Текст книги "Воровка (ЛП)"
Автор книги: Тара Кресцент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Тебе нужна и Валентина? ― резко спрашивает он. ― Хорошо. Ее соседка может присмотреть за Анжеликой пару часов.
– Нет. ― Не думаю, что Сальваторе Верратти опустится до нападения на ребенка, но я не хочу рисковать. ― Бери ее с собой.
Данте обдумывает сказанное, и его голос становится мрачным.
– Да, Антонио.
Двадцать минут спустя я смотрю на пятерых людей, собравшихся в моем кабинете. Мои лучшие лейтенанты, люди, которым я доверяю в кризисной ситуации.
– Русские не заставляют Сальваторе Верратти сотрудничать с ними, ― говорю я им. ― Он работает с ними по собственной воле. Ситуация внезапно стала намного серьезнее. Пока она не разрешится, все остаются в Giudecca.
Валентина бледнеет. Она единственная из моего окружения, кто не живет поблизости. Ее квартира находится в Dorsoduro ― районе, который сложно охранять. Слишком много университетских зданий, слишком много студентов.
– Валентина, тебе придется переехать. Вы с Анжеликой можете остаться…
Данте наклоняется вперед.
– Они останутся со мной.
Никто не защитит их лучше, чем мой заместитель. Но у Валентины и Данте сложные отношения, и я хочу быть уверен, что не поставлю ее в неудобную ситуацию.
– Валентина? ― спрашиваю я. ― Тебя это устраивает?
Выражение ее лица становится нечитаемым.
– Да.
– Лео, никто никуда не ходит один.
– Я прослежу за этим, ― спокойно отвечает мой начальник охраны.
– Хорошо. Вот и все. Будьте осторожны. Смотрите в оба и не рискуйте. Лео, подожди минутку. Мне нужно кое-что еще тебе сказать.
Мои люди под защитой. Татьяна в безопасности в Лондоне. Энцо может позаботиться о себе сам.
Остается Лучия. Меня видели с ней на публике; теперь, из-за меня, она в опасности. А этого я никогда не допущу.
Все расходятся. Я поворачиваюсь к своему начальнику службы безопасности. ― Лучия Петруччи живет в Castello. Она в безопасности?
Лео хмурится.
– Она не работает на нас и стала мишенью только потому, что связана с тобой. Все будет проще, если ты порвешь с ней. ― Он кивает, подтверждая свою идею. – Ты можешь появиться в «Казанове» с кем-нибудь другим? Все, что происходит в клубе, должно быть конфиденциально, но ты ― слишком пикантная тема для обсуждений. Это выйдет наружу.
Пойти в клуб с другой женщиной, когда я влюблен в Лучию? Он что, совсем охренел?
– Этого никогда не случится.
Лео слышит гнев в моем голосе и понимает, что идет по очень тонкому льду. Он морщится.
– Мои извинения, Дон. Я плохо соображаю. ― Я киваю, принимая его извинения, и он продолжает. ― Она может переехать к тебе?
Лучия в моем доме, в моей постели. Каждое утро она просыпается рядом со мной, ее великолепные волосы разметались в беспорядке по наволочке, глаза сонные, тело мягкое и теплое. На краткий безумный миг я хочу ее так сильно, что это затуманивает мой разум, и я испытываю искушение, очень сильное искушение, приказать ей жить со мной, готова она или нет. В конце концов, это для ее же безопасности.
Но потом здравый смысл снова берет верх. Вчера вечером Лучия пригласила меня на ужин. Она боится и осторожничает, но постепенно впускает меня в свою жизнь. Ее доверие хрупко, и последнее, что я хочу сделать, ― это растоптать его.
– Ты можешь обеспечить защиту там, где она живет?
– Вчера мы усовершенствовали систему безопасности здания, когда починили лифт, но есть и другие сложности. Лыжный инструктор внизу сдает свое жилье туристам, когда его нет дома. В этом месяце у него не было заказов, но на следующей неделе приедет пара из Германии. Через неделю ― семья из Канады. То же самое со зданием через дорогу. Половина квартир там сдается туристам. Люди постоянно приезжают и уезжают. Это кошмар с точки зрения безопасности.
Снайпер может спрятаться в здании через дорогу и выстрелить в Лучию. Мой желудок сжимается.
– Снимите квартиры, все до единой. Купите здания, если потребуется. Мне все равно, сколько денег придется потратить. Приставь к ней наших лучших людей, Лео. Обеспечь ее безопасность.
