Текст книги "Право на счастье (СИ)"

Автор книги: Таша Таирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Часть 12

Никита провёл ладонью по запотевшему зеркалу, потрогал подбородок. Ни щетинки – у его любимой девочки очень нежная кожа, сразу краснеет, стоит чуть поцарапать. С того дня, когда Инга стала принадлежать ему, бритьё два раза в день было самым неудобным для него событием, но оно стоило этого. Он обмотал бёдра полотенцем и вернулся в комнату.

Инга стояла к нему спиной, чуть выгнув спинку, что-то поправляя на лифе лежащего на кровати праздничного платья. Он видел только фиолетовые трусики с нежными кружевами. Тёмные чулки отсвечивали прозрачными змейками рядом с платьем. Никита перевёл взгляд на часы в углу комнаты, мирно отсчитывающие убегающее время. Начало одиннадцатого. В доме стояла тишина, Эрика скорее всего с Глафирой на кухне. Значит, у них есть время, минимум полчаса.

Никита шагнул вперёд и обхватил хрупкое тело одной рукой, другой с силой провёл вдоль позвоночника. Инга вздрогнула, замерла и задержала дыхание. Эта её покорность возбуждала его с первого раза. Сначала он думал, что это обычный страх, но потом понял, что она замирает, получая удовольствие от его прикосновений. И он сам кайфует от того, что его руки гладят, возбуждают женское тело, приглашают к продолжению, к путешествию в рай, известный им одним.

Он медленно опустил руку вниз, нырнул в трусики, пальцами поглаживая влажные складочки женского лона, и провёл языком вдоль позвоночника, целуя нежную шею. Инга собрала свои длинные волосы в высокую прическу, освободив шею и оставив несколько прядей у лица, что подчёркивали её красоту. Никита несколько раз ударил подушечкой пальца по клитору, услышал тихий стон и своё имя.

– Ты хочешь меня? – прошептал он, посасывая мочку уха и продолжая ласкать свою женщину пальцами, ощущая мелкую дрожь в её теле. – Скажи, ты хочешь меня? Не молчи, скажи мне, малышка.

Инга чуть согнула ногу в колене и отвела бедро в сторону, открываясь ещё больше. Никита развернул её немного и с удовлетворением увидел удивлённый взгляд в огромном зеркале шкафа-купе. Он одним движением освободил бёдра от полотенца и чуть спустил женские трусики вниз.

– Скажи, чего ты хочешь?

– Никита, мы же не одни, – простонала Инга. Мужчина поймал поплывший взгляд и сильнее надавил пальцами. – В доме гости, а вдруг нас услышат? – Инга часто дышала, чуть извиваясь от движений мужчины.

– Пусть слышат, ты моя. Обопрись руками, маленькая, выгни спинку, – он наклонил любимую вперёд и резко вошёл в неё. Инга ещё больше прогнулась, двигаясь навстречу его резким вторжениям. Никита первый раз брал её так – сзади и довольно жёстко. Но она не сопротивлялась и не роптала, стараясь сильнее прогнуться, подтягиваясь вверх на носочках, чтобы он проникал ещё глубже и сильнее. Никита почувствовал, как она задрожала, хрипло застонав, скользя ладошкой по зеркалу. Он обхватил её одной рукой, поднимая беспомощное тело вверх, и задвигался ещё быстрее, пока его не накрыла волна удовольствия, рваными толчками освобождая его и заполняя мужским семенем горячее женское лоно.

Никита отдышался и присел, стягивая фиолетовые трусики вниз.

– Что ты делаешь? – тихо спросила его Инга.

– Хочу отнести тебя в ванную и помыть, иначе следы наших игр могут появиться на твоём праздничном платье, – он резко поднял женщину на руки и понёс в ванную, поставил в душевую кабинку и включил воду. Он стал у неё за спиной, поддерживая её и поглаживая кожу пальцами, переключил смеситель и направил тугую тёплую струю между ног любимой женщины.

– Никита-а-а, – прошипела Инга и постаралась свести бёдра, но мужчина резко согнул ногу и толкнулся вперёд, разведя её колени в стороны. Водная игла ударила Ингу, лаская и щекоча, выбивая из неё сдавленный крик. Ладонь сжалась в кулак, женщина прижалась к сильному мужскому телу и содрогнулась в повторном оргазме. Она обессиленно выдохнула и тихо проговорила: – Ты удивительный.

