Текст книги "Фейерверк над озером (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кабзистая
Соавторы: Елена Щербиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Твой Карлсон-Вован с разбитым сердцем и слабым пропеллером"
Боже, какой высокий слог! Но, ничего себе – сюрприз! Ни фига себе – килобаксик! – сказали бы дети. И что же делать с этой безумной банкнотой? От одной мысли, что эти деньги могут остаться у нее, Натэлле стало нестерпимо гадко. Конечно, немедленно вернуть! Надо звонить этому клоуну, черт бы его подрал с его баксами и цветами!
Натэлла быстро нашла номер телефона Вована, который определился на ее мобильном. Набрала. И услышала в ответ, что абонент недоступен. Что же делать? Буду звонить еще. Если не дозвонюсь, придется узнать в агентстве его домашний телефон. Еще утром Натэлла была уверена, что история закончена, тема закрыта, и она никогда в жизни не увидит проклятого Вована. Но умудрился-таки хитрый клоун-психопат поставить ее в такую ситуацию, в которой ей приходится его разыскивать! Вот идиотизм!
Так, до встречи с Георгием времени уже не оставалось. Натэлла быстро развернулась, проехала по другой стороне улицы мимо кафе, но не остановилась, а свернула в ближайшую арку и запарковалась во дворе. После приключений с Вованом почему-то не хотелось оставлять машину на видном месте. Кто его знает, этого Георгия с горбатым носом и вредными привычками, что ему придет на ум! Гонки с преследованиями – это для кино, а не для жизни. И черт меня дернул назначить свидание напротив агентства! Не хватает только, чтобы сюда приперся кто-то из сотрудников.
Раздраженная, недовольная глупой ситуацией и самой собой, Натэлла вошла в кафе. И тот час за столиком у окна поднялся мужчина и пошел ей навстречу. Он, действительно, был шатеном, довольно высокого роста, на вид лет тридцати пяти, и в целом вполне соответствовал изложенному в шутливой форме описанию своих анкетных данных, но об одном он не сказал... Он был настолько хорош собой, настолько необычно красив, что все посетители в кафе невольно оборачивались в его сторону. Улыбка Джорджа Клуни, прическа Антонио Бандероса! Глаза не карие, а, скорее, зеленные с золотистым оттенком, в густых черных ресницах. Пожалуй, разрез глаз Киану Ривза. Словом, к Натэлле приближался необычайный экспонат, редкий образец мужского пола, воплотивший в себе лучшие черты знаменитых кинозвезд, которые соединились в неповторимый демонический облик. Натэлла немного растерялась, и сразу промелькнула тревожная мысль – с этим мужчиной встречаться опасно! В него нетрудно влюбиться, а это совсем не входило в ее планы. Конечно, Валерка тоже был красавчиком, когда они познакомились, и даже сейчас оставался эффектным и обаятельным, несмотря на проступившие залысины и едва наметившийся животик, но в его внешности никогда не было такого завораживающего, пронзительного магнетизма.
– Здравствуйте, Натэлла, – с улыбкой сказал Георгий, спокойно глядя ей в глаза своими большими изумрудами. – Это – вам!
Он протянул ей небольшой букетик ароматных, белоснежных ландышей.
– Спасибо.
– Я подумал, что розами, лилиями и орхидеями вас не удивишь, а вот ландыш – естественное дитя природы. Вы их любите?
– Люблю... – прошептала Натэлла.
– Хотите кофе, пирожное?
– Пожалуй, чашечку кофе.
– Капучино, по-турецки?
– Эспресо, если можно.
– Садитесь, я сейчас принесу.
Натэлла присела за столик и заметила раскрытый журнал «Афиша». Похоже, Георгий, действительно, решил пригласить ее в кино. Она стала листать журнал, непроизвольно поглядывая на Георгия. Что говорить, этот мужчина производил впечатление не только на нее. Она видела, с каким восторгом смотрела на него девушка за стойкой, подавая ему кофе, как краснели девицы, провожая его взглядом. Конечно, мужчина с такой внешностью не может не знать себе цену! Непонятно, зачем ему обращаться в брачное агентство? Достаточно просто пройти по улице, или зайти в кафе, и любая понравившаяся девушка или женщина сама побежит за ним. Хотя наружность бывает обманчива. Дашка бы сказала – у него скрытые комплексы и тайные пороки. То же самое можно сказать и обо мне. Я ведь тоже не дурнушка, и на меня оглядываются на улице, а ведь пошла в агентство. И как раз из-за этих комплексов! Возможно, и у него были какие-то свои причины. Мало ли, как у человека сложилась судьба. Бросила жена, умерла любимая женщина. Сколько не фантазируй, я ведь все равно ничего о нем не знаю.