По словам Энцо, Сальваторе Верратти разорен и в отчаянии. Но если он не дурак, он будет держаться подальше от Венеции. Если он будет угрожать женщине, которую я люблю, я покончу с ним.
Глава 24
Лучия
У большинства женщин есть один коллега-мужчина, который является снисходительным, сексистским придурком. В Palazzo Ducale эту роль играет Феликс Майер.
Доктору Майеру, помощнику куратора, отвечающему за приобретения, около пятидесяти лет. На встречах он всегда поворачивается ко мне и говорит: «Не могла бы ты делать записи, Лучия?»
Две недели назад, когда наш ассистент взяла отгул на день, он попросил меня принести ему кофе. Да. В самом деле. Почти минуту мой мозг пытался осмыслить услышанное. Затем, контролируя себя, я ответила:
– Доктор Майер, я ваша коллега, а не ассистент. Кофе в комнате отдыха. Принесите его сами.
Очевидно, сказанное мной задело его чувства. После этого инцидента между нами установилось натянутое перемирие. Я изо всех сил стараюсь избегать его, а он попеременно то дуется, как ребенок, то игнорирует меня. Слышала, он ждет, что я извинюсь за то, что была груба с ним. Как будто это когда-нибудь случится.
Учитывая все это, для меня становится неожиданностью, что первым, кого я вижу, придя на работу в понедельник утром, оказывается Феликс Майер с коробкой пирожных в руках.
– Я зашел в пекарню по пути сюда, ― объясняет он, протягивая сладкие лакомства в качестве оливковой ветви. ― Пожалуйста, возьми одно.
– Спасибо. ― Это его версия извинения? Неважно. Я беру пирожное, надеясь, что он уйдет, но он не уходит.
– Я хотел убедиться, что не осталось никаких обид после нашего разговора пару недель назад.
Ты имеешь в виду тот разговор, в котором ты унизил меня и попросил принести тебе кофе? Я заталкиваю эти слова обратно.
– Все хорошо, ― говорю я вместо этого. ― Прошу меня извинить, доктор Майер. У меня впереди напряженный день.
– Да, да, конечно. – Он не делает ни малейшего движения, чтобы уйти. ― Над чем ты работаешь, Лучия?
Я набираюсь терпения и отвечаю на его вопрос, а он делает вид, что слушает. Через пять мучительных минут он покидает мой кабинет.
Через двадцать минут заходит Николо Гарцоло.
Доктор Гарцоло никогда не ищет меня. Он нанял меня для оцифровки коллекции, но не интересуется моей работой и практически игнорирует меня с тех пор, как я начала работать.
Очевидно, сегодня мой счастливый день.
– Доктор Гарцоло, доброе утро.
Он входит в мой кабинет и устраивается в кресле напротив меня. Я с нетерпением жду, когда он объяснит, зачем пришел, но он ничего не говорит, и я спрашиваю:
– Могу ли я вам чем-то помочь?
– Я зашел узнать, как у тебя дела. ― Он оглядывает крошечное помещение без окон. По сути, это напоминает всем известный прославленный шкаф. ― Здесь не так много света. Мы должны найти тебе кабинет получше.
Наконец-то до меня доходит, в чем дело. Венеция ― маленький город, а меня увидели за интимным ужином с самым известным его жителем. Теперь я кто-то.
Доктор Гарцоло был счастлив игнорировать мое существование. Феликс обращался со мной так, словно я была его ассистенткой. Но теперь, когда я связана с Антонио Моретти, все изменилось. Неожиданно все вдруг стали стараться заручиться моим расположением.
Я подавляю желание истерически рассмеяться. Чего они пытаются добиться? Что, по их мнению, я могу для них сделать? Неужели доктор Гарцоло думает, что Антонио увеличит размер своего пожертвования Palazzo Ducale, если секс будет исключительным? Чего он добивается?
Сдерживая желание закричать во весь голос, я бормочу что-то вежливое и как можно быстрее выпроваживаю босса из кабинета. Затем я выхожу на улицу, чтобы быстро выпить чашку кофе, надеясь, что прохладный воздух меня успокоит.
Не буду врать ― у меня есть желание позвонить Антонио и накричать на него.
За что? Спрашивает моя совесть. Ты хочешь обвинить его в том, что твои коллеги хорошо к тебе относятся? Антонио не виноват в том, что они решили подлизаться.
