Текст книги "Барон и Лаура (СИ)"
Автор книги: Тата Сван
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава четвертая. Проблемы чужого мира
Глава четвертая. Проблемы чужого мира.
Оказывается и на первом ярусе зала в стенах были небольшие ниши аккуратно драпированные тканью. Этакие мини беседки. Поскольку в отличии от второго яруса в этих нишах не прятались вооруженные люди, барон Сван не воспринимал их как угрозу и соответственно не обращал на них внимание, а моих навыков было недостаточно чтобы обнаружить их при беглом осмотре зала.
По видимому Лаура прекрасно здесь ориентировалась, так как не колеблясь подошла к столику взяла фужер вина а потом отдернула драпировку в одной из ниш и демонстративно уселась на небольшую банкетку стоящую в глубине, придвинув ее практически ко входу. Я решил не очень далеко отрываться от своей невесты и бочком подошел к ближайшему столику с вином и закусками. Наконец, появилась возможность спокойно перекусить и я не собирался лишать себя этой возможности. Прекрасная буженина и отличное вино. Со стороны мое поведение выглядело верхом безрассудства. Три бокала вина один за другим – и все за несколько минут до дуэли. Впрочем, это однозначно блекло на фоне того, что позволила себе моя невеста. Прилюдно сидеть закинув нога за ногу да еще периодически прикладываться к бокалу с вином. В зале, где все, включая Герцога, стояли. Такое поведение было верхом неприличия и нарушением всех светских правил этикета.
Толпа, которая и так держалась от нас на почтительном расстоянии, отхлынула еще дальше. И пограничная полоса между нами и остальными гостями стала больше чем у Герцога. Впрочем, нашлась парочка храбрецов, которые решили нарушить всеобщий бойкот. Пожилой, слегка прихрамывающий мужчина в черном камзоле в сопровождении безусого юноши, почти мальчишки, издали поклонился мне приветствуя, а потом подошел к Лауре и, раскланявшись, заговорил с ней.
Оказалось, что у барона Свана прекрасный слух. Я отлично слышал разговор Лауры с мужчиной в черном, и это, не смотря на то, что стоял в отдалении не менее пяти метров.
– Хотел было сказать, что рад видеть вас здесь графиня, – начал мужчина, – но это не так. Я бы многое отдал за то, чтобы вы не были в этом месте в это время. Поэтому скажу просто: Рад видеть вас.
– И я Рада вас видеть, Барон Холкинс, – улыбнулась ему Лаура. – Спасибо барон. Вы единственный из нескольких сотен человек в этом зале, кто не побоялся подойти ко мне. Поверьте, я это ценю.
– Ну, с моей стороны было бы величайшим свинством морально не поддержать дочь своего близкого друга. Я слишком многим обязан графу. Да и вас помню еще с тех времен, когда вы делали свои первые шажки.
– Полноте граф, десятки людей в этом зале обязаны моему отцу своим состоянием, положением, а некоторые и самой жизнью. И, тем не менее, они все там, а вы здесь.
– Наверное, им есть что терять, Лаура, позвольте мне вас так называть по старой памяти. Не стоит их за это судить.
– А разве вам нечего терять, барон? Недовольство Герцога может принять самые причудливые формы. Вплоть до лишения лена.
– Да кому нужна эта зачуханная деревенька из двух десятков дворов и полуразрушенный замок с тремя слугами калеками и вечными пронзительными сквозняками. Дохода от моего лена не хватает даже на подушный налог Императору. К счастью я неплохой лекарь, а по утверждению некоторых пациентов, и гениальный хирург. Насчет гениальности это, конечно, преувеличение благодарных клиентов, которых мне удалось вытащить из лап смерти. Тем не менее, врачебная практика позволяет мне вести безбедное существование. Положив руку на сердце, в герцогстве, кроме меня не так много хороших врачей, вернее, их нет совсем. Наверное, поэтому позволяю иногда вести себя не совсем подобающим образом. В конце концов, всегда могу бросить все и уехать в столицу Фракии. Меня много лет подряд приглашают в тамошнюю академию деканом лекарского факультета.
