Текст книги "Гиан (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

   ...Он потом долго говорил на общезвёздном с акцентом ката. И его учителям в школе пришлось повозиться с таким нестандартным феноменом...

   ...Гости, знакомые, родственники, ещё кто-то. Как круги по воде расходилась отправленная Фьорьфьом в сеть оповещения информация, и поглядеть на него съезжались издалека. И пока эта волна не пересеклась с запросами Айи, он перезнакомился с массой катов, айвов, землян и да-же р'хнехрром. Р'хнехрр, правда, прибыл не из-за него, а по своим де-лам. Просто он в тот день вместе с Миу удрал из сада, и они отправи-лись на работу к Фьорьфьу. Дверь в диспетчерскую была закрыта, но Миу, цепляясь когтями, залез на карниз и спустил ему канат, завязав его за какую-то скобу, о чём они ещё раньше сговорились. А с карниза они про-лезли в вентиляционный люк и между гудящими цилиндрами аэраторов проб-рались к технической лестнице. И пошли гулять по внутренним переходам и пролазам, пока – ну, совсем случайно – не вломились в приёмную камеру, куда только что вошёл из подпространства р'хнехрр. Увидев р'хнехрра, Миу пискнул и оцепенел от страха. Загородив собой Миу, он с изумлением рассматривал странное существо, похожее на жука-богомола, но ростом вдвое больше взрослого воина. Р'хнехрр, видно, удивился ещё больше и молча рассматривал их выпуклыми чуть ли не больше головы глазами. Его настолько поразило, что глаза р'хнехрра состоят из множества крохотных глазков, что на страх времени совсем не оставалось.

   – Миу, кто это? – спросил он на языке катов.

   Но Миу только дышал у него за спиной. И тогда он спросил на об-щезвёздном.

   – Ты кто?

   Р'хнехрр включил висевший у него на шее переводчик и затрещал.

   – Я р'хнехрр, – услышал он мёртвый, чем-то похожий на голос Айи, голос механизма. – Что вы здесь делаете?

   – Мы играем, – ответил он на общезвёздном.

   Эти слова ему приходилось говорить часто, и он знал их хорошо. Р'хнехрр протянул к ним длинную усеянную шипами руку, и он в ответ протянул свою усвоенным с раннего детства жестом приветствия. Р'хнехрр коснулся его ладони подогнутыми внутрь, остриями к себе, ши-пами и протрещал что-то, а переводчик что-то сказал. Он не понял ни треска, ни слов, но запомнил.

   – Нулевая ксенофобия!

   – Что? – переспросил он.

   Миу уже перестал бояться и осторожно выглядывал из-за него, впив-шись когтями в его плечо. Правда, теперь он носил поверх комбинезона перешитые Миуау курточку и штанишки Миу, и потому было не очень боль-но. Когти Миу не могли пробить кожу курточки.

   – Идите за мной, – сказал р'хнехрр.

   Ослушаться им и в голову не пришло, и р'хнехрр привёл их в цент-ральный зал. Прямо к Фьорьфьу, которому Миуау уже сообщила, что малыши удрали из сада. Дальше всё было как во всех цивилизациях, на любом уровне развития...

   ...Гиан улыбнулся, не открывая глаз. Нулевая ксенофобия. Второе его достоинство. И достояние. Если бы он обладал только памятью, пусть даже высокого разряда, его бы, скорее всего, отправили в Резерв, а отту-да на усыновление в какую-нибудь из цивилизаций гоминидов. Возможно, и на ранний, даже более ранний, чем Арла, уровень. Очистив его память от прошлого гипноизлучателем. И вставив новую информацию, нужную для но-вой жизни. Он бы забыл и катов, и Айю, и Арлу, лорда Гаргала, отца, мать, Дядьку, замок, – всё. Он знает теперь, как это бывает...

   ...Он перешёл во второй круг школы, сравнявшись со сверстниками, начавшими учиться, как и положено, в шесть лет. Он их нагнал, перестав отличаться по возрасту, да и всему остальному, перейдя со специальной корректирующей программы на общестандартную.(форумный вариант ...Он перешёл во второй круг школы и одновременно со специальной корректирующей программы на общестандартую, и теперь учился в одной группе с ровесниками, начинавшими учёбу, как и положено, в шесть лет.)

