Текст книги "Проданная. На стороне солнца (СИ)"

Автор книги: Таня Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Найвара оказалась умнее тебя. Она сразу поняла, что если со мной сотрудничать, пострадавших не будет.

Он красноречиво глянул на тело убитой драконорожденной. Кровь алым озером растекалась под ней.

В глазах Антинуа стояли слезы, но она была более упрямой.

– Я ничего не знаю!

Новая ложь. Новое убийство.

Тени по приказу Рафаэля задушили сразу четырех ящериц. Он и бровью не повел, а Антинуа начала рыдать. Причем не похоже, что плакала она исключительно из-за скорби. Казалось, будто со смертью драконорожденных на нее что-то навалилось… Что-то, с чем ей стало тяжело справляться.

– Перестань! – просила она. На бледных висках выступил пот. Вены на шее пульсировали так отчетливо, что Рафаэль почти слышал, как в них бежит кровь. – Остановись!

– Где Тиа?!

– Зачем она тебе?

Еще три тела упали на пол. Остальные завыли, как и Антинуа ощущая навалившуюся тяжесть чего-то, о чем Рафаэль даже не догадывался.

Что происходит?

– Хватит!

– Где. Тиа.

– Я не могу!..

Хруст сломанных костей. Последний хрип перед тем, как новые души ускользнут к Пустоши с подачи Рафаэля.

Антинуа закричала от боли, упала на колени. Она бы схватилась за голову, если бы могла высвободить руки из теней.

– Я больше не могу! – крикнула она, обращаясь явно не к Рафаэлю. – Держитесь!

Он обернулся и увидел, что оставшиеся драконорожденные так же, как и Антинуа, попадали на пол. Они бились в судорогах, кричали. Лишь редкие ящерицы стойко терпели… Что?

Что причиняло им боль?

– Не… могу…

Они одна за другой теряли над чем-то контроль. Еще секунду назад напряженные, концентрированные боль и усилия – сейчас они будто набирали полную грудь воздуха после долгой задержки дыхания.

– Что происходит?! – зарычал Рафаэль, нависнув над осевшей на пол Антинуа.

Она тяжело дышала. Взгляд рассеян. Она едва поддерживала в себе жизнь и говорить-то толком не могла. И когда Рафаэль почти вышел из себя, почти бросился на кого-то из ящериц, чтобы вытрясти хоть толику информации, комната озарилась сиянием портала. Рафаэль напрягся, приготовился блокировать его…

Но вдруг замер, как громом пораженный, а уже через секунду кинулся к девушке, что выпала из портала, что-то прижимая к груди. Она была готова рухнуть на спину, но руки все равно не высвободила. Крепко держала что-то, защищая.

– Тиа!

Рафаэль поймал ее, осел на пол, держа Тиа на руках. Его трясло, дыхание сбилось. Он ждал, что их глаза встретятся, она узнает его и взбесится. Но вот его взгляд скользнул чуть ниже. От растерянного лица Тиа, что дрожала в его объятиях, к другому лицу.

– Не может быть, – выдохнул он, смотря на маленькую девочку, которой было около трех лет. Кудрявые белые волосы касались хрупких плечиков. Крохотные пальчики цеплялись за одежду Тиа – испачканное в крови платье.

Но рухнуло внутри Рафаэля все и собралось по осколкам вновь в тот миг, когда он увидел глаза малышки.

Один голубой, а второй – серый.

Он вспомнил, какого цвета когда-то были его глаза.

Глава 19. Ради нее

«Кровь богов – артефакт великой силы. Так, в одном из храмов Лунного Стража по сей день хранится ларец с его кровью. Она способна напитать магией любой предмет, а живое существо, которое выпьет хоть каплю, заставит наоборот ее лишиться».

Боги. Легенды и реальность.

Дрожа всем телом, я прижимала к себе Ясну.

Ее. Я должна защититьее, даже если сама погибну!

Междумирье бесновалось, нас вот-вот выплюнет в реальный мир. Почему? Неужели уже прошло полтора года? Я не знала. Внутри портала время шло иначе. Казалось, я прожила здесь несколько лет. Это было тяжелое время, но снаружи, я не сомневалась, будет еще сложнее.

Пространство исказилось в последний раз, а потом в глаза ударил тусклый свет, вокруг появились звуки. Я поняла, что под ногами не чувствую землю, когда уже летела спиной вниз.

Спасти Ясну! Дочка не должна пораниться!