А ведь я вспомнил собеседника Лауры. Видел его пару раз мельком во время Третьего Палестинского похода. Он уже тогда, несмотря на юный возраст, приобрел широкую известность как талантливый врач. За глаза его называли Лекарь. Более того, его пару раз приглашали в качестве врача на дуэли с моим участием. Правда, мне так и не удалось с ним хотя бы мельком поговорить. Обычно после дуэлей он занимался тем, что пытался спасти жизнь моему противнику. В то время я, как правило, старался не доводить поединки до смертельного исхода, и у Лекаря всегда оставалась возможность продемонстрировать свое умение. Можно даже сказать, что я способствовал росту популярности барона Холкинса среди участников похода.
– Впрочем, хватит обо мне, – сменил тему разговора Барон Холкинс. – Давайте поговорим о вас. Но прежде позвольте представить вам моего племянника Ричарда. Юноша недавно приехал из Берлина. После смерти родителей. Теперь я его единственный родственник, опекун и наставник. Надеюсь, со временем сделать из него неплохого врача, задатки есть. Впрочем, время покажет.
Бессловесный молодой человек, пожирающий глазами мою невесту в продолжении всей беседы, покрылся густым румянцем в ответ на легкий кивок Лауры в его сторону. Классический случай, вынес я свой диагноз – мгновенная влюбленность в условиях юношеской гормональной гиперактивности и внешнего экстремального стресса. Но не смертельный, ежели, конечно, не полезет выяснять отношения с братьями Ошуэ до того, как я с ними разберусь.
А тем временем беседа между между Лаурой и бароном плавно перетекла к обсуждению моей персоны.
– И позвольте мне поздравить вас с обручением, графиня, хотя понимаю что за этим скорее всего стоит какой то хитроумный план вашего отца, связанный с нынешней неприятной ситуацией. В герцогстве отказ графа Сугана младшему Ошуе в вашем с ним бракосочетании на этой неделе самая популярная тема.
– Если бы это был хоть какой нибудь план. К сожалению, отец от отчаяния потерял присущее ему хладнокровие и расчетливость, – пожаловалась моя невеста. – Он выкопал где-то проходимца вместе с которым вроде бы двадцать лет тому назад участвовал в Третьем Палестинском походе. Не знаю, что ему напел этот лжец, а язык у него неплохо подвешен, даже я заслушалась баснями о встрече с великим Падишахом… Отец почему-то уверен, что барон Сван сможет защитить меня.
– Простите, вы сказали барон Сван? Я не расслышал имя, когда Церемониймейстер объявлял ваш приход. Если это тот самый знаменитый барон Сван, который участвовал в Третьем Палестинском походе, то он действительно способен на многое.
– И вы туда же, мой друг. Неужели вам не достаточно того, как повел себя этот человек после того как Герцог потребовал дуэли между ним и младшим из братьев Ошуэ. Он же банально струсил. Это видели все. Я чуть не умерла от стыда. Да и сейчас, посмотрите на него. Вместо того, чтобы примириться с неизбежным, собрать остатки мужества и достойно себя проявить, этот прохиндей банально напивается, пытаясь вином заглушить свой страх. Все на что он способен – это бесславно умереть в ближайшее время, подарив братьям Ошуэ содержание своего полупустого кошелька.
– Ах да, кстати, о деньгах, спасибо, что напомнили: обязательные ставки на исход дуэли, которые Герцог требует от всех присутствующих, – пояснил Лекарь слова Лауры своему подопечному.
– Да. И я предполагаю, что ставить на победу барона Свана будет лишь один барон Сван, – язвительно заметила Лаура.
– Ну почему же один, – задумчиво протянул Холкинс. Пожалуй, я тоже поставлю на победу барона сто золотых.
– Дядя, – впервые подал голос племянник, – вы не можете себе позволить рисковать такой суммой. Это больше, чем вы зарабатываете за год. Кроме того, у вас просто нет таких денег.
– Вот видите, герцогиня, какой разумный молодой человек. Может быть, я напрасно пытаюсь сделать из него врача. А надо отправить Ричарда в Лионский университет изучать экономику и, чем черт не шутит, лет через десять – пятнадцать он сделает из моего затрапезного баронства процветающий лен. – А касательно наличия денег, мой дорогой племянник, герцог придумал замечательную шутку, ставки принимает представитель имперского банка, который под пятнадцать процентов принимает от тебя расписку на сумму ставки и тут же подтверждает ее золотом. При этом реальную платежеспособность каждого из здесь присутствующих, он знает с точностью до золотого. Так что ставку в сто золотых от меня примут, а жаль на большую сумму рассчитывать не приходится.
– Но дядя, в случае проигрыша, в случае неизбежного проигрыша, вы все потеряете.
– Мы! Мы все потеряем, Ричард. Пора бы привыкнуть к тому что ты – мой единственный наследник, а я уже далеко не молод. Да, это так. И нам останется только отправиться в путешествие в Париж. Думаю, сумму необходимую нам на дорогу мы наскребем. Но ты не забывай и о другой стороне медали, учитывая предполагаемый коэффициент, в случае выигрыша мы с тобой племянник можем стать очень богатыми людьми. И я все больше склоняюсь ко второму варианту. Брошу практику, построю в замке лабораторию и, наконец-то осуществлю свою давнюю мечту – займусь исследованиями. А ты, Ричард сможешь проявить себя на ниве управления леном.
– Младший из братьев Ошуэ – один из лучших фехтовальщиков в Герцогстве, – напомнила Лаура. – И вы серьезно допускаете, что он может спасовать перед этим толстым старым пьяницей?
– Герцогиня, в своей жизни я неоднократно сталкивался с куда более удивительными вещами. Кроме того, самому пришлось принимать участие в Третьем Палестинском походе. Поверьте, мне довелось видеть барона Свана в деле. И этот, как вы утверждаете, толстый старый пьяница очень напоминает мне того самого барона Свана двадцатилетней давности. Не знаю, как это может быть, но я уверен, что ваш жених и есть тот самый барон Сван, герой и расчетливый боец. В свое время барон был очень знаменит. О нем слагали легенды. Говорили, что он – лучший фехтовальщик Европы. Еще говорили, что у него фантастический слух. И самое удивительное это то, что по утверждению многочисленных собутыльников барона, сам он не пьянеет, не зависимо от количества выпитого вина.
Похоже, за прошедшие годы Лекарь не потерял остроту ума, – хмыкнул я про себя. А как тонко ввернул насчет фантастического слуха, намекнув, что знает о том, что я прислушиваюсь к их разговору. Может быть, подойти и включиться в беседу. Нет, не пока стоит. Я просто отсалютовал Лекарю бокалом с вином, дав понять, что его разговор с моей невестой не ускользнул от моего внимания.
О, похоже мое время на подготовку к дуэли истекло. Толпа любопытствующих подалась в мою сторону стараясь не упустить мельчайшие подробности происходящего. Ко мне идут два расфуфыренных господина. Один из них уже знакомый мне Распорядитель, второй, судя по всему, тот самый представитель имперского банка – этакий живчик с неожиданно острым взглядом.
Распорядитель протянул мне роскошную шпагу в ножнах инкрустированных золотыми фигурными накладками.
– Барон, – сквозь зубы цедя слова, похоже я утратил последние остатки уважения у окружающих, если даже слуги разговаривают со мной таким тоном, – заговорил Распорядитель. – Герцог предоставил вам эту шпагу из своей личной коллекции на время дуэли. У вашего соперника шпага такой же длины. Ваш секундант может осмотреть оружие.
– У меня нет секунданта, – жалобно проблеял я.
– Наличие секунданта на дуэли непременно, – презрительно, сквозь зубы процедил Распорядитель.
– Но я никого не знаю, – добавим побольше отчаяния в голосе. Так, хорошо, достаточно, не стоит переигрывать.
– В таком случае, – заявил Распорядитель, не снижая градуса высокомерия, – вы можете обратится к любому мужчине из здесь присутствующих. Поверьте, каждый сочтет за честь быть вашим секундантом.
Шум в толпе и отчетливое хихиканье подтвердили, что публика высоко оценила этот пассаж. Я растерянно огляделся вокруг, и слегка подволакивая левую ногу, подошел к Барону Холкинсу.
– Простите, сударь, по-видимому вы знакомы с моей невестой. Не могли бы вы оказать мне честь и стать моим секундантом, – робким голосом обратился я к Лекарю.
Барон изучающе посмотрел мне в лицо, потом внезапно расплылся в широкой улыбке, пробормотав про себя: «И все таки это несомненно вы. Сдается, что у меня сегодня чертовски удачный день». А потом уже громко для всех
– Сочту за честь, господин барон.
