Текст книги "Зимнее солнце"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Именно. И поэтому я даю тебе последний шанс, чтобы все мне объяснить. Ты же знаешь, что больше всего я ненавижу сюрпризы.

– Тогда перестань препираться. Еще несколько метров и никакого сюрприза для тебя уже не будет. Ты довольна?

– Ладно. Но это в последний раз я так слепо тебе доверяюсь. Мне надоело быть новорожденным котенком, которого мамаша носит за шкирку зубами.

– Значит, я – мамаша? – смеется он. Я киваю, снова переходя с размеренного шага на бег. Желтые листья, тщательно сметенные поутру в кучки дворниками, к обеду уже разбросаны по всему тротуару. До безумия приятно поддавать их ногами, рассматривая над головой белоснежные облачка. Красные, золотые деревья с редким вкраплением зелени протягивают навстречу ветви. И не хочется думать, вообще не хочется думать. Особенно, когда взгляд сам собой падает в сторону идущего рядом мужчины. И все-таки, интересно, что он опять задумал?

– Уже пришли, – торжественно сообщает он, когда мы поворачиваем с главной улицы в узенький переулок, с двух сторон засаженный кленами. Я только прищелкиваю языком, бросаясь к ближайшему ковру, брошенному ранней осенью прямо на зеленую траву, – Лида, что ты творишь?

– Собираю осенний букет, – нагибаться за каждым листком надоедает, и я плюхаюсь на корточки, подметая светлой полой пальто землю. Проходящий мимо народ удивленно посматривал в сторону девицы, у которой явно были не все дома. Самой же девице, то есть мне, совершенно безразлично их мнение. Из всех направленных на меня взглядов я ловлю и воспринимаю только один: чуточку ироничный, немного циничный и бесконечно добрый, – Думаешь, я упущу такую прелесть? Кстати, это же твое дерево, забыл?

– Нет. Не забыл.

– Кстати, ты очень похож на клен.

– И чем же? – теперь уже он начинает ползать в поисках очередного листочка, складывая его в широкую ладонь, – Что, тоже жесткий и так же глухо звучу?

– Ты отлично знаешь, чем, – поворачиваюсь я, не успевая среагировать на его стремительное движение ко мне. Ну, вот, теперь на нас будет таращиться намного больше народа! Когда мне, наконец, удается оторваться от него, его лицо просто лучится то ли от гордости за себя любимого, то ли от любви ко мне. Очень хочется верить во второе, – Ты такой же высокий, стройный и красивый. А еще ты очень хорошо вписываешься в осень…

– А в другие времена года нет?

– И в другие, – вздыхаю я, – Только вот почему-то я не вижу тебя весной. Не представляю. Странно…

Еще один вздох. Но мысли уже плывут совсем в другие стороны…

И я проснулась. После нескольких томительных секунд поняв, что чудный сон никогда больше не вернется ко мне. Так же, как и та часть реальности, которая была в нем заключена. Постепенно, словно проявляющаяся фотография, до меня начали доноситься шорохи, запахи сена и струганной доски. Левая конечность начала ныть с новой силой, так что я громко выругалась. Больше всего захотелось закрыть глаза в надежде, что удастся еще немного посмотреть то видение. От раздумий меня отвлек подозрительный звук сбоку.

– Викант, – догадалась я, осторожно приближаясь к нему. В сгущавшейся тьме даже лица леквера нельзя было разглядеть, зато отлично было слышно, как мучительно тяжело тот продолжал дышать, – Как ты?

Парень не ответил, только еще громче застонал. По щекам снова с утроенной силой заструились слезы, словно внутри меня кто-то прорвал водопровод. Резкий луч света, неожиданно ударивший в лицо, заставил зажмуриться. Перескочив через узкую полоску бортика, прямо передо мной опустился давешний воин, который так осторожно тащил меня сюда.

– Капитан просит вас явиться к костру. Он хочет поговорить с вами. К тому же вы ничего с утра не ели. Он беспокоиться, как бы вам совсем плохо не стало, – смысл слов доходил как-то обрывками. Да и не хотелось мне куда-либо являться. Тем более на допрос к незнакомому советнику.

– А Викант? – попыталась я уцепиться за последнюю возможность остаться под брезентовой крышей.