Но я все еще в ярости, поэтому пишу Валентине.
Я: Что ты делаешь сегодня вечером?
Валентина: А, что?
Я: Мои коллеги ― мудаки. Я ужинала с Антонио, и теперь все целуют меня в задницу. Могу я заскочить к тебе после работы, чтобы поболтать?
Валентина: Я не могу сегодня вечером. Нужно оказать услугу. Звоню тебе прямо сейчас.
– Что происходит?
– Длинная история, ― отвечает она. ― У тебя есть возможность сегодня уйти с работы пораньше, забрать Анжелику из школы и оставить ее у себя на пару часов?
– Конечно, ― отвечаю я. В голосе Валентины звучит напряжение. ― Все в порядке?
– Все хорошо. Спасибо, Лучия. Я сообщу в школу Анжелики, что ты ее заберешь. Предупреждаю, Данте, скорее всего, тоже будет там.
В ее голосе слышатся нотки раздражения.
– Ты уверена, что все в порядке?
– Данте ― не проблема, если ты об этом, ― отвечает она. ― Что касается остального, я расскажу тебе об этом вечером.
Когда я приезжаю, заместитель Антонио, Данте, уже находится в школе Анжелики.
– Синьорина Петруччи, добрый день, ― говорит он. ― Я вернусь вместе с вами и Анжеликой.
– Хорошо. ― Мне дико любопытен Данте. Признает Валентина это или нет, но он важен для нее. А она ― моя лучшая подруга. В прошлый раз, когда у нее были отношения, меня не было рядом, так что в этот раз я собираюсь проявить должную осмотрительность и убедиться, что парень, которым она заинтересовалась, не придурок. ― Зови меня Лучия.
– Лучия. ― Он замечает Анжелику, и на его губах появляется улыбка. ― Вот ты где, обезьянка.
Анжелика явно рада его видеть.
– Дядя Данте, ― визжит она, и ее лицо расплывается в широкой улыбке. ― Ты приехал за мной. И тетя Лучия. ― Она на мгновение замирает, и выражение ее лица становится обеспокоенным. ― А где мама?
Данте отвечает раньше, чем я.
– Ее задержали на работе, ― говорит он, и его тон звучит тепло и обнадеживающе. ― Мы с Лучией вызвались забрать тебя.
– Ага, ― подтверждаю я. ― Надеюсь, ты любишь горячий шоколад, малышка, потому что это все, что есть у меня дома. ― Да, я часто использую подкуп.
– Горячий шоколад? ― Ее глаза сияют. ― Обожаю.
– Что ты сегодня делала в школе? ― спрашиваю я ее по дороге.
– Нам рассказывали о зебрах, ― отвечает она. ― И у меня был неожиданный тест по математике. ― Похоже, она так же взволнована неожиданным тестом по математике, как и тем, что я предложила ей горячий шоколад. Она ― мамина дочка, точно. ― А вы знаете, что зебры могут бегать со скоростью шестьдесят пять километров в час?
Мы с Данте слушаем факты о животных, когда идем ко мне домой. Точнее, я слушаю. Данте рычит на каждого туриста, который подходит к нам слишком близко. Я хочу спросить его, в чем дело, но, помня о том, что Анжелика может услышать, воздерживаюсь.
– У тебя новые кресла! ― восклицает Анжелика, как только я открываю входную дверь своей квартиры. ― И новый ковер. ― Она замечает розы, которые еще свежие, и бежит к ним, зарываясь лицом в их аромат. ― И красивые цветы. Смотри, дядя Данте.
– Они восхитительны, ― соглашается Данте с заученной безучастностью. Несомненно, он прекрасно знает, от кого они. ― Итак, чем займемся? Ты можешь заняться домашним заданием или… ― Он достает из сумки набор Lego. ― Хочешь построить пиратский корабль?
Он хорошо с ней ладит. Я оставляю их заниматься строительством и отправляюсь на кухню, чтобы приготовить горячий шоколад. Через несколько минут Данте стучит в дверь.
– Меня послали сказать, что Анжелика хотела бы получить взбитые сливки к своему горячему шоколаду, ― говорит он. ― Если у тебя есть.
Взбитые сливки просто необходимы.
– Есть. – Я смотрю на мужчину. ― Что происходит? Ты можешь рассказать?
Он на мгновение задумывается, а затем кивает.
