Текст книги "Тьма миров (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябова

Соавторы: Игорь Рябов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

А вот меблировка этого нарочито грубого, средневекового и непритязательного жилища не самых богатых представителей тролльего племени выглядела так, словно попала сюда или из другой эпохи, или досталась по наследству от весьма богатых предков. Что про неё можно сказать? Стильная, удобная, красивая. Пожалуй, даже стоит добавить, что мебель приятно радовала глаз своими изящными формами.

Кровать, на которой сейчас лежала Мерида, мягкая и просторная. И хотя спинки сделаны из самого обыкновенного дерева, но зато неведомый мастер постарался на славу, чтобы они выглядели не хуже, чем у королевской лежанки. Филигранная резьба смотрелась отпадно. И даже некое подобие балдахина имелось. Да и к постельному белью претензий нет – наилучшего качества из нежнейшего белого шелка.

Под тупым углом к очагу, почти впритык с ним, расположился письменный стол на причудливо изогнутых витых ножках. На столешнице видны аккуратно разложенные письменные принадлежности, стопочка бумаги и два подсвечниками по углам.

Свечкодержатели – настоящие произведения искусства. Отлитый в металле в двух экземплярах незнакомый колдунье многорукий монстрюга, покрытый мелкими чешуйками, словно змей, но с косматой человеческой головой на широких плечах, застыл в напряженной позе, будто готовый вот-вот прыгнуть вперед, оттолкнувшись от поверхности стола спиралевидным хвостом. Именно хвост, извивавшийся позади подсвечника-монстра, и придавал фигурке устойчивость, наряду с двумя полусогнутыми мощными лапами, заканчивавшимися хищно изогнутыми когтями. В шести разбросанных на разном уровне руках монстрюга сжимал по свече. Отдаленное сходство с древнеиндийским богом Шиву имелось, только тот был посимпатичнее. Но и чудище тоже выглядело внушительно… и слишком уж реалистично. Девушке даже подумалось, что в неверных отблесках пламени на кончиках фитилей и при перемежающихся по стенам тенях, это произведение искусства может показаться живым и способно внушить нешуточный страх находящемуся рядом с ним. Особенно посреди ночи…

Мэри поспешила перевести взгляд дальше. Следующим на глаза попалось кресло с высокой спинкой, расположившееся возле стола. Затем еще парочка точно таких же напротив, у камина. Рядом с противоположной кровати стеной нарисовался длинный диван, на котором за один раз вся хоккейная команда усядется без толкотни. И вовсе не из-за полученного двухминутного штрафа, а ради получасового чаепития в непринужденной дружеской обстановке. Естественно, что низенькие журнальные столики в количестве аж четырех штук равномерно раскидались по всей протяженности дивана. И красиво расписанные вазы с неброскими букетиками полевых цветов так же присутствовали на своих законных местах. Каждая аккурат посреди своего столика. Короче, всё чин по чину. Даже картина, реалистично изображающая какую-то древнюю баталию между двумя магами-чародеями (в умении дерущихся колдовать сомнений у ведьмочки не возникало) на стене над диваном сыскалась, вися там на здоровом крюке, основательно вколоченном в узкую щель промеж двух валунов.

Налюбовавшись на живописные волшебные разборки, девушка решила глянуть и на то, что рядом с ней находилось. Первой она увидела прикроватную тумбочку в форме низенького пузатого комода. А сверху на этой тумбочке лежали ее безделушки: косметичка (простенькая), парочка сережек (обычных, почти), несколько колечек (разных по стоимости и предназначению), талисманы (наверняка, бесполезные), амулеты (навороченные) и волшебная палочка (в целости и сохранности). А сбоку от всей этой груды – бантик (шибко помятый).

Глава 7. Неприветливый Старгород

Едва поезд прибыл на Старгордский вокзал и остановился, пронзительным гудком известив жителей города о своем появлении, как всё пошло наперекосяк. По крайней мере, Каджи именно так показалось, хотя он сам не знал, отчего у него внутри, где-то рядом с сердцем, поселилась тревога, а на душе кошки заскребли. Видимых причин для беспокойства вроде как не было, но весь последний час, чем ближе «Золотой Единорог» приближался к пункту назначения, тем мальчику становилось всё более не по себе, словно он заранее предчувствовал надвигающуюся беду. Да еще Анька своим поведением подливала маслица в костер неприятных ощущений.

