Текст книги "Причины полюбить тебя вновь (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

– У-у-у, – протянула Арина нарочито долго. – Вот где находится головной офис тоски зеленой.

Устало выдохнув, я закатила глаза, сняла очки и, опустив веки, помассировала переносицу. Снова посмотрела в ноутбук на бесконечную экселевскую таблицу и повернулась к сестре, которая, скрестив руки под грудью, застыла в дверной проеме моей комнаты.

– Продолжай, – выдохнула я. Махнула рукой с зажатыми в них очками и приготовилась слушать, что еще мне сегодня предложит Арина.

– А чего продолжать? Я гулять хочу.

– Ри, тебе двадцать лет. Шнурки на кроссовках ты завязывать умеешь. Если подзабыла, то надень сандалии и иди гуляй на все четыре стороны. Отпрашиваться у меня необязательно, просто периодически пиши, куда тебя занесло, чтобы я не переживала.

– Какая милая забота, – деланно умилилась сестра и сделала шаг в комнату. Плюхнулась на край моей кровати, колыхнув вместе с матрасом меня и ноутбук. Бумаги пришлось собрать в папку, потому что Ри, наверняка, решит поглазеть и всё мне, как обычно, смешает. – Я с тобой гулять хочу, Ру. Пойдём?

– Я не планировала, – чуть свела я брови и откинулась на подушки, позволив ногам, что служили подставкой для ноутбука, выпрямиться. – Если тебе очень сильно нужна компания, возьми с собой Настю. Мне нужно сегодня еще поработать.

– Хорош, а! Выходной, вообще-то! – мелкий вредитель, очень давно заключенный в моей сестре, специально вытянул из закрытой папки несколько бумаг и вложил их обратно в хаотичном порядке.

– Я тебя когда-нибудь прибью, – шлёпнула я её мягко по рукам, на что Арина лишь, не впечатлившись, фыркнула.

– Предлагаю прибить меня в парке. Под любым новеньким красивеньким кустом.

– В парк мы точно не пойдём, – тут же отказалась я.

– И долго ты будешь в прятки играть?

– Я не играю. Я просто не хочу в парк.

– Уехал твой… этот… как его… красивый, сексуальный, богатый, харизматичный, широкоплечий, без изъянов… Вечно забываю, как его зовут, – нарочито поморщилась Арина.

– Саша его зовут.

– А я, может, про Дениса говорила? – в хитрых карих глазах сестрёнки запрыгали бесята. Я не удержалась и бросила в нее подушку. – А что я такого сказала? Кстати, это довольно мило и в то же время печально, что Денис и Саша очень похожи.

– В смысле? Ты где-то видела Сашу?

– Где-то? – фыркнула Арина. – В бар наш недавно заглядывал со своими друганами. Я, кстати, чуть не подошла к нему поздороваться, решив, что это Денис.

– Он тебя узнал? Сказал что-нибудь?

Робкий огонёк надежды на что-то загорелся в груди и тут же потух, когда сестра отрицательно качнула головой.

– Я же сказала, что чуть не подошла. Их столик обслуживала другая девчонка. Но он, конечно, мощный стал. Даже я по нему чуток соскучилась, если честно. Но, наверное, подойти к нему сейчас и повиснуть на шее, как раньше, уже не получится. Вдруг еще возбудится…

– Эй! – выдохнула я возмущенно и совершенно бесконтрольно тюкнула сестру пальцами ног по коленке. Никогда ее не била и не собиралась, но сейчас прям захотелось.

– Да шучу я. Просто еще раз хотела подчеркнуть, что титьки у меня выросли что надо. Всё-таки, уже давно не двенадцать лет.

– Кто о чём, – закатила я глаза.

– Ну, на этой позитивной нотке я снова предлагаю пойти гулять. Ты уже две недели живёшь в каком-то анабиозе из-за приезда Саши. И мы Настей из-за тебя, кстати, тоже. Погнали в парк, встряхнемся, взбодримся. Потом поработаешь. Ночью. Вижу же, что и так плохо спишь. Так хоть делом будешь занята. Погнали.

