Текст книги "Плохая привычка (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 38. Наталья

Самыми сложными для меня оказались, действительно, первые три дня. Помимо того, что нужно было терпеть боль, усиливающуюся при каждом неаккуратном движении, мне пришлось научиться двигаться по-новому. Приспосабливаться, так, чтобы не темнело в глазах и не перехватывало дыхание. Не знаю, от чего сильнее болел левый бок: от трещин в ребрах или от здоровенного фиолетового синяка. Приятного, в любом случае, мало. Но благодаря Смертину, который нашёл для меня потрясающий корсет, фиксирующий там, где надо, на четвертый день я смогла сама встать с постели, за что получила тонну матов от Смертина.

– Я нахуя работу с тобой прогуливаю? Чтобы ты быстрее выздоравливала? – ворчал он, как старый дед. – Ложись обратно и зови меня на помощь. Пока не обнимешь меня за шею, твой подъем не засчитан.

– Это хитрожопость высшей степени, – цокнула я осуждающе, мелкими шажками двигаясь к выходу из комнаты, чтобы попасть в кухню.

– Чё это сразу «хитрожопость»? Когда ещё я смогу тебя потискать и поприжимать к себе, если не тогда, когда тебя нужно поднять с постели?

– Вот я и говорю, что ты хитрожопый, Славик, – усмехнулась я, придерживаясь за стену. – Нельзя просто так тискать даму, даже если она тебе очень сильно нравится.

– Мы, кажется, уже выяснили, что ты мне нихрена не нравишься, – повел Смертин бровью. И пусть выражение его лица было очень серьёзным, голубые глаза его явно были подсвечены весельем. – Ложись, – кивнул он в сторону постели.

– Не буду, – воспротивилась я, продолжив путь до кухни.

– Ложись, говорю.

– Сам ложись, – фыркнула я. – У меня скоро пролежни будут. И я хочу что-нибудь приготовить к Стёпкиному возвращению из школы.

– Вот не болели бы у тебя рёбра, я бы шлёпнул тебя по заднице. Лосины надеть не хочешь? – спросил Смертин, следуя за мной.

– Отстань, – хохотнула я. – Мне и в шортах нормально.

За эти дни я настолько свыклась со Смертиным, который свой в доску Славик, что начала чувствовать себя в его обществе очень комфортно. Меня уже не смущали его едкие комментарии и то, что он материться, как сапожник. Как ни странно, но обычно его маты были к месту и не резали уши. Единственное, о чем я его просила, это не материться при Стёпке. Он, конечно, очень старался, но буквально вчера, заявившись с утра пораньше, предложил Стёпке приготовить завтрак и достаточно отборно отматерил сосиски за то, что пленка с них слезала вместе с мясом.

– Говори, что тебе достать? Сама не вздумай брать в руки ничего тяжелее ложки.

– Стёпка вчера вечером достал курицу из морозилки. Предлагаю её запечь.

– А где она?

– Я её в холодильник утром переставила.

Славик достал из холодильника курицу и поставил передо мной на стол. Я попросила сюда же на стол принести мне чеснок, майонез, специи, картошку и противень.

– А я здесь для красоты, что ли? – развел Славик руками, когда понял, что остался без дела.

– Ну, не знаю. Можешь на работу для разнообразия съездить.

– Не. Мне уже понравилось хуесосить всех по телефону. Дай картошку хоть почищу.

– Чисти. Только Стёпка всё равно не разрешит тебе остаться с нами на ужин, чтобы попробовать то, что мы сейчас приготовим.

– Да, – вздохнул Славик огорченно, доставая нож. – С этим надо что-то делать. Нам же всё равно придётся всем вместе жить.

– Полегче! – вскинула я брови. – Я ни с кем жить не собираюсь, вообще-то.

– Ни с кем, кроме меня. До конца предложения договаривай, Натах.

В ответ я лишь молча закатила глаза. Его самоуверенности на весь город хватит.

– Салатик замутим? – спросил Славик между делом.

– Можно? Какой?

– Чем проще, тем вкуснее. Огурцы, помидоры, лук, майонез. К картохе и курице само то.

– Можно, – кивнула я.

– А ты чего там мнёшься? В туалет хочешь или ноги замёрзли?

– Ноги.

– Что б ты без меня делала, Натах? – театрально вздохнул Славик и, помыв руки после картошки, ушёл в мою комнату, откуда вернулся с моими носками в руке.

