Текст книги "Причины полюбить тебя вновь (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Клянусь, если бы я не продолжала опираться о колонну плечом, то уже давно свалилась бы с ног и лежала в траве.
Невыносимо чувствовать его прикосновения и делать вид, что мне плевать. Это пытка слишком прекрасна, чтобы закончиться, но и продолжаться она тоже не должна.
– Саша, не надо, – выдохнула я, едва шевеля пересохшими губами.
– Я тебе противен? – горячий шепот у самого уха, и я машинально отклонила голову в сторону, словно подставляя ему шею.
– Ты никогда не был мне противен.
– Так в чем же тогда дело?
– Саша, – всхлипнула я, чувствуя едва уловимое касание губ на тонкой коже шеи. – Не надо! – я встрепенулась и развернулась на месте, с ужасом заглянув в глаза, что были чернее ночи. Ладони мои уперлись в его твердую грудь, и я наивно надеялась на то, что смогу удержать его на расстоянии от себя. – Это не смешно, Саш, – качнула я головой, надеясь на то, что хотя бы у одного из нас хватит сил и ума на то, чтобы не идти дальше.
– Никто и не шутит, – Саша мягко обхватил мои запястья пальцами и убрал руки со своей груди. Опустил их, но не выпустил. Лишь продолжил смотреть в мои глаза, словно надеясь увидеть в них гораздо больше, чем я готова ему сказать. – Значит, всё-таки, всё ещё противен? – спросил он тихо.
– Ты дурак, Саша, – качнула я отрицательно головой, едва сдерживая подступающие слёзы.
Не может быть противным человек, которого до сих пор любишь.
А я его до сих пор люблю. И, глядя в его темные глаза, отчетливо это понимаю.
– Тогда что? – его темные брови нахмурились. – Почему теперь я не могу тебя коснуться?
– Ты… – я осеклась, не зная, какие подобрать слова. Устало выдохнула и опустила голову. В этой битве я точно проиграю. – Ты просто пьян, Саш. И уже завтра ты пожалеешь о своих словах. И действиях.
– А ты, Руфи? – легкая усмешка коснулась его губ. – Ты хоть о чем-нибудь пожалела за эти восемь лет?
– Да, – короткий честный ответ.
– О чём?
Слова застряли в горле.
Конечно, я жалела. О многом. Но главное – о том, что солгала любимому человеку.
Приоткрыв рот, я не знала, как ответить на такой простой для меня вопрос. Слова вертелись на кончике языка, но никак не хотели срываться с него, потому что сейчас, в этот особенно хрупкий момент, установленный между нами, моё признание будет убийственным для нас обоих.
Я не могла сказать то, что должна была, но я сделала то, что мне сейчас очень хотелось.
Отбросив всё, кроме страха быть отвергнутой, я вдохнула полной грудью, прильнула к губам, по которым очень соскучилась, и не встретила ни капли сопротивления.
Саша лишь на мгновение замер, словно оглушенный моим натиском. Но когда до него дошло, что именно я сделала, его пальцы на моих запястьях ослабли, теплые ладони нежно скользнули вверх по рукам и обхватили плечи.
Голова закружилась, внешний мир растворился. Я слышала лишь шумное Сашино дыхание, цеплялась за лацканы его пиджака, и умирала и возрождалась вновь от ощущения его пальцев, запутавшихся в моих волосах на затылке.
Широкая ладонь скользнула по моей спине вниз. Придерживая меня за талию одной рукой, Саша слегка развернулся и заставил меня отступать до тех пор, пока мы не вошли в еще большую тень, где моя спина уперлась в прохладную стену.
Жадно глотая воздух, не в силах отдышаться, я прижималась к Саше так, будто хотела стать с ним единым целым. Я исследовала его крепкое тело через ткань костюма, пыталась насытиться вкусом его губ, будто подсознательно понимала, что этот поцелуй точно может стать последним. Вздрагивала, когда Саша скользнул ладонью под подол платья и касался тонкого кружева белья.
