Текст книги "Зимнее солнце"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Всевидящая наконец достигла верхнего этажа, и, почти не тратя времени на отдых, прошествовала к еще одному посту, теперь уже электронному. Громадная машина у двери, больше напоминавшая холодильник-переросток, при приближении Азули замигала всеми своими огоньками, встроенными в переднюю панель, а ледяной голос потребовал:

– Предъявите ваш личный допуск! – узнающая давно отработанным жестом вытащила из потайного кармана платья маленькую карточку, вставляя ее в небольшую прорезь в боковой панели автомата – охранника. Дверь сейчас же распахнулась, впуская девушку в ее покои. В отличие от кабинета Сотворителя, спальня Всевидящей больше всего походила на научную лабораторию. Только маленький диванчик в углу, который обыкновенно ставили в качество постели в дешевых гостиницах, выдавал в этом хаосе из стекла и железа вполне жилое помещение. Однако Азули это устраивало, потому что она могла работать, практически не отрывая пятой точки от мягкого пледа из натуральной шерсти, да и никуда выходить лишний раз не приходилось.

На низком столике в центре комнаты узнающая увидела искомые документы и, довольно потерев руки, принялась складывать вещи в достаточно объемную дорожную сумку. Сейчас от ее скорости зависел успех всей операции. Если дать возможность этому мальчишке хоть немного прийди в себя после недавнего разговора, он может еще что-нибудь придумать, да такое, что потом за столетие не разгребешь последствия. Конечно, Азули явно дала ему понять, чтобы Сотворитель не вмешивался в ее игру, да только послушается ли он столь доброго совета? Слишком уж быстро леквер согласился на то, чтобы представительницей от правителя в суде стала она. Червячок сомнения с каждой минутой превращался в настоящего удава, медленно душившего девушку всей своей массой. Нет, Сотворитель был не из тех, кто так легко сдавался. Узнающая на мгновение сморщилась, но потом, кое-что вспомнив, вновь усмехнулась. Она тоже не собиралась упускать возможности присоединить в свои ряды столь замечательную особу, коей являлась Лида. К тому же у нее был еще один козырь, как раз приготовленный на случай, если дело дойдет до суда.

– Всевидящая, – раздался голос со стороны незапертой двери. Азули на мгновение вынырнула из своих мыслей, переключив внимание на очередного представителя жалкого лекверского рода, – Вас хочет видеть Сотворитель.

– Хорошо, – как можно спокойнее кивнула узнающая, хотя ее просто разрывало от удивления. Никогда прежде Дэрлиан так быстро не работал, тем более что для создания личного допуска в Ревет-Завер требовалась не только куча сил, но и колоссальная сосредоточенность. Или это очередная гадость, или допуск был уже заранее готов. Но тогда почему же Сотоворитель так долго и рьяно сопротивлялся тому, чтобы Азули поехала вместо него на суд?

Теряясь в догадках, Всевидящая рванула в сторону основного Дома, едва не сбив с ног давешних охранников. Она уже собиралась отправиться в совещательный зал, где обычно леквер принимал всех своих подчиненных, когда ее окликнула личная служанка Дэрлиана:

– Азули, он ждет вас в своем кабинете, – девушка даже не успела как следует оскорбиться на столь фамильярное к себе обращение, настолько ее удивил сам факт того, что Сотворитель снова решил изменить всем своим правилам. Он никогда не принимал никого у себя в личном кабинете, если только дело не касалось того, с кем он собирался говорить. Вряд ли Азули грозила взбучка. Как раз наоборот, все громкие речи и постукивания кулаком по стулу глава страны предпочитал разыгрывать на публике. В обыденной жизни леквер редко повышал голос более чем на полтона. Едва не задыхаясь от любопытства, Всевидящая ворвалась в кабинет шефа, так и застыв на пороге.

– Садись, Азули, – не выпуская чашки отвара из рук, приказал Дэрлиан.

– Я постою, – мрачно откликнулась девушка.

