Текст книги "Пусть ему будет стыдно (ЛП)"

Автор книги: Тара Сивек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 5

 Прошло несколько дней как мы вернулись домой, после обыска в доме Ричарда, я кормила Снежок тунцом из банки и пыталась помыть ее в ванне. До сих пор царапины, покрывают мои руки, и мокрая кошка не выходила из-под моей кровати целый день. Даже высохнув, она часто скрывается от меня под кроватью, шипя и даже рыча всю ночь, вернее сказать каждую ночь.

 Теперь мне кажется, что имя Снежок не очень ей подходит.

 Между расследованием по делу Ричарда Ковингтона и попытками уговорить кошку вылезти из-под моей кровати, при этом не получив новые царапины, я просматривала альбом выпускников с Майлсом Харпером. Оказывается, он работает в одной из фирм моего отца. Поскольку я буду ужинать с родителями в эти выходные, решила подождать, по расспрашивать их, перед тем, как говорить с ним.

 В то же время, я пришла к выводу, что можно также поговорить и с другими подозреваемыми. По большей части, Ричард Ковингтон вел довольно обычную жизнь. Он вырос в обеспеченной семье, относящейся к высшему классу, у него не было ни братьев, ни сестер, и уже не было родственников. Он отправился в школу, чтобы стать врачом, изобрел новый тип катетера для сердца и заработал на этом миллиарды. Несколько лет назад встретил свою будущую жену, произнося речь в своей альма-матер. Она была студенткой, конечно же. Зачем пятидесяти пятилетнему миллиардеру жениться на ком-то своего возраста?

 Согласно проведенному расследованию, он был честным, кроме того меценат, жертвующий средства во многие благотворительные фонды. Единственным его недостатком было пристрастие к порно, так говорилось на странице Facebook его бывшей жены. Большинство ее сообщений было именно об этом, с тех пор как они разошлись: «Я боролась с этим так долго, но пришло, наконец, время поговорить начистоту. Ричард и я разошлись из-за его пристрастия к порно».

 Я так рада, что не сторонница Facebook. Считаю ужасным, трясти своим грязном бельем на весь мир. От ее заявления у меня только усиливаются подозрения на ее счет.

 Поскольку я не хочу открывать свое настоящее имя, чтобы никто не знал, чем я занимаюсь, я использую фальшивое имя, чтобы задавать вопросы. Мне кажется, что его бывшая может быть неплохим началом.

 – Здравствуйте, миссис Ковингтон, я Лори Вагнер. Мы говорили по телефону?

 Стефани Ковингтон стоит в дверях своей квартиры с чашкой чая в руке и смотрит на меня с замешательством несколько минут.

 – Да, верно. Вы репортер, – говорит она, кивая и открывая дверь шире. – Проходите, я только что сделала чай taheebo. Мой травник сказал, что у меня вяло работает печень. Не хотите чашечку? У вас печень работает не вяло?

 Я понятия не имею, как реагировать на ее предложение, поэтому просто улыбаюсь и вежливо отказываюсь, входя в дверь.

 Стефани Ковингтон выглядит совсем не так, как я представляла, учитывая, что она на тридцать лет моложе своего супруга. Ну, у нее глубокомысленный вид, какой рисуют на картине, тютелька в тютельку. Выглядит она на двадцать пять и обладает яркой внешностью супермодели с длинными светлыми волосами и грудью, которой хочется как-то помочь, чтобы она окончательно не вывалилась из облегающего красного платья.

 Если честно я представляла, что она будет вести себя как элитная золото искательница. Но когда мы говорили по телефону, Стефани сказала, что будет очень счастлива ответить на некоторые мои вопросы и была со мной вежлива.

 – Вы должны извинить меня за беспорядок. Просто я была слишком подавлена, как только услышала о смерти Ричарда, что даже забыла вызвать горничную, – объясняет Стефани.

 Я осматриваюсь кругом и удивляюсь про себя, что эта женщина называет «беспорядком». С моей точки зрения, комната выглядит довольно-таки безупречно.