Я крепче обхватила ее руками, защищая, прижала к груди и приготовилась принять удар о пол на себя. Перед глазами плыло, в ушах гудело – слишком много звуков для той, кто провел в полной тишине много месяцев.

– Тиа! – резанул сердце знакомый голос. Но кому он принадлежал, я не успела вспомнить.

Зажмурившись, я ждала удара, но его не последовало. Меня поймали чьи-то холодные руки и усадили на пол, не выпуская из крепкого защитного кольца.

Я открыла глаза и на расстоянии вдоха увиделаего. Рубиновые глаза внимательно смотрели на меня. В них плескалось волнение напополам с непонятной мне надеждой. Рафаэль выглядел… уязвимым и слабым. Он дрожал вместе со мной, цеплялся за мои плечи так, словно я была последним, что удерживало его в этом мире.

Он весь был в крови. Короткие кипенно-белые кудри взлохмачены. На полу у моих ног валялся до боли знакомый ритуальный меч.

Идеальный момент, чтобы схватить клинок и нанести удар. Но я медлила.

– Не может быть.

Я перевела взгляд обратно на Рафаэля, и сердце болезненно сжалось.

Не так я представляла встречу Рафаэля с Ясной. Это должно было случиться гораздо позже, когда в сознании дочери пробудится Солнцеликая. Когда она научится держать меч. Когда она сможет дать отпор, ради которого ее и призвали.

Но сейчас…

Мне не нравилось, что я испытываю к Рафаэлю, глядя на него. Щемящая нежность прокралась в сердце, пока я смотрела, как в его глазах дрожат непролитые слезы. Ясна потянулась к нему, будто инстинктивно чувствуя связь. Еще крошечная, невинная. Не подозревающая, в чем ее предназначение. Она коснулась маленькой ладошкой грубой руки Рафаэля, улыбнулась, рассмеялась и пролепетала:

– Папа!

Его глаза расширились, и я заметила, как крупная слеза все же скользнула по испачканной кровью щеке. А потом послышался треск и грохот, и одно из окон разлетелось на осколки. В дом через образовавшийся проем запрыгнул громила с синей чешуей.

– Рорджи! Не надо! – успела вскрикнуть я, когда он занес топор.

Инстинктивно одной рукой крепче прижала к себе Ясну, а второй потянулась к мечу. Коснулись его рукояти мы с Рафаэлем одновременно.

Не знаю, что произошло. Наша связь, возникшая когда-то давно в междумирье, обострилась. Стало достаточно лишь одного касания, чтобы мы на миг провалились в мысли друг друга.

От обилия крови и боли в воспоминаниях Рафаэля меня замутило. Я будто ослепла на миг, а когда снова смогла видеть, вдруг поняла, что мы в лесу. Том самом лесу, через который мы когда-то шли с отрядом, чтобы добраться до Драконьей горы.

Я все еще сидела на коленях, только теперь вместо деревянного пола под ногами была трава и чуть влажная почва. Рафаэль сидел рядом. Я бы могла коснуться губами его щеки, если бы чуть наклонилась. Но вместо этого я попыталась встать, одной рукой удерживая Ясну, а второй – клинок, который резким движением вырывала у Рафаэля.

– Получить обе награды не выйдет, – проговорил он, легко забирая у меня Ясну. Он тоже встал и теперь был на расстоянии полутора метров от меня.

На расстоянии вытянутой руки и вскинутого меча.

– Отпусти ее, – тяжело дыша, прохрипела я. – И тогда, может быть, я не стану на тебя нападать.

Говорила это, а сама едва верила себе.

Смотрела на Рафаэля и видела только то, с какой нежностью он держит Ясну на руках. Как ласково пальцем отодвигает с лица малышки упавшие белокурые локоны. Такие же снежные, как у нас обоих. Такие же кудрявые, как у него.

– Щекотно! – звонко рассмеялась Ясна, и Рафаэль кончиком носа потерся о ее.

Он улыбался. Глаза его светились, будто в них поселилось солнце. Но я помнила, что скоро оно должно погаснуть.

– Рафаэль, – я сделала осторожный шаг к нему. – Ты понятия не имеешь, кто эта девочка.

– Очевидно, она моя дочь.Нашадочь, – он пристально посмотрел на меня, и кожа вспыхнула от жара.

Мы оба думали о той ночи. Единственной, что у нас была.

– Но как? – почти шепотом спросил он.

