Текст книги "Проданная. На стороне солнца (СИ)"

Автор книги: Таня Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Я приблизилась, чтобы рассмотреть его поближе, но так и не смогла определить – оригинал это или подделка, воссозданная Рафаэлем с помощью магии. Бумага выглядела потрепанной, ее явно носили с собой.

Я подкралась к зеркалу, на столике перед которым среди благоухающих цветов в вазах горели свечи. Зеркало уже привычно не встретило меня отражением. Из него смотрела пустота. Но не за этим я шла к нему. Хотела посмотреть на рисунок поближе.

«Настоящий», – все же решила я, глядя на портрет. Я видела каждый штрих, который когда-то сделала своей рукой. Но теперь мне казалось, что от Рафаэля на портрете – только его внешность. Взгляд и даже улыбка – сейчас у него будто стали иными.

Рафаэль перевернулся на спину, но, похоже, не проснулся. Однако я все равно резко выпрямилась и чуть попятилась, будто была воришкой.

Ну же, Тиа, соберись! Если он проснется, ты не должна выглядеть жалко и взволнованно! Он сам звал тебя сюда. Так притворись, что приняла приглашение!

Но прошло секунд пятнадцать, затем минута, а Рафаэль ни слова не сказал и даже не шевелился. Только грудь его мерно поднималась и опускалась, очерчивая медленное дыхание.

На цыпочках я подкралась ближе. Драконорожденные столько говорят о Рафаэле, называют его чудовищем. Его боится не только Артери, но и другие королевства. И вот он передо мной. Беспомощный, беззащитный… Лицо спокойное и безмятежное, тело расслабленное.

Если я прямо сейчас подойду и вытащу меч из ножен, которые Рафаэль неблагоразумно «спрятал» под кроватью, он даже закричать не успеет.

Так, может, вот она – причина, по которой я не сбежала? Я нутром чувствовала, что у меня будет шанс решить все здесь и сейчас. Предотвратить будущие трагедии, которые Рафаэль наверняка посеет, если останется в живых. Если я убью его сейчас, Ясне не придется марать руки.

Это обесценит долгие месяцы заточения в междумирье, роды в одиночестве, полные слез и боли. Но поставит точку.

Я наклонилась и бесшумно вынула меч из ножен. От металла исходил холод, вдоль желоба змейками вились тени. Я приблизилась к кровати и второй раз за день приготовилась нанести удар.

Рафаэль спал, даже не подозревая, что в этот момент решается его судьба. А я не атаковала лишь потому, что думала, как это сделать лучше.

Чтобы Вой Ночи не вырвался на волю, нужно вырезать сердце. Так сказала Солнцеликая. В бою сделать это было бы не так-то просто, но сейчас…

– Давай же, – почти беззвучно процедила я и крепче сжала пальцы на рукояти.

Нужно ударить рядом с грудиной и сломать реберные хрящи. Так потом будет проще вынуть сердце.

Но, наверное, зря Солнцеликая однажды доверилась мне, а потом сделала это вновь. Я слабачка. Стоя над беззащитным врагом, я не смогла даже оцарапать его, потому что размякла.

Когда нужно было думать о верном ударе, я вспоминала, как улыбался Рафаэль, когда Ясна игралась с его волосами.

Убить его – лишить дочь отца. Вырезать его сердце – лишиться частички своего.

Спрятав меч туда, где он и лежал, и не оставив никаких следов своего пребывания, я беззвучно покинула спальню.

Глава 21. Беги и не оглядывайся

«Найти и защитить новый сосуд Солнцеликой – наша величайшая цель. Мы столетия жили без своей богини, как потерянные дети. И теперь мы не отступим. Ни страх, ни смерть не сломят нашу веру».

Из дневника Джарахи

– Ясна!

Я подскочила на кресле, проснувшись тотчас, как услышала голос дочери. Схватилась за спинку кроватки, заглянула внутрь, но та оказалась пуста. Сердце ухнуло в пятки, перестав биться. А затем застучало вновь, когда у другой стены я заметила Ясну, сидящую на полу в окружении игрушек и в компании Рафаэля.

– Мама?

Дочь смотрела на меня испуганными глазами. Один голубой – такого оттенка когда-то были мои глаза. Другой – серый, как грозовое облако.

Я устало коснулась ладонью лба и осела обратно на кресло, с которого подскочила. Я думала, что Ясна пропала. Успела решить, что Рафаэль утащил ее куда-нибудь, чтобы убить.