Состав еще даже не успел полностью затормозить, дернувшись вагонами туда-сюда, а колдунья уже подхватилась с места, забросила рюкзачок на плечо и с угрюмым выражением лица направилась на выход, не произнеся ни слова. Ни здрасьте вам, ни до свидания, будто ехала в купе одна-одинешенька, да и не особо-то нуждалась в кампании, а лишь терпела из вежливости своих попутчиков.

Ребята, конечно, тоже быстренько похватали пожитки да захотели пристроиться за девочкой следом. Робу удалось выскользнуть в коридор, а Гоше поневоле пришлось задержаться, потому что тут уже другая близняшка, словно специально в отместку или просто демонстрируя свою независимость, тормознулась в купе, решив именно сейчас прихорашиваться. Видишь ли, ей с некоторых пор собственная прическа, аккуратная и вполне симпатичная на взгляд Каджи, перестала нравиться.

Колдунья достала волшебную палочку и, в задумчивости сморщив носик, замерла перед небольшим зеркалом, висевшим на стенке у самого выхода. Отрицать нечего, на трансформацию девочка решилась быстро. Не прошло и минуты, как она коснулась свой макушки кончиком палочки и прошептала еще одно заклинание из ряда тех, которые ей вроде бы, как и рано знать, но разве более старшие блэзкорки откажутся научить, как ими пользоваться, если речь идет (ни много, ни мало!) о красоте и привлекательности своих факультетских соратниц. Нет, естественно, что не откажут, ведь Блэзкор тем и славен, что очень дружен. А в результате, Янкины волосы сейчас, прямо на глазах изумленного Гоши, за считанные секунды выросли сантиметров на тридцать, став волнистыми. Ведьмочке понравилось увиденное в зеркале, особенно после того, как она слегка взлохматила прическу. Но ей тут же приспичило примерять большие солнцезащитные очки, словно их нельзя просто на ходу нацепить на нос. Потом Лекс еще пару минут поправляла тонкую бретельку своего полосатого топика. И проделывала колдунья манипуляции с одеждой настолько сосредоточенно, точно от того, как она будет выглядеть, зависела её жизнь.

Даже терпеливый Каджи уже начал закипать на медленном огне и едва не взорвался, разлетевшись на множество нелицеприятных слов-осколков, когда Янка, оставив в покое бретельку, так же неспешно принялась за джинсовые шортики. Проверила на них, наверное, каждую складочку, где-то чуть поддернув короткую штанину вверх, в других местах поясок на пару миллиметров опустив вниз. Зачем?! Ведь даже Гоше, не притязательному в отношении моды и стиля, было сразу видно и понятно: шортики сидят на подружке, как влитые. Да и не особо куда сдвинулись, после всех затраченных на них усилий. И больше всего Каджи добивало, что Янка откровенно и добродушно усмехалась, наблюдая в зеркале за недовольным отражением друга. Но разве он может уйти, оставив её тут одну? Разумеется, не может! Тем более их продолжавшийся до сих пор трёп о телепатии еще далек от завершения.

– Слушай, Гошка, хочешь, я тебе правду скажу, пока мы в кои-то веки наедине остались? – подзадорила парнишку Лекс, наконец отворачиваясь от зеркала.

– А до этого ты мне, значит, врала напропалую? – Каджи недовольно сморщился, хотя и понимал абсурдность своего предположения. – Ну спасибо тебе, Яночка! За откровенность… хоть и запоздалую.

Колдунья взяла с полочки свой рюкзачок, небрежно забросила его на плечо и ответила с легким смешком:

– Дурачок, да разве ж я осмелюсь тебе врать? Нет, ты мне слишком нравишься для подобных выходок с моей стороны. Просто я тебе не всю правду говорила… Посох не забыл взять? – юноша утвердительно кивнул головой, для наглядности ткнув пальцем в волшебную вещицу, упакованную от любопытных глаз в длинную коробку вместе с метлой «Улёт-13». – Тогда пошли скорее догонять наших хмурых и озабоченных друзей.