– Давай хотя бы не в парк. Давай на набережную.

– Нет, – сказала Арина твёрдо. – Я хочу в парк – обкатать скейт, а Настя хочет погонять на роликах. Сейчас в парке сделали классные дорожки, и мы будем последними лохушками, если по ним не прокатимся.

– Не знаю…

– Слушай, если твой Саша проспонсировал облагораживание парковой зоны в нашем городе, это еще не значит, что он теперь дежурит там днём и ночью. И, вообще, он уехал уже из города.

– Точно? Откуда знаешь? – в груди неприятно кольнуло, но вместе с тем стало как-то легче дышать от информации о том, что Саша уехал. Я хотя бы могу перестать параноить и искать его в каждом прохожем или соседней машине.

– От знакомых наших общих знакомых и их знакомых. Короче, знаю, – нервно дёрнула Арина плечами. – Не хочешь по-хорошему идти гулять, тогда я выпускаю Кракена. Ты сама напросилась. Настя! – завопила она во всё горло.

– Что? – через несколько секунд из своей комнаты с ручкой для алмазной мозаики в руке прибежала Настя и растеряно на нас посмотрела.

– А твоя мама не хочет идти в новый парк кататься на роликах. Так и сказала, представляешь? – подначивала Арина.

– Мама! – Настя возмущенно выпучила глаза и чуть свела брови. Когда-нибудь моё сердце перестанет ёкать, видя, как сильно Настя похожа на своей отца в моменты, когда негодует или злится. – Пойдём в парк, мама. Ты же обещала, помнишь?

– Это читерство, – вздохнула я, понимая, что, глядя в глаза дочери, точно отказать в прогулке не смогу.

– Ура, Настюха! Мы идём гулять! – запрыгала Арина и взяла меня за руку. Вместе с ней запрыгала и Настя, взяв меня за вторую руку, чтобы стянуть с постели.

– Тогда и мой скейт тоже доставайте. Не бегать же мне за вами по парку, – капитулировала я.

– Ура! Мама тоже будет с нами кататься!

Глава 8

Последний раз на скейте я стояла прошлым летом. Тогда мы катались по набережной, где, выпендриваясь передо мной, Арина утопила свой предыдущий скейт в реке.

Я люблю скейт с детства. Возможно, основная причина любви к нему в доступности. В нашей семье никогда не было достаточно денег. Покупали всё только самое необходимое и, в основном, это были продукты. А мне, как девочке, которая дружила с мальчиками, не хотелось от них отставать, но каждый раз я натыкалась на препятствие в виде нехватки денег в семье. Ролики – дорого, велосипед – очень дорого, самокат – «тебе же не пять лет», а вот скейт в один из дней как-то умудрился вписаться в наш бюджет, вероятно, потому что он оказался самым дешевым из всего, о чем я мечтала и просила родителей.

Арина увлеклась скейтом, скорее всего, только из-за того, что он ей однажды достался по наследству. Сама бы она, наверное, выбрала велосипед, но и со скейтом справляется отлично.

А вот Настя просто без ума от роликов. Многие в ее возрасте только-только начинают осваивать эти громоздкие штуки на колёсах, а она уже пытается выполнять всяческие трюки, которые подглядела у мальчишек, что отдыхали недалеко от нас.

Изначально, когда Насте было всего три года, она увидела по телевизору фигурное катание. С того дня в ней загорелась идея стать такой же красивой, чтобы так же красиво танцевать на льду. Наверное, любовь к конькам – это что-то кровное.

От коньков Настя осталась в восторге после первого же занятия, а вот от того, что лёд жесткий, холодный и «дерётся» – нет. Немного подумав, мы решили, что ролики станут отличной альтернативной конькам. Сначала Настя каталась по квартире, а потом уже по улицам. И, если раньше я как орлица следовала за ней, расставив стороны в руки, чтобы подстраховать, то теперь я могла ее спокойно отпустить кататься без своего присмотра, зная, что она владеет роликами даже лучше, чем те мальчишки, с которыми она уже успела подружиться всего за час нашего присутствия в парке.