Ясна игралась с его волосами. Сидя на руках Рафаэля, она тянула его за белые кудри, зарывалась в них пальчиками и радостно кричала:

– Снег! Это он, мама? Это снег? Снег!

Рафаэль выносил это с поразительной стойкостью. Даже не верилось, что он может оставаться столь спокойным, пока ребенок дергает его за волосы, довольно пища.

– Тиа. Скажи, как это возможно?

– Что именно? Рождение ребенка? Такое случается, когда мужчина и женщина…

– Мы вампиры, – оборвал он. Приблизился, ударил ладонью по лезвию меча, отводя его в сторону.

Я держала клинок твердо, но все равно не смогла устоять и опустила меч.

– К тому же девочка явно старше, чем должна быть. Как?

– Может, это не твоя дочь? – сказала я, заломив бровь.

Рафаэля задели мои слова. Он резко вдохнул, поджал губы, но быстро пришел в себя.

– Мы оба знаем, что это не так. Даже она знает, – и он удобнее перехватил Ясну, из-за чего она довольно завизжала. Подумала, что Рафаэль играет с ней, подкидывая. – Тиа, зачем ты мне врешь? Это девочка…

– Твоя копия, – не выдержала я. Прикусила губу и отвела глаза к небу, затянутому черной пеленой. – Знаю. У нее твои губы, Рафаэль. Твой нос. Твои волосы. И твой несносный характер.

Будто в доказательство Ясна резко выгнулась и специально повисла на Рафаэле, чтобы он начал ловить ее и удобнее устраивать на руках. Девочке это нравилось. Она играла и смеялась, будто видела Рафаэля не впервые, а знала его всю недолгую жизнь.

– Лови! Ву-у-уа!

– Про характер я бы поспорил. Судя по всему, тяга к побегам и их попыткам – твоя черта.

Я улыбнулась, но тревога все еще билась в груди, как пташка со сломанными крыльями.

Рафаэль ждал ответов. Но что он сделает, когда узнает правду? Убьет Ясну? Мы в лесу, далеко от поселений. Никто не знает, где мы. Помощь ждать нет смысла.

– Что мы здесь делаем? – спросила я, надеясь перевести тему.

Рафаэль поймался на удочку.

– Прячемся. Там, где я тебя нашел, нам бы не дали спокойно поговорить.

Память смутными обрывками возвращалась ко мне. То, что в моменте волнения я видела лишь краем глаза, сейчас оживало в воспоминаниях.

Кровь. Множество тел. Сквозь приоткрытую дверь я видела погибшую Лорклар…

В горле встал ком, но я быстро его проглотила.

– Ты убил кучу народа ради разговора? Не обманывай, Рафаэль. Зачем ты пришел?

– Решил, что ты соскучилась. Пришел навестить, – растянул губы в широкой улыбке он. Только вот в глазах дрожала странная тень.

Он отвернулся и пошел вглубь леса, унося на руках Ясну.

– Стой! Ты куда? – кинулась я за ним, сжимая в ладони холодную рукоять меча.

– Выбирать место для нашего дома.

– Какого еще дома? – опешила я. – Рафаэль! Пусти Ясну!

– Ясну? – он резко обернулся и остановился. – Ты назвала нашу дочь в честь богини солнца?

Я прикусила язык. Взболтнула лишнего! Дура!

– А, – мягко протянул Рафаэль и улыбнулся нашей дочке. Та что-то лепетала, глядя на Рафаэля и даже не подозревала, в какой опасности сейчас находится. – Я понял. Ясна. Яснара… Наша дочь – новый сосуд Солнцеликой? Не пытайся врать, Тиа. Я чувствую зачатки силы, которые исходят от девочки. А еще наша с тобой связь обострилась. Мне достаточно лишь коснуться тебя, чтобы прочесть воспоминания. Я отрою правду быстрее, чем она сорвется с твоего языка.

Безысходность обвилась вокруг груди незримыми цепями. Они давили и тянули к земле, будто упрашивая упасть перед Рафаэлем на колени и молить о пощаде.

– Пусти ее, – процедила я, не шелохнувшись. – Только пальцем Ясну тронь, и я убью тебя!

Я оскалилась и крепко сжала рукоять, готовясь к атаке. Глядя на это, Рафаэль лишь ухмыльнулся.