– Не наводила бы так долго марафет, не пришлось бы и догонять, – слегка съязвил Гоша, впрочем, без задней мысли обидеть, просто констатировав факт. – Янка, ты и без этих ваших девчоночьих закидонов лучше всех, так зачем было зря время терять? Мне ты нравишься… Особенно, когда всю правду говоришь, без утайки.

– Так вот если говорить откровенно, то мне кажется, что ты, Гоша, выдаешь желаемое за действительное, – ребята неспеша направились к выходу из почти опустевшего вагона. – Да, наверное, прикольно было бы уметь общаться мысленно. Мне иногда лишние уши вокруг нас, будь они даже трижды дружеские или родственные, мешают пооткровенничать с тобой. Но ведь так хочется! А из-за их постоянного присутствия рядом приходится сдерживаться. Зато с помощью телепатии я запросто смогла бы языком молоть для окружающих всё, что угодно, а мысленно говорить конкретно тебе именно то, что хочется прямо сию минуту сказать. Супер! Но нереально…

– Да почему нереально?! – с жаром возмутился Каджи. – Я же тебе уже полчаса втолковываю, что вроде как бы научился читать чужие мысли. Сперва мне показалось, будто это глюки вновь вернулись, но ошибся. А с тобой, когда я решил проверить догадку, мы даже разговаривали. Ведь ты же мне отвечала?

– Ну, это вряд ли… А нереально потому, что подобные способности у магов такая, наверное редкость, что вот я, например, о них вообще ничего не слышала. Даже краем уха! И если всё же предположить, что существует какое-нибудь хитропопое колдовство, позволяющее телепатически болтать, то оно явно не нашего с тобой уровня. Не доросли мы пока до обладания такими крутыми способностями. Тем более что ты утверждаешь, будто они проявились сами собой, словно с неба упали прямо тебе в случайно подставленную горсть, чтоб осчастливить раз и навсегда. Я в сказки не ве-рю! – строго, по слогам произнесла ведьмочка, но словно кошка, играющая с мышкой, тут же хитро подмигнула другу. А уж на перрон и вовсе весело сиганула в прыжке, не утруждая себя тремя шагами по лесенке.

Каджи, продвигавшийся следом за девочкой, застыл от изумления на предпоследней из ступенек. Вот что хочешь, то и думай! Или подружка честно сказала, как и обещала, или она опять забавляется, напуская тумана, да еще наводя в нём тень на плетень. Вон как по-лисьи на него сейчас смотрит снизу вверх, а в глазках искорки лукавые сверкают.

Гоша вздохнул, поскрябал в задумчивости свободной рукой в затылке, поднял ногу, решив всё же спуститься на грешную землю, и… получив чувствительный тычок в спину, пробкой вылетел наружу. Попутно мальчик успел зацепиться рубашкой за кончик какой-то маленькой, но острой железячки, торчавшей из дверки вагона, и разодрал тонкую ткань одежды на боку возле пояса джинсов. Да и сам бок окорябал. А приземлился Каджи и вовсе неудачно, рассадив правое колено о булыжник мостовой. Хорошо хоть, что еще и штаны не порвал для полного счастья.

Мимо потирающего колено Гоши быстро прошмыгнул Гордий Чпок, весело и самодовольно скалящийся. Странно, что он так долго задержался внутри вагона, потому как этот наглец имел дурную привычку везде лезть в первые ряды, чтоб покрасоваться: без разницы, будь то посадка в «Золотой Единорог» или выгрузка, наступление или бегство. Но еще более невероятным выглядело отсутствие рядом с Чпоком свиты из настоящих волшебников.