 – Я очень сожалею о вашей потере, миссис Ковингтон. Как я сказала по телефону, мне нужно задать вам несколько вопросов.

 Она садится на диванчик в гостиной и жестом приглашает меня последовать за ней, напротив.

 – Пожалуйста, зовите меня Стефани, – она тянется вперед и достает салфетку из коробки, аккуратно промокая под глазами. – Это все-таки такое потрясение. У нас были разногласия и развод шел не очень гладко, но он все же был моим мужем, и я любила его, когда мы поженились.

 Я мягко улыбаюсь и даю ей время успокоиться.

 – Если вы не возражаете, то приступим. Итак, Стефани, почему вы и мистер Ковингтон развелись?

 Если уйти от порно зависимости.

 Она вздыхает и скрещивает руки на коленях.

 – Это очень старая и уже всем известная история. Через несколько лет после женитьбы, он решил поменять меня на более молодую модель. Я поймала его трахающего секретаршу на его столе. Я хотела сделать ему сюрприз по поводу ужина, когда он сказал, что останется работать допоздна.

 Несмотря на то, что я сочувствую Стефани, она делает своим признанием себя главной подозреваемой.

 Как будто читая мои мысли, она продолжает:

 – Я знаю, что вы думаете. Я знаю, что все думают, что я убила его в порыве ревности. Но у меня с Ричардом начались проблемы гораздо раньше, чем я поймала его на обмане. Мягко говоря, Ричард любил порнографические фильмы. И я имею ввиду не несколько просмотров. Я имею в виду, он смотрел их все время. Утром, днем и ночью. Он даже смотрел их в офисе. Я умоляла его, пытаясь помочь, но он только отшучивался. Я сказала, что оставлю его, если он не остановится и… я направляюсь к нему в офис и застаю с другой женщиной. Люди думают, что это я убила его, потому что он пытался меня обмануть во время развода. Но Ричард был мне нужен живым, нежели мертвым.

 Я смотрю на нее с замешательством.

 – Извините, я не совсем понимаю.

 – Мой уже покойный бывший муж не верил в страхование жизни. Ему было пятьдесят пять лет, и он отказывался ходить к врачам даже на осмотр. И теперь, когда его больше нет, совет директоров возьмет контроль над акциями его компании, потому что он не верил в страхование своей жизни, но сделал все, чтобы защитить единственное, что он когда-либо любил – свою компанию, – говорит она с горечью.

 Ну, в этом что-то есть.

 – Вы знаете, кто мог бы иметь зуб на вашего мужа? Деловой партнер или друг, которого он возможно обидел?

 – Я говорила все это детективу, который приходил вчера. Даллас, кажется, да он так сказал, что его зовут. Он был так хорош… он вывел меня в бар, – говорит Стефани шмыгая носом.

 О, я уверена, что Даллас был очень хорош, чтобы помочь тебе забыться и залезть в твои трусики.

 – Сейчас я вспомнила, что забыла ему сообщить вчера вечером, следует также обратить внимание на его давнего делового партнера Эндрю Джеймсона, – говорит Стефани, закинув ногу на ногу и откинувшись на диванчик.

 Ну хоть что-то хорошее мне перепало от Далласа: он был так занят, покупая ей алкоголь и прикладывая усилия, чтобы она «забылась», что я теперь знаю то, чего не знает он.

 – Я не знаю всего, что произошло между ними, но они расстались не друзьями, Эндрю решил покинуть компанию. Вы напишите все это в статье? Я не хотела бы, чтобы Эндрю узнал, что я указываю на него пальцем.

 Упс, статья!

 – Хм, нет, не беспокойтесь об этом. Я позабочусь о том, чтобы сохранить ваше имя чистым, – лгу я.

 Стефани с облегчением смотрит на меня и продолжает:

 – Я много раз слышала, как Ричард по телефону спорил с Эндрю, предлагая ему довольно крупные суммы денег, но Эндрю видно этого было недостаточно. Их споры были просто ужасными. Они подорвали мне чакры, и я с трудом вернула себе жизненные силы. Моему травнику приходилось очищать мне ауру три раза в неделю, просто чтобы я мог заснуть.