Никита усмехнулся, выключил воду и схватил полотенце, укутывая свою женщину и вынося из ванной комнаты. Он поставил её на пол и несколько раз промокнул женское тело:

– Я нормальный, девочка, я просто тебя люблю. И хочу, чтобы ты была со мной. Желательно женой. А теперь пора к столу. Тебе помочь или ты сама оденешься?

Инга смотрела на него с недоумением, придерживая полотенце у груди. Женой? Но она замужем. Мало того, у неё есть ребёнок. Немного найдётся мужчин, что согласны связать свою жизнь с женщиной, у которой есть малыш. Тем более, если этот малыш рождён неизвестно от кого.

– Как женой, Никита? Я же замужем, и Эрика…

– Я уже дал задание нашим адвокатам, они готовят документы для развода, а с Эрикой мы поладили ещё в первый день. Осталось дело за тобой, малышка.

Инга улыбнулась и тихо прошептала:

– А ты всегда будешь называть меня малышкой?

Никита накинул рубашку на плечи и шагнул к ней. На нём были незастёгнутые брюки, пряжка ремня тихо позвякивая в такт его движениям, полы белоснежной рубахи разошлись в стороны, открывая взгляду сильное тело. Инга подняла глаза и выронила полотенце на пол.

– С обнажённой женщиной очень трудно говорить, а уж тем более спорить. – Мужчина широко улыбнулся и игриво поднял одну бровь. – Она же не для этого разделась, да?

– Я не успею привести себя в порядок, – выдохнула Инга, зачарованно глядя в глаза своему мужчине.

– А ты меня не дразни, а то вообще не попадёшь к столу, поняла?

Инга кивнула и отвернулась, стараясь собраться с силами и мыслями, затем нагнулась за трусиками, лежащими перед шкафом, и услышала сдержанный мужской рык, после чего резво выпрямилась и бросилась обратно в ванную, решив, что тонкая гигиеническая прокладка не помешает. Через минуту она выглянула в комнату, убедившись, что Никита вышел, посмотрела на постель, усмехнулась и быстро натянула кружевные чулки. Следом скользнуло шёлковое платье. Инга провела руками по телу, приглаживая мягкий материал, и обула туфельки на небольшом каблучке. Ещё раз посмотрелась в зеркало, покрутившись вокруг и отбрасывая локоны назад, улыбнулась себе и вышла в коридор. Впереди праздник!

***

– Володя, помоги, пожалуйста. – Анна стояла у зеркала, подняв волосы одной рукой, освобождая длинную молнию на спине. Владимир приблизился к жене и медленно потянул бегунок молнии вверх, прижимая Анну к себе другой рукой. Она опустила волосы и откинула голову назад, упираясь затылком в крепкое плечо. – Спасибо. Ты сегодня справился с моим платьем ни разу не остановившись. Стареешь? – хихикнула она, поворачивая лицо к мужу.

– Я не могу позволить, чтобы такое прекрасное платье измялось, но я заметил, что у него очень смелый разрез на ноге. Кто тебе разрешал так рискованно показывать самые красивые в мире ноги, а?

Владимир медленно отвёл кусок материи в сторону и сглотнул, проводя ладонью по стройной ножке. Анна потянулась к нему и слегка коснулась губами подбородка.

– А Серёжа где? – тихо спросил Демьянов, прижимая жену к себе и мягко сдавливая упругую ягодицу.

Анна качнула головой и в следующий момент оказалась сидящей на подоконнике. Владимир вопросительно глянул на Анну и увидел блестящие глаза, чуть прикрытые пушистыми ресницами. Он опустился на колени и широко развёл женские ножки, отодвинул тонкую полоску трусиков и мягко провёл языком по розовым губкам. Через минуту Анна закусила ладошку, чтобы её громкие стоны не привлекли внимание всего дома, другой рукой вцепившись в густые волосы мужа. Но вскоре Владимир сменил свой язык и губы на возбуждённый член, неистово целуя жену и стараясь, чтобы она первой пришла к замечательному финалу. Он на секунду оторвался от любимой и прошептал ей на ушко:

– Давай, милая, отпусти себя, – и был награждён протяжным стоном, после чего и сам взорвался подобно фейерверку. Он прикрыл глаза, успокаивая дыхание и стараясь смирить дрожащие руки.