Из глаз он скрылся в гордом одиночестве, с поразительной ловкостью затерявшись даже среди редких прохожих, правда, успев получить вдогонку Янкино благословение:

– Урод! Чтоб у тебя самого ноги узлом завязались лет на двадцать, – юная колдунья грозно помахала вслед пакостнику сжатым кулачком, но быстро забыв о супостате, склонилась к Каджи, уперев руку в бок и приободряя друга веселой улыбочкой: – Сильно болит? Ничего… Терпи, колдун! Министром магии может станешь. А уж до свадьбы точно заживет твоя болячка! Тем более до неё осталось всего-то ничего.

– Хотя бы это радует, а то я грешным делом подумал, что ничего хорошего меня в ближайшее время не ждет, – мальчик недоуменно уставился на шнуровку кроссовки, невесть когда успевшую развязаться.

Пока он сосредоточенно затягивал новый узелок, хомутал бантик, прятал длинные кончики шнурков внутрь обувки, Лекс продолжала развлекать его успокаивающей болтовней, умудряясь одновременно охватывать крайне широкий спектр тем. Он начался с того, что ему, дескать, пора бы научиться нормально шнурки завязывать, как это умеет делать большинство второкурсников, иначе с третьего могут взашей выгнать. Потом близняшка плавно соскользнула на то, что куда уж Каджи уметь чужие мысли читать, если у него даже с собственной обувкой общего языка не находится. А вот она, мол, хоть и не заморачивается телепатией, но зато всегда «чувствовала» Гошины мысли, да и не его одного. С самого первого момента их знакомства в купе, и даже раньше: когда только впервые увидела мальчишку, готового вот-вот разреветься, на перроне около «Золотого Единорога». И она, Янка, с легкостью читает всю ту ерунду, которая бродит в голове у Каджи, тем более у него каждое слово при напряженном мыслительном процессе на лице написано, а все знаки препинания в глазах, как в зеркале, отражаются. Но это не главное, так как сейчас ее напрягает совершенно другое обстоятельство: сестренкина стервозность (Янка так и сказала!), и неприятное чувство тревожного ожидания приближающейся беды, которое прямо-таки сочится из воздуха Старгорода. Зато вот Чпок, скотина эдакая, девочку, дескать, нисколечко не удивил: каким уродился «умником», таким придурком и в Сумеречные Пределы отправится. И чем быстрее он соберет свои манатки да потопает туда, тем для него же лучше будет. А потому закончился этот пространный спич тем, что Янка, мол, ни за какие коврижки не пригласит на их с Гошей свадьбу ненавистного Гордия с его ватагой настоящих волшебников, надоедливого Тайлера Кинга, противную Хитер Джакетс и злюку Своча Батлера. А уж имя Вомшулда Нотби – Князя Сумрака, как изволят его величать сподвижники по мерзким делам, и подавно в списках гостей не никогда значилось.

На парнишку, краем уха слушающего болтовню подружки, опустилась тень, и голосом Бардера Шейма, одноклассника, с которым они успели и поругаться, и помириться за время обучения на втором курсе Хилкровса, невнятно произнесла, перемежая слова легким чавканьем от поедания очередного пирожка:

– Гоша, как ты… и просил… напоминаю, что… тебе нужно сказать, не… «назад»… а «обратно»!.. Всё, я пошел! Увидимся осенью.

Каджи даже не успел удивиться неожиданному монологу сокурсника-толстячка, ведь он ни о чем подобном его не просил, как всё внимание мальчика переключилось на коробку с посохом и метлой. Она, до этого момента спокойно лежавшая рядом с ногой, вдруг ни с того, ни с сего дернулась, будто ее легонечко пнули, а потом плавно заскользила по булыжной мостовой в направлении Заячьего проспекта. Парнишка бросился на нее, как вратарь на шайбу, в последний миг успев прижать самовольницу к земле. А иначе наверняка пришлось бы гоняться за ней по всей Привокзальной площади, пугая прохожих. Или наоборот рассмешив их до колик в животе. Коробка недовольно дернулась под его ладонью еще разок и смирилась с поражением.