Но он сидел на полу рядом с Ясной. Держал в руках нарядную куклу, которую ему явно всунули против воли, и таращился на меня с немым вопросом.

– Ты давно проснулась, солнышко? – попыталась улыбнуться я.

– Давно, – кивнула Ясна. – Мы с папой уже успели начать играть.

Дочка подняла одну из кукол, показывая мне, и добавила:

– Принцесса Филиппа устраивает бал! Тебя тоже позвали!

– О… Не уверена, что у меня есть подходящее платье, чтобы явиться к Филиппе в гости и… Ау-ч!

В меня метнули куклой, и та в полете метко ударила мне по лбу меж рогов. Я одарила яростным взглядом зачинщика – Рафаэль сверкал довольством ярче новенькой монеты – и только потом опустила глаза на куклу.

– Мам, у нее даже рожки, как у тебя! – захныкала Ясна. – Пожалуйста! Поиграй с нами!

Я хотела быть строгой и требовательной родительницей. Сначала умывание, завтрак и только потом – игры. Но одного взгляда на блестящие от подступивших слез глаза дочки стало достаточно, чтобы я сдалась.

– Немного поиграем, а потом сразу завтракать!

Подобрав юбку, я перебралась на пол и подогнула ноги под себя. Села рядом с Ясной, подальше от Рафаэля. Но не тут-то было.

– Мам, отодвинься. Ты сейчас не можешь начать играть в замке. Бал еще не начался! Принцесса Филиппа еще только готовится принимать гостей!

Я улыбнулась, глядя на то, как Ясна деловито поправила прическу своей куклы, которую отправила в прогулку по замку. Смышленая девочка. Она второй день всего видит реальный мир, а не унылое и пустое междумирье, но уже так много знает об этой жизни!

Пока мы были в заточении, я делала все, чтобы Ясна не чувствовала себя в реальности чужой. Я учила ее говорить, рассказывала о нашем мире все, что только приходило на ум.

И пусть сейчас я не могла сказать, сколько человеческих лет нашей дочери, но я не сомневалась, что она очень развитый и талантливый ребенок.

– Идите пока в свой домик! – попросила Ясна и указала туда, где на полу возле Рафаэля была расставлена игрушечная мебель. – Филиппа объявит о начале бала. Тогда и встретимся!

И она помахала нам крохотной ручкой, а затем отвернулась к замку, чтобы Филиппой раздавать указы кукольным слугам.

Я чувствовала себя неловко, сидя с куклой в руках рядом с Рафаэлем. Это было сложно по ряду причин. Начиная с того, что я вообще-то еще ночью собиралась его убить, и заканчивая тем, что сейчас понятия не имела, что чувствую, глядя на него. Безумная смесь эмоций, о которой даже думать страшно, не то, что нырять с головой, чтобы разобраться в ингредиентах.

– Леди Тиа! – наигранно тонко произнес Рафаэль и поставил возле меня свою куклу. – Вы поедете на бал к принцессе Филиппе?

Это было так нелепо… Но я краем глаза заметила, что Ясна следит за нами. Если не буду играть, она расстроится.

– Конечно, поеду! – я опустила куклу на пол. Я чуть трясла ей всякий раз, когда начинала говорить от лица «Леди Тиа». – Сейчас бегу выбирать платье!

– Ох, как кстати! – пропищал Рафаэль. – Пойдем вместе?

– О, конечно! – не задумываясь, ответила я, даже не ожидая, что дальше Рафаэль схватит меня за руку и потянет за собой.

– Тогда вперед!

Он встал и поднял на ноги и меня, утягивая к выходу из комнаты. Ни я, ни он даже кукол не отпустили.

– Погоди, – уперлась я. – Мы же играем!

– Играем, – подхватил он и заговорщически подмигнул. – Мы идем за платьями на бал. Тебе и мне.

– Да уж… Тебе особенно.

Я попыталась вырвать руку, чтобы вернуться к игрушечному домику, но вдруг услышала полный огорчения голос Ясны:

– Мам, ну ты чего… Езжайте с Леди Эстер за платьями! На бал без новых нарядов нельзя!

– А мы не можем съездить за нарядами в этой комнате? – я многозначительно посмотрела на Рафаэля, но он покачал головой.