– Русская угроза усилилась, ― говорит он. ― Валентина и Анжелика переезжают ко мне, пока мы не разберемся с этим вопросом.
– Надолго?
– Две недели, может быть месяц.
Данте заинтересован в Валентине ― я в этом абсолютно уверена. Он должен выглядеть довольным этим шагом, но он выглядит почти страдающим.
– Угроза усилилась? Антонио ничего не сказал.
– Это не удивительно, не так ли? ― Данте говорит так, будто это само собой разумеется. ― Дон будет защищать тебя ― он всегда так делал. Но он также хочет оградить тебя от худшего, что есть в его мире.
– Что значит, он всегда меня защищал?
Он морщится.
– Мне не следовало ничего говорить.
– Пожалуйста?
Он вздыхает.
– Десять лет назад, когда ты впервые встретила Антонио, был человек, который причинил тебе боль, да?
Я киваю.
– Это был Марко, ― отвечает Данте. ― Антонио сказал Марко, что если тот еще раз появится в Венеции, он лично убьет его. К несчастью, Марко был племянником прошлого Дона. Как ты можешь себе представить, это создало непростую ситуацию. Но Антонио, будучи Антонио, не отступил.
– О. Я этого не знала.
– Ты очень важна для него, ― говорит он. Жестом показывает на плиту позади меня. ― Кажется, горячий шоколад готов. Где кружки?
Данте относит горячий шоколад Анжелике. Я остаюсь на кухне, мне нужно время, чтобы все переварить.
И мне есть что обдумать.
Переезд Валентины к Данте ― это большое дело. Существует реальная опасность ― это очевидно. И Антонио находится в центре этой опасности. Он ― основная мишень.
Он мог попросить меня переехать к нему. Он мог настоять на своем. Но он этого не сделал. Не считая цветов, нижнего белья и покупки мебели, он позволяет мне задавать темп нашим отношениям.
Я закрываю глаза и позволяю себе помечтать о жизни с Антонио. Сидеть с ним на кухне, когда утренний солнечный свет проникает через французские двери, и говорить об искусстве за чашечкой кофе. Ходить по антикварным магазинам, подбирая эклектичные вещи, которые попадаются нам на глаза. Спорить с ним о том, кому на самом деле принадлежит Тициан.
Но это лишь одна сторона медали. Обратная сторона заключается в том, что Антонио всегда будет в опасности. За ним всегда будут следовать вооруженные телохранители. За его домом всегда будет следить служба безопасности.
Если я буду с Антонио, то это станет моей жизнью. Если я буду с Антонио, я должна быть готова к тому, что он может исчезнуть, как исчезли мои родители. В один момент он может быть жив, а в другой ― застрелен.
Готова ли я к этому? Готова ли я попытаться полюбить, когда любовь может закончиться ужасающей потерей?
И есть ли у меня выбор?
Нет, у меня его нет. Я слишком увлечена. Его смерть разорвет меня на части. Даже если бы я разорвала отношения с Антонио прямо сейчас, даже если бы я больше никогда не видела его, уже слишком поздно.
Со мной уже случилось то, чего я боялась больше всего.
Я влюбилась в Антонио Моретти.
Глава 25
Лучия
Как ни странно, осознав, что влюбилась в самого опасного мужчину Венеции, я не бронирую первый же рейс из Италии. Вместо этого я выворачиваю наизнанку свой шкаф, одержимая мыслью о том, что надеть на свидание.
Черное приталенное платье-футляр длиной до колена отбрасывается как слишком деловое. Я примеряю мягкое платье-свитер кремового цвета, которое обнимает мои изгибы во всех нужных местах, но, зная себя, я, скорее всего, испорчу его, ляпнув пасту на грудь. Наконец я останавливаюсь на изумрудно-зеленом платье с запахом. Платье, приталенное с V-образным глубоким вырезом, юбка свободная и струящаяся, заканчивается чуть выше колен. Ткань ― смесь шелка и шерстяного трикотажа, и она ощущается теплой на моей коже.
Во вторник вечером я уделяю макияжу больше времени, чем обычно. Я использую все средства – основу, тушь, румяна и крашу губы ярко-красной помадой. Почти сорок пять минут я пытаюсь уложить волосы в шикарную прическу, прежде чем сдаюсь и оставляю их распущенными. Уступая холоду, я надеваю платье с коричневыми замшевыми сапогами до колена и накидываю шаль для дополнительного тепла.
