Текст книги "Проданная. На стороне солнца (СИ)"

Автор книги: Таня Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Вокруг – никого.

Я упала на колени и дала волю эмоциям.

У меня будет достаточно времени, чтобы прожить их, принять или отпустить. Ведь кроме эмоций и собственных мыслей у меня больше ничего нет.

Глава 17. Ломка

Полгода спустя

«Пока приверженцы антимагической политики рвут на голове волосы и пророчат конец миру, чародеи встают с колен.

Наконец-то настал наш век».

Из выступления пропагандистов на улицах провинции Далитт

Уже к лету королевство Артери изменилось до неузнаваемости.

Отродье погибшего Валанте Карстро окутывали тайны, за ним тащился шлейф из сплетен. Но чуть больше, чем за полгода, Рафаэлю удалось сплотить вокруг себя всех угнетенных магов и задавленных страхом людей.

Расположения удалось добиться не сразу. Пришлось долго доказывать свою значимость, завоевывая деревни и города. Все шире разрасталась тень его влияния, все больше людей к нему примыкало. И даже вампиры склоняли колени. Не только отродья, но и первородные, признающие мощь Рафаэля.

Он принимал почти всех, кто жаждал для Артери новой судьбы. Людей – по привычке, вампиров – с неохотой. Но каждому, кто не был запачкан связью с кругом стали или луны, он давал шанс сражаться на своей стороне.

Главной мишенью Рафаэля и его союзников стали угнетатели магов – круг луны и его рыцари. Их Рафаэль не щадил, даже если рыцари клялись отречься от своего долга и служить новой политике.

Он не верил.

Те, кто годами мнили себя судьями и лишали рассудка и жизней магов, не имеют права вступать в новый век Артери.

Рафаэль казнил всех рыцарей, напитываясь их силой. Он разрушил главное здание круга луны в Далитте, перевернул вверх дном школу луны в Портэ. Больше там не будут держать магов в заточении, будто в тюрьме. Это будет открытая школа или академия, где учителями станут талантливейшие отступники.

Отступники…

Это слово больше не горчило на языке. Его не произносили шепотом, нервно озираясь по сторонам. О своих талантах говорили открыто, а слово «отступник» означало, что человек верит в новое будущее и готов за него сражаться.

Но чем дольше Рафаэль шел по этому пути, тем реже ему открыто противостояли.

Выжившие рыцари луны бежали вслед за трусливым королем, который все равно погиб от руки Рафаэля. Трон опустел, круг стали оказался самым хрупким из всех.

Весной из-за этого случился большой переполох. Закон утратил всякую силу, королевство погрязло в преступлениях и беспорядках. Рафаэль был готов перерезать всех провинившихся, если бы не вмешались выжившие главы вампирских кланов.

Преклонив колени перед отродьем, первородные просили позволить им встать у власти в крупных городах и провинциях.

Сначала Рафаэль опешил от дерзости вампиров, но быстро понял, что их предложение – лучшее, что могло бы прийти в голову.

Первородные знают, как управлять. Все они веками держат огромные поместья, замки и даже города, повелевают толпами отродий. Чем это отличается от поста городского управляющего?

Рафаэль дал на это добро, и в Артери вскоре вернулся покой. Беспорядки улеглись, всех виновных привели к Рафаэлю на суд. Их оправдания он даже не слушал. Заранее знал, что убьет всех и поглотит их жизненную силу.

Это было необходимо, ведь Вой Ночи оказался ненасытным божеством.

Зимой и в начале весны Рафаэль этого почти не ощущал. Многочисленные сражения, завоевания городов и провинций, стычки с рыцарями, еще не оставившими надежду вернуть старый уклад… Он каждый день пил кровь литрами и убивал столько, что стоило бы сойти с ума от собственной жестокости.

Но Рафаэль был убежден, что все эти жертвы – ступени к великому будущему, в котором его имя будут прославлять и произносить с благоговением. Все эти жертвы – корм жадному темному богу, который отплачивал за кровь силой, новыми талантами и тишиной в голове.

К концу зимы Рафаэль научился создавать теневых прислужников. Мелкие черные пташки могли удаляться на любое расстояние. Нескольких он даже отправил в соседние государства, благодаря чему узнал, что в Ризолд гремит восстание. Другие королевства тоже на грани переворота. Маги хотели свободы не только в Артери.

Весной Рафаэлю подчинились пространственные переходы. Это не было похоже на открытие порталов. Никаких окон из одной точки в другую. Рафаэлю достаточно было представить место, после чего его тело рассеивалось черным дымом, а потом, будто из теней, возникало в желаемой точке. Благодаря этой способности он легко контролировал все королевство. Мог объявиться хоть в Ампло, хоть в разрушенный самыми ожесточенными сражениями Гаратис.

Но чем больше становилась сила, тем неудержимее был голод. Тем громче звучал голос Воя Ночи в голове.

И чем ярче был успех его завоеваний, тем реже они требовались.

Летом в Артери пришел мир. Королевство лишь изредка содрогалось от недовольств, когда новые правила приживались с трудом. Но все это мелочи.

Вою Ночи не хватало жертв. Рафаэль хоть и узнал, что такое настоящее величие, окончательно потерял покой. Голова раскалывалась от голоса бога. Рафаэль не мог ни спать, ни есть.

Кровь. Кровь. Кровь!

Взор застилало алым, и никакая охота на редких преступников не помогала снять эту пелену.

Пока воодушевленные артерийцы пророчили ему трон и власть, Рафаэль был уверен, что рано или поздно сам разрушит покой, к которому привел королевство.

Он четко понимал, что сходит с ума и теряет контроль. Он либо перебьет половину столицы в бреду, либо не выдержит этого невыносимого звона в голове, заглушающего даже собственные мысли, и всучит первому встречному ритуальный клинок, которым попросит себя убить.

Что угодно, лишь бы остановить мучения!

Но он терпел. Еще было дело, которое не позволяло уйти и раствориться в забытье смерти.

«Знаешь, что самое обидное? Когда я поняла, что с Валанте покончено и что меня вот-вот схватят рыцари, я побежала искать тебя. Хотела попрощаться с человеком, которого считала самым близким».

Тогда, во сне, он не понимал Тиа. Как можно, будучи на грани смерти, цепляться за кого-то, кроме себя? Думать о бесполезном прощании, вместо того, чтобы искать способы ухватиться за жизнь?

Но сейчас, стоя на балконе королевского дворца и от боли во всем теле до белых костяшек вцепившись в перила, Рафаэль не мог думать ни о чем, кроме своенравной рогатой девчонки.

В ту ночь, когда Тиа уходила в портал, он неосторожно бросил ей «прощай». Это слово ничего не значило. Рафаэль не сомневался, что они увидятся снова – пусть и во сне. А потом – кто знает? У них на ссоры и примирения целая вечность.

Но после той встречи Тиа будто испарилась. Он не мог связать их сознания во снах, как делал это раньше. Не мог нащупать ее присутствие в этом мире.

Почему? Потому что после обмена кровью их связь, как хозяина и отродья, ослабла?

Нет. Вряд ли. Иначе Рафаэль и вовсе потерял бы эту ниточку, от самого сердца ведущую к Тиа.

Он все еще ощущал ее, как часть самого себя. Но вела она будто… в никуда.

Может, Тиа умерла?

Тоже нет. Иначе нить бы лопнула. А то, что происходит сейчас… Загадка и головная боль.

Такого раньше никогда не было.

Он долго пытался игнорировать это ощущение пустоты, похожее на то, какое испытываешь, лишаясь конечности. За сотни и тысячи сражений Рафаэль не раз испытывал это чувство, но оно всегда отпускало. На месте утраченной кисти или ноги со временем вырастала здоровая часть тела – преимущество вампиризма.

Но то, что происходило сейчас, терзало не меньше, чем беснующийся без новой дозы крови Вой Ночи.

Рафаэль долго ждал, что пустота на том конце, где должно быть биение сердца Тиа, скоро рассеется. Но время шло.

Зима отступила. Солнечное тепло кое-как пробивалось сквозь черный туман и согревало землю с наступлением весны. Снег полностью ушел лишь к лету. Земля стояла почти голая – ни трава, ни цветы не желали расти в вечной полутьме.

Иногда Рафаэлю казалось, что так сама природа протестует против него.

Ничего, скоро он сорвется и распрощается с жизнью. И тогда все вздохнут с облегчением.

«Да, Тиа?» – подумал Рафаэль, а в ответ его ужалила холодная пустота.

Он сморщился от боли, но поднял глаза, когда услышал шорох крыльев. Черная пташка опустилась на перила и без страха прыгнула к Рафаэлю.

– Снова ничего? – сухо спросил он, наблюдая за теневой птичкой.

Он создал таких несколько десятков и разослал в разные уголки мира с одной целью – найти драконьи земли, а вместе с ними и Тиа. Прошло уже несколько месяцев, а толку никакого. Пташки возвращались и показывали то, что видели своими глазами: бескрайний океан, заснеженные горы, чужие королевства…

Все не то.

Рафаэль без особой надежды подставил ладонь, чтобы птичка запрыгнула на нее, а затем сжал кулак, впитывая чужие воспоминания. И перестал дышать, когда увидел…

Остров, окруженный башнями, растущими прямо из воды. Холмы и горы. Дома из светлого камня, похожие на скопление пузырей или грибов. Пар, что тянется от земли в местах расщелин…

И нечеловеческие силуэты, гуляющие по улочкам.

Драконорожденные.

– Нашел, – выдохнул Рафаэль и открыл глаза.

Его боль притупилась. Безумный голос в голове стал тише. А сердце наоборот забилось где-то в горле, и даже ветер, на высоте дворца пронизывающий до костей, не заглушал его бой.

***

Меч. Кинжалы. Легкая броня.

Он был почти готов к пути. Не хватало лишь одной детали – утоленного голода.

Рафаэлю предстоял сложный перенос. Пересечь океан и оказаться в одиночестве среди врагов – безумие. А проделать это почти на грани истощения – самоубийство.

Игнорируя многочисленных слуг, что встречались в коридорах захваченного королевского дворца, Рафаэль быстрым шагом шел к темницам.

Ему срочно нужна кровь.

Напасть на кого-то из «своих» – самое простое решение. И Рафаэля даже никто не остановит, если он решит прямо сейчас вцепиться в глотку какой-нибудь горничной. Ему нет равных ни в Артери, ни где-либо еще. Он может делать все, что пожелает.

Но одна мысль об этом вызвала отвращение и рвотные позывы.

Одно дело – рубить врагов. Совсем другое – превращать в пищу свой народ.

За последние полгода Рафаэль размяк, разнеженный обожанием людей, готовых следовать за ним. Он не хотел и не мог терять уважение идущих за ним толп, а вместе с ним – крупицы влияния и власти. Ему льстило всеобщее обожание. Но, что странно, он чувствовал кое-что еще.

Ответственность за этих людей.

В подвалах было сыро и темно. На входе в коридоры с темницами несли дозор стражники, которым Рафаэль подал знак – можете быть свободны. Они тут же испарились, а Рафаэль толкнул тяжелые двери и оказался между рядов пустых камер. Он решительно шел дальше, в самый конец коридоров, где ждал единственный пленник.

– Подойди, – приказал Рафаэль, едва оказался перед решеткой, за которой сидел исхудавший человек.

Бледный, в серой одежде, превратившейся в тряпье. Длинные черные волосы спутались, слиплись от грязи и висели сальными сосульками. Когда человек сидел, они касались земли. Так же, как и цепи, что спускались от шеи, кистей и лодыжек.

– Живее! – поторопил Рафаэль и призвал на помощь тени. Это почти не тратило его сил, зато подтолкнуло пленника на ноги, а затем – к решетке.

Шлем из особого металла неизменно закрывал верхнюю часть головы мужчины. Открытыми оставались только рот и синие глаза, что зло смотрели сквозь узкие прорези.

Омерзительная, но честная пытка.

Рафаэль до сих пор помнил, как Гекар Вулервуд в вечер, посвященный его помолвке с подругой Тиа, хвастался, скольких магов он поймал и усмирил. Вполне справедливо, что теперь этот комплект из блокирующего магию металла красуется на самом Гекаре.

Его стоило бы убить вместе с остальными рыцарями луны. Рафаэль собирался, но в последний момент пощадил Гекара. Не из-за давнего знакомства, а потому что Гекар, несмотря на огромные риски, предупредил о нападении на Розу Гаратиса. Не ради Рафаэля и его людей, разумеется. Просто жрец надеялся, что его сбежавшая невеста прячется в замке.

И все же Рафаэль не мог отплатить на предупреждение смертью, хотя догадывался, что она для Гекара была более желанной, чем жизнь в заточении.

– Что тебе нужно,господин? – с нескрываемой издевкой спросил пленник.

Рафаэль сдержанно улыбнулся.

– Мелочь. Всего лишь твоя кровь.

Глава 18. Вторжение

«В междумирье люди не видят снов, почти не чувствую голода и жажды. Время там течет иначе, и жизнь ощущается, как посмертие. Пребывание там – страшная пытка даже для тех, кто добровольно ступает в междумирье ради его изучения».

Тонкости магических искусств. Том 3

– Ну, что? Как у меня получается?

– Если честно… Никак.

Все вокруг рассмеялись, а Найвара устало села на тусклую траву и подперла подбородок кулаками.

Нечестно!

Она ведь старалась! Взмокла так, что платье хоть выжимай! Пот градом катился по лицу и едва не застилал глаза. А у нее все равно ничего не получилось!

– Да ладно, ребят, – на плечо Найвары опустилась красная чешуйчатая ладонь. – Я готова поклясться, что видела искорку огня.

– А я готов поклясться, что это ты, Джараха, этот огонь и призвала! – подловил Каян, после чего послышались новые смешки.

– Эй, – раздраженно фыркнула Найвара. – Вы еще и издеваться будете?

– Чуть-чуть, – хохотнула Джараха и подала руку, чтобы помочь встать.

Прошло полгода с тех пор, как Джараха лишилась правой руки. Найвара не знала драконорожденную до того, как та стала калекой, но сейчас у нее не возникало чувства, будто Джараху потеря конечности как-то угнетает. Она приспособилась к изменениям в теле и почти никак не отличается от здоровых сородичей.

Джараха оставалась умелым воином. Она рассказывала, что раньше любила использовать тяжелое двуручное оружие, но теперь… Отдавала предпочтение магии, которой и пыталась учить Найвару и Каяна, которые решили остаться на острове.

Найвара не сразу изъявила желание поселиться на новых землях. Несколько первых дней порывалась вернуться в Артери, но Каян уговорил ее дать время и подумать. И не зря.

После того, как Тиа упекли в междумирье, жить и даже дышать стало легче. Злость и скорбь больше не застилали взор. Найвара выдохнула, посмотрела на мир не затуманенным взглядом и поняла, что жизнь на новых землях гораздо спокойнее и лучше, чем вечная война в Артери. Слухи о завоеваниях Рафаэля, которого здесь обидно прозвали чудовищем, всегда добирались до острова. Найваре они напоминали далекие взрывы. Уже, вроде, не заденет, но все равно жутко, и каждый раз мурашки по телу от новостей.

Ее родине перемены на пользу? Или война не оставит от Артери камня на камне?

И все же… Хорошо, что она сбежала.

В королевстве Найвара была бы скитальцем. Здесь же у нее очень скоро появился дом. Правда, делить его пришлось с Джарахой, ее братом и Каяном, но Найвара не жаловалась. Тем более в этой новой жизни у нее было то, что Артери отняло. Семья.

Осознание, что и Джараха, и Жартхет стали ей родными, пришло не сразу. Только весной, когда Каян в шутку сказал, что они возвращаются в Артери, Найвара задумалась над тем, что дала ей новая жизнь.

Здесь было спокойно. Дома всегда пахло едой, которую она с удовольствием готовила на всех. Жартхет много охотился и пару раз даже звал Найвару с собой. Каян тренировался в познании новой магии, которой пытался заменить затихший голос Матери Земли. Джараха тоже упражнялась, пытаясь привыкнуть к изменившемуся телу, а Каян ей помогал.

Пусть магия жреца природы его оставила, но знания о травах и целебных растениях Каян не утратил.

Еще до того, как они стали жить все вместе, Каян вызвался помогать Джарахе. Хотел сгладить конфликт – в Розе Гаратиса они сражались, как враги, но теперь делили землю, еду и кров, как сородичи.

Джараха была против. Не хотела подпускать к своей ране никого. И уж тем более – чужаков. Но совет, который здесь исполнял роль круга стали, решил иначе.

Каян долго ухаживал за Джарахой и ее раной. Делал мази и повязки, готовил лечебные отвары. Найвара быстро догадалась, к чему все клонит, и для нее не стала сюрпризом вспыхнувшая между Каяном и Джарахой симпатия. Или даже любовь?

Впрочем, она давно воспринимала Каяна старшим братом или даже отцом. А теперь родных душ стало еще больше. Джараха хоть и была жесткой и требовательной, но в Найваре души не чаяла, как и Жартхет.

– Так, хватит в облаках витать! Давай последний на сегодня заход и домой, – скомандовала Джараха, занимая позицию напротив Найвары. – Нападай, как будешь готова.

Найвара шумно выдохнула и кивнула. Нужно собраться. Вся сегодняшняя тренировка – абсолютный позор. Не зря все собравшиеся зрители – соседи и знакомые – только и делают, что смеются над ее неуклюжестью!

Но стоило только приготовиться броситься в атаку, как у виска пронесся огненный шар.

– Эй! Я еще не готова! – крикнула она смеющейся Джарахе.

– В настоящем бою никто не будет ждать твоей готовности!

И тогда Найвара кинулась на противницу. В траве рядом с Джарахой как раз валялся деревянный меч. Вот им она и будет сражаться. На магию рассчитывать смысла нет – она Найвару почти не слушается. Как бы ее не убеждали, что магия есть в любом живом существе, нужно лишь ее нащупать и выплеснуть, Найвара не верила, что однажды сможет стать достойной чародейкой. Ей никогда не сравниться с теми, кто к магии имеет врожденный талант.

«Вот ведь, – подумала Найвара. – На родине проявившаяся магия была клеймом. А тут все жаждут ее пробудить и обзывают прокаженным, если не вышло».

– Давай! Давай! – подбадривали зрители, что стояли по краю небольшой поляны между домами. Они вскидывали кулаки, свистели и верещали, когда Найваре удавалось увернуться от ослабленного заклинания или удара когтистой лапы.

У нее почти получилось добраться до меча на траве, как вдруг что-то ослепило ее на несколько мгновений. Найвара запнулась и полетела на землю.

– Что за трюк?! – вскрикнула она, поднимаясь с травы. Рубашка была испорчена окончательно, а следы почвы и зеленые пятна на ней кричали о поражении.

Но вместо ответа кто-то дернул ее за плечи и спрятал за своей спиной. Джараха.

Она видела только спину драконорожденной, но уже слышала, как та угрожающе рычит. Найвара обернулась и заметила, что все, кто был во дворе, похватали с земли лопаты, палки и камни. Кто-то просто настороженно оголил когти.

И все смотрели в одну сторону.

Найвара моргнула несколько раз, но видение не исчезло. Может, она просто ударилась головой, потому и видит перед собой Рафаэля?

Рядом возник Каян, и Джараха тут же передала ему Найвару, будто та была всего лишь куклой или рюкзаком.

– Уведи ее отсюда.

Каян кивнул и коротко коснулся щеки Джарахи. Ее взгляд на миг потеплел, но вновь ожесточился тотчас, стоило Рафаэлю заговорить.

– Никто отсюда не уйдет, пока я не получу ответы.

Из земли, будто корни, прорезались тени и оплели ноги всех присутствующих. Найвара съежилась, когда ледяные черные щупальца обвили и ее лодыжки. Она попыталась вырваться, но не смогла и упала.

И тогда взгляд Рафаэля коснулся ее.

Все внутри Найвары тревожно сжалось.

Она помнила все добро, что сделал ей господин. Она не питала к нему неприязни и даже почти не боялась. Но месяца среди драконорожденных проронили в ее мысли зерно сомнений.

Может, тот, кто реками льет кровь и правда чудовище?

– Найвара, – Рафаэль протянул руку и улыбнулся.

Найвара ощутила, что щупальца на ее ногах исчезли. Она поднялась, но шагнуть к господину не решалась. Со всех сторон на него сыпались проклятья на драконьем языке, на него рычали, а кто-то даже швырнул в незваного гостя камень.

– Я тебя не обижу, – позвал он.

– Не подходи к нему! – ощерилась Джараха и рывком попыталась высвободиться. Бесполезно. – Он убийца! Чудовище!

Рафаэль скучающе глянул на Джараху. Он ни слова не понимал.

– Иди сюда, Найвара. Я не обижу тебя. Но их, – он окинул бесстрастным взором всех на этой поляне, – щадить не собираюсь.

Найвара посмотрела на Каяна, ища хоть какой-то поддержки. Тот поджал губы, заметив, что Рафаэль призвал теневой клинок. Вампир играючи подкидывал его в руке. Как скоро он метнет его кому-то в грудь?

– Не надо, – шепнул Каян, но Найвара уже сама все решила.

За полгода драконорожденные и их земли стали ей домом. Кем она будет, если позволит из-за собственной трусости кому-то из них пострадать?

– Найвара! – крикнули Джараха и Каян, но она не обернулась.

Ссутулившись, прошла к Рафаэлю и встала перед ним, низко склонив голову.

– Не поклонишься своему господину?

Зубы скрипнули, но она послушалась, а в награду услышала бархатистый смех.

– Очаровательно. Скажи, Найвара, ты делаешь это, потому что все еще благодарна мне? Или потому что хочешь защитить ящерок?

Она ненадолго задумалась.

– И то, и другое, – выдала тихо, не поднимая головы.

Рафаэль хмыкнул.

– Ты выросла, – заметил он, а Найвара нахмурилась.

Разве? Ей казалось, что она ничуть не вытянулась. Как была Каяну по грудь, так и осталась.

– Тогда слушай, милая, – Рафаэль вдруг встал за ее спиной, по-отечески положил на плечо руку и развернул Найвару лицом к собравшимся на поляне.

Сюда уже стягивались другие драконорожденные. Подмога не заставила себя ждать. Только вот толку от нее никакого. Все новоприбывшие также увязали в болоте теней. А когда кто-то попытался выстрелить в Рафаэля из лука, стрела будто отскочила от невидимого щита и вернулась, пронзив горло нападавшего.

Найвара закрыла рот руками, точно силясь сдержать крик. Драконорожденные вмиг превратились в единый организм – разъяренный, взбешенный убийством соратника.

– Кто-то еще хочет попробовать напасть? – почти игриво предложил Рафаэль, а затем с легкостью отбил еще три стрелы.

Все спустившие тетиву упали замертво.

– Хватит! – не выдержала Найвара. – Что вы делаете?!

Джараха, Жартхет и Каян стояли все там же. Живые, целые. Но надолго ли?

– Учу твоих новых друзей, как правильно встречать гостей, – сверкнул клыками, оголенными в улыбке, Рафаэль, но быстро вернул лицу серьезность. – Но ты можешь прекратить это. Хочешь?

– Что он ей говорит? – донесся до Найвары растерянный голос Джарахи. Она не понимала людской язык и обращалась к Каяну. – Переведи!

– Не слушай их, – Рафаэль развернул Найвару к себе одним жестким движением руки. – Слушай меня, Найвара. Ты же хочешь помочь? Мне и им?

– Он предлагает ей сделку, – услышала она тусклый голос Каяна, а затем кивнула Рафаэлю.

Его глаза довольно сверкнули, а потом он спросил:

– Скажи мне, где Тиа, и больше никто не пострадает.

***

Им пытались помешать. Над островом тревожно выли трубы. Рафаэлю все же пришлось ранить нескольких драконорожденных. Одного он даже убил. Случайно – не рассчитал силу. Но горевал по этому поводу недолго – отнятая жизнь стала частью его мощи.

Найвара оказалась послушной помощницей. Несмотря на попытки драконорожденных остановить девчонку, она не переметнулась и не отказалась помогать. Просто знала, на что Рафаэль способен, и понимала, что пока еще может спасти многих. Но если откажется помогать… Рафаэлю ничего не стоит превратить хоть эту улицу, хоть весь остров в кровавое месиво.

– Они ненавидят меня, – едва не плакала Найвара, когда подводила Рафаэля к одному из домов. Он ничем не отличался от прочих.

– Ты всегда можешь остановиться. Предать меня, – подсказал Рафаэль, довольно оглядываясь на связанных тенями драконорожденных.

Они дергались и брыкались, стараясь вырваться. Бесполезно. Лишние движения лишь заставляли тени стать еще туже.

– Будто я не знаю, что тогда случится, – покачала головой Найвара. – Злиться на меня тогда будет некому.

– Вот и умница. Все ты понимаешь.

Найвара побледнела и выглядела так, будто вот-вот могла упасть в обморок. Рафаэль, к своему стыду, чувствовал то же самое. Почему-то чем ближе они подходили к дому, из окон которого пару раз мелькнули драконьи морды, тем сильнее заходилось сердце.

«Она там?» – пульсировало в голове все громче, красная пелена перед глазами становилась гуще. Усталость, которая накопилась в Рафаэле за сложный путь и короткое, но выматывающее противостояние с драконорожденными, навалилась все сильнее. Каждый шаг вытягивал силы, но вместе с тем будто возносил к чему-то важному, желанному. Долгожданному.

На пороге появилась старая ящерица. Драконорожденная едва стояла, опираясь на трость. Ее седые волосы, в которые были вплетены перья и бусины, спускались ниже талии. Глаза были подернуты мутной пеленой.

Рафаэль ухмыльнулся.

Эта старуха еле дышит! Что она может ему сделать?

Он уверено пошел дальше, волоча за руку Найвару. Та тащилась за ним неохотно, но вырываться не пыталась.

Дряхлая ящерица что-то прорычала. Найвара дернулась и перевела:

– Она приказывает остановиться.

– Еще чего, – хмыкнул Рафаэль.

Старуха ударила тростью о порог дома, и вокруг него вспыхнули знаки. От рун исходило чистое сияние, от которого заболели глаза. Рафаэль зашипел, зажмурился, на пару секунд потеряв контроль над тенями, а когда пришел в себя, кто-то уже тащил Найвару прочь от него. Другой драконорожденный навалился со спины, и они оба упали на землю.

Перед глазами клацнули острые зубы. Чешуйчатый пытался отхватить Рафаэлю голову мощными челюстями, но не вышло. Он уже вернул контроль над тенями, и те связали противника. Ящер не мог пошевелиться и не имел ни единого шанса на спасение.

Рафаэль отпихнул связанного воина, перекатился и вынул ритуальный меч из ножен. Им он и оборвал жизнь драконорожденного.

Рев, гул, рык, от которого мурашки по коже…

Снова вспыхнули руны, но в этот раз Рафаэль был готов. Он отдал теням приказ, и они сгустились над знаками. Искусственный солнечный свет – жалкое подобие реального – задохнулось в насланном мраке.

Старуха на своем грубом языке что-то крикнула. Рафаэль не знал речи чужаков, но был уверен, что она приказала бежать всем, кто мог это сделать.

«Убей. Убей. Убей!»

Рафаэль двинулся к дому. Краем глаза он видел, что драконорожденные пытаются бежать. Они кричали, увидев, как недавно убитый Рафаэлем воин поднимается вновь. Но в его движениях сквозило что-то пугающее, неестественное.

Кто-то попытался напасть на Рафаэля со спины, но был тут же убит восставшим мертвецом. Рафаэль лишь обернулся и свысока посмотрел на идиота, который сам подписал себе смертный приговор.

Он уже и забыл этот вкус – победа и превосходство. Тело ломило от желания броситься в бой, зубы сводило – так хотелось напиться крови.

«Я здесь не за этим», – напомнил себе он и продолжил путь к крыльцу.

На ступенях упрямо стояла старуха. И чем ближе Рафаэль подходил, тем ярче он ощущал исходящую от нее силу. Такая яркая, сильная волна могла бы сбить с ног! Сколько же в ней магии?

– Лорклар! – послышался за спиной жалобный писк Найвары.

Рафаэль обернулся и увидел, что девчонка бежит в сторону дома, а за ней – рыжий жрец.

– Найвара! – орал он. – Вернись!

– Лорклар! Ему нужна только Тиа! – успела выкрикнуть Найвара, а потом жрец поймал ее и потащил прочь.

Он не знал, как, но старуха ее поняла. Ее глаза странно сверкнули на имени рогатой. Однако она как стояла на месте, так и не сдвинулась ни на шаг. Упрямо вцепилась в трость и застыла перед дверью.

Церемониться Рафаэль не собирался. Если ящерица надеялась вызвать у него жалость или воззвать к совести – зря. Ему плевать, кого убивать – стариков, взрослых или детей. Он сказал, что готов решить все мирно, если ему позволят увидеться с Тиа. Проститься с ней… По-настоящему.

Но у него раздражающе упрямо стояли на пути! И вот, к чему все привело!

«Я горжусь тобой», – прощебетал Вой Ночи, когда Рафаэль призвал тени и приказал им обвиться вокруг горла старухи. Черные щупальца сдавили шею карги, пробирались внутрь ее тела сквозь ноздри и беззвучно приоткрытый рот.

Ну и где ее сила? Где та мощь, которую он ощутил?!

Старуха быстро угасла, и Рафаэль отпустил. Она рухнула на землю, и Рафаэль ненадолго остановился, глядя на нее сверху вниз.

Странно, но ощущение силы не погасло. Оно все еще гудело в воздухе. И, похоже, исходила из-за двери дома. Рафаэль распахнул ее с трепещущим сердцем.

Она здесь?..

Но вместо Тиа он увидел ее подругу. Антинуа, кажется. Светловолосая портальщица. Невеста жреца, кровь которого помогла Рафаэлю добраться до острова и перевернуть его с ног на голову.

Антинуа застыла, широко распахнутыми светлыми глазами глядя на Рафаэля. Будто кошка, готовящаяся к прыжку. А потом ее взгляд сместился ниже, она взвизгнула и закрыла рот руками.

Рафаэлю показалось, что сбоку задребезжал какой-то свет.

Он быстро повернулся и заметил портал, который не сразу открылся его взору. А возле пространственного перехода – стайка драконорожденных, в основном самок. Они испугались, кто-то попытался быстрее запрыгнуть в портал, кто-то наоборот застыл от страха.

Рафаэль тоже замер. Потому что он понял, от кого исходила эта звенящая в воздухе мощь. От всех этих драконорожденных. Они излучали столько силы, что кровь начинала бурлить.

Но что они все делают в этом доме? И почему старуха ценой собственной жизни пыталась задержать Рафаэля, чтобы дать чародеям сбежать?

– Не надо! – взвизгнула Антинуа, когда Рафаэль создал паутину из тени и натянул ее прямо перед входом в портал.

Какая-то драконорожденная не заметила ловушку. Попыталась пробиться в переход, но увязла в тенях, вопя от боли. Остальные, глядя на это, бросились врассыпную по просторной комнате, полной засушенных растений и цветных пузырьков.

– И тебе здравствуй, Антинуа.

Рафаэль встал в центре комнаты, чтобы видеть всех, кто здесь собрался. Дверные проемы в другие залы он перекрыл тенями, как и блокировал портал.

– Расскажешь, что тут происходит? – он не сводил глаз с Антинуа, которая пятилась к стене. Будто это могло ее спасти…

Антинуа замотала головой. Как он и думал – решила упираться.

А потом кто-то попытался открыть новый портал, чтобы сбежать. Драконорожденные кинулись к сияющему окну, но проскочить в него успела лишь одна. Нескольких обвили тени, а тех, кто был ближе всего к Рафаэлю настигла куда более печальная участь.

– Ну? – он стряхнул кровь убитой с оголенного клинка. – Может, все-таки расскажешь, что тут за собрание и как оно связано с Тиа?

Новую волну сопротивления он подавил, приказав теням жестче обвиться вокруг драконорожденных. Если потребуется, он задушит их. Если нужно будет – вскроет еще пару глоток.

Крики и рычание переплелись с рыданиями. Пока драконорожденные оплакивали павшую трусливую подругу, Рафаэль перешагнул через ее тело и приблизился к Антинуа. Ту тоже плотно обвили черные теневые ленты. Больше всего их было на руках, чтобы не позволить чародейке колдовать.

– С чего ты взял, что Тиа связана с нами?! – со злостью процедила она. – Я не видела ее полгода и рада бы не видеть еще столько же! От нее одни беды!

Он чувствовал в ее словах ложь напополам с искренней обидой и только потому не стал причинять подруге рогатой боль.