Текст книги "Единство вопреки (СИ)"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

И Алекс, и Биче действительно ощутили, что тоска отступает и приходит надежда.

Отстранившись друг от друга, они вышли из машины и пошли к станции. По всей видимости, кто-то действительно присматривал за ними, потому что ни по дороге к станции, ни внутри нее им не встретился ни один полицейский. Полусонные служащие станции не обратили на них особого внимания. Алекс припомнил, где расположены камеры и постарался провести Биче к платформе, по возможности, минуя следящие устройства.

Все это время Би ощущала противную внутреннюю дрожь, которая не уходила даже от прикосновений любимого. "Все будет хорошо! У нас все получится! Мы ВМЕСТЕ сядем в последний вагон и навсегда покинем этот кошмар! Как бы трудно ни было там, мы всех победим, потому что мы будем ВМЕСТЕ!" – Беатриче повторяла про себя как заклинание, но спокойствие не приходило. Время приближалось к полуночи. В глубине тоннеля появились огни приближающегося поезда. Алекс сжал ее руку так, что она пискнула от боли, но он не ослабил хватку. Биче проследила за направлением его взгляда, и душа рухнула в пятки: по платформе шел полицейский патруль. Поезд с шипением открыл двери. Алекс втолкнул Биче в последний вагон и приготовился было последовать за ней, как один из полицейских окликнул его: "Господин Рейно!". Алекс промедлил всего секунду, но этого хватило, чтобы двери захлопнулись, и поезд унес от него окаменевшую от ужаса Беатриче.

Глава 32 Крушение надежд.

***

Алекс практически сразу заметил полицейских, которые спустились на платформу и неторопливо приближались к ним. Он похолодел, но взял Беатриче за руку и начал судорожно соображать, что можно будет сделать, чтобы избежать встречи. Как будто в ответ на его размышления в тоннеле показались огни приближающегося поезда. Слушая оглушительные удары сердца, Алекс подгонял состав и наблюдал за идущими навстречу полицейскими. Как только открылись двери, он одним движением переместил Беатриче в вагон и уже приготовился сделать шаг следом за ней, когда услышал окрик полицейского. В какой-то момент он раздвоился, часть его успела заскочить в вагон и приготовилась разделить с любимой все, что должно было произойти, другая же часть безучастно наблюдала за окружившими его полицейскими и вслушивалась в вопросы, которыми они засыпали Алекса. Только спустя несколько мгновений он смог разобраться в том, где же реальность, и сконцентрировался на одном из полицейских, оказавшимся его знакомым.

– Простите, господа, прошу вас перестать говорить разом – холодно произнес он, постаравшись пресечь дрожь в голосе.

– Господин Рейно, что вы здесь делаете в такое время, и кто был рядом с вами на платформе, когда мы подходили?

– Я давно и безуспешно решаю одну профессиональную проблему, из-за чего мне приходится периодически возвращаться на эту станцию. Рядом со мной был какой-то мальчишка, который сначала клянчил у меня сигареты, а потом попытался стащить бумажник. Я его задержал, но, к несчастью, он успел ускользнуть до вашего прихода – Алекс немного справился с волнением и вдохновенно врал стражам порядка.

– Какая досада! – посетовал знакомый ему полицейский – Но я думаю, что мы сможем задержать вора. Прием, Доминик? Проследи, у вас на станции может сойти с поезда мальчишка, среднего роста, в синей куртке и большой черной кепке. Он – карманник, его надо задержать. Прием?

Рация несколько раз чихнула, раздался скрежет и механический голос произнес:

– Прием. Черт побери! Ничего не понимаю! Поезд только что пронесся мимо станции на бешеной скорости без остановки. Прием?

– Поня-а-а-а-атно! – недоуменно произнес полицейский – Попробуем так.

– Прием, Гаспар? В последнем поезде, который отошел от "Пантеона" в 23.58 находиться малолетний преступник. Как только поезд остановиться, его надо немедленно задержать. Прием?

– Прием. Какой поезд?! Он должен был прибыть к нам пару минут назад, но он пока не появился!

Полицейские опасливо переглянулись. Назревала нештатная ситуация.

Алекс с трудом держал себя в руках и сохранял непроницаемое выражение лица. "Она ушла!" – мысленно кричал он – "Она ушла!".