– Хватит играться, как маленький, пошли к Мойше отдавать твой посох, – Янкин голос начал отдаляться. – И хотя мне совсем не хочется с тобой расставаться, но и дома нужно показаться на всякий пожарный случай, чтобы родители не забыли, как я выгляжу. А то чего доброго они когда-нибудь не узнают собственную дочу и на порог не пустят. И где мне тогда ночевать прикажешь? Летом, конечно, придумаю, как ночи скоротать, а зимой-то холодно, в шалашике все уши отморозишь…

Гоша с недоумением перевел взгляд с успокоившейся коробки вверх, но закатное солнце ударило в глаза прямой наводкой, заставив его почти тут же зажмуриться. Однако мальчику показалось, будто за мгновение до этого он успел заметить сразу два Янкиных силуэта. Первый из них неспеша направлялся в сторону огорченно-растерянного Баретто, который не мог себе позволить бросить одну половину кампании, только ради того, чтобы беззаботно вышагивать рядом с никого не дожидающейся Аней. Но ему очень хотелось быть с ней рядом и поболтать напоследок, перед расставанием о какой-нибудь чепухе! А в результате мальчик остановился посреди Привокзальной площади, то провожая грустным взглядом колдунью, неумолимо удаляющуюся с гордо вскинутой головой, то поминутно оглядываясь на далеко отставшую парочку. Роб призывно махал им рукой, чтоб они пошевеливались, и даже улыбался, вполне искренне. Но в мыслях всё же клял себя по всякому за излишнюю преданность дружбе, в которой, по всей видимости, не особо-то кто и нуждается, кроме него самого.

А вот второй Янкин силуэт так и не сдвинулся с места, быстро истаяв под лучами солнца тонкими струйками серовато-сизого дымка. Ну, или Гоше просто-напросто показалось, что тень Янки отделилась от хозяйки, но тут же тихо и молча умерла, не вынеся даже такой короткой разлуки. Разве можно за пару секунд отличить явь от вымысла, который тебе подсовывает разгулявшееся воображение? А его недостатком Каджи точно не страдал.

Решив не заморачиваться уже переставшей существовать проблемой, мальчик резко тряхнул головой, отгоняя от себя дурные мысли, подхватил с мостовой успокоившуюся коробку и помчался догонять подругу. Хотя длительной погони не намечалось. Девушка явно никуда не торопилась. И даже больше того, ее походка со стороны выглядела так, словно она медленно, осторожно и неуверенно кралась по минному полю в опасной близости от вражеских позиций. Один шаг, два шажок, еще чуть-чуть. А потом колдунья и вовсе встала, напряженно вслушиваясь в легкий и невнятный гомон Старгорода, лениво колыхающийся в жарком мареве.

– Янка, что с тобой? – Гоша без труда настиг подругу и легонько тронул за плечо. – У тебя такой вид, словно ты…

Лекс вздрогнула от его прикосновения, будто ее оса ужалила. Но быстро оправившись от испугавшей неожиданности, она приложила палец к губам:

– Тсс, тихо… Ты это тоже чувствуешь? Или мне одной кажется, что все жители в городе готовы буквально в глотки друг другу вцепиться?

Нет, такого Каджи не чувствовал, хотя непонятная тоска и сжимала его сердце, одев для пущего эффекта ежовые рукавички. Вообще-то он думал, что его настроение портилось с каждой минутой из-за приближающегося момента расставания с Янкой. И хотя разлука продлится всего один день, но и он может показаться бесконечным. Отбросив в сторону мысли о себе, любимом, Гоша попытался сконцентрироваться на остальных своих ощущениях, но они расплывались по сознанию рваными клочками туманных ассоциаций и ускользали от его настырного внутреннего взора, прячась в самые дальние закоулки души. Тогда мальчик решил просто повнимательнее посмотреть на то, что было у него перед глазами в реальности, может промелькнет хоть что-то объясняющее тревогу на сердце.

Вроде бы всё по-прежнему в Старгороде. Площадь как площадь, город ничуть не изменился с того момента, когда они уехали отсюда в Хилкровс… Хотя нет, Каджи не прав. Что-то неуловимое поменялось, что-то происходит в Старгороде такое, отчего у него кошки на душе дружным хором заверещали.