– Сядь, – не меняя тона, повторил мужчина, – Мне надо с тобой поговорить. Не как Сотворитель со Всевидящей, и даже не как леквер с узнающей. Я хочу поговорить с тобой, как Дэрлиан Истиский с Азули. Или как там тебя звали до того?

– Неважно, – девушка сразу обмякнув уселась в кресло напротив Сотворителя, пытаясь заглянуть вглубь его глаз. Да только там ничего не было, – как ты правильно заметил, это было до того. Так что ты мне хочешь сказать, Дэрл?

– Прежде чем ты оправишься в столицу, мне надо тебе кое в чем признаться, – Азули невольно приподняла бровь. Или она ослышалась, или леквер действительно хочет ей в чем-то признаться? За свои пять тысяч с небольшим лет девушка научилась отличать ложь от правды, поэтому сейчас была поражена еще больше, – Все, что ты видела в последние несколько месяцев, все твои сны и видения были не чем иным, как моими посланиями.

– Что?

– То, – Дэрлиан почти покаянно опустил глаза, но уголки его губ продолжали приподниматься сами по себе, – Лида не может быть одной из узнающих. Она обычный человек, поэтому и наказана должна быть, как самый обыкновенный преступник.

– Но я же сама видела ее в качестве…

– В качестве твоей правой руки? – насмешливо продолжил мужчина, – Нет, Азули. Лида не может быть узнающей, это не ее судьба.

– Но как ты смог проникнуть в мою голову? – ошарашено произнесла Всевидящая, – Никто этого не мог, никто!

– А я и не проникал, – хмыкнул Дэрлиан, – Ты сама себя запутала и запугала. И вообще, ты не хуже меня знаешь, что человек всегда видит то, что хочет. Даже во сне. Пока ты напряженно думала о том, что может означать появление Лиды в этом мире, я все больше разжигал о ней слухи и сплетни внутри Дома и за его пределами. А от частого повторения одного и того же присходит запоминание. После недели постоянного капанья тебе на подсознание, мне оставалось только совсем немного применить свой дар.

– Но ведь ты можешь только создать внешние образы! – засомневалась Азули, с горечью сознавая всю правдивость рассказа Сотворителя. И правда, несколько первых дней после появления в Кайросе Лиды о ней говорили едва ли не чаще, чем о самой Всевидящей, когда она появилась в Доме.

Дэрлиан пожал плечами, словно извиняясь за свое поведение:

– Ну… я же не виноват в том, что тебе в голову втемяшилось следить за мной? Ты первая проникла ко мне в сознание, первая начала отслеживать все мои мысли и поступки. Но ведь ты отлично понимала, что это не может остаться без последствий. Ты увлеклась, Азули.

Всевидящая едва не опрокинула кресло, резко с него поднявшись:

– Откуда ты знаешь, откуда? О боги, да что же я не так сделала! Дэрлиан, скажи, где я прокололась, скажи?!

– Нигде, дорогая моя, нигде, – мгновенно посерьезнев, ответил леквер, – Дело не в тебе, а во мне. Это не ты прокололась, просто я оказался на сей раз немного умнее. Так что, Азули, сейчас ты возьмешь свой личный допуск и отправишься в столицу в качестве моего полномочного представителя. И я очень тебя прошу, сделай все чисто. Девчонка не должна пострадать. Пусть отсидит положенный срок, а потом посмотрим, куда ее дальше деть.

– Дэрл, а можно задать тебе один вопрос? – неожиданно остановившись, Азули оказалась рядом с Сотворителем, перегнувшись к нему через стол.

– Да?

– Зачем ты все это сделал, а? Только не говори, что из чувства мести мне. Я не верю в это. Если бы ты хотел отомстить, ты бы не стал втягивать в это половину страны, это не твои методы.

– Да нет. Не буду тебе лгать, ты здесь практически не причем. Скорее наоборот, именно ты в этой игре была всего лишь пешкой, а не ферзем. Эта девушка, Лида, она нужна была мне лично. Скажем так, я хотел познакомиться с ней получше.

– Для чего?

– А ты не догадываешься? – немного расстроено спросил Дэрлиан, – Подумай, с кем или с чем она может быть связана. Однако мне кажется, что это ты сделаешь уже в столице. Суд состоится уже завтра, а тебе еще до Ревет-Завера доехать надо.

