Текст книги "Единство вопреки (СИ)"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 34 Надежда вопреки

***

После встречи с Полем Алекс целые сутки провел дома, отгородившись от внешнего мира. Едва войдя в дом, он проследовал в кладовку. Он даже удивился, не обнаружив там никаких следов обыска. Алекс оглянулся вокруг, и на мгновение ему показалось, что идеально прибранный и лишенный какой бы то ни было индивидуальности, его дом превратился в картинку с разворота глянцевого журнала. В то время, как аскетичная каморка, в которой три месяца прожила Беатриче, при полном отсутствии вещей и малейшего комфорта была наполнена жизнью. Воспоминания о Ней, о том, что произошло здесь, были настолько живыми, что у Алекса закружилась голова, и он не смог сдержать то ли стона, то ли рычания.

Алекс принес в кладовку матрас, который служил ей ложем, упал на него и закрыл глаза. Прокручивая в голове все, что произошло за последние несколько дней, Алекс снова и снова возвращался к моменту их расставания. Вот они сидят в машине. Биче читает стих. А он ведь был о расставании – "Прощание, воспрещающее печаль". Зачем она его вспомнила? Она знала, что им не быть вместе? Вот они на станции: как дрожит ее рука! Тихий возглас – она увидела полицейских. Шипение дверей подошедшего поезда. Он сам заталкивает женщину в вагон и почти делает шаг ... Почти. Последнее, что он помнит – это исполненный ужаса взгляд Беатриче. Нет, конечно же, она не знала про расставание и не хотела его. Что же задумал Тот, у кого есть план?

В воцарившейся тишине прозвучали слова "Нерасторжимость сознавать, вот цель, а не глаза и губы". Сказал ли он их вслух, или они прозвучали в его голове, Алекс так и не понял. Но ему показалось, что это был ответ на все заданные им вопросы. Отчаяние немного отступило.

Несмотря на послание, пришедшее от мироздания, он все равно тосковал по ней, по ее прикосновениям, по ее голосу, по удивительному сочетанию силы и слабости, которое она излучала. Она была нужна ему вся прямо сейчас.

Практически весь оставшийся день он в оцепенении лежал и грезил наяву, пока не погрузился в тяжелый и неспокойный сон.

Наутро Алекс проснулся, чувствуя себя хоть и разбитым, но способным возвратиться к жизни. Если ему остается только ждать, он будет ждать столько, сколько потребуется.

Алекс приехал в офис с небольшим опозданием. Офисные работники были взволнованы и напуганы. Некоторые коротко приветствовали шефа. Многие отводили глаза. Несколько талантливых и перспективных молодых специалистов подошли и пожали ему руку. Алекс попросил всех собраться через десять минут в холле. Он в двух словах рассказал сотрудникам о том, что произошло в полиции, еще раз успокоил их и предположил, что сейчас у полиции отсутствуют претензии, как к фирме, так и к ее сотрудникам. Алекс закончил стихийную летучку коротким обсуждением стратегических планов, после чего, почти обессиленный, вернулся в свой кабинет.

Не прошло и минуты, как ожил телефон, и в трубке прозвучал голос господина Дардена: "Я могу зайти?". "Конечно же" – выдохнул Алекс.

– Впервые в жизни я должен сказать очень симпатичному мне человеку, что я не рад его видеть – плотно закрыв дверь, невесело пошутил господин Дарен.

– Давид! Спасибо вам и вашим прекрасным дамам! Вы сделали все, что могли и даже больше – коротко улыбнулся Алекс – Их тоже таскали в полицию?

– Да, но с тем же успехом – ответил Давид и со значением добавил – У вас все в порядке? Что вы будете делать?

– У меня все в порядке – глядя в глаза заместителю, сказал Алекс – Мне остается только ждать.

Давид понимающе покачал головой, испытывая огромное сочувствие к сидящему перед ним человеку, который разом нашел и потерял любимую. Даже мысль о том, что он может однажды расстаться с Лией навсегда, убивала Давида. Что же говорить о его шефе, который несколько месяцев прожил рядом с женщиной, ради которой был готов на все, и теперь не знает, увидятся ли они когда-нибудь еще.

