно запрещено. Аорт бросает на Ирэка строгий, но не сердитый взгляд, а его с интересом спрашивает:

   – Дружите и сейчас?

   – Да, – твёрдо отвечает он.

   – Отлично, – искренне восклицает Аорт. – С кракенами ладить непросто.

   Он кивает: кто же спорит с очевидным, и с Красным Облаком он ссорился куда чаще, чем с одноклассниками, но и положиться на Красное Облако он мог всегда. Те были его приятелями, а Красное Облако – другом. И остаётся им...

   ...Гиан погладил свернувшуюся у него на коленях Золотинку, прислушался к тишине в доме и выключил костёр. Золотинка бесшумно соскользнула на пол и исчезла. Побежала к Малышу – улыбнулся Гиан и встал.

   Время позднее, пора ложиться. «Слава Элора» уже вошла в переход, так что... а чего он ждал? Звонка с борта? Не глупи, всё уже сказано, ни добавить, ни изменить ничего нельзя.

   Он пришёл в свою спальню, безликую как гостиничный номер, хотя и картины на стенах, и всякие мелочи, создающие интерьер, на своих местах. Но как тогда, обустраивая свой дом, они сделали его по каталогам, так и не меняли. Здесь и оставлять нечего, сплошной стандарт, к тому же устаревший.

   Вторая ночь сна без удовольствия, по необходимости. Гиан вытянулся на постели, включил аэромассаж и, пока воздушные струи обдували его, думал. И вспоминал...

   ...Белый, зелёный и синий, в различных оттенках и сочетаниях – общепринятые цвета врачей. И Айви – не исключение. Аорт привёз его в Медицинский Центр рано утром, и в первый момент Центр не показался ему чем-то сверх... обычные коробки корпусов, все коммуникации упрятаны, пышная, но не мешающая растительность. И приёмная ничем не отличалась от виденных с детства. И первые процедуры тоже. Антропометрические данные, визуальный осмотр, пробы тканей на анализ. Всё как обычно, только чуть более... тщательно и серьёзно. Или нет, пожалуй, это он так воспринимает. Аорт, а он сразу по приветствиям встречных догадался, что тот занимает в местной иерархии весьма высокое место, весь день сопровождал его и сам проводил, когда всё кончилось, в отведённую ему одноместную палату с автономным выходом в сад.

   – Отдыхай. Завтра продолжим.

   Он улыбнулся.

   – Я думал, что увижу результаты.

   Улыбнулся и Аорт.

   – У тебя полное обследование, в три цикла. Ирэк полетел навестить родителей, как раз к твоим результатам вернётся.

   Он понимающе кивнул и остался один. Маленький контейнер с его вещами был уже разобран, вещи разложены так, как он сам бы сделал. Хотя об их назначении догадаться нетрудно: стандарт везде стандарт. А на столе поднос с ужином. В нравах Айви обильно ужинать, небрежно перекусывая утром и днём. Так что блюд много, но подобраны они применительно к вкусам Звёздного Мира, без излишней местной экзотики и с разумными вкраплениями чужезвёздного. И приготовлено всё очень хорошо, лучше, чем в обычном общем стандарте. Он с удовольствием поел, спустил поднос с опустошёнными тарелками и мисочками в утилизатор и вышел пройтись по вечернему парку, прихотливо изрезанному каменистыми дорожками и песчаными тропинками, с каскадами из декоративных прудов с водопадами, маленькими горами и лощинами. Сумерки на Айви долгие, небо полосатое от облаков, которые ночью прольются освежающим и питательным дождём. Поют птицы, стрекочут и цвиркают насекомые, важно пролетела большая с мохнатыми крыльями ночная бабочка. Три луны неспешно поднимаются над горизонтом, сменяя дневной свет ночным. Он знает: одна из этих лун – искусственная. Там остатки первой цивилизации айвов пережидали гибель и возрождение экосферы. Сейчас эта луна давно пуста, но её заботливо поддерживают в законсервированном состоянии. На всякий случай. Гуляющих в парке немного, но он заметил, что все встречные – гоминиды и ни одного айва. Больными они не смотрелись, видимо, как и он, на обследовании...

   ...Незаметно отключился аэромассаж. Сна нет, но нет и ощущения бессонницы. Тело отдыхает. Спокойная пустота в мыслях. Да, спокойствие.

   Гиан лежал неподвижно, расслабив мышцы, и уже не вспоминал и не думал. Началась его новая жизнь, и он должен быть готов к ней.

   Ночь прошла спокойно. Малыш ни разу не проснулся, иначе бы Золотинка уже прибежала с известием. А сам Гиан проснулся на рассвете. Он всегда, на любой планете, чувствовал момент, когда местное светило поднимается над горизонтом, и ночные опасные, но бесплотные духи уступают место вполне зримым и ощутимым тревогам и проблемам.

   Проснувшись, Гиан немного полежал, мысленно размечая предстоящий день и дела: обязательные, необходимые и желательные. И предусмотреть зазоры для экспромтов и прочих неожиданностей. Хотя всего предусмотреть невозможно.

   – Пап, ты спишь?

   В дверях возник Малыш, держа на руках Золотинку. Гиан улыбнулся.

   – Нет, не сплю.

   Малыш подбежал и залез к нему на кровать, по-прежнему прижимая к себе Золотинку.

   – Пап, а я сегодня пойду в группу?

   – Конечно.

   – А зачем? Мы здесь останемся жить? Без мамы?

   Гиан помолчал, обдумывая ответ. И начал с середины, проигнорировав третий вопрос. Потому что он не требовал отве6та.