– Я присмотрю за ним. Ко всему прочему, надо заняться его ранами. Эта тварь хорошенько его изувечила. Если бы командир ее не прибил, я бы сам ей шею свернул.

– Я тоже. Как вас зовут?

– Верк. Не буду спрашивать вашего имени. Его и так весь лагерь знает.

– Да уж, – с каждой новой фразой восприятие информации становилось все легче. Грустно усмехнувшись, я попыталась пожать плечами. От этого руку свело так, что пришлось срочно вцепиться ногтями в клок сена. Голова постепенно просветлялась, так что неосторожное движение сломанной конечностью, наконец, дало о себе знать болью совсем не безрезультатно, натолкнув меня на кое-какую идею, – Верк, у вас не найдется какой-нибудь дощечки или палочки и куска ткани. У меня рука сломана…

– Что же вы сразу не сказали! – воскликнул леквер.

"Вообще-то я была в полубессознательном состоянии. Или это у лекверов не учитывается в качестве объективной причины молчания?" – даже прежняя ядовитость вернулась. Парень выпрыгнул на улицу, почти тут же вернувшись обратно и протягивая мне целый рулон бинта и две лакированный дощечки шириной чуть больше моего запястья. В придачу ко всему этому догадливый леквер поставил на пол небольшой фонарь.

– Может, я вам помогу? – предложил он, глядя на мои попытки криво пристроить хотя бы одну деревяшку к руке. Я лишь кивнула, боясь лишний раз шевельнуться. Если честно, даже смотреть на нее было страшно. Теперь не только пальцы и место перелома, но и вся кисть вместе с предплечьем опухли. На коже проявились многочисленные синяки. Под ногтями забилась грязь и строительная пыль. Верк ловко вытянул мою несчастную конечность, плотно прижимая к ней импровизированные шины. Несколько тугих оборотов бинта (не обошлось без моего участия), красивый бантик, и я смогла шевелить пальцами, не боясь сдвинуть дощечки с места. После этого леквер отмотал еще несколько метров марли, начиная крутить из нее настоящий канат.

– Может, помочь? – на этот раз пришла моя очередь проявить вежливость.

– Да мне не сложно, – махнул советник, ловко сводя концы бинта. Сейчас же оставшаяся ткань стала вращаться, превращаясь в прочную веревку, на которую со всей осторожностью и поместили мою руку. И только после этого я позволила себе улыбнуться в благодарность лекверу.

– Берегите его, – только и смогла произнести я, глядя на бледное лицо Виканта, прежде чем с грациозностью слона в посудной лавке вылезти наружу. А там уже царил глубокий вечер. Почти полная луна превращала глубокий снег в слой алмазной крошки. Частые звезды, чуть оттененные ее светом, казались настолько же холодными, как продувавший до костей ветер. Я сразу же покрылась пупырышками, старательно ежась. Все мышцы ныли так, словно по ним проехался грузовик, голова тяжелым железным шаром возлежала на согнувшихся плечах, пытаясь в них максимально втянуться. Я осматривала лагерь в поисках недобро поминаемого мной капитана, но на глаза пока попадались лишь в стороне от скопления далеких костров птицы да несколько большущих ящиков на колесах, больше похожих на странный гибрид сарая и прицепа. Осторожно продвигаясь меж многочисленными мешками и начинающими задремывать под теплыми плащами лекверами, я дошла до самого высокого костра, присаживаясь как можно ближе к огню.

– Лида, – с другой стороны марева донесся голос эльфа. Пришлось подняться на непослушные ноги и подойти к необычной группе, состоявшей из элемы, искомого советника и, собственно, Шерненса. Необычная компания мирно пила из железных кружек какой-то отвар, сладко ударивший мне в нос мятой.

– Присаживайтесь, – на правах главного пригласил меня присоединиться усатый леквер. Я только тупо угукнула, с удовольствием усаживаясь на поваленный ствол с ободранной корой, – Ленст, принеси девушке какую-нибудь одежду да еще одну кружку!

– Не стоит так беспокоиться, – начала я привычно, но была прервана Шерненсом:

– Стоит. Еще немного и ты совсем сляжешь.

– А тебе разве не все равно? – искренне поразилась я, принимая из рук кряжистого Ленста свою порцию травяного настоя, – Или это не ты хотел меня сегодня зарезать?