– Ладно, Сотворитель, – разражено кивнула Азули, – Вы позволите мне приступить к своим обязанностям?

– Конечно, Азули. Желаю вам удачи, – протягивая руку, ответил леквер. На ладони его лежал небольшой кругляшек значка личного доступа, посверкивая всеми своими медными переплетениями. Всевидящая резко сдернула его и, не оглядываясь, вышла из кабинета.

Дэрлиан отставил полупустую чашку из белого фарфора, и с облегчением выдохнул. Он ни капли не сомневался в том, что узнающая обязательно докопается до всех причинно-следственных связей.

Глава 18. Ревет-Завер.

Темное, полуподвальное помещение встретило их сыростью и грибами на стенах. Бетонные стены со временем выщербились благодаря стараниям всепроникающей микоризы. Над деревянными перекрытиями подняли свои шляпки местные опята и лисички, едва светящиеся в почти полной темноте. Желтоватый мох упругим ковриком лег под ноги, в некоторых местах переползая выше – на валяющиеся кругом обломки техники, кучи строительного мусора и даже полусгнившие крысиные скелеты. Младшая леквер невольно поморщилась, и только привычный ко всему эльф остался абсолютно спокоен. Сейчас было не до таких мелочей, как затхлость и теснота.

– Элеса, ты не могла разве выбрать место получше? – начала с раздражением Велера. Зеленоглазая презрительно фыркнула и, даже не оборачиваясь, ответила напарнице:

– Дело, дорогая моя, не в месте, а в профессионализме. И уж поверь мне, лучше этого подвальчика найти было нельзя. Он – не что иное, как одно из ответвлений катакомб, тянущихся практически подо всем городом. И в том числе под зданием суда. Так что нас никто больше не увидит до того момента, как мы приникнем туда. Да, это будет для них сюрприз…

– Ага, особенно для Лиды, – хмыкнула младшая леквер, – Слушай, остроухий, а ты правда не предупредил ее, что мы будем присутствовать при слушанье дела?

Шерненс лишь отрицательно махнул своей растрепанной головой. Отношения между Велерой и эльфом складывались весьма напряженно. Виной всему была необыкновенная выдержанность парня, принимавшего каждое оскорбление с такой легкостью и безразличием, словно он был глухим или тупым, как валенок. Такое положение дел, естественно, не устраивало девушку, которая больше хорошей драки обожала скандалы. Так что ей оставалось лишь бессильно ругаться сквозь зубы, да непрестанно нападать на Шерненса. И с каждым днем леквер все чаше замечала, что невольно начинает уважать этого непробиваемого блондина. После того случая в кафе, Вел больше не предпринимала попыток устраивать публичные побоища, предпочитая мирно разносить свой номер в гостинице, в котором компания провела еще двое суток. Конечно, кому захочется еще раз получить по темечку? Когда она очнулась уже на следующий день на громадной кровати, у нее болело буквально все, что могло, по определению, болеть. Над ней склонился эльф с кружкой какого-то питья, явно сочувствующий девушке, однако, не подающий вида.

– Как ты себя чувствуешь?

– А ты не догадываешься? – злобно хмыкнула леквер, хватаясь за раскалывающуюся голову, – Слушай, остроухий, глянь-ка, на месте ли у меня все части тела? Эй, только щупать не надо! Неужели тебе ума не хватает визуально это оценить? Что ж за мужики…

– Я и не собирался тебя щупать, – без тени оскорбления в голосе ответил парень, – О, хрустальная роза в садах хрупкости. Все у тебя на месте. Хотя, мне кажется, Элеса перестаралась. Ты лежишь здесь уже двенадцать часов и, если честно, мне уже начало казаться, что тебя не вывести из этого состояния. На, выпей. Это, конечно, не амброзия, но зато помогает от всех болезней. По крайней мере, от головной боли.

