Текст книги "След крови"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

11

– Потому что госпиталь обязан докладывать об огнестрельных ранах – вы должны знать об этом.

Колин взглянул на Барри и двух констеблей полиции провинции Онтарио, беседовавших возле сестринского поста.

– Вы говорили, что это был рикошет.

Вики закатила глаза.

– Колин…

– Хорошо, хорошо, извините. Это просто… ну… в общем, что я должен сказать им?

– Ты не должен им ничего говорить. – Она подавила зевок в кулаке. – Говорить буду я. Доверься мне, пожалуйста. Я варюсь в этом котле куда дольше, чем ты, и знаю, что хочет услышать департамент полиции и в каком виде.

– Вики. – Селуччи наклонился вперед и похлопал ее по плечу. – Извини, что вмешиваюсь в твою бессмысленную болтовню, но ты – самая скверная лгунья из всех, которые мне до сих пор встречались.

Она обернулась, чтобы посмотреть на него, привычным движением подтолкнув вверх сползшие очки.

– Лгать полиции? Я и не думала об этом. Каждое слово, произнесенное мной, будет чистой правдой.

– Стало быть, кто-то уже некоторое время постреливает в этих лесах?

– Говоря начистоту, я не уверена, что все три выстрела можно считать случайными, констебль.

– Тем более следовало доложить нам о них, мадам. Если кто-то стреляет из охотничьего ружья в заповеднике, хотелось бы узнать, что это за птичка.

– Мои родственники считают, что это стало возможным только потому, что в городе не было Артура Фортрина, – вставил Колин.

Получив краткое наставление, молодой Хееркенс проявил себя просто великолепно, с совершенно искренним видом излагая ту полуправду, которую она велела ему говорить. «Но почему меня это, собственно, удивляет? – подумала Вики. – Принимая во внимание все обстоятельства, он не мог вести себя иначе».

Констебль полиции, однако, выразил на этот счет сомнение.

– Не думаю, что отсутствие одного егеря может оказать такое влияние на события. И вам следовало бы лучше знать об этом. – Он с шумом закрыл книгу учета происшествий. – Передайте своей семье, если в следующий раз услышат выстрел, пусть сообщат о нем немедленно. Быть может, нам удастся выследить машину этого парня.

– Я, конечно, все передам… – Колин пожал плечами.

– Да, я понимаю, но пусть ваши родственники все же прислушаются к этим словам. – Констебль вздохнул и взглянул на Вики. Он был не слишком высокого мнения о частном детективе из Торонто, бродящей на его голову по здешним лесам, хотя ее полицейское прошлое не могло не внушать доверия. Предостережение быть поосторожнее застряло у констебля в горле, когда он заметил ее взгляд. Эта дамочка выглядела как личность, способная позаботиться о себе – а также о том, кто попытается перейти ей дорогу.

– Итак, – он снова повернулся к Колину, – имеет ли это отношение к отъезду вашей тети Сильвии?

Тот фыркнул:

– Ну, она сказала, что это было последней каплей.

– Не отправилась ли она в Юкон?

– Да, ее брат, мой дядя Роберт, владеет землей сразу за Уайтхорсом. Она сказала, что здесь становится слишком тесно.

– Ваш дядя Джейсон тоже отправился куда-то, не так ли?

– Да. Отец обвинил тетю Сильвию в том, что она начала этот исход, и угрожал запереть Питера, Розу и меня в доме, пока все здесь не успокоится.

– Сказать по правде, я удивлялся, что он продолжает жить здесь со своей семьей. Мужчине необходим собственный дом. – Констебль шутливо ткнул Колина в ребра шариковой ручкой. – Так когда же наконец заведешь свой ты?

– Когда почувствую достаточно сильную склонность к суициду, чтобы питаться тем, что сам себе приготовлю.

Оба засмеялись, и беседа плавно перешла к интересующим обоих вопросам относительно различных способов приготовления пищи.