– У меня есть для вас маленький подарок – Давид удивился, заметив, как Алекс ощутимо вздрогнул, услышав это слово, и протянул шефу бумажный пакет, перевязанный простой бечевкой.

Алекс принял его и вопросительно посмотрел на заместителя. В пакете прощупывалась какая-то ткань. Потянув за кончик веревки, Алекс развязал узел и раскрыл упаковку: там лежала аккуратно сложенная рубаха Алекса, в которой особенно любила дефилировать Беатриче, счастливо избежавшая стиральной машины и хранившая легкий аромат женщины. Алекс закусил губу, посмотрел на Давида, и в его взгляде читалась такая тоска, что господин Дарден счел за лучшее без лишних слов покинуть кабинет Алекса.

Подошел вечер. От мысли о возвращении в пустой и холодный дом, все валилось из рук. Алекс посмотрел на календарь и вспомнил, что вот-вот истекут семь дней, которые Мэтт дал ему для того, чтобы спланировать их разговор, обещавший быть нелегким. Однако Алекс с радостью набрал номер Мэттью, поймав себя на том, что он бы скорее поселился в больнице, чем проводить тоскливые дни в доме, где все напоминало о Беатриче. Мэтт подтвердил готовность встретиться прямо сейчас, поэтому Алекс быстро собрался и поехал в клинику.

Старый бунтарь очень изменился с тех пор, как Алекс видел его в последний раз, он страшно похудел, под глазами залегли черные тени, взгляд потух, руки, забинтованные до локтей, безвольно лежали на больничном покрывале. Мэттью медленно повернул голову к вошедшему в палату Алексу и с трудом сфокусировал взгляд на его лице. Глазами он приказал посетителю сесть поближе.

– А ты сильно изменился, как я погляжу – негромко сказал Мэтт – Сейчас ты мне нравишься гораздо больше.

Алекс удивленно поднял брови: "Нравлюсь! О чем это он?" – подумал мужчина.

– Чему ты удивляешься? Вспоминая, что ты творил, что нес и как выглядел во время нашего отъезда, я с трудом заставлял себя верить, что ты – сын Макса Рейно – усмехнулся Мэтт – А сейчас ты похож на него практически во всем. Но я хотел поговорить с тобой не об отце.

– Я слушаю тебя, Мэтт – настороженно произнес Алекс. Они были знакомы довольно давно, но никогда коротко не общались. Известие о том, что Мэтт знал его отца и очевидно дорожил этим знакомством, стало для Алекса неожиданностью. Ему страстно захотелось поговорить именно об отце, которого он лишился в раннем детстве, очень любил, но почти ничего о нем не знал.

– Дидье – с усилием произнес Мэтт – Мальчик очень скоро останется один. Ему нужен кто-то, кто любил бы его и кого он мог любить в ответ.

– Почему ты обратился ко мне? – горько улыбнулся Алекс – Ты очень точно описал обстоятельства, при которых мы расстались. Дидье меня тогда едва не презирал, и, признаться, разбил мне сердце.

– Я знаю – мрачно сказал Мэтт – Но также знаю, что ты – истинный сын своего отца. Великодушие и верность чувствам у тебя в крови.

– Мэтт, что я могу сделать? Точнее, что ты хочешь услышать от меня сейчас? – терпеливо переспросил Алекс.

– Ты можешь взять его к себе и заботиться о нем, пока вы оба не поймете, как все пойдет дальше? – без прежней уверенности предположил Мэтт.

– Мэттью, я любил Дидье, люблю сейчас и сделаю для него все, что будет в моих силах, но кое-что произошло и многое изменилось – с трудом подбирая слова, сказал Алекс – Я точно знаю, что не смогу разделить с ним жизнь.

Мэтт жадно вглядывался в лицо собеседника, его глаза как будто обрели прежнюю остроту, когда-то позволявшую ему прозревать больше, чем просто внешнюю оболочку вещей и людей. И теперь он видел, что душа и тело Алекса принадлежали кому-то, находящемуся за пределами их мира, в местах, недоступных даже ему.

