Текст книги "Плохая привычка (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20. Наталья

Стёпка ходил по комнатам потенциально нашей будущей квартиры. Запрятав руки в карманы толстовки, он придирчиво разглядывал каждый угол, потолки и даже испытал полы на прочность, попрыгав на месте.

Одна из комнат явно привлекла его внимание больше остальных. В неё он возвращался уже трижды и, хмурясь, молча о чем-то думал. Копия отец.

– Нравится? – спросила я.

– Школу прогулять будет сложно. Она же совсем рядом, – поджал он недовольно губы.

Я с улыбкой цокнула. Как мать я, разумеется, была против того, что мой сын иногда прогуливает школу (к счастью, без ущерба для учебы), но, как человек, который тоже когда-то был ребенком, я его понимала.

– Зато, Стёп, смотри, что ещё близко, – я подвела сына ещё ближе к окну, к самому его краю, и указала вдаль туда, где виднелись прожекторные мачты освещения в лучах закатного солнца. – Видишь?

– Из моей комнаты будет видно стадион?! Офигеть!

– Ага, – улыбнулась я и приобняла сына за плечи. – Но, если тебе ближе та наша квартира, тот район, то мы можем остаться там. Я понимаю, что у тебя там друзья, знакомые, и ты уже привык жить в той квартире… В общем, решать тебе, Стёп. Как скажешь, так и сделаем.

– А папа и здесь с нами жить не будет?

– Стёп, я…

– Да понял я. Папа уже сказал мне, что вы развелись, но всё классно… – нервно произнёс сын и резко переступил с ноги на ногу, что выдало его крайнее недовольство. – Короче, мне нравится эта квартира. И эта комната. Поехали, бабушка ждёт.

Сказав это, Стёпка первым вышел из квартиры, а я, дав риелтору добро на заключение сделки, пошла за сыном, но догнала его только у машины и то только потому, что он меня ждал возле неё.

– Стёп, я понимаю, тебе сложно принять то, что сейчас происходит между мной и папой. Может, ты, вообще, не хочешь этого принимать… Но пойми одно, пожалуйста. Ты был и остаёшься нашим с папой сыном. Единственным и самым любимым. Мы можем с папой мириться и ссориться, но это совершенно не значит, что кто-то из нас перестал тебя любить.

– Вы с папой по шпаргалке, что ли, шпарите?

– То есть?

– Он мне то же самое говорил.

– Ну, вот видишь? Значит, мы с ним оба говорим правду, потому что, смотри, Стёп, – я показала сыну ладони. – Шпаргалок нет. А это значит, что и я, и папа, оба говорим от чистого сердца. Мы оба тебя любим и оба хотим, чтобы у тебя всё было лучше всех.

– Папа про квартиру-то хоть знает? – заглянул мне в глаза сын. Почти с меня ростом и уже очень взрослый, хоть и перешёл только в пятый класс.

– Конечно, знает. Мы с ним это обсуждали.

– То есть наш новый адрес ему можно сказать?

– Конечно, Стёп, – вскинула я брови. – Мы же не пытаемся спрятаться от него. Мы просто переезжаем в новую квартиру.

– И в гости папа к нам может приходить? – скептически поднял брови Стёпа.

Хотелось ответить «категорически нет!», но сейчас было не время и не место играть в детский сад, особенно после того, что только что убеждала собственного ребенка в том, что его окружают взрослые адекватные люди.

– Может, – смогла я, наконец, из себя выдавить.

– Ладно, – снисходительно вздохнул сын и открыл для меня дверцу машины с водительской стороны. – Садись, мам.

– Ты ж мой джентльмен, – погладила я сына по волосами, пригладив его чёлку, на что он её тут же растрепал и прочесал пальцами.

Дождавшись, когда сын сядет рядом, я завела машину, и поехали к моим родителям, которые ждали нас к ужину.

Стоило переступить порог квартиры, как папа тяжело и недовольно вздохнул. Было ясно, что он много чего хочет мне сказать, но при Стёпке не станет.

– Пойдём, Стёп, поможешь мне там, кивнул папа в сторону своего кабинета.

– Ага, – сын скинул кроссовки и бодро последовал за дедом.