– Выбрали, что мы будем смотреть? – Георгий поставил на столик две чашки кофе и какое-то воздушное пирожное с фруктами и ягодами. – Это – вам.
– Спасибо. – Натэлла лихорадочно думала – главное, не показать виду, какое он произвел на меня впечатление. – Просто не знаю, на чем остановиться. Может быть, вы подскажете?
– Попробую. Что вы предпочитаете? Комедию, мелодраму, боевик, триллер?
– Только не триллер! – Натэлла едва не проговорилась, что насмотрелась триллерами вчера. – И не мелодраму. – Мелодрамы хватало в ее собственной жизни.
– Остаются комедия и боевик. – Георгий одобрительно кивнул. – Наши вкусы сходятся.
Натэлла передала ему журнал, откровенно заглянула в лицо, и вдруг сказала.
– Знаете, в вашем портрете была допущена ошибка. У вас глаза не карие, а зеленые.
Он простодушно рассмеялся.
– Правда? Какой же я не внимательный. Даже не знаю толком, какого цвета у меня глаза. Когда бреюсь перед зеркалом, мне почему-то кажется, что они карие. Я вас разочаровал своим обманом?
– Нет, вы же не нарочно меня обманули.
– Спасибо, что поверили, – Георгий улыбнулся, но его зеленые глаза оставались невеселыми, что подтверждало мысли Натэллы о пережитой драме. – Возможно, они меняют цвет, в зависимости от освещения. Как вы думаете?
– Возможно. Как александрит. Он днем изумрудно зеленый, а при искусственном освещении становится красным. Может быть и коричневатый оттенок.
– Надо же! Интересное сравнение. А вы хорошо вы разбираетесь в камнях!
– Мой отец ювелир. Поэтому с камнями знакома с детства.
– Как интересно! – оживился Георгий. – Вы мне расскажете о камнях? – Он показал свою руку – узкую, гладкую, с длинными пальцами. – Вот, ношу кольцо, и даже не знаю, что это за камень.
Перстень был явно старинной работы. У Натэллы загорелись глаза. Вспомнился уже забытый профессиональный азарт. Она склонилась к кольцу. Георгий тут же снял его, протянул Натэлле, и, передавая, очень осторожно коснулся пальцами ее руки.
Мгновенная дрожь, словно кольнуло током. Стараясь не выдать себя, Натэлла углубилась в изучение перстня.
– Удивительное кольцо! Если вас интересует камень – это сапфир.
– Но сапфир – синий! – удивился Георгий. – А здесь какой-то оранжевый.
– Да, сапфиры бывают и красные, и желтые, и оранжевые. Просто мы больше привыкли к синим. Они чаще встречаются. А ваше кольцо – большая редкость. Тончайшая работа, старинное изделие, похоже – начало девятнадцатого века! Но автор, безусловно, знал и более древнее ювелирное искусство.
Георгий слушал с необычайным вниманием.
– А вы, оказывается, специалист.
– Ну, иногда приходилось сталкиваться по роду работы, – ответила Натэлла уклончиво, возвращая кольцо Георгию.
И тут, как назло, перед глазами возникли ее кольца, с которыми она так гадко обошлась. Ее кольца, о которых она старалась больше не думать, не вспоминать – где они? На чьей-то чужой руке? Кто-то трогает их своими грубыми, грязными пальцами! И все – по ее вине. Всколыхнулась боль в душе. Вероятно, это отразилось на лице.
– Вас что-то встревожило? – спросил Георгий с дружеским участием.
– Нет, нет, просто задумалась. – Натэлла посмотрела на часы. – Так мы пойдем в кино?
– Если вы не передумали – с удовольствием!