– Я благодарю Провидение, что ты есть у меня, – вдруг тихо прошептала Анна. Она почувствовала, как Владимир вышел из неё, приподнимая её вверх и подкладывая под ягодицы что-то мягкое и тёплое. – Я не знаю, как бы я жила, если бы не было тебя.

– Я всегда был с тобой, и всегда буду с тобой. И Серёжка тоже будет рядом. И, даст Бог, ещё кто-то будет. Я люблю тебя, Аня, и горжусь, что ты со мной. Я всегда это тебе говорил, говорю и буду повторять тысячу раз. А сейчас беги в ванную, полотенце уже под тобой, – с улыбкой закончил он. – А после праздника пощады не жди, мелкая хулиганка!

– Я всегда говорила, – Анна соскочила с подоконника, разведя платье в стороны, – что ты, Демьянов, великий бухтила! И твои угрозы меня давно не пугают, а заставляют пожалеть, что нам обязательно нужно присутствовать за столом.

Через несколько минут супруги Демьяновы вышли из отведённой им комнаты и не спеша вошли в большую столовую, где на диване сидел Борис Николаевич в окружении детей и под их громкий смех скармливал Герою маленькие кусочки мяса. Анна улыбнулась Владимиру – впереди праздник!

***

Земляной поправил воротник рубашки, обернулся и с улыбкой посмотрел на Таню, что пыталась, балансируя на одной ноге, прикрепить к голубым брюкам декоративный поясок.

– Остановись, я помогу, хромоножка ты моя, – со вздохом сказал он и одним движением застегнул сложный замок.

– Фу, пока оделась – упарилась, а что дальше будет?

– Дальше ты будешь смирно сидеть за столом, а потом я уложу тебя спать.

Таня медленно подняла на него глаза, потом опустила голову, чтобы Павел не прочёл её желания.

– Я сейчас уйду минут на двадцать, надо проверить охрану на объектах, а ты немного отдышись.

– Безопасность превыше всего, – грустно проворчала Таня и аккуратно села в кресло.

Павел подошёл ближе, присел на корточки и серьёзно ответил:

– Тань, это моя работа. От этого никуда не деться. Так будет и потом.

Девушка посмотрела в серые глаза и прошептала:

– Скажи, я тебе совсем-совсем неинтересна?

Павел усмехнулся и взял её ладони в свои руки:

– Таня, я понимаю откуда у тебя такие мысли, но поверь… я очень хочу, чтобы ты была со мной, была моей, понимаешь? Но я не хочу, чтобы мы любили друг друга в чужом доме, на чужой постели. Я хочу, чтобы ты стала моей у меня, понимаешь? Сегодняшний праздник в доме шефа случился неожиданно. И есть один нюанс, о котором вам ещё неизвестно, поэтому хорошо, что мы тут все оказались.

– Какой нюанс? – Деятельная натура Татьяны тут же переключилась на новую загадку. – Это как-то связано с тем, о чём вы в кабинете разговаривали, да?

– Таня, Таня! От тебя ничего скрыть нельзя. Таня, когда вы с Глафирой Матвеевной были на кухне, приехала сестра Анны Лиза Соболевская, одна из хозяек нашей компании.

– И что? – недоуменно спросила Татьяна.

Павел встал и глубоко вздохнул:

– Да ничего, собственно, просто человек она так себе. Я прошу тебя – не слушай её, не принимай близко к сердцу, помни, что тебе нервничать нельзя, ты у меня ещё не совсем здорова.

– Обещаю, конечно, – спокойно ответила Таня, но тут же взвилась: – Но ты же меня знаешь, я гадости не потерплю! Полезет – получит, и не посмотрю, что хозяйка заезжая, а могу и в глаз запузырить!

Земляной вдруг громко рассмеялся, вытер выступившие слёзы и весело закончил:

– Ну до этого, я надеюсь, не дойдёт. А пока давай я свет приглушу, чтобы глаза отдохнули, просто посиди в тишине. Я вернусь и помогу тебе в столовую дойти. А утром… Тань, давай я утром такси вызову?