– А ты иди мне помогай, – выронила мама, окинув меня оценивающим взглядом.

Я машинально посмотрела на своё отражение в зеркале, но не увидела ничего такого, что могло бы вызвать недовольство моим внешним видом. Обычное строгое платье, укладка, правда, немного поистрепалась за рабочий день, но, всё равно, выглядела аккуратно.

Едва я вошла в кухню, мама положила передо мной разделочную доску, положила на неё нож, палку колбасы и треугольник сыра.

– Режь. И рассказывай, как вы там с Серёжей с ума сходите.

– Почему с ума сходим? – повела я бровью и устроилась за столом, всё же, начав резать колбасу и сыр.

– Какой, к чертовой матери, развод, Наташ? – мама подперла бедром плиту и сложила руки под грудью, явно не желая слушать, что скажу я. – Вам по двадцать лет, что ли, чтобы скакать туда-сюда? Такое впечатление, что ваше поколение, вообще не научено ценить брак. Захотели – сошлись, захотели – разбежались. А дальше и трава не расти, – махнула мама рукой.

– Мы с Серёжей сошлись когда-то без твоих советов и разойдёмся тоже без них. Уже разошлись, – показала я маме палец без кольца.

– Я ей про одно, она мне про другое! – всплеснула мама руками, ударив ладонями себя по бедрам. – Ты на себя-то посмотри, Наташ, и в паспорт. Тебе уже тридцать два! У тебя сын вон какой здоровый. Да кто тебя такую возьмёт-то, кроме Серёжи? Подумай! Не девочка же уже, да ещё с ребёнком. Кому ты со своей гордостью нужна будешь на старости лет?

– Ясно, – выдохнула я тихо. Швырнула нож на разделочную доску, так и не нарезав колбасу, и резко вышла из-за стола. – Стёпа, нам пора домой! – крикнула я в дальнюю комнату.

– А ужин? – выбежал он из комнаты.

– По пути купим пиццу и бургеры. И суши.

– О! Классно!

– Угу. Собирайся, – я прошла в прихожую вслед за сыном и надела туфли, стараясь не смотреть на нависающую надо мной маму и заодно не расплакаться, как в детстве, когда испытывала на себе такое же давление матери.

– Я вечером позвоню. Поговорим, – догнал меня надменный мамин голос, когда я открыла дверь квартиры, чтобы, наконец, выйти.

– Стёп, вызови пока лифт. Я сейчас.

– Ладно.

Стёпка скрылся за углом, а я повернулась к маме, чтобы тихо, глотая подступающие слёзы, ей сказать:

– Я лучше останусь одна, но с уважением к себе, чем до конца жизни буду жить с человеком, помня каждую секунду, какой он подонок. И не звони мне. Я уже поняла, что женщина без мужчины в системе твоего мира считается никчемной. Что ж, буду никчемной. Спасибо, что веришь в меня, мама. Пока.

Глава 21. Наталья

– Да ладно?! Так и сказала?

– Угу.

– Ну, твоя мама, конечно… м-да… – Лена шокировано выпучила глаза и уставилась в поверхность стола, продолжая мысленно анализировать всё то, что я ей только что рассказала. – Ну, с другой стороны, она же мерит наше время по своему времени. Я своим родителям, наверное, сейчас тоже не смогу доказать, что и после тридцати можно начать новую жизнь. У моих родителей в тридцать лет уже трое детей было. Почти подростков. Типа как у тебя Стёпка сейчас. И развод тогда, наверное, был возможен только в случае смерти одного из родителей на работе. Работали-то много, денег было мало. Держались друг за друга как могли.

– Ну, да, – повела я плечами и отпила немного чая. – Но, всё равно, это не даёт нашим родителям право говорить, как нам жить. Типа, вот тебе образец, делай так же, потому что так, как было у меня, правильно. Я согласна слушать советы, возможно, к каким-то из них прислушиваться, но когда так, когда тебя тычут носом, как нашкодившего щенка в лужу… Не могу.

– Да и забей! – махнула Лена рукой. – Ты всё сделала правильно. Хотя, я бы на твоем месте бывшего муженька без штанов бы, вообще, оставила. Чтобы с протянутой рукой и голой жопой ходил. А-то твой умник дал тебе рыбку, а удочку себе оставил.