– Я не хотел тебя резать, – накидывая на мои плечи шерстяной плащ и подтыкая его полы мне под колени, угрюмо ответил эльф. Я лишь передернулась от его прикосновений. Сил более существенно воспрепятствовать им просто не было, – Но иначе тебя просто невозможно было остановить. Ты разве не понимаешь, что именно этого она и добивалась?

– Это точно. Та брюнеточка не была столь глупой, чтобы отпустить Виканта после того, как ты сама приплыла бы к ней в руки, – поддакнула Мэрке.

– Кстати, как он? – влез в нашу беседу советник.

– Плохо, – честно призналась я, – У него все кости раздроблены. И еще эти кошмарные раны…

– Он говорил с вами?

– Да.

– И что он сказал? Он рассказал, как попал в плен к узнающей?

– Нет.

– Лида, ну не тяни. Давай, рассказывай, что такого наговорил тебе этот несчастный такого, что на тебе лица нет?! – не выдержала девушка.

– Я не знаю, как он оказался у той брюнетки в заложниках. Он почти ничего не успел сказать… – пытаясь не смотреть в сторону приятелей, пробормотала я. Но, судя по едва сдерживаемому нетерпеливому пыхтению капитана, долго откладывать признание мне не удавалось.

– Лида, – тонкие пальцы эльфа резко поймали мою правую ладонь, бережно сжимая пальцы так, что никакой возможности незаметно вырвать ее у меня не осталось. Я подняла на Шерненса взгляд. Узкое лицо парня с растрепавшимися косичками и разводами грязи было настолько серьезным, а выражение серебристых глаз мягким, что я сдалась. Слова потекли из меня давно сдерживаемым потоком, почти не контролируемым мной. Словно выпорхнувшие из клеток птицы.

– Он сказал, что умрет… Но чтобы я знала, чтобы я могла знать… Что он любит меня. Черт бы вас всех побрал, он меня любит! И почему вы меня остановили, почему ты меня остановил? Какая разница, почему я сдохну в этом мире? По крайней мере я бы до последнего вздоха думала, что умираю ради него. Лучше так, чем бездарно прожить и умереть так же… Он любил меня… Любил… Единственный из всех вас. И его больше не будет, он не уйдет, он умрет! – слезы покатились частым дождем, так что я едва успевала их смахивать второй ладонью, почти до костяшек обмотанной бинтом. Эльф осторожно привлек меня к себе, и я зарылась лицом в складки его плаща.

– Я тоже тебя люблю, – поглаживая меня по голове, произнес он, – Лид, успокойся. Ты бы ничем ему не помогла.

– Не надо говорить мне, что все будет хорошо, что он поправится! – придушенно хлюпнула я.

– Не буду, – слишком спокойно и даже отстраненно произнес Шерненс, – Он хороший парень. Словно цветок, расцветший посреди запустелого сада, наполненного сорняками. И мне очень жаль его. Но моя память, словно дуновение ветра будет хранить в себе его тонкий аромат, возможно последний аромат, пока ее не развеет время и смерть…

– Да… – кашлянув, протянул капитан, – Викант был отличным бойцом. Если бы не эта гадина, жить бы ему еще да жить. Надо послать письмо его родителям.

– Но он ведь еще жив, разве не так? – воскликнула Мэрке, – Что вы его раньше времени хороните? Если хотите знать мое мнение, у него есть еще все шансы выжить.

Мы одновременно повернули к девушке головы. Элема сидела, закинув изящную ногу за ногу, в одном платье. Тонкие крылья, расправленные, чтобы не мешали с комфортом расположиться на свернутом плаще, сверкали, словно были зеркальными и отражали пламя костра. Я было попыталась улыбнуться, но Шернес покачал головой:

– Мэрке, с такими повреждениями редко выживают даже лекверы. Конечно, Викант сильный и крепкий физически, но мы должны быть готовы ко всему.

– Но Шерненс… ведь всегда надо надеяться на чудо. Ведь все может быть. А вдруг он поправится? Конечно, на это нужно много времени, но ведь это не главное, – попыталась возразить я, чувствуя, как с каждым словом ко мне возвращается надежда.