 Боже мой.

 Я не хочу показаться грубой, но мне срочно нужно выбираться отсюда и как-то добраться до дома Эндрю Джеймсона перед Далласом. Или прежде чем Стефани захочет очистить мои чакры.

 – Стефани, я ценю, что вы нашли время поговорить со мной сегодня. У меня назначена еще встреча. Если у меня еще возникнут вопросы, вы не могли бы поговорить со мной по телефону? – спрашиваю я, вставая с дивана.

 Она провожает меня до двери.

 – Конечно. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь найти убийцу Ричарда и привлечь его к ответственности. Надеюсь я вас не обижу, если скажу, но мне кажется, что вокруг вас, Лори, очень серая аура. Обычно это означает, что вы чем-то обеспокоены или у вас есть хорошо скрываемые секреты. Люди с серыми аурами обычно пытаются найти баланс.

 Она на полном серьезе? Или это шутка?

 – Я думаю мой травник однозначно вам что-то посоветует. Хотя лучшее лекарство от серой ауры – любовь. Вам необходимо немного любви в вашей жизни, Лори.

 Я благодарю ее, пытаясь не рассмеяться, пока она не закрывает за мной дверь, и задаюсь вопросом, какого цвета аура у нее. Есть же цвет ауры у психически невменяемых?

 Спускаясь по лестнице, вижу черный Мустанг 1965 года выпуска, припаркованный в нескольких футах от моей машины. Я мгновенно наполняюсь тоской, как только вижу его. Я всегда хотела такую машину, когда была еще подростком, но мой отец решил, что она непрактична. В школе была девушка, которая мне нравилась, и у нее была такая машина. Девушка была беззаботной и веселой, и я хотела быть похожей на нее.

 Я останавливаюсь и охаю, как только вижу, кто выходит из машины. Он, конечно, же имеет машину мой мечты.

 – Что ж приятно вас здесь увидеть, Адвакатша, – с ухмылкой говорит Даллас, спереди огибая автомобиль и подходя ко мне. – Ты веселишься, болтая с теми, кого я уже допросил?

 Скрестив руки на груди, я смотрю на него.

 – Допросил? Это так теперь называется в наши дни? Ты вернулся сегодня, чтобы извиниться перед вдовой за то, что напоил ее и воспользовался ее состоянием?

 Даллас наклоняется ко мне. Я чувствую его дыхание у себя на лице и вижу даже крошечные крапинки синевы в его серых глазах. У меня учащается пульс, когда он наклоняется еще ближе и его щека трется о мою, и я задаюсь вопросом – он собирается мне что-то по секрету сказать на ушко. От него пахнет мылом, чуть-чуть одеколоном, и я чувствую, что у меня тепло разливается по телу.

 – Осторожнее, Адвокатша, – его губы дотрагиваются до моего уха, когда он тихо говорит. – Звучит так, словно ты ревнуешь.

 Я выдыхаю, сдерживая себя, несмотря на его близость и мысленно отметив, что он не поправил меня, когда я обвинила его, что он воспользовался Стефани. Делаю шаг назад, чтобы собраться с мыслями, и смотрю на него. Тепло, которое я почувствовала несколько минут назад, просто растворилось в воздухе, стоило мне только увидеть самоуверенную улыбку у него на лице, и ловлю себя на мысли, что он, скорее всего переспал с ней, чтобы получить ответы на свои вопросы.

 – Ты бредишь.

 – А ты не способна справиться с этим. Возвращайся в зал суда, и перестань строить из себя кого-то еще, – говорит он.

 Я так устала от людей, которые знают гораздо лучше меня, что я могу, а чего не могу. Все смотрящие на меня видят всего лишь деловой костюм и мозги, а не ту, кто может раскрыть убийство и дать самоуверенному Далласу Осборну пинок под зад.