Подставив шею его поцелуям, я не хотела открывать глаза, потому что боялась, что всё то, что между нами сейчас происходит – это лишь сон или бред моего затуманенного алкоголем сознания, или я очень хорошо выдаю желаемое за действительное.
– Сколько? – шепнул Саша рвано и вновь набросился на мои губы, терзая их до сладкой истомы и мучительных спазмов внизу живота.
– Что? – выдохнула я с тихим стоном, не понимая, о чем именно он сейчас говорит. Да и зачем он, вообще говорит?
– Сколько ты хочешь за эту ночь? – выронил Саша шепотом, скользя губами по моим ключицам.
Горячее сумасбродное томление внизу живота резко охладело и сковалось льдом. Еще секунду назад перевернутый мир вновь встал на ноги и стал серым и блеклым.
Я резко толкнула Сашу в плечи, желая, чтобы он оказался как можно дальше от меня. Слегка пошатнувшись, он сделал лишь шаг назад. Всё так же тяжело дыша, впился в меня черным взглядом, в котором вкупе с алкогольной и похотливой дымкой сквозило высокомерие и триумф победителя.
– Что ты…? – дрогнули мои губы. Рука взметнулась и ладонь мою обожгло острой болью от пощечины, которую я оставила на Сашином лице. – Ненавижу, – процедила я едва слышно через стиснутые зубы.
Но увидела лишь самодовольный оскал, когда Саша отёр уголок своих губ подушечкой большого пальца.
– Разве ты не этого хочешь, Руфи? Или есть еще какая-то причина, по который ты на меня набросилась? – выронил Саша ядовито.
Качнув отрицательно головой, не понимая, почему я поддалась своей слабости, я приподняла подол платья и, сдерживая слёзы, пошла обратно в дом.
В толпе гостей нашла Дениса, который разговаривал с какими-то мужчинами, явно отлично проводя время.
Увидев меня, Денис перестал улыбаться и обеспокоенно заглянул в глаза.
– Что с тобой, Ру? Всё в порядке? – положил он ладони на мои плечи. – Ты дрожишь.
Денис порывисто снял с себя пиджак и накинул на мои плечи.
– Поехали домой. Я устала, – выдавила я сухо, стараясь ни на кого не смотреть. В этом доме собрались лишь Сашины защитники и фанаты, а на моей стороне был лишь Денис. Но и это ненадолго.
– Ру, ты меня пугаешь, – Денис смотрел то на меня, то на дорогу. Его слишком обеспокоенный вид рвал меня вместе с совестью в клочья. – Может, в больницу.
– Нам нужно поговорить, – собрав остатки сил, я повернулась к Денису и заглянула в его синие глаза, когда он вновь на секунду отвлекся от дороги. – Сейчас.
– Давай приедем домой и там поговорим. Наверное, тебе нужно полежать и немного отдохнуть.
– Мне не нужно отдыхать, Денис! – вспылила я. – Я не устала… не физически… Останови машину, и мы поговорим.
– Хорошо, – насторожился Денис и, плавно остановившись, съехал на обочину. Заглушил двигатель. Развернулся ко мне на кресле и лихорадочно оглядел всю, словно пытаясь понять, что со мной не так. – О чём ты хочешь со мной поговорить?
Смотреть ему в глаза и произнести то, что должна, – невыносимо. Он смотрит чисто и открыто, не ждёт подвоха, не думает, что прямо сейчас я могу всё закончить парой фраз, которые могут его надломить.
Не зная, как начать, я опустила взгляд на свои руки и начала крутить тонкую цепочку браслета на запястье.
– О нас. О наших отношениях. Обо мне. О тебе, – чеканила я, стараясь оставаться беспристрастной. Это нужно закончить. Пора. – И о том, что нам нужно расстаться.
В салоне повисла тишина. Будто с последним моим словом кто-то выключил звук во всем мире, оставив шуметь только кровь в моих ушах.