Звонок в дверь раздается ровно в семь. Я надеваю мамин кулон, в последний раз смотрюсь в зеркало и отправляюсь в гостиную, чтобы открыть дверь.
Там стоит Антонио в безупречно сшитом костюме, белой рубашке и галстуке с тонким узором. Его волосы расчесаны, он свежевыбрит и выглядит просто потрясающе.
Не буду врать – мне хочется затащить его в дом и изнасиловать.
Он оценивает мой внешний вид, и тепло наполняет его взгляд.
– Ты прекрасно выглядишь. ― Его взгляд скользит по моему телу и останавливается на моих сапогах. ― Эти каблуки выглядят угрожающе.
Я ухмыляюсь.
– Думаю, тебе стоит помнить о том, что нужно вести себя прилично. ― Это провоцирующие слова для такого властного мужчины, как Антонио. С таким же успехом я могла помахать красным флагом перед быком.
– Зачем мне это делать? Звучит скучно. ― Он лезет в пиджак и достает плоскую коробочку размером примерно с мою руку. ― У меня есть кое-что для тебя.
– Это похоже на ювелирные украшения. ― Я бросаю на него настороженный взгляд. ― Антонио, ты не можешь постоянно мне что-то покупать.
– Это ты так считаешь. ― Он протягивает мне ее. ― Открой.
Я смотрю на него. Что бы ни было в коробочке, ему важно, чтобы мне понравилась.
Я открываю крышечку.
Это браслет. Но не просто браслет. Шесть рубинов, каждый размером с мой большой палец, оправлены в сложную филигрань, а золотые усики обвиваются вокруг драгоценных камней, словно лианы. Рубины сверкают и переливаются на фоне золота, ловя свет при каждом движении.
Я сглатываю. Это украшение было создано в дополнение кулону моей матери, который я ежедневно ношу на шее. Филигранная работа идентична. Цвет камней идеально совпадает.
Это… невероятно.
Я смотрю на мужчину, стоящего передо мной.
– Ты сделал это на заказ, ― шепчу я.
Он осторожно кивает.
– Да. Тебе нравится?
– Мне нравится. ― Я смаргиваю слезы, прежде чем они успевают пролиться. Если бы моя мама была жива, она бы оттащила меня в сторону и сказала, что Антонио нельзя упускать. ― Когда ты заказал его?
– Дай мне свою руку. ― Я протягиваю ему правую руку, и он застегивает браслет на моем запястье. ― Я заказал его в тот день, когда ты украла мою картину из квартиры Даниэля Росси.
– Повторяю, это не твоя картина, ― автоматически говорю я. Затем его слова доходят до меня. ― В тот день, когда я украла Тициана из квартиры Даниэля Росси? Но это была только вторая наша встреча. Ты меня совсем не знал. Ты был так уверен, что я пересплю с тобой?
– Вовсе нет. ― Он подмигивает мне. ― Я люблю мыслить позитивно, как советуют в книгах о личном росте. Ставить себе цели.
Мне приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться.
– Цели?
– Именно, ― соглашается он. Его выражение лица становится серьезным. ― Я не знал, что ты переспишь со мной, Лучия. Я надеялся на это, да, но никогда не принимал тебя как должное. ― Его пальцы гладят мое запястье. ― Я сделал это, потому что думал, что тебе понравится. ― Пауза. ― Я готов на все, чтобы сделать тебя счастливой.
Я прикасаюсь к браслету. Вероятно, он стоит больше денег, чем я заработала в своей жизни, но не поэтому я стараюсь не расплакаться. В конце концов, Антонио – самый богатый человек в Италии. У него много денег.
Но, как и мебель, которую он мне купил, как и бело-голубая ваза с гиацинтами, которую он прислал мне на работу, это подарок от заботящегося человека. Он знает, как важен для меня кулон моей матери, и сделал мне подарок, который его дополняет.
Он хочет, чтобы я была в его жизни, но он также хочет быть и в моей.
Не могу найти слов, чтобы выразить, как много этот браслет значит для меня, но я поднимаю взгляд, и нежность в его глазах говорит мне, что, возможно, мне это и не нужно.
– Спасибо, ― шепчу я. ― Он прекрасен.
Он протягивает мне руку.
– Пойдем?
«La Buona Tavola» – одна из многих маленьких тратторий, которыми усеяна площадь Campo Santi Giovanni e Paolo. Снаружи ее невозможно отличить от десятков маленьких ресторанчиков Венеции. Но настоящие инсайдеры знают лучше. Клаудия Марино – потрясающий повар, и ради ее блюд можно умереть.