– В местных магазинах уже все раскупили. Поторопимся в другие.

И он вытянул меня в коридор, после чего захлопнул за нашими спинами дверь в детскую. Я успела увидеть, как Ясна увлеченно играет возле замка, а потом все мое внимание поглотил Рафаэль.

– Давай сразу к делу, рогатая. В следующий раз, когда решишь навестить меня ночью, можешь не уходить. Ты ведь видела, кровать большая. Места нам хватит. Хорошо?

У меня отвисла челюсть, кровь отлила от лица. Несколько секунд я глупо таращилась на Рафаэля, пытаясь придумать отговорку, но ничего на ум не шло.

Да и смысл? Он и так все знает.

– Как ты понял? – спокойно спросила я. – Ты проснулся, когда я была у тебя?

– Нет. Я понял по мечу. Ты положила его немного неправильно. А еще… Ты забыла, что здесь, – он коснулся своего виска указательным пальцем, – я не одинок?

– Вой Ночи тебе все доложил, так? – скрипнула зубами я и напряглась.

Если Рафаэль понял, что я пыталась его убить, у нас с Ясной могут быть серьезные проблемы.

– Он мягко намекнул, что я идиот, раз поселился в доме с единственными существами в мире, способными изъять мой меч из ножен и убить меня. Первая ночь, а я уже чуть не распрощался с жизнью. Но знаешь, что интересно?

– Интересно, почему мы с Ясной можем достать твой меч?

– Ты напрямую связана с ритуалом, а Ясна… В ней моя кровь. Мои чары она сломает по щелчку пальцев. Но дело в другом. Ячутьне распрощался с жизнью. Почему? Почему ты не убила меня?

– А ты бы хотел, чтобы это случилось?

– Я бы хотел уложить дочь спать, а тебя – на нашу кровать. Но, боюсь, мы с тобой в этом желании не сойдемся.

Повисла тишина, во время которой было слышно, как за дверью, играя, лопочет Ясна. У меня зажгло щеки от накатившего смущения и образов, что ярко вспыхивали в мыслях.

– Рафаэль, я никогда не планировала иметь детей. Тем более с тобой, – я опустила глаза и покачала головой.

– Потому что я противен тебе?

Еще недавно ответ бы был однозначным. Но время в междумирье и недавние события заставили меня сомневаться.

– Начнем с того, что ты вампир. Ты бесплоден… должен был быть. То, что у тебя в итоге есть ребенок, – божественный дар. Буквально. Но дело в другом. Я никогда не думала, что мне стоит заводить ребенка. Что бы я ему дала? Свою грязную кровь? Способность к магии, за которую в Артери еще недавно можно было поплатиться рассудком или даже жизнью? Я не видела себя в роли матери. Даже когда узнала о том, что беременна, относилась к будущему ребенку, как к чему-то необходимому. Это было моей миссией. Не больше. Но сейчас я точно могу сказать, что люблю Ясну. А она, как бы странно это ни было, любит тебя. Не знает, но уже любит.

Я всплеснула руками, не зная, куда деться от накативших эмоций. Проскользнула мимо Рафаэля и нервно заходила из стороны в сторону. Он попытался поймать меня за руку, но я вырвалась.

К счастью, обострившаяся ментальная связь и правда была краткосрочным эффектом. Сейчас простые касания больше не грозили провалом в чужое сознание.

– Я не могу убить тебя, потому что это разобьет ей сердце! – на эмоциях выпалила я и повернулась к Рафаэлю лицом.

Он тут же поймал его в ладони, вынуждая смотреть ему в глаза.

– И все? – спросил он со странным надрывом. – Это единственная причина, почему ты передумала?

Мы тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. Я не понимала, какие чувства плещутся во взгляде Рафаэля, но мне остро хотелось ощутить их. Достаточно лишь встать на носочки, прильнуть к нему губами, и чужие эмоции станут яснее собственных.

Рафаэль первым подался мне навстречу. Лишь слегка качнулся ко мне, чуть сократив расстояние. Дыхания сплелись, но губы не соприкоснулись, хотя я была уверена, что Рафаэль хотел этого.

Так же, как я.

– Мы должны остановиться, – выпалила я и первая отвернулась. Отпрянула и замерла, пытаясь выровнять дыхание. – Хватит. Нам не стоит…

– Не стоит что? – с горечью напополам с издевкой спросил Рафаэль. – Касаться друг друга? Целоваться?