Велера со стоном попыталась приподнять свое непослушное тело, едва не рухнув обратно на матрас. Пришлось Шерненсу помочь ей, а потом едва ли не силком влить горячее пойло, отчего-то именуемое у гномов "Божьей слезой". Хотя возможно, у их богов, действительно, были такие слезы. Младшая леквер закашлялась, настолько сильно ей ударил в нос подозрительно знакомый запах:

– Что это? Ты решил меня отравить, чтоб не мучилась? – мрачно предположила она.

– Ты имеешь в виду, входит ли в состав отвара бледные поганки? Да, входят. Но травить ими я тебя не собираюсь. Это не те виды, что произрастают у нас повсеместно. Эти грибы растут в поземных городах гномов и абсолютно безвредны. Во всяком случае, те яды, что входят в их состав, при варке легко разрушаются. Так что и не надейся, о, жемчужина моего моря, что быстро и легко закончишь свою бесценную жизнь.

С тех пор между ними создалось некое подобие негласного договора. Шерненс привычно отмахивался от девушки, та старательно нападала, однако ни одна из сторон не переходила грани недозволенного. Велера по-прежнему скрипела зубами, а парень лишь улыбался на все ее выпады. И только Элеса молча глядела на все их перепалки сквозь пальцы ровно до того момента, как было принято решение выходить на сцену.

– Мы – одна команда. Пока не кончится суд нам надо сохранять максимально уважительное отношение друг к другу. Все личные претензии должны остаться в Эвер-Неге или Вкерет-Мармола, все ссоры и разногласия отодвинуться даже не на второй, а на десятый план.

И как ни странно, все с этим согласились. Так что и теперь разгоравшееся недовольство Велеры было зарублено на корню одним лишь взглядом старшей леквер. Элеса, с каждым днем становившаяся все целостнее, продолжала сочетать в себе характеры всех троих лекверов. Посему любая инсинуация со стороны девушки или Шерненса немедленно подавлялась лишь одним ее словом, явно исходившим от Гервена. Крашеный и в теле женщины сохранил весь свой дар убеждения.

– И что ты собираешься делать дальше? – поинтересовался у нее эльф, когда приятели подошли ко входу в небольшую комнатку, в которой еще сохранились следы жилья. Раньше в катакомбах, как пояснил парень, располагались целые подземные селения, состоящие целиком из охранников и военных, оберегавших город, так сказать, снизу. Однако, после того как в Ревет-Завер пришла союзная армия фавнов, гномов и части элем и едва не сожгла здесь всех дотла, пришлось срочно перекрывать катакомбы и передислоцировать военных на поверхность. К счастью для всех, достаточно кровопролитные бои кончились так же быстро, как потушенный под городом пожар. Столица была отбита практически в целости и сохранности, если не считать пары разрушенных зданий и разграбленного центрального парка, в котором врагам устроили засаду. Первое время здесь каждые три дня ходили специально обученные лекверы, но после подписания перемирия и они бросили подземелья. И хотя это самое перемирие являлось таковым только на бумаге, более уже никто в течение последних ста лет сюда не совался.

– Проведу обряд, – пожала плечами Элеса, – а вы пока поднимитесь наверх, думаю, заседание начнется уже менее чем через час. Шерненс, ты знаешь, как надо действовать, но для Велеры я повторю еще раз. Во-первых, никаких стычек с охраной, даже если они начнут сомневаться в том, что ты приглашена на суд. Во-вторых, в зале заседания веди себя тише воды. Не махай Лиде руками, не кричи, и так далее. Мы должны появиться как можно позже. И, в третьих, береги себя, сестренка.

– Спасибо, Локмер, – женщины обнялись, после чего эльф подхватил Велеру за руку, и они быстро зашагали дальше по темному коридору, ориентируясь только с помощью своего великолепного зрения и небольшого плана катакомб.