– Ты меня домой хочешь отвезти?

– Да, но только к себе домой, Тань…

– А зачем ждать утра? Давай уедем сразу после застолья, а? Только машину сейчас трудно найти…

– Найдём, – тихо проговорил Павел, резко наклонился и поцеловал Таню, едва коснувшись её губ.

Девушка облизала их и опустила глаза. Она согласна на всё, лишь ещё раз почувствовать эти твёрдые и горячие губы. Она прикрыла глаза и резко вздёрнула голову:

– Иди посты проверяй, а то разбаловались тут все у меня!

Павел бросил «не скучай, я быстро‎‎» и вышел из комнаты. Он прошёл по коридору, слыша приглушённый смех, детские голоса, рычание собаки, и не заметил, как отступила в сторону женская фигура.

***

Лиза нуждалась, очень нуждалась… в деньгах. Она знала и понимала, что получала достаточно, но последние две операции полностью опустошили её счета. Да, это было обидно, но зато теперь она с довольной улыбкой смотрела на свою грудь и тонкую талию. И всё это ради того, чтобы назваться Достопочтенная. И она добьётся этого, когда сможет всё-таки устроить свой брак с баронетом Лейтоном. Но несмотря на громкое имя, Майкл Лейтон был нищим, о чём Лиза узнала слишком поздно. Она уже растрезвонила всем своим друзьям и знакомым, что её брак с британским аристократом дело решённое. Но этот с позволения сказать «аристократ‎‎» довольно нагло заявил, что его не интересуют такие понятия как любовь, семья и прочее, что принято называть «семейными ценностями‎‎», его интересуют только деньги. Взамен он предоставит Лизе своё имя и титул, а также семейный замок, продуваемое всеми ветрами каменное строение в маленьком городке Бромтон.

Осталось дело за малым, а именно получить значительную сумму денег. Конечно, теперь, когда у неё появилась надежда на хорошую оплату работы в архивах дома герцога Бредфорда, недаром она была знатоком жизни и творчества Шекспира, можно было и подождать. Но ждать придётся до осени! Но а вдруг не хватит? Значит, надо было взять деньги из семейного капитала. А для этого ей необходимо было встретиться с родственниками, точнее с сестрицей, что полностью погрузилась в семью и работу, и Никитой Прозоровым. Господином Прозоровым, как теперь называли его их партнёры. Одно радовало, что все интересующие её лица собирались на новогодние праздники в когда-то родном городе. На последние деньги Лиза заказала себе билеты, промучилась почти четыре часа в эконом-классе, что для неё было за гранью реального, притащилась в загородный посёлок, где Прозоров купил себе новую избу – большое невзрачное строение в три этажа с кучей комнат для своих друзей и их семей. И кстати, не скажешь ничего – дом купил на свои кровно заработанные. Хорошо, что охрана и этот тюфяк Гришка догадались расплатиться с таксистом, хамом и подонком, что не хотел даже чемоданы погрузить в багажник. И что сразу бросилось в глаза – это отношение к ней не как к хозяйке, а как к нежеланной гостье. Комнату, что ей выделили, можно смело сравнить с её гардеробной в лондонской квартире. Тут даже не было нормального столика и зеркала, перед которым Лиза смогла бы заняться макияжем и увидеть себя в полный рост в новом золотом платье от Valentino. Оно, конечно, было не из новой коллекции, но для гостей в доме бывшего начальника безопасности и это сойдёт.

Однако её возмущение комнатой обернулось неслыханной удачей, потому что ей удалось услышать то, что вовсе не предназначалось для её ушей. Оказывается, в доме, где с большой радостью встретили её сестрицу с мужем и маленьким проглотом Демьяновым, жила дочь одного из убийц и насильников, что четыре года назад убили мать и изуродовали саму Аню. Ни то, ни другое для Лизы не имело ровно никакого значения – мать, как она считала, сама виновата, а Аньке надо было головой думать. Отца жаль, он был единственным, кто хоть как-то любил Лизу, но он тоже своё получил – мог бы и позаботиться о своей родной дочери, чтобы она не побиралась после его смерти. Вот на этом она и сыграет, чтобы раскрутить Никиту на нужную ей сумму. А не согласится, как говорится, сам виноват, тогда праздник она им испортит. Чтобы запомнили её так, как надо, и в следующий раз выполняли всё, что бы она ни сказала, всё равно её никто и никогда не любил в этой семье.