– Ты не сделаешь этого, Тиа. Как и я не трону нашу дочь. И не смотри так удивленно. Знаю, что ты хочешь сказать. «Она вырастет и убьет тебя, Рафаэль!», – произнес он нарочито тонким голосом. Я скривилась от этой неумелой пародии. А вот Ясне понравилось. Она рассмеялась.

Она вообще слишком много улыбалась и смеялась рядом с Рафаэлем. Пока мы сидели в междумирье, она была гораздо тише. На нее живительно действовал реальный мир? Или отец?

– Не пытайся меня пугать, вот что я хочу сказать, – выдохнул он. – Я не обижу Ясну. Как и она не обидит меня. Я уверен, что она полюбит меня. И это будет взаимно.

Он вообще не думал о том, что у меня в руках меч, способный его убить. Отвернулся и спокойно направился дальше в лес.

– Я чувствую себя спокойно рядом с вами, – говорил он, явно уверенный, что я иду следом.

А я и шла… И не решалась нанести удар, которым так грозилась.

– И я буду с вами столько, сколько смогу, – он ласково коснулся носика Ясны, и та спрятала лицо у Рафаэля на плече.

Никогда не думала, что Рафаэль окажется таким нежным отцом… Хотя чему удивляться? Больше всего он всегда любил собственное отражение. А ребенок – это ожившее зеркало, пусть и нас обоих.

Рафаэль испытывал трепет не к ребенку, а к своей частичке в нем.

– Так долго, сколько сможешь? Что это значит?

Он какое-то время шел молча. Я думала, что он не услышал вопрос.

– Есть много обстоятельств, Тиа, – бросил он, когда я уже не ожидала услышать ответ. – Дела в королевстве, которое, к слову, теперь свободно от антимагической политики…

У меня даже брови на лоб взлетели.

Что?! Это не шутка? Как?!

– Неадекватные драконорожденные…

Кто еще неадекватен! Рафаэль устроил бойню. И еще неизвестно, какого она была масштаба. Как он вообще оказался на острове? Он пришел один? С армией?

– А еще есть ты, Тиа. Моя странная возлюбленная с мечом наперевес.

Мы одновременно остановились. Рафаэль обернулся и в упор посмотрел в мое растерянное лицо.

– Откуда мне знать? Вдруг я заблуждаюсь на твой счет, и ты и правда убьешь меня? Это поставит точку. Самую жирную из всех.

– Но ты все равно поворачиваешься ко мне спиной, – заметила я дрогнувшим голосом.

– И ты все равно не наносишь в нее удар, – подловил Рафаэль. – Почему? Ты наконец-то осознала, что любишь меня? Нуждаешься во мне?

С каждым словом его ухмылка становилась шире. А пламя в моей груди взвивалось выше и выше. Скоро пар из ушей повалит!

– Так, все. Мне надоело тебя слушать! Отдай Ясну, и мы разойдемся с миром. Я с дочерью, а ты – с головой на плечах.

– Т-с-с! – Рафаэль приложил палец к моим губам, внезапно оказавшись слишком близко.

Меня будто молнией прошило. Я дернулась, хотела оттолкнуть руку Рафаэля, но вдруг заметила, куда он смотрит.

– Ясна уснула, – прошептал Рафаэль, укачивая дочку на руках. – Не кричи.

Я поджала губы, а потом обессилено вскинула голову к небу, что проглядывало сквозь переплетенные ветви деревьев.

Не могу! Я не могу смотреть, как Рафаэль меняется рядом с Ясной! Это какая-то уловка? Попытка растопить мое сердце? Проклятье. Если так, то план Рафаэля работал безупречно! И только поэтому меч все еще не торчал из его гордо выпяченной груди!

– Зачем ты пришел? – обреченно выдохнула я. – Ты все усложняешь. Исчезни из нашей жизни, Рафаэль.

– Все гораздо проще, чем ты думаешь, Тиа.

Он сделал изящный взмах рукой, и прямо из теней позади его спины возник домик. Приземистый, с покатой крышей, на которую по бревенчатым стенам взбирался плющ. Окна домика нарядились в резные наличники, а от крыльца ручейком побежала тропинка.

Где-то вдалеке от земли до неба поднялись полупрозрачные теневые стены.

«Это темница», – успела подумать я, и этот страх отобразился на моем лице.

Рафаэль заметил это и с грустной улыбкой шепнул:

– Ты можешь уйти. Я давно подарил тебе свободу. Эти стены – преграда лишь для тех, кто хочет войти со злым намерением.