Как только обе фигуры окончательно растаяли за поворотом, старшая леквер устало уселась прямо на пол комнаты, пытаясь вспомнить все, что происходило с ней до того, как она стала Элесой. Как оказалось, это было уже не так просто, как раньше. Последние сутки женщина даже перестала слышать у себя в голове голоса, что сначало несказанно обрадовало ее, а потом напугало. Ведь, чем больше возрастала в ней доля Элесы, тем слабее становили Гервен, Руалла и Локмер, постепенно растворявшиеся в ее объединенной сущности, как кусок железа в концентрированной кислоте. Они могли сейчас просто не вернуться, и это беспокоило зеленоглазую сильнее даже, чем уже начавшееся наверху заседание Совета. Наконец, она приняла решение. Так или иначе, но ей пора было "делиться" на части. Леквер с грустью еще раз осмотрела себя в небольшое зеркальце, словно пытаясь навсегда запомнить до последней черточки отразившееся в нем тонкое лицо и встала.

– Что ж, прощай, Элеса, – тихо произнесла женщина, сосредоточено начиная рисовать в воздухе уже знакомый ей узор. Опасность того, что леквер пропустит какую-либо черточку или перепутает последовательность значков, сводилась к нулю из-за феноменальной памяти всех лекверов. Они могли не только вспомнить в любой момент времени, где, что и как происходило, но даже воскресить те звуки и запахи, что сопровождали их тогда. Правда, не всегда это было полезным даром.

Женщина медленно водила рукой по воздуху, плавно вырисовывая от одного поворота линии другой, и узор мгновенно загорался, напитанный ее единой сущностью. Это было неожиданно больно, словно в кожу одновременно воткнулись все хвоинки Кайроса, Разделять себя на три части было гораздо рискованнее, чем сливать в одну большую чашу нового существа родственные тела, изначально имевшие одно происхождение. Элеса чувствовала, как постепенно, словно выпущенные из клеток ее подсознания, на свободу выходят все трое лекверов, шипя и ругаясь от боли. Запястья жгло огнем, а перед глазами, сгущаясь, стояло полупрозрачное марево, разлетаясь по углам комнатки пока еще бесформенными клочками. Последним ощущением Элесы стало граничащие с безумием чувство отрываемых конечностей и откручивающейся с неудобной шеи головы. Катакомбы чувствительно тряхнуло, так что Велера едва не упала на пол. И сейчас же из-за очередного поворота вынырнула рыжеволосая девушка с широкой улыбкой на губах.

– Руалла! – против всяких правил закричала младшая леквер, бросаясь той в объятия, так что рыжая едва успела ее поймать, – Сотворитель, как же я по тебе соскучилась!

– Ты, и соскучилась?! – саркастически ухмыльнулась Руалла, бросая косой взгляд на стоящего рядом с родственницей эльфа, – Так это и есть тот остроухий, который сбежал от непобедимого капитана Уварса?

– Так точно, тот самый, – немедленно заверил девушку подошедший Элистар.

– Гервен, – едва скривившись, пробормотала Велера, – А я-то, наивная, надеялась, что ты так и останешься бабой. Так ты хоть поприятнее был.

– И я тебя тоже рад видеть, – хмыкнул в ответ на столь "теплый" прием крашенный. Сейчас же к нему присоединился адвокат, стряхивая с себя невидимые пылинки.

– Может он, и правда, в качестве женщины был лучше, но я бы ни за что не согласился больше примерять на себе подобный вид. Никогда бы не подумал, что вам так неудобно. Эти бесконечные юбки, длинные волосы, которые по утрам не расчешешь. А главное, абсолютно неправильный центр тяжести. И корсеты…

– Значит, братец, теперь ты будешь относиться к нам гораздо бережнее! – хихикнула Велера.

– Ладно, сейчас не время болтать, – прервал милую беседу зеленоглазый, – Шерненс, показывай, куда двигаться, да пора идти дальше. Иначе свободных мест в зале может просто не остаться.

Лекверы переглянулись, и немедленно тронулись в указанном направлении, продолжая попутно делиться впечатлениями. Только Гервен сосредоточено молчал, изредка переглядываясь со своим белокурым помощником. Примерно через пятнадцать минут, преодолев с десяток извилистых коридоров и поднявшись по лестнице, вся команда буквально вывалилась в широкий холл из проема потайной дверцы, расположившейся за очередным гобеленом. Первым, практически не щурясь от резко ударившего в глаза света, выпутался из старой тряпки Гервен. Вслед за ним, ругаясь вполголоса, выступила его сестра. И, наконец, после небольшой заминки, в ходе которой Локмер наступил эльфу на ногу, а его сестра получила чьим-то локтем по носу, из-за бесконечных складок показались оставшиеся заговорщики.