   – Я теперь как все? – спросил он Наставника.

   – Каждый неповторим, – серьёзно ответил Наставник и сам спросил. – А ты хочешь быть как все?

   Он пожал плечами.

   – Непохожих не любят. Так везде.

   Наставник кивнул и ничего не сказал. Но ему стало легче. Настав-ник мало объяснял, но почему-то разговоры с ним давали больше понима-ния, чем объяснения учителей. И становилось спокойно и легко. И безо-пасно. Как под меховым одеялом рядом отцом или на коленях у Миуау. Он регулярно писал ей и Миу. И получал ответы. В их группе он единствен-ный знал язык катов. И учил дорсайский. И не боялся купаться в бассей-не с кракеном из негуманоидной группы. Тот попытался, конечно, для на-чала его утопить, но он сумел перехватить под основание щупальцев и выкинуть кракена за бортик бассейна, где тот сразу стал беспомощным и почернел, прося пощады. Конечно, он столкнул кракена в воду, правда, оказалось это намного сложнее. А тренеру они сказали, что всё вышло случайно. И кракен потом научил его отличать съедобные раковины и водоросли от технических, но это уже в старшем, третьем круге, когда им разрешили плавать в океане. А тогда, во втором, получив разрешение на пешие прогулки в любом направлении и на любое расстояние – всё равно за световой день из школьного парка не выйти, а на ночь тебя отправят в спальню в любом случае – он забрёл на территорию Резерва. Там были такие же жилые корпуса, и дети разных рас и разного возраста, и игровые и спортивные площадки. На одной из них играли в земной волейбол. Он подошёл посмотреть. Все гоминиды. Мальчики были его возраста, и он стал играть с ними. Тренер или, может, их Воспитатель не мешал им. С одним из мальчиков он потом пошёл в бассейн, плавали, играли в водный волейбол, не как кракены, конечно, но для гоминидов неплохо. И пока обсыхали на бортике, тот рассказал о себе. Что землянин, с одной из земных колоний, называл её Терра-Три. Там была то ли эпидемия, то ли ещё что, он не совсем понял, на общезвёздном мальчишка говорил плохо, и Дик – да, именно так его звали – остался один. И как-то попал сюда. В школе Дик не учился, ни там, ни здесь, там непонятно почему, а здесь...

   ...Он ещё не знал, что в Резерве нет занятий...

   ...Он ещё несколько раз встречался с Диком, а потом как-то закру-тился и декаду не ходил в Резерв. А когда пошёл, Дика нигде не было. И увидел он его ещё декаду спустя. Дик шёл с двумя мужчинами в странной, невиданной им раньше форме, бойко болтал на незнакомом языке и погля-дел на него, явно не узнавая, и даже неприязненно. Он шагнул к ним, но его остановила рука Наставника. Он оглянулся.

   – Он не помнит тебя, – сказал Наставник. – Он уверен, что всегда жил на Эрдее, а сюда приезжал на экскурсию, но заболел и отстал от своих. И теперь он возвращается домой. Это теперь его отец и старший брат. А тебя он теперь не знает. И прежней жизни тоже.

   Он кивнул, глядя вслед Дику.

   – Эрдея... это далеко?

   Наставник грустно улыбнулся.

   – Они не любят контактов... с другими расами.

   И он понял, что Дик потерян навсегда, как будто умер...

   ...Потеря памяти – потеря личности. Та же смерть. Тело живёт, но для сапиенса не тело важно.

   Золотинка сонно вздохнула и перевернулась на другой бок, проехав-шись мохнатым телом по его щеке.

   Да, он – Гиан Арландон, Барс из Арлы, и другим не будет, не хочет быть. Ему повезло, что он попал в Центр уже семилетним, когда на усы-новление и корректировку памяти требуется согласие сапиенса. Мадуа не спрашивали...

   ...Он поехал верхом и был уже у границы школьного парка, но в конце второго круга запреты не так строги. Конь шёл то машистой рысью, то ровным га-лопом, хорошо слушался повода и шпор, не первый раз они вместе. И недалеко от иссиня-чёрного камня на вершине холма, где он всегда отпускал коня пастись, а сам залезал на камень и сидел там, разглядывая облака и от-крывающуюся сверху равнину, его вызвал сигнал. Вместо маячка-медальона он уже второй год носил браслет связи, но мог связываться только с Наставником и одноклассниками. И включив связь, он удивился не голосу Наставника, а его словам. И тону. Будто тот сразу и встревожен, и сму-щён чем-то.