– Эта, как ты говоришь, удочка – полностью его заслуга, на которую я не претендую. Да и эта делёжка… Кому она нужна? Кому от неё легче? Эго почесать? Без ущерба для Стёпки не получится. Он и так не особо понимает, что происходит. А мы ещё бодаться будем? Нет. Хотя, знаешь, Лен, я бы и безо всего ушла. Взяла бы сына и ушла.

– Ага, конечно. Значит, у бывшего и деньги, и квартира, и машины, и бизнес, и любовница… А у тебя только рука сына в руке и гордость, которой голую задницу не прикроешь, Наташ.

– А ещё кое-какие накопления и работа. Хорошо оплачиваемая, кстати. С голой задницей точно не осталась бы.

– Добрая ты, Наташа. Нельзя такой быть. Особенно с мужиками. Им полезно знать своё место.

– Кстати, а где твой Миша? – спросила я. Дома его не было, когда я пришла к подруге.

– В автосервисе. У него там опять что-то с машиной. Сегодня в магазин ездил за продуктами, два раза глохли.

– Понятно, – поджала я губы.

– А что ты хотела?

– Да, думала попросить его в следующие выходные перевезти наши со Стёпкой вещи на новую квартиру. Заодно в гости на новоселье вас приглашаю.

– Без проблем. Звони в любое время, Наташ. Думаю, Мишка к следующим выходным как раз машину отремонтирует.

– Спасибо, Лен.

– Вещи вещами, а с мебелью-то что? Не на полу же со Стёпкой спать будете.

– Я найму грузчиков. Но там из мебели, в основном, Стёпкино. Сама понимаешь, что кровать или ещё что-то из нашей с Серёжей комнаты я с собой не потащу. Наоборот, хочу уехать от всего этого подальше.

– Ну да, – согласно кивнула Лена. – Но Серёгу, всё-таки, с голой жопой надо было оставить. Я бы своего Мишку за такое блядство даже без волос на жопе оставила бы. Но хорошо, что он толстый и никому кроме меня не нужен, – криво улыбнулась подруга.

– А волосы с его жопы тебе зачем? – усмехнулась я.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок из жопы.

Глава 22. Наталья

Спускаясь в лифте на первый этаж офисного здания, я нервно поглядывала на наручные часы и слушала в трубке монотонные гудки.

Сегодня должны приехать грузчики. Уже через час, если быть точнее. Но ни Лена, ни Миша на звонки не отвечали. По большому счёту их физическая помощь мне не нужна. Для этого я вызвала грузчиков, а чемоданы с одеждой я в состоянии сама загрузить в свою машину и выгрузить и поднять на лифте в новую квартиру. Просто мне нужен был Миша, как единственный знакомый мне мужчина, к тому же друг, который со стороны выглядит грозно и не даст распоясаться грузчикам или обмануть меня, навязав оплату придуманных ими дополнительных услуг.

Думаю, присутствие хоть какого-то мужчины при загрузке-разгрузке необходимо.

А после я хотела попить чай с друзьями уже с заготовленным тортом в честь новоселья. Приятная формальность, так сказать.

Наконец, раздражающие гудки оборвались резким голосом Лены:

– Чего тебе? – буквально рыкнула она в трубку.

Не ожидая, что подруга может так мне ответить, я застыла на месте, не дойдя до своей машины.

– Лен, у тебя всё нормально?

– Нормально? У меня? – было сложно понять по голосу подруги, что у нее происходит. В какой-то момент мне показалось, что она пьяна или сошла с ума.

– Лен, что с тобой? Что-то с детьми? – чувство страха поднималось по позвоночнику холодной змеей.

– Что-то с твоим мужем гондоном, – выплюнула ядовито подруга.

– Лен…

– Сам свой конец в брюках держать не научился, ещё и другим показал, что можно трахаться на стороне и всё будет заебись.

– Миша тебе…

– Ты глухая, что ли? Или тупая? – крикнула подруга в трубку. – Или расстроилась, что не ты первая под моего Мишку легла? Конечно! Мой-то дурак хороший. На сторону не смотрел и о блядстве не знал, пока его твой дорогой Серёженька этому не научил… Смотри-ка, блядь! В гостинице тоже трахаться придумал. Богатый дохрена…

– Ты пьяная? Что ты несешь, Лен?