– Мне не нравится, что мой начальник знает, где у меня лежат трусы и носки.

– Поженимся, привыкнешь. За башку мою пока держись, – сказал он, встав передо мной на одно колено.

– Я не маленькая, вообще-то, носки сама надеть смогу. Попытаюсь, по крайней мере. Или ты предложение мне делаешь? – вскинула я брови.

– Согласна ли ты, Наталья, не пиздеть, когда я пытаюсь о тебе заботиться? – спросил Славик, глядя на меня снизу вверх и приготовив носок, чтобы надеть мне его на ногу.

– Согласна, – улыбнулась я широко и приподняла ногу, чтобы Славик мог надеть мне на неё носок. А потом вторую.

– Считай, что порепетировали. В следующий раз жду тот же ответ, – хмыкнул Славик и выпрямился рядом со мной во весь рост. С лёгкой улыбкой он несколько секунд разглядывал моё лицо. – Шоколадку схомячила или вверх ногами в туалет сходила?

– В смысле?

– На подбородке что-то коричневое.

– Вверх ногами мне пока рёбра не позволят, – цокнула я, стараясь самостоятельно стереть нечто коричневое с подбородка. – Убрала?

– Тебе напрямую лизнуть или через посредника? – поинтересовался Славик, показав мне подушечку большого пальца.

– Через посредника.

– Жаль, – поджал он разочаровано губы. На миг коснувшись языком подушечки своего пальца, он стёр с моего подбородка остатки шоколада и отправил их себе в рот. Нахмурился. – Точно не вверх ногами ходила? Дерьмовый шоколад какой-то.

– В каждой женщине должна быть загадка, – протянула я таинственно и продолжила чистить чеснок для маринада для курицы.

Готовить со Славиком оказалось достаточно уютно. Не знаю, как он, а лично я всё время рядом с ним провела с улыбкой на лице.

Когда всё было готово, Славик поставил курицу в духовку. Я подкралась к раковине, чтобы помыть посуду, оставшуюся после готовки, но получила жесткий отказ. В итоге, помыла только руки.

– Я сам всё помою. Иди… – он явно прокручивал в голове варианты, куда меня можно отправить, чтобы я не начала что-нибудь делать. Вчера, например, я покушалась на пыль на полках. – Стой здесь, короче. Держись за край моей футболки и только попробуй куда-нибудь съебнуть.

– А если я устану стоять?

– Обопрёшься об меня. Можешь хоть сейчас начать.

И, всё-таки, он оттеснил меня в сторону и занял всё пространство у раковины, начиная мыть посуду.

– Ты всегда был таким хозяйственным? – спросила я в широкую спину, смахивая с ткани его футболки несуществующую пыль.

– Я всегда был распиздяем. Хозяйственным стал только тогда, когда появился Рубик. И посуду мыл, и руками стирал, пока жена с ним занималась. В общем, тогда-то я понял, что бабская работа по дому не такая уж простая. До Рубика я приходил домой с работы и ждал, когда меня покормят, обстирают и прочее… Когда сам всё это начал делать, охуел от того, как у баб хватает терпения не прирезать своих мужиков.

– Сама иногда не понимаю, – усмехнулась я.

Чуть сменив положение, я отошла немного в сторону и оперлась рукой о столешницу гарнитура.

– Я же сказал, об меня, – проворчал нарочито Славик и аккуратно переместил мою руку со столешницы на свою талию. – Опирайся. Серьёзно тебе говорю.

Вздохнув, я, всё же, позволила себе опереться и второй рукой о его талию и даже уперлась лбом между его лопаток.

– Вот так-то, – хмыкнул он довольно, слегка пошатываясь из-за движений рук, пока мыл посуду.

В дверь кто-то позвонил.

– Ты кого-то ждешь? – спросил Славик, выключив воду.

– Нет. У Стёпки ключи.

– Сейчас посмотрим, кого там принесло.

Славик отёр руки о полотенце и вышел в прихожую. По его голосу, который стал жёстче, я поняла, что пришёл кто-то, кто ему приятен не был.

Выглянув из кухни, я увидела, как Славик и Федосеев сухо пожали друг другу руки.

– Привет, Наташ. Я ненадолго. Поговорим? – спросил бывший.

Не знаю, почему, но первым делом я посмотрела на Славика, черты лица которого стали острее. Казалось, он едва себя удерживает от того, чтобы скинуть моего бывшего с лестницы.

