Текст книги "Причины полюбить тебя вновь (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Причины полюбить тебя вновь
Тата Кит

Глава 1

– Бедный мужик. Живёт себе, строит карьеру и даже не догадывается о том, что у него есть ребёнок, – демонстративно вздыхала младшая сестра, бросая косые взгляды на телевизор, где показывали моего бывшего.

– Так, может, он и смог построить карьеру благодаря тому, что я когда-то ему не сказала о своей беременности? – предположила я, собирая игрушки дочери в корзину, тоже при этом поглядывая на экран телевизора.

Мой бывший, первый и единственный парень, которого я любила настолько, что добровольно вырвала его из своего сердца, сидел за длинным стеклянным столом и отвечал на вопросы журналистов под вспышками фотокамер. Он уже не казался тем влюбленным парнем, у которого горели глаза каждый раз, когда он вслух, лежа со мной в постели, мечтал о большом будущем, которое мы вместе построим.

Когда-то мы вместе рисовали на потолке мечты, строили розовые замки и верили, что именно так у нас всё и будет всегда. Ведь не может «хорошо» в одночасье превратиться в «плохо»? Такое даже в фильмах редко бывает.

Сейчас с экрана на меня смотрел абсолютно хладнокровный мужчина с безразличным взглядом карих глаз. Скупость его ответов говорила о том, что он не рад столь пристальному вниманию к своей персоне, но приличия ради, всё же, снизошёл до общения со всеми любопытствующими.

– Когда-то не сказала, скажи сейчас, – хмыкнула сестрёнка. Щелкнув ручкой, закинула её в открытый блокнот в качестве закладки. – Должен же он знать, что у него подрастает дочка, которой скоро в первый класс топать.

– И как ты себе это представляешь? – с плюшевой игрушкой в руках я села рядом с сестрой на край дивана. – Я бросила его, сказав, что он бесперспективный, бесхребетный бедняк, который никогда не выберется из этой дыры. А сейчас, увидев его по телевизору в дорогом костюме, заявлюсь к нему и скажу, что у него, вообще-то, есть дочка? Я и так в его глазах упала ниже некуда. Зачем пробивать ещё одно дно? Пусть живёт себе спокойно. У него всё хорошо, я за него рада, он добился всего, чего хотел, и даже больше. Зачем ворошить прошлое и врываться в его настоящее? Тем более, у меня есть мужчина, я скоро выхожу замуж, и… – осеклась. Неприятное чувство, будто я оправдываюсь, царапнуло нервы. – Было и было, – отрезала я, желая прекратить разговор.

– Какое благородство, – иронично цокнула Арина, закатив глаза. – Какое благородство оставлять ребенка без отца тогда, когда ее отец вполне себе достойный мужик.

– Арин, просто не лезь. Хорошо? – свела я брови и рывком встала с дивана. Схватила корзину, полную игрушек, и задвинула ее под полку, над которой висел телевизор.

Взглядом невольно задержалась на лице мужчины, который, словно мог видеть меня за десятки километров через толщу экрана. Плохо маскируя раздражение, он едва заметно облизал нижнюю губу и тут же ее прикусил. Снова вернул своему лицу заинтересованный вид, словно ему на самом деле было интересно, о чем его спрашивают журналисты.

– Скажите, Александр Михайлович, – встала стройная брюнетка с висящей на шее карточкой с именем. Обольстительно посмотрела на Сашу и нарочито смущенно задала вопрос. – А правда, что ваше сердце до сих пор свободно? И правда, что вы однолюб? Мне для подруги… – торопливо добавила девушка, на что все присутствующие рассмеялись, а Саша снисходительно улыбнулся уголком губ. Оценивающим взглядом смерил ее шикарную фигуру в обтягивающем черном платье и, похоже, был удовлетворен тем, что смог разглядеть.

Не выдержала. Выключила телевизор и решительно пошла в сторону своей комнаты.

– Жаль, – деланно вздохнула сестра и вальяжно развалилась на диване. – А я бы послушала про занятость его сердца и любовь. Тебе совсем неинтересно? Вдруг он до сих пор…

– Неинтересно, – бросила я, не оборачиваясь.