– Отдай Ясну, – я протянула руку, свободную от меча. – И я уйду.

Сердце тяжело билось. Я ждала. Но Рафаэль ревниво прижал спящую девочку к себе.

– Нет. Она – наша дочь, а не только твоя. И я не позволю вам обеим снова вот так исчезнуть из моей жизни. Я уже сказал. Ты, Тиа, можешь уйти, если хочешь. Но Ясна останется со мной. Ты всегда сможешь увидеться с ней, если захочешь. Приходи. Мы оба будем ждать.

Не знаю, чего во мне было больше. Раздражения или нежности напополам со странной гордостью.

– И нет никакого способа уйти вместе с ней? – спросила, уже зная ответ.

Уголок губ Рафаэля дернулся. Он кивнул на меч в моей руке.

– Убей меня. Я даже сопротивляться не буду.

– Хочешь, чтобы еще один близкий человек возненавидел меня, когда узнает, что я убила члена его семьи? Хочешь разрушить мою жизнь окончательно?

– Или я просто устал, – пожал плечами он почти беспечно. – Может, моя жизнь превратилась в муку, а ты и дочь – единственное, что приносит радость?

Я не смогла сдержать едкого смешка. Ну да. Как же!

Но Рафаэль не улыбался. Стоял передо мной и ждал.

– Ну же, Тиа. Уходи одна. Убей меня. Или останься. Я дарю тебе свободу и этот выбор.

Я тяжело сглотнула. Набрала полную грудь воздуха, решаясь. Крепко сжала холодную рукоять. Когда я замахнулась для удара, Рафаэль зажмурился и накрыл головку Ясны рукой, закрывая ее от удара и одновременно с этим оголяя для него собственную шею.

И глядя на это, я не выдержала.

Рука дрогнула вместе с сердцем, и меч упал.

Глава 20. Новый дом

«Некоторые ошибочно считают, что сердца вампиров не бьются и что это орган-рудимент. Однако история помнит редкие случаи, когда молодые и слабые отродья даже погибали, когда им вырывали сердце».

Физиология существ, отличных от человеческих

Рафаэль занес Ясну в дом, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. Я ни на миг не собиралась выпускать дочь из виду. Отобрать ее у Рафаэля не выйдет даже с боем, но я буду начеку. Каждую секунду.

Дом выглядел и ощущался, как настоящий. В жизни бы не сказала, что он возник из ниоткуда по мановению руки.

Просторная прихожая с плетеными креслами и уютными диванчиками перетекала в кухню. В печи трещало пламя, на столе и тумбах было полно посуды для готовки. В центре – место для обеда с небольшим прямоугольным столом, за которым поместится человек пять.

Следующая комната была явно детской. Кроватка, застеленная цветными лоскутными одеялами, стояла у окна. Над изголовьем медленно кружилась карусель с феями, вырезанными из легкого дерева. Рядом ждал маленький столик и ящик с игрушками. Но больше всего меня поразил деревянный замок ростом мне по пояс. Пока Рафаэль укладывал задремавшую дочку в кровать, я мельком заглянула в окошки замка. Похоже, он как-то открывался, ведь внутри стояла миниатюрная мебель. На игрушечных диванах сидели куклы в пышных платьях…

– Если решишь остаться, сможешь играть в куклы вместе с Ясной, – усмехнулся Рафаэль, наблюдая за мной.

– Я не оставлю ее с тобой наедине.

– Я рад. Было бы жаль расставаться с тобой так скоро, – довольно протянул он, игнорируя исходящее от меня напряжение.

– Зачем ты пришел? На самом деле.

– Тише. Не разбуди ее, – Рафаэль приложил палец к губам и посмотрел на Ясну. Она сладко спала в своей новой кроватке, пока ее охраняли феи. – Пойдем.

Он поманил за собой и приоткрыл дверь в следующую комнату. Я же пятками приклеилась к полу.

– Я не оставлю Ясну одну.

– Хочешь ее разбудить? Не наслушалась в междумирье ее плача? Еще хочется? – подловил Рафаэль.

Проклятье. Знал, на что давить…

Конечно, дочка много плакала в междумирье, и я редко могла ее быстро успокоить. Я никогда не ухаживала за детьми, даже на руках не держала. А тут на мою голову свалился новорожденный быстро растущий ребенок, а я понятия не имела, что с ним делать.

К счастью, я разобралась, пусть и не сразу.