– Пошла ты, курица!

Подобно вулкану взорвалась подруга и бросила трубку, оставив меня в полном недоумении. Я продолжала стоять на месте, не зная, что мне делать. На грузчиков уже было плевать, они никуда не денутся. Но что делать с подругой, которая сейчас явно была не в себе? Стоит ли ехать к ней прямо сейчас или лучше дать время, чтобы остыть?

Еще неделю назад мы строили планы, собирались прошвырнуться по магазинам за шторами и постельным, а сейчас я узнала такое…

Эта информация мгновенно перенесла меня на два месяца назад, когда в мой дом пришла любовница мужа. Хотела ли я тогда, чтобы хоть кто-то лез мне в душу с утешениями? Нет. Чужое присутствие и сочувствие разозлило бы меня ещё сильнее.

Лучше я приеду к подруге завтра, и мы поговорим не по телефону. Ей нужно немного времени, чтобы переварить информацию и успокоиться.

– Наталья Николаевна, тебя переехать или ты отойдёшь? – раздался в стороне мужской голос, заставивший меня вздрогнуть и проморгаться, чтобы увидеть, кто это.

– Да, простите, – ответила я машинально и отошла к своей машине. Оказалось, я застыла прямо перед капотом машины Смертина.

– У тебя случилось что? Или так просто замкнуло? – поинтересовался Смертин, когда я вновь застыла, но уже у капота своей машины.

– Нет. Всё нормально. – бросила я ему, не посмотрев в его сторону. В телефонной книжке отыскала папин номер. Палец завис над строкой. Если я позвоню ему и попрошу приехать, то за ним, наверняка, увяжется мама, и я услышу тонну «комплиментов» о том, что ничего сама не умею и ничему к тридцати двум годам не научилась, и куда мне, дуре такой, без мужика.

Ладно. Папа – не вариант.

Позвонить бывшему? Ха-ха, три раза!

Придётся самой общаться с грузчиками и надеяться на их порядочность. Или сразу звонить менеджеру их фирмы в случае возникновения спорной ситуации.

– Рассказывай, – словно из ниоткуда появился передо мной Смертин. Я думала, он уже уехал, а он, оказывается, стоял рядом и сверлил мою макушку пристальным взглядом ярких голубых глаз.

Я поджала губы и заготовила ответ о том, что это моё личное дело. Но прямой взгляд Смертина говорил о том, что он спрашивает не ради праздного любопытства.

– Я сегодня переезжаю на новую квартиру. Через час должны приехать грузчики, чтобы помочь мне перевезти вещи.

– И?

– И друг, который обещал помочь… Не важно, – остановилась я на полуслове, вспомнив про субординацию и про то, что рабочие отношения должны оставаться только на работе. Личные проблемы не должны касаться коллег и, тем более, начальства. – Извините, Вячеслав Александрович, мне пора. До свидания.

Подарив ему вежливую улыбку, я сняла машину с блокировки и открыла дверцу с водительской стороны.

– Адрес свой скинь, – прилетело мне в спину от Смертина.

– Какой? – нахмурилась я, посмотрев на мужчину.

– Старый и новый. Твои грузчики нагреют тебя, как нехрен делать. Затребуют деньги за лишние шаги и поднятые килограммы, и сверху на чай ещё попросят. Или ты богатая, а я не знаю?

– Нет. Но у вас, наверное…

– Адрес, Наталья Николаевна. Я жду, – бросил Смертин сухо и направился к своей машине.

Глава 23. Славик

Пришлось подождать Наталью у её дома, пока она забирала своего сына с тренировки. Но ожидание того стоило.

Никогда не видел домашнюю версию Натальи, мечущуюся по квартиру в поисках известного только ей артефакта.

– Стёп, точно всё собрал? Проверь, – успевала она руководить сыном.

Волосы собраны на макушке в небрежный пучок, из которого выбивались пряди. Белая майка под голубой клетчатой рубашкой, потёртые джинсы, кроссовки… и без того большие карие глаза казались сейчас ещё больше из-за кипиша, в котором пребывала Наталья. И язык не повернется обратиться к ней, как к Наталье Николаевне. Наташка лет двадцати пяти.

– Мам, а это чё за мужик? – спросил малой, кивнув в мою сторону.

Пришлось взять себя в руки и перестать пялиться на Наталью, как на диковину.

– Стёп! – шикнула на сына Наталья.

– А я начальник всех грузчиков, – ответил я. – Вячеслав Александрович.

Я протянул руку пацану, которую он тут же пожал.

– Стёпа.

Какого хрена современные дети такие здоровые? Я в его возрасте был мелким пиздюком ниже всех девчонок в классе, а этот лоб еще через три года будет ростом, как я. А я дядя не маленький – метр восемьдесят семь ростом, сто килограммов весом. Хотя, и сын мой тоже пиздюк не из маленьких. Тоже тот ещё лось.

– Грузчики приехали, – в легкой панике сообщила Наталья, ответив на звонок. – Стёпа, бери сумки или чемоданы. Я тоже. А вы, Вячеслав Александрович, встретьте, пожалуйста, грузчиков. Забрать нужно всё, что в той комнате и часть из гостиной. Оно уже все запаковано, в плёнке…

– Не тарахти, – остановил я речевой сель. – Значит так, малой, – обратился я к пиздюку, а сам снял пиджак, отдав его Наталье и закатал рукава рубашки. – Мы с тобой спускаем чемоданы и сумки с вещами вниз, а мамка твоя будет встречать грузчиков и показывать им красивым пальчиком, что нужно увезти. Сама ничего тяжелого не поднимает, – закончил я с нажимом, заглянув в глаза явно возмущенной Наталье.

– Но мы договаривались с вами, что вы с грузчиками…

– С грузчиками я разберусь потом. Сразу они ничего просить не будут. Встретишь их и покажешь, что нужно вывезти. А мы со Стёпкой разберемся со шмотками.

– Но…

– У тебя полная машина грузчиков, Стёпка и я. Тяжести ты носить не будешь, Наталья Николаевна. Стёпка, хватай вещи и ключи от мамкиной машины. Часть в её машину закинем, часть – в мою.

– Ага, понял. Мам, дай ключи от машины, – протянул руку малой.

Видно, что Наталья недовольна. Видно, что хочет сковырнуть мне оба глаза наманикюренными ноготочками, но сдерживается из-за присутствия сына рядом.

– Стёпа, много не бери. Спина будет болеть, – обратилась Наталья к сыну, а затем заглянула мне в глаза с явно ядовитым посылом. – И вы тоже, Вячеслав Александрович, много не берите. Фастум геля у меня нет.

– Змеиный яд, говорят, тоже хорошо помогает. Брызнешь мне потом на поясничку?

Я на такое не подписывался. Думал, максимум, что мне предстоит – поднять чемоданы со шмотками в новую квартиру и в тот же момент стать рыцарем в сияющих доспехах. Но сейчас мне приходилось сиять от пота, который бисером висел на лбу.

Какого хрена?!

Только разобрался с одними грузчиками, жаждущими получить свой «чай», как приехали другие, из магазина мебели, и привезли Наталье новую кухню, кровать и шкаф.

Я, конечно, в курсе, что женщины могут быть очень даже деятельными, но, чтобы настолько! Сил моей пояснице.

– Вячеслав Александрович, если вы устали, то можете на этом закончить. Мы со Стёпкой постепенно всё сами соберем. Вы и так нам очень сильно помогли сегодня.

– Да от чего тут уставать? – отмахнулся я.

Подумаешь, почти всю комнату малому собрали, да Наталье кровать. Подумаешь, что, если я сейчас попытаюсь разогнуться, но хрен у меня что получится.

Сама Наталья во время сборки мебели успела снять клетчатую рубашку, оставшись в белой майке, левая бретелька которой постоянно спадала с плеча. Клянусь, не коснуться её стоило мне куда больших усилий, чем подъём шкафа в комнате малого. Острое загорелое плечо – слишком сильный отвлекающий фактор в сборке мебели.

А её волосы, постоянно выбивающиеся из пучка на макушке! Средство пыток для меня, не иначе. Потому что, чтобы убрать их с глаз во время протирания полов, она обращалась к малому, а не ко мне, говоря:

– Стёп, убери волосы с глаз, пожалуйста.

И пока малой неуклюже убирал ей от лица волосы, пытаясь убрать их обратно в пучок, я мысленно вопрошал: «А я?! А как же я?!».

– Правда, Вячеслав Александрович, хватит на сегодня. Уже темно, поздно. У вас, наверное, своих дело полно.

– Если бы у меня были какие-то дела, я бы уже давно по их душу уехал.

– Может, торт пожрём? – аккуратно поинтересовался малой у матери.

– Солидарен, – кивнул я. – Предлагаю заказать доставку и нормально пожрать перед тортом.

– О, тема! – щелкнул пальцами малой. – Я закажу.

– Давай. Карта моя ты знаешь где, – ответила Наталья, собирая коробки покомпактнее.

– Не надо, мам. Мне папа сегодня на мою карту нормально закинул.

– Папа? – Наталья заметно поникла. Еще секунду назад сияющий почти детским восторгом взгляд потух. Похоже, пока даже упоминания теперь уже бывшего идеального, сука, мужа отдавались в ней болью.

Оно и понятно. Если верить слухам на работе о том, как её муж драл какую-то курицу в гостишке, то развод – вынужденное решение, давшееся со слезами, конкретно Наталье. А не так, как было у меня когда-то. Со своей бывшей я успел разойтись до того, как мы стали друг другу врагами. Без измен, укоров и взаимных обвинений.

– Наталья Николаевна, пойдём покажешь, в какой коробке стол. Соберу, пока доставка едет.

– Стол? – Наталья явно с трудом вынырнула из своих мыслей и сосредоточила на мне взгляд карих глаз, в которых постепенно появилась связь с реальностью и с текущим моментом. – Стол! – её глаза округлились. – А стол-то я забыла купить! Представляете? Гарнитур купила, плиту купила, а про стол забыла, – усмехнулась она, качнув головой.

– Значит, будет тебе подарком на новоселье. А мы сегодня на полу пожрём.

– Какой ещё подарок, Вячеслав Александрович?! Вы сегодня, можно сказать, весь свой вечер мне подарили. Больше ничего не нужно. Спасибо вам большое за помощь. Честно говоря, никогда бы не подумала, что вы такой отзывчивый и участливый.

Знала бы ты, Наталья, сколько ещё вечеров я готов тебе подарить…

– Ты давай тут, пыль свою интеллигентную в глаза мне не пускай. Лучше скажи, где руки у тебя помыть можно?

– В ванной, – указала Наталья на дверь за своей спиной. – Я сейчас принесу вам полотенце. Мыло уже там.

Включив свет в ванной, я посмотрел на своё уставшее выражение лица в отражении и тяжело вздохнул, поняв, что начал мылить руки, не поправив рукав, который был закатан, но растрепался.

– Твою мать! – ворчал я, стараясь закатать рукав о собственную бочину. – Блядь!

– Стёпка услышит. Не материтесь, – строго припечатала Наталья и, оставив полотенце на змеевике, начала закатывать мне рукав.

– А-то твой Стёпка матов не знает. Такие пиздюки матерятся сейчас почище меня.

– Знаю, – кивнула Наталья согласно, поправляя мне рукав. – Но пусть он, хотя бы, от окружающих его взрослых не слышит маты. Иначе решит, что мат – это норма.

– Мат – это специя, присутствующая только в русском языке. Грех, имея такую уникальную приправу, не подкинуть её в блюдо.

– О! Вы сегодня столько этой приправы накидали, пока мебель собирали… – рассмеялась Наталья, заполнив звонким смехом небольшую ванную комнату, а мою грудную клетку теплом. Встретилась со мной снова сияющим взглядом и, выпустив мой рукав, сделала шаг назад. – Готово. Можете мыть руки. Стёпка сказал, что доставка скоро будет. А я вас не отпущу, пока вы не поедите. Это не обсуждается, Вячеслав Александрович, – погрозила она мне указательным пальчиком.

– Командуешь? Забыла, кто из нас начальник, Наталья Николаевна? Уволю.

– Откуда? Из квартиры? – повела она насмешливо тонкой черной бровкой.