Текст книги "Узы одержимости (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
– Даша, ты с ума сошла?! – крикнула Альбина Борисовна, заходя в ограду моего дома, где мы с Посей убирали прошлогоднюю листву.
– Почему вы так решили? – спросила я, едва скрывая улыбку.
– Ты зачем мне теплицу купила? – возмущалась женщина, хотя у самой светились от счастья глаза.
– Я же предупреждала вас о том, что найду способ заплатить за аренду дома, раз вы не берете с меня денег? Вот я и нашла, – улыбнулась ей, сделав у лба ладонь козырьком, щурясь от яркого весеннего солнца.
– Как я могу брать с тебя оплату? – не унималась женщина. – Вы же мне с Полиночкой как родные стали. Кто с родных требует деньги?
– Так вы и не требуете. Я сама даю, – отставила грабли в сторону и подошла к ней, чтобы приобнять за плечи. – К тому же, сейчас почти конец мая. В самом разгаре огородный сезон, вы, помниться мне, давно грезите о большой теплице. Так что возражения не принимаются, Альбина Борисовна.
– Вот ты… – женщина на секунду задумалась, словно пыталась подобрать нужное слово. – Упёртая!
– Я так понимаю, вы принимаете мой скромный презент? – улыбнулась ей уголками губ.
– Этот, так уж и быть, приму, – приосанилась она и нарочито строго посмотрела мне в глаза, угрожающе тряся пальцем в воздухе. – Но, если ещё раз так сделаешь, то я выселю тебя и твою Пуговку.
– Охотно верю, – улыбнулась ей и взглянула на дочку, которая с завидным трудолюбием собирала фантики от конфет, которые сама же и разбросала несколько минут назад.
– Знаешь, кто опять к нам в село приехал? – спросила Альбина Борисовна с интонацией крайней загадочности.
Сердце пропустило удар, дыхание на миг сбилось. Вернув на лицо маску беззаботности, спросила:
– Кто?
– Поклонник твой, – с ехидной улыбкой ответила женщина и толкнула меня плечом в бок.
– Какой ещё поклонник? Не припомню, чтобы у меня такой имелся, – раздраженно дернула плечами и уставилась прямо перед собой.
– А Максим? Он с осени к нам зачастил. Обычно появляется в родительском доме два раза в год, чтобы только посадить огород, а затем выкопать. А с твоим приездом, аж, по два раза в месяц стал приезжать.
– Вам показалось, Альбина Борисовна. У меня нет поклонников, а тот факт, что Максим стал чаще приезжать в гости родителям, связан только с его родителями.
– Ну, не скажи, Даша, – стала она серьёзнее. – Его мать как-то обмолвилась, что у него какая-то работа, чуть ли не со спецслужбами связана, так что, если он сюда зачастил, то это точно не из-за родителей.
– Не знаю, – пожала я плечами и, чтобы этот разговор не зашёл дальше, решила её отвлечь. – Тепличку-то покажите? Или её ещё устанавливают?
– Конечно покажу. Пойдем, дорогая, – вновь загорелись её глаза. – Полиночка, пойдём к бабе в гости, – позвала она самую занятую в мире девочку.
После осмотра, восхваления теплицы и чаепития, вернулись с дочерью домой, где она практически сразу уснула, утомившись от назойливого внимания бабы Бины – как сама себя называла женщина.
Пока Пося спала, я решила наколоть немного дров для бани, которую планировала истопить вечером.
Никогда бы не подумала, что жизнь научит меня взваливать на плечи и эту, казалось бы, сугубо мужскую работу. Но если хочешь не просто выживать и жить, то освоишь абсолютное любое ремесло и станешь браться за любую работу, не страшась скопления грязи под ногтями.
– Привет, – услышала я за спиной низкий голос с легкой хрипотцой.
Все рефлексы мгновенно обострились, а руки крепче вцепились в рукоять топора, готовые атаковать. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, встретилась взглядом с голубыми глазами, в которых всегда царило спокойствие, которое теперь передалось и мне.
– Привет, Максим, – облегченно выдохнула и опустила топор.
– Почему меня не позвала? – указал он подбородком на дрова, которые я уже успела наколоть.
– Потому что сама отлично справляюсь, – пожала я плечами. – К тому же, я не знала, что ты приехал, – соврала я и отвела глаза в сторону, не выдержав его пристального взгляда.