– Да, пожалуй, ты прав – с огорченным вздохом произнес Мэтт и неожиданно спросил – Во что же ты влип, мальчик? Как бы я хотел знать, что это за "кое-что", кто перепахал тебя до основания, и, должен признать, поднял на поверхность все лучшее, что в тебе есть.

Алекс отрицательно покачал головой в знак того, что он не будет об этом говорить.

– Хорошо, я хотел бы отблагодарить тебя за твою честность. Что я могу для тебя сделать? – откинувшись на подушку, с усилием сказал Мэтт.

– Расскажи об отце – не замедлил с ответом Алекс.

Меттью еще раз пристально посмотрел на Алекса, и внезапно ему в голову пришла мысль, расставившая все по своим местам: "А ведь он действительно во всем наследует своему отцу! Главное, чтобы он не закончил так же, как бедняга Макс!".

– Макс был старше меня. Как мне казалось в момент нашего знакомства, намного старше. Но сейчас я понимаю, что двенадцать лет – это разница, не имеющая особого значения. Я только покинул интернат, поступил в Академию и почти сразу же устроился подмастерьем к театральному художнику, работавшему в театре, где служил Макс. Он разительно отличался от окружавшей его публики, и своей несовершенной, но безумно привлекательной внешностью, и удивительным сочетанием силы и нежности. Также всех удивляло, что при такой фактуре и такой профессии, он тщательно оберегал свою частную жизнь, не ввязываясь в скандалы или мимолетные связи, которые были так распространены в артистической среде. Казалось, что его не особо интересует секс, как таковой, хотя вокруг него всегда увивались толпы поклонников, разной степени влиятельности. Мы с ним сблизились в последний год перед его уходом. И из намеков и обиняков, на которые он переходил, едва речь заходила о его личной жизни, я понял, что его в принципе не особенно привлекали мужчины. Его сердце давно было отдано одному человеку, с которым, к сожалению, он не мог быть вместе. Но какой же радостью озарилось его лицо, когда он однажды упомянул, что его чувства взаимны. Я все не мог взять в толк, что это за тип, которого любит такой человек, как Макс, и он его любит, но они не могут быть вместе. – Мэт усмехнулся и продолжил – Он очень гордился тобой и очень тебя любил. Незадолго до смерти, он попросил меня интересоваться твоей жизнью и, по возможности, приглядывать за тобой. Ты знаешь, он очень изменился за несколько дней до ухода, как будто погас. Я не выполнил его просьбу, о чем сейчас жалею.

Алекс, нахмурившись, обдумывал все, сказанное Мэттом и не смог не задать вопрос:

– И что это был за тип?

– Какой тип? – притворившись непонимающим, вопросом на вопрос ответил Мэтт.

– Тот, что любил моего отца и не смог быть с ним – уточнил Алекс.

Мэтт на секунду отвернулся, потом отчетливо произнес:

– В одном из разговоров Макс оговорился и сказал "Она"! Тут мне все стало ясно.

Алекс похолодел и задал следующий вопрос:

– Они общались и после моего рождения?

– Видимо, да. За несколько месяцев до ухода он говорил о своем возлюбленном ... ной в настоящем времени.

– Почему отец изменился перед концом?

– Насколько я понял, он ее потерял – мрачно сказал Мэтт – Он подозревал, что ее убили.

– Как потом убили его – добавил Алекс.

– Мальчик, я не сильно ошибусь, если предположу, что с тобой произошло что-то подобное? – аккуратно спросил Мэтт.

Алекс не сказал ничего.

– Так вот, как я уже сказал, у твоего отца было много поклонников, и одним из них был небезызвестный тебе Роберто Гуардини, начальник полиции. – мягко продолжал Мэтт.

– Разве он не был другом отца? – растеряно спросил Алекс.

– Они были знакомы с детства, но никогда не дружили. Для Роберто Макс был личным наваждением. В то время об этом судачили все, кому не лень.

– И если бы Роберто узнал о его связи с женщиной, то он не остановился бы не перед чем – закончил его мысль Алекс – Уж я-то это доподлинно знаю.

– Будь осторожен, Алекс – сказал Мэттью – Будь предельно осторожен.