   – Гиан. Нужна твоя помощь.

   – Я готов, – сразу откликнулся он.

   – Подъезжай в Резерв, к пятому корпусу. Я тебя встречу.

   – Еду, Наставник.

   Он выключил связь и развернул коня. Что могло случиться, если Наставнику нужна его помощь? Перед ним вспыхнула красная светящаяся точка маршрутной наводки, и он направил коня к ней. Точка стремительно уда-лялась, и он гнал коня за ней наиболее оптимальным маршрутом. И вскоре лес поредел, открывая игровые и спортивные площадки, бассейны, декоративные и плавательные пруды, разноцветные кубики жилых корпусов. Он и не знал, что Ре-зерв так велик. Точка привела его к большому сероватому зданию из ли-того камня и погасла. Этого здания побаивались, и говорить о нём не любили. На крыльце стоял Наставник. Он остановил коня, спешился и взбе-жал по ступенькам.

   – Я здесь, Наставник. Что случилось?

   Наставник оглядел его, задержавшись на мгновение взглядом на его поясе с кинжалом, который он всегда надевал, отправляясь на верховую прогулку, и кивнул.

   – Это хорошо. Твой... оберег с тобой?

   – Да, – недоумённо кивнул он. – А... что?

   – Идём, – ответил Наставник.

   Он оглянулся на коня.

   – Идём, – повторил Наставник. – Им займутся.

   Светлая гладкая дверь без ручек раздвинулась перед ними, и он с замирающим сердцем вошёл следом за Наставником в «то здание». Пока ни-чего необычного, тем более страшного, не было. Длинный коридор с гася-щим звук шагов полом, одинаковыми безномерными дверьми и ровно светящимся потолком. Занятый своими наблюдениями, он упустил первые слова Наставника.

   -...всё произошло неожиданно. Вывести её из шока на месте не су-мели и доставили сюда. На контакт она не идёт. Мы очень надеемся на тебя, Гиан. Ты помнишь язык и обычаи. Может, у тебя получится.

   Начиная догадываться, он кивнул.

   – Там произошла трагедия. И на один шок наложился другой. Ты всё-таки не видел, как убивали твоих...

   – Да, – ответил он спокойным голосом, – я этого не видел.

   И про себя закончил: «Но знаю, как это было». Наставник искоса посмотрел на него и промолчал. Коридор стал ветвиться. Они свернули налево, потом направо, снова налево. И он увидел троих – двух дорсайцев и землянина – у одной из дверей. Все трое молча и спокойно смотре-ли на него и Наставника, но он ощутил напряжение и... пожалуй, расте-рянность. Они подошли, и он вежливо поздоровался на общезвёздном. Ему ответили столь же вежливо. Один из дорсайцев даже попытался изобразить улыбку, что у дорсайцев всегда получается плохо. И он не стал терять время.

   – Она там? – спросил он, показывая на дверь.

   – Да, – ответил дорсаец.

   А землянин добавил.

   – Она боится нас, называет демонами и духами.

   «А чего вы ждали в лабораторных костюмах», – мысленно усмехнулся он и шагнул к двери.

   – Сейчас, – второй дорсаец достал пульт и щёлкнул выключателем замка, – иди, мы будем здесь.

   Дверь плавно и бесшумно отползла вбок, и он шагнул вперёд. В обычный лабораторный бокс, с приборами по стенам, кроватью для обсле-дований... где же она? Стоя в шаге от закрывшейся за его спиной двери, он медленно оглядывался по сторонам. И увидел. В дальнем углу съёжив-шийся, вжавшийся в стену грязный, несмотря на светлую больничную ру-башку, дрожащий комок. Девчонка, лет... шесть, а то и меньше, растрёпанная, и не плачет, а скулит, подвывая и причитая что-то неразборчи-вое.

   – Не реви, коза болотная, – сказал он на родном языке.

   Она выпростала из-под сплетённых над головой рук заплаканное лицо и потрясённо уставилась на него. Маленький пухлый рот округлился.

   – Господин... – пискнула девчонка.

   Он удовлетворённо кивнул. Так и думал – мужичка. Замковая, даже служанка, выла бы по-другому.