– Ты очень хороший, Денис, – продолжила я говорить, понимая, что, возможно, Денис молчит, потому что ждёт хоть каких-то объяснений моему поступку. – Ты добрый, нежный, понимающий, заботливый, надежный… Но я тебя не люблю и никогда не любила. Прости. Прости меня, пожалуйста. Прости, что ты потратил на меня своё время… Но лучше мы закончим всё сейчас, пока всё не зашло слишком далеко.
Я говорила быстро и достаточно четко, чтобы не повторять дважды слова, которые мне сейчас давались с болью. И пусть я не любила Дениса, но он, всё равно, дорогой для меня человек. Возможно, если бы однажды наше общение не привело к общей постели, то мы могли бы быть хорошими друзьями.
Молчание затянулось. И с каждой тихой секундой боль в грудной клетке становилась всё более физически ощутимой. Мне было тяжело дышать. Внутри будто что-то раскололось и обратно уже не соединиться.
Наконец, Денис пошевелился, сиденье под ним тихо скрипнуло, и снова наступила тишина.
Я слышала, как он плавно вдохнул и медленно выдохнул. Боковым зрением уловила, как он подушечками пальцев правой руки нажал на закрытые веки, сжал переносицу и потёр лицо, убрав руку от лица и уронив ее на колени.
Не глядя на меня, он потянулся к бардачку перед моими коленями и молча открыл его, позволив мне увидеть, что внутри.
– Думал, будет сюрприз. После ужина. Но как-то оказался не готов к тому, что ты тоже для меня кое-что приготовила, – произнес Денис сухо, пытаясь выдавить подобие улыбки, пока я, бесконтрольно плача, смотрела на футляр для кольца из красного бархата, который лежал в бардачке в свете тусклой подсветки.
– Прости, – выронила я сипло. С жалостью и сожалением посмотрела на Дениса, заметив на его лице лишь горькую улыбку.
– Мне предложили отличный проект в другом городе, – продолжил он говорить всё так же спокойно и сдержано, будто до него еще не дошёл смысл сказанных мной слов. Только слегка приглушенный голос и нежелание смотреть мне в глаза давали понять, что он меня услышал и понял. – Я давно думал о том, чтобы переехать в тот город, обосноваться там. С тобой и Настей… – Денис кончиками пальцев подцепил низ руля, позволив кисти повиснуть в таком состоянии. – Наверное, нужно было давно признаться тебе, что я испытываю к тебе не только физическое влечение…
– Денис, – всхлипнула я. Каждое сказанное им слово мучительно медленно уничтожало меня. Почему он не может просто послать меня куда подальше и уехать?
– Да, мы договаривались с тобой сразу, что между нами будет только секс и немного дружбы. Я думал, это идеальная для меня схема, с учетом того, что у меня практически нет времени на то, чтобы строить нормальные отношения. Но… – осекся он на полуслове. Прочистил горло, порывисто взлохматил волосы и потёр пальцами губы, продолжая не смотреть в мою сторону. – Наверное, нужно было держать своё слово и не влюбляться в тебя.
– Мне очень жаль, – произнесла я шёпотом, не зная, что еще здесь можно ответить. – Мне жаль, что так получилось. Прости, что я потратила твоё время на пустые надежды.
– А про Саню почему не рассказала? – от вопроса по моей коже пробежал холодок. – Мне сейчас рассказали, что у вас когда-то были отношения. Недолгие.
Ну, конечно! Сашин фан-клуб не дремлет.
– Я… не знаю, – осеклась я, стыдливо опустив голову, когда Денис попытался посмотреть мне в глаза. – Не хотела тебя расстраивать. Это было давно… и вы друзья, – пожала я плечами.
– Ясно, – выдохнул Денис. Секунду помедлил и завел двигатель.
– Я вызову такси. Ты не обязан… – хотела было я остановить Дениса, но он достаточно холодно и в то же время болезненно для него самого перебил меня.