– Прием! Гаспар! Где поезд?! – взволнованно сказал полицейский.

– Прием! Понятия не имею! На станции его нет! – прохрипела рация в ответ.

Алекс отчаянно хотел спросить, с чем связано их появление здесь в столь поздний час, но решил, что своим любопытством может вызвать ненужные подозрения, поэтому он только и спросил:

– Я могу идти?

– Да, конечно, господин Рейно – несколько подобострастно заверил его полицейский.

Алекс молча кивнул и неторопливо направился к выходу.

Она ушла! Облегчение от мысли о том, что Беатриче недосягаема для Роберто и его подручных, сменилось тягостным осознанием того, что она также недосягаема для него. Почему лишь доли секунды иногда бывает достаточно для того, чтобы жизнь круто поменяла маршрут или вошла в штопор. «Что мне делать? Как я буду жить без нее? Ведь жить как прежде я уже не смогу, да мне и не дадут. Но на меня у Того, кто все это придумал, видимо, какие-то другие планы. Тогда зачем было затевать все это?! Зачем одной рукой давать, а другой отбирать?!» – горько размышлял Алекс, стараясь идти прямо и ничем не выдать бури у себя в душе. Он едва успел покинуть здание перед тем, как на входе опустили решетки и выключили свет. В полубессознательном состоянии он добрался до своего боевого товарища, сел за руль и еще несколько минут пытался собрать себя воедино, чтобы понять, как жить дальше. Наконец, он включил зажигание и на автопилоте поехал в сторону дома.

Алекс возвращался домой также окольной дорогой, поэтому, подъехав с заднего входа, он не сразу понял, что у него были «гости». Едва включив свет в гостиной, он обнаружил несколько человек, напряженно ожидавших его появления. Среди них был Роберто, несколько полицейских чинов и двое его соседей, весьма состоятельных и влиятельных людей.

– Господа! – хорошо поставленным голосом провозгласил Роберто – Наконец-то мы дождались наше главное действующее лицо и можем приступить к следственным действиям.

– Добрый вечер! – внутренне подобравшись, сказал Алекс – Чем обязан вашему присутствию в моем доме, да еще и без приглашения .... опять – спустя мгновение добавил он.

Один из соседей кинул на него короткий вопросительный взгляд.

– Александр Рейно, вы обвиняетесь в преступлении, предусмотренном Уголовным уложением, а именно, в сожительстве с женщиной – торжественно произнес начальник полиции.

– И на чем же основываются ваши, более чем странные обвинения?– поинтересовался Алекс.

Роберто немного нахмурился, поскольку не ожидал от Алекса такой спокойной и немного ироничной реакции.

– В том числе из донесений наших добровольных помощников – уклончиво произнес Роберто, отводя взгляд от заинтересованных участников представления.

– А зачем здесь присутствуют мои уважаемые соседи? – Алекс вежливо склонил голову в знак приветствия и с удовольствием отметил, что с ним поздоровались в ответ.

– Это понятые и, кроме того, они смогут засвидетельствовать факт присутствия женщины в вашем доме – сказал Роберто – Начинаем осмотр помещения.

Алекс с трудом удержал себя от того, чтобы не ударить старшего друга и не покончить с этим фарсом, и последовал за всей компанией. Роберто направился прямиком в спальную зону и подошел к кладовке.

– Внимание, господа! – он картинно задержал руку на ручке двери, ведущей в кладовку, и спустя пару секунд настежь распахнул ее. В кладовке было пусто – ни женщины, никаких следов ее пребывания, ничего. "Ай да Давид! Ай да девочки!" – с нежностью подумал Алекс, сохраняя непроницаемое выражение лица. Роберто обшарил все секции шкафа, грубо скидывая его содержание на пол. На лицах понятых отразились непонимание и брезгливость. Осмотр остального дома также не дал результатов. Роберто был в бешенстве, понятые – в сомнениях относительно его дееспособности.

– Все – в машину – процедил Роберто и указал на Алекса – Я задерживаю вас. Вам надлежит проследовать в полицейский участок. Вы, господа, можете быть свободны.

Один из его соседей нахмурился, в задумчивости покачал головой и произнес:

– Алекс, я пришлю своего адвоката. Полагаю, вам понадобиться квалифицированная помощь в этой абсурдной ситуации.