Я вспыхнула. Значит, мне не показалось. Он тоже думал о поцелуе!

– Тиа, у нас есть ребенок.Нашребенок. Мы можем делать друг с другом, что угодно, если оба этого хотим.

– Не понимаю, о чем ты.

– Не понимаешь? Хочешь сказать, если я тебя поцелую, ты не ответишь?

– Рафаэль, я не хочу иметь с тобой…

– Ничего общего? – взвился он, наступая. – Ты сама от себя не устала, рогатая? Не надоело бегать и отрицать очевидное? Признай, мы нужны друг другу.

– Нет. Ты не нужен мне! – голос дрогнул.

Рафаэль был слишком близко. Я уперлась спиной в дверь спальни, лишь бы хоть сколько-нибудь отдалиться от сверкающих алых глаз, что сейчас будто немного потемнели.

– Хорошо, – шепнул он. – Я буду смелее и скажу первый. Ты нужна мне, Тиа. Поэтому я пришел.

Я даже равновесие потеряла от неожиданности. Повалилась спиной на дверь, и та открылась. Я бы упала навзничь, если бы Рафаэль не подхватил меня на пороге спальни.

– Я пугал тебя, говоря, что без меня ты – ничто. Но это я пустое место. Без тебя.

Он прижимал меня к себе. Одна ладонь на затылке, другая – на пояснице. Я всем телом ощущала, как Рафаэль дрожит. Не видела его лица, но четко представляла, как выгнулись его брови, как уголки губ дернулись вниз.

– Все, что я делал, я делал, думая о тебе. Каждый шаг я совершал, размышляя, а что бы ты сказала? Сначала это было не так ощутимо. Но чем дольше была разлука, чем сильнее я чувствовал твою ненависть во снах, тем больше желал развеять ее. А когда ты ушла в междумирье, я чуть не сошел с ума. Нет, вру. Я сошел. Обезумел. Поэтому я здесь.

– Рафаэль, – я попыталась мягко отстранить его, но Рафаэль еще крепче сжал меня в объятьях. Будто понимал, что увидев мое лицо и исказившее его недоумение, уже не сможет договорить.

– Ты была права. Вой Ночи сильнее, чем я. Поэтому я пришел. Хотел попрощаться. Глупо, да? Кому нужны прощания? Но, знаешь, Тиа. Я не хочу расставаться. Я хочу жить здесь, с тобой и нашей дочерью, о которой даже мечтать не мог. Но у меня нет на это ни времени, ни сил.

Он задрожал сильнее. Его дыхание стало рваным. Мне показалось, что Рафаэль плачет, и это меня обезоружило. Я перестала даже пытаться высвободиться и позволила себе слабость.

Я обняла Рафаэля в ответ. Запустила пальцы в его снежные волосы, провела подушечками по шее, которую больше не хотела перерубить.

– Я умираю, Тиа. Я сдаюсь Вою Ночи. Больше не могу ему противостоять, – шептал он, цепляясь за меня. – Поэтому тебе придется меня убить. Вырежи мне сердце, и Вой Ночи сгинет. Сгинет вместе со мной.

Неожиданно в горле встал ком. Я с трудом дышала, а говорить и вовсе не получалось. И дело не только в Рафаэле и его внезапной искренности.

Он напоминал мне меня же в те далекие дни, когда я верила, что бал станет точкой в моей жизни. Я так же просила убить меня, уверенная, что сила божества меня погубит. И, скорее всего, не переверни Рафаэль ритуал, так бы оно и случилось.

– Тиа, – едва слышно позвал он. – Я могу загадать последнее желание?

В голове стоял туман. Я даже не поняла, как кивнула, после чего Рафаэль облегченно выдохнул:

– Хорошо. Я боялся, что ты откажешься слушать.

– Говори, – сипло выдавила я.

– Побудь со мной перед тем, как убить.

– Сейчас? – отчего-то дрожа, выдавила я.

– Нет. Сейчас хватай Ясну и беги.

Он произнес это неожиданно холодным, пугающим тоном, от которого по коже поползли мурашки. Застыл, будто окаменев. Я еще несколько секунд не шевелилась, но потом все же высвободилась из рук Рафаэля и посмотрела ему в глаза.

И ужаснулась.

Они были черными. Ни радужки, ни белка.