– Недолго, – ответила я. Что-то внутри меня, при взгляде на Славика, кольнуло. Наверное, нежелание обидеть его присутствием рядом со мной бывшего мужа. Ему явно было неприятно его нахождение рядом со мной. А мне вдруг захотелось дать ему понять, что ему переживать не о чем. Да и хулиганистый болтливый Славик мне нравится куда больше жесткого Смертина. – Слава, ты не против?

– Это твоя квартира, – повёл тот нарочито небрежно плечами и опустил взгляд на мои обнаженные плечи, едва прикрытые бретельками майки. – Принесу тебе теплую кофту. Прохладно.

Мне холодно не было, но я поняла желание Смертина упаковать меня во что-нибудь мешковатое от взгляда чужих для него глаз моего бывшего мужа.

Славик, уже отлично ориентируясь в моих вещах, принес для меня кардиган. Самый длинный нашёл. Помог мне его надеть и выдвинул для меня стул, развернув его ко мне так, чтобы я могла сесть без лишних шагов и телодвижений.

– Спасибо, – улыбнулась я ему, но он был настолько напряжён, его брови были настолько нахмурены, что никакой ответной реакции я не получила. Он просто ушёл в мою комнату, смерив Федосеева суровым взглядом напоследок, и затих там.

Подслушивает, наверное.

– Как себя чувствуешь? – спросил Федосеев.

– Спасибо, уже лучше, – ответила я аккуратно присела на стул, отказавшись от помощи бывшего, протянувшего ко мне руки. – Но это ты и по телефону мог узнать. Зачем приехал?

– Подпиши, – Федосеев положил на стол бумаги, к которым мне пришлось развернуться.

– Что это? После развода нужно подписывать ещё какие-то бумаги?

– Твоё заявление на водителя грузовика. Начнём с лишения прав, а там посмотрим.

– Не слишком ли суровое наказание для него? Я ведь тоже виновата – не смотрела по сторонам, переходила в неположенном месте…

– И теперь едва можешь двигаться. Не слишком ли благородно ты обходишься с человеком, который сбил тебя и бросил на обочине? А если бы травмы оказались несовместимы с жизнью? Видео с камер наблюдение играет не на его стороне.

Всё ясно. Ко мне пришёл юрист Федосеев.

– У него есть семья, дети?

– Какая разница, Наташ?

– Принципиальная. Права – это его рабочий инструмент, насколько я успела понять. Чем он будет кормить семью, пока у него не будет прав?

– Он уже уволен. Ему, в любом случае, придется искать новую работу.

– Ну, и достаточно с него наказаний тогда, – я отодвинула от себя бумаги. – Если бы в той аварии был виноват только он, тогда я согласна с тем, что он должен понести заслуженное наказание. Но там виновата и я, Серёж. Помимо лишения прав есть ещё какие-то иные санкции, взыскания?

– Штраф, – недовольно выронил Федосеев.

– Большой?

– В зависимости от тяжести травмы.

– Цифры, Федосеев. Сколько?

– При среднем, как у тебя, десять-двадцать пять.

– Значит, ограничимся штрафом. И ему будет урок, и мне, – указала я на свои рёбра.

– Подпишешь или нет, Наташ?

– Только если ты пообещаешь, что с него будет взыскан только штраф.

Федосеев глубоко вдохнул, прикрыл на мгновение веки, а затем нехотя выдохнул:

– Хорошо. Как считаешь нужным.

– Договорились, – я придвинула бумаги к себе, Федосеев оперативно предложил мне ручку. – Хотя, опыт показал, что доверять тебе – себе дороже. Но, с другой стороны, хочется посмотреть, стоят ли твои слова хоть чего-нибудь сейчас, – сказав это я подписала бумаги там, где стояли галочки, и отодвинула их Федосееву. Равнодушно заглянула ему в глаза. – Это всё?

Бывший как-то странно на меня посмотрел. Чуть нахмурил брови, окинув меня взглядом и вновь вернул внимание моему лицу, нацепив на себя маску дипломата.

– Насчёт моей свадьбы… – начал он, и в комнате закашлялся Славик.

– Слава, у тебя всё хорошо там?

– Охуел!.. от количества пыли на твоих полках, – крикнул он оттуда. – Протру.