 – Ты понятия не имеешь, на что я способна, идиот.

 Пулей пронесшись мимо него, я сажусь в машину и захлопываю дверцу. И позволяю себе взять минутку слабости, наблюдая, как Даллас уже не смотрит в мою сторону и звонит в дверь. У меня трясутся руки, я сглатываю застрявший комок в горле. Всю свою жизнь кто-то пытался сказать мне, что я должна делать, я так устала от этого. Сначала мои родители, сейчас Даллас. Мне надоело быть женщиной, которая делает то, что ей говорят. И самое главное, что теперь мне не придется беспокоиться о Теде, которого Даллас явно поставит в известность, что я выдавала себя за репортера, чтобы подобраться к подозреваемой.

 Вытащив мобильник из сумочки, я звоню своей секретарше юридической фирмы.

 – Кэндис, ты мне нужна, найти дело, которое было около десяти лет назад по Bay Corporation. Мне нужен адрес одного из верхушки управления, подаваший групповой иск. Его зовут Эндрю Джеймсон.

 Я жду на линии, пока Кэндис ищет архивы на компьютере, стараясь не думать, что я явно совершаю незаконные действия в данный момент, которые могут поставить под угрозу все, над чем я работала в течение семнадцати лет. Я однозначно перешла грань.

  Кэндис сообщает, что перезвонит, поскольку ей требуется больше времени, чтобы найти этот файл.

 Мой следующий звонок – Пейдж. Сейчас ее помощь мне очень важна.

 – Я приеду. Мне нужно одолжить у тебя одежду.

 Я игнорирую ее восторженный визг и напоминаю себе, что делаю это исключительно для своего имиджа, как частного детектива.

 Надеюсь, я не пожалею об этом.

 Глава 6

 – Ты можешь не дергаться? Я не могу сделать подводку на правом глазу, если ты шевелишься, – сетует Пейдж, проходясь черным карандашом для глаз.

 – Неужели все это так необходимо? Я всего лишь хотела одолжить джинсы и футболку, – говорю я.

 Пейдж игнорирует мои стенания и заканчивает подводить глаза, делает шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.

 – Даллас будет есть из твоих рук, когда увидит тебя такой.

 Я закатываю глаза и встаю с края кровати, направляясь к зеркалу в полный рост, которое висит за дверью.

 – Он что, лошадь? Я не хочу, чтобы Даллас ел из моих рук. Меня меньше всего беспокоит этот придурок.

 – Да, удачи тебе с этим. Я думала то же самое про Мэтта, до того, как встретилась с ним, – отвечает Пейдж с улыбкой.

 Я останавливаюсь перед зеркалом и у меня отпадает челюсть.

 – Хорошо, ты можешь меня не благодарить. Одного твоего взгляда будет вполне достаточно. Тебе стоит отправиться на ужин с родителями именно в таком виде. Возможно, тогда они наконец-то будут воспринимать тебя всерьез, и поймут, что ты не хочешь быть юристом.

 Я не могу произнести ни звука. Я похожа на Кеннеди… могу избить незнакомца на улице и даже не беспокоиться об этом. Я с Пэйдж примерно одного роста, ее джинсы седьмого размера сидят на мне как влитые. Она дала мне высокие по колено черные сапоги от Гуччи с серебряными пряжками по бокам, обтягивающую футболка с V-образным вырезом и черную кожаную куртку.

 Мои прямые каштановые волосы завиты в мягкие волны, обрамляя лицо, и карие глаза стали более выразительными, за счет макияжа, который она сделала.

 Самое удивительное, я не чувствую, что это образ мне не подходит, наоборот, я чувствую себя более уверенно и сексуально, словно весь мир лежит у моих ног. И весь мир, я имею в виду и своих родителей тоже.

 – Представляешь, если я приду так на ужин? У них будет инфаркт, – шепчу я ей.

 – Сейчас тебе осталось сделать всего лишь несколько татуировок и пирсинг в нос, – подшучивает Пейдж.