– Ру, – выдохнул он устало. – Дай мне хотя бы подвезти тебя домой. Последний раз.
– Хорошо, – выронила я едва слышно, стараясь унять дрожь и вновь подступившие слёзы.
Денис выехал с обочины на трассу и неспешно повез нас в город знакомым мне маршрутом.
Он ни разу не посмотрел в мою сторону за время пути, не сказал больше ни слова и не попытался разбавить тишину хоть чем-то. Лишь смотрел прямо перед собой через лобовое стекло, держал правой рукой руль, а левой кончиками пальцев тёр подбородок и губы. Еще недавно его мягкие черты лица становились всё жестче и суровее.
А я всё ждала, когда он сорвется: завезет меня на безлюдную улицу и бросит там, или просто накричит, потребует более внятных объяснений… Да, что угодно!
Но он подвез меня прямо к подъезду моего дома. Вышел первым, обошёл машину, открыл дверь с моей стороны и привычно подал мне руку, в которую я так же привычно, хоть и с тревогой, вложила свои пальцы и вышла из машины.
Встав напротив Дениса, я подняла голову и несмело заглянула в его синие глаза, смотрящие на меня всё так же ласково, как и всегда, но теперь в них читалась еще и тоска.
– Ты ведь не сделаешь никаких глупостей по дороге домой? – спросила я, боясь, что теперь он может сорваться без меня, и исход этого срыва может оказаться фатальным.
– Я уеду через месяц. Нужно закончить дела.
– Пообещай, что с тобой всё будет хорошо.
– Надеюсь, – повел он плечом. Его руки сделали неясный жест в районе моей талии, будто тянулись, чтобы обнять, но Денис лишь спрятал их в карманы брюк. – Ну, пока?
– Береги себя, пожалуйста, – произнесла я тихо.
– Включи для меня свет в своей комнате. Последний раз. Хочу убедиться, что ты поднялась в квартиру без эксцессов.
– Хорошо, – кивнула я согласно и порывисто стерла с щек дорожки слёз.
Последний раз, посмотрев Денису в глаза, я вошла в подъезд, поднялась в квартиру, где уже спали девчонки, тихо прошла в свою комнату. Включила свет и выглянула из-за занавески.
Денис опирался бедром о свою машину, всё ещё пряча в карманах брюк руки. На мгновение мне показалось, что наши взгляды встретились даже на таком большом расстоянии. И после этого Денис неспешно обошёл свою машину, сел за руль и плавно выехал со двора.
А я могла лишь смотреть ему вслед и молиться о том, чтобы с ним ничего не случилось, и до своей квартиры он доехал целым и невредимым.
Глава 16
Конечно, о том, чтобы сегодня уснуть и речи быть не могло.
В глазах стояли слёзы, в горле и на языке – горечь от произнесенных мной и услышанных слов.
Хотелось, как в детстве, убежать и спрятаться от всех, и наивно верить в то, что меня никто никогда не найдёт – не люди, не проблемы. Давно я не испытывала такого опустошения, когда руки опускались буквально от любой мысли. Я не хотела ничего. Только забиться в угол и просидеть там в тишине пару дней, чтобы меня не трогал.
Но взрослые тёти так не делают. Взрослые тёти смывают с себя в душе прожитый день, надевают домашнюю одежду для создания хоть какой-то иллюзии комфорта и уюта, и идут в кухню, чтобы хорошенько всё там отмыть. И плевать, что на часах уже второй час ночи. На качество тряпки и моющих средство время никак не повлияет.
В коридоре прислушалась к комнате девочек и успокоилась, поняв, что не разбудила их своим ночным шатанием по квартире.
Включила на кухне свет, набрала в небольшое ведро горячей воды и принялась мыть холодильник, за ним кухонный гарнитур, несколько раз сменила воду, и на «десерт» оставила пол, чтобы нормально и от души оттереть пол у плиты, который всегда мне кажется жирным, хотя регулярно протирается.
Натирая сантиметр за сантиметром, я думала о том, как несправедливо поступила с Денисом. Я ведь и раньше понимала, что он испытывает ко мне куда подальше, чем сексуальный интерес, но, всё равно, почему-то, откладывала момент расставания, наверное, подсознательно боясь потерять хорошего человека. И дотянула до того, что он готов был сделать мне предложение.
Слепая курица.
Наверное, я бы и дальше тянула резину, если бы не сегодняшний поцелуй с Сашей, не просто перевернувший всё внутри меня, а прокрутивший мой мир в центрифуге, и выплюнувший бесформенное, пожеванное нечто, носящее моё имя.
Неужели, спустя столько лет, обида в нём всё так же жива, будто те слова, сказанные мной в его доме, он услышал только вчера? Он же меня ненавидит, презирает, считает ничтожеством… Но почему тогда на мой поцелуй он ответил так же горячо и страстно, будто и не было этих лет разлуки? Его действия противоречат его мыслям? Или он так же, как и я пытается сопротивляться чувствам?
Сегодня он меня унизил, буквально растоптал. Но, разве я сделала не то же самое почти восемь лет назад?
А, с другой стороны, есть ли шанс и будущее у отношений, в которых одна сторона мстит другой, у которой, к тому же, есть большой секрет и вместе с тем вагон поводов для очередного потока мести?
Мы обречены…
Я злюсь на Сашу. Очень хочется проехаться по его морде грязной тряпкой, которой я сейчас усиленно терла пол у плиты, но вместе с тем, мне хочется рассказать ему всё, что со мной произошло за эти годы, и почему так случилось, что я была вынуждена сказать ему, что он мне стал не нужен.
Похоже, Сашина недоговоренность мыслей с действиями передается через поцелуй.
– Ты чё там делаешь? Конец света близко?
Я резко вздрогнула, услышав тихий голос сестры. Вскинула голову, показавшись над столом, и встретилась с ней взглядом.
– Ты почему не спишь?
– Ты так громко пол трёшь и думаешь, что у нас весь дом, наверное, проснулся, – усмехнулась сестра и огляделась вокруг, оценивая взглядом результат моей уборки. Подошла ближе к столу, оперлась об него локтями и заглянула вниз, где я на коленях стояла на полу. – Судя по всему, случилось что-то капец ужасное. Рассказывай.
– Ничего не случилось. Просто приступ чистоплюйства, – выдохнула я устало. Закинула тряпку в ведро и села на задницу, прижавшись спиной к холодильнику. С трудом стянула с рук резиновые перчатки и набросила их на край ведра.
– Ну да, – скептически протянула Арина. Оттолкнулась от стола, обошла его и плюхнулась рядом со мной бок о бок. Мягко толкнула плечом в плечо и плавно покачала. – Давай, рассказывай, что на этот раз?
Глубоко вдохнув, я сложила вытянутые руки на согнутые колени и посмотрела на стену перед собой.
– Я рассталась с Денисом, – выронила я тихо.
– Ну, это было ожидаемо, – скучающе протянула Арина. – И ты бы не стала так загоняться из-за этого расставания. Ты его и так планировала. Рано или поздно. Есть что-то еще. Колись. Может, смогу чем-нибудь тебе помочь.
– Он хотел сделать мне предложение. Я видела кольцо.
– Ууу, – вяло присвистнула сестра. – Хотя, о чем-то таком я подозревала. Это же Денис – идеальный мужчина, сын маминой подруги, и всё такое… Но и это, вряд ли, довело бы тебя до приступа чистоплюйства в… – задумалась она и подняла взгляд на микроволновку. – В три часа ночи?! Обалдеть! Значит, произошло что-то ужасное и необратимое. Возможно, конец света ближе, чем я думала.
– Я поцеловала Сашу и… он ответил на этот поцелуй.