Вики поняла, что, возможно, оборотни держатся не столь уж изолированно, как она думала вначале. Колин устроился на работу, которая привлекла к его семье, как минимум, внимание своих коллег. По счастью, полицию отличала тенденция самой заботиться о собственных сотрудниках. Что же касается выстрелов, женщина понимала, что полиция провинции Онтарио мало что смогла бы с этим сделать. Она только надеялась, что несколько дополнительных патрульных машин, осуществляющих слежение внутри и вокруг территории заповедника, дадут ей время найти этого психопата, прежде чем он пристрелит еще кого-нибудь. А вервольфы должны использовать свое великолепное зрение и в течение какого-то времени проявлять еще большую осторожность, когда обращаются. Казалось, это не такая уж большая плата за безопасность.

– … как бы то ни было, с Дональдом все обошлось. Госпиталь отпустит его под присмотр доктора Диксона, и, возможно, ваш брат сможет вернуться домой уже завтра. Поскольку после того, как в него стреляли, он смог обратиться, опасность заражения крови ему явно не грозит. Колин уже на пути домой, но я подумала, что должна позвонить и ввести вас в курс дела. Ох, и вот еще что, Надин, я проведу ночь в городе.

– Предстоят объяснения?

– Угадали.

– Вы можете доверить ему то, что знаете?

– Я могу доверить Майку Селуччи свою жизнь.

– Это хорошо. Потому что вы доверяете ему и наши.

Вики полуобернулась, чтобы взглянуть на Селуччи, прислонившегося к госпитальной стене напротив телефонов. Он выглядел усталым, но невозмутимым; казалось, все профессиональные барьеры были подняты. —Все будет в порядке. Могу я поговорить с Генри?

– Сейчас я его позову. – Надин протянула трубку вампиру. – Ты оказался прав, – заметила она.

Казалось, тот не слишком-то этому обрадовался. Если лицо Селуччи было бесстрастным, у Генри Фицроя оно, можно сказать, просто окаменело.

– Вики?

– Привет. Я думала, что должна сказать тебе, что остаюсь в городе на ночь. Мне необходимо немного побыть одной.

– Одной?

– Ну, вдали…

– Не могу сказать, что слишком удивлен. Тебе и мистеру Селуччи нужно обсудить достаточно много.

– Рассказывай мне об этом. Не окажешь ли ты мне услугу?

– Любую. – Прежде чем она открыла рот, Фицрой передумал и поправился: – Почти любую.

– Оставайся сегодня ночью в доме.

– Почему?

– Потому что сейчас уже половина пятого утра, а восход где-то в районе шести часов.

– Вики, я не только сам прекрасно знаю, что мне нужно избегать солнца, но и довольно успешно осуществляю это в течение четырех с лишним веков. Не стоит опекать меня. Как видишь, пока я еще жив.

«Ладно. Может быть, я и заслужила это».

– Послушай, Генри, уже поздно, у тебя только одна здоровая рука – в лучшем случае, полторы, – у меня был жутко трудный день, и он до сих пор не закончился. Пожалуйста, освободи меня от беспокойства за еще одну личность в течение хотя бы нескольких ближайших часов. Мы знаем, что этот парень прямо сейчас входит в свой дом, но не можем с уверенностью сказать, в каком в точности месте стреляли в Дональда.

– Ты не спрашивала его?

– У меня не было возможности. Послушай, – она прислонилась к стене, – давай предположим, что ферма находится в осадном положении, и будем действовать соответственно. Согласен?

– Ты просишь меня поступать так ради собственного душевного равновесия?

Вики сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она не имела права просить его об этом только по такой причине.

– Да.

– Хорошо. Я буду сидеть тихо в кухне и работать над сюжетом нового романа.

– Спасибо. И не выпускай вервольфов из дому. Если даже для этого придется заколотить дверь гвоздями. – Она провела двумя пальцами под стеклами очков и потерла переносицу. – Я хочу сказать, сколько раз, черт возьми, я должна напоминать им, что следует держаться подальше от этих полей? Только, боюсь, они меня все равно не слушают.