 Я краснею от ее слов. Несколько недель назад, когда у меня был очередной момент жалости и презрения к себе, я сделала татуировку. Я никому не говорила об этом, даже своим лучшим подругам. Я возвращалась домой из суда, полностью вымотанная, испытывая разочарование и обиду, после телефонного звонка отца, когда он снова меня спросил, что я делаю настолько неправильно, что фирма снова не объявила меня своим партнером.

 Пережидая красный свет светофора, мне бросилась в глаза красная неоновая вывеска салона тату. Как только загорелся зеленый свет, я нажал на газ, пересекла три полосы движения и вошла внутрь помещения.

 Теперь настала очередь Пейдж смотреть на меня во все глаза, открыв рот.

 – О, Боже мой. Лорелей Уорнер сделала татуировку?

 Громко звонит мой мобильный на столике Пейдж, и я спешу к нему, спасаясь бегством от объяснений. Кэндис сообщает мне адрес Эндрю Джеймсона.

 – Мне нужно идти. У меня теперь имеется адрес, который мне был нужен, – говорю я Пейдж, засовывая телефон в сумку. И прежде чем я выхожу за дверь, быстро обнимаю ее.

 – Спасибо тебе, – негромко говорю я.

 – Немного макияжа и другая одежда. Это конечно же не означает, что ты уже выиграла дело, но стопроцентно приобрела больше самоуверенности. Ты выглядишь такой сексуальной. И если увидишь Далласа, скажи ему, чтобы отвалил, – говорит она со смехом.

 Даллас вызывает во мне чувство непригодности и никчемности, также как и мои родители. Мне наплевать в конце концов насколько он заставляет трепетать мои внутренности… я готова с ним вообще никогда не встречаться, хотя увижусь с ним походе довольно-таки скоро.

 Пэйдж останавливает меня, как только я хватаюсь за ручку входной двери.

 – Ох, и Лорелей, ты расскажешь мне про эту татуировку, когда все закончится.

 Дважды проверив адрес, который мне отправила Кэндис по смс и проверив свой GPS-навигатор, я осматриваю дом, напротив которого припарковалась.

 Это не может быть правдой. Эндрю Джеймсон был генеральным директором компании Ричарда. Этот дом, если его вообще можно так назвать, с заколоченными окнами, газоном, который не косили годами, брезентом, закрывающим дыры в крыше. Я достаю из бардачка шокер, проверяю полностью ли он заряжен.

 Выхожу из машины и нервно оглядываюсь по сторонам. Мне следовало взять другой автомобиль, прежде чем приехать сюда. Мерседес выглядит здесь как бельно на глазу, но я пытаюсь успокоить себя, что все будет хорошо и застану его на прежнем месте, когда вернусь.

 Я поднимаюсь по покосившимся ступенькам крыльца, забываю о своей машине, надеясь, что сама буду в полном порядке, когда выйду из этого дома.

 Постучав, быстро прячу шокер в карман. Это не лучший квартал, но Эндрю почему-то живет здесь, и если мне требуется, чтобы он ответил на мои вопросы, мне не хотелось бы обижать его, показывая, что я настолько беспокоюсь его местом жительства, что прихватила с собой оружие самообороны.

 Дверь распахивается и мужчина в рваных джинсах, заляпанной толстовке появляется передо мной, с сальными немытыми волосами и растительностью на лице, словно только что спустился с гор. Он совершенно не похож на бывшего генерального директора многомиллиардной компании.

 – Эндрю Джеймсон?

 Мужчина хрюкает и подносит банку пива ко рту, делая большой глоток прежде, чем отрыгнуть.

 – Кого это волнует?

 Я прочищаю горло и напоминаю себе, что на мне соответствующая одежда, и я должна докопаться до сути этого уголовного дела, поэтому распрямляю плечи и делаю глубокий вдох.

 – Меня зовут Лори Вагнер. Я пишу статью о недавно скончавшимся Ричарде Ковингтоне. Вы были друзьями и работали вместе с ним. Не найдется ли у вас несколько минут, чтобы ответить на мои вопросы?