– Так, я иду отдельно от вас, – произнес Локмер, – как представитель адвокатской гильдии. Затем идет Вел. Надеюсь, ты захватил ее приглашение?

– Ну, а как ты думаешь? – ухмыльнулся Гервен.

– Отлично. После нее в зал заседания проходите вы с Руаллой.

– А почему нам просто не пойти туда всеми? – не поняла Велера, – Зачем нам на группы разбиваться?

– Затем. Мы не должны вызвать никаких подозрений. Кстати, если тебя, Руалла, спросят, откуда и когда ты прибыла в столицу, ответишь, что приехала вчера из своего Дома. А со мной встретилась здесь. Вел, ты прибыла сюда с Шерненсом и своей знакомой Элесой несколько дней назад. Если они начнут проверять информацию, у нас будет лишнее доказательство, что мы никоим образом не связаны между собой, – вместо Локмера ответил Элистар, – А сейчас нам лучше разойтись. Встретимся в зале заседания. Удачи всем нам.

С этими словами зеленоглазый леквер первым направился в сторону открывающихся дверей громадного зала, в котором вот уже несколько тысяч лет проводились все самые знаменательные судебные разбирательства. Постепенно рядом с ним возникло несколько разношерстных фигур, большая часть которых, как оказалось, знала Элистара не только по имени. Натянув на себя максимально вежливую улыбку, Гервен поздоровался с каждым из обступивших его и Руаллу лекверов, представил им свое сопровождение и прошествовал дальше.

– А ты, оказывается, популярная личность! – хмыкнула рыжая.

– Угу. Только мне от этого не легче. Не хватало нам того, чтобы о моем появлении узнали раньше времени. Отчего-то мне кажется, что этот процесс будет совершенно особенным.

– Ох, Герв. Надеюсь, ты впервые в жизни ошибаешься, – обеспокоено протянула в ответ девушка, но они уже подошли к двум охранникам, словно два титана вставшим у дверей.

– Ваши имена, достопочтимые лекверы? – поинтересовался старший из них.

– Гервен Элистар, а это моя сестра Руалла Элистар. Мы прибыли сюда около суток назад. Я из Кайроса, а моя милая родственница из своего Дома в Эвер-Неге.

– У вас есть письменное разрешение на присутствие в зале заседания? – обратившись к девушке, слегка наклонился вперед младший. Руалла автоматически улыбнулась, глядя на симпатичное личико представителя Совета и, захлопав длинными ресницами, вынула небольшую карточку из особого материала. Охранник легким движением руки взял ее, тщательно осмотрел и только после этого пропустил обоих лекверов в зал.

– Твой жених этого бы не одобрил, – ехидно шепнул Гервен, усаживаясь на свое место у прохода. Зал заседания больше всего напоминал громадную аудиторию. От входа вниз сбегали насколько рядов мягких кресел с темно-красными накидками из шелка. Перед каждым на низеньком столике располагались блюда с фруктами и кувшины с чистой водой или легким вином. Конструкция каждого кресла позволяла слегка подкатываться к столику или, наоборот, отъезжать от него как можно дальше, чтобы освободить проход. Внизу, едва ли не в десятке метров виднелась квадратная площадка, покрытая гранитными плитами с древними рунами. На одной стороне площадки расположились двадцать пять практически черных кресел для судей, на другой – огороженный железной решеткой в два человеческих роста, диванчик для подследственного. И, наконец, в самом углу стояла почти незаметная с такой высоты скамеечка.