Алекс поднялся и принялся расхаживать по палате, чтобы привести мысли в порядок. Несчастная судьба отца, Дидье, угроза, исходившая от Роберто, Беатриче – все это объясняло странные извилины на линии его жизни.

Наконец Алекс остановился, подошел к кровати и, прикоснувшись к руке измученного и угасающего Меттью, сказал:

– Спасибо за рассказ! Мне очень жаль, что мы не смогли стать друзьями. Не беспокойся за Ди. Я обязательно найду людей, которые поддержать его, если что-то пойдет не так, и сам буду приглядывать за ним, покуда смогу.

После чего Алекс стремительно вышел из палаты.

Глава 35 Ожидание чуда

***

Беатриче в полусознательном состоянии вернулась домой. «Наверное, надо прибраться» – вяло подумала она, оглядевшись вокруг. Все вещи были подернуты серой пеленой скопившейся пыли, из кухни доносился затхлый запах пропавшей еды – но все это оставило Биче совершенно равнодушной, будто это был не ее дом. Она автоматически перелезла в джинсы, натянула куртку и уже на выходе споткнулась о свой мешок с танцевальной одеждой, в котором было что-то большое и твердое. «Альбом!» – вспыхнуло у нее в голове. Одним движением Беатриче достала из сумки драгоценные рисунки и опрометью бросилась из дома.

Целый день Би кружила по улицам, частенько углубляясь в парки и стараясь избегать шумных центральных улиц, переполненных транспортом, магазинами и людьми. Она вспоминала дни, недели и месяцы, которые она провела рядом с Алексом, свои бесплодные попытки заглянуть за окружавшие его стены. Теперь она могла узнать о его взгляде на историю их отношений. Би нарочно оттягивала момент этого знакомства, опасаясь обнаружить там и слишком мало, и слишком много. Наконец, изрядно вымотавшись физически, она присела в маленьком малолюдном кафе на берегу реки.

Би медленно перелистывала страницы, восстанавливая в памяти дни, когда Алекс делал те или иные рисунки. Сначала это были простые наброски различных частей ее тела: рука, сгиб ноги, поворот шеи, глаза, заведенные к потолку ("О чем же я тогда думала?" – улыбнулась Биче). Потом он начал рисовать ее полностью: общий абрис без окончательной проработки. Некоторые ситуации Биче, как ни силилась, не смогла припомнить. Еще дальше Алекс стал обращать внимание на отдельные детали, уделяя много внимания их прорисовке: ее профиль, склонившийся над очередным фотоальбомом, ножка, рисующая в воздухе восьмерки, пока хозяйка ищет Алекса на групповой фотографии, лишняя расстегнутая пуговка на любимой рубашке, слегка приоткрывающая декольте. В какой-то момент краска прилила к щекам Беатриче, она увидела рисунки, порожденные фантазиями художника. Посмотрев на дату, она поняла, что эти рисунки появились еще до того, как в жизнь Алекса вернулся Дидье. "Так значит, уже тогда он видел во мне не только занятного собеседника и друга" – подумала Би и прижала к горящим щекам ледяные ладони.

Наконец, Би открыла страницу с рисунком, сделанным после того, как они первый раз любили друг друга. В один миг она пережила все ощущения, испытанные ею в тот день, и в мышцах отдалось воспоминание о боли от долгого позирования. Но все отступило перед физическим ощущением тепла и близости Алекса, который, казалось, вложил в этот рисунок частичку себя. По лицу Беатриче потекли долгожданные слезы. Она плакала и смеялась, а в голове звучали слова, услышанные от Него незадолго до прощания:

"Связь наших душ над бездной той,

Что разлучить любимых тщится,

Подобна нити золотой,

Не рвётся, сколь не истончится".

Она долго сидела, глядя невидящим взглядом на путаницу замерзших ветвей, и серую реку, медленно текущую куда-то вдаль. В молчании и неподвижности она сумела нащупать эту тонкую нить, дающую неверную надежду на встречу. "Я люблю тебя! Вернись ко мне! Не покидай меня, Алекс!" – шепнула она.