Они неторопливо вышли из кафе. Натэлла снова уловила жадные взгляды, обращенные на ее спутника. Но что любопытно – он держится так, словно ничего не замечает. Да, наружность бывает обманчива, а сущность покрыта тайной... Похоже, в его душе живет печаль, которую он пытается скрыть за внешней веселостью и безразличием к окружающим.
– Сейчас поймаем такси, – Георгий протянул руку.
– Не надо такси, – сказала Натэлла. – я на машине.
Они довольно быстро добрались до Фрунзенской набережной.
– Натэлла, вы мне позволите сказать комплимент? – спросил Георгий.
– Смотря какой. – Улыбнулась она.
– Скромный и искренний.
– Согласна.
– Я не большой мастер говорить красивые слова, но промолчать просто не могу. – Георгий смущенно посмотрел на Натэллу. – Вы – удивительная женщина! Великолепно водите машину. Прекрасно разбираетесь в ювелирных изделиях. Наверняка, у вас множество достоинств, о которых я еще не знаю. И вы не просто красивы – вы уникальны, ни на кого не похожи.
Георгий замолчал.
– Спасибо, – улыбнулась Натэлла, – но, мне кажется, вы что-то недоговариваете. В вашем комплименте звучит недоумение, невысказанный вопрос.
– Вы угадали, – согласился Георгий. – Я смотрю на вас и думаю – зачем такой уникальной женщине обращаться в брачное агентство? Извините, если вопрос бестактный.
Натэлла рассмеялась.
– Ничуть. То же самое я думала, глядя на вас. Но не решилась спросить.
Георгий печально вздохнул.
– Если я скажу, что обратился туда по указанию свыше, чтобы встретить вас, вы, как умная женщина, уличите меня в пошлости. Поэтому не буду лукавить. Я это сделал просто из любопытства, чтобы как-то разнообразить свою жизнь. Но вместо наказания за свою праздность получил от судьбы подарок – встречу с вами.
– Приятная лесть, – сказала Натэлла. – Но я не буду столь откровенна, и о своих причинах предпочту умолчать.
Час спустя они сидели в кинозале МДМ, и смотрели свежий боевик с роскошными спецэффектами, гонками и стрельбой. Они невольно касались друг друга плечами, потом вдруг Натэлла почувствовала, как Георгий осторожно взял ее руку. Конечно, нельзя было это допускать при первой встрече, но вырвать руку просто не было сил. И зачем, если это такое приятное ощущение – касаться пальцами его горячей ладони? Ведь ничего, кроме легкого, нежного прикосновения, не происходит, он так тактичен и ненавязчив. Что же будет дальше?
Сеанс закончился, Натэлла с грустью подумала, что надо возвращаться домой. Поблагодарила Георгия за приятно проведенное время.
– Вы уже меня покидаете, Натэлла? – печально спросил он.
– К сожалению – да.
– Когда вам позвонить? Обязательно утром, с десяти до одиннадцати?
– Но вы же не любите рано вставать! Звоните позже. Простите, я даже не спросила, куда вас подвезти?
– Не тратьте на меня время, – ласково сказал Георгий. – Я выскочу у ближайшего метро.
Когда Натэлла вбежала в квартиру, дети были уже дома. Из комнаты Макса доносились душераздирающие звуки компьютерного боя, сопровождаемые выкриками самого Макса. Из кухни вышла Антонина Васильевна, снимая на ходу фартук.
– Натэлла, я молодежь накормила, все убрала.
– Спасибо.
– Тогда я пойду?
– Конечно. И еще раз – большое спасибо.
Надо же – все-таки дождалась, сама, по своей инициативе. Удивительно устроен мир. Люди, которых знаешь давно, вдруг раскрываются совсем с неожиданной стороны...
Выбежала Иришка, придирчиво оглядела мать.
– Шикарно выглядишь!
– Спасибо, дочура.
– И где же ты бала? Ну-ка, рассказывай! – шутливо потребовала дочь.
– В кино. Смотрела крутой боевик.
– Одна? – удивилась Иришка.
– С приятельницей, – в очередной раз соврала Натэлла.
– Жаль, что не с приятелем, – вякнула дочь.