Лекарь уверенно подошел к Распорядителю. Я плелся сзади пошатываясь от выпитого вина.
– Мы полностью доверяем вашим словам о том, что у нашего противника такая же шпага, заявил мой новоприобретенный секундант. – Проверка излишня.
– В таком случае, еще одно, – обратился снова ко мне Распорядитель. – Все мужчины в этом зале, в том числе и Герцог уже сделали ставки на исход дуэли. Все за исключением Вас барон и вашего секунданта. – Кивок в сторону Лекаря.
– Герцог попросил не отвлекать вас от разговора с графиней. А теперь мы должны принять ваши ставки через присутствующего здесь уважаемого представителя имперского банка.
– Я готов, – жалобно заблеял я. – Но у меня с собой нет наличности. Разве что вы удовлетворитесь написанной мною распиской, – просительно воззвал я к представителю имперского банка.
– Простите барон, но мы не достаточно хорошо знаем вашу платежеспособность. Поэтому не готовы принять вашу расписку. А в случае неблагоприятного для вас исхода дуэли ваша расписка вообще не будет иметь никакой цены. Но вы можете оставить в залог драгоценности, например, ваше кольцо на среднем пальце левой руки. Если не ошибаюсь – топаз, прекрасная копия знаменитого голубого алмаза «Рука Падишаха». По слухам Падишах всегда носил кольцо с этим камнем на среднем пальце левой руки. Мы готовы дать под залог этого кольца десять золотых.
– Но это и есть настоящая «Рука Падишаха». Мне сам Падишах подарил это кольцо, когда я гостил в Иссе, – робко возразил я. – Оно стоит гораздо дороже.
Аншлаг. Смеялись все. Да, что там смеялись. Гомерический хохот затухал в одном месте, а потом возникал в другом, по мере того как мои слова передавались от одной группы гостей к соседней. Наконец, отсмеялся и мой банкир. Вытирая слезы на раскрасневшемся от хохота лице, он сказал: «Барон, я не смеялся так с самого детства. Прекрасная шутка. Скажу вам по секрету, что стоимость настоящей Руки Падишаха превосходит стоимость всех драгоценностей, которые одеты на женщинах в этом зале. И, поверьте, здесь собрались очень богатые люди, которые не жалеют денег на украшения для своих жен и дочерей».
Тоже мне тайну открыл. Видел бы ты перекошенную физиономию Падишаха, который снимал кольцо со своей руки и вручал его мне. Но он сам нарвался. Не надо было называть моего приемного отца глупцом. Можно сказать, легко отделался.
Перед глазами всплыли события тех дней. Диспозиция полностью повторяла таковую недельной давности. Подиум. На нем Падишах с кальяном. Рядом советники. Поодаль стражники. В зале Народ в тюрбанах и танцевальная группа. Небольшое отличие – новый клоун с саблей вместо выбывшего визиря. Я без веревок, да отсутствие латиниста. И еще тысячник похоже не прижился в группе советников.
Падишах задумчиво меня разглядывал время от времени прикладываясь к кальяну. Немного расфокусированный взгляд и затянутые гласные при разговоре окончательно подтвердили мое предположение о составе курительной смеси. Что-то табачное плюс изрядная доля опиатов.
– В прошлый раз ты повеселил меня рыцарь, – слегка растягивая слова обратился ко мне Падишах. – И я решил наградить тебя. Я подарю тебе всех красавиц из гарема убитого тобой визиря и ты сможешь познакомиться с восточными женщинами. Я подарю тебе его дворец, его слуг, его богатства и ты целую неделю сможешь жить как в раю.
– А что случиться через неделю? – Поинтересовался я.
– Через неделю я отправлю твою голову твоему глупому отцу, который посоветовал тебе отправиться в мою страну.
– Позвольте уточнить, великий Падишах, Вы отправите мою голову моему отцу вместе с туловищем в неповрежденном состоянии или порознь?
Падишах хрипло рассмеялся.
– Беседа с тобой доставляет мне истинное наслаждение. Нет, я отправлю одну голову. Это упростит транспортировку. А твое тело сначала четвертуют а потом сварят в кипящем масле.