– Да ладно! – развернулась ко мне всем корпусом Арина. Заглянула в лицо, глазами, в которых уже не осталось ни намека на сон. – Я надеюсь, ты поцеловала его уже после того, как рассталась с Денисом?
Арина шокированно накрыла свой рот рукой, поняв по моему молчанию, что нифига не после.
– Бразильские страсти в жизни, – выдохнула сестра изумленно. – И что теперь? Вы снова с Сашей вместе?
– Во время поцелуя он спросил, сколько будет стоить ночь со мной, – произнесла я, глядя в пол, и поджала губы.
Арина никак не отреагировала на мои слова. Только затихла и снова вместе со мной прижалась спиной к холодильнику. Повисло молчание, которое через несколько минут нарушила сестра.
– Как думаешь, насколько высоки у нас шансы, утопить примерно двухметрового бывшего хоккеиста в пятилитровом ведре?
– Думаю, лучше даже не пытаться, – усмехнулась я. – Оно ему, всё равно, как колпачок на макушке будет.
– Жаль, – вздохнула Арина. – А такой план был…
– Расскажи, что у тебя случилось, – теперь пришла моя очередь толкать сестру плечом в плечо. – Ты тоже просто так не спишь в такое время. У тебя всё хорошо, Арин?
– Ну… в общих чертах – да, – выронила она несколько неуверенно, а я почувствовала что-то неладное. А уж когда сестра резко почесала лоб между бровями, стало ясно, что она что-то не договаривает, но это что-то ее гложет.
– Рассказывай, Арина, – сказала я с легким требовательным нажимом. – Я же теперь не отстану, и буду сопровождать тебя в универ и на работу, пока не пойму, в чем дело. Говори, что случилось?
– Я вчера на смене схватила одного мужика за мошонку. Через джинсы. Крепко. Очень. Мне понравилось, – протараторила сестра быстро, при этом усиленно стараясь не смотреть в мою сторону.
– Ну-у, – протянула я, откровенно растерявшись и не зная, как тут можно отреагировать. – Ну, раз тебе понравилось, то-о…
– Он женат, – как контрольный в голову, прилетели мне слова сестры.
– Твою мать, – выронила я обессиленно. К такому меня жизнь точно не готовила. – Ты же понимаешь, что нельзя…
– Я понимаю, Ру. Я всё понимаю. И я не хочу об это вспоминать, но и забыть, и не думать у меня не получается. Он какой-то другой. Совсем. И, пока ты не начала меня отчитывать, сразу скажу, что у нас с ним ничего не было. Вообще ничего. Мы даже не целовались.
– А как ты тогда его…? – пришлось рукой показать хват.
– Долгая история. Не расскажу, – сразу отбрила она меня.
– Ну, тогда, – вздохнула я, поднимаясь с пола. – Бери вторую тряпку и очищай пол… вместе с мыслями.
Глава 17
Понедельник – день тяжелый.
И тяжесть его усугубляется тем, что мне нужно идти на работу, где, наверняка, придётся пересечься с Сашей – у него с моим боссом запланирована очередная встреча за «стаканом чая». И мне нужно попытаться сохранить нейтралитет и самообладание, чтобы не опуститься до выяснения отношений.
Перед работой я намеренно пораньше заказала такси и поехала к гостинице через дом Дениса. Позвонить ему я не могла, ибо в свете того, что между нами произошло буквально позавчера – это верх глупости. Поэтому, чтобы убедиться в том, что с ним всё хорошо, я с таксистом проехалась по его двору и, увидев машину Дениса в целости и невредимости, припаркованную на обычно месте, выдохнула с облегчением.
Вот и хорошо. К счастью, импульсивность в действиях и поступках не свойственна Дениса.
В отличие от некоторых…
С утра Сашу и Макара Андреевича ждать не пришлось. Оба должны были появиться ближе к концу рабочего дня, что играло мне на руку – я смогу быстро уйти, лишь формально их поприветствовав и в безопасности перекинусь парой фраз с обоими, если меня, конечно, о чем-нибудь спросят.