– Как хочешь. А я найду запись в интернете и узнаю…

Старательно пропустила каждое её слово мимо ушей. Вошла в комнату, где уже спала дочка, и подложила ей под одеяло плюшевого зайца, которого она уронила во сне. Убрав от маленького личика волосы, мягко поцеловала ее в щечку, погладила по спине и ушла принимать душ, желая отвлечься от мыслей о Саше, лицо которого, похоже, снова надолго отпечаталось в моей памяти.

Я помнила его молодым, с горящими карими глазами, которые так тепло окрашивало летнее солнце. Теперь же в моей голове стоял образ повзрослевшего мужчины, и глаза его уже не горели светом и теплом. В них будто застыла вечная мерзлота, свойственная циникам. А ведь прошло всего около восьми лет, но за это время он стал совсем другим. Вряд ли теперь у меня повернется язык назвать его Шуриком или Шурупиком, как в те моменты, когда мне хотелось над ним пошутить. Теперь же он самый настоящий Александр Михайлович – авторитет, к чьему мнению прислушивается мэр нашего города и с радостью поцелует его в любое место за парк и новую зону отдыха, которую сегодня открыли.

Глава 2

Зачем он приехал? – первая мысль, едва я проснулась утром.

Совершенно глупый вопрос.

У него здесь мама, родительский дом и теперь еще парк и пафосная зона отдыха. Наверняка, он не первый раз возвращается в наш город, просто вчера я в первые узнала об этом по телевизору. Всё-таки, «меньше знаешь – крепче спишь» – на все сто процентов точная поговорка. Так плохо, как сегодня, я спала последний раз тогда, когда у дочери резались первые зубки.

– Забыли! – шикнула я сама себе и решительно встала с постели.

Поправила широкую футболку, надела велосипедки и пошла на кухню, где сразу наполнила и включила чайник, налила в кастрюлю молока, решив на завтрак приготовить для всех ячневую кашу. И плевать, что никто кроме меня её не любит.

Зашла в комнату к девчонкам. Первой поцеловала и мягко покачала дочку.

– Настёна, встаём. Уже утро.

– Пусть утро будет попозже. Я не выспалась, – прогнусавила дочка, прячась вместе с плюшевым зайцем под одеялом.

– Настюш, я уже не могу отменить утро. Солнышко встало, и ты тоже вставай.

– Солнышко тоже ещё спит, – не открывая глаз, пробубнила Арина с соседней кровати.

– Ну, ты-то уж, солнышко, не выпендривайся. Подъём! – пощекотала я пятку сестры. – В универ опоздаешь. Давай-давай! Последняя неделя и два экзамена. Я всё помню. Встаём!

– И нафига я тебе только обо всём рассказала? – вздохнула Арина, но, всё-таки, села в постели. Опустив ступни на пол, подалась вперед, уперлась локтями в колени и растерла лицо, чтобы разбудить себя окончательно. – Эй, малая, подъёмчик! – окликнула сестра мою дочь, на что получила порцию моего фирменного осуждающего взгляда. – А что? Я тебе помогаю. Чем могу, – развела она невинно руки, а потом, скинув с себя одеяло, встала со своей постели, в два шага преодолела расстояние до постели моей дочери и нырнула под её одеяло. Девчонки крепко обнялись, но глаза открывать снова не спешили. – Закатывай солнце обратно. Мы передумали просыпаться.

– Я вам сейчас передумаю, – нарочито злилась я, хотя самой хотелось улыбаться и тоже завалиться вместе с ними, чтобы проваляться так хоть до самого вечера. Но нужно идти на работу. Куча дел сама себя не разгребет. – Подъём, девчонки! Подъём! – дёргала я лениво одеяло. – Скоро няня придёт.

– Не слишком ли крутое название для бабки из соседнего подъезда?

– У этой, как ты говоришь, бабки, сорок лет педагогического стажа за плечами. Я бы и тебя ей оставила. На перевоспитание, – мягко шлёпнула сестру по заднице через толщу одеяла. – Подъём! Иначе принесу воду и оболью вас обеих.

– Пф, – фыркнула Арина самоуверенно. – Я знаю заклинание, после которого тебя ветром сдует. Хочешь?

– Сомневаюсь, что такое возможно. Но попробуй.

– У тебя молоко убежало.

– Блин! – вспомнила я и, как ошпаренная побежала в кухню, где молоко уже было на грани побега из небольшой кастрюльки.