– Беги и не оглядывайся, – явно борясь с чем-то внутри себя, приказал Рафаэль. – Вой Ночи требует крови.

Я попятилась, во все глаза смотря на чудовище, с которым Рафаэль пытался сражаться. Его крупно колотило, он едва мог стоять. Я побежала, когда Рафаэль вдруг схватился за голову и закричал от боли.

– Беги! Беги!

Сердце сходило с ума. Пульс оглушающе стучал в висках. Я ворвалась в детскую и схватила ничего не понимающую Ясну. Она сначала брыкалась, а потом и вовсе заплакала. Я была готова разрыдаться вместе с ней.

Куда бежать? Как, если проход к выходу всего один? И прямо сейчас там Рафаэль! Или лучше сказать Вой Ночи?

Но когда я уже собиралась выбираться через окно, из коридора послышался сдавленный крик. А потом все стихло. Немного подождав, я все же высадила плачущую Ясну на улицу через окно, а сама прокралась в коридор. Заглянула в спальню…

Никого не было. Ни в доме, ни на улице.

Только клубы черного дыма еще недолго гуляли по коридору.

Глава 22. Костяной порошок

«Костяной порошок, изготавливаемый из грудины драконов, – лучшее лекарство для жрецов, поклоняющихся ложным богам. Одна крошечная доза – и голос в голове стихнет навсегда».

Драконья алхимия

Ясна рыдала в голос. У нее раскраснелось лицо, глаза опухли. Она начала заикаться от слез, но не переставала спрашивать:

– П-папа! Где папа?!

– Скоро вернется, – заверяла я, хотя сама не была в этом уверена.

Куда Рафаэль телепортировался? Сбежал, чтобы утолить жажду убийств Воя Ночи? Решится ли он вернуться? И если да – хорошо это или плохо?

Единственное, в чем я сохраняла уверенность, – сейчас с Рафаэлем все в порядке. Дом на месте, как и теневые стены. Если бы с ним что-то случилось, его магия бы развеялась.

Я понимала, что времени на принятие решения мало. Как лучше поступить? Сбежать? Но что, если это толкнет Рафаэля на новые поиски меня и дочки? Он уже показал, на что способен. Мой побег может привести к новым жертвам и вряд ли станет спасением.

Рафаэль даже из междумирья меня достал. Какое-то поселение драконорожденных не станет преградой.

Можно попробовать спрятаться в лесу. Я выдержу, но вот Ясна… Как долго она протянет в столь сложном путешествии? А если на нас нападут звери? Даже в Артери дикая фауна опасна, а о здешней я толком ничего не знаю. Возможно, если бы не стены Рафаэля, мы все давно бы стали чьим-то ужином.

Так что вариант побега плох в любом ключе. Я не умею открывать порталы, а путь неблизкий. С вершины Драконьей горы я видела большую часть острова. От леса до поселений может быть несколько дней пути.

Слишком рискованно.

Но и ждать, сложа руки, плохая идея. Рафаэль вернется, но его приступы никуда не денутся. Как долго он будет успевать их глушить, предупреждать меня и сбегать? Что, если однажды жажда крови затмит рассудок? Вой Ночи был бы рад избавиться и от меня, и особенно от реинкарнации Царицы Мечей.

Самым правильным решением кажется убить Рафаэля. Но и тут есть подводные камни.

Что, если после первого удара он придет в исступление? Вой Ночи снова возьмет бразды правления телом, и тогда всему конец. Я не смогу добить Рафаэля и умру. И это в лучшем случае. В худшем – своим нападением я выпущу Вой Ночи на волю.

Получается, нужно временно заглушить бога внутри Рафаэля. И у меня есть идея, как это сделать.

Найти бумагу в доме не составило труда. Потом я торопливо собрала корзинку с едой для Ясны и вместе с дочкой отправилась к самой дальней теневой стене нашего убежища. Там я села на поваленное дерево, а для Ясны расстелила на земле покрывало. Пока дочка ела и играла в куклы, которые успела с собой прихватить, я рисовала.

Пейзаж должен быть точным, чтобы по нему можно было открыть портал. Мы неоднократно проворачивали это с Антинуа, но сейчас я буду просить не ее помощи.

Пока рисовала, я снова вспоминала наш последний разговор с Анти. Ее слова еще долго причиняли мне боль, пока я в одиночестве сидела в междумирье. И худшим в этой пытке было осознание – Антинуа была во всем права.