– Чудо, Лида, творят сами разумные существа. Своей волей, своим разумом. Но ты же сама сказала, что Викант уверен, что умрет. А значит, он уже готов принять это как непреложный факт. Я понимаю, что это больно… Но верить в чудо можно лишь тогда, когда есть хоть какие-то шансы. А у него их почти нет.

– Знаешь, кого ты мне напоминаешь, – нервно выдыхая, зло рявкнула я, – Того парня с фотографии. Он тоже говорил, что все лишь в наших руках, что, главное – не сломаться. А ты не думал, сколько раз я ломалась? И он тоже не знал, сколько раз я едва не сходила с ума от потерь! Ему, также как и тебе, было легко рассуждать о чудесах, в то время, пока я в очередной раз умирала от боли! Мне нужна надежда! Любая, пусть даже ни на чем не основанная.

– Чтобы потом проклинать судьбу за то, что твои ожидания не сбылись? – не обращая внимания на зарождающуюся истерику, спросил эльф, – Лида, ну, прекрати!

Я снова уткнулась носом в плечо парня. Тот только вздохнул, и из голоса его пропали все металлические нотки:

– Надежда нужна не тебе, а ему. Надежда для того, чтобы выжить. От нас сейчас требуется дать ее ему. Хотя это будет очень сложно… Я же не говорю, что он обязательно покинет этот мир. Я не говорю, что у Виканта совсем нет шансов. Но они весьма ничтожны. Лида, перестань плакать. Сейчас тебе нужно быть рядом с ним и стараться не реветь, а улыбаться.

– Интересно, каким это образом? – скептически поинтересовалась Мэрке, – Разве ты не видишь, в каком она состоянии? Да если она попробует улыбнуться, то боюсь, что выйдет только какая-нибудь перекошенная гримаса.

– Я буду рядом… – улыбнулся Шерненс, – Очень хочется верить, что Викант хоть и сорванный цветок, но такой, что может снова дать корни.

– И то, правда, – немногословно подвел итог капитан, – А теперь скажите-ка мне, голубушка, как вы к нам попали? И, действительно, хватит слезы-то лить. А то ведь так и костер недолго затушить, как же мы тогда греться будем?

Мы слаженно засмеялись. Советник только крякнул, да напустил на лицо серьезную мину, старательно морща лоб и сводя брови. Первое впечатление снова оказалось весьма обманчивым. Когда этот упитанный леквер, утром больше напоминавший большой бочонок для пива, горой навис надо мной, мне показалось, что добра от него уж точно ждать не следует. Однако сейчас грозный командир отряда более всего походил на циркового медведя, которого и погладить можно, и с рук покормить. Да только, судя по всему, этот "мишка", так же как и настоящий, мог весьма серьезно разозлиться. И последствия такой злобы мне тоже были известны. Я шмыгнула носом, пытаясь хоть как-то сделать вдох. Но нос заложило так, что ничего хорошего из моих усердий не вышло. Только уши заложило. Эльф несколько секунд с неодобрением смотрел на мое распухшее от слез лицо, но вытянул-таки из кармана чистый носовой платок с вышивкой.

На белом поле с кружевами по краю вились как живые листья плюща, переплетаясь с розоватыми цветками повилики. Вышивка была настолько искусной и тонкой, что я невольно залюбовалась, даже забыв на мгновение обо всех своих злоключениях. Ткань еще не успела полностью растерять тепло эльфийских пальцев, так что от платка почти ощутимо веяло настоящим летом. Яркие оттенки зеленого радовали соскучившийся по травам взгляд. Однако нос не дал насладиться узором, а потек в самый неподходящий момент. Так что пришлось срочно высмаркиваться, махнув рукой на все приличия, до ужаса громко. И только после того, как уши стали нормально слышать, а в легкие попал первый заряд ледяного воздуха, я начала свой рассказ, стараясь ничего не утаивать. В любом случае, меня будут допрашивать на суде. Так что рано или поздно капитан узнает все. Теперь даже сам суд не казался мне столь тяжкой карой. Особенно после того, как капитан пояснил:

– Зря это вы от Виканта сбежали, ребята. Никто вас, Лида, убивать не будет. Максимально, что по закону грозит вам, так это двухмесячное тюремное заключение. Ну, или штраф. Естественно, в вашем случае второе невозможно по причине того, что никаким имуществом вы не владеете. Другое дело, если бы попали на территорию не к Гервену Элистару, а еще к кому-нибудь. Хозяин территории вправе уничтожить на месте любого, кто посягнул на границы его владений. Но раз он вас не убил, значит ничего плохого с вами не случится. Только вот две вещи мне непонятны. Первое: почему он вас не убил. И вторая. Зачем вы нужны узнающим, и как они хотят вас пристроить в свои ряды?