   – Иди сюда, – властно скомандовал он ей.

   И она подчинилась. Встала и, путаясь в длинной, до щиколоток, ру-башке, подошла к нему. Остановилась, глядя на него снизу вверх. И он как бы увидел себя её глазами. Высокого, в одежде из тонкой дорогой кожи, с серебряным поясом и кинжалом в блестящих ножнах, волосы, прав-да, короткие, у настоящего господина до плеч... но для деревенской дев-чонки много ли надо...

   ...Гиан улыбался и хмурился сразу. История оказалась простой и обычной. Деревня, оставшаяся без замкового прикрытия. И налетевшие не-понятно откуда и непонятно чьи воины. Грабёж, насилия, убийства, по-жар. И всё сразу. Она оказалась слишком мала, чтобы её забрали с собой рабыней или наложницей. Так, потешились наскоро и бросили, даже добить побрезговали. И караван Сумеречных с холодным научным интересом – как он уже и тогда понимал – пронаблюдал и отснял очередной эпизод из жиз-ни дикарей. Для статистики проверили, когда налётчики убрались, соотношение мёртвых и раненых. И кто-то решил взять её как, хотя и попор-ченный, но ещё пригодный материал. Вот и всё. От радости, что среди страшного и непонятного хоть что-то знакомое, она осмелела и не только отвечала, но и сама спрашивала...

   – Ты замковый?

   – Да.

   – А это что?

   – Это замок, – нашёлся он.

   И его ответ сразу объяснил ей всё. Про замковые чудеса она и раньше слышала.

   – Ты откуда? Как деревня звалась?

   – Мы М'хад'у'хани,– ответила она.

   – Мадуа, – кивнул он, сразу откидывая трудные для чужого выговора придыхания, и повторил, – будешь Мадуа.

   Она радостно кивнула и старательно выговорила формулу послушания.

   – Как скажет господин.

   Вошли Наставник и землянин. Мадуа ойкнула и уцепилась за него, пряча лицо, и он невольно накрыл ладонью её голову.

   – Всё хорошо, – быстро сказал Наставник. – Ты молодец. Побудешь с ней?

   – Декаду, не больше, – сказал землянин, – а то и меньше.

   – Хорошо, – согласился он.

   – И... не учи её общезвёздному, – вдруг сказал Наставник.

   Он внимательно посмотрел в глаза Наставнику, землянину, обернулся к стоявшему в дверях дорсайцу. И понял.

   – Что? Будут трудности при стирании?

   – Да, – жёстко ответил землянин. – А в остальном решай сам, – и тут же добавил. – С Наставником.

   – Да, конечно, – подчинился он и посмотрел вниз, на Мадуа.

   Вцепившись обеими руками в его штанину, прижавшись к его ноге, она уже чуть-чуть, искоса, но подсматривала.

   – Пойдём, Мадуа.

   Он пошёл к двери, и она послушно семенила рядом, держась за полу его куртки, и даже без визга прошла ну почти вплотную к молча посторо-нившемуся дорсайцу...

   ...Гиан вздохнул, и рядом так же вздохнула Золотинка, будто видела свои сны. Хотя, наверное, видит, только не может рассказать о них. То-же, наверное, к лучшему...

   ...Он отвёл Мадуа в сад и накормил фруктами прямо с дерева. Тём-но-красными сочащимися соком пухлыми персиками и мелкими жёлтыми, но очень вкусными яблоками. На своих планетах они, разумеется, назывались по-другому, но для него тогда это были персики и яблоки. Мадуа уже не так боялась, вертела головой, разглядывая всё вокруг и робко улыбаясь пошедшему с ними Наставнику. А когда они отошли к ягодным кустам, оставив Наставника у яблонь, шёпотом спросила.

   – Господин, а он кто?

   – Он мой Наставник.

   Хорошо, что в его, нет, их родном языке есть это слово, так что ничего объяснять не пришлось...

   ...К катам за ним прилетела целая команда. Айя, двое дорсайцев, трое землян, айв, ещё двое, чью расу невозможно было определить, то ли метисы, то ли земные мутанты, но все гоминиды. Миуау сбилась с ног, готовя разнообразное, чтоб каждому пришлось по вкусу, угощение, даже заставила девчонок стереть с коготков позолоту и помогать ей, хорошо ещё, что о визите предупредили, и явилась толпа родственников помочь. Его с Миу и другими мальчишками – многие захватили с собой ради такого случая сыновей – выгнали гулять на луг за домом, строго наказав не вы-ходить из зоны видимости.