– Ты что себе позволяешь? – возмутилась Натэлла. И почувствовала, как ее смуглые щеки заливает румянец.
– Да ладно, мам, – проворчала Иришка. – Вот Вера Семеновна говорит, что женщина, расставшись с мужем, не в коем случае не должна замыкаться в себе. И чем больше окружает ее поклонников, тем полезнее для ее психики!
Натэлла только сейчас поняла, почему дочь зачастила на беседы к психологу. Она обсуждает с ней свою изменившуюся семейную жизнь! Конечно, мало приятного, что какая-то посторонняя психологичка перемывает кости ей, Натэлле, вместе с Иришкой. Но, с другой стороны, и винить дочь нельзя. Наверное, это даже хорошо, что они подружились с этой Верой Семеновной, и что та помогает дочери пережить кризис.
– Да, скоро ты будешь заменять мне тетю Дашу, – усмехнулась Натэлла.
– Записывайся на прием! – весело подхватила дочь, обрадовавшись, что мама не рассердилась.
– Диплом получишь – тогда запишусь! – отшутилась Натэлла, и тут вдруг вспомнила про Вована. Черт возьми, надо срочно разыскать его и вернуть деньги!
Взяла трубку радиотелефона, ушла в спальню и, плотно закрыв за собой дверь, позвонила в «Счастливый случай». Домашний телефон Вована ей дали без лишних вопросов. Но и он упорно не отвечал. Вполне возможно, что, после той разборки Вован отключил телефоны. Но, судя по корзине с цветами и конверту, он жив и здоров. Натэлла решила, что, если не дозвонится сегодня, завтра просто поедет к нему домой и вернет эту проклятую банкноту.
Утром Натэлла проснулась с тревожным, щемящим ощущением – позвонит ли сегодня Георгий. Ей очень хотелось, чтобы он позвонил, и мысль о том, что эта встреча – всего лишь случайность, вызывала непреодолимую тоску. Если не позвонит до одиннадцати – значит, все. Разрываю контракт с этим дурацким агентством, имея полные на то основания. И хватит играть в глупые игры, итак уже вляпалась по уши!
Все попытки дозвониться Вовану по-прежнему были тщетными, и к одиннадцати часам Натэлла собралась отправиться в не слишком приятное путешествие.
Мобильный зазвонил, когда она выехала на Ленинский. Это был Георгий. Он долго извинялся, что сегодня проспал и не успел позвонить до одиннадцати. Натэлла его успокоила – все равно она сегодня занята. Обменявшись несколькими репликами, они договорились встретиться завтра, и сходить в Дом художника, там, со слов Георгия, открывалась какая-то интересная выставка.
Все-таки, он позвонил, – с радостью думала Натэлла, подъезжая к знакомой башне. Запарковалась во дворе, и решительно направилась к подъезду.
– Вы куда? – сурово спросила консьержка.
– Я в пятьдесят четвертую, к Владимиру Илларионовичу, – спокойно ответила Натэлла.
У консьержки почему-то вытянулось лицо. И она спросила шепотом.
– А вы кто ему будете, родственница?
– Нет, я знакомая по работе, – почему-то сказала Натэлла. – А что случилось? Он заболел?
– Ничего я не знаю, – сердито буркнула консьержка, видимо, разочаровавшись, что Натэлла не родственница. – Не знаю, дома он сейчас, или нет.
– У него телефон не работает, – сказала Натэлла. – Я поднимусь, можно?
– Да идите, – проворчала консьержка, – много тут вас всяких ходит, по работе, по работе....
Натэлла подумала, что этот странный жилец сумел уже всех в доме достать, и, не обращая внимания на воркотню тетки, двинулась к лифту.
На площадке никого не было. Натэлла позвонила. Никто не открыл. Да, черт возьми, никак не избавиться от этой проклятой банкноты! На всякий случай Натэлла осторожно толкнула дверь. И тут же пожалела. Дверь подалась, в тишине раздался металлический звук, похожий на звук передернутого затвора. «Все, кажется, я влипла по-настоящему. В квартире засада. Братки взяли Вована, сейчас схватят и меня. Господи, зачем же я поперлась в эту квартиру? Надо бежать».