Лиза надела тёмную пижаму и прошлась по дому. Что-что, а подслушивать и следить за всеми она умела с детства! Однако тут её ожидал провал. После того, как мужики ушли из кабинета, в и комнате Прозорова (эту мышь по имени Инга она в расчёт не брала, тем более что после известия о гипотетическом папаше её дочери она в доме надолго не задержится), и в спальне Демьяновых происходило то, что не нуждалось в расшифровке. Эти звуки, стоны и приглушённые крики люди издают только в одном случае. Правда, знала об этом Лиза только теоретически. Чего-чего, а желающих залезть к ней в постель было хоть отбавляй, только вот Лиза несмотря на не самую лучшую репутацию не стремилась отдаваться телесным удовольствиям. Может, из-за брезгливости, а может, где-то далеко внутри, где жила ещё неиспорченная завистью маленькая девочка Лиза, таилась надежда на встречу с настоящим мужчиной.

В комнате нынешнего безопасника Земляного о чём-то говорили, несколько раз слышался мужской смех и возмущённый голос этой хромой девки. На кухне Глаша вовсю охмуряла деревенского увальня Никифорова, что даже на праздник в дом своего начальника заявился в свитере и джинсах. Правда, как она успела заметить, свитер был из тончайшего кашемира, а джинсы выпустил всемирно известный бренд, но это не мешало выглядеть одному из директоров мужиком! Сама Глаша как всегда была в бесформенном платье, опоясанная цветастым фартуком. Рассматривать племянника и дочь уголовника Лиза сочла неразумной тратой своего времени – ей просто необходимо было выглядеть королевой среди мелких подданных, а потому она так же тихо вернулась к себе в комнату и приступила к священнодействию. Природа наградила её необычной красотой, но не мешало подчеркнуть отдельные детали – увеличить глаза, удлинить пушистые ресницы, которые, кстати, скоро будут нуждаться в коррекции, подправить брови и, наконец, покрыть бархатной помадой свои новые губы, которые ей делали в испанской клинике Текнон, где оперировались звезды шоу-бизнеса, спортсмены и политики со всего мира – например, певица Шакира, футболист Андрес Иньеста, чемпион Олимпийских игр Томас Рёлер. И она, Лиза Соболевская. И окружающим необязательно знать, сколько ей это стоило.

Ближе к одиннадцати Лиза последний раз посмотрела на своё отражение в большом окне, отбросила назад густые светлые волосы, оголяя длинную шею, украшенную драгоценными камнями, и вышла в коридор. Впереди мелькнуло нечто фиолетовое, послышались одобрительные голоса, детские крики и смех, негромкий лай собаки. Лиза поняла, что сейчас лучший момент для её появления, она сделала несколько шагов и остановилась, готовясь насладиться произведенным эффектом. Но собравшиеся мужчины скользнули по ней равнодушными взглядами, занятые детьми и своими женщинами, Глафира молча кивнула ей, будто она только вчера покинула родной город, а её сестрица ехидно скривила свои пухлые губы – не забыла последнюю их встречу в Париже. Ну что ж, проиграть бой не значит проиграть сражение, и Лиза плавно подошла к столу.

– Может быть, мы уже сядем за стол? – громко спросила она, высоко держа голову.

– Нет, – одновременно ответили ей Никита и белобрысая девчонка в голубом брючном костюме. – Сейчас Павел вернётся, он по телефону говорит, тогда и начнём праздновать.

И они вернулись к своим занятиям – женщины о чём-то шептались, а мужчины окружили Никифорова и детей. М-да, семейный праздник… Баронет Майкл Лейтон был прав – никаких придуманных ценностей, только деньги!

Часть 13

Анна провела ладонью по тёмным мягким волосикам сына и склонила к нему голову:

– Давай ляжем спать, Серёжа? И Эрика с тобой пойдёт, и Герой тоже.

Сын прижался к маме, прикрыл глаза, но упрямо мотнул головой. Анна просительно глянула на мужа, приподняв бровь. Владимир мягко забрал у неё сына и с улыбкой указал ей на стул у праздничного стола:

– Давайте начинать, а то этот новый год мы не встретим, честное слово!

Лиза недовольно поджала губы и довольно громко хмыкнула.

– Паш, наливай. – Никита одним движением провернул пробку в бутылке шампанского и придержал её, чтобы напиток не выплеснулся наружу. – Девочки, вам шампанское, нам что-то покрепче.

– А шампанское какое? – Лиза плавно повела головой, осматривая праздничный стол. – Я пью только французское, всё остальное это не шампанское, а просто газированные напитки.

– Боюсь тебя огорчить, но нам дороги интересы отечественной промышленности, так что сегодня у нас «Мысхако». Кстати, одно из лучших вин в стране.

Лиза застыла, с удивлением смотря на тёмную бутылку в руках Прозорова, потом перевела взгляд на сестру и Владимира, что вдвоём склонились к сыну:

– Вы живете во Франции уже столько лет, неужели можете пить что-то, что является подделкой благородного вина?

– Лизавета, если мнение «Роскачества» для тебя пустой звук, могу предложить водочки. Уж её-то не подделаешь! – со смешком ответил Григорий, разливая прозрачную как слеза жидкость по маленьким рюмочкам.

– Ты предлагаешь мне? Мне водку? – Девушка скривила свой носик и со злостью уставилась на бывшего водителя, что так вольно общался с ней, сидя за хозяйским столом.

– Хотел бы я ответить, как в знаменитой книге, но увы, не смогу!

– Какой ещё книге?

Все сидящие за столом замерли, Григорий недоуменно посмотрел на бутылку в своих руках, Анна вздёрнула брови вверх, Владимир переглянулся с Никитой, Глафира тихо хихикнула, бросив взгляд на Никифорова, который тихо сидел и вертел в руках вилку, испытывая неловкость от возникшей перепалки. И только Таня и Павел стойко сохраняли серьёзное выражение лица. Лиза поняла, что сваляла дурака, на секунду забыв классику любимой мировой литературы, и ещё больше разозлилась. Маленький Сергей тихо захныкал, Анна быстро встала и вышла из столовой с сыном на руках, прошептав мужу, что скоро вернётся, только уложит спать малыша. Эрика, что уже тоже тёрла глаза, привалилась к боку Инги и замерла. Никита чуть отодвинул стул, но Инга часто замахала ладошкой, подхватила дочь на руки и вышла вслед за Анной. Последним из празднично украшенной комнаты вышел Герой.

– Детей можно было уложить спать гораздо раньше, – недовольно пробурчала Лиза.

– Да, наверное, ты права. Только дети сегодня хорошо выспались днём, да и праздничное возбуждение ничуть не способствовало тому, чтобы они угомонились. Так что получилось, как получилось. – Демьянов спокойно накладывал себе в тарелку салат.

– Сейчас мы опять будем сидеть и ждать, когда вернутся… мамы? – Лиза всё так же сидела, поджав губы и с неудовольствием поглядывая на гостей, что не спеша наполняли свои тарелки закусками.

– Ну пока Аня и Инга вышли, ты, может быть, озвучишь нам причину своего приезда. Да, – Никита поднял тяжёлый взгляд на девушку, – необязательно врать о родственных чувствах. Я тебя слушаю.

Соболевская удивлённо уставилась на Прозорова и с ехидной улыбкой произнесла:

– А ничего, что тут за столом сидят совершенно посторонние люди, которым знать это необязательно?

– Кого ты считаешь совершенно посторонним? – Никита аккуратно положил в рот кусочек хрустящего грибка и ритмично заработал челюстями, глядя Лизе в глаза.

Соболевская вздохнула, нервно поправила столовые приборы около пустой тарелки и с видимым спокойствием произнесла:

– Мне нужны деньги.

Фраза, которая по мнению Лизы должна была взорвать всё и всех, не произвела никакого впечатления. Сидящие за столом не торопясь заполняли тарелки закусками.

– Деньги в наше время никому не помешают. Правда, если ничего сверхъестественного не покупать, то большие деньги не нужны, – тихо проговорил Владимир.

– Я надеюсь, что ваша просьба никак не связана с тем, что в последнее время вы часто появляетесь на светских мероприятиях в обществе некого Майкла Лейтона? – Павел смотрел Лизе в глаза, не опуская взгляд.

– Вы следите за моей жизнью?

– Нет, – пожал плечами Земляной. – Я даже не подписан на ваш «Инстаграм». Но периодически знакомлюсь со светскими новостями, мало ли что может вылезти. Если я не ошибаюсь, то этот Лейтон кроме громкого титула не имеет за душой ни гроша? Не с этим ли связана ваша просьба?

– Просьба? – Лиза надменно вскинула голову. – Это не просьба! Это констатация факта – мне нужны деньги, и я их получу!

– Потише можно? Пусть дети уснут. – Никита поднял голову и посмотрел в сторону спален. – Лиза, ты получила все выплаты в срок, плюс тебе досталась огромная сумма от продажи родительского дома, машин и коллекции драгоценностей. Тем более сейчас, в конце года каждая копейка на счету. И я понимаю, что жизнь в Европе достаточно дорогая, но Володя с Аней как-то же живут. И заметь, у них семья, расходы больше.

Лиза усмехнулась и ехидно произнесла:

– Если бы моя сестрица хотя бы немного следила за собой, то их зарплаты растаяли, как пух, – театрально выдохнула она, взмахнул ладонями.

– Выбирай выражения, когда говоришь об Анне в моём присутствии. – Демьянов сжал пальцы в кулак, комкая цветную салфетку. – Думаешь, не видно, что ты себя накачала силиконом по самое горло? Это и есть в твоём понимании «следить за собой»?

– Лиза, если для того, чтобы захомутать этого Лейтона, тебе нужны новое тело и деньги, может, стоит задуматься? Нужна ли тебе такая любовь? – Прозоров вопросительно поднял брови, всё ещё надеясь избежать скандала.

– Да что вы понимаете в любви? Кому она нужна? Где вы её видели? – смеясь, ответила Соболевская. – Можно подумать, Демьянов, что ты женился на Аньке по большой любви? Ты просто купился на её состояние, кому она нужна была после того, что с ней сделали?

– Замолчи! – Владимир резко поднялся и наклонился к ней через стол. Лиза испуганно вздрогнула и отшатнулась, не ожидая, что её фраза вызовет такую реакцию. – Если ты ещё раз позволишь себе открыть рот и оскорбить мою жену, я не посмотрю, что ты женщина, понятно?

Таня положила свою ладошку на ногу Павла, он немного повернул голову и ободряюще улыбнулся. Глафира встала и кивком позвала Татьяну с собой на кухню, Никифоров тоже попытался встать, но Никита твёрдо сказал:

– Борис Николаевич, вы член совета директоров, так что останьтесь. А теперь, Лизавета, когда остались самые близкие и заинтересованные, говори. Решила титул прикупить, Павел прав?

– А что? Предлагаете мне всю жизнь со своим пролетарским происхождением мыкаться?

– Вот уж не скажи. И отец твой, и мама были далеки от рабочего народа. Как видишь, и мы тоже работаем, как-то справляемся со своими проблемами.

– Ну да, это ты на свои кровные такую домину купил?

– Да, – Прозоров почему-то улыбнулся, – мало того, потратил на это почти всё заработанное. Зато этот дом помог мне найти своё счастье. И начать жить.

– Что, уже забыл о моей маме? Быстро! А совесть не мучает? За то, что ты виноват в её смерти! Ты меня оставил сиротой! Лишил меня отца! И теперь я должна выпрашивать у тебя, бывшего слуги, деньги!

Никита встал и вцепился пальцами в спинку стула:

– Я ни на минуту не забывал о том, что произошло тогда. И вину свою чувствую, не переживай, всё помню. И Марту помню, и Аню! Знаешь, иногда я думаю, хорошо, что Марта… не дожила до этого дня, не слышит тебя и не видит, во что превратилась её дочь.

– Правда? – Лиза тоже плавно поднялась, бросила взгляд в сторону и вдруг спокойно спросила: – А как… поведёт себя твоя распрекрасная Аня, когда узнает, что гостит в доме, где живёт сестра убийцы её матери? Мало того, с ней спит хозяин дома, её друг и спаситель! К тому же здесь ещё бегает малолетняя дрянь, рождённая от мужика, что, возможно, отымел нашу Анюту во все дыры! – закончила она и резко сделала шаг назад, потому что молчавший до этого мгновения Владимир перегнулся через стол, пытаясь схватить её за шею. – Убери руки! – взвизгнула Лиза и попыталась спрятаться за широкой спиной Павла.

Никита перехватил руку Демьянова и с силой опустил её вниз:

– Володь, не тронь говно, вонять не будет.

Лиза раздула ноздри от возмущения, но промолчала, следя за разъярённым мужчиной. Они сверлили друг друга взглядом, не замечая двух женщин, что стояли в проёмах дверей, ведущих в столовую с двух противоположных сторон.

…Анна медленно поднялась и тихо прошептала лежащему у приоткрытой двери Герою:

– Ты присмотришь за Серёжей, правда? Знаешь, я ведь никогда не оставляла его одного, но меня ждут за столом, надо идти, хотя… – Она вздохнула и с тоской посмотрела в окно, за которым медленно падал снег. – …Я не хочу туда возвращаться. Это, наверное, очень плохо, но я не хочу видеть Лизу. Хм, я даже её сестрой назвать не могу. Скажи, разве сёстры так относятся друг к другу? А ещё… мне кажется, что Никита что-то скрывает от меня. И эта девочка, Инга, она так смотрит на меня, будто знает что-то такое, от чего мне будет плохо. Как ты думаешь?

Герой чуть поднял голову и зевнул, широко раскрыв пасть с острыми зубами.

– Таня сказала, что ты спас ей жизнь. Ты, наверное, очень сильный и смелый, раз тебя Никита взял в дом, он не очень жалует живность в помещении. Жаль, что ты не можешь говорить. – Герой положил широкую морду на передние лапы и уставился голубыми глазами на говорящую женщину. Анна встала и медленно подошла к окну. – Скоро Рождество. Если бы ты знал, как я не люблю этот день… И скучаю по маме.

Она помолчала, потом обернулась и посмотрела на спящего сына:

– А ведь мне говорили, что у меня не будет детей. Но я так люблю Володю, что смогла порадовать его сыном. А ты заметил, как они похожи? Вот ничего моего нет, только папа, – с улыбкой закончила она, обращаясь к лежащему псу. – И волосы, и ямочки на щеках, глаза, правда, пока то серые, то голубые. И головой качает как Володя. Я бы, наверное, умерла, если бы он не появился в моей жизни. Ведь я всё помню. Всё. Иногда по ночам смотрю в потолок и стараюсь не плакать, чтобы не разбудить Володю, но всё равно я думаю, что он знает об этом. А мне страшно, я боюсь приезжать сюда, мне всё чудится, что он жив, что я его не застрелила, что он смеётся и обещает убить меня, Сергея и Володю. И слышу, как умирающий Серёжа кричит «отдай пистолет, девочка». Он спас меня от кошмаров, взял на себя вину за убийство, поэтому я назвала сына в его честь. – Она присела на корточки, стараясь не измять платье, провела пальцами по лбу прикрывшей глаза собаки и вздохнула: – Пошла я, Герой. Ты громко-громко лай в случае чего, ладно?

Анна резко встала, гордо подняла голову и вышла в коридор, прошла к двери в столовую и замерла, услышав окончание разговора. Инга сестра Беса, убийцы мамы? И Эрика может быть дочерью убитого ею Демона?

…Инга молча сидела на кровати возле спящей дочери, сжав пальцы в кулаки и вспоминая взгляд Никиты, когда она отодвинула от себя бокал с шампанским. Ей на миг показалось, что в его глазах мелькнула обида. Но она не может переступить через свой страх. Никто не знает, что она помнит почти всё. И ненавидит себя и этот так называемый «семейный» праздник.

Семья… Инга смутно помнила светловолосого мужчину, что поднимал её высоко-высоко, чтобы маленькая девочка могла надеть звезду на верхушку ёлки. И мама, красивая, улыбающаяся, хлопающая в ладоши. И в один день всё это закончилось… после того, как папа не вернулся с работы, а мама тихо плакала. Потом они уехали из того маленького городка, долго летели на самолёте, а после этого была комната с узкой кроватью и старым скрипящим шкафом, запах каши и молока. И чужой мужчина, что приходил к маме, целовал её руку и приносил Инге апельсины.