– Брось, Тиа. Я уйду в другую комнату вместе с тобой. Сможешь следить за мной, сколько душе угодно.

– Ты на многое способен, – покачала головой я и попятилась к кроватке. – Ты создал дом из тени.

– И теперь ты думаешь, что я, сидя с тобой в другой комнате, призову в детскую тени, чтобы они задушили нашу дочь? – вскинул бровь Рафаэль.

– Заметь, ты сам выдвинул эту идею.

Он одарил меня тяжелым взглядом, щелкнул языком и один ушел в другую комнату. Я успела облегченно выдохнуть и направилась к креслу у кроватки. Нужно перевести дух… Но я даже доползти до кресла не успела, как дверь снова распахнулась.

– Переоденься. У тебя все платье в засохшей крови.

Он кинул мне нечто, что в итоге оказалось легким платьем. Верх был воздушным, как и подол, а под грудью имелся корсет с кожаными ремнями.

– И еще тебе бы помыться, – добавил Рафаэль. – Все же не только одежда в крови…

– В междумирье не было купален.

– А здесь есть. Но я зову тебя не туда.

Я быстро догадалась, о чем Рафаэль говорит. Неподалеку от этого места в лесу есть озерцо с небольшим водопадом. На пути к Драконьей горе мы делали там привал. Местность уж была холмистая, часто приходилось идти в гору.

– Ты же понимаешь, что я не готова с тобой даже в соседней комнате наедине остаться. И предлагаешь уйти куда-то в лес? Рафаэль…

С губ сорвался слабый смешок.

– Почему ты думаешь, что я пришел убить нашу дочь?

– Потому что я не понимаю, зачем еще ты мог прийти, по пути перебив моих друзей.

Настала его очередь смеяться. Шепотом, конечно. Чтобы не мешать Ясне.

– Друзей? Тиа, они закрыли тебя в одиночестве в междумирье, и я даже не знаю, зачем. Это было наказание? Или попытка ускорить процесс? – он кивнул на Ясну, и я поджала губы.

Обидно. Он попал в точку. Возможно, даже дважды.

– Это дико, – добавил Рафаэль и скрестил руки на груди. Его глаза зло сверкали.

– А то, что ты убил кучу драконорожденных, не дико? – голос дрогнул. Я снова вспомнила о Лорклар, лежащей на пороге дома Лурсы.

Лурса… Она-то выжила? Или совет лишился сразу двух старейшин?

– Ты защищаешь своих обидчиков, Тиа. Это странная реакция.

– Ты тоже не святой. Напомнить, почему я до сих пор на тебя злюсь?

Напоминать не требовалось. Рафаэль прекрасно знал все оттенки моей ярости и обиды. И, судя по тому, как он потер шею в том месте, где я во снах перерубала ее десятки раз, мы подумали об одном и том же.

– Тебе не надоело ходить по кругу? – устало спросил он. – Может, дашь мне шанс?

– На что? – я с недоверием потрясла головой. – Почему ты прицепился ко мне? Я не трогала тебя, ушла на другой материк, спряталась в междумирье… И ты все равно пришел за мной. Зачем?

Рафаэль не выдержал мой взгляд. Опустил глаза, нервно перебрал пальцами.

– Не знаю, – раздраженно бросил он, все еще глядя куда угодно, но только не на меня. – Мне просто захотелось, вот и все. Нужна была еще причина?

Я тихо прыснула и закатила глаза.

– Откуда мне знать, Тиа? Я не любитель копаться в собственных мыслях, чувствах, – последнее слово он произнес со странным пренебрежением.

Хотя… Переживи я столько грязи и боли, сколько пережил Рафаэль, может и сама бы предпочла закрыть эмоции на замок и выбросить ключ.

– Я не понимаю, зачем ты пришел.

– А я не понимаю, что ты хочешь услышать! Откуда мне знать, в чем дело? Может, я просто люблю тебя.

Сердце оборвалось. Наши взгляды встретились и туго переплелись. В повисшей тишине наверняка было слышно, как часто забилось глупое сердце.

– Это ты хотела услышать? – шепнул Рафаэль, разрушая хрупкий миг.

Розовая пелена спала. Трепет сердца стих.

– Не хотела. Ни этих слов, ни твоего визита, – процедила я. – Но ты уже здесь.

Я демонстративно села на кресло у кроватки Ясны. Чистое платье отложила на детский столик. Переоденусь, когда Рафаэль уйдет.