Ладно, допустим, что несусветная жарища, от которой нет спасения ни днем, ни ночью, успела истрепать горожанам нервы почти до края терпежа. И именно из-за нее они выглядят такими уставшими и нервными. Да вот только подобное объяснение даже для мальчика, перешедшего всего на третий курс Хилкровса, кажется неубедительным и надуманным. А всё, наверное, потому, что в нервозности жителей присутствовала не столько усталость, которая логично вписывается в версию об измучившей всех жаре, сколько дёрганая суетливость и озабоченность. Их-то никак неутешительным прогнозом погоды не объяснишь. А уж злые искорки в глазах, взгляды друг на друга исподлобья, плотно стиснутые губы, с которых, кажется, вот-вот разразится проклятье первому встречному-поперечному за малейшую с его стороны оплошность, судорожно сжатые кулаки у некоторых и волшебные палочки наизготовку у большинства «прогуливающихся» – всё это вообще ни в какие ворота не втискивается.

Внешне Старгород почти не изменился. В крайнем случае, Привокзальная площадь осталась прежней. Только вот Каджи, даже окинув ее всего лишь беглым взглядом, поразился случайно подмеченному контрасту. С одной стороны она была чистенькая и аккуратная, как никогда раньше: на брусчатке ни бумажки, ни соринки не валяется, точно каждый булыжник с помощью мудреного заклинания вылизали и отдраили. Но если глянуть глубже в суть вещей, то тогда непонятно становится: а кому, допустим, те же скамейки помешали? Раньше их на площади стояло вполне достаточно, чтобы устав от суеты приезжающее-отъезжающих, не искать место, где можно дать отдых ногам. Они тоже попали в категорию мусора и потому были «подметены» подчистую? Вместе с урнами, к лавочкам приставленными? А так же исчезли бесследно и многие киосочки, лотки, навесы торговцев всевозможной мелочёвкой. Да и те немногие, что остались пока нетронутыми «метлой уборщика», смотрелись теперь на площади как болячки, которые в скором времени засохнут и сами отвалятся.

А еще воздух Старгорода пропитался насквозь запахом гари, хотя зарева пожарищ не наблюдалось. Во всяком случае, поблизости от ребят ни огня, ни пепелища точно не видно.

– Ну чего ты молчишь? Какие ощущения? – требовательно прошипела Янка.

Гоша невнятно пожал плечами, не находя слов. Чувствовать-то он может и чувствует, да вот описать свои ощущения не может. Слишком уж они смутные и невнятные. Колдунья прерывисто вздохнула и, словно вновь прочитав его как открытую книгу, криво усмехнулась, вкрадчиво поинтересовавшись:

– Ты ведь у нас телепат, да? Сам только что бахвалился свежеприобретенными способностями… Может быть, так ты лучше «почувствуешь»? И тогда сможешь разобраться с тем, что в этом городе меня напрягает? А если говорить откровенно, то и пугает…

Лекс взяла друга за руку, крепко сжав его ладонь. Пару секунд ничего не менялось. Но потом на мальчика обрушился такой неистовый шквал из обрывков слов, мыслей и эмоций, что у него ноги стали ватными, а глаза попробовали закатиться под лоб. Еще миг, и Гоша наверное потерял бы сознание, но тут среди бушующего хаоса до него пробился хоть и слабый, но вполне четкий «шепот». И был он так хорошо знаком, будто Каджи сам с собой разговаривал. Видать, внутренний голос вновь пробудился после длительной спячки.

– Просто закрой на секунду глаза. Успокойся. Дыши ровно и глубоко. И не «слушай» всё сразу! Сосредоточься на чём-то одном. А потом можешь без боязни рухнуть в обморок распахнуть свои гляделки и посмотреть на кого-нибудь из прохожих… Ты будешь удивлен. Хотя не скажу, что удивление окажется приятным…

А что Гоше еще оставалось делать, как не попробовать последовать совету? Вот юноша и прикрикнул мысленно на всех окружающих, вложив в «голос» побольше злости и уверенности в своих силах:

– А ну заткнулись все! Разгалделись тут, как на базаре. В очередь выстраивайтесь…

«Болтовня» в голове, как ни странно, тут же смолкла. И он уже увереннее последовал дальнейшим инструкциям, полученным от невидимого советчика. Правда, раскрыв глаза, Каджи первым делом посмотрел не на кого-то из прохожих, а на свою лучшую подругу. Она тоже продолжала пристально вглядываться в лицо Каджи, и не думая освобождать его ладонь из плена. Даже наоборот еще более крепко сжала её.