Чтобы пройти пять минут до ресторана нас окружают четыре телохранителя. Двое впереди, двое сзади. Антонио выглядит недовольным, но в остальном не обращает на них внимания, и я, следуя его примеру, тоже.
– Ты можешь в них ходить? ― спрашивает Антонио, глядя на мои сапоги. ― Они выглядят неудобными.
Они ужасно неудобные, и нет, я не могу ходить в них на большие расстояния. Хотя если я скажу это Антонио, он более чем способен взять меня на руки.
– Я крепче, чем кажусь.
– Я знаю. ― Он берет мою руку в свою и хмурится. ― Лучия, ты замерзла. ― Он снимает пальто и накидывает его мне на плечи.
Его тепло обнимает меня.
– Спасибо. ― Я останавливаюсь перед входом в ресторан. ― Мы на месте. Здесь не так хорошо, как в «Квадри», я знаю…
Он ухмыляется.
– Я вырос на улицах, cara mia. Я помню, как прижимался носом к окнам подобных заведений, фантазируя о времени, когда я смогу позволить себе заказать все, что есть в меню. ― Он сжимает мою руку. ― Кроме того, синьора Марино прекрасно готовит.
– Ты бывал здесь раньше?
– Давно не был. Откуда ты знаешь это место?
Один из людей Антонио входит в ресторан, чтобы проверить его на предмет угроз. Мы ждем, пока он не разрешит нам войти. И снова я делаю все возможное, чтобы проигнорировать эти меры безопасности.
– Я знаю Клаудию и Мириам с детства. Моя мама нянчилась с ними. Мы были здесь в тот день, когда они открыли это заведение. ― Я улыбаюсь воспоминаниям. ― Мне было тринадцать. Я не хотела идти сюда; хотела остаться дома и смотреть телевизор. Но Клаудия подкупила меня яблочными оладьями.
Выходит телохранитель Антонио и кивает нам.
– Может, сядем у окна? ― спрашиваю я уже немного натянуто. Излишние меры предосторожности раздражают. ― В «La Buona Tavola» можно самому выбрать себе место.
Он бросает на меня внимательный взгляд, словно пытаясь оценить степень моего раздражения.
– Конечно. ― Он выдвигает для меня стул. ― Мне жаль.
Я уже собираюсь сказать ему, что все в порядке, когда в ресторан входит второй телохранитель.
– Дон, могу я…
– Нет, ― огрызается Антонио, не глядя на него. ― Уходи.
Мужчина удаляется, не сказав больше ни слова. Антонио выглядит расстроенным.
– Еще раз, мне очень жаль. ― Он морщится. ― Я не хотел, чтобы это свидание прошло так.
Я кладу свою руку на его.
– Все в порядке, ― говорю я. ― Это твоя жизнь. Я понимаю.
– Обычно все не так. ― Он проводит рукой по волосам. ― Это временно, обещаю.
Я улыбаюсь ему.
– Я умираю от голода. Давай возьмем немного вина и закажем чикетти?
– Конечно.
В ресторан заходит еще один мужчина.
– Дон, извините, что прерываю вас. Можно вас на пару слов? ― Сформулировано это как просьба, но по его тону понятно, что он не уйдет, пока не поговорит с боссом.
Прежде чем Антонио окончательно теряет самообладание, я слегка машу ему рукой.
– Иди. Со мной все будет в порядке.
Нахмурившись, он встает. Парень отводит его в сторону и что-то говорит низким голосом. Антонио отвечает, выражение его лица раздраженное. Парень вскидывает руки вверх. Это похоже на спектакль, поэтому я почти разочарована, когда ко мне подбегает сестра Клаудии – Мириам и отрывает меня от них.
– Лучия! ― восклицает она, наклоняясь, чтобы расцеловать мои щеки в своей типичной восторженной манере. ― Ты сегодня очень нарядная. Что за особый случай? ― Не дожидаясь моего ответа, она продолжает: ― Пол-литра вина для начала и несколько чикетти? Наши фирменные блюда сегодня ― биголи (паста в виде длинной и толстой нити) с уткой и лимонное ризотто с креветками и цуккини. Или тебе хочется супа? Сливочный тыквенный суп сегодня очень хорош.
– Я не одна. ― Я жестом показываю в сторону Антонио. ― Дашь нам несколько минут?