Но…
Боже, как я ненавижу это «но»!
Но гораздо раньше назначенного времени дверь моего кабинета открылась, и на пороге появился Саша. На лице его не отразилось ни капли смущения или замешательства. В мой кабинет он вошёл как в свой и прислонился спиной к двери, которую прикрыл. Джинсы, туфли, рубашка… Чистый, свеженький, будто только что из магазина.
– Добрый день. Макара Андреевича еще нет. Подождите его в зале ресторана, – бросила я сухо, едва глянув на него и продолжила работать, уткнувшись в таблицу ноутбука.
Вернее, теперь уже делала вид, что работаю. Картинка перед глазами потеряла смысл – теперь мне виделся просто белый экран с черными точками, которые были цифрами. Ручка над блокнотом зависла, так как я совершенно забыла, что только что хотела записать.
– Поговорим? – произнес Саша вполголоса.
– Думаю, все дела вам лучше обсудить с Макаром Андреевичем, – ответила я, не посмотрев в его сторону.
– Думаю, наши дела нам лучше обсудить наедине.
– Какие наши дела? – подняла я, наконец, на него взгляд. Зажала ручку пальцами двух рук и начала быстро крутить ее в руках. Напускное равнодушие давалось очень тяжело, особенно когда приходилось смотреть прямо в Сашины глаза. – У нас с вами нет никаких дел, Александр Михайлович. На ваше предложение спать с вами за деньги я всё ещё отвечаю категорическим отказом. Если это всё, то не мешайте мне работать, – я снова вернула внимание таблице в ноутбуке, которая всё ещё выглядела для меня абракадаброй.
В кабинете повисла гнетущая тишина, а затем щелкнул замок двери. Резко вскинув голову, я поняла, что Саша закрыл нас в кабинете.
– Кажется, вы что-то перепутали, Александр Михайлович. Например, мой кабинет со своим, – я всё ещё сохраняла невозмутимый вид, но дрожь, прокатившуюся по всему телу, невозможно было замаскировать или спрятать. – Откройте замок и прекратите этот цирк. У меня идёт рабочий день, и в любой момент могут прийти люди.
– Как здорово, что они наткнуться на запертую дверь и развернуться, – бросил сухо Саша и прошёл глубже в кабинет.
Нарочито медленно он надвигался на меня, при этом разглядывая обстановку кабинета так, будто был в нём впервые.
Я решила не оставлять ему удовольствие слежкой, поэтому снова сосредоточилась на работе, мысленно прикидывая, как доберусь до двери и открою замок. В конце концов, это не шутки, и выяснять отношения в людном месте я бы не хотела.
Саша медленно приблизился к моему столу, взял фоторамку с фотографией обнимающихся Арины и Насти и молча чему-то хмыкнул. Вернул фоторамку на место и даже поставил ее ровно так, как она стояла. Кончиками пальцев подцепил крышку ноутбука и закрыл его.
На мгновение прикрыв глаза, я глубоко вдохнула и плавно выдохнула, чтобы не сорваться. Открыв глаза, смотрела прямо перед собой и на руки, чтобы не встречаться с Сашей вглядом.
– Ты напоминаешь мне ребенка, которому не достаёт внимания, пока его мамочка работает, – произнесла я спокойно и с видом абсолютного безразличия надела на ручку колпачок, и убрала ее в небольшой стаканчик для канцелярии на столе. – Возьми листок, карандаши и нарисуй что-нибудь, пока мамочка работает.
Я положила перед Сашей на угол стола чистый лист бумаги и упаковку цветных карандашей, которые были у меня в столе на случай, если Насте надоест кухня и Валера.