– Кажись получилось… Кивни хоть в подтверждение что ли…

– Получилось, получилось, – парнишка усердно затряс головой в ответ на услышанные мысли, но тут же с легким налетом иронии добавил: – Что б я без тебя делал, любимая Яночка…

– Да уж известно что, любимый Гошенька! – тоже слегка язвительно раздалось в ответ. – Дурью б маялся… А теперь за дело принимайся. Мало слушать мои мысли, ты еще рискни попробовать мои чувства на «вкус».

Секунду спустя Каджи накрыло водопадом Янкиных эмоций, к одновременному многообразию которых он оказался совершенно не готов. В причудливом коктейле ощущений смешались: безграничная любовь к Гоше и горечь от предстоящей разлуки с ним, радость скорой встречи с родителями и жгучая обида на сестру, капелька раздражения нерешительностью Роба, застывшего столбом на площади в то время, когда он давно должен был догнать Аню, чтобы успеть вволю наобщаться с ней. Но это ещё не всё. В чувствах Янки присутствовали также смутный страх из-за непривычной озлобленности жителей Старгорода, недоумение их поведением, злость на надоевшую жару, малая толика смущения из-за своего магловского наряда, от которого она успела отвыкнуть в замке… К тому же чертовы босоножки, купленные ещё аж в прошлом году, стали чуть-чуть малы, и этим неимоверно раздражают. Да и вообще они уже не модные!

– Полегче, подруга. Я чуть не захлебнулся твоими эмоциями, – Гоша смущённо отвёл взгляд в сторону, и Янкины переживания тотчас же перестали его донимать, немного ослабнув и успокоившись. – Как ты можешь сразу столько чувствовать и не сходить с ума при этом?

– Дело привычки. Но ты не отвлекайся, а ищи причину моего беспокойства, иначе, клянусь, я и шагу не сойду с этого места. Мне на самом деле не по себе, Гоша…

Каджи прекрасно ее понимал. Ему самому не намного уютнее. Мальчик несколько секунд поразмышлял, но дельные мысли в голову не приходили. И тогда, пожав плечами, он просто заскользил взглядом по окружающим, надеясь случайно наткнуться на причину, вызывающую у них с Янкой беспокойство. А колдунья кротко ждала, попутно терпеливо работая или антенной для новой Гошиной способности, или усилителем. Но кем бы девушка на данный момент ни являлась, точно одно: Каджи было достаточно бегло глянуть на человека даже издалека, чтобы подслушать обрывок его мыслей. И не просто подслушать обрывок, а ярко почувствовать его эмоциональную окраску.

– Чтоб Вам всем провалиться сквозь землю вместе с мусором! – злость дворника, взмахом волшебной палочки отправляющего в небытие скомканный кулечек с остатками семечек, больно хлестнула по чувствам парнишки, и он поспешил перевести взгляд на другого человека. – Совсем недавно порядок навел…

– Закончится смена, и прямиком к Карлу отправлюсь в «Слезу Дракона», – мысли колдуна, небрежно подпирающего плечом фонарный столб, а глазами цепко оглядывающего всех проходящих мимо него, текли лениво, словно нехотя. – Хотя нет… Лучше загляну-ка я в «Бодливую козу». Пусть пиво там и бодяжное, но зато дешевое. А пара стаканов гномьей таракановки вдогонку и быка с ног свалят, хоть и стоят всего-то полшиша с грошами. На скромное жалованье сыскаря особо не разжируешься, а расслабиться надо. За последние два дня с этой суматохой из-за приезда великого князя все нервы истрепали… Быстрей бы смена кончилась! Надоело тут торчать пеньком с глазами…