После чего оба "понятых" покинули дом, оживленно друг с другом переговариваясь.

Алекс без сопротивления сел в машину и молчал все время, пока они добирались до участка.

Потом последовали бесконечные, выматывающие допросы, на протяжении суток с короткими перерывами на сон и скудную еду. Ему устроили несколько очных ставок. Первая из них была с женщиной, которая преследовала Биче. Она закончилась ничем, так как в ее показаниях не было никаких доказательств присутствия в доме Алекса женщины, кроме нескольких звуков, слышанных ею в кладовке, да описания внешности работницы, сидевшей в карцере несколько месяцев назад. Эти два факта не позволяли построить устойчивую конструкцию для обвинения Алекса. Следующая очная ставка была с Давидом, который, не глядя на Алекса, изложил историю перемещений женских бригад за последние несколько месяцев, подробнее описав сегодняшний день. Из его рассказа следовало, что определенное количество женщин находилось под постоянным контролем в запланированных местах без каких-либо отклонений от маршрута или от графика. Алекс диву давался, насколько грамотно и непротиворечиво звучал рассказ его заместителя. В который раз он поздравил себя с тем, что когда-то взял Давида на работу.

Но самой большой неожиданностью была встреча с Полем. Алекс растерялся, когда увидел на пороге комнаты для допросов щуплую фигуру его друга и его флегматичное лицо.

– Что вы делали первого января в доме Александра Рейно? – прозвучал вопрос следователя.

– Оказывал ему медицинскую помощь, поскольку Александр Рейно получил многочисленные телесные повреждения, некоторые из них были причинены вследствие пыток – как на уроке ответил Поль, простодушно глядя на следователя. Адвокат несказанно удивился и начал подробно фиксировать показания Поля.

– Откуда вы узнали о том, что господину Рейно требуется помощь? – спросил следователь. Роберто, стоявший позади него, стараясь ничего не упустить, подался вперед.

– Я получил SMS-сообщение и тут же направился к нему – также невозмутимо ответил Поль.

– Кто, по вашему мнению, отправил это сообщение? – уточнил следователь.

– Конечно же Алекс – тут пришел черед удивляться Полю – Когда я зашел в дом, он освободился от наручников и ремней (эти слова Поль произнес медленно, тщательно артикулируя и повернувшись к адвокату), и сидел около стола на кухне.

Адвокат жестом привлек к себе внимание и с позволения следователя задал вопрос:

– Какие именно повреждения вы обнаружили?

Поль только открыл рот, чтобы пуститься в описание болячек Алекса, как Роберто рявкнул:

– При чем здесь его повреждения?! Господина Рейно обвиняют в сожительстве с женщиной, которая, вероятно, помогла ему освободиться после сессии.

– Какой сессии? – уцепился за последнее слово адвокат – Что вы об этом знаете?

– Следственное действие завершено – выдавил из себя Роберто – Все свободны.

– Все? – прервал молчание Алекс.

– ВСЕ! – буркнул Роберто.

Друзья стояли на крыльце полицейского участка и настороженно молчали. Алекс опустил голову, погрузившись в изучение наледи на ступенях, Поль пристально смотрел на друга.

– А не пропустить ли нам стаканчик-другой? – вполголоса предложил Поль.

Через полчаса Алекс и Поль сидели в «Приюте», обстоятельно проверив личные вещи на предмет наличия каких-нибудь полицейских сюрпризов. Минут пять они хранили молчание. Алекс сидел со вторым стаканом виски и, глядя на бутылку, размышлял, сможет ли ему что-нибудь помешать напиться и притупить боль потери. Поль присоединился к выбору друга, тоже выпил первую порцию и сейчас смотрел на Алекса в ожидании хоть каких-нибудь пояснений. Когда молчание затянулось, Пол откашлялся и, отведя глаза, произнес:

– Ну и фантазия у нашего начальника полиции!

Алекс молча повернул голову к Полю.

– Надо же измыслить такое: у тебя живет женщина! – как ни в чем не бывало продолжал Поль – И ты с ней тоже живешь, я имею в виду ... ну, совсем, во всех отношениях живешь.

– Да, и так бывает – неопределенно ответил Алекс. Было неясно, к чему относилась его реплика, то ли к бурной фантазии господина Гуардини, то ли к проживанию с женщиной самого Алекса.

Поль приподнял брови и продолжил:

– Да, кстати, по поводу "бывает". Ты меня весьма заинтриговал рассказами о фэйрис, которые захаживают к тебе на огонек. Я тут навел справки, и должен сказать, что, безусловно, верю каждому твоему слову, и сам хотел бы познакомиться с гостем из Дивной страны. Есть ли у меня хоть какие-то шансы? – Пол попытался выразиться как можно более витиевато, но при этом донести свою мысль до собеседника.

– Увы, мой друг – с горечью произнес Алекс – Наши места оказались очень негостеприимными. Мой гость был вынужден покинуть наш мир и вернуться домой.

– Мне действительно жаль – с непривычной для себя серьезностью тихо сказал Поль и положил Алексу руку на плечо – Как бы я хотел увидеть твоего гостя и лично выразить ЕМУ свое почтение! Кстати, что с его раной, мазь помогла?

Алекс пристально посмотрел на друга, чуть улыбнулся и вынул из кармана маленький блокнотик. Несколько минут он сосредоточенно что-то рисовал на трех листочках. Потом Алекс протянул результат своих трудов Полю. С первого рисунка на него смотрела миниатюрная феечка с лицом и фигурой Беатриче, одетая в мужскую рубашку, подпоясанную галстуком и с легкими стрекозиными крыльями за спиной. Она привстала на цыпочки, развела руки в стороны и приподняла голову, лукаво улыбаясь. На втором рисунке, та же фея склонилась в глубоком поклоне, присев на одну ногу и выставив вперед другую. На третьем она стояла, выпрямившись во весь невеликий рост, и красовалась перед Полем, улыбаясь самой чарующей улыбкой.

– Моя ГОСТЬЯ от всей души благодарит тебя за помощь и сожалеет, что не может сказать тебе это сама – тихонько проговорил Алекс и потянул листочки к себе.

У Поля перехватило дыхание. Он не ожидал, что изображение окажется таким живым, и даже нарисованный персонаж будет таким притягательным. "Какова же она в реальности?!" – Поль внезапно осознал, как паршиво сейчас было его другу – "Как он отпустил ее?!". К боли за Алекса примешивалось сожаление о собственной жизни, состоявшей из любимой работы и дружеского общения, в котором не было места страстным порывам, эмоциональным взлетам и падениям. Впервые в жизни он пожалел об этом.

– Ты чего? Что ты делаешь?! – возмутился Поль, когда понял, что Алекс собирается забрать у него рисунки.

– Хочу их уничтожить. Зачем тебе компромат? Думаешь, сегодняшними посиделками все ограничится? – попытался урезонить друга Алекс.

– Ну, знаешь ли! В ДАННОМ СЛУЧАЕ, эта прелесть разговаривает не с тобой, и не тебе решать, что делать с МОЕЙ собеседницей – проворчал Поль, поспешив спрятать драгоценные листочки подальше от Алекса.

– Слушай, дружище, а ты-то что здесь делаешь?! – вдруг поменял тему Поль – Какого черта ты здесь забыл?! Или тебе не будут рады в этой их стране? Тебя там не ждут с ответным визитом?

– Думаю, что ждут, и, скорее всего, будут рады, но я понятия не имею, как туда попасть – Алекс закрыл лицо руками и глухо произнес – Дверь закрылась буквально перед моим носом.

– Что будешь делать? – спросил Поль.

– Искать вход и ждать, когда он откроется – ответил Алекс – Больше мне ничего не остается.

– А я пока поразмышляю на досуге, хотел бы я составить тебе компанию – усмехнулся Поль.

Глава 33 Возвращение домой

***

Беатриче чуть было не сошла с ума, когда увидела, как дверь вагона с шипением закрылась перед лицом Алекса, и поезд тронулся, стремительно набирая скорость. Последнее, что она успела выхватить взглядом: полицейские окружили Алекса и начали что-то ему говорить. Обеими руками вцепившись в поручень, Биче неотрывно смотрела перед собой, оглушенная собственным неродившимся криком. Мимо промелькнула освещенная платформа следующей станции с черными фигурами полицейских, но поезд только прибавил ход и на высокой скорости ворвался в тоннель. Беатриче почувствовала сильный рывок и с трудом устояла на ногах. Наконец через несколько минут поезд начал торможение и остановился на станции, интерьер которой показался Биче смутно знакомым. Женщина не могла пошевелиться, судорожно сжимая поручень. Поезд стоял, и не думая трогаться, словно намекая, что Беатриче уже на месте. На перроне стояла полная тишина, столь непривычная для этого места. Беатриче с трудом оторвала руки от поручня, сделала пару несмелых шагов и оказалась на платформе. Только сейчас она поняла, что вышла на станции, с которой началось ее путешествие.

Казалось бы, она должна была радоваться тому, что вернулась домой, непосредственная опасность ее жизни миновала. Но радости не было и в помине. Сердце сжималось от тоски и безысходности. Мир опять поблек. Ей показалось, что она потеряла половину чувств. Так, в сером тумане, едва передвигая ноги, Би добрела до выхода из станции. Работники пожалели ее и не стали закрывать ворота, дождавшись, пока она покинет вестибюль.

Город, буквально обрушившийся на нее какофонией звуков, хлопающими на ветру рекламными растяжками и остатками новогодней иллюминации, ослепил и оглушил ее. Не в силах выносить эту пытку, Беатриче нырнула в такси, услужливо остановившееся по первому требованию. С трудом припомнив собственный адрес, прерывающимся голосом она назвала его водителю.

Беатриче вышла из машины и неуверенно двинулась к собственной двери. Добросердечный водитель даже предложил свою помощь, но Беатриче не расслышала ни слова из того, что он сказал. Она рухнула на пол, едва переступив порог и защелкнув замок.

Тоска обострила воспоминания, нахлынувшие на женщину. Их яркость усилила иллюзию раздвоения. Беатриче чувствовала, будто она в одно и то же время находится в двух разных местах – в маленькой прихожей своей квартиры и на платформе страшной станции рядом с Алексом. Слишком коротким оказался временной зазор между бегством из того мира и возвращением домой.

Беатриче с трудом поднялась на ноги и, держась за стены, доковыляла до спальни. Там, не раздеваясь, она без сил опустилась на застеленную кровать и закрыла глаза в надежде, что, открыв их в следующий раз, почувствует хоть какую-то определенность. А может быть, ее возвращение – это лишь сон, наваждение, и когда она проснется, то рядом с ней будет Алекс? Но сон не шел к ней. Остаток ночи она провела, блуждая в страшных или прекрасных видениях, которые грезились ей наяву.

Поздний зимний рассвет заглянул в ее широко раскрытые глаза. От непролившихся слез было тяжело на сердце, но рассудок взял свое. Он подсказал Беатриче, что если она очутилась здесь, надо понять во что превратилась ее жизнь в ее отсутствие.

Би потянулась к телефону, стоявшему у изголовья кровати, и набрала номер матери. Автоответчик бодро проинформировал ее, что с новой семьей ее матери, которая повторно вышла замуж вскоре после развода с отцом Беатриче, связаться нельзя, поскольку они находятся в новогоднем путешествии. "Однако!" – подумала Беатриче. Звонок отцу оказался еще более странным: сначала в трубке звучали длинные гудки, которые внезапно сменились короткими и отрывистыми, словно кто-то снял и положил трубку, не желая принимать вызов. "Как же я могла забыть, ему нельзя звонить до девяти утра и после девяти вечера! Но уже давно миновало девять" – Беатриче тяжело вздохнула и решила проверить свой автоответчик. За время ее отсутствия ей пару раз звонила мама (поздравляла с Днем рождения и предупреждала об отъезде), несколько раз друзья и приятели по танцевальной студии. Больше всего звонков было сделано из ее фирмы. Очевидно, что ей звонили не реже чем раз в неделю с офисного телефона, и также часто мелькали сообщения ее непосредственного руководителя. "Хоть кому-то я оказалась нужна! Как жаль, что мне, скорее всего, придется уйти с работы. Кто же потерпит такую злостную прогульщицу?" – печально усмехнулась Биче и набрала номер шефа.

– Господин Смит? Здравствуйте, говорит Беатрикс Лафайет – хриплым голосом произнесла Биче.

– Да неужели?– скептически поинтересовался мужской голос на том конце провода – Не прошло и трех месяцев, как вы решили все-таки объявиться.

Беатриче показалось, или в его словах послышалось облегчение?

– Приношу свои извинения – бесцветным голосом произнесла Биче – Могу ли я подъехать в офис, дать объяснения и прояснить мой теперешний статус?

– Извольте. Жду Вас через час в моем кабинете – господин Смит дал понять, что на данный момент разговор окончен.

Биче ополоснула лицо, опасаясь заглядывать в зеркало, чтобы не видеть безжизненную маску вместо своего лица, переоделась в деловой костюм, быстро набросала заявление об увольнении по собственному желанию и решительно вышла из дома.

Точно в назначенное время она переступила порог кабинета шефа. За эти три месяца в конторе ничего не изменилось. Только сотрудники почти в полном составе отсутствовали, догуливая свои рождественские отпуска. Беатриче порадовало это обстоятельство, поскольку она не хотела ни с кем ни общаться, ни объясняться, ни, даже, здороваться.

Ее руководитель внешне был достаточно суровым человеком, не склонным к сантиментам. Будучи лет на 15 старше Беатриче и имея на руках большую семью, он приучил себя не растрачивать эмоции попусту и не баловал подчиненных безоглядным одобрением, не признавал панибратства. Однако, своих он никогда не сдавал, и, в сущности, его работники, отдаваясь работе по максимуму, были за ним, как за каменной стеной. Но, стараясь не признаваться даже самому себе, он немного выделял Беатриче и всегда беспокоился о ней, как о непутевой младшей сестре. Вот и сейчас, он почувствовал, как камень упал с его души, когда он услышал ее голос в телефонной трубке. Как только он увидел женщину на пороге, его беспокойство многократно усилилось. Перед ним стояла не Беатриче, а ее призрак, бледный, пустоглазый, казалось, колыхающийся от малейшего движения. Он внимательно смотрел на Биче, готовый в любой момент подоспеть и подхватить ее. Но Биче медленно преодолела расстояние между дверью и его столом и опустилась на стул для посетителей. После короткого молчания Беатриче положила на стол заявление об увольнении по собственному желанию и, откашлявшись, сказала:

– Господин Смит, я осознаю, что мое, столь долгое отсутствие не может быть приемлемым. Тем более, что кому, как не мне, знать о правилах поведения в нашей компании. У меня есть объяснение, но оно настолько абсурдно, что я не думаю, что необходимо его оглашать, поэтому я прошу Вас принять заявление. Мы обсудим детали увольнения, и Вы меня больше не увидите.

Господин Смит скептически поднял брови и не без сарказма произнес:

– Госпожа ЛаФайет, позвольте мне самому принимать решения относительно начала и окончания трудовых отношений с моими работниками? У меня есть, по крайней мере, полчаса, чтобы выслушать Вашу историю, обдумать ее и высказать свое мнение по этому вопросу. Вы меня очень обяжете, если уложитесь в это время.

Беатриче провела рукой по лбу, недоумевая, но стараясь не выдать своего удивления, и начала рассказ. В нескольких словах она описала то, как она очутилась в другом мире, рассказала про Алекса, про устройство общества и об угрозах, нависших над ней, и опять вернулась к Алексу. Биче старалась избегать подробностей, и постоянно ловила себя на том, что ее рассказ сводится к описанию становления их отношений. "Он действительно был ... и есть – средоточие моего мира" – подумала Биче.

– Я вернулась сегодня ночью на ту же станцию метро, на которой я села в поезд три месяца назад – закончила рассказ Беатриче и вздрогнула, когда услышала вопрос шефа.

– А он?

Слезы подступили к глазам, но так и не смогли пролиться и принести хоть какое-нибудь облегчение. Она отрицательно мотнула головой.

– Та-а-ак, заявление об увольнении свидетельствует о Вашей щепетильности, это просто прекрасно, но, к чертовой матери, никому не нужно, поэтому – шеф наклонился и запустил принесенную Беатриче бумажку в настольный шредер – Три месяца считаются Вашим неоплачиваемым отпуском, к нему суммируются три дня, которые я даю Вам на восстановление. В понедельник жду Вас на рабочем месте. В течение же ближайших трех дней настоятельно рекомендую побольше гулять – у Вас неважный цвет лица. Извините за прямоту. До свидания.

Шеф жестом показал, что аудиенция закончена, и она может не задерживаться. Глубоко потрясенная Беатриче скомкано поблагодарила руководителя и на ватных ногах вышла в коридор.