– Заходите, заходите, не стесняйтесь, – дружелюбно произнес чей-то голос.
Натэлла остановилась в нерешительности. Страшно было двинуться с места. И тут кто-то взял ее под руку. Она вскрикнула.
– Да не пугайтесь! – усмехнулся крепкий, коренастый мужик с пистолетом на ремне. – Мы в мирных женщин не стреляем.
Он распахнул дверь, пропуская Натэллу, и перед ней открылась не слишком приятная картина. В квартире все было перевернуто вверх дном, происходило какое-то движение, из глубины раздавались голоса. А на роскошном ковре в наручниках сидел Вован, понуро опустив голову.
– Извините, я, кажется, ошиблась квартирой... – Натэлла осторожно попятилась к выходу.
И тут увидела молодого парня в милицейской форме.
– Да неужели? – осклабился мент. – Разве вы не к гражданину Зарубину?
Натэлла отчаянно замотала головой.
– Нет! Я вообще такого не знаю!
К ней подошел другой, постарше, в штатском, с кобурой на ремне.
– Нам как раз понятых не хватает, – обратился он к молодому. – Оприходуй дамочку!
– Извините, я спешу...
– Одну минутку, – сказал мент. – Сейчас мы выясним, действительно ли вы ошиблись. – Эй, Зарубин, ты знаешь эту женщину.
Вован поднял голову, посмотрел на Натэллу мутным взглядом. Натэлла замерла, стараясь не выдать себя неосторожным движением, и готовая все отрицать. Вован покачал головой и хрипло сказал.
– Понятия не имею, кто такая.
– Вам нечего добавить? – устало спросил коренастый, судя по всему – следователь.
– Нет, – тихо произнесла Натэлла.
– Ладно, идите, и будьте внимательнее с квартирами.
Натэлла развернулась и почти на негнущихся ногах направилась к лифту. Неужели Вован ее не узнал? Нет, не может быть. Получается, что он, не смотря ни на что, проявил благородство? Ни черта я не понимаю в людях! Из раскрывшейся двери лифта ей навстречу вышел еще один милиционер вместе с консьержкой. Консьержка подозрительно покосилась на нее. Натэлла быстро проскочила в лифт. И услышала громкий голос.
– Петрович, веду понятую!
Когда Натэлла вышла из подъезда, раздался вой сирены. Вскоре во дворе остановилась милицейская машина с зарешеченными окнами, из нее вывели бритого Димона и рябого Геху. Натэлла отвернулась и бросилась к своей машине.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СЕРЕБРЯНАЯ СВАДЬБА
«Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять: ее нужно лишь направлять на достойные цели».
Клод Адриан Гельвеций
Суббота, двадцатое, 13.20
"Друг мой, что же со мной происходит? Всю последнюю неделю я живу ожиданием, от звонка до звонка, от встречи до встречи. Кажется, я влюбилась. Конечно, он об этом даже не догадывается. Я – гордая, недоступная, встречаюсь с ним просто так, и в любой момент могу бросить. Вот так все выглядит. А он с каждым днем становится все ласковее и нежнее. Что же будет дальше? Страшно задумываться, настолько мне сейчас хорошо. Снова появилась надежда на счастье. Но не слишком ли я спешу? Мы знакомы всего неделю...
Но ты представляешь, друг мой, сегодня я решилась впервые пригласить его к себе в дом. Конечно, я не собираюсь пока знакомить его с детьми. Детей отвезла к маме с папой. Они вдруг сами запросились, еще вчера. Мы вместе переночевали у родителей, а утром все дружно стали меня выталкивать. Поезжай, мамочка, поезжай, доченька, сходи в кино, развлекись. Мне кажется, они о чем-то догадываются. И мне, рано или поздно, придется признаться...
Мне страшно ходить с ним по улице, все на него оглядываются. А он говорит, что невозможно ходить со мной, потому что все мужчины смотрят на меня. Может быть, и так... Когда женщина влюблена, она светится изнутри. Другие это видят и чувствуют... А он, похоже, ревнует...