– Спасибо, Слав, – ответила я, всеми силами стараясь скрыть улыбку и сделать вид, что не поняла подтекста. – Что насчёт твоей свадьбы?

– Стёпка сказал, что не придёт. Останется с тобой.

– Ну, извините, – развела я руками. – Я не специально под грузовик попала накануне твоей свадьбы.

– Я не говорю о том, что ты специально. Просто хотел предупредить, что в эти выходные Стёпку забирать не буду. Хотя, он сам тебе бы это сказал, потому что не хочет оставлять тебя одну. Жаль, что его не будет рядом со мной, но это его решение. Ты точно в порядке, Наташ?

– На что ты намекаешь? Не тронулась ли я головой на почве твоей измены и развода? Не дождёшься. И знаешь, Серёж, если говорить начистоту, там на грязном асфальте, ожидая «скорую», о тебе подумала в последнюю очередь, и то в качестве приложения к сыну, потому что за ним нужно будет кому-то смотреть, когда я умру. А там на асфальте я думала, что я именно умираю. Так что, Федосеев, можешь не обольщаться на свой счёт. За три месяца уже всё отболело.

Я не врала. В тот момент я, действительно, подумала о нём только тогда, когда решила для себя, что мне конец, и нужно на кого-то оставить сына.

– Рад слышать, – усмехнулся он.

– Но мы с тобой, всё равно, ещё долго будем помнить, что ты мудак, – произнесла я насмешливо.

Федосеев тихо хохотнул, кивнув головой и опустив взгляд в пол.

– Ладно, – сказал он, поднимаясь со стула. Собрал подписанные бумаги и вновь заглянул мне в глаза. – Звони, если что.

– Угу, – кивнула я для галочки. – И ты звони, прежде чем прийти. Я могу быть не одна, – я многозначительно кивнула в сторону комнаты.

– А ты… изменилась, Наташ, – он чуть склонил голову набок, будто пытался узнать во мне кого-то.

– В смысле?

– Не знаю. Другая стала. Будто опять двадцать пять, – хохотнул он чуть нервно.

– Грузовиком, наверное, подрихтовало меня. Тоже попробуй. Может, понравится.

– Пожалуй, оно того не стоит.

– Как знаешь, – дернула я плечами.

– Ну, пока, – улыбнулся он мне уголками губ.

– Пока. Провожать не буду. Не хочу, – улыбнулась я ему натянуто, на самом деле желая, чтобы он уже ушёл и не раздражал мои уцелевшие нервные клетки. Откровенно говоря, я уже начала скучать по той атмосфере, что царила в квартире до его прихода. Сейчас здесь царила только духота. Я будто смотрела на него и не понимала, как раньше мне удавалось легкое общение с ним. Почему я раньше не замечала, что это настолько душно?

Федосеев ушёл, закрыв за собой дверь.

Смертин, словно стесняясь, вышел из комнаты и остановился в кухонном проеме, подперев плечом косяк. С легкой хитрой улыбкой он смотрел мне в глаза, словно что-то хотел сказать.

– Что? – не выдержала я, тоже заражаясь его улыбкой.

– Просто интересно, а в какую очередь ты обо мне подумала после аварии?

– Сейчас вспомню, – я сделала вид, что реально собралась что-то вспоминать. Даже пальцы подготовила, чтобы подсчитать. – Значит, сын, родители, квартира, машина, цветы кому-то надо поливать… И Славик точно уволит меня, если я помру. Вроде, так всё было.

– Значит, сразу после родителей ты подумала обо мне? Приятно, – его улыбка стала ещё шире.

– Конечно. Не считая квартиры, машины и цветов, сразу о тебе.

– Поженимся в марте, когда снег растает.

– Отстань, – рассмеялась я, но быстро прекратила, стоило ребра пронзить болью. – Ну, я же просила не смешить меня, Слав! – взвыла я, поморщившись.

– А я предупреждал тебя о напоре харизмы и сексуальности, – произнес Славик, присев рядом со мной на корточки и положив ладони на ребра поверх моих пальцев. – Аккуратнее со мной надо, Натах. Чуть не доглядела, и всё – влюбилась.

Глава 39. Наталья

– Не нужно приходить ко мне каждый день, Слав. Правда, – я смотрела, как он снимал обувь и закрывала дверь за только что вышедшим сыном, который отправился в школу. – Я уже сама встаю, даже зарядку пробовала делать. Я в порядке.

– Ты что-то говорила, Натах? Я не слышал, пыхтел, – выпрямился он, поправив пиджак.

– Кому я всё это?… – вздохнула я и прошла в кухню. – Чай, кофе?

– Водка, пиво, – добавил Славик и положил на обеденный стол ключи от моей машины.

– Почему они у тебя? Машина ведь у офиса осталась. Так с того дня и стоит там.

– Пригнал её к твоему дому. Поменял летнюю резину на зимнюю. Тебе через неделю выходить на работу, а там уже декабрь будет.

– Спасибо большое! – умилилась я, наливая ему чай и ставя на стол овсяную кашу, которая была ещё горячая после завтрака сына. – Я с тобой за всю жизнь не рассчитаюсь за всё, что ты для меня в последнее время сделал. Придётся работать сверхурочно в твоей фирме.

– Да брось, Натах, – отмахнулся Славик. Расстегнул пуговицу пиджака и сел за стол. – Один поцелуй с проникновением, и, считай, в расчете.

Прежде чем дать ему ложку для каши, я стукнула ему ею по лбу.

– Шутник, блин!

– Я любя, – подмигнул он мне игриво и забрал ложку из руки, скорее, для того, чтобы я не двинула ему ещё раз, а не для того, чтобы поскорее начать завтракать. – Умеешь, мать, – похвалил он кашу.

– Конечно, умею. Я же мать, – я налила чай и себе, и села за стол напротив Славика. – Расскажи хоть, что нового на работе? А-то чат молчит.

– Какой чат?

– Ой! – я сделала максимально невинное лицо и начала усиленно пить чай.

– Есть рабочий чат, в котором нет меня?

– А ты как думаешь? Ты же начальник, а значит – кайфолом. Так что, разумеется, у нас есть рабочий чат, где нет тебя.

– Ну-к, покажи, – Славик отложил ложку и протянул руку, ожидая, когда я вложу в неё свой телефон.

– Нет, – хохотнула я, быстро взяв телефон со стола. Даже выйти из-за стола умудрилась быстро, не почувствовав боли в рёбрах.

– Натаха, я же всё равно его заберу, – с опасными нотками в голосе произнес Славик.

– Это частная собственность. Не имеешь права.

– Натаха, – Славик вышел из-за стола и начал надвигаться на меня, пока я пятилась в сторону прихожей. – Показывай.

– Не покажу я тебе ничего, – я состроила серьёзное лицо, но неожиданно для самой себя взвизгнула, когда руки Славы обхватили мою талию и притянули меня к крепкому мужскому торсу. – Ай, рёбра! Ай, больно!

Да, я включила актрису. Исключительно хреновую, но Славик повёлся и резко смягчил объятия, сразу начиная щупать покалеченный бок.

– Где? Тут? – спрашивал он, касаясь ладонью ребер поверх свободной футболки. Его голубые глаза обеспокоенно заглянули в мои, пока я пыталась прятать улыбку.

– Ой, умираю-умираю! – взвыла я, и Славик сразу понял, где его только что обманули.

– Конец тебе, Натаха, – рыкнул он и вновь притянул меня к себе. Поймал кисти рук и завел мне их за спину. Чуть тяжело дыша, он застыл взглядом на моём лице. Из его глаз мгновенно улетучилась игривость, уступив место чему-то темному и мне ещё незнакомому. – Красивая, что пиздец, – шепнул он, почти задев кончиком носа мой нос.

– Сочту за комплимент, – выронила я едва слышно.

Что это у меня? Тахикардия? В грудной клетке явно что-то не в порядке.

Я понимала, что он смотрит на мои губы, и понимала, что от этого у меня пересохло во рту.

– Помнится, ты хотел отнять у меня телефон.

Который я, кстати, до сих пор сжимала в руке, заведенной за спину.

– А сейчас хочу совсем другое, – произнес он хрипло, снова остановившись взглядом на моих губах. – Давно хочу.

– Слав… – шепнула я, качнув головой, но понимала, что он уже тянется к моим губам, а я не уверена, хочу ли это остановить.

Решение за меня принял дверной звонок. Короткая мелодия вынудила меня практически выпорхнуть из рук Смертина.

Словно испугавшись чего-то, я поправила волосы, оправила край футболки и посмотрела на Смертина, который молчаливо сжимал челюсти, сверля не самым добрым взглядом дверь.

Я тихо подошла к двери, когда звонок повторился, посмотрела в глазок и чуть мгновенно не поседела.

– Это Ира! – вернулась я к Смертину, толкая его в мою комнату и пихая в руки пальто и ботинки.

– Какая ещё, нахуй, Ира? – таким же шепотом спрашивал Смертин, но в комнату шёл.

– Вяткина, Слав. Вяткина! Быстро в шкаф!

– Какого ху…

– Молча! – шикнула я напоследок, и закрыла дверцу шкафа. – Иду-иду! – крикнула я уже в сторону двери.

– Да, не торопись, Наташ. Я в курсе, что тебе пока тяжело двигаться.

– Привет! – открыла я дверь и широко улыбнулась коллеге. – А ты чего не на работе?

– Это тебе, как обещала, – Ира вручила мне пакет с бутылкой вина и магнитик из Абхазии с бантиком и вошла в квартиру, как к себе домой. – У нас последнее время с утра в офисе небольшое расслабление. Славик с утра в офисе не появляется. Слушай, а красиво у тебя здесь. Аккуратненько так всё. Вообще красота!

– А почему Славик с утра в офисе не появляется? Не знаешь? – поинтересовалась я аккуратно.

– Да чё ж не знать-то? К корпоративу готовиться, простату массажирует.

Я невольно прыснула, но тут же взяла себя в руки, точно зная, что где-то в шкафу прямо сейчас закипает Славик.

– В смысле? – не удержалась я от того, чтобы узнать, откуда появилось такое предположение.

– Ну, чего, Наташа, как первый раз? – цокнула Ира, войдя в мою комнату, чтобы поразглядывать и её. – Через месяц новогодний корпоратив. Славик пригласит своих дружков-богатеев, а те, как обычно, придут не с пустыми руками, а с эскортницами. А наш Славик, как обычно, подцепит себе какую-нибудь из них и уедет… фейерверки показывать, в Дед Мороза и Снегурку играть. Вот и готовится, наверное. Не мальчик уже, всё-таки. Сорок два, считай…

Как-то при упоминании эскортниц, с которыми Славик, и правда, иногда уезжал с корпоратив, неприятно кольнуло в солнечном сплетении. Раньше на эту тему я могла так же шутить с Ирой, но сейчас язык не поворачивался.

– Спасибо, Ир, что заглянула. И за вино спасибо. И за магнитик.

– Квартирка у тебя, конечно, отпад. Вот горжусь тобой, Наташ! – улыбнулась она жизнеутверждающе и даже кулак для бодрости духа подняла. – Развелась и ничего не потеряла. Красотка!

– Спасибо, – усмехнулась я.

– Ладно, поеду я в офис. По пути к тебе заглянула. А сейчас надо ехать, а-то Славик скоро вернется с намятой шишкой простаты. Возбужденный, взвинченный… И начнёт нас всех драть и в хвост, и в гриву. Весь офис ждёт только тебя. При тебе он как-то поспокойнее кажется.

– Наверное, из-за того, что при мне он шишки мять не ездил, – предположила я.

– Наверное, – хохотнула Ира. – Ну, ладно. Поеду я, пока Славик меня не опередил. Выздоравливай. И очень жду тебя в офисе. Как Хатико жду.

– Спасибо, Ир. Через неделю выйду.

– Наконец-то! – выдохнула она с искренней радостью. – Всё! Целую и жду через неделю. Пока-пока, – отправив мне воздушный поцелуй, Ира покинула квартиру.

Я закрыла за ней дверь, оставила вино и магнитик на кухонном столе, и, пытаясь подавить улыбку, подошла к шкафу, который неспешно открыла.

Поджав губы, чтобы не засмеяться сразу, я увидела Славика, похожего на камень. Только желваки на его сжатых челюстях играли.

– Только не увольняй её, Слав, – попросила я, почти срываясь на смех.

– Я убью её, – выронил он глухо.

– Не надо, пожалуйста.

– А ты чё ржёшь? Тебе показать, как моя простата работает? – сверкнул он глазами, выходя из шкафа. – Ты же молить о пощаде будешь, Натах.

– Конечно! Тебе ж её намассажировали, – подразнила я его смеясь, при этом начиная пятиться.

– Пизда тебе, Натах, – рыкнул он и рванул ко мне.

– Рёбра, Славик! Рёбра! – взвизгнула я.