– О великий Падишах, прежде чем я отправлюсь знакомиться со своими красотками, не могли бы вы уточнить какому из отцов – родному или приемному вы собираетесь отправить мою голову.
– А это имеет для тебя какое-нибудь значение? – удивился Падишах.
– Несомненно. Но, в первую очередь, это имеет огромное значение для вас, Великий Падишах, – убежденно заявил я. – Для вас, – подчеркнул я голосом, – это будет иметь огромное значение. – Родной отец будет очень удивлен. А приемный очень огорчен.
– Ну и в чем для меня разница? – Поинтересовался у меня собеседник, отрываясь от кальяна. – Неужели ты думаешь, что меня может заинтересовать реакция твоего отца на твою голову. Будь это хоть родной твой отец, хоть приемный. Не вижу никакой для себя разницы.
– И все таки посмею, нет, ни в коем случае не возразить вам, Великий Падишах. Просто хочу прояснить разницу. Родной отец прикажет повесить всех ваших торговцев, которые будут иметь несчастье находиться в это время в баронстве. А приемный просто прикажет вас убить, и вас в тот же день убьют.
Всегда хотел понять, что же такое когнитивный диссонанс. Теперь понял. Падишаха буквально переклинило. Рот раскрыт, глаза на выкате. Дыхание прерывистое. Мундштук от кальяна вывалился из рук. Как бы его кондрашка не хватила. Не удобно как-то будет. Все же правитель государства, а не абы кто. Нельзя сказать, что меня уж очень беспокоил этот вопрос, но я уже успел настроиться на предстоящую недельную оргию в принадлежащем мне с сегодняшнего дня гареме.
Стража резко ощетинилась. К счастью, Падишаха начало отпускать. Глаза приобрели осмысленное выражение. А голос – да это же львиный рык усиленный бронзовыми литаврами.
– Убить меня?! Ты ничтожный червяк! Сначала я в назидание тебе за эти слова уничтожу твоего отца, а потом разберусь и с тобой. Скажи, кто твой отец и где его найти?
Ну, теперь моя реплика. Обожаю подобные ситуации.
– О, великий Падишах! Надеюсь, ваш гнев на мои неразумные слова не отменяет красавиц, дворец и слуг на ближайшую неделю. А касательно отцов. Родной – барон Сван. Небольшое баронство на севере Скоттлэнд… Настоящее же имя моего приемного отца никто не знает. Окружающие обращаются к нему Отец гор. Живет где-то в горах. Где его найти тоже никто не знает. Впрочем, при малейшей необходимости сам кого угодно найдет. Лично Вам достаточно будет просто сказать громко вслух: «Отец Гор – глупец». Ему тот час же передадут ваши слова. В вашем окружении достаточно соглядатаев Отца Гор. И после этого вы не протяните и трех дней.
Ну вот Падишаха опять переклинило. Как же он болезный правит, если так плохо защищен от стрессов. Мало ли кто и что сказать может. А вдруг я все это придумал. Хотя на этот раз отпустило быстрее. Адаптировался, наверное. И где наш львиный рык и металл в голосе? Даже гласные перестал растягивать и глаза ясные – ясные. Этак аккуратно спрашивает: «Ты утверждаешь, что в моем окружении есть люди Отца гор. Если ты его приемный сын, ты можешь их всех опознать. Укажи на них, и я поверю, что ты мне не лжешь».
– Ну, всех опознать я не берусь. Вон какая толпа стоит. Там же человек триста, можно и проглядеть. А вот рядом с вами вижу двоих людей Отца Гор и еще одного профессионального убийцу из Цинь.
Падишах аж подпрыгнул.
– Кто они. Говори.
– О, великий. Я не могу открыть тебе людей моего приемного отца. Он не одобрит такой поступок.
Меня, Андрея Сопова, стоящего в огромный зеркальном зале, в котором герцог Леон Бунжуйский проводил бал, буквально скрутило при одной мысли о том, что барон Сван мог бы раскрыть Падишаху тайных агентов Отца Гор. Я был ошеломлен потоком мыслей и образов генерируемых сознанием барона в ответ на воспоминание двадцатилетней давности. Похоже мое сознание – сознание Андрея Сопова и сознание барона Свана решительно разъехались в разные стороны. Идиллия гармоничного сосуществования в одной башке, когда я думал и решал, а барон при необходимости помогал своими воспоминаниями и навыками, мгновенно рухнула, перейдя в состояние классической шизофрении в виде раздвоения личности.