– Что? – прикинувшись самой невинностью, непонимающе переспросила Руалла. Гервен хмыкнул, но ничего не сказал. Помещение постепенно наполнялось лекверами, эльфами, нимфами и другими представителями столь же многочисленных народов. Нашлось даже несколько гномов, севших отдельно ото всех в крайнем от входа ряду. Всюду то и дело мелькали разноцветные платья дам, богатые костюмы мужчин, сияли разноцветными цветами крылья элем и острые копытца лесных духов. Девушка то и дело обеспокоено оглядывалась назад, изредка с облегчением выдыхая, когда в зал протискивалась очередная знакомая фигура. Прошедшие мимо Шерненс и Велера мельком подмигнули ей и смешались с остальной толпой зрителей, бесплатно приглашенных на суд.

– Отлично, – довольно заметил Элистар, – Пока все идет по плану. Только я никак не пойму, где же основные действующие лица?

– Возможно, они появятся в последнюю очередь? – засомневалась Руалла, – Не думаю, что судьям хочется предстать перед подобным стадом. Вот усядутся зрители, тогда и основные участники процесса появятся.

– Погоди, похоже, там что-то происходит, – неожиданно оживился крашенный, вглядываясь в противоположную от зрительских лож сторону площадки. Там и правда, что-то творилось. Сначала распахнулась небольшая, выкрашенная в цвет сливочных стен, дверца, из которой вышли трое лекверов. Элистар старательно пытался определить, кто они, пока не заметил на одной из фигур наручники из специальной стали, отражавшей лишь определенный спектр волн. Это была Лида. Гервен удивленно воззрился на девушку, практически не узнавая в той щупленькой стервочке самую настоящую гордую леди. Тюремный костюм из натуральной шерсти бледно-серого цвета, потрепанный в нескольких местах практически до дыр, лишь подчеркивал какое-то нездешнее величие обычной человеческой женщины. Точнее, как ему раньше казалось, обычной. За Лидой, печатая шаг, двигались двое офицеров совета, изредка подталкивая ее вперед специально затупленными пиками. Наконец, вся группа приблизилась к решетке, мгновенно убравшейся в пол, как только один из мужчин вставил в стилизованный под древний замок считывающий механизм специальный ключик. Лида с спокойно прошествовала к дивану, усевшись на него вместе с ногами. Гервен невольно хмыкнул:

– Она как всегда – наглая и несносная.

– Она ведь тебе нравится, не так ли? – попыталась вернуть недавнюю колкость Руалла. Однако, в отличие от своей сестры, Элистар только головой покачал и без тени ехидства ответил:

– А стал бы я, по-твоему, в ином случае ее спасать? – и девушка поняла, что на сей раз брат абсолютно откровенен с ней. Тем временем громадный зал полностью заполнился народом, лишь несколько приглашенных еще стояли в проходе, но и они в скором времени устроились на своих местах. И, словно это и являлось невидимым сигналом к началу, на середину площадки вышел высокий герольд в мантии. Что-то прошептав подбежавшему к нему помощнику, он, наконец, соизволил открыть заседание:

– Приветствуем вас сегодня в Великом Зале Суда. Сегодня двадцать третье число третьего месяца пять тысяч седьмого года от появления Всевидящей или семьдесят пять тысяч восьмого от создания Лекверской Империи. Прошу вас соблюдать правила поведения в этом зале и проявлять максимальное уважение к суду. Всем заранее спасибо за внимание.

Леквер едва заметно поклонился, и мгновенно скрылся за давешней дверью, зато из нее начали выходить судьи. Двадцать пять мужчин и женщин, одетых в одинаковые серебристые туники, своими бликами мешавшие рассмотреть лица. Как только все они заняли положенные им места, зал окончательно затих. И тут Гервен едва сдержался, чтобы громко не выругаться. Вслед за судьями на квадратную площадку легкой изящной походкой вышла… Азули.

После того, как меня заперли в фургоне, я еще долго изучала странный рисунок кованой решетки, который казался живым. Железные прутья сами по себе медленно переползали с места на место, цепляясь друг за друга и создавая все новые образы животных и растений. Первое время я никак не могла освободиться от ощущения, что за мной наблюдают своими немигающими глазами самые настоящие змеи. Но затем стало совершенно не для того. Отряд постепенно вошел в столицу. Прежде чем нас пропустили в Ревет-Завер, осмотру и даже ощупыванию подверглись практически все его члены. И особенно тщательно досмотрели нас с Викантом и элемой. Последняя при приближении охранника в темно-синем плаще резво вскочила обратно на свою птицу и, гордо подняв голову, выдала:

– Я не позволю, чтобы меня трогал какой-то леквер! – Уварс, стоявший как раз позади меня с бывшим конвоиром обреченно вздохнул.