 Эендрю сжимает пустую банку пива и кидает ее куда-то позади себя.

 – Мы никогда не были друзьями. И, насколько я могу судить, этот засранец получил по заслугам. Я был с ним с самого первого дня. Я помогал ему создавать его компанию и этот чертовый катетер для сердца, и после того, как он женился на этой шлюхе, он вдруг решает, что больше во мне не нуждается. С каждой идеей, приходившей мне в голову, пока я работал на него, Ричард получал прибыль. Тогда я зарабатывал хорошие деньги и ему было хорошо со мной. Тридцать лет своей жизни и все самые лучшие идеи я отдал ему, а какую благодарность получил? Двадцать тысяч долларов выходного пособия. Я сказал, что он может засунуть эти деньги себе в жопу.

 Ну, неудивительно, что он живет в такой хибаре, и его внешний вид говорит, словно он не мылся месяцами. Достаточно ли у него злости на Ричарда Ковингтона, чтобы совершить убийство?

 – Как вы думаете, а кто мог его убить? – как бы невзначай спрашиваю я. Уверена, это будет не так легко, заставить этого парня публично признаться, но никогда не знаешь.

 – Я его не убивал, если вы об этом. Я ненавидел этот лживый мешок дерьма, но я не убийца. Ричард хотел меня, потому что я знал все его маленькие секреты. Вы хотите знать, кто убил Ричарда Ковингтона? Спросите его…

 Раздаются выстрелы. Я чувствую боль на щеке, как будто кто-то резанул ножом и вижу, как глаза Эндрю удивленно расширяются. Срабатывает мой инстинкт самосохранения, и я сразу же толкаю Эндрю назад в дом и падаю с ним на пол в дверном проеме, оказавшись на нем сверху. Слышится больше выстрелов, которые проходятся по окнам. Осколки стекла и кусочки древесины обрушиваются на нас. Я скатываюсь с него, низко прижавшись к полу и ползу в глубь дома. Оглянувшись, вижу что Эндрю все еще лежит в дверях.

 – Эндрю! Давай! – кричу я, спрятавшись за диван и прижавшись к нему спиной. Я на автомате лезу в карман куртки за мобильным, но я оставила его в машине.

 Звуки стрельбы прекращаются, кажется, что прошла целая вечность. Я чуть-чуть выглядываю из-за дивана – Эндрю по-прежнему лежит на том же месте и не двигается. Я чувствую что-то липкое и влажное у себя на груди, опускаю взгляд, белая футболка, которую дала мне Пейдж, вся в крови. Поскольку я точно знаю, что это не моя кровь, я вылезаю и ползу к Эндрю. Сглатывая накатывающую тошноту, я на карачках ближе придвигаюсь к нему, почти не дышу, опять звучат выстрелы.

 У меня звенит в ушах, сердце громко колотиться. Осколки стекла врезаются мне в ладони и колени, но я не чувствую боли. Все мое внимание сосредоточено на мужчине, лежащем на спине и уставившемся в потолок.

 Пожалуйста, только не снова. Я не в состоянии пережить два трупа за такой короткий срок.

 Я вижу несколько пулевых отверстий у него в груди. Его толстовка теперь не только запятнана пивом и едой, но и кровью, которая сочиться из его груди и распространяется по ткани, превращаясь в один гигантский кровавый круг.

 Дрожащей рукой, я пытаюсь на шее отыскать вену, чтобы послушать пульс, тишина.

 Осознав, что я дотрагиваюсь до трупа, резко отдергиваю руку и пячусь на корточках назад, пока плечом не ударяюсь о стену. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, я заторможено смотрю на человека, с которым разговаривала всего лишь несколько минут назад.

 Кто-то застрелил его, и кто-то стрелял в меня. Эндрю собирался сообщить мне что-то важное и за это его убили. Кто-то следил за мной и не хотел, чтобы он мне что-то сообщал.

 Это совсем плохо. Это совсем не хорошо.