– Дай пять, мелочь, – триумфально произнесла Арина, а я лишь молча и беззлобно закатила глаза, услышав хлопок столкнувшихся рук.

После завтрака, на который пришли все с трудом проснувшиеся, я и Арина пошли каждая по своим делам. У Насти две недели назад закончился садик, впереди только школа, поэтому теперь мне приходилось нанимать для нее Валентину Семеновну из соседнего подъезда, ибо на работу каждый день я ее с собой брать не могла, да и скучно ей там со мной – либо по этажам бегать, либо в кабинете сидеть среди бумаг.

– Руфина Анатольевна, можно вас на минуточку? Тут постояльцы…

– Секунду, – прижала я палец к губам и приложила телефон к уху. – Что случилось? Только не говори, что холодильник не дожил до доставки нового.

– Не дожил, – безапелляционно сообщил шеф-повар. – И меня уже задолбала работа с таким оборудованием.

– Сегодня доработаешь с тем, что есть. Я сейчас позвоню поставщику и ускорю доставку, насколько это может быть возможно.

– А если…

– А если не ускорю, то мы вместе с тобой ляжем в лужу перед холодильником и поплачем, как нормальные мужики. Потерпи, Валер. Меня тоже такой расклад не радует.

Приходилось говорить жестко. В двадцать семь лет управляющей отелем можно быть только в обличии бескомпромиссной стервы. Иначе всерьёз тебя никто не воспримет – согнут, прогнут и с удовольствием нагнут. И плевать, что к концу рабочего дня я обычно хотела падать на пол и реветь в голос, но мне нужна эта работа, потому что дома меня ждут дочь и младшая сестра. Прийти к ним ни с чем я просто не имею права.

– Оборудование будет вечером, – спустилась я в кухню, чтобы лично обрадовать нашего невероятно пафосного повара, который, готовя в провинциальном отеле, вёл себя так, будто у него на каждом плече по мишленовской звезде, а еще одна во лбу горит.

– Да неужели?! – закатил он глаза.

В принципе, другой реакции от него я не ждала.

– Руфина Анатольевна, – бежала ко мне навстречу администратор, цокая каблуками.

– Что там с постояльцами? – вспомнила я, что она пыталась мне сказать на входе.

– Они… это… – мялась Алёна, пока я теряла терпение.

– Что «это», Алёна? Говори, как есть.

– Они громко… занимаются сексом, – раскраснелась Алёна. – Постояльцы из соседних номеров жаловались на них.

– И что? Многие снимают номера в нашем отеле, чтобы позаниматься сексом. Да и стены между номера не такие уж и тонкие. Вряд ли, кто-то мог много услышать, – понимая, что ничего серьёзного здесь нет, я направилась в свой кабинет.

– Но дело в том, что та девушка, она очень… громкая. Прям очень, – спешила за мной администратор.

– Ну, так зашла бы и сказала ей, чтобы она была тише. Подушка в помощь, – приходилось на ходу набирать сообщение Арине и сообщать ей о том, что сегодня я, скорее всего, задержусь на работе. Новое оборудование, обычно, любят привозить в конце рабочего дня, и разгружают его, как правило, очень медленные и ленивые или даже пьяные грузчики.

– Но мы не имеем права регулировать громкость… этого.

– И я о том же. От меня-то ты что хочешь, Алён? – остановилась я резко, отчего девушка едва в меня не врезалась.

– Может, вы поговорите с ними, Руфина Анатольевна? Ну, с теми, кто «громко». Они, как раз буквально перед вашим приходом звонили и просили принести чистых полотенец.

– А с теми, что у них должны быть в номере, что? Не хватило?

– Не знаю, – повела Алёна плечами.

Всё она знает. Все знают. И я тоже знаю, что горничная, которая пришла к нам, чтобы заработать на алименты, снова в запое.

Мысленно поставила себе галочку на то, чтобы ее уволить и открыть вакансию. Двух предупреждений было достаточно.

– Какой номер?

– Шестьдесят девятый.

– Можно было и не спрашивать, – фыркнула я.

Пришлось спуститься в прачечную за чистыми полотенцами. Хоть там был порядок. Когда-то я тоже начинала с обычной прачки, потом меня перевели в горничные, а затем за почти пять лет я смогла подняться до управляющей. Хотя, если бы не лояльный владелец этого отеля и его жена, то, наверное, выше горничной я бы так и не поднялась.