– Как быстро она друзей заводит, – хмыкнула Арина, поглядывая на Настю, которая прямо сейчас, активно жестикулирую, объясняла какому-то мальчишке лет десяти как ему лучше объезжать конусы.

– Вся в тебя, – усмехнулась я. Присев на короткой траве, мы с Ариной подставили лица палящему солнцу. Прогулка в полдень – плохая идея. Казалось, солнце намерено поджарить всех нас себе на обед. Даже свободная футболка и шорты не придавали никакой свежести, хотя ветерок поддувал часто.

– Пошли покатаемся. Я в этом году уже загорала.

– А я нет.

– Я тебе гарантирую, пока ты будешь ехать по этому бесконечному парку, раковых клеток нацепляешь вдоволь.

Арина встала первой и потянула меня за собой в сторону дорожки.

– Давай, старушка. Покажи, что ты умеешь, – подначивала меня сестра.

– Это я-то старушка?! – глянула я на Арину над оправой солнцезащитных очков. Поставила ногу на скейт и приготовилась оттолкнуться второй.

– Ну, не я же.

– Догоняй, сопля, – оттолкнувшись посильнее, я поехала вперед. Хорошо, что тропинка оказалась чуть под углом, из-за чего мне не приходилось прилагать много усилий, чтобы разогнаться.

– Ру! – громко окрикнула меня Арина. В ее голосе явно слышалась тревога. Первое, о чем я мгновенно подумала – Настя упала с какого-нибудь из трамплинов.

Рефлекторно повернув голову в сторону трамплинов, я увидела, что Настя всё ещё объясняла что-то мальчишке. Значит, с дочерью точно всё в порядке.

А вот со мной теперь не всё в порядке. Всего на секунду отвлекшись от дороги, я потеряла контроль над ситуацией и в кого-то врезалась. Скейт и очки по инерции улетели далеко вперед, так как не были ко мне прикреплены. По логике вещей, мне тоже полагалось кубарем упасть в траву и ободрать колени и ладони, но я впечаталась в кого-то настолько сильно, что этому человеку не осталось ничего иного, кроме как покрепче обхватить мою талию руками и удерживать на весу.

– Простите, пожалуйста! Я на секунду обернулась, чтобы посмотреть на дочку и… – начала я бормотать слова в своё оправдание, но тут же прикусила язык, когда, слегка отстранившись, поняла, что крепко над землей, прижимая к себе, меня держал Саша. Мой Саша.

Время остановилось. Мир вокруг схлопнулся как мыльный пузырь и перестал издавать звуки.

Чувствуя на себе Сашины руки, глядя в его глаза, я будто вновь вернулась в те времена, когда мы с ним, так же крепко обнявшись, могли стоять на улице под козырьком подъезда моего дома почти до самого утра. Нас не волновал ни дождь, ни ветер, ни снег, ни даже то обстоятельство, что через пару часов каждому из нас уже нужно будет проснуться и идти на учёбу.

Мы надышаться друг другом не могли. Что такое сон, когда существует чувства, которые невозможно от себя оторвать?

Саша даже пахнет так же. Будто и не было всех этих лет, что мы были в разлуке. Будто я не прошла через личный Ад, а всё время провела в его объятиях.

Да, он стал шире в плечах, в уголках его глаз залегли маленькие морщинки, его некогда влюбленный взгляд уже не кажется таким теплым, но он всё тот же – мой Саша.

Казалось, что даже его сердце, заключенное за рёбрами, бьётся в такт с моим. Не может человек, держащий так крепко, надежно и в то же время нежно, ненавидеть меня по-настоящему.

Но нет. Может…

В одно мгновение мы словно отмерли. Я резко убрала руки с широких каменных плеч, будто обожглась.

– Прости, – выронила я, едва шевеля губами. Способность двигаться и думать вернулась, но голос всё ещё был украден неловкостью, что нас сковала.