А это случилось достаточно скоро. Поджав губы и бросив последний взгляд на нас с дочкой, он вышел из дома. Я осторожно выглянула в окно. У меня от удивления приоткрылся рот, когда Рафаэль внезапно исчез. Там, где он стоял, остался лишь черный дым, который быстро развеял ветер.

Я торопливо взяла Ясну на руки и выскочила на улицу. Рафаэля нигде не было, но ни дом, ни далекие теневые стены не исчезли.

Ясна заворочалась у меня на руках, но не проснулась. Ее укачивало, пока я бегом неслась к стенам. Рафаэль сказал, что они мешают войти тем, кто пришел со злым умыслом. Выйти я смогу всегда.

Взволновано я подняла руку и коснулась полупрозрачных стен, сотканных из мрака. Моя кисть беспрепятственно прошла сквозь нее, я даже ничего не почувствовала. А вот чтобы решиться пронести через стену Ясну мне потребовалось какое-то время. И когда я все-таки попыталась сделать это… Сопротивления не последовало.

Я могла сбежать прямо сейчас и забрать с собой дочь. Легко не будет – придется идти по холмистой местности через лес. К тому же дорогу я знала не полностью – в прошлый раз нас с отрядом подкинули до леса порталом.

Но у меня был шанс вырваться к поселениям драконорожденных.

Я стояла снаружи стены и не могла решиться бежать дальше. Меня пугал не только путь, но и его финал. Что будет, когда я вернусь к драконорожденным? Они примут меня или возненавидят за то, что сделал Рафаэль?

Глупости. Моей вины в чужих грехах нет.

Но…

Как бы я ни старалась, с драконорожденными я всегда ощущала себя чужой. Проблемной.

Не знаю, сколько я так стояла на границах двух жизней. Босая. С дочерью на руках. И множеством сомнений в мыслях. Но когда я услышала:

– Тиа, я вернулся! – почему-то без сожалений пошла обратно к дому.

Рафаэль не задал ни единого вопроса, когда я вошла в дом с дочкой на руках. Окинул нас беглым взглядом и продолжил раскладывать на тумбах в кухне еду, которую доставал из холщовой сумки. Мясо, овощи и фрукты, на столе стоял кувшин. Проходя мимо, я приподняла крышку. Молоко.

– Пей, – Рафаэль подвинул на тумбе завязанный мешок, внутри которого что-то шевелилось.

Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:

– Там заяц. Если не понравится, в следующий раз принесу другой гостинец из Артери.

Я кивнула, взяла мешок, внутри которого брыкался заяц, и вместе с ним закрылась в комнате Ясны. Положила еще дремлющую дочь в кроватку, а сама впилась зубами в зверька.

По рту и горлу разлилось приятное тепло. Я и не подозревала, как сильно оголодала, пока не глотнула крови! Насытившись, я спрятала уже мертвого заяйа обратно в мешок и вынесла его на кухню. Дверь в детскую специально оставила распахнутой. Так, чтобы всегда видеть Ясну.

– Напилась? – не оборачиваясь, спросил Рафаэль. – Оставь тушку в мешке. Выбросим в лесу, когда пойдем к озеру. Пусть животные съедят.

– Я не пойду с тобой к озеру.

– Как хочешь. Просто знай, что тебе стоит помыться.

Это я и так прекрасно осознавала…

– Когда Ясна проснется, мы пойдем в купальни. Вдвоем с ней.

Рафаэль ухмыльнулся, но на меня не посмотрел. Орудовал ножом над мясом.

– Как пожелаешь. Но раз ты еще здесь, можешь помочь, – он кивнул на разложенные продукты. – Умеешь готовить?

– Только овощи чистить. В школе луны нас до большего не допускали.

– Значит, мы примерно на одном уровне.

Рафаэль протянул мне нож. Я обернулась на Ясну. Та мирно спала.

– Это не только для нас, но и для нее, – заметил мой взгляд Рафаэль. – Ты же видела ее уши и зубы? Ясна – человек. Ей нужна обычная еда.

– Я привыкла, что ей достаточно только молока.

– То было в междумирье. Здесь она может есть за троих. Наверное… Я никогда не был отцом, знаешь ли. Но…

– Но? – подтолкнула я, прищурившись.

– Но рад, что все сложилось так.

Я не сдержалась и испортила момент, тихо хохотнув. Рафаэль скорчил недовольную мину и уставился на меня в упор.