Тихая усмешка, вылетевшая из Сашиных лёгких, прокатилась по кабинету, но он, всё же, открыл упаковку и вынул черный карандаш. Немного подумав, склонился над столом и начал что-то рисовать. Или писать. Я нарочно не смотрела. Пусть не думает, что мне интересно.
Потом посмотрю.
Чтобы отвлечься, я начала перекладывать на столе предметы с места на место. Мне буквально физически нужно было занять чем-то руки, чтобы голова не думала о таких глупостях, как слегка повернуть голову и посмотреть на Сашин сосредоточенный профиль, склонившийся над листом бумаги, или на его руки, одна из которых всё ещё выводила что-то карандашом, а другая упиралась ладонью в стол.
– Вот, – придвинул он ко мне лист. – Надеюсь, похвалишь, мамочка?
– Не надейся. Хвалить тебя за любую мелочь заточена твоя мамочка. Моя похвала для другого человека.
Сказав это, я рывком отодвинул кресло от стола и встала. Прихватив телефон и папку с документами, стремительно пошла к двери, но открыть ее не успела.
Обходя стол с другой стороны, Саша нагнал меня, поймал меня за талию одной рукой и вжал в дверь свой массой, не забыв подложить ладонь мне под затылок, вероятно, чтобы я не расшибла голову об дверь, когда начну дергаться в его руках.
– Отпусти, – выронила я холодно, чувствуя на свои губах Сашино такое же частое дыхание, как и моё собственное. Глядя прямо во тьму, затопившую карие глаза, я прижимала к груди папку с бумагами и телефон. – Я позову охрану. Отпусти меня. Сейчас же.
– Прости, – вдруг выдохнул Саша тихо. – Прости меня за то, что произошло в беседке. Я не о поцелуе, – добавил он тут же, заметив, как я напряглась. – За слова прости. Я не должен был говорить тебе это.
– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? – горько усмехнулась я. – Можешь не пытаться. Я всё поняла. Давай просто забудем обо всём и продолжим работать, как коллеги.
– А ты сможешь забыть? Мы спустя столько лет не смогли. Думаешь, сейчас получится всё перечеркнуть? Не обманывай хотя бы себя, Руфи, – произнес Саша, и пальцы его при этом мягко путались в моих волосах.
Я как завороженная смотрела в его глаза и не понимала, откуда только у меня берутся силы не наброситься на него с поцелуем снова?
Наверное, достаточно. Моя попытка уже была использована. Я уже поцеловала его первая и жестоко за это поплатилась. Снова я эту ошибку не повторю.
Сашина ладонь скользнула от моего затылка к шее, мягко поднялась и легла на щеку. Кончик его пальца невесомо погладил кожу у носа.
Ну, нельзя же быть таким нежным и ласкать мою кожу так же, как много лет назад!
– Не понял, – кто-то ткнулся в дверь, но наткнулся на препятствие в виде закрытого замка. – Анатольна, ты где? – насмешливый голос Макара Андреевича разрушил хрупкий момент между мной и Сашей. Я первая отошла в сторону, выскользнув из мужских рук, и снова вернулась к столу.
Пару минут мы с Сашей простояли в молчании, ожидая, когда шаги за дверью стихнут.
Наконец, Саша коротко на меня посмотрел, но ничего более не сказав, повернул замок, открыл дверь и вышел из моего кабинета, а я смогла выдохнуть и расслабить спину, больше не притворяясь, что где-то во мне есть крепкий непоколебимый стержень.
Положив на стол папку и телефон, я оперлась о него ладонями и тихо выдохнула. Покачиваясь на каблуках, попыталась найти в себе силы, так как мне нужно будет прямо сейчас снова встретиться с Сашей, но уже в присутствии Макара Андреевича.
Когда уже закончится этот чертов день?
Блуждающий по столу бессмысленный взгляд вдруг споткнулся о листок, на котором что-то рисовал или писал Саша. Сдвинув с него папку с документами, я наткнулась на короткую записку, написанную Сашиной рукой:
«Наше место, сегодня в 8».