Похоже, Саша только сейчас узнал меня, когда я подала голос. Его взгляд стал еще суровее, брови сошлись над переносицей, а на лице не читалось ничего кроме злости и отвращения. Но, всё же, он нашёл в себе силы для того, чтобы не просто швырнуть меня на тропинку или в траву, а аккуратно поставил рядом.

– Нифига ты впечаталась! – появилась рядом Арина, о которой я на некоторое время забыла. – Саша, привет! Ты как? Она ничего тебе не сломала?

– Нормально, – выронил Саша нервно и тряхнул краем свободной футболки, будто из-за меня к ней дерьмо могло прилипнуть.

Что с ним будет? Он был капитаном хоккейной команды, нападающим. Неудивительно, что я его не свалила, даже врезавшись в него на скорости. В игре его не каждый двухметровый бугай весом под центнер мог опрокинуть. Мои пятьдесят два килограмма для него, вообще, несущественная преграда.

– Обниматься-то будем? Или ты и со мной тоже расстался? – мне бы такую открытость и бесстрашность, как Арины, с которой она распахнула руки, приготовившись принять объятия своего некогда лучшего друга, который был ей как старший брат.

– Привет, мелкая, – как ни странно, но Саша с легкостью приобнял Арину, чего она, кстати, судя по выражению лица и вытаращенным в мою сторону глазам, тоже не ожидала.

– А ты на пробежке, я смотрю? – указала она на его внешний вид, пока я на непослушных ватных ногах отходила в сторону скамейки, на которую не просто села, а рухнула без сил.

– Нужно разминать колено.

– Это? – указала Арина взглядом на ногу, на которой был черно-зеленый наколенник.

Я знаю, что под ним перелом – травма, которую он получил в очередной игре за один из хоккейных клубов и после этого закончил хоккейную карьеру, уйдя в бизнес. Мне было обидно и больно за него, наверное, ничуть не меньше, чем ему самому.

– Это, – кивнул Саша и смахнул со лба капли пота.

– Мама, ты упала? – на максимально возможной скорости к нам подъехала Настя, которая затормозила буквально в миллиметрах от Сашиных ног, едва не задев его кроссовки колёсиками. И затормозила так по-хоккейному, что в какой-то момент мне захотелось запрятать ее за свою спину, испугавшись, что Саша всё понял.

Но он ничего не понял. Лишь хмуро посмотрел на Настю, а затем на меня, когда дочка сложилась пополам, чтобы осмотреть внутреннюю сторону моего бедра у колена, где была содрана кожа.

Если бы Настя не акцентировала на этом внимание, то я бы даже не почувствовала, что у меня где-то есть повреждения.

Похоже, поцарапалась о застежки Сашиного наколенника.

– Больно? – спросила дочка, заглянув в мои глаза.

– Нисколечко, – улыбнулась я, желая успокоить дочку, которая, похоже, оказалась воинственно настроена в адрес Саши.

– Это ты уронил мою маму? – уперла она руки в бока, глядя на Сашу снизу вверх.

Что-то внутри меня хотело, чтобы, глядя на Настю, Саша понял, что она его дочь. Но вместе с тем, именно этого я и боялась. Какая-то истеричка внутри меня верещала о том, что он её обязательно заберет, когда узнает правду.

– Это твоя мама плохо следит за своими ногами, – бросил Саша сухо, а из моей груди вырвался горький смешок.

Он не понял.

А в его словах «плохо следит за своими ногами» я услышала то, что он на самом деле имел в виду – раздвигаю их перед кем попало.

– Настя, дядя не виноват. Это я сама случайно в него врезалась, – поспешила я успокоить дочь, которая продолжала сверлить взглядом своего биологического отца.

– Ну, ладно, – строго протянула Настя. Отвернулась от Саши, который продолжал на нее смотреть, и сняла с плеч маленький рюкзачок, в котором я ей всегда оставляла пластыри и перекись на случай возможных падений. – Больно не будет. Я подую, – предупредила дочка, как всегда делала я, обрабатывая ей ранки.

Конечно, дочка, больно не будет. Больнее уже попросту некуда.