   – Сам исполосую, – внушительно помахал перед ними выпущенными ког-тями самый старый, а значит и старший в семье кат, у которого не только волосы на голове совсем почернели, но и на руках отросли редкие чёрные волоски.

   Стайка светлоголовых мальчишек, у некоторых волосы были совсем белыми, с почтением выслушала старца и улепетнула на луг...

   ...Детские игры одинаковы во Вселенной. Как войны, оккупации и революции, школы и магазины, подлость и героизм. Сапиенс всегда сапи-енс, а количество или наличие ног, цвет и форма глаз, даже диапазон акустического и визуального восприятия... В старой притче о короле и конюхе недаром сказано: «Такие мелочи как пол и масть не должны засло-нять сущности». Впервые он услышал это ещё в отцовском замке от Книжника. И запомнил. Как запоминал всё подряд. И не подозревал ещё, что жизнь будет упорно и даже грубо подтверждать древнюю истину, тыча его в неё лицом, как оскандалившегося зверёныша, взятого в человеческий дом...

   ...Айю он узнал сразу и обрадовался. Теперь-то он сможет всё узнать и рассказать. А то он как недоумок только пальцами тычет. Отбросив мяч, он дёрнул Миу за курточку и побежал к перламутрово-розовой переливающейся «миске с крышкой», медленно опускавшейся перед домом. Он такие уже видел и знал, что это такие чудные повозки. Значит, ещё гости приехали! А из «миски» вышли люди, и среди них – Айя!

   – Это Айя! – крикнул он на бегу Миу.

   Миу бежал следом, а остальные хоть и прервали игру, но остались стоять на лугу.

   – Здравствуй, Айя! – крикнул он, подбегая, на языке Арлы и попытался чирикнуть по-дорсайски.

   Но получилось, видимо, что-то другое, потому что дорсайцы перегля-нулись и не ответили ему. А остальные поздоровались на общезвёздном, и он им ответил так же, уже зная, что эти слова говорят при встрече...

   ...Еле слышно щёлкнул предупредительный сигнал будильника. Гиан открыл глаза, но остался лежать. Спал не спал, но тело отдохнуло, а голова у него всегда в рабочем состоянии...

   ...Миуау пригласила всех в дом, где уже накрыли огромный стол, такой длинный, что его загнули квадратом. Прилетевшие, видимо, знали, что каты любого, вошедшего в дом, прежде всего кормят, и потому не споря сели на указанные им места. Старейшина произнёс прочувственную речь на общезвёздном, и все принялись за еду. Он сидел рядом с Миу, среди остальных мальчишек, но столы стояли так хитро, что все прилетевшие видели его. И он их...

   ...Пора вставать. Золотинка подняла голову и зевнула, показав все три двойных ряда зубов. Гиан рассмеялся и рывком вскочил. Пора.

   Обычные утренние процедуры, лёгкий завтрак стандартным рационом, отделив половину Золотинке, и на конюшню.

   Выбор оказался весьма приличным: сейчас не сезон. И плата, кста-ти, тоже соответствует. Он выбрал похожего на боевого крупного верхо-вого коня, оформил аренду на трое суток.

   С конём он поладил быстро. Стандартная выездка даёт возможность вариантов, и с его, скажем так, особенностями, усвоенными в детстве нюансами посадки и управления, у коня затруднений не было. Золотинка заняла своё место у него на плече, и, сделав ещё круг по загону для окончательной слаженности езды, Гиан выехал со станции.

   Восход светила красив на любой планете, как бы они – светило и планета – не назывались. Звучит по-разному, а суть одна. Земля и Солнце. Предутренний туман, первые голоса птиц, и несравнимый совсем особый запах соснового леса. Мягко, без звука ступают копыта по толстому хвойному ковру, барха-тисто-зелёные папоротники, ещё по-ночному сизые в полутьме. И красно-ватые, словно раскалённые стволы...

   ...Он провёл с Мадуа, как и обещал землянин, меньше декады. Шесть дней. Им отвели комнату в одном жилых корпусов Резерва. Две кровати, стол, два табурета и сундучок-укладка. Нашлись и кое-какие необходимые для жизни мелочи. Если не с Арлы, то очень похожие. Мадуа перестала бояться Наставника, охотно рассказывала ему всякую всячину, даже пела и плясала под собственное пение. Отбивая ритм ладонями, он старался не думать о скрытых камерах, что снимают Мадуа или напрямую показывают будущим усыновителям. Он надеялся, что Мадуа никому не приглянется, и её поневоле оставят в Звёздном Мире. Ну и что, что мужичка, выучится. Но Мадуа, румяная, с тугими чёрными косами ниже плеч, с лукавыми гла-зами, в белой рубашке с вышитыми рукавами и красной сборчатой юбке, смотрелась хорошо. Её выберут – понимал он. Срок выбора – полгода, а потом реше-ние комиссии, а могут и принудительно внедрить, если сочтут, что никак не годится для Звёздного Мира. И её выбрали.

   – Вы уже позавтракали?

   Он удивлённо посмотрел на Наставника. Раз они в саду, значит, по-завтракали. И вдруг понял.

   – Уже? – глухо спросил он на общезвёздном.

   Наставник молча кивнул, погладил Мадуа по голове. Она протянула ему три сорванных под деревьями голубых цветочка. Они дикие, сами по себе растут, их можно рвать.

   – Это тебе!

   Наставник взял цветы, улыбнулся Мадуа и сказал ему.

   – Идём.

   Он взял Мадуа за руку.

   – Пошли.

   Так втроём они дошли до «того» здания, вошли. Мадуа притихла, крепко держась за его руку. Вырваться и убежать она не пробовала: так доверяла ему.

   – Сюда.

   Приборы по стенам, посередине... не кровать, плоский стол.

   – Она должна раздеться.

   Он кивнул и сказал ей.

   – Раздевайся.

   Мадуа удивлённо посмотрела на него.

   – Зачем?

   – Надо, – строго сказал он.

   Смотри, и декады не прошло, как мужичка по-замковому заговорила. Но его строгость подействовала.

   – Ага, – сказала Мадуа, развязывая шнурок на юбке.

   Наставник молча стоял рядом. Он не видел его лица, потому что смотрел на Мадуа. Когда она стащила через голову рубашку и осталась стоять перед ними совсем голой, он, не зная, но, как-то догадываясь, что это надо, расплёл ей косы, потом поднял и посадил на стол.

   – Ложись.

   Она послушно и бесстрашно легла, высвободив волосы из-под спины.

   – Удобно?

   – Ага. А теперь чего?

   – Теперь ты заснёшь. И увидишь сны.

   Краем глаза он поймал одобрительный кивок Наставника.

   – Ага, – обрадовалась Мадуа и зажмурилась.

   Он отступил на шаг. Наставник положил руку ему на плечо, увлекая назад. Но он мягко высвободился и остался стоять. И смотреть. Как вспыхнул фиолетовый свет, окружив оперативный стол прозрачным, но непро-ницаемым барьером. Лицо Мадуа становилось всё спокойнее и бессмыслен-нее. Ей стирали память. Всю. До конца. Не только его, сад с персиками и яблоками, их комнату, не только пожар и разгром её деревни, убийство родных и соседей, насилие, боль и страх, но и язык, лица родителей, запах свеженадоенного молока, писк вылупившихся цыплят, скрип колёс на разбитой дороге, зимний холод, хватающий за ноги под рваной юбкой... Всё. До конца. Вычищая кору до абсолютной пустоты.

   – Идём, Гиан, – Наставник снова взял его за плечо.– Сейчас начнётся загрузка.

   И он уступил нажиму. Мадуа всё равно уже нет, и в новой жизни этой девочки его быть не должно.

   – Да, Наставник.

   Наставник вывел его из «того» здания и, по-прежнему держа за пле-чо, повёл к их жилым корпусам, домой. Домой? А другого у него нет.

   – Я пойду к морю.

   – Конечно, – согласился Наставник, – отдыхай сегодня. А завтра нач-нём нагонять пропущенное.

   Наставник отпустил его, и он побежал к морю, лагуне, в которой второй круг плавал и купался без присмотра...

   ...Золотинка с ходу прыгнула на ветку и через несколько секунд догнала его уже с шишкой в зубах. Устроившись на его плечах и держась за него тремя лапами с выпущенными коготками, а четвёртой придерживая добычу, Золотинка быстро шелушила её, отбрасывая чешуйки и выбирая се-мена. Столкнув вниз опустошённую растрёпанную шишку, Золотинка прижа-лась раздутой щекой к углу его рта. Гиан повернул голову, подставляя губы, и Золотинка ловко, не выронив ни одного семечка, поделилась с ним добычей. Крохотные смолистые семена наполнили рот запахом аромат-ной смолы для жевания, памятной по дыханию отца. Смолу жевали только мужчины, воины. Конечно, это не то, не совсем то, но запах... почти тот же...

   ...После пира большинство родственников разъехались. Остались все не каты, Миуау, Фьорьфь, ещё два ката, бывавшие у них и раньше, но не родственники, и он. А Миу отправили спать. Большой стол свернули, и он теперь сидел между Миуау и Фьорьфьом, напротив Айи. Его расспрашивали, и он отвечал, а Айя переводила, ведь он так мало слов знал, ну только самые расхожие. У Айи мелко дёргалась кожа на переносице, а под глазами выступили маленькие розовые пятнышки – так она нервничала, но голос её оставался тем же, ровным и, по сравнению с голосами катов и землян, безжизненным. Айв большей частью молчал, рассматривая его тёмными, отливающими то синим, то зелёным блеском глазами. А он рассказывал, как прошёл сквозь цветную паутину и играл с мягкими зеркалами.

   – И ты не боялся? – спросил его землянин,

   – А я не знал, что этого надо бояться, – ответил он.

   Фьорьфь одобрительно фыркнул, а остальные, кроме Айи, засмеялись.

   – Но ты был без оберега, – сказал мутант, смуглый, похожий на землянина, но с полуприкрытым третьим глазом над переносицей.

   Он с интересом посмотрел на глаз мутанта.

   – Ну да. Но оберег от духов. А днём духи к человеку не лезут, – и не удержался. – А зачем тебе третий глаз спереди?

   – А где надо?

   – Сзади, – сразу ответил он и объяснил. – Ну, чтобы со спины никто не подобрался.

   К его удивлению, этому рассмеялись как шутке. Но тут Миуау спросила его о родных. Его и раньше о них спрашивали, но он или не понимал, или мог отвечать кратким: «нет», а теперь Айя переведёт, и он стал рассказывать.

   – Брат и сестра в детский мор умерли, а отца с матерью убили, когда весь род убивали.

   Миуау ахнула, а Фьорьфь спросил низким, не слышанным им раньше, похожим на рычание голосом.

   – Это как?

   – Ну, Властитель, – стал он объяснять, – велел все младшие рода истребить. Старшие рода ещё его отец истребил. Чтоб только его род правил. А меня лорд Гаргал увёз и Сумеречным, – он указал на Айю, – отдал. Так что я сразу и живой, и мёртвый.

   Когда Айя перевела, Миуау обняла его, прижав к себе, а Фьорьфь неопределённо фыркнул. Фыркнули и за дверью. Совсем тихо, но он услышал и обернулся на дверь. Миуау сразу отпустила его и побежала загонять девчонок и Миу спать. А один из катов осуждающе сказал.

   – Какая дикость!

   – Наши предки были не лучше, – возразил ему другой, – но это прошлое. А мы собрались решать будущее мальчика.

   Вернулась Миуау, села на своё место и взяла его на колени. Он прислонился к ней и, видимо, задремал, потому что голоса спорящих стали доходить до него глухо, как через стену...

   ...Сейчас он не может сообразить, то ли Айя продолжала переводить, то ли он просто запоминал и уже потом, вспоминая, осознавал слышанное...

   ...– Раз его родители мертвы, а его родине он не нужен, мы можем обеспечить ему всё необходимое.

   – Он передан Звёздному Миру!

   – Каты равноправные члены Звёздного Мира! Это дискриминация!

   – Опомнитесь, он гоминид. У него совсем иная физиология.

   – Однако в нашем доме ему хорошо!

   – Успокойтесь. Мы должны исходить из его интересов.

   – В его интересах быть лабораторным животным у дорсайцев? По меньшей мере, оригинально!

   – Вы несправедливы. Мы делали только должное.

   – Да, и строго по инструкции.

   – И следуя инструкции, не распознали разум!

   – Мы опять говорим о прошлом.

   – Да. Мальчик активный, контактный, безусловно, приживётся в любой цивилизации.

   – Да, согласны. Поэтому оставьте его у нас.

   – Ему сейчас... сколько ему лет?

   – Примерно семь.

   – Ну вот. Сейчас всё хорошо. А через десять лет? А через двадцать? Трудно представить, какие могут возникнуть проблемы и конфликты...

   ...Становилось всё жарче. Гиан перевёл коня на шаг, расстегнул и снял замшевую куртку и рубашку из тонкого льняного полотна, Золотинка ловко переступала на нём, не мешая раздеваться. Аккуратно свернув одежду, он уложил её в заседельную сумку. Золотинка повозилась и спрыгнула с его плеч, устроившись на передней луке седла. Вокруг её носа вздувался и опадал обонятельный веер: так её волновали лесные запахи. Всё-таки, в основе её генотипа – лесные беспощадные хищники, только дополнявшие свой рацион орехами и грибами. Доместикация и генная инженерия сделали их всеядными, но основа есть основа...

   ...Вдруг повеяло холодным ветром с еле уловимым, чуждым, но чем-то знакомым запахом. И разом смолкли спорящие голоса. Он открыл глаза и увидел стоящего в дверях р`хнехрра. А за ним второго. Того, что тогда поймал его и Миу.

   – Привет, – улыбнулся он ему. – А я тебя помню.

   Дрогнувшим голосом Айя перевела. Сидевшие за столом быстро переглянулись.

   – Я же говорил, – сказал второй р`хнехрр.

   – Можем ли мы войти? – вежливо обратился к присутствующим первый р`хнехрр. – Просим прощения за опоздание. Приглашение где-то затерялось, и мы узнали о собрании из третьих уст и слишком поздно.

   Он заметил, что земляне покраснели, и догадался, что никакого приглашения не было и р`хнехрры приехали сами. Неужели тоже за ним?...

   ...Гиан улыбнулся. Семилетний дикарь из наблюдаемой цивилизации раннего уровня – яблоко раздора Звёздного мира! Чего только не бывает во Вселенной. Горячий был спор. Теперь он понимает, что, конечно, сам он такой уж большой ценностью не был, но схлестнулись амбиции служб и цивилизаций. Появление р`хнехрров делало предложение катов более приемлемым...

   ...– Но он гоминид, гуманоид.

   – Он сапиенс, – механический переводчик скрадывает интонации, но у р`хнехрра возбуждённо трепещут радужные крылья за спиной, выдавая его состояние. – И с нулевой ксенофобией.

   – И кем он будет? Экспонатом?!

   – Не оценивайте всех по себе. Это вы ставили ему диагноз: заторможенность и даже отсталость. И только потому, что он не совпадал с придуманными вами стандартами.

   – Неправда!

   – Ну, значит, из предубеждения. Что не менее непрофессионально. И наша цивилизация достаточно развита, чтобы обеспечить ему комфортные условия роста и развития.

   – И кого вы будете растить? Разведчика?

   – Неплохая идея. Непременно воспользуемся.

   – А его личная жизнь?! Об этом вы подумали?

   – А наши девочки находят его симпатичным.

   – А он их?!

   – Ну-ка, – смеётся айв, – что ты думаешь о девочках?

   – Каких? – уточняет он.

   – Ты же декаду общался с ними.

   – Аа, – и искренне отвечает. – Дуры они. Только и разговоров о кисточках и коготках. Ну, красят они их. И задаются!

   – Нормальная половозрастная реакция, – удовлетворённо кивает кат.

   – Наши девочки ему тоже понравятся, – обещает р`хнехрр...

   ...Когда что-то нужно многим, это забирает себе самый сильный. Даже если ему самому это и не нужно. Просто, чтобы показать свою силу, подтвердить власть. Звёздный мир забрал его себе. Уже окончательно. Не собираясь отдавать такую ценность кому-либо из своих членов. И хотя всё было всем ясно, ещё сидели за столом и уже не спорили, а просто расспрашивали его об Арле, прошлой жизни. Миуау принесла его рисунки. Как-то в дождь они с Миу не пошли гулять, а сидели дома и рисовали...