Он приедет к двум часам. На обед. Как ты считаешь, мой друг, не безумие ли это – приглашать мужчину, который очень тебе нравится, к себе домой, и оставаться с ним наедине? Но я ведь сама этого хочу. Я дрожу от каждого его прикосновения, а вчера, когда он в первый раз меня поцеловал, я чуть не умерла! Как там писали на всяких эротических сайтах? Прикосновения – неотъемлемая часть любовной игры. Похоже, мужчинам тоже знакома эта игра. А какие у него руки! Красивые, и чувственные. Могут быть руки чувственными? Поверь, еще как могут. И когда он этими чувственными, нежными руками обнимает меня, я просто теряю голову.
Да, я пригласила его к себе в дом, я провоцирую...
Но он ни за что на свете не должен догадываться, насколько я хочу быть с ним...
Гордыня, гордыня, гордыня...
Наверное, никогда от нее не избавлюсь, или надо изменить..."
Запись обрывается.
Зазвонил мобильный. Натэлла схватила трубку. Вдруг это Георгий? У него что-то изменилось, он не придет? Но на экране высветился Валера.
– Привет, как дела?
– Все нормально.
– Я могу увидеть детей?
– Они у моих родителей. Заберу их завтра вечером.
– Жаль. В следующие выходные – серебряная свадьба моего брата. Выходит, я их опять не увижу.
– Скоро каникулы. Вы сможете видеться чаще.
– Да, ты права. Кстати, я подумал, наверное, я сниму квартиру. Мне бы не хотелось лишать детей дачи на все лето.
– Это очень благородно с твоей стороны, но поступай, как хочешь. Мне все равно.
– Но ты же не согласишься, чтобы они жили на даче со мной?
– Конечно, нет!
– Так я и думал, – Валера замялся. – Натэлла, и еще я хотел спросить – ты будешь у Юры с Галей?
– Не знаю, еще не решила. А что?
– Ничего, просто спросил.
– Они приглашали, не хочу их обижать. Ладно, извини, я немного занята, ко мне должны придти...
Голос у Валеры изменился, стал ехидным и жестким.
– Желаю приятно провести время!
Связь прервалась.
Продолжение, 13.35
"Зачем Валера спросил, буду ли я на свадьбе? Хочет придти с Ксюшей? Боится моей реакции? Смешно. Мне уже наплевать на Ксюшу! Почему он так разозлился, когда я сказала, что кого-то жду? Ладно, все это не имеет значения.
Кстати, совсем забыла сказать тебе, милый мой дружочек, мы подали на развод. Без взаимных претензий. Все решили между собой. Квартира остается мне с детьми. За дачу он обещал выплатить половину суммы, но не сразу. Я сказала, что подожду. Он не хочет, чтобы в нашей жизни что-то менялось, поэтому будет оплачивать по-прежнему гимназию, домработницу и водителя. И довольно приличную сумму ежемесячно давать нам на жизнь. Меня это устраивает. Надеюсь, все пройдет без осложнений...
Без пяти два! Боже мой! Кто бы мне мог сказать, как я выгляжу? Зеркало может солгать. А ты, моя тетрадочка, почему-то всегда молчишь. Даже не шелестишь страницами. Надо научиться читать твои мысли..."
В это время на даче в Бедяево к Валере подошла Ксюша, обняла его за шею, заглянула в лицо.
– Милый, по-моему, ты слишком часто звонишь своей бывшей жене?
Он осторожно освободился от ее рук.
– С чего ты взяла?
– Ни с чего, просто слышу.
– Пойми, наконец, нас связывают почти двадцать лет жизни! Мне не просто так, сразу все взять и перечеркнуть!
Ксюша обиженно надула губки.
– Раньше ты этого не говорил!
– Мы с тобой вообще мало говорили! – раздраженно ответил Валера.
– У нас не было времени. Теперь оно есть. Поговори со мной!
– О чем? О моих детях, без которых я скучаю? Тебе это неинтересно.
На юном личике Ксюши вдруг появилась загадочная улыбка, и она произнесла полушепотом.
– Познакомь меня с ними.
– Не думаю, что это нужно...
– Но когда-нибудь тебе все равно придется нас познакомить.
– Не знаю, – не уверенно ответил Валера.
– А я – знаю! – Ксюша снова обняла его и стала ласкать, осторожно, ненавязчиво, едва касаясь руками его тела.