– Мэрке, думаю, ты можешь ответить на второй вопрос? – спросила я элему. Та кивнула.

– Узнающие – это бывшие люди. Уж не знаю, что с ними делают, но с помощью лекверов их превращают в таких вот монстров. Они словно сшитая из человека и леквера кукла.

– Но откуда вам известно это? – заметно побледнев, спросил капитан. Глубокие синие глаза наполнились искренним недоумением, а затем и настоящим ужасом. Зато эльф, кажется, даже не удивился новой информации. Мэрке рассказала о том, как попала в библиотеку узнающих и что там узнала.

– О, Сотворитель! То-то я всегда так подозрительно к ним относился. А мне еще говорили, что узнающие – это венец творения. Увы, видимо, сей венец даже не терновый… хуже…

– Из колючей проволоки, – согласно кивнула я, – На первый же вопрос я отвечу вам сама. Гервен хотел, чтобы я помогла ему с кражей жемчужины у некого Дапмара. Вроде как это их семейная реликвия, да еще и мощный артефакт, оберегающий весь род. Конечно, я мало в это верю, но договор есть договор…

– Договор? – переспросил советник.

– Точнее спор. Мы тогда с ним немного повздорили из-за того, что я прокляла его лес. Ну, подумаешь, Кайрос лишился всей хвои…

– Что ты сделала? – не поверила Мэрке, даже крылья затрепетали, нагоняя еще больше ветра в сторону костра. Громадное пламя стремительно метнулось в противоположную от подруги сторону, словно рассерженная кошка фыркнув поленьями, – Как ты это смогла? Даже не все лекверы могут проклинать, этому веками учатся!

– То же самое мне и Гервен сказал.

– Ага, однако Лиде хватило лишь искреннего желания и парочки слов, чтобы все ели Кайроса пожелтели и сбросили иголки. После этого Гервен очень обиделся на Лиду, заставил ее извиниться, снять проклятие. В итоге они немного повздорили, и она сгоряча пообещала, что никогда не сделает Гервену комплимента, – продолжил эльф. Я только закатила глаза:

– Господи, Шернес, неужели сложно назвать все своими именами? Мы не повздорили, а едва друг друга не поубивали. Во всяком случае у меня было великое желание въехать ему канделябром в лоб. Но, не суть важно. Главное, что я сделала ему комплимент, хотя весьма сомнительный.

– Какой же? – не удержалась от вопроса Мэрке.

– Я сказала, что он скотина, – призналась я. Девушка от такого ответа подавилась отваром и закашлялась, – А что я еще должна была ему сказать после того, как он заставил меня встать на колени, а потом с самым честным видом сказал сестре, что это я сама тут в ногах у него валяюсь, чтобы прощение вымолить. А он, такой хороший, пытается меня с них поднять, только вот что-то как-то безуспешно.

– М-да, – резюмировала элема, – А я думала, что слухи о скверном характере Гервена преувеличены.

– Да ладно вам, его тоже можно понять. Ведь Лида первая нанесла его территории урон. Не думаю, что на его месте вы бы погладили ее по голове, – вступился за работодателя эльф. Я только хмыкнула:

– Именно поэтому ему и не попало канделябром.

– Но как же он собирался вас использовать в краже жемчужины? Неужели он надеялся на то, что это останется без наказания? Я всегда полагал, что Элистар – умный леквер, уважающий закон и традиции нашего общества.

– Угу. Поэтому тащить жемчужину должна была я. А после того, как она оказывалась у Гервена, он отправлял меня в мой мир. И преступника нет, и сам леквер чист.