***

И для Алекса, для Беатриче наступило время томительного ожидания. Не было ни знака, ни намека на близость исхода. Серые будни первой рабочей недели сменялись такими же тусклыми выходными. Оба они каждый вечер заходили каждый на свою станцию метро в надежде на встречу, но каждый день их надежды не оправдывались.

Коллеги Беатриче со сдержанной радостью узнали об ее возвращении. Тем не менее, некоторые из них у нее за спиной переглядывались и с понимающим видом кивали головами в сторону кабинета шефа. Биче с одинаковым равнодушием отнеслась и к приветствиям, и к пересудам. Работу она выполняла тщательно и методично, но куда-то исчезла искра, талант умеющего взаимодействовать со всеми посредника, решающего корпоративные проблемы. Единственным человеком, с кем она могла общаться по-прежнему, был господин Смит. Он также отметил перемены в ее поведении, но до поры решил воздержаться от их обсуждения и ограничился наблюдением за своей подопечной.

Еще через пару недель Биче почувствовала себя плохо. Сначала она списала свое состояние на переутомление и легкое отравление, потому что весь день у нее сильно кружилась голова, и ее ощутимо подташнивало. Она ходила по офису, придерживаясь за стены, чтобы ненароком не упасть. Беатриче забеспокоилась, когда симптомы не прошли и на следующий день, несмотря на то, что она выспалась и приняла лекарство.

Алекс с мрачным интересом наблюдал за тем, как менялось отношение к нему разных людей из его прежнего окружения. Большинство коллег как будто отшатнулись от него, соблюдая дистанцию и издалека наблюдая, чем закончится полицейское преследование. Контрагенты сохранили с ним деловые отношения, практически сведя к нулю личное общение. Сильные мира всего тоже взяли паузу. Поэтому, если бы не Поль, Дидье, Давид и, отчасти, Мэтт, вокруг Алекса возникла бы зона полного отчуждения. Нельзя сказать, чтобы это обстоятельство сильно его беспокоило, скорее, оно вызывало горькую насмешку и некоторое удивление от легкости, с которой рвались его связи с этим миром.

Весьма примечательной была единственная встреча Алекса с его бывшим подопечным: как-то раз в разгар рабочего дня, Алекс застрял в пробке, возникшей в час пик на одной из самых оживленных улиц города. Он медленно двигался в своем потоке, улыбаясь своим мыслям, как вдруг он уловил чей-то пристальный взгляд. Алекс медленно повернул голову влево, и увидел в соседнем ряду роскошный суперкар, за рулем которого сидел ошеломленный Сандро. На его лице последовательно рисовались весьма противоречивые чувства: потрясение от того, что Алекс жив (конечно же он слышал от отца, что его старший друг пережил ту памятную ночь, но ему было трудно поверить в это, не увидев Алекса собственными глазами), облегчение и неконтролируемую радость (Сандро даже начал подавать Алексу какие-то знаки), и наконец, его лицо стало почти багровым от стыда, вызванного воспоминаниями о той ночи, и Сандро опустил глаза. И каково же было его удивление, когда Алекс молча кивнул ему в знак приветствия и улыбнулся короткой, но теплой улыбкой. Через минуту они разминулись и не больше никогда не встретились. Но в тот момент в голову Сандро залетела и прочно обосновалась странная мысль о том, что и суперкар и остальная мишура, которая появилась у него после ухода от Алекса, не стоят этой короткой улыбки старшего друга.

В тот день, когда Би почувствовала недомогание, Алекс весь день не находил себе места: он едва не сорвался на одном из подчиненных, назначил, отменил, снова назначил и окончательно отменил встречу с Полем. После очередного безрезультатного похода в метро, он почти полностью обессиленный приехал домой и с трудом добрался до кладовки, в которой ночевал после ухода Биче. Довольно долго он не мог заснуть, а когда, наконец-то, он отключился, ему приснился короткий и очень связный сон, который он запомнил во всех деталях. Он шел по мрачному, туманному лесу, понимая, что он потерялся и вряд ли сможет найди дорогу назад. Вдруг он услышал смех, веселые голоса и звуки шутливой потасовки. Еще некоторое время он шел на звук, и, наконец, вышел на освещенную солнцем поляну, на которой с визгом и писком носились друг за другом мальчик и девочка. Алекс зачарованно наблюдал за игрой, всматриваясь в лица детей, но их черты ускользали. Он мог разглядеть каждую травинку и мельчайший цветок, но не ребятишек, которые помогли ему выбраться из леса. Женский голос позвал детей домой обедать. Алекс узнал голос и в тот же миг проснулся.