Саша ещё секунду посмотрел на дочку, затем всего на мгновение на меня и, вернув в ухо наушник, побежал дальше по тропинке.

– Не признал? – шепнула севшая рядом Арина. Приставила к скамейке мой скейт, за которым спускалась по тропинке, и свой, а рядом положила очки.

– Нет, – выдохнула я, помогая Насте приклеить к моей ране пластырь. – И что ты устроила?

– В смысле? – нахмурилась Арина, понимая, что я очень злюсь, хоть и держу себя в руках.

– Ты сказала, что он уехал, – посмотрела я ей в глаза.

– Но он ведь реально уехал. Мне так сказали, – начала жестикулировать сестра, выпучив на меня глаза. – Ты хочешь сказать, что я это специально устроила?

– А на что это похоже?

– Ты бы поменьше сериалов всяких смотрела, в которых такие встречи возможно подстроить, как плохой спецэффект. Это как мне нужно было рассчитать ваши траектории, чтобы вы именно так схлестнулись? Головой подумай! Да я Настиными пяточками клянусь, что мне сказали, что он уехал! Клянусь, Ру, я была уверена, что его нет в городе, – по возмущенному лицу Арины и по ее самой сокровенной клятве стало ясно, что она на самом деле была уверена, что Саши в городе нет.

– А зачем ты тогда моё имя крикнула?

– Потому что Сашу увидела и хотела жестом тебе показать, чтобы ты остановилась или свернула в другую сторону. Я же знаю, как тебя от него триггерит. Думаешь, мне сильно нужен очередной виток твоей депрессии? Или я так сильно на скейте кататься хотела? Я тебя развеяться вытащила, а не усугубить ситуацию.

– Ясно, – выдохнула я, прикрыв глаза.

– Не больно? – спросила дочка, погладив мое колено рядом с пластырем.

– Уже нет, – улыбнулась я и обхватила Настины щечки ладонями. Чмокнула в носик и поправила ей шлем. – Спасибо, солнце. Покатайся еще немного и поедем домой.

– На роликах по городу? – загорелись карие глаза ранее неосуществимой детской мечтой.

– На роликах по городу, – кивнула я согласно.

Несколько километров пешей прогулки будут мне полезны.

Глава 9

Вбежав по лестнице в квартиру, швырнул ключи и наушники на полку, снял кроссовки и по пути в ванную комнату на ходу стянул футболку, не глядя швырнув ее на диван.

– Ну, нормально, чё, – тихий смешок с дивана напомнил мне о том, что в этой квартире я уже несколько дней живу не один. – В офисе он дерет меня без мыла, а у себя дома в качестве вешалки для потных тряпок юзает. Норм, чё.

– Лёха, – вздохнул я, растерев лицо ладонью. – Забыл про тебя.

– Да пофиг уже, – откинул он брезгливо мою потную футболку в сторону и убрал с колен ноутбук. – Делай что хочешь, главное зарплату повышай. Кстати, об этом – когда повысишь?

– Отвали.

Поход в душ пришлось отложить на несколько минут. Добравшись до холодильника, достал бутылку холодной воды и осушил почти до половины.

– И надо было тебе по жаре такой бегать?

– Колено ноет, – сев на стул, я ладонью растёр переломанное когда-то колено.

– Оно у тебя ноет, потому что тут… – постучал Лёха себя по виску. – …покоя нет,

– Ты мой партнёр, а не психолог.

– Не, серьёзно, Сань. Давай уже свалим отсюда. У нас там дело стоит, а мы тут зачем-то топчемся. Понимаю, это твоя малая Родина, все дела… Но ты раньше дистанционно решал все проблемы, которые возникали здесь.

Потому что раньше я не сталкивался с Руфи. Не напивался в ресторане до белочки и не подходил к ней, скаля пасть.

– Хочешь уехать, вали. У меня здесь еще дела есть.

– Какие, товарищ начальник? – устало вздохнул Лёха. – Матушке ты квартиру купил, права и машину тоже. Парк облагородил, что-то с гостишкой мутишь. Всё сделано, начальник. А с гостишкой я сам могу закончить и дистанционно, если тебе так сильно она нужна. Или дело в бывшей? Как её? Руслана?