Остановившись у двери шестьдесят девятого номера, я машинально оправила юбку– карандаш, поправила бейджик с именем на блузке и натянула профессиональную совершенно неискреннюю улыбку.

– Кто там? – спросил меня мелодичный голос приближающейся к двери женщины.

Вскинула бровь. Странно, если ее крики мешали постояльцам из других номеров, то голос должен быть сорван.

– Управляющая отелем. Не могли бы вы открыть дверь? – ответила я сухо.

Дверь открылась, и из-за порога на меня посмотрела брюнетка, которую я, почему-то, сразу узнала. Или просто еще не забыла, так как буквально вчера вечером видела ее по телевизору в черном облегающем платье.

– Ох! Неужели мы дождались чистых полотенец?! – цокнула она. Закатив глаза, буквально вырвала полотенца из моих рук и сразу направилась в сторону ванной комнаты, где шумела вода. – Сашуль, держи, – вошла она в ванную без стука и вышла через несколько секунд с сияющей улыбкой. – Вы что-то еще хотели? Убраться в номере? Так приходите, когда на не будет.

«Вот же овца!» – позволила я себе мелкую и гнилую мысль, которую тут же выкинула из своей головы.

По полу номера была разбросана одежде: мужская и женская. Судя по цвету белья, тот факт, что у них будет секс, решала она.

Я снова натянула на губы профессиональную улыбку и обратилась к девушке в одном полотенце с влажными после душа волосами:

– Мне неудобно вам об этом говорить, но постояльцы из соседних номеров жаловались на крики из вашего номера. У вас всё в порядке?

– Ох, можешь не сомневаться. У меня всё отлично. Лучше просто не придумаешь. А твои постояльцы вместо того, чтобы жаловаться, а вернее – завидовать, могли бы тоже заняться тем же, – подмигнула мне девица.

Стиснув зубы, проглотила ее панибратство. Когда мы успели перейти на «ты»? Понимаю, ей хочется похвастаться и посмаковать события этой ночи, но я что-то не припомню момент, когда мы с ней успели стать подружками.

– И всё же, в следующий раз постарайтесь не будить в посетителях из соседних номеров… зависть.

– Не обещаю, – кокетливо протянула брюнетка и обернулась на дверь ванной комнаты, где уже не шумела вода. – У меня такой мужчина…

– Рада за вас, – снова улыбнулась я ей своей фальшивой улыбкой. И, всё-таки, она решила, что мы подружки.

Едва я собралась откланяться, пойти дальше выполнять свои обязанности и разгребать бумаги в кабинете, как из ванной комнаты вышел тот, кого я ожидала увидеть здесь меньше всего.

Саша.

В одном полотенце, низко сидящем на бедрах, он неторопливо вышел из ванной и, не глядя в мою сторону, швырнул свой мобильник на постель. По крепкому торсу стекали капли воды. Знакомый шрам-галочка с правой стороны груди от мотоциклетного зеркала всё так же был белесым. Он так и не перекрыл его татуировкой, как мечтал когда-то.

Пятерней прочесав черные волосы, Саша взглядом пробежался по полу, вероятно, выискивая среди вороха вещей свои.

– Сашуль, представляешь, на нас жаловались постояльцы, – хохотнула брюнетка, чем привлекла его внимание не только к себе, но и ко мне.

Наши взгляды встретились. Он меня узнал. Ну, конечно. Прошло больше семи лет. Вряд ли я сильно изменилась.

Судя по тому, как его брови слегка дернулись вверх, а затем мгновенно нахмурились, рад мне Саша не был. Абсолютно.

Снова вернув внимание к полу, он стал собирать свои вещи, словно позабыв о том, что он в этом номере не один.

– Я снял тебя, а ты – номер. Так что с местной обслугой разбирайся сама, – сказал он совершенно чужим безэмоциональным голосом, сосредоточенно застегивая на запястье часы.

С обслугой?! Вот кто я теперь для него?

Что ж, наверное, заслужила.

– Мы постараемся в следующий раз быть потише, но я ничего не обещаю, – прощебетала мне брюнетка и зачем-то игриво подмигнула, будто у меня было настроение радоваться тому, что у совершенно постороннего мне человека этой ночью случился секс.