Алекс поднялся засветло, чувствуя себя неожиданно бодрым и отдохнувшим. В сердце проснулась непонятная и, на первый взгляд, безосновательная надежда. За завтраком он перебирал детали своего сна, и при мысли о Беатриче, которая осталась за границей сна, а главное, о малышах, у него начинало быстрее биться сердце. «Что, если этот сон из тех, которые надо воспринимать буквально, не углубляясь в толкования?» – сосредоточенно размышлял Алекс – «Что если меня там ждет не только моя любимая женщина? Мне, определенно, пора выбираться отсюда». Алекс отодвинул недопитую чашку кофе, положил руки на стол и после минутного молчания произнес вслух:

– Уважаемый Тот, кто привел сюда Беатриче. Ты позволил мне встретить ее, дал нам терпение, чтобы разглядеть и полюбить друг друга. Я не знаю, какие еще заверения и доказательства моих чувств нужны тебе, чтобы я мог наконец-то соединиться с любимой женщиной и прожить с ней столько, сколько нам будет отпущено. Не видя ее, не прикасаясь к ней, я чувствую ее рядом со мной, но мне этого недостаточно, как, я уверен, недостаточно ей. Так может быть ты явишь свое милосердие, и позволишь нам воссоединится и просто жить, радоваться и любить друг друга – после некоторого раздумья он добавил – каждый день и не по разу. Меня здесь держат несколько людей, я могу пересчитать их по пальцам одной руки. Мне будет очень жаль расстаться с ними, но ради нее я готов на большее. И что-то мне подсказывает, что мои друзья меня только поддержат. Что еще я должен сделать? – Последние слова он произнес почти с отчаянием.

В голове возникло: "Собраться как можно скорее! Тебе пора!". Алекс от неожиданности с такой силой оттолкнулся от стола руками, что покачнулся на стуле и чуть не упал.

С минуту он постоял в растерянности. В голове сложился простой план дальнейших действий. "Надо позаботиться о хлебе насущном, о моем деле и о моих друзьях" – с улыбкой подумал он и набрал номер своего юриста.

Алекс приехал в офис немного раньше. Минут пятнадцать он просидел в одиночестве, подводя итоги сделанного и размышляя о стратегии развития компании на некоторое время вперед. Через два часа после начала рабочего дня он пригласил в кабинет своего заместителя и практически с порога огорошил его:

– Давид, поздравляю вас с новой должностью – Алекс вышел навстречу господину Дардену, протянув руку для пожатия, но потом передумал и крепко обнял своего зама.

– Э-э-э-м-м-м ... я вас не понимаю – растеряно протянул Давид.

– С сегодняшнего дня вы приступаете к руководству нашим архитектурным бюро – с довольной улыбкой пояснил Алекс.

– ВАШИМ архитектурным бюро – уточнил Давид.

– Ну если быть совсем точным, то ВАШИМ – еще раз усмехнулся Алекс.

Господин Дарден пожалуй впервые в жизни не нашел, что сказать и без приглашения опустился в ближайшее кресло. Он попытался сконцентрироваться и перевел на Алекса вопросительный взгляд.

– Утром я попросил подготовить документы для передачи доли в компании вам и еще паре моих друзей, но у вас будет контрольный пакет. Торжественное подписание я запланировал на сегодняшний вечер, и пройдет оно в несколько неформальной обстановке. Вы не будете против? – лукаво спросил Алекс.

Давид вдохнул полную грудь воздуха, намереваясь что-то сказать, но не смог выдавить и звука, кивком головы подтвердив свое полное согласие.

– Еще я, пользуясь тем, что пока я являюсь собственником, оформил решение об избрании вас руководителем. В ближайшие пару часов мы обсудим текущее положение фирмы и планы ее развития на ближайшие три года. – уже серьезно продолжил Алекс – Кроме того, я хотел бы дать вам рекомендации относительно кандидатуры специалиста, который будет руководить непосредственно проектированием и работой с тех документацией.