Она переводит взгляд на Антонио и замирает. Ее рот приоткрывается, а глаза расширяются.
– Это… ― шепчет она, ее голос срывается.
– Антонио Моретти. ― Черт. Антонио – глава мафии. Неужели они до сих пор требуют деньги от местных предпринимателей? Я не думала об этом, когда приглашала его на ужин. Может, не стоило приводить его сюда?
– Так вот с кем ты здесь?
Я беззвучно киваю. Клаудия и Мириам знают меня с младенчества. Они могут немного опекать меня, поэтому я уверена, что знаю, чего ожидать от Мириам. Она напомнит мне, что здравомыслящие женщины не связываются с жестокими и опасными мужчинами. Она предупредит меня, чтобы я держалась подальше от Антонио.
– Мириам, мне так жаль. Ты хочешь, чтобы мы ушли?
– Ушли? ― Ее лицо расплывается в огромной улыбке. ― Почему? Просто подожди, пока я не скажу Клаудии, кто будет ужинать у нас сегодня. Она будет в восторге.
Я что-то упускаю.
– Ты ведь знаешь, кто такой Антонио?
Она закатывает глаза.
– Я что, страус? Конечно, я знаю, кто он, Лучия. ― Она понижает голос. ― Несколько лет назад Бруно связался с плохой компанией и попал в неприятности с карабинерами.
– Правда? ― Бруно – двадцатилетний сын Клаудии. Он тихий и серьезный, хочет стать врачом. Я не могу представить, чтобы он преступил закон.
– Он мог бы попасть в тюрьму, если бы Дон не вмешался, ― торжественно говорит она. ― И Бруно – не единственный человек, которому он помог. ― Ее глаза сияют. ― Синьору Моретти здесь всегда будут рады. Всегда.
Она спешит на кухню, несомненно, чтобы рассказать Клаудии о знаменитости в их зале. Антонио заканчивает разговор и возвращается.
– Лео, мой начальник охраны, настаивает, чтобы мы пересели. ― У него страдальческий вид. ― Я так…
– Сожалеешь, ― заканчиваю я. Нам нужно пересесть, потому что снайпер может выстрелить в Антонио через стекло. Мой желудок делает странное сальто, а ладони становятся влажными. Одно дело – знать, что жизнь Антонио опасна. Совсем другое дело – столкнуться с доказательством этого.
Он делает все возможное, чтобы его лицо оставалось невозмутимым.
– Это не то, чего ты ожидала. Я пойму, если ты решишь уйти. Так будет безопаснее для тебя.
Уйти было бы самым разумным решением. Но я уже оставила эту возможность в прошлом. Возможно, это случилось еще тогда, когда я попросила его остаться со мной десять лет назад.
Я поднимаюсь на ноги и переплетаю свои пальцы с его.
– Перестань извиняться. У окна все равно холодно.
Я не могу выбрать между ризотто и стейком, поэтому Антонио предлагает взять оба блюда и разделить их. Появляется Клаудия с тарелкой чикетти и бесплатной бутылкой вина. Она суетится вокруг Антонио, обещает приготовить для него незабываемое блюдо, одобряюще кивает мне и исчезает на кухне.
Когда мы остаемся одни, я поднимаю бутылку вина.
– Я знаю Клаудию и Мириам всю свою жизнь, и мне не перепадало бесплатного вина, ― ворчу я. ― Опять же, я никогда не спасала Бруно от тюрьмы.
– Это то, что Мириам сказала тебе? ― Антонио выглядит смущенным. Погодите, он что, покраснел? Мне это нравится. ― Она преувеличивает.
– Ты даже не знаешь, что она сказала.
– Я могу догадаться. ― Да, он определенно краснеет. ― Все, что я сделал, – это пара телефонных звонков. ― Он бросает на меня строгий взгляд. ― А ты слишком явно забавляешься.
Упс.
– Виновата. ― Я наливаю нам обоим вина и потягиваю его. Оно великолепно. Клаудия действительно выкладывается по полной. ― Может, я хочу, чтобы меня наказали.
Улыбка появляется в уголках его рта.
– Серьезно? Сейчас? ― Нашу еду приносят прежде, чем он успевает рассказать, как заставит меня заплатить за мои поддразнивания. Жаль. Ничто не делает порку приятнее, как предвкушение.