Валера взглянул на ее милое, нежное личико, и вдруг почувствовал себя виноватым – что это я так на нее окрысился? Она продолжала его ласкать, и он сам не понял, как оказался с ней в постели. Ее губы жадно впивались в его губы, гибкое, совсем еще девичье тело скользило по его телу, маленькая упругая грудь прижималась к его груди. И в эти мгновения в голове Валерия Кранина не оставалось места для размышлений, сожалений, переживаний. Да, эта юная дива хорошо знала, в чем ее сила, и, что говорить, очень умело этим пользовалась...
Натэлла придирчиво осмотрела стол, накрытый в гостиной на две персоны. Эту скатерть из грубоватого льна, с цветной вышивкой по краям она купила в Испании, два года назад, когда они отдыхали там с Валеркой. Столовый сервиз из тонкого фарфора родители подарили им еще на свадьбу. Как же давно, теперь уж точно – в прошлой жизни! Бокалы и рюмки она выбирала сама на выставке хрусталя и фарфора в художественном салоне – литое цветное стекло, какое-то крученое, с вкраплениями золотых и серебряных нитей, очень дорогая авторская работа. Свечи в ажурных серебряных подсвечниках, старинной работы, дополняли убранство стола. А всевозможные салаты и закуски, которые она приготовила по самым изысканным грузинским рецептам, и перепелиные яйца, фаршированные красной и черной икрой, выглядели нарядно и создавали ощущение праздника. Натэлла подумала, надо ли ставить на стол вино. Она знала, что Георгий не водит машину и приедет на такси, да и она сама сегодня никуда ехать не собиралась, вполне можно немного выпить. Но что-то смущало. Наверное, то, что она итак из-за этого мужчины просто теряла голову, и, выпив вина, могла потерять ее окончательно.
Услышав звонок в домофон, Натэлла, так и не решив вопрос с вином, побежала к двери.
– Ната, это я, – сказал Георгий.
Натэлла разволновалась, бросилась к зеркалу. Кажется, все в порядке. Если зеркало не врет, она выглядит прекрасно. Следы тяжелых переживаний совершенно исчезли с лица, оно разгладилось, пожалуй, даже стало моложе. Глаза горят, как когда-то в юности.
Георгий вошел, снял с плеча большую, элегантную сумку, поставил на пол. Протянул Натэлле букет крупных, породистых тюльпанов со стрельчатыми, разрезными лепестками, церемонно поклонился.
– Благодарю за честь быть приглашенным в твой дом.
– Где ты взял такую красоту? – восхитилась Натэлла, разглядывая цветы.
– Тебе нравятся? Я рад. Ландышей я не нашел.
– Наверное, уже отцвели.
Георгий наклонился, поцеловал Натэллу в щеку.
– Зато ты расцветаешь с каждым днем!
– Это – комплемент? – смутилась Натэлла.
– Это – правда. – Георгий внимательно поглядел ей в глаза. – Я всегда говорю правду, это мое хобби.
– У тебя хорошее хобби. К сожалению, многим людям его не хватает.
– Каждый устроен так, как устроен. Мне, в общем-то, нет до этого дела, – Георгий огляделся. – А у тебя неплохо. Просто, строго, просторно. И ты живешь здесь одна?
– Нет, я живу с детьми, – ответила Натэлла с легкой обидой.
– Ну да, ну да, я помню, что у тебя есть дети. Не думай, что я такой невнимательный. Где же дети?
– У бабушки с дедушкой. А ты хотел с ними познакомиться? Или боишься остаться со мной наедине? – усмехнулась Натэлла.
– Скорее – второе, – сказал Георгий.
– Чем же я так тебя пугаю? – наиграно удивилась Натэлла.
– Меня пугаешь не ты, ты очаровательна, прекрасна! Пугаю себя я сам, – произнес Георгий задумчиво.
Эта фраза неожиданно встревожила Натэллу. Что он имеет в виду? Наверное, какую-то свою тайну, о которой я пока ничего не знаю.
Заметив изменившееся выражение лица Натэллы, Георгий сказал.
– Не бери в голову. Я просто болтаю всякую ерунду. Наверное, от смущения.