– Алекс! – Давид наконец обрел дар речи – Что все это значит?! Доля в компании, руководство, планы – при чем здесь я?

– Давид! Вы – один из немногих людей здесь, которые понимают, что система порочна, и женщины – такие же люди, как мы, и могут быть, должны быть полноценными членами нашего общества, иначе ему не жить. Я со спокойным сердцем могу оставить на вас мою компанию, зная, что вы сможете оценить, а если надо – защитить, всех ее сотрудников. – стараясь не скатиться в неуместный пафос, сказал Алекс.

– Подождите– подождите! – несколько нервно произнес Давид – А вы?! Что будет с вами?!

– Со мной все будет в полном порядке – мечтательно произнес Алекс – По крайней мере, я надеюсь на это.

– Хорошо, задам другой вопрос – упрямо продолжил господин Дарден – ГДЕ будете вы?!

– Вне досягаемости тех, кто остается здесь – сказал Алекс и тихо добавил – Я иду к НЕЙ!

Недоумение на лице Давида сменилось одобрением. Он улыбнулся Алексу теплой улыбкой, в которой сквозила печаль. "Как мне тебя будет не хватать! Кто-нибудь может сказать, что цена для твоей любви непомерно велика, но, по мне, какова любовь, такова и цена!" – подумал Давид и вспомнил Лию.

– Ну, что же не будем терять времени! Чем больше мы сейчас успеем обсудить, тем меньше у меня будет шансов подвести вас, господин Рейно – вслух добавил он.

– Алекс – поправил Алекс нового директора бюро.

Они погрузились в обсуждение профессиональных задач, организационных и коммерческих вопросов.

Алекс решил не оглашать новости коллективу и покинул офис, как ни в чем не бывало, как будто завтра он снова выйдет на работу. Он жалел лишь о том, что не сможет попрощаться с работавшими у него женщинами, которые спасли ему жизнь, после его неудавшегося побега.

Он забрал у юриста все необходимые документы, связался с брокером и сделал необходимые распоряжения относительно принадлежавших ему активов, и, ощущая нарастающее волнение, поехал домой. По дороге Алекс набрал номер Поля, а потом Дидье, и попросил друзей вечером встретиться с ним в Приюте.

Он зашел в пустой и темный дом. В голове мелькнула мысль: "В последний раз?". Алекс огляделся вокруг, задумавшись о том, что он возьмет с собой ТУДА. Деньги? Вещи? Ценности? В сознании возникла яркая картина, на которой верблюд пытался протиснуться в игольное ушко. Алекс усмехнулся и медленно зашагал по дому, переходя из помещения в помещение и вглядываясь в окружавшие его предметы. Но ничего, НИЧЕГО не находило отклика в душе. Оставаясь спокойным, он проходил мимо. Наконец Алекс подошел к кладовке, которая хранила все то, что было ему дорого. Отсюда он забрал бы все. "Сомневаюсь, что между нашими мирами налажено контейнерное сообщение" – мысленно улыбнулся мужчина. Он пристально разглядывал полки, внутренности шкафа, перебирал книги, фотографии, рисунки. И тут его взгляд упал на изрядно помятый рулон, в который были свернуты планы его юношеского проекта. Сердце заторопилось. Алекс бережно взял в руки ватман, потом отыскал техническое описание, и все встало на свои места.

Алекс извлек из глубин кладовки свой старый потертый коричневый портфель, с которым он делил радости и невзгоды студенчества. Вслед за бумагами он отправил туда немного одежды на первое время. В двух карманах, на которые крепились застежки, он разместил портрет отца и несколько его, Алекса, фотографий с Полем и Дидье. "Вот, собственно, и все!" – с облегчением подумал он, немного удивленный тем, что все самые важные для него вещи разместились в небольшом портфеле. Перекинув ремень через плечо, Алекс в молчании на минуту присел, потом вышел из дома, и, запирая входную дверь, он поймал себя на мысли, что закрывает двери в свое путаное, богатое взлетами и падениями Прошлое.