– Да уж, – крутя пышный ус, задумался капитан. Кстати говоря, имечко у этого достопочтенного советника было под стать пышным усам и круглому лицу: Уварс. От него так и веяло основательностью и крутизной, – Да… Что ж, ребята. Вы то уже знаете, а вот вашей спутнице я еще разок повторю. Конечно, отпускать вас никто не станет. Но и держать, как скот в загонах, тоже не будет. Так что чувствуйте себя здесь, ну, ежели ни как дома, то как в кругу товарищей. Если что, можете обратиться или непосредственно ко мне, или к кому-нибудь из мальчишек. Они славные, только мечи носят длинные, а на самом деле чистые дети. А что вы хотели? Тут самому старшему сотен восемь всего. Это не я, старый воин. Мне уже в отставку пора. Вот доставлю вас в столицу, да на покой.

– Ну что вы! – попытался возразить эльф, – Разве вы похожи на отслужившего свое старика? Сколько вам? Ну три, ну три с половиной тысячи лет. Но ведь говорят, что истинная мудрость и появляется в этом возрасте. Что же вы, капитан, бросите своих мальчишек, словно бестолковых щенков? Да вам бы боевую птицу, да латы, и в сражение. Все бы враги мигом разбежались!

– Или лопнули бы от смеха, – фыркнул Уварс, однако явно польщенный словами Шерненса, – Ладно. Идите-ка вы спать. А то я смотрю у нашей элемы уже глаза слипаются. Да и нам всем завтра рано выступать.

– Я думаю, мне надо пойти с Лидой, – предложил эльф, – Мало ли что ей может понадобиться. Я же обещал ей помочь с Викантом.

– Э, а мне что, одной в фургоне сидеть? Хотите, чтобы я от скуки свихнулась? – возмутилась Мэрке, – Я с вами.

– В кибитке места не хватит, – покачал головой советник, – Вам придется тогда всеми в фургоне располагаться.

– Я Виканта не брошу, – уперлась я.

– Что ж, тогда придется звать кое-кого. Песвер, иди сюда! – гаркнул Уварс на проходящего мимо парня. Тот явно уже собирался идти спать, на плече висело полотенце, а разогретый холодной водой торс влажно блестел. Я даже передернулась, настолько неприятно мне было на это все смотреть. Все-таки закаливание – не для меня, – Позови-ка Алерга. А если спит, разбуди.

– Как пожелаете, – юношу словно сдуло. Мы с эльфом и Мэрке переглянулись. Пока было не ясно, что собирается делать капитан и причем здесь этот самый Алерг. Загадка разрешилась тогда, когда явился заспанный леквер, зевающий в кулак. При виде Уварса он попытался принять стойку "смирно", но очередной зевок скривил его челюсти, так что на эту затею пришлось забить.

– Алерг, мне надобно, чтобы ты переместил нашего Виканта в третий фургон.

– Срочно? – с ленцой вопросил парень. Я удивленно воззрилась сначала на него, потом на капитана. Последний даже не смутился наглым ответом подчиненного.

– Да, срочно.

Леквер пожал плечами, старательно замирая на месте. Я заметила, как вся фигура Алерга начинает сильнее светиться изнутри. Подобное я уже видела тогда, когда Гервен пытался связаться мысленно с Пушинкой. Но на этот раз результат умственных потуг был виден сразу. Что-то пронеслось прямо перед моим носом каскадом зеленоватых искорок от моей кибитки к фургону ребят. На секунду мне показалось, что я могу отличить в сплошном потоке очертания лица Виканта. А потом все погасло. Молодой советник недовольно тряхнул головой, отчего его длинная русая коса стала больше напоминать старый веник.

– Больше ничего не надо, капитан? – последнее слово парень явно произнес с издевкой.

– Нет, можешь пока идти. И вы тоже, – обратился Уварс к нам, – марш в фургон. И чтобы выспались как следует.

– Хорошо, – произнесла я, потягиваясь и устало топая к новому месту ночевки. К счастью, путь мне старательно освещали многочисленные костры, иначе бы я ничего не смогла бы разглядеть даже в пределах двух шагов, особенно после яркой зеленой вспышки. Эльф с элемой последовали за мной, что-то негромко обсуждая. Однако, стоило улечься на наших матрасах и укрыться плащами, как сон полностью завладел нами. И отчего-то на этот раз для меня он стал гораздо спокойнее, чем прежде. Возможно потому, что рука моя была надежно перебинтована. Возможно потому, что голова покоилась на груди Шернеса, а к боку прижималась Мэрке. А может и оттого, что у меня появилась хоть какая-то надежда.