– …а потом ему скажу, чтоб проваливал по добру, по здорову, – проходившая мимо расфуфыренная девица зацепила Каджи осколком своего негодования. – Ишь чего удумал, козлина! Несколько прогулок под луной, разок в кабачке зависли, один унылый букетик в подарок, брошку какую-то дешевенькую подогнал, и на тебе, – люблю, мол, до гроба, жить без тебя не могу! Да кому она нужна, эта любовь бесполезная?! Уж не думал ли ты, что я за тебя, нищеброда, замуж выйду? Но я не настолько глупа, как выгляжу! Стрясу с тебя еще несколько безделушек, малыш, и тогда пошел ты к капыру под хвост. А я еще молодая, найду себе богатого и красивого…

– Вчера еще одного соседушку по дому загребли в Грэйсван, – радость и раздражение старушки срослись сиамскими близнецами. – Оперативно нынче княжье ОКО сработало. Поделом ему! Вечно где-то в облаках витал, художничек горемычный. А картины-то дрянные, мазня одна сплошная! Зато гордый! Не поздоровается никогда. А уж нос-то как своротил набок, когда попросила мою квартиру расписать по-соседски за полцены! Никогда не прощу! Ну да ничего, донос написать куда надо много времени не заняло. А ты попробуй там докажи, что не сторонник пожирателей. Кто тебя слушать-то будет, милай?.. Лавочник, паскуда, сегодня точно грамм сто вырезки не довесил… На тебя в ТОПАЗ настрочу, чтоб неповадно было… Напишу, что ты, допустим, одобрительно о вампирах отзываешься, а Вомшулда и вовсе боготворишь…

– …ну и жарища, так и сбрендить недолго! Купаться хочу…

– …прибыли, не запылились капыровы ученички! Без вас суматохи мало? Нет бы побыстрее свалили по своим домам, а то возьмутся куролесить на целую неделю, как в прошлое лето выпускники отчудили. Нет, в наши годы хилкровсцы скромнее себя вели. А этих еле-еле вытурили из города. Хорошо, что школа далеко. А вот если бы она прямо у нас в Старгороде размещалась? Ужас!

– …обтяпать дельце, пока никто не смотрит в мою сторону. Зевай, ворона, по сторонам… Так, кошель у меня, и неспеша рвем когти в сторону…

– …оборотни, конечно, выродки. Но создать из них специальную группу по борьбе с вампирами – идея у наместника родилась стоящая. Она себя еще оправдает. Издержки? А где их в политике нет?…

– …классное мороженое, так и тает во рту. А вкус какой приятный…

– …недолго вам осталось радоваться, ублюдки никчемные. Скоро Князь Сумрака вернется. Всех несогласных с нами тогда по мостовым размажем! – Гоша испуганно вздрогнул, но чья это была мысль, заметить не успел.

Взгляд мальчика уткнулся в знакомый шатер, где он впервые увидел шипастого цепохвоста. И Гошу захлестнуло такой волной тоски и страха, что он едва сам не взвыл подобно монстру. Даже не видя его, он сквозь плотный материал уловил призыв о помощи, исходящий изнутри балаганчика, и тут же следом тоскливую обреченность зверя: никто его не слышит, и не услышит в этом мире никогда!

А затем вклинились в эти чувства и мысли еще два настроения. Одно принадлежало видимо чиновнику, и далеко не маленькому, если судить по богатому внешнему виду и той надменности, с которой он держался. Другое, растерянное и слегка озлобленное, исходило от владельца развлекательного шатра. Они уже расходились после закончившейся беседы в разные стороны, но отголоски мыслей крутились у обоих вокруг недавнего разговора.

– Мое слово закон! Если через час не уберутся из города, посажу в кутузку самое малое на месяц. А от монстра избавимся. Тем более он меня впервую очередь именно об этом и просил. Да и великий князь завтра прибудет в город. Балаганщикам по-любому здесь сейчас не место! Вот ведь как всё удачно складывается. Даже и не думал, что выполню поручение настолько быстро и с легкостью, не напрягаясь и не утруждаясь…