– Враг, которого они не могут увидеть или почуять, не представляется им реальной опасностью.

Она фыркнула:

– Ну, полученные ими пули, положим, вполне реальны. Дональду, между прочим, еще сильно повезло. Увидимся завтра вечером.

– Надеюсь на это. Вики? Похоже, твой друг действительно крепкий орешек?

Она снова метнула взгляд на Селуччи, пытавшегося скрыть глубокий зевок.

– Крепче многих других, но обычно мне удается его урезонить – если достаточно сильно треснуть по башке.

Повесив трубку, Вики на несколько секунд прислонилась головой к прохладному пластиковому колпаку телефонного автомата Она не могла припомнить, когда в последний раз ей настолько хотелось спать.

– Пойдем. – Селуччи засунул ее руку под свою и потащил на автостоянку, где жара встретила их влажной вязкой стеной. – Я знаю дешевый, но приличный мотель вблизи аэропорта, где персоналу нет дела до того, в какое время ты являешься, пока платишь наличными.

– Как, черт подери, ты отыскал такое место? – Зевота угрожала вывихнуть ей челюсть, а боль наступала на ушибленный висок в сапогах, подбитых гвоздями. – Ладно, проехали. – Она скользнула в машину и разрешила своей несчастной головушке безвольно откинуться на спинку сиденья. – Я понимаю, ты просто умираешь от желания начать допрос: «Почему бы вам не начать с самого начала и не рассказать все своими словами?» – Если бы ей платили хотя бы по пять центов всякий раз, когда она говорила это свидетелю, она уже была бы прекрасно обеспечена до конца жизни.

Закрыв глаза, Вики начала со встречи с Розой и Питером в квартире Генри. Когда они подъехали к мотелю, она как раз заканчивала рассказывать, как стреляли в Дональда. Единственное, что она утаила, это подлинную природу Генри. Это была не ее тайна, и не ей полагалось ее раскрывать.

К ее удивлению, единственными словами Селуччи были:

– Подожди в машине. Я закажу комнату.

Поскольку у нее не было ни малейшего намерения двигаться больше или чаще, чем было строго необходимо, она проигнорировала его тон и осталась на месте. По счастью, ключи, с которыми он вернулся, были от комнаты на нижнем этаже. В тот момент она сомневалась в своей способности подняться по лестнице.

– Отчего так тихо? – спросила она, наконец осторожно опускаясь на одну из двух кроватей. – Я ожидала услышать по крайней мере еще одну серию великолепных итальянских истерик.

– Я обдумываю ситуацию. – Майк сел на другую кровать, отстегнул кобуру и осторожно положил ее на прикроватный столик.

За исключением того, что он не знал, о чем думает. Селуччи не сомневался, что было множество подробностей, которыми Вики с ним не поделилась, а изнеможение отдаляло события этой ночи настолько, что казалось, что они произошли не с ними, а с кем-то другим. Он не мог поверить, что действительно выхватил свой пистолет. Гораздо легче было поверить в вервольфов.

– Оборотни, – пробормотал он. – Что, интересно, дальше?

– Спать? – с надеждой предположила Вики, голос ее звучал невнятно.

– Все это имеет какое то отношение к тому, что случилось прошлой весной?

– Мы ложимся? – Что-то в этом вообще не имело здравого смысла, но она была просто не в состоянии охватить это разумом.

– Не держи в уме. – Он стащил с нее очки и положил их рядом с кобурой, а затем быстро раздел ее. Вики позволила ему это сделать. Она терпеть не могла спать в одежде, но у нее не хватило бы сил избавиться от нее самостоятельно. – Спокойной ночи, Вики.

– Спокойного сна, Майк. Не беспокойся. – Она едва справилась со своими губами, чтобы выговорить последние слова. – Утром все станет ясно.

Селуччи склонился и натянул простыню ей на плечи.

– Почему-то я сильно сомневаюсь в этом, – сказал он тихо, хотя и подозревал, что его подруга этих слов уже не слышит.

Генри стоял и внимательно всматривался в ночную тьму, пытаясь разобраться в своих чувствах. Ревность – та эмоция, с которой существа, подобные ему, обучались справляться в молодости, иначе они не смогли бы жить долго. «Ты моя!» – слова эти звучали слишком драматически, особенно когда сопровождались взмахом плаща и зловещим звучанием музыки, но в реальной жизни все было совсем не так.

Волнения, следовательно, должны были достаться Селуччи.

– Человек ставит свою жизнь на кон, – бормотал Фицрой.

Он нисколько не удивился, когда Стюарт набросился на детектива, – с самцом, претендующим на лидерство, вожаки стаи обычно выясняют отношения в схватке. Длительное присутствие среди оборотней его самого, возможно, также не способствовало миру. Хотя он имел особый статус в этой семье, терпение Стюарта было на пределе, инстинкты требовали, чтобы один из них подчинился другому. Ответственность за судьбу стаи лежит на ее вожаке, и необходимость обращения за помощью к постороннему, несомненно, еще более нарушала устойчивость психики Стюарта.

Учитывая особенности характера Селуччи и душевное состояние вожака стаи, столкновение между ними было неотвратимым. С другой стороны, вмешательство Урагана вызвало полное недоумение участников этой драмы, включая и самого Урагана. Должно быть, здесь было повинно слишком близкое присутствие Льдинки, и именно этим объяснялось его столь иррациональное поведение.

Эта картина снова вернула мысли вампира к Вики.

Он усмехнулся. Если Селуччи был бы вервольфом, он бы с помощью мочи обвел окружность, в центре которой поместил бы свою подругу, и объявил миру: «Это мое!» А затем Вики встала бы и вышла за ее пределы.

– Я не ревную к нему, – заявил Генри Фицрой, обращаясь к ночи и сознавая в то время, как произносил эти слова, что они не соответствуют действительности.

– Можем ли мы любить? – Процесс уже начался, хотя окончательное изменение еще не произошло.

Аннабель обернулась к нему. Ее темные глаза скрывались под угольно-черным веером ресниц.

– А ты сомневаешься в этом? – спросила она, падая в его объятья.

Он любил с тех пор на протяжении сотен лет полдюжины раз, и каждый раз эта женщина светила подобно маяку в долгой тьме его жизни.

Уж не случилось ли это снова? Генри не был уверен. Он знал только, что хотел бы сказать Майку Селуччи:

– День твой, но ночь принадлежит мне.

Селуччи был бы столь же не согласен на подобное разделение, как и Вики.

– Ты не можешь возмущаться тем, чем они занимаются в дневные часы. – Аннабель положила голову ему на грудь и нежно гладила его волосы. – Обида станет гноящейся раной в сердце и деформирует твою природу, а сам ты превратишься в одно из созданий тьмы, которых люди вправе опасаться. Страх – вот что нас убивает.

Быть может, когда вервольфы окажутся наконец в безопасности, он мог бы спросить Вики, не отдаст ли она ему свои ночи?

Ему хотелось прикасаться к ней, держать ее в объятиях… но он также хотел швырнуть ее оземь и восстановить свои права на нее. Безумие собственных желаний пугало его. Смущенный, он сел на край своей кровати, наблюдая за сном подруги, вслушиваясь в легкие звуки ее дыхания, составлявшие контрапункт с вертолетным ревом дешевого кондиционера.

У них никогда не было каких-либо исключительных взаимоотношений. Они оба имели и других любовников. Она имела других любовников.

Майк Селуччи расслабил руки, лежавшие на голых бедрах, и глубоко вдохнул охлажденный воздух. С момента появления на сцене Генри Фицроя в его отношениях с Вики не произошло никаких изменений.

Внезапно он не смог заставить себя прекратить вспоминать о тех первых восьми месяцах, прошедших с того момента, как она уволилась из полиции.

Между ними вспыхнула последняя яростная ссора, после чего все контакты прекратились вообще, а дни перетекали в недели, и мир вокруг становился все более и более неуютным. До тех пор пока Вики не ушла от него, Селуччи не осознавал, насколько важна была та часть его жизни, которую она заполняла. И не хватало ему вовсе не секса. Ему недоставало бесед и споров – даже учитывая то обстоятельство, что большинство их разговоров непременно перетекало в отчаянные споры, – и просто такого человека рядом, который был способен по достоинству оценить шутку. Он утратил своего лучшего друга и едва научился жить с этой потерей, когда судьба неожиданно снова свела их вместе.

Никто не должен попадать в подобную ситуацию дважды.

И Фицрою никогда не удастся отобрать ее у него.

Удастся ли ему самому?

– Послушай, если ты воображаешь, что после того, что случилось, я намереваюсь спокойно вернуться в Торонто, советую хорошенько подумать еще раз. Я собираюсь отвезти тебя на ферму. Садись в машину.

Вики вздохнула и подчинилась. Она узнала тон прежнего Селуччи: «Там происходит слишком много такого, что режет глаз, и я собираюсь как следует разобраться во всей этой истории, независимо от того, как ты отнесешься к этому». Было слишком жарко, чтобы продолжать спор. Кроме того, если он не довез бы ее, кому-то пришлось бы выехать с фермы и забрать ее отсюда, а это казалось ей несправедливым.

И он уже знал о вервольфах, так что какой вред это может принести, если Генри не покажет носа из своего чулана до вечера?

– Итак, – он запустил двигатель и перевел кондиционер на полную мощность, – какова вероятность, что твой друг в обличье зверя снова захочет вцепиться мне в горло?

– Зависит от обстоятельств. Каковы шансы, что ты поведешь себя как осел? Селуччи нахмурился:

– А такое бывало?

Вики покачала головой. «Как только подумаешь, что ему нет оправданий… »

– Ладно, – произнесла она вслух, – ты поставил под сомнение власть Стюарта в его собственном доме.

– Я был слегка расстроен, поскольку существование оборотней представляет для меня совершенно новую концепцию. Я был вне себя.

– Ты определенно был самим собой, – с улыбкой поправила его женщина. – Но, думаю, что в менее драматических обстоятельствах Стюарт был бы способен справиться с такой ситуацией.

Они остановились позавтракать в кафе у дороги, и Вики позволила Селуччи накачивать себя соображениями об этом деле, пока они ели, кроме всего прочего они еще слегка напугали официантку, поскольку Вики воскликнула: «Разнести ему голову с такого расстояния – это был дьявольски удачный выстрел!» – как раз в тот момент, когда та ставила тарелки на их столик. Если Майк и заметил, что она говорит что-то об участии Генри, он не стал упоминать об этом. Женщина так и не смогла решить, проявил ли тот тактичность или невнимательность.

– Ты сознаешь, – заметил Селуччи, водя вилкой, на которую был насажен последний кусок жаркого, в остатках соуса на своей тарелке, – что там их было двое? Один с ружьем, а другой – с винтовкой?

Вики покачала головой, ставя на стол пустую кофейную кружку с несколько большей силой, чем требовалось.

– Все признаки указывают, что в деле замешан только один человек. Я знаю, я знаю. – Она подняла руку, останавливая поток его возражений. – В Генри стреляли дважды. – Ранения Фицроя были значительно в процессе их разговора ею преуменьшены. – Но один человек может стрелять из двух ружей, и до этого момента никаких свидетельств о наличии соучастника обнаружено не было.

Селуччи недовольно фыркнул:

– Все свидетельства крайне противоречивы.

– Но следы, дерево, характеристики выстрела – все свидетельствует о единственной ненормальной личности. Я думаю, что он, – Вики недовольно поморщилась, когда брови Селуччи поползли вверх, – ну или она, держал ружье под рукой на