Я ужасный друг. Погрязнув в своих проблемах, я забыла, что они есть и у окружающих людей. Я не интересовалась жизнью Анти, никогда не стремилась стать ей опорой. Я много брала, но никогда не отдавала.

У меня было время, чтобы осознать это и чтобы смириться – скорее всего, нашей дружбе конец. Хотя… Было ли это дружбой?

Закончив пейзаж, я принялась за короткое послание.

«Это Тиа. Помоги. Чтобы победить Рафаэля, нужен костяной порошок».

Больше я ничего писать не стала. Есть вероятность, что получатель решит, будто мое письмо – ловушка. Но даже так, я была уверена, помощь придет. Моя жизнь больше ничего не стоит в этой войне, но Ясна – самое ценное, что есть не только у драконорожденных, но и у мира.

Какое-то время я думала, кому отправить записку. Антинуа я больше не рискну тревожить. Найвара кинет письмо в огонь, не прочитав дальше первого предложения. Джараха разочаровалась во мне. Жартхет не рискнет что-то предпринимать, не показав весточку сестре. Рорджи – хороший вариант, но есть еще лучше.

Каян точно знает, что за порошок мне нужен. И как бывшему жрецу ему будет проще его достать.

Я сжала бумагу в руке, думая о Каяне. Когда я раскрыла ладонь, на ней уже ничего не было.

Оставалось только ждать.

***

Прошло около часа, когда за полупрозрачной преградой из теней забрезжил свет портала. Я тут же вскочила и приблизилась к стене. Дремавшая Ясна тоже оживилась. Едва раскрыла глаза, а уже бросилась за мной.

Плохо, что она проснулась. Разговор, который сейчас состоится, явно не для детских ушей. Поэтому я подхватила дочку на руки и, используя магию, шепнула:

– Спи.

Светлые ресницы затрепетали. Ясна сладко зевнула и почти моментально уснула, положив белокурую голову мне на плечо. Я погладила ее по волосам, извиняясь за свой поступок.

Но так надо.

Из портала вышло семь фигур. Почти все – незнакомые мне полукровки и драконорожденные. Но последние двое – Каян и Джараха.

Я не ожидала ее увидеть. И уж тем более не ожидала, что первым делом все прибывшие преклонят колено.

– Прародительница, – благоговейно шепнул кто-то, глядя на Ясну. – Это и правда она! Чувствуете?

Драконорожденные закивали. Полукровки недоуменно переглянулись, а потом уставились на нас с Ясной. Самым цепким был взор Каян. Он первым и поднялся с колен и приблизился к стене.

– Лучше не трогай, – посоветовала я, опередив Каяна, когда тот попытался коснуться завесы. – Рафаэль создал эти стены, чтобы не позволить попасть внутрь никому, кто попытается причинить вред кому-то из нас.

– Тогда как ты получишь это? – Каян поднял увесистый мешочек и покрутил его в воздухе.

Я уже и забыла, как звучит его голос… А ведь когда-то я думала, что влюблена в Каяна.

Сейчас я смотрела на него, как на человека, которого вижу впервые. Каян изменился. Его фигура стала «суше», взгляд – более острым. Он подстриг волосы, и теперь они были чуть выше плеч.

А еще Каян держался чуть впереди Джарахи, будто защищая покалеченную драконорожденную. Та смотрела на меня поверх плеча Каяна со смесью интереса и настороженности.

Ощущение, что мы незнакомы, усилилось. Изменились не только Каян и Джараха, но и что-то между ними.

– Попробуй кинуть мне его через стену, – попросила я, смотря на мешочек с драконьим порошком.

Каян насторожено прищурил карие глаза.

– Думаешь, ничего не случится? А если он взорвется, раз эта стена такая опасная?

– Или это уловка, – процедила Джараха и вышла чуть вперед.

Каян пытался остановить ее. Я заметила, как ласково Джараха отодвинула его руку. М-да уж. Мне бы она в такой ситуации без раздумий треснула.

Получается… Эти двое… Как?!

Додумать я не успела, потому что Джараха жестом приказала паре драконорожденных проверить стену. Они тут же ринулись исполнять приказ – поразительное послушание. При этом один из драконорожденных даже дойти до теней не успел, как второй уже рухнул на землю. Мрак обвился вокруг его шеи и душил.

– Лекари, сделайте что-нибудь! – отдала новый приказ Джараха, и все вокруг засуетились.