– Руфина, – поправил я машинально и тут же посмотрел на него. – А ты не много ли обо мне знаешь, помощничек?

– Ты думаешь, мне нужны эти знания? – фыркнул он. – Если бы ты меньше пил, приехав сюда, то я бы меньше о тебе знал, а так… Что, опять ее встретил?

– С дочкой и сестрой в парке гуляла.

– И что? Думаешь, твоя?

– Кто?

– Дочка, блин.

– Нет, – бросил я уверено. – Руфи не стала бы такое скрывать.

Нервно качнул головой. Даже спустя столько лет после расставания, в котором мне было указано, что я кусок дерьма, я всё равно называю ее привычным коротким именем. Для всех она всегда была просто Ру, а я называл её Руфи.

– Не твоя, и ничья, походу, – вздохнул Лёха и вновь положил ноут на колени. – Отчество у нее такое же, как у Руфины. То есть, либо она не знает, кто отец, либо не хочет афишировать, либо ещё что-то… Хрен их поймешь, этих баб, короче… Воронцова Анастасия Анатольевна, дата рождения…

Лёха читал факты, которые успел собрать от скуки, а я сидел и на пальцах считал, прикидывая, когда Руфи могла забеременеть и от кого.

Картинки в голове складывались мерзкие. Одна мразотнее другой. В тот год перед нашим расставанием я был на нескольких играх. Уезжал на несколько дней и на неделю. И всегда рядом с ней вился этот чёртов мажор Абрамов, который даже не пытался скрывать, что ему нравится моя девушка. А когда Руфи сказала, что нашла другого, который может обеспечить ее здесь и сейчас, сразу стало ясно, о ком она.

Сжав кулак, вспомнил, с каким удовольствием я в тот же вечер разбил ему лицо о его же дорогущую тачку, и как он плакался о том, что у него ничего с Руфи не было. Похоже, было. Факты говорят сами за себя.

Анастасия…

Твою мать…

Невеселый смешок бесконтрольно слетел с губ. Так я когда-то давно хотел бы назвать дочку, о чем вслух мечтал с Руфи, а она хотела назвать её Евой. Тогда мы с ней в шутку решили, что если у нас однажды будет дочь, лет через семь, то мы сразу поймём, кто она – Ева или Анастасия.

Анастасия… Девчонка – копия Руфи. Волосы, черты лица, глаза… Даже смотрела на меня так же глубоко и задумчиво, как ее мать – словно всегда знает обо мне чуть больше, чем я сам.

– … мать ее прирезал пьяный сожитель, когда Руфина была беременна… мелкую сестру чуть не забрали… продала квартиру, купила поменьше…

Лёха продолжал зачитывать факты из биографии Руфи, которые я и так знал. В моем окружении все понимали и несколько лет не поднимали тем, касающихся ее, но, всё равно, кое-что долетало до меня из слухов, которые я старательно игнорировал, строя карьеру, чтобы, как пацан, однажды утереть ей нос. Но, стоило увидеть ее, как я снова стал тем пацаном, которому она, глядя в глаза, сказала, что он чмо.

Допив воду, я прошёл в ванную и встал под прохладный душ. Уперевшись руками в стену, закрыл глаза, надеясь на то, что воспоминания можно смыть потоком воды. Знаю, что не сработает. Много раз пытался избавиться от мыслей о ней вот так, но еще ни разу не помогло.

И снова я чувствую жар ее тела на своих руках. Поймав её, я понял, что это она, едва уловил ее запах.

Да, Руфи уже не та пацанка в косухе с острым языком. Сейчас она утонченная, по-настоящему женственная девушка, гордо несущая себя. Она уже совсем другая, будто чужая. Но её запах, присущий только ей, остался тем же. Его не перебить ни духами, ни грязью – я знаю. Пытался. Никто кроме нее так не пахнет. Другие не пахнут ничем. Безликие пустышки в красивых тряпках.