– Мэрке, лучше слезь с птицы. Я бы не советовала тебе связываться с таким количеством воинов, – мрачно окидывая наше сопровождение и еще десятерых хранителей столицы, крикнула я подруге. Меня уже давно не только ощупали, но и перетряхнули все мои вещи, не найдя в них ничего подозрительного. Уж об этом капитан давно позаботился, отобрав у меня выданный им же самим нож. Упрямая элема, будто и не обратив на мой возглас внимания, продолжала с независимым лицом и поджатыми ногами восседать на своем скакуне, словно полководец, окруженный вражеской засадой.

– Эивина, прошу вас, спуститесь к нам для положенного досмотра! – попытался договориться с крылатой ослицей (иначе и назвать Мэрке было нельзя) один из воинов столицы. Было видно, что еще немного, и его сослуживцы просто пристрелят элему, а потом скажут, что так и было.

– Вы позволите мне, – неожиданно выступил вперед Викант, – Я тоже являюсь представителем Совета. Если она не доверяет вам, думаю, хотя бы мне она разрешит себя досмотреть.

Подтянутый, но уже начинающий стареть, леквер с недоверием повернулся к моему теперь уже почти жениху, потом кинул рассеянный взгляд в сторону подруги и кивнул:

– Разрешаю.

– Эй, Мэрке, можно я тебя досмотрю? – с некоторой долей ехидства в голосе предложил Викант. Девушка внимательно посмотрела на него, после чего начала осторожно слезать с птицы.

– Если не будешь распускать руки! – зло прошипела она, однако позволила приятелю стащить с себя не только плащ, но и верхнюю теплую рубашку. Как утверждала сама Мэрке, после такой солнечной диеты она вряд ли сможет поднять температуру своего тела даже до сорока градусов, так что ей приходилось последнее время прибегать ко вполне человеческим методам согревания в виде теплой одежды и горячих отваров. Никаких горячительных напитков в отряде употреблять не разрешалось. Викант профессионально пробежал пальцами по всем подозрительным местам в оставшейся одежде девушки, особенно задержавшись где-то в районе декольте, из-за чего заслужил мой неодобрительный взгляд, и свирепый – элемы. Однако больше никакого шума не поднималось. Сумка девушки была тщательно вытряхнута прямо на снег, пересмотрена уже ребятами из охраны города, после чего нас, наконец, пропустили в столицу.

Особенно ничего в городе мне не запомнилось просто потому, что практически весь обзор закрыла кованая решетка и стены фургона. Да и катились мы по каким-то подозрительно однообразным улицам с маленькими одно– и двухэтажными домиками. Кое-где нам на встречу выходили встревоженные жители, среди которых не нашлось ни одного настоящего леквера. Как ни странно, но за время моего пребывания в этом мире я научилась отличать их от людей и эльфов почти сразу же, просто взглянув один раз. Во-первых, люди носили совершенно другую одежду, явно сшитую из натуральных тканей. Она была беднее, да и после бесшовных платьев и костюмов лекверов, швы на ней еще резче бросались в глаза. Во-вторых, все лекверы были прямо-таки аристократически бледны, и лишь немногие из них могли похвастаться легким, абсолютно ровным загаром. И то, я подозревала, что это не результат солнечных ванн, а скорее просто наследственная особенность. Ко всему прочему, лекверы сияли. Сияли все до единого, словно внутри них зажигалась большущая лампа. Эту особенность я приметила еще в Эвер-Неге, но только сейчас поняла, что же могло излучать этот странный, какой-то ангельский свет. Светилась сущность лекверов, их полупрозрачная жидкость, текущая в венах вместо нормальной крови. Правда, от столь банального открытия сам факт изумительного сияния этих необычных существ выглядел не менее потрясающим.