Оттащили пострадавшего подальше от стены, и над ним тут же склонилась полукровка. Потребовалось время, но пугающие тени развеялись, драконорожденный снова задышал.

– С каких пор ты командуешь? – спросила я, оценивающе оглядывая Джараху.

Она не изменилась с нашей последней встречи. Разве что рана на плече зажила, и теперь вместо бинтов Джараха носила удобный доспех, закрывающий место, откуда раньше росла рука. Светлые волосы она заплела в косу. Оружия при Джарахе не было.

– С тех пор, как белый монстр убил Лорклар, – от холода в голосе Джарахи меня бросило в дрожь. – Я заняла ее место в совете старейшин. Так решили сородичи, ведь я единственная сражалась с монстром лицом к лицу и выжила.

– О… Мне жаль… То есть, я рада за тебя, но мне жаль, – растеряно проговорила я и прикусила губу.

– Не похоже, что тебе сильно жаль Лорклар, – скривилась Джараха, оголяя ряд острых зубов. – Ты спокойно живешь с тем, кто ее убил. Уже вон и домом обзавелись…

Она перевела взгляд мне за спину. Туда, где сквозь густые деревья и кустарники вдали проглядывал дом.

– Я позвала вас сразу, как поняла, что нужно для победы над Воем Ночи.

– Но любой другой на твоем месте позвал бы помощь гораздо раньше, чтобы вместе найти способ сбежать.

На меня смотрело несколько пар глаз, полных недоверия. Можно даже не пытаться врать. Драконорожденные в курсе, что бежать я не хочу.

– Мне не нужно искать способ, я его знаю, – сказала я, глядя прямо на Джараху. – Я могу выйти в любой момент. Так что оставьте порошок, где стоите, и уходите. Дальше я разберусь сама.

Джараха не шелохнулась, а вот ее прихвостни раздраженно зарычали. Ясна тревожно заворочалась, а я покачала ее, успокаивая.

– Значит, ты добровольно остаешься с нашим врагом, – заключила Джараха и едва заметно передернула плечами. Наверняка вспомнила о том, как Рафаэль лишил ее руки. – Хорошо. Делай, как знаешь. Но эта девочка – не просто твоя дочь. Ты забыла, кто она самом деле и как важна? Отдай ее нам, Тиа.

– Нет, – я оскалилась, показывая клыки.

Все-таки хорошо, что Рафаэль возвел эти стены. Его защита поможет избежать сражения, в котором я бы точно проиграла.

– Нет?

– Будто ты не понимаешь, как все кончится, если послушаюсь, – я крепче обняла спящую дочь. – Рафаэль любит Ясну и придет за ней. Он перебьет всех, кто посмел даже посмотреть в ее сторону. И она снова будет здесь. Только вот вы – уже нет. Зачем лишние кровопролития, если все можно сделать тихо?

Я красноречиво посмотрела на мешочек в руках Каяна. Тот был готов прямо сейчас оставить порошок здесь и уйти. Но вот Джараха…

– Любит? – рассмеялась она так громко, что Ясна захныкала, пробужденная.

– Спи, засыпай, – напела я, вкладывая в голос чары, и Ясна снова засопела.

Я раздраженно глянула на Джараху, и та понятливо кивнула, извиняясь. Не передо мной, конечно.

– Как твое чудовище может любить рожденную его убить? – уже тише произнесла Джараха.

Под ребрами стало холодно от ее слов. Я сама об этом думала и не верила в любовь Рафаэля. Однако наша связь и его мысли – самое нерушимое доказательство искренности чувств Рафаэля к нашей дочке.

– Ты не можешь быть уверена, что он вас не тронет.

– А ты не можешь заставить меня изменить решение. Я останусь здесь, Джараха, и одержу победу над Рафаэлем так, как сама считаю нужным.

Она зарычала, но потом коснулась руки Каяна. Он отпустил мешочек, и тот упал на землю перед его ногами.

– Хорошо. Бери все в свои руки, Тиа, но помни, что настанет день, когда ты поплатишься за то, что рисковала жизнью перевоплощения нашей прародительницы. Мы не можем заставить тебя выйти из укрытия сейчас, но однажды оно рухнет, и правосудие придет за тобой. Ты будешь считаться союзницей чудовища, с которым выбрала остаться, и все его злодеяния лягут и на твои плечи.

