Текст книги "Гиан (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

   – Три-семнадцать, – позвала она автомат, – отнеси это к машине перед домом, оставь там и возвращайся.

   Увозит она... совсем немного. А ведь Гиан ни в чём не отказывал ей. Она сама понимала, что на заработок разведчика, даже удачливого, многого себе не позволишь.

   Лиа оглядела себя. Строгий официальный наряд, он же дорожный костюм. Цепь – знак её касты с гербовым медальоном семьи, обычные серьги и перстни. Всё. Сколько там до полудня? Если Гиан с Малышом задержатся, Регистратору придётся их ждать, это невежливо, да, ей же надо будет назвать Малыша полным именем...

   ...– Чудесный ребёнок.

   Доктор-айв вынимает из-под экрана сканера нечто тёмное сморщенное и весело сообщает.

   – Физиология норма.

   – Какая? – не выдерживает она. – Он... элорец?

   – Нет, – доктор внимательно смотрит на неё, – фенотип не Элора.

   И она невольно облегчённо вздыхает...

   ...Да, она уже тогда понимала, чем это закончится. И то, что Малыш похож на Гиана, обрадовало её по многим причинам. И Гиан был счастлив...

   ...– Он похож на тебя, Гиан.

   – И на тебя, Лиа. Он же не клон.

   – Конечно. Но он будет как ты. И имя ему должен дать ты.

   Она кладёт Малыша на колени Гиану. Малыш уже не сморщенный и страшный, а очень даже симпатичный и уже сейчас видно, как он похож на Гиана и... на кого-то ещё, кого знает Гиан и не знает она, потому что глаза Гиана влажно блестят, он говорит что-то клокочущее, гортанное, и потом она слышит.

   – Сэнир, Сэнир Арландон. Вот твоё имя. Отныне и до скончания времён...

   ...Сэнир Арландон, сын Гиана Арландона и... нет, её имени уже не будет. Семье нужна полная формула. Не развода, а отречения. Она должна. Это её долг.

   Подъезжая к дому, Гиан издали заметил на лужайке нарядный элорский винтолёт и невольно нахмурился. Но Малыш, сидевший впереди него, сразу поднял на него глаза, негодующе фыркнула Золотинка, и Гиан заставил себя успокоиться. И Малышу, и Золотинке он нужен спокойным. Таким и будет.

   – А что это, пап?

   – Это винтолёт с Элора.

   – Красивая машина.

   – Да, – не стал спорить с очевидным Гиан.

   Возле винтолёта стоял контейнер, и пилот затаскивал его в грузовое отделение.

   – Пап, а почему он не позвал робота?

   Гиан усмехнулся.

   – Сейчас исправим.

   Остановив коня в шаге от винтолёта, он спешился, ссадив Малыша, и громко позвал.

   – Три-семнадцать, сюда.

   Кубарем подкатившись к его ногам, робот застыл в ожидании приказаний.

   Гиан улыбнулся изумлённому до немоты пилоту и сказал по-элорски.

   – Командуй ему. Язык он знает. Обращение три-семнадцать.

   И не оглядываясь, повёл коня в загон. Золотинка побежала было за ним, но тут же вернулась к Малышу, который остался у невиданной машины, чтобы поговорить с пилотом, не знавшим, к изумлению Малыша, общезвёздного, а элорских слов Малышу для разговора о машине не хватало.

   Поставив коня в загон, расседлав его, обтерев и задав корма – всё быстро и ловко, ни одного лишнего движения Гиан вернулся на лужайку, где терпеливо ждал новых приказов робот, а Малыш что-то обсуждал с сидящим на корточках пилотом. Золотинка сидела рядом, бдительно наблюдая за ними, особенно за руками пилота.

   – Ну, – подошёл к ним Гиан, – поговорили? – весело спросил он по-элорски.

   – Поговорили, – улыбнулся пилот, – смышлёный. А ты не элорец. Работаешь здесь?

   – Нет, я звёздник.

   Лицо пилота исказилось гримасой ужаса, он вскочил на ноги и отшатнулся от Гиана и Малыша. Малыш ухватился за руку отца, не так от испуга, как от неожиданности, а Золотинка, распушив хвост, приготовилась к прыжку. Гиан рассмеялся.

   – Я здесь живу. Это мой дом, – и перешёл на общезвёздный. – Пошли, Малыш, надо успеть приготовиться.

   Он видел, что Лиа и её брат из окна гостиной следили за ними, но когда он с Малышом вошёл в дом, Лиа в гостиной не было, а её брат стоял у двери в её спальню.

   – Мама! – позвал Малыш, – мы вернулись, ты где?

   – Иди к себе, Малыш, – Гиан отпустил руку Малыша и слегка подтолкнул его в спину. – С мамой мы увидимся позже.

   Но Малыш медлил, глядя на стоящего у двери спальни элорца в непривычной одежде.

   – Здравствуйте, – сказал он на общезвёздном, – а вы кто?

   Гиан усмехнулся. Родню Лиа он знал по снимкам и её рассказам, когда она ещё рассказывала ему о них. Этого задаваку он видел.

   Резко распахнув дверь, вошла Лиа.

   – Прекрати! – бросила она брату по-элорски. – Я ещё мать ему! – и повернувшись к Гиану и Малышу заговорила на общезвёздном. – Иди, приведи себя в порядок, милый. Вы хорошо поплавали?

   Она улыбалась, но Малыш почему-то не подбежал к ней, хотя Гиан его не удерживал. Застыла и Лиа, глядя на них, таких похожих сейчас.

   – Отлично выглядишь, – сказал Гиан на общезвёздном, – ты не хочешь представить нам своего гостя? Сам он, видно, не помнит, что вежливость предписывает первым представляться гостю. Или он не знает?

   – Это мой брат, – Лиа старалась говорить спокойно.

   – Мой дядя? – удивился Малыш.

   – Нет! – не выдержал тот. – Не смей меня так называть, ты, маленький...

   Он не закончил фразу под холодным взглядом Гиана. Золотинка, припав к полу, готовилась к прыжку, выставив клыки, и Гиан решил остановиться, да и времени мало.

   – О да, вежливость элорцев, особенно высших каст известна Вселенной. Или это индивидуальная характеристика? Как думаешь, Лиа? Пошли, Малыш. Золотинка! Иди с Малышом.

   Лиа помнила этот властный тон ещё по экспедициям. Но ни разу за все годы Гиан не говорил так дома. Её брат почти одного роста с Гианом, но... откуда у Гиана этот взгляд, под которым брат сразу стал съёжившимся нашкодившим мальчишкой. Гиан... властная уверенность в своём превосходстве, снисходительная насмешка... Как... как король из древних легенд – изумилась Лиа.

   Гиан с Малышом и Золотинкой уже ушли, а она так и стояла неподвижно, не в силах посмотреть на брата.

   Гиан помог Малышу умыться и переодеться.

   – Есть очень хочешь? Или потерпишь до обеда?

   Малыш серьёзно смотрел на него.

   – Потерплю.

   – Тогда поиграй сам во что-нибудь тихое.

   – Я визор посмотрю.

   – Хорошо. Что тебе поставить?

   – Я сам.

   Гиан улыбнулся и потрепал сына по голове.

   – Молодец, сынок, – продолжил он на языке Арлы, – держись, воин, – и в ответ на вопросительный взгляд Малыша спокойно сказал опять на общезвёздном. – Потом я научу тебя этому языку.

   Взглядом остановил побежавшую за ним Золотинку и ушёл.

   У себя в спальне Гиан быстро, как в экспедиции, вымылся и вскрыл лежавший на кровати пакет с парадной формой. Если бы не этот надутый задавака прощание с Лиа было бы совсем другим. А так... весёлая злость наполняла его, требуя выхода.

   Негромко хлопнула на посадке маленькая серебристая «капля» Регистратора. Гиан услышал этот хлопок и пошёл за Малышом.

   На экране визора разноцветные кракены играли с рыбками в догонялки и танцевали под весёлую ритмичную музыку, а Малыш, сидя на полу, увлечённо смотрел и даже подпевал. Золотинка лежала рядом, задумчиво пожёвывая пластикового слона с двумя хоботами. Вернее, когда-то хобот был один, но в прошлом году Малыш и Золотинка совместными усилиями разорвали его вдоль от кончика до основания. Как можно без специального оборудования разорвать литой пластик, да ещё по оси литья, Гиан не понимал. Но недаром говорят, что это создать звездолёт долго и сложно, а чтобы его разобрать до невосстановимого состояния достаточно оставить в нём на сутки без присмотра подготовительную группу нулевого цикла. Слон – не звездолёт, но и Малыш трудился только на пару с Золотинкой и всего-то полчаса. С тех пор Золотинка слона любила и жевала так, чтобы он оставался целым.

   – Пап, а живые кракены тоже цвет меняют? – спросил, не отрываясь от экрана, Малыш.

   – Тоже, – ответил Гиан. – Пора, сынок, потом досмотришь.

   – Скажи, как в полёте, – попросил Малыш. – Ты же в форме.

   – Как поняли, приём, – улыбнулся Гиан.

   – Вас понял, выполняю манёвр, конец связи, – отчеканил Малыш, выключая визор.

   Гиан взглядом велел Золотинке, чтобы она оставалась здесь, и взял сына за руку.

   – Пошли. И ничего не бойся, я с тобой.

   Малыш молча кивнул.

   В гостиную они вошли одновременно с Регистратором.

   Обмен стандартными приветствиями. Стороны встают напротив друг друга. Лиа, окутанная тяжёлым переливчатым плащом, и Гиан в чёрной с серебром парадной форме Звёздного Флота. Рядом с Гианом Малыш в детском комбинезоне. За спиной Лиа её брат в пышном костюме элорской знати. И посередине маленький, чуть выше Малыша, краснолицый и морщинистый альтаирец в серебряной форме Звёздной Администрации.

   Брат Лиа не смог или не захотел скрыть брезгливого отвращения при взгляде на Регистратора. И потому тот, помимо официального приветствия, ещё и кивнул Гиану как равному, улыбнулся Малышу и тоненьким негромким, но хорошо слышным голосом начал процедуру.

   – Стороны на месте?

   – Да, ваша честь, – ответил Гиан.

   – Гиан Арландон...

   – Я, ваша честь.

   – Несовершеннолетний первого уровня Сэнир Арландон...

   – Я, – сказал Малыш.

   – Ваша честь, – подсказал ему Гиан.

   – Я, ваша честь, – повторил Малыш.

   Регистратор ещё раз улыбнулся Малышу и стал холодно официальным.

   – Лиа Кон'Трес...

   – Я, Ваша честь.

   Лиа старалась держаться.

   Регистратор задумчиво посмотрел за её спину, потом уже вопросительно на Гиана.

   – Это сопровождающий, ваша честь, – спокойно объяснил Гиан.

   – Аа! – изобразил понимание Регистратор, – вы возражаете против присутствия посторонних?

   – У меня нет возражений, ваша честь.

   – Принято. – Лиа он не спросил, ведь это её... сопровождающий, даже не свидетель. – Приступим. Инициатор, первое слово ваше.

   Лиа кивнула.

   – Я, Лиа Кон'Трес, гражданка Элора, в здравом уме и доброй памяти, по своей воле и без принуждения заявляю...– у неё перехватывало горло, глаза застилала плёнка слёз, но голос не дрожал, и слова формулы супружеского разрыва, отказа от прав и прекращения обязанностей звучали одно за другим без пауз. И, наконец, последние, самые страшные слова. – Гиан Арландон и Сэнир Арландон, вас больше нет в моей жизни. Отныне и до скончания времён.

   Когда она закончила, Регистратор невозмутимо повернулся к Гиану.

   – Ваш ответ.

   И зазвучал твёрдый, так знакомый ей, памятный по экспедициям командный красивый голос.

   – Я, Гиан Арландон, гражданин Звёздного Мира, за себя и своего несовершеннолетнего сына Сэнира Арландона, в здравом уме и доброй памяти, по своей воле и без принуждения, заявляю...

   Дальше она не слушала, напряжённо ожидая конца. Что он скажет? Примет её отречение или оставит ей... шанс. Неужели... неужели принял?

   Принял!

   – Лиа Кон'Трес с Элора, тебя больше нет в нашей жизни. Отныне и до скончания времён.

   Регистратор кивает и смотрит на неё. Зачем? А, она должна повторить сказанное на своём языке. Да, запись пойдёт на Элор. Она говорит машинально, уже ни о чём не думая и желая только, чтобы это закончилось. Всё? Что ещё?

   Зазвучала гортанная клокочущая с придыханиями и прищёлкиваниями речь. Гиан говорил на родном языке. Он никогда не думал, что речь Арлы понадобится ему так, для такого. Что он сам лишит сына матери, но... но и никогда ничего Элор не предъявит ни ему, ни Сэниру Арландону, сыну Гиана Арландона, у Элора нет теперь на них прав, а у них обоих нет обязанностей перед Элором. Отныне и до скончания времён.

   Регистратор кивнул и жестом пригласил их к столу, где стоял его раскрытый компьютер, для фиксации кодов сторон. Первым это должен сделать инициатор. Лиа высвободила из складок плаща правую руку и коснулась браслетом приёмной панели, потом сняла браслет, положила его рядом на стол и отошла. Гиан привычным движением сдвинул рукав, открывая браслет. Ещё щелчок. У Малыша браслета нет, его детский код записан в медальоне-маячке. Гиан помог ему достать из-за ворота медальон. Ещё щелчок. Всё?

   – Претензии сторон? – спрашивает Регистратор.

   – Претензий нет, – сразу отвечает Гиан.

   – Претензий нет, – безжизненно ровным голосом говорит Лиа.

   Регистратор закрывает свой компьютер. Информация передана. Процедура зафиксирована.

   Лиа повернулась к двери, но Регистратор остановил её.

   – Заберите это, – сморщенный как засохший корешок палец Регистратора указывает на её браслет. – Личный код сапиенса неповторим и неуничтожим. Элор ещё член Звёздного Мира.

   Его тон не допускал возражений, и Лиа повиновалась: взяла браслет и надела его. Остановилась в дверях, глядя на Гиана и Малыша. Она ничего, ничего не может им сейчас сказать. Даже, что Малыш любит рубиновую кашу и ему давно пора обедать, даже попросить Гиана быть осторожней, чтобы Малыш не остался совсем один. Она потеряла, она отказалась от всех прав. Даже от права хоть как-то, урывками узнавать об их судьбе. Даже попрощаться.

   – Выпьете чего-нибудь? – предложил Гиан Регистратору.

   – Не откажусь, – кивнул альтаирец. – Вы слышали об экспедиции на Денеб?

   – А что, не уладилось там? – спросил Гиан, выставляя бокалы и кувшины, – хотите земного?

   – Благодарю, а когда спорят о власти, то само по себе не улаживается, приходится, – Реистратор хихикнул, – вразумлять.

   Малышу Гиан дал большой пупырчатый голубой синп, и тот теперь сосредоточенно расковыривал кожуру, чтобы добраться до хрустящей тёмно-синей мякоти. Прибежавшая на звон посуды Золотинка обнюхала Регистратора, дала ему себя погладить и теперь вертелась вокруг Малыша, намекая на свою неизбежно скорую голодную смерть.

   Стоявших в дверях элорцев никто не замечал. И голов не повернули на стук закрывшейся двери и шум взлетевшего винтолёта.

   Когда винтолёт взлетел, Лиа закрыла лицо ладонями.

   – Безродное хамьё, – выругался брат, – проклятые звёздники. Успокойся, сестра, всё позади.

   Лиа бросила ладони на колени. Глаза её были сухими, а голос ровным.

   – Да, всё позади. А теперь молчи.

   Брат пожал плечами и отвернулся.

   Выпив бокал земного вина за болтовнёй о последних новостях Звёздного Мира, Регистратор улетел, сказав на прощание:

   – Отличный малыш. Весь в вас и ничего от элорца.

   Проводив Регистратора, Гиан озабоченно посмотрел на сына.

   – Очень есть хочешь?

   Малыш кивнул. Синп он уже доел, и Золотинка на полу выгрызала последние молекулы мякоти из кожуры.

   – Так, – Гиан оглядел гостиную. – Это потом. Сейчас я переоденусь, и будем обедать.

   – Хорошо, – согласился Малыш. – Я с тобой, да?

   – Конечно, – сразу согласился Гиан.

   Конечно, они теперь будут вместе. Всегда. А в экспедиции... Стоп, об этом потом. Проблемы решаются по мере их возникновения. Сейчас надо накормить Малыша и, наверное, уложить спать. А об остальном он подумает потом.

   В спальне он быстро переоделся, не забыв уложить парадную форму в пакет, потом отправит обратно на квартиру, а дом...

   – Пап, у тебя три звезды. Это много или мало?

   – Мне хватает, – рассмеялся Гиан.

   – Пап, а мы полетим в космос?

   – Через два года, ты же знаешь.

   – Ага, – вздохнул Малыш.

   Дети до семи лет на звездолёты допускались лишь при исключительных обстоятельствах. Поездка в Парк Развлечений или экскурсия такими обстоятельствами не были.

   – Пап, а живые камни бывают?

   – Бывают.

   – А как живое может быть неживым?

   – Ну, – пожал плечами Гиан, включая кухонный комбайн-автомат, – если его убить, то станет неживым, конечно.

   Так, какая стоит программа? Детская... оставим без изменений. Взрослая... на одного, значит, всё знала, да, запущена новая, сегодня, номер семь, его программа, что ж, тем лучше, тоже не меняем. Запуск. Память проверим потом. А до обеда... ага, вот оно. Он налил в два стакана сока из овощной смеси.

   – Выпей.

   – А ты?

   – И я. Только Золотинке корм закажу.

   Пока кухонный автомат, пощёлкивая и изредка вздрагивая, готовил им обед, а Малыш пил сок, Гиан через домовую связь вышел в торговую сеть и заказал пакет «Универсума-минимал», всё равно и Малыш её кормит, и сама она себе рацион пополняет.

   Обед и пакет с кормом поспели одновременно. К пакету прилагались мисочка и мерный стаканчик. Гиан отмерил Золотинке её порцию и поставил мисочку на пол. Золотинка радостно приступила к трапезе. Потом он достал из автомата два подноса, запаянных в прозрачные футляры, поставил их на стол и вскрыл.

   – Садись, Малыш. Будем обедать.

   Сам он не осознавал ни вкуса, ни количества еды, но Малыш ел с аппетитом, и потому Гиан счёл обед вкусным и сытным. Он старался ни о чём сейчас не думать, кроме самого простого и нужного именно сейчас, в этот момент. Накормить Малыша и Золотинку. Поесть самому. Посуда разовая, значит её вместе с подносами в утилизатор. Мисочка выдержит ещё несколько кормлений, пусть стоит. Малыша умыть и уложить спать. Дневной сон ему положен по возрасту.

   Малыш лёг спать охотно: видно, устал от событий. Золотинка заняла, как и ночью, место у его изголовья. Гиан одобрительно кивнул ей и вышел.

   Дом был пуст и тих. И требовал неотложных решений. И решать некому, кроме него. А воспоминания и переживания потом.

   Войдя в спальню Лиа, Гиан в первый момент растерялся. Открытые дверцы шкафов, разбросанные вещи. На полу уже подготовленный, но не запечатанный контейнер. Зачем? Или в последний момент передумала? Нет, не забыла, решила отказаться, отбросить. Он стоял в дверях, разглядывая вещи и узнавая свои подарки и памятные по их совместным экспедициям сувениры. На постели разбросаны снимки. Ни одного не взяла. Ну... ладно, это тоже потом.

   Перешагивая через вещи, Гиан прошёл к изящному «под старину» туалетному столику, сел и легко тронул инкрустированную столешницу. Она послушно сдвинулась, открывая клавиатуру, мягко засветилось зеркало, становясь экраном. Ни кодов, ни паролей доступа. Память открыта. Войдём.

   То ли Лиа не слишком любила готовить, то ли она, заботясь об остающихся без неё, изменила программы, но всё домашнее хозяйство подчинено автоматике, и по идее живущему в доме достаточно запустить её, и ни с питанием, ни с уборкой проблем не будет. Почта и переговоры... чисто, всё стёрто, даже разговоры с ним. Восстановить? Возможно, но незачем. Финансы... У Лиа был свой счёт, и с Элора ей регулярно, насколько он знал, кое-что переводили, свой счёт она аннулировала, а дом... дом на его счету, так было с самого начала, долгов нет, надо объединять. Гиан вошёл в сеть, вызывая свой домашний компьютер. И пока шло соединение, думал.

   Дом придётся продать, а деньги... сразу открыть счёт на Сэнира, и все вырученные туда, пусть лежат и растут. Квартира... жалко менять, но придётся, Сэниру нужна своя комната. А когда он в экспедиции... Учебный Центр, нулевой цикл первого круга. Жалко Малыша, но... но сам он в те же пять лет перешёл на мужскую половину, он и сейчас помнит обряд...

   ...В очаге горит большой огонь, зажжены и все факелы на стенах. В зале светло как никогда. Он стоит рядом с матерью. За ними толпятся, служанки, Нянька, Кормилица. А напротив так же, но не толпой, а ровным строем стоят воины в полном вооружении, а впереди отец. Тоже в броне, с мечом и боевым топором у пояса. А на матери её лучшее платье из пушистой как мех дорогой привозной ткани, полупрозрачный платок поверх надвинутого на лоб золотого обруча с драгоценными камнями и длинными звенящими подвесками. У отца поверх брони плащ, но из настоящего меха. Это шкура барса. Передние лапы связаны на груди, а голова на шлеме, будто огромный барс обнимает отца. Гнусаво поёт и читает молитвы монах, специально приглашённый из Храма – отец посылал туда гонца с возком и тремя воинами в знак уважения. Мать держит его за руку. Пальцы у неё холодные и чуть дрожат. А ему не страшно, а только интересно. Монах поёт молитву Творцу, и все подхватывают, женщины хлопают в ладоши, а воины отбивают ритм рукоятками мечей по щитам. Поёт и он, не слыша своего голоса в общем шуме, и словно какая-то новая властная сила отрывает его от матери и несёт навстречу блестящему, сверкающему бронёй строю. Большая рука отца ложится ему на плечо. И снова крики, шум, плач Няньки и Кормилицы, звон оружия...

   ...Гиан улыбнулся, глядя на экран, где медленно проступала знакомая картина...

   ...А потом был пир. И он сидел уже рядом с немолодым воином – его Дядькой. А матери и женщин не было. Только девушки-плясуньи, но они не пируют, а веселят пирующих...

   ...Что ж, будем считать, что и Малыш покинул женскую половину, и не Малыш теперь, а Сэнир, Сэнир Арландон. Он сам тогда и до обряда видел мать не часто, больше Няньку и Кормилицу, а потом и вовсе... Он выжил. Выживет и Сэнир. Жаль, не начал его учить языку раньше, хотел, чтобы хорошо усвоил общезвёздный, но наверстаем. И всё остальное тоже.

   Гиан тряхнул головой, словно отбрасывая волосы – неискоренимая с детства привычка – и занялся делом. Финансы – проблема серьёзная, тут всё побоку.

   Связаться с жилищным фондом и дать заявку на продажу дома. Когда осмотр? Послезавтра. Как раз за завтра отберёт и отошлёт вещи, которые нужно сохранить. Квартира... посмотрим выбор. Стандарт на две спальни. Пока он в экспедиции, Сэнир в Учебном Центре, а когда он здесь... им должно хватить. Если старую он продаст... мебель перевезти, кухню... перевозка дороже оборудования, значит, только посуда, этажерка Золотинки... ещё всякие мелочи. И поближе к Учебному Центру, чтобы когда он здесь, Сэнир был приходящим. Это... проверим по карте...

   – Пап...

   Он вздрогнул и обернулся. В дверях стоял Малыш.

   – Выспался?

   – Ага.

   Малыш ещё раз протёр глаза и пошёл к нему, пробираясь между коробками и вещами.

   – Пап, а мама когда вернётся?

   Гиан взял его и посадил к себе на колени.

   – Никогда, сынок.

   – А почему? – легко спросил Малыш, словно не понимая, что это такое: никогда.

   – Так получилось.

   Более вразумительного ответа Гиан придумать не смог.

   – А когда мы к ней поедем?

   – Никогда, – твёрдо ответил Гиан.

   Малыш кивнул и задумался. Гиан молча ждал.

   – А ей там хорошо? – наконец спросил Малыш.

   – Да, – убеждённо ответил Гиан.

   Ведь ответь он по-другому, Малыш скажет, что они должны ехать её спасать. И возразить будет трудно. А так... и там, среди своих, может, ей и впрямь будет лучше.

   – Там другой мир, да, пап?

   – Да, правильно.

   Здесь он может отвечать честно. В самом деле, Элор – другой мир.

   Золотинка лежит у его ног, вытянувшись и распластавшись ковриком. Очень тихо, и слышно, как за домом фыркает конь.

   – Пап, а я сегодня в группу не пошёл, ничего?

   – Ничего.

   Раз не связались узнать, что с ребёнком, значит, Лиа предупредила. Но надо будет связаться и поговорить с воспитательницей.

   Малыш сидит у него на коленях, прислонившись к его груди, и думает о чём-то своём.

   – Пап, а ты научишь меня ездить верхом?

   – Научу.

   – А рубиться на мечах?

   Гиан улыбнулся. В свой прошлый приезд он взял Малыша на тренировку в фехтовальный зал. Лиа была недовольна, но смолчала. Она никогда не мешала им с Малышом вытворять всякое. А Малышу понравилось. И отлично.

   – Конечно, научу.

   – Разведчик должен всё уметь, да?

   – Да. И знать, и уметь.

   – Я научусь, – серьёзно пообещал Малыш, – я уже решил. Я буду Разведчиком.

   – Кем захочешь, тем и будешь, – улыбнулся Гиан.

   – Разведчиком, – упрямо повторил Малыш, сползая с его колен. – Я к коню пойду.

   – Так и пойдёшь? – засмеялся Гиан, – без трусов?

   Спал Малыш в обычаях Звёздного Мира голышом, так и пришёл к нему.

   – А почему нет? – спросил Малыш.

   – В своём доме ходи как хочешь, – серьёзно ответил Гиан, – а выходишь как положено. Надень трусы или комбинезон.

   Малыш со вздохом кивнул и отправился к себе в комнату. Золотинка побежала следом. А Гиан повернулся к экрану. Всё не так страшно. Любая проблема решаема, когда её решают. Может, дом оставить, а продать квартиру? Нет, первое решение вернее. Дом был нужен Лиа, она хотела жить отдельно. А ему, им двоим, квартира будет удобнее. Дом, это когда у него кончатся экспедиции, а до этого ещё надо дожить...

   ...Разведчики и рейнджеры не часто, но иногда работают совместно. И тогда все споры, стычки и анекдоты о неженках и тупарях откладываются на будущее, а девиз: «Ты сначала доживи», – становится общим.

   – И что?

   – С чем?

   Они сидят в диспетчерской, разбираясь в завтрашнем плане и сегодняшней путанице.

   – Что с Центром?

   – Каша. Всё всмятку.

   Роман Дрёмов, землянин, командир группы рейнджеров, устало кивает.

   – И что там надо найти?

   Он пожимает плечами и отвечает не менее ходовой фразой.

   – Идём неизвестно куда, ищем неизвестно что и находим одни неприятности.

   – Они там, – Роман движением головы показывает наверх, на подразумеваемое начальство, – опупели с этим искусством. Тут цивилизацию в щебёнку перемалывают, а им картины и прочую хренотень спасать приспичило, – Роман замысловато ругается на родном языке.

   Он не так понимает, как догадывается, потому что сам думает так же, и, выругавшись уже на языке Арлы, спрашивает.

   – Мне тебе напомнить, что такое приказ?

   Роман хохочет и показывает ему оттопыренный большой палец.

   – Ни хрена не понял, но завернул ты крепко. Как с Музеем?

   – Его разворовали ещё до всего, но, – он показывает на карте, – здесь и здесь подземные хранилища. Можно пошарить, но твоим парням придётся туго.

   – Рейнджеры не отступают.

   – Но незачем пробивать головой стену рядом с дверью.

   Роман хмыкает.

   – Найди дверь, разведчик, а уж мы пройдём.

   – Проблема всегда не на входе, а на выходе. Нас здесь не любят, – напоминает он.

   Роман смеётся.

   – Нас нигде не любят. И никто, кроме уголовного кодекса. И он тоже нас не любит. Не трусь, разведчик.

   – Не нарывайся, рейнджер, – машинально отвечает он, разглядывая карту, – здесь должны быть мины.

   – Должны или могут? – становится серьёзным Роман.

   – Смотри сам. Я бы поставил.

   Роман кивает.

   – Я тоже. Думаешь, проход здесь?

   – С минами мы справимся. Пока ничего концептуально нового не было. Но оглядываться будет некогда. Прикроешь нам спину?

   – Нет проблем.

   Роман решительно встаёт...

   ...Тогда они сделали. Прошли, вошли, взяли и вернулись без потерь. Вернее, сумели вытащить всех раненых, а что трое, да, трое уже не вышли из госпитального отсека, ну так... кто в какого бога верит, тот под тем и ходит. А возвращение потом отметили как надо, грандиозной пьянкой с драками в Парке Развлечений. Редкий случай, когда рейнджеры и разведчики дрались вместе против... вот против кого, как-то тогда не понял и потом не выяснял.

   Гиан оглядел ещё раз экран, сбросил подсчёты и рассуждения в компьютерную память и встал.

   Стараясь не отвлекаться на воспоминания, он сложил в одну из коробок снимки и сувениры. Это надо сохранить. Вещи... Ну, вещи они и есть вещи, мёртвые сгустки материи. Продать... это вряд ли, здесь ношеная одежда никому не нужна. Ну, это потом. Была бы девочка, оставил бы украшения, а так... ни ему, ни Сэниру они ни к чему. Надо пойти посмотреть, как он там с конём. Гиан оттолкнул ногой стоящую на пути коробку и пошёл на задний двор.

   Там всё было благополучно. Малыш кормил коня сорванными тут же пучками травы, а Золотинка упоённо кувыркалась на жердях загородки, играя в поиски жуков под корой.

   – О, пап, – обрадовался Малыш, – смотри, он меня слушается.

   – Это как? – поинтересовался, влезая между жердями в загон, Гиан.

   – А вот!

   И Малыш гордо ему продемонстрировал, как конь по его слову поворачивает голову налево и направо, следуя за зажатым в кулачке пучком травы.

   – Это ты молодец, – охотно рассмеялся Гиан.

   – А теперь подсади меня, – попросил Малыш, – я поеду.

   Гиан не спросил о цели поездки. Не уверен в ответе – не спрашивай, а то ещё такое услышишь... Он подхватил Малыша подмышки и поднял на коня.

   – Держи повод. Возьми на себя, вот так.

   Держался Малыш неплохо. Для пятилетнего, конечно. Разумеется, сил натянуть, а тем более дёрнуть повод у такого всадника нет, и Гиан повёл коня за узду вдоль загородки. Сделав круг по загону, он снял Малыша и поставил на землю.

   – Хватит на сегодня.

   – Ну, пап. Я могу ещё.

   – Собьёшь с непривычки ноги, – улыбнулся Гиан, – потом долго верхом не сядешь.

   Теперь они вдвоём стояли у загородки и смотрели, как конь, не спеша, переходит с места на место, ощипывая губами пучки травы по своему выбору.

   – Пап, а хищные кони бывают?

   – Бывают.

   – А дикие?

   Гиан засмеялся.

   – Ещё как бывают.

   Малыш ненадолго задумался.

   – Пап, а есть что чего не бывает?

   Гиан озадаченно посмотрел на сына. Надо же, до чего додумался.

   Малыш терпеливо ждал его слов, и Гиан честно ответил.

   – По-моему, нет такого. Вселенная большая. В ней всё может быть.

   – Всё-всё?

   – Всё-всё, – серьёзно кивнул Гиан.

   – И ты это всё видел?

   – Не всё, но многое.

   Малыш снизу вверх глядел на него очень серьёзно, и Гиан отвечал так же серьёзно.

   – А я увижу?

   – А почему нет? – ответил вопросом Гиан.

   Оставив коня пастись, они пошли в дом. На кухне уже верещал и заливался сигнал кухонного автомата, извещая о готовности еды для Малыша.

   Накормив Малыша, Гиан отправил его играть с Золотинкой на задний двор, где было всё для самых разнообразных игр, а сам занялся вещами Лиа. Конечно, он поторопился, вызывая оценщика, но и задерживаться здесь незачем. Сэниру надо привыкнуть к новой группе и жизни в большом многоквартирном доме.

   Сложив одежду и украшения Лиа в коробку, он отослал её на склад случайного востребования. Там переберут, что-то отправят на переработку, что-то в магазин случайных вещей, что-то на благотворительные раздачи. Его это уже не касается и не волнует. Теперь снимки, сувениры из экспедиций, безделушки. Их совсем мало, последние годы Лиа ничего не меняла в доме. Готовилась к разлуке. Это он укладывал уже не навалом, а по порядку. Пусть лежат. Когда-нибудь он вместе с Сэниром вскроет этот контейнер и расскажет сыну что откуда и почему. Это вместе с его формой на квартиру. Вещи Сэнира он разберёт завтра, а сейчас...

   – Добрый день, – прозвучало за его спиной.

   Гиан вздрогнул и обернулся. В дверях стояла молодая девушка, похоже, смесь землянина и айва, в костюме воспитательницы.

   – Добрый день, – встал Гиан.

   Нравы Звёздного Мира отличаются простотой и гибкостью, и незакрытая дверь означает разрешение войти, почти приглашение. Да и её форма всё объясняет. Но он всё-таки спросил.

   – Сэнир ходит в вашу группу?

   – Да. Сегодня его не было, и я решила узнать, что случилось.

   Гиан улыбнулся.

   – Ничего особого. Просто я вернулся из экспедиции, а она, – и выговорилось очень легко, – решила вернуться к себе, на Элор. Навсегда.