– Ладно, пойдем! Я ведь пригласила тебя на обед, ты не забыл? – Натэлла взяла Георгия за руку и повела в гостиную.
– Боже мой! – воскликнул он, глядя на стол, уставленный всевозможными закусками. – Неужели ты сама все это приготовила?
– Да, а что тебя удивляет?
– Меня удивляет, что такая красивая, умная, необыкновенная женщина еще и замечательно готовит!
– Но ты же ничего не попробовал! А вдруг тебе не понравится?
– Это не может не понравиться! – убежденно сказал Георгий. – Понимаешь, я, в общем-то, равнодушен к еде, если она, как бы это лучше сказать, если она не возбуждает эстетическое чувство. А у тебя все настолько красиво, что даже один взгляд вызывает восхищение! Да, чуть не забыл! Я не знал, что ты больше любишь, поэтому взял на выбор. – Он быстро сходил в прихожую, вернулся с сумкой, и выставил на стол бутылку дорогого французского шампанского, красного вина и коньяка.
– Боже, зачем столько! – всплеснула руками Натэлла. – Ты представляешь, что с нами будет, если мы все это выпьем?
– Все – необязательно, а немножко можно. С чего начнем? С шампанского?
– Давай с шампанского, – согласилась Натэлла, и поставила на стол еще два высоких хрустальных бокала.
Георгий с удивительным мастерством открыл бутылку, не пролив ни капли на стол, наполнил бокалы и сказал.
– Натэлла, я не люблю говорить тосты. В них всегда есть что-то искусственное и напыщенное. Поэтому скажу просто, что думаю и чувствую. В последнее время я с удивлением наблюдаю за собой, и вижу, как за недолгий срок нашего знакомства что-то во мне меняется. Не знаю, становлюсь ли я лучше, но я становлюсь другим, таким, каким еще никогда не был. И мне хочется, чтобы ты это знала!
– Ты хочешь, чтобы мы выпили не за тебя, а за какого-то другого человека? – улыбнулась Натэлла. – Но мне трудно сравнивать. Я ведь не знаю, какой ты был до встречи со мной?
– Ужасный, отвратительный тип, – вздохнул Георгий.
– Я готова выпить за это ужасного типа, – засмеялась Натэлла.
– Нет, нет, за него пить не стоит!
– За что же ты так себя не любишь? – удивилась Натэлла.
– В том-то и дело, что я слишком себя любил, отсюда – все мои беды.
– Какие беды? Ты говоришь загадками.
– Прости, я опять заболтался, – одернул себя Георгий. – Нет, лучше я все-таки скажу тост. За самую прекрасную, самую удивительную женщину, которую мне посчастливилось встретить!
– Спасибо, – улыбнулась Натэлла. – Ты ведь всегда говоришь правду. Теперь я буду думать, что я, действительно, такая!
– За тебя!
Они чокнулись, легкий хрустальный звон пронесся по комнате. От первого же глотка у Натэллы слегка закружилась голова. Напряжение спало, стало легко, так легко, как не было уже много лет.
– Не слушай, что я болтаю, это все глупости, – сказал Георгий, – лучше расскажи о себе.
И Натэлла неожиданно стала рассказывать, о том, как работала археологом, путешествовала по раскопкам, о том, как однажды провалилась в развалины древнего города и сломала ногу. Конечно, в рассказе все выглядело не так прозаично, как в жизни. Захлестывала романтика, и даже ужасный перелом представлялся каким-то романтическим приключением. Натэлла давно не говорила о своей работе, старалась даже не вспоминать, а сейчас рассказывала с воодушевлением, потому что всегда любила свою профессию, и только сейчас поняла, как без нее тоскует.
Георгий слушал внимательно, ни словом не перебивая, и только периодически подливал в бокал шампанское. От каждого глотка Натэлле становилось все легче, веселее, она словно парила в невесомости, недоступная ничему тяжелому, низменному, унизительному.
– Я могу закурить? – вдруг спросил Георгий.
– Да, конечно, – Натэлла подала ему пепельницу. – Я тебя утомила своими рассказами?
– Нисколько, – он жадно затянулся сигаретой. – Я даже не предполагал, сколько интересного в мире прошло мимо меня.