– Как продвигается твоя работа? ― спрашивает Антонио, когда мы расправляемся с десертом. Это панна-котта со вкусом апельсинового ликера, поданная с нарезанными киви, маракуйей и манго. Я уже сыта, чтобы съесть ее, но, когда увидела в меню, не смогла устоять. ― Есть какие-нибудь последствия после нашей трапезы в «Квадри»?
Он пугающе проницателен.
– Давай посмотрим. Доктор Гарцоло, который большую часть времени игнорировал мое существование, предложил выделить мне кабинет побольше и с окном. А мой самый сексистский коллега, который обычно ожидает, что я буду приносить кофе и делать записи, угостил меня пирожными. Свидания с Антонио Моретти имеют свои плюсы. ― Я закатываю глаза. ― Доктора Гарцоло я еще понимаю. А Феликс? Неужели он думает, что я повернусь к тебе, когда мы будем в постели, и скажу: «Знаешь, кто действительно хорошо разбирается в приобретении предметов искусства? Доктор Майер».
Его глаза сужаются.
– Феликс Майер, ― говорит он. ― Понятно.
Я бросаю на него взгляд.
– Не. Делай. Ничего. Это моя проблема, и я с ней разберусь.
– Ммм…
– Я серьезно, Антонио.
Он поднимает руки ладонями ко мне в успокаивающем жесте.
– Я ничего не буду делать без твоего ведома, ― говорит он. ― Обещаю.
Я откладываю вилку.
– Я не могу съесть больше ни кусочка.
Он жестом просит чек. Я пытаюсь заплатить, но он и слышать об этом не хочет. Клаудия и Мириам говорят ему, что еда за счет заведения, но он игнорирует и их.
– Еда была еще вкуснее, чем я помню, ― говорит он им. ― Я рад, что Лучия предложила нам поесть здесь сегодня.
Мы выходим на улицу. Стало еще холоднее, и Антонио тут же накидывает мне на плечи свое пальто.
– Насчет твоего наказания, ― говорит он. ― Надеюсь, ты еще не устала, потому что у меня есть на тебя планы.
У меня внутри все замирает.
– Что за планы?
– Планы, согласно которым ты проведешь всю ночь, привязанная к моей кровати.
– О, как жаль. ― Я изображаю на лице разочарованное выражение. ― Потому что я собиралась пригласить тебя провести ночь у меня.
На какую-то мимолетную секунду в его глазах мелькает шок. Мы оба прекрасно понимаем, что я впервые приглашаю его к себе домой. Затем на его лице вновь появляется нейтральное выражение.
– Я могу быть гибким в своих планах.
Я дразняще улыбаюсь ему.
– И сейчас можешь?
– Конечно, ― надменно говорит он. ― Когда ситуация требует этого, я могу приспособиться. Всегда разумно учитывать новую информацию при принятии решения.
Мне с трудом удается сохранить серьезное лицо.
– Что за новая информация?
– До твоего дома меньше пяти минут езды. ― Он целует меня, быстро и жестко. ― Четыре, если мы поторопимся. Так что иди быстрее, Лучия.
«Ты не рассказала ему об Уффици», – укоряет меня совесть. Я отмахиваюсь от нее. Слишком рано затевать этот разговор. У меня еще даже не было интервью.
Но чувство вины не покидает меня всю дорогу домой.
Глава 26
Антонио
Когда мы доходим до дома Лучии, мои охранники разделяются на пары. Двое остаются у входа в здание, а другие сообщают о своем намерении стоять на страже у входной двери Лучии.
– Поднимайтесь по лестнице, ― приказываю я, вхожу в лифт и нажимаю кнопку, чтобы закрыть дверь, прежде чем они успеют запротестовать.
Мы бросаемся друг на друга, как только двери закрываются. Я целую шею, плечи и мягкие губы Лучии, пока древний лифт со скрипом поднимается к ее квартире. Я отпускаю ее только для того, чтобы она могла открыть свою дверь. Мы заходим внутрь, и я тороплю ее в спальню.
– Платье красивое. Сними его.
– Да, сэр. ― Она подмигивает мне и ослабляет завязки на талии. Платье распахивается, и у меня перехватывает дыхание. На ней нижнее белье, которое я ей купил. Зеленый бюстгальтер идеально обтягивает ее грудь, а соски под кружевом напряжены. Я смотрю на ее трусики и твердею. В последний раз, когда она была в этих трусиках, я поднял ее на свой стол, отодвинул ластовицу и полакомился ею. Мой член помнит.