Так, мысленно одернул я сам себя. Надо немедленно разобраться в причине такой неадекватной психологической реакции на достаточно абстрактную мысль о гипотетической возможности разоблачения агентуры Отца Гор. Черт, опять скрутило. Я же никого еще не выдал да и выдавать не собирался. Неужели ментальный блок. Да еще такой мощный. Наверняка дело не в Падишахе. Все упирается в Отца Гор.
Давай Андрюха, уговаривал я сам себя, попытайся вспомнить, как барон Сван стал приемным сыном у этой загадочной личности. Похоже разгадка именно в этом, да и калейдоскоп хаотических картинок воспоминаний барона, мелькающий в голове наверняка связан с этими событиями. И надо сделать это как можно быстрее, иначе гарантирован провал основной задачи. С такой путаницей в голове мне не то что с братьями Ошуэ фехтовать, мне бы до дуэльной площадки добраться, не говоря о том, чтобы нормально закончить переговоры с банкиром.
Итак, Отец Гор. Что мне о нем известно? Таинственная фигура опутавшая своим влиянием всю Европу. Фрагменты картинок мелькавших у меня в голове слились в полное изображение. Небольшая круглая уютная комната скромно обставленная запредельно дорогими вещами. Скорее всего, комната в башне. Сводчатый расписной потолок. В центре невысокий столик – оникс, резьба, золото. Рядом со столиком кресло – слоновая кость, драгоценные камни. Еще два кресла из того же комплекта. Пол, стены покрыты коврами. Арочные окна – цветные витражи. Одно окно распахнуто Видны пики гор укрытые снегом. Ослепительное солнце отражается в трех хрустальных бокалах стоящих на столике. Вот и все убранство. Минимализм, но высшей пробы.
В комнате трое. Я, барон Сван, сижу в кресле. Напротив Отца Гор – неприметный плюгавенький мужчина средних лет, небольшого роста. Лицо украшено короткой бородкой клинышком. Одет в парчовый расшитый золотом халат с тюрбаном на голове. В руках свиток. Читает смешно шевеля губами.
Сбоку стоит двухметровый амбал. Лысый с роскошной рыжей бородой. Кожаный камзол, кожаные бриджи, ремни, два коротких меча на перевязи. Возится с кувшином, нет, с амфорой литров на пятьдесят. Срезает ножом печать потом запрокидывает амфору над головой и пьет. Ну и силища. Жидкость с бульканьем устремляется в горло, желтые масляные дорожки бегут по бороде. Опускает амфору, удовлетворенно крякает. Вытирает ладонью бороду.
– Удачная партия получилась. – Разливает желтую жидкость в бокалы.
Все это я Андрей Сопов наблюдаю как бы со стороны. Скорее всего, видения навеянные воспоминаниями барона Свана. Гляжу на амбала. В голове отчетливо проявляются чужие мысли: «Судя по глазам в красных прожилках и дрожи в руках, Ахмед с Юркой всю ночь квасили. Тоже мне сладкая парочка. Лев Пустыни и Отец Гор. Такими темпами, пока Жека закончит строительство пирамид в Арзоне, эти деятели совсем сопьются. Дались ему эти пирамиды, когда еще вернется – шутка ли через океан переплыть, а судоходство-то на уровне римских галер. Лучше бы флотом занялся, у меня в баронстве и то корабли получше.»
Отец Гор оторвался от свитка. Поднял глаза на Барона.
– Дружище, мне тут пишут что ты снова слил двух моих агентов. Так что, как договаривались. С тебя вира.
– Вот это другое дело, – радостно хрюкнул амбал. – Надоело пить вдвоем с Юркой. Два агента это два по двести. А то скучно с тобой Андрюха. Чуть что – я не пью это пойло. «Я не такая. Я жду трамвая».
– И откуда только ты всего этого нахватался, Ахмед, – вздыхая барон взял протянутый ему бокал. – У вас в Атлантиде и трамваев небось не было. Ладно, вздрогнули. Троица синхронно опрокинула бокалы. Чувствовался многолетний опыт совместных пьянок.