– Хорошего отдыха, – отчеканила я привычную фразу, сверкнула напоследок улыбкой и, развернувшись на каблуках, пошла прочь, стараясь держать спину прямой. Будто была уверена, что Саша обернется, чтобы посмотреть мне вслед. Но зачем ему это нужно теперь? Особенно тогда, когда к нему ластиться безупречная брюнетка с шикарной грудью и длинными ногами.

До своего кабинета я дошла словно не дыша. Только захлопнув дверь и, оперевшись ладонями о стол, я нашла в себе силы для того, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Трясущимися пальцами расстегнула ворот блузки и нервно тряхнула рукой, необоснованно разозлившись на широкий рукав.

– Так. Спокойно, – шепнула я себе. Придерживаясь за край стола, дошла до своего кресла и упала в него без сил. Как бы сильно я не жмурила глаза и не терла веки, забыть холодный взгляд Саши, словно я совершенно чужой противный ему человек вряд ли теперь получится.

Чего я ждала? Дура! Что он обнимет меня, покружит и спросит, как мои дела?

Я для него предательница. Не более. Давно уже не любимая, не единственная и, уверена, таких, как я в его жизни было и будет еще предостаточно. Одна только журналистка этому подтверждение.

Волна внезапной паники подняла волосы на затылке. Что, если он знает о дочери или вот-вот узнает и захочет ее забрать? Его взгляд очень настойчиво говорил о том, что теперь он не остановится ни перед чем. Как холодная бездушная машина.

Схватила телефон с намерением позвонить Валентине Семеновне, чтобы до моего возвращения она не выходила с Настей из дома и не открывала никому, кроме меня и Арины дверь.

– Успокойся, истеричка, – швырнула телефон на кипу бумаг и чеков, и откинулась в кресле.

Саша точно ничего не знает про Настю. Хотя, наверняка, знает. В прошлой жизни у нас было полно общих друзей и знакомых. Кто-то из них точно давно уже сказал ему о том, что у меня есть ребенок. Но вряд ли он заподозрил или хотя бы допустил мысль, что этот ребенок может от него. Мы расстались с единственной верной мыслью на двоих – плохая я.

Глава 3

– Я не спец в йоге, но, по-моему, ты как-то долго лотосом сидишь. Матка не задохнётся? Не? Обычно на разогрев у тебя уходит пару минут. А ты уже полчаса сидишь и пялишь перед собой в одну точку. Даже малой скучно стало, в комнату ушла в планшет рубиться.

– Ты дала ей планшет?! – перевела я резкий взгляд на сестру.

– О, есть контакт! – хохотнула Арина. Перевалившись на бок и, подперев голову кулаком, сестра вопросительно посмотрела на меня с дивана. – Рассказывай.

– Нечего, – выдохнула и глубоко вдохнула. Выпрямила спину и, всё же, решила довести до конца начатую вечернюю йогу.

– Совсем-совсем? – не унималась Арина. Иногда мне кажется, что теребилдинг моих нервов – её любимый вид спорта.

– Саша ночевал в моем отеле. Постояльцы из соседних номеров жаловались на громкие стоны, – выпалила я на одном дыхании и прикрыла глаза, возвращая мнимое равновесие.

С дивана донесся протяжный свист.

– Вау! – выдохнула Арина. – А с кем он?

– С той журналисткой, которая…

– Которая спрашивала его о том, свободно ли его сердечко, и про любовь? И которой он ответил, что в рот пихал той любви? Походу, не только любви, но и еще одной любопытной журналистке.

– Арина! Тебе двадцать лет, что за «в рот пихал»? Тебя словарем побить?

– А тебе двадцать семь, и что? Может, тебя побить тик-током, чтобы ты не вела себя как бабка? И вообще, почему он с этой журналисткой? Фу! Она же буквально булькает от силикона.

– Арина, это не моё дело. И зря я тебе, вообще, рассказала. Забудь.

– И какой он? – так она и отстала, ага. – Такой же красивый как в телике?

– Лучше, – перед глазами вновь встал образ Саши в одном полотенце. Капли воды, влажные волосы, суровый взгляд, безразличный тон. – Мужественнее, красивее, равнодушнее, холоднее.

– А почему он ту тёлку в отель повёл, а не к себе домой?

– Куда? Под нос своей маме? – фыркнула я. – И отстань от меня с вопросами про Сашу, иначе я в твою личную жизнь полезу.

– Да хоть двумя ногами, – отмахнулась сестра и отвалилась на спину, уставившись в потолок. – В моей личной жизни такой штиль, что твоя жизнь для меня, как бразильский или турецкий сериал. Остается только надеяться на то, что удастся избежать клише с потерей памяти. С ребёнком-то клише уже есть. Потеря памяти – это уже зашквар…

На журнальном столике завибрировал мой телефон. На коленях подползла к нему и взглянула на дисплей.

Денис: «Привет! Какие планы на вечер?».

Решение пришло само:

«Еду к тебе» – набросала я ответ.

– Арин?

– М? – приподняла сестра голову.

– Ты никуда не собираешься? Штиль в личной жизни дома переживешь? Заодно за Настей посмотришь.

– К Денису собралась? Езжай. Клин клином, как говорится, вышибают, – при этом сестра весьма двусмысленно постучала ладонью о кулак.

Молча проглотила её колкость.

– Утром дождись Валентину Семеновну.

– Не учи ученого. Можно подумать, ты меня первый раз с мелкой оставляешь.

– Мелкая хотя бы растёт и умнеет, а вот ты…

– Эй! – деланно возмутилась Арина. – Читать по слогам и считать до тысячи и я умею. Не надо делать из Насти вендеркиндера.

– Отличные достижения для двадцати лет. И Настя, кстати, уже давно читает не по слогам.

– Она мухлюет.

– Завтра вечером вернусь, – встав с пола, я направилась в комнату к дочери. – Зайка, мне нужно ненадолго отъехать.

– Опять на свидание? – в голосе дочери так и слышались насмешливые интонации Арины. – С дядей Денисом?

– Да, Настюш, на свидание.

– Мама, ты влюбилась? – Настя отложила планшет в сторону и повернулась ко мне. Карие глаза с неподдельным любопытством смотрели в мои.

– Да, – я присела рядом с Настей, притянула ее к себе на колени и обняла.

– А моего папу ты тоже любила?

– Очень, – ответила я сразу, ни на секунду не задумавшись и не усомнившись.

– А теперь любишь дядю Дениса?

– Получается так, доча.

Настя не знает, кто её отец. Она знает только то, что иногда люди не всю жизнь живут вместе, даже если у них есть общий ребенок. Такова правда. Я намеренно не стала кормить дочь сказками о космонавтах, лётчиках и прочем, боясь в дальнейшем нанести еще большую травму, когда она узнает, что лётчики и космонавты в полётах находятся не вечно, а мать ее просто лживая дрянь, которой было сложно сказать хотя бы часть правды в двух-трёх словах. Часть правды она знает, об остальном я расскажу ей потом.

– А вы уже целовались с дядей Денисом? А он уже обнимал тебя под одеялом?

– Что, прости? – растерялась я, чувствуя, как внутри поднимается целое цунами из злости и негодования. – Откуда ты знаешь про… обнимашки под одеялом?

– Ниоткуда, – абсолютно невинно ответила Настя и округлила глаза, став похожей на сову. Она так всегда делала, когда пыталась быстро найти выход из ситуации. – И мы с Ариной не смотрели никакие фильмы. То есть, Арина смотрела, а я нет.

– Честно, не смотрела?

– Честно-честно, – заверила меня дочь и поспешила сгладить крепкими объятиями тот факт, что сдала себя и Арину с потрохами. – Ну, всё, мам. Иди уже на свидание, – еще одна попытка дочери выйти из ситуации, в этот раз путем избавления от того, от кого можно понести бескомпромиссные ата-та.

– Хорошо. Но долго в планшет не играй. Договорились? В десять часов ложитесь спать. И никаких фильмов с Ариной. Проследи, чтобы Арина тоже легла спать в десять и завтра не проспала будильник.

– Я остаюсь за старшую? – загорелись восторгом детские глазки.

– Конечно, зайка. Не тётю Арину же оставлять за старшую, за ней глаз да глаз нужен. Я тебе доверяю. Люблю тебя. Давай ещё раз обнимемся.

– А мороженое можно? Я Арине не дам, чтобы у нее горло не заболело.

– Хитрюга, – щелкнула я дочку по носу. – Можно, но немного. И с Ариной поделись, а-то она обидится.