– Ты рад, что твой ребенок – сосуд древней богини, которая наверняка захочет тебя убить?

– Не захочет. Она полюбит меня. Я постараюсь сделать все ради этого.

– Так вот каков твой план? Хочешь притвориться хорошим отцом, чтобы Ясна растаяла от любви и передумала убивать тябя, когда придет время?

– Слишком сложный план, не находишь? Куда проще было бы убить девочку. И если бы я собирался, она бы уже была мертва.

Я хмыкнула. Только теперь подошла к тумбе и решила взять нож, который Рафаэль мне протягивал. В этот момент наши пальцы лишь на миг соприкоснулись, и меня окатило волной чужих эмоций. Поразительных в своей искренности и глупости.

Нет, Рафаэль не надеялся обмануть судьбу и подкупить Ясну. Он верил, что человеческая суть девочки переборет Солнцеликую. И он и правда от чистого сердца радовался тому, что у него есть ребенок.

– Что случилось? – он вскинул бровь, глядя на мое растерянное лицо.

– Ничего, – соврала я и торопливо принялась за чистку овощей.

– Ничего или ты что-то увидела? Потому что я – да.

Я не хотела знать, в какую именно часть моего сознания Рафаэль заглянул. Это наша способность проникать в мысли друг друга все больше напрягала.

Слишком опасно.

– Почему связь обострилась? – произнесла то, что крутилось в мыслях.

Рафаэль лишь пожал плечами:

– Ты долго была в междумирье. Мы оба получили большую эмоциональную встряску. Возможно, усиление связи – временный эффект.

– А что насчет Ясны? Она родилась в междумирье. Как это скажется на ней?

Мы оба обернулись и сквозь открытую дверь посмотрели на белокурую девочку, спящую в кроватке с тонкими прутьями.

– Возможно, скоро мы об этом узнаем, – тяжело выдохнул Рафаэль.

***

Окунуться в горячую воду было приятно. Еще приятнее то, что мне не приходилось во время купания нервничать о Ясне, ведь она все время была со мной. Мы искупались, оделись в чистое и снова ушли в детскую.

Пока Ясна играла с куклами в деревянном замке, я сидела на кресле, погрузившись в тяжелые размышления об отложенном побеге и о том, что ждет меня после него. И самое главное – о причине, по которой я сегодня решила остаться.

Скоро Ясна снова вымоталась и начала клевать носом. Я уложила ее в кроватку, а сама устроилась в кресле. Придется спать так, либо на полу, но я не жаловалась.

Когда Ясна уже сопела, дверь в детскую открылась. В комнату вошел Рафаэль. На нем уже не было кожаного доспеха. Его место заняли простые брюки и свободная рубашка.

– В спальне есть кровать, – оповестил Рафаэль, привалившись плечом к дверному косяку.

– И?

– И спать на ней удобнее, чем сидя.

– Меня все устраивает, – сказала я и отвернулась от Рафаэля к кроватке.

– Тогда доброй ночи, Тиа, – не стал уговаривать он и ушел, прикрыв за собой дверь.

Я устало откинулась на спинку кресла, посидела несколько минут в тишине, затем прошлась по комнате и затушила свечи. Снова вернулась на свое место уже в полной темноте и закрыла глаза. Мрак ночи напоминал о междумирье, в которое я даже мыслями не хотела возвращаться. На душе было неспокойно, сон не шел.

Казалось, я провела несколько часов в попытках задремать. Ворочалась, меняя позы, но сна не было ни в одном глазу. Тогда я поднялась и на носочках, не издавая ни звука, направилась к двери. Та открылась без скрипа, выпуская в небольшой коридор. В нем – еще одна дверь, наверняка ведущая в спальню.

Может, не стоит?

Я обернулась на мирно спящую Ясну. Убедившись, что с дочкой все в порядке, я все же решила красться дальше.

В спальне Рафаэля свечи еще горели, хотя сам хозяин спал. На широкой кровати, расположившейся на небольшом возвышении, к которому вели изогнутые полукругом ступени, Рафаэль занимал только левую половину. Справа и подушки, и одеяло выглядели нетронутыми, будто ждали кого-то.

«Меня», – догадалась я.

Пройдя в комнату подальше, я заметила у стены туалетный столик с зеркалом. Он очень походил на тот, что был в спальне Рафаэля в Розе Гаратиса. И, как и там, к зеркалу был прикреплен до боли знакомый рисунок. Мой портрет Рафаэля.