Не знаю почему, но его взгляд всегда заставлял меня краснеть и отворачиваться. Максим был загадочным мужчиной, лет на семь старше меня. Его красивое лицо с небольшой светлой щетиной почти всегда выражало серьёзность, но в нём всё равно чувствовалась некоторая теплота и надежность, в которой я иногда нуждалась и так боялась попросить. И поэтому, молчала. Молчала, потому что довериться мужчине для меня теперь было чем-то болезненным и запретным. Потому что за доверием обязательно последует удар, который собьёт меня с ног и заставит начать строить жизнь заново.
– Давай я, – произнёс Макс и снял бело-синюю клетчатую рубашку, которую положил на поленницу. Не дожидаясь моего ответа, взял из моей руки топор, задевая кончиками пальцев мою кисть.
Проведя рукой по своим светлым, волосам, мужчина, наконец, взял топор обеими руками и, замахнувшись, с силой ударил по полену, от чего то раскололось на несколько частей, что разлетелись в стороны.
– Зайди мне за спину, – с улыбкой произнёс он. – А то прилетит в тебя чем-нибудь.
Коротко кивнув, отошла в сторону и встала под тенью раскидистой яблони, прислонившись спиной к её шероховатому стволу. Вдыхая свежий аромат яблочного цветения, наблюдала за Максимом. За тем, как напрягается его спина и широкие плечи в белой майке при каждом взмахе топора. За тем, как уверенно он берет новое полено и разбивает его на мелкие дрова.
Переколов большое количество поленьев, которых мне хватит на то, чтобы топить баню до самой осени, мужчина, наконец, остановился. Повернувшись ко мне, с легким прищуром глаз и теплой улыбкой, спросил:
– Можно мне немного воды?
– Конечно, сейчас, – оттолкнувшись от яблони, пошла в дом, где набрала холодной воды в стакан. Заглянула в комнату к Посе и, убедившись, в том, что она всё ещё сладко спит, вернулась во двор, где меня по-прежнему ждал Макс.
– Держи, – протянула ему стакан с водой, который он осушил за несколько глотков.
– Спасибо, – благодарно произнёс мужчина и с любопытством посмотрел мне в глаза.
Вдруг, он неторопливо протянул руку к моему лицу и, едва коснувшись виска, провел пальцами по волосам, заставив на секунду замереть и просто насладиться его спонтанной близостью. Обычно, он меня касался случайно или же делал вид, что случайно. Мне нравилось, что он не был настойчив, а, словно давал мне возможность привыкнуть к нему, раз за разом, располагая меня к себе всё больше.
– Божья коровка, – произнёс он чуть хриплым голосом и снял с моих волос насекомое, которому позволил пробежаться по своей руке. – Полина спит или у Альбины Борисовны?
– Спит мадам, – улыбнулась, вспомнив, как несла её спящую домой. – Альбина Борисовна её сегодня вымотала с самого утра.
– Баба Бина умеет, – усмехнулся мужчина и прислонился боком к стволу дерева, чтобы смотреть прямо на меня. – Когда я был маленьким, она любила устраивать соревнования – кто быстрее доберется до вершины холма. Вот только я бежал со всех ног на самый высокий холм, а она вставала на болотную кочку и убеждала меня в том, что победила именно она, а я просто невнимательно слушал правила игры.
Наш смех прервал телефонный звонок. Максим взглянул на дисплей своего телефона и вся его веселость вмиг улетучилась, а черты лица стали жестче, даже из взгляда исчезло привычное мне тепло.
– Слушаю, – коротко произнёс он в трубку. Прослушав собеседника, взглянул на наручные часы и ответил. – Часов через пять буду на месте.
Убрав телефон в карман джинс, внимательно посмотрел на меня, словно я ждала отчета о телефонном звонке.
– Мне надо ехать в город, – сказал он. – Если что-то понадобится, обязательно звони и пообещай больше не брать на себя тяжелую мужскую работу.
– Обещаю, – улыбнулась ему, за что получила озорную мальчишескую улыбку и игривое подмигивание.
– Вот и умничка, – произнёс он, и взяв с поленницы рубашку, покинул мой двор, взглянув на меня напоследок ещё раз.
Ближе к девяти вечера, когда баня уже была натоплена, а довольная и накупавшаяся Пося ела йогурт, к нам в гости пришла Альбина Борисовна, чтобы приглядеть за дочкой, пока я моюсь в бане.
– Ой, Даша, сегодня можешь начищать свои пёрышки вдоволь – мой сериал начнется только через час, так что можешь никуда не торопиться, а Полиночку я уложу спать, если она умается.
– Спасибо вам, – поблагодарила я женщину и поспешила как можно скорее удалиться, пока дочка не заметила, что я собралась без неё куда-то идти.
Очень редко мне выпадал шанс расслабиться и заняться собой. Поэтому я позволила себе вдоволь напариться, испробовать все скрабы и лосьоны, для которых у меня обычно не хватало времени.
Довольная и расслабленная, завернутая в большое махровое полотенце, вернулась в дом, где, едва открыв дверь, почувствовала до боли знакомый кедрово-цитрусовый запах, воспоминания о котором не стали слабее, даже спустя два года.
Подняла голову и забыла как дышать. Косметичка выпала из онемевших рук и с глухим стуком ударилась об коврик в прихожей.
В серых глазах напротив бушевало холодное пламя, а губы насмешливо изогнулись.
– Артур, – произнесла я одними губами.
Глава 5
– Ладно, Даша. Пойду я, – показалась из детской комнаты Альбина Борисовна. – Полиночка уснула, а у меня сериал скоро начнется, – затем сдержанно добавила. – Приятно было познакомиться, Артур.
– Взаимно, – ответил он, продолжая смотреть на меня немигающим взглядом.
Дверь за спиной захлопнулась, оставляя меня один на один с призраком мужчины, которого я мысленно похоронила. О котором запрещала себе думать, понимая, что это больная зависимость.
За два года он изменился: черты его лица стали суровее, взгляд более цепким и острым. В широком развороте плеч, спрятанном, как и всегда под тканью черного пиджака, чувствовалась звериная мощь и сила, что была и раньше, но теперь не являлась столь импульсивной и несдержанной. Его тёмная сущность, притаилась подобно зверю, что выслеживал свою жертву, готовясь к смертоносному нападению.
Белая рубашка, чёрный костюм, начищенные до блеска туфли – всё такое знакомое, но в то же время чужое.
И роза. Красная, практически бордовая роза в его руке, тонкий стебель которой он небрежно держал.
– Скучала? – вздрогнула от его глубокого голоса.
– Нет, – заставила себя выдержать его взгляд, ответив хладнокровием. Словно не было тех бессонных ночей, когда я задавалась вопросом – жив ли он. Словно в ту ночь я не хотела вернуться к нему и просто обнять, прикоснуться ещё хотя бы раз.
– Уверена? – его губы насмешливо дернулись.
Арчи сделал несколько шагов ко мне, заставив отступить и вжаться спиной в холодную стену.
– Да, – сглотнула подступивший к горлу ком, не в силах отвести взгляд от серых глаз, в которых трудно было прочесть эмоции.
– Скучала, – шёпотом произнес он и провел бутоном розы по скуле вниз к шее, задержавшись у края полотенца.
– Чего ты хочешь? – не узнаю собственного голоса, он звучит глухо, словно мне тяжело дышать.
Хотя, так и есть – мне тяжело дышать, чувствуя его близость и мощь, что подавляет и завораживает.
– Тебя, малышка, – шепчет он мне в губы, преодолев последний разделяющий нас шаг.
Левая рука Арчи упирается о стену в стороне от моей головы. Его теплое дыхание щекочет кожу, когда он, склонив голову, вдыхает запах моей шеи.
Сжимаю кулаки за спиной, чтобы не поддаться желанию запустить пальцы в его волосы, когда его губы едва ощутимо прикасаются к пульсирующей венке на шее и опускаются ниже к ключицам.
– Я скучал, – едва слышу рокот его голоса, оглушенная сумасшедшим сердцебиением от дурманящей близости.
Мужчина кладет розу на поверхность комода и в следующую секунду впечатывает меня в стену мощным давлением своего тела. Сильные руки до боли сжимают бёдра и прижимают к разгоряченному телу, позволяя почувствовать его эрекцию.
Тело мгновенно откликается на его близость спазмами болезненного желания. Низ живота наливается сладкой истомой, когда его губы жадно припадают к шее, а влажные поцелуи сменяются на легкие укусы.
С губ срывается тихий стон, когда Артур, прикусив скулу, замирает напротив лица, тяжело дыша. Его рот дразнит, но так и не дарует долгожданный поцелуй, которого хочется до зуда в губах.
– Чей это ребенок? – внезапно заданный вопрос отрезвляет. Пытаюсь его оттолкнуть, но он лишь сильнее вжимает меня в стену.
– Она – моя дочь, – процедила сквозь зубы.
– Это я и так понял, – жестко отвечает он, полоснув сталью серых глаз. – Отец кто?
Вопрос подобен хлесткому удару. Он не смог сложить два и два, чтобы понять, что отец – он? Или он хочет услышать это от меня, чтобы убедиться в правильности своих догадок? А нужно ли вообще ему знать, что он является отцом моей дочери? Что будет тогда? Он силой увезет нас в свой особняк, на который, возможно, вновь нападут вооруженные конкуренты? А получится ли у меня снова убежать? Успею ли скрыться от преследования с дочкой на руках?
Возможно, я бы сделала шаг навстречу и раскрыла бы свои объятия, не будь у меня дочери, жизнью которой я рисковать не посмею.
– Не твоё дело, – снова толкаю его в плечи, и в этот раз он сам отступает на шаг.
– Значит, не скажешь? – на его губах играет презрительная насмешка.
– Тебя это не касается, – холодно отвечаю ему.
Затем ухожу в свою комнату, где из шкафа достаю ту самую спортивную сумку.
– Если ты приехал за этим, то забирай, – бросаю ему в ноги сумку и скрещиваю на груди руки, уверенно глядя в глаза. – Здесь вся сумма. То, что было потрачено, я возместила. С недавних пор ненавижу долги и всё, что с ними связано, – намерено делаю акцент на последних словах, зная, что они ему они не понравятся.
Его губы сжимаются в тонкую линию, на скулах играют желваки. Брезгливо взглянув на сумку у ног, он поднимает на меня взгляд полный сдержанной ярости.
Переступив через сумку, Артур стремительно приближается ко мне. Схватив за подбородок, до боли впивается пальцами в скулы.
– Не вздумай снова от меня убежать, – шипит мне в лицо. Взгляд потемневших глаз на мгновение опускается на мои губы. – Пожалеешь.
Глава 6
Дверь за ним закрылась почти бесшумно. На секунду испытала облегчение от того, что Арчи не пошёл дальше в своих стремлениях обладать мной вне зависимости от моих желаний.
В образовавшейся тишине, услышала, как близ дома завелся двигатель автомобиля. Практически бесшумно подошла к окну, чтобы убедиться в том, что он действительно уехал и понадеяться, что больше не вернется.
Но от дома отъехал лишь один внедорожник из двух стоящих. И что это значит? За мной приставили охрану, чтобы не сбежала? Серьёзно? Его методы не меняются.
Внутри нарастало раздражение, постепенно переходящее в гнев. Охрана? Что он о себе возомнил? Решил, что может вот так просто явиться в мою жизнь, пройтись по ней циничным танком, а в довершении приставить охрану, чтобы не расслаблялась даже тогда, когда его нет рядом?
Первое импульсивное желание – подойти к внедорожнику и послать сидящих в нем, куда подальше, чтобы и носа больше не смели показывать близ моего дома. Собрала влажные волосы в пучок, сбросила полотенце, надела нижнее бельё, джинсы и майку. Но, едва открыв дверь, замерла на пороге, осознав, что, всё равно, ничего не добьюсь. Кто я, а кто Арчи со своей свитой. Хотя, ему и без свиты вполне будет по силам справиться с такой мелкой сошкой, как я.
Уперлась лбом в дверь и закрыла глаза. Отчаяние. Оно снова накрыло меня с головой. Его верным спутником, как и всегда, служил страх. Страх теперь уже не за себя, а за дочь – за единственного родного и самого дорогого для меня человека.
Как он меня нашел? И для чего? Во всей области не сыскалось новой интересной ему игрушки? Или он ещё не всё со мной сделал, не до конца сломал?
О дальнейших планах Арчи я могу только подозревать, но даже в этом случае я не уверена, что могу знать наверняка о том, что он действительно задумал. Подсказки получить неоткуда: Михаила Ильича с ним не было и после ухода Арчи мужчина не появился на моём пороге, что наводит на догадки о том, что он погиб в ту роковую ночь в перестрелке с Коноваловым и его дружками.
Из детской комнаты послышался тихий плачь, который напомнил мне о том, что я не имею права тонуть в волнах отчаяния. У меня есть куда более важное дело, чем самобичевание.
Торопливо зашла в комнату дочери и подхватила её на руки из маленькой кроваточки. Бережно прижала к груди, поцеловала макушки и маленькие ручки обхватили мою шею, даруя неумелые, но такие искренние объятия. Покачивая дочь, перенесла её в свою комнату и уложила рядом с собой на постель, где она тут же уснула.
Мне же в эту ночь поспать совершенно не удалось: то и дело прислушивалась к малейшему шороху и скрипу внутри дома и за его пределами. За окнами проехало несколько автомобилей, но черный внедорожник с тонированными стёклами так и остался стоять. Никто из него не выходил и не входил, словно его бросили здесь для того, чтобы припугнуть меня или того, кто посмеет приблизиться к моему дому.
За окнами забрезжил рассвет – время готовить завтрак и собираться на работу.
Пося старательно уплетала каша, в то время как я собиралась на работу. В каждом моём движении присутствовала нервозность, которую я пыталась подавить, но выходило паршиво – пуговицы на блузке и те поддавались с трудом.
Сегодня ночью я решила, что бежать сейчас – не лучший вариант. Во-первых, я попросту не готова к побегу, а, во-вторых, с маленьким ребенком на руках сильно не набегаешься. Поэтому лучшим вариантом, по крайней мере, на ближайшие несколько дней, будет занять выжидательную позицию и ждать дальнейших шагов от Арчи.
Входная дверь открылась, бросила взгляд на дочь и перевела внимание на вошедшую в дом Альбину Борисовну с ехидной улыбочкой на слегка морщинистом лице.
– Ухажер, смотрю, сегодня ночевать остался, – произнесла заговорщически и, как бы случайно, осмотрела все комнаты. – А где он?
– Нет его, – ответила ей, стараясь подавить раздражительность, чтобы интонация не казалась резкой. – И он мне не ухажер.
– Я бы так не сказала, – покачала головой женщина. – Такие мужчины просто так с полтысячи километров не проезжают. А, судя по его внешнему виду и внушительной свите, он, явно, приехал из областного центра, если не из российского.
– Он мне никто, – отрезала я холодно. – И давайте больше не будем о нем говорить.
– Как знаешь, – пожала плечами Альбина Борисовна. – А мне он понравился: такой серьёзный, деловой, как из телевизора, из новостей про политику.
«Если из телевизора, – подумала я. – То, скорее, из криминальной сводки, нежели из политических новостей».
– И часто порядочные девушки рожают от «никто» таких красивых девочек? – как бы случайно спросила женщина, от чего я замерла на месте, шокировано глядя на нее. – Не смотри так – дыру прожжешь во мне. Тут только слепой не заметит их сходство. Одни только глаза и бровки чего стоят.
– Закрыли тему, Альбина Борисовна, – надела жакет поверх блузки, оправила юбку-карандаш и вновь обратилась к женщине. – Сделайте маленькое одолжение: держите сегодня и ближайшие дни телефон в руках, буквально не выпускайте его. Если кто-то посторонний придёт в мой дом или ваш и заинтересуется Полиной, то сразу звоните мне вне зависимости от того, что скажут эти люди. Понимаете?
– Чего так всполошилась-то? – свела женщина брови и, наконец, стала серьёзнее. – Плохо расстались с отцом Полиночки и теперь он хочет её забрать?
– В некотором смысле, да. Я не знаю… – частично подтвердила я её догадки, взяла с комода сумочку, из-под которой на пол упала красная роза. Подняла цветок и только было хотела выкинуть, как его из моих рук выхватила Альбина Борисовна и спрятала за спину.
– Цветок здесь ни при чем. Возможно, он не тебе предназначался, а дочери.
– Делайте с ним, что хотите, – отмахнулась я, не желая зацикливаться на этой мелочи. – Не забывайте о телефоне и при малейшем подозрении звоните.
– Да поняла я уже, – вздохнула женщина, практически выталкивая меня за дверь. – Иди на работу, пока не опоздала.
Забежала на кухню, поцеловала и крепко обняла дочку, после чего, к великому облегчению Альбины Борисовны, покинула дом, за оградой которого по-прежнему стоял черный внедорожник с двумя незнакомыми мне мужчинами. Осталось только понять, кого они охраняют: меня или Полину, или нас обеих.
Стоило мне выйти за калитку, как тот охранник, что сидел на переднем пассажирском сидении, вышел из внедорожника и открыл заднюю пассажирскую дверь, демонстративно приглашая меня присесть в автомобиль.
Проигнорировала его жест и пошла в сторону школу, надев солнцезащитные очки. Внедорожник тоже не остался стоять на месте: завелся двигатель и сзади послышалось неторопливое шуршание шин по сельскому бездорожью. Больше меня никто не пытался посадить.
Оглянулась. чтобы убедится, что у дома больше нет черных тонированных машин и выдохнула с некоторым облегчением, когда не обнаружила оных. Значит, целью пристального внимания охраны Арчи являлась я, а не ребенок. С одной стороны, это обстоятельство отдавалось спокойствием в моём сердце, а с другой стороны, я чувствовала обиду за дочь – он её всё же не признал, раз она не является для него человеком, которого стоило бы охранять в первую очередь.
Охрана так и продолжала следовать за мной до самой школы, практически бесшумной тенью, остановившись лишь на территории учебного заведения. куда их, почему-то, пропустили даже без пропусков.
На школьном крыльце помимо детей, которые наслаждались весенним солнцем и теплом, находились ещё и учительницы информатики и биологии, с которыми я так и не смогла найти общий язык, возможно, потому что и не искала его.
– Да ты у нас, прям, звезда, Дарья Михайло.
Начала со мной разговор Оксана Владимировна – учительница биологии, женщина тридцати с небольшим лет, живущая недалеко от меня с сыном, который учился в моем классе. Её стремление выглядеть моложе, используя на лице тонну косметику, привело к тому, что лицо молодой женщины стало похоже на безэмоциональную маску, что вкупе с леопардовым жакетом и красной блузой под ним выглядело весьма дешево и отталкивающе.
– С чего вдруг я стала звездой? – спросила я у женщин, стараясь оставаться милой и игнорировать тот факт, что те два амбала вышли из внедорожника и с любопытством оглядывали собравшихся близ них детишек, которым, впрочем, был куда интереснее автомобиль, нежели дяди в черном с каменными лицами.
– Ну, как же? – насмешливо поддержала свою подругу и коллегу учительница информатики – Алла Ивановна. – Больше полугода вокруг тебя вился наш Максим, а ты всё строила святошу, а тут из города приезжают неизвестные мужики на больших джипах и сразу остаются ночевать у нашей святой девочки. Не хочешь нам ничего рассказать?
Тот факт, что эти дамочки не питают ко мне особой симпатии, меня не удивил. Я изначально выставила множественные барьеры между собой и другими людьми, стараясь оставаться с ними коллегами, либо просто знакомыми, которые не станут лезть ко мне в душу и выяснять подробности прошлой жизни. Но даже, если очень сильно стараться быть тихой и незаметной мышкой, всё равно найдутся те, кто будет пристально разглядывать меня под лупой своего субъективного мнения и строить догадки, касаемо моих действий и мотивов.
– Почему я должна вам что-то рассказывать? – спросила их, натянув на лицо маску безразличия. – Вы уже сами для себя придумали отличный сериал по мотивам моей, якобы, грешной жизни. Или вам нужны новые подробности, чтобы было, что обсосать за чаем? Тут я вам ничем помочь не смогу, девочки. Обсасывайте, то, что сами себе надумали.
Сказав это, наконец, вошла в школу, оставив дамочек с недоумевающими лицами на крыльце. Они совершенно точно не ожидали столь многословного и ледяного ответа от привычной для них тихони, коей больше года являлась я.
Три урока с моими второклашками прошли в привычном для нас темпе. На каждой перемене я звонила Альбине Борисовне, чтобы убедиться в том, что всё в порядке и безопасности моей дочери ничего не угрожает. Женщина раздражалась, но отвечала на каждый мой вопрос.
Ближе к концу четвертого урока в дверь моего кабинета постучала секретарь директора и сообщила о том, что та меня срочно вызывает в свой кабинет.
Дала ученикам задание на оставшиеся минуты до конца урока и отправилась в кабинет директора с не самым лучшим предчувствием, щемящим в груди.
Робко постучала в дверь и услышала странно дружелюбный голос, обычно безэмоциональной Людмилы Николаевны:
– Да, войдите.
Изобразив на своём лице подобие улыбки, открыла дверь и растерялась, увидев вальяжно сидящего в кабинете директора Арчи. И, если я испугалась, прокрутив в голове возможные цели его визита, то сам мужчина выражал абсолютное спокойствие и сдержанность эмоций.