– Закусить бы чем, – задумчиво произнес Отец Гор, занюхивая выпивку рукавом халата.
– Погоди, что тут закусывать, – возразил Лев Пустыни. – Еще по одной и распоряжусь насчет каких-нибудь фруктов. А по поводу трамваев, Андрюха, я тебе так скажу. С кем поведешься. И да, в Атлантиде трамваев не было. Но я уже и помню плохо, как там было.
– Да чего уж там, – отозвался барон Сван. Мы с Юркой тоже многое забыли. Все-таки больше десяти тысяч лет прошло. Если бы ты еще забыл рецепт этого пойла. Не поверишь Юрка, – барон повернул голову в сторону Отца Гор, – я из-за этого дурацкого спора насчет виры в двести грамм за каждого агента, уже твоих агентов бояться начал. Как подумаю, что за каждого проваленного агента придется пить по бокалу этой гадости, так меня от одной мысли наизнанку выворачивает. А ты их развел по всей Европе как кобель блох. Куда не плюнь – твой агент. Еще и каждый норовит засвидетельствовать почтение приемному сыну Отца Гор. Слушай, Юрка, а давай в следующем цикле я вас с Ахметом усыновлю. Так по приколу.
– Нет проблем, – согласился Отец гор, придвигая пустой бокал Ахмету. – А Жеку удочери. Чтобы знал, как по Америкам шляться, когда друзьям выпить не с кем. Только ты легенду для себя придумай покруче. Что-нибудь типа любимый сын Богини Смерти например. Нет, сын это не то, слишком много сыновей как родных так и приемных. Давай – любимый конь Богини Смерти. Или вообще объяви себя Богиней Смерти. А то быть приемным сыном барона Свана как-то не комильфо.
– Да, ну тебя, какая из меня богиня? Я хоть и толерантный, но не до такой же степени. Но в следующий цикл обязательно придумаю что-нибудь поприличнее. Мне и самому за триста лет осточертел этот барон Сван.
– А насчет Ахметового пойла не греши, – продолжил отец Гор. – Тебя же тоже давно уже ничего не берет. Только вот эта кактусовка и осталась. Помнишь, как мы экспериментировали в самом начале, когда рулили первым племенем троглодитов. Ты еще посоветовал добавлять в брагу такие маленькие фиолетовые грибочки. Очень удачный совет оказался. Десять тысяч лет прошло. Все изменилось, а кактусовка осталась первозданной. Так что, давай, еще по одной.
Что? Да не может быть! Вы это серьезно? Моему искреннему возмущению не было предела. Все эти стрессы, катаклизмы и местные армагеддоны связаны с тем, что барон Сван на дух не переносит кактусовку производства его же собутыльников? А его компаньоны веселятся и заставляют пить пойло за каждого проваленного агента.
– И вот что еще, продолжил Отец Гор. Ты этого своего парня отправь. Как его там зовут. Твой тезка Андрей. Андрей Сопов. Нечего ему тут глазеть. Пусть своим делом займется.
Барон Сван повернулся в мою сторону и посмотрел мне в глаза. Какие к черту глаза, меня же здесь нет. Это все галлюцинации. Да и вообще подобное событие, будь это все правдой, могло случится не иначе, чем за много лет до того, как я объявился в этом мире.
– Не парься, Андрюша, – произнесла галлюцинация Барона. Это не твои проблемы и не твой мир У нас тут темпоральная петля на двенадцать тысяч лет, и задача форсировать развитие цивилизации в сравнении с базовой на две тысячи лет. Ну типа: «Пятилетку в четыре года». Между прочим, не безуспешно. Пирамиды еще не построили, а в Европе – уже феодализм. Ты поди займись проблемами собственного мира. Если я правильно понял, у вас там искажение реальности и поиск артефактов, которые стабилизируют систему. Вот и ищи свои артефакты. А я помогу по мере сил.
Что это только что со мной было? Зеркальный зал преломляет свет хрустальных люстр и бросает мерцающие блики. Я ловлю десятки своих отражений под прицелом враждебных, любопытных и презрительных взглядов.
PS. Дорогие читатели. Если Вам не лень, напишите в комментах о том, что Вы думаете по поводу этого опуса. Мне будет дорог любой ваш интерес