Я тяжело сглотнула, но осталась непреклонна.

– Теперь мы знаем, где тебя искать. Не пугайся, когда увидишь патруль у стен. Мы просто ждем, когда они падут.

И потом они ушли.

***

Рафаэль вернулся только ночью. Он приоткрыл дверь в детскую, когда Ясна уже спала, а я наблюдала за ней, сидя на кресле. Увидев Рафаэля, я тут же встала, схватила с настенной полки увесистый мешок с порошком и замерла в ожидании.

Это Рафаэль, которого я знаю? Или Вой Ночи, завладевший рассудком своего сосуда?

Он заметил мое волнение. Вскинул руки, показывая безоружные ладони, и медленно подошел. Я внимательно вглядывалась в его глаза и облегченно выдохнула – нормальные. Ни толики пугающей черноты.

– Где ты был? – шепнула, когда мы оба вышли в коридор, чтобы не будить Ясну.

– А что? Ты волновалась? – показал зубы Рафаэль.

– Просто хочу знать, кого ты убил, чтобы успокоиться. Надеюсь, не кого-то из драконорожденных?

Рафаэль загадочно улыбнулся и направился в спальню. Я заметила, что его одежда в крови. Схватила его за руку в попытке остановить. Но Рафаэль обернул мой выпад против меня – сжал мою ладонь и втащил в спальню, закрывая за нами двери.

– Чья это кровь? Рафаэль, я и так чувствую свою вину за смерть Лорклар и других драконорожденных… Если ты напал еще на кого-то…

– Успокойся. Я не трогал ящериц. Это кровь людей. Неужели не чувствуешь по запаху?

Вместо того, чтобы внимательнее понюхать воздух, я сморщила нос. Не так уж давно я вампир, чтобы различать кровь по ароматам.

– А ты не гурман, как я вижу, – Рафаэль прошел вглубь комнаты, прямо по пути к комоду скидывая с себя вещи. Сапоги, легкая куртка, пояс с оружием…

Оставшись в рубашке и штанах, он обернулся:

– Я понятия не имею, чья это кровь. Какого-то верзилы из темниц Ампло.

– Ампло? – мои брови удивленно выгнулись. – Что ты делал в горах?

– Карал заключенного, как ты уже могла понять, – и он брезгливо пнул испачканную кровью куртку. – Пока новый режим в Артери лишь формируется, я – власть, и я – закон.

Он сказал это так высокопарно и гордо, что я не сдержалась и закатила глаза.

– С каких пор власть и закон поселились в Ампло, а не в Далитте? Променял дворцы на горные хребты?

– Я ничего не менял. Это был визит за заключенным.

Я понимала, что это значит.

Чтобы вернуть ясный рассудок, Рафаэль подчинился жажде и убил.

– Неужели в Далитте темницы пустуют?

– Нисколько, – Рафаэль сел поверх покрывала в изножье богатой кровати и закинул ногу на ногу. – Просто в Далитте заключенные иного толку, их единицы. Растрачивать их жизни на какую-то жажду – глупо.

– Расскажешь, что это значит?

– Только после того, как ты расскажешь, почему все еще здесь. Я ведь сказал бежать. У тебя был шанс уйти и забрать с собой дочь.

– Чтобы у тебя потом был повод устроить новую бойню с драконорожденными? Нет уж.

Я покачала головой, переминаясь с ноги на ногу, а Рафаэль довольно улыбнулся.

– Ты хорошо меня знаешь.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Он улыбался, а я чувствовала себя увязшей в паутине – сомнений, эмоций, страхов…

– Вот, – я поднялась по ступеням на возвышение, где стояла кровать, и вручила Рафаэлю мешочек с порошком. – Это должно помочь.

Он с интересом заглянул внутрь, после чего поднял глаза на меня и вопросительно выгнул бровь:

– Это мука? Хочешь испечь мне торт перед тем, как убить? Мило, но я рассчитывал на другой предсмертный подарок.

– Это порошок из костей драконов, – невозмутимо отчиталась я, но на всякий случай чуть отдалилась от Рафаэля. – Его здесь дают жрецам, чтобы заблокировать их связь с новыми богами.

Я кратко пересказала Рафаэлю то, что когда-то услышала от Лорклар о том, как на острове относятся к новым богам и их жрецам. Рафаэль внимательно слушал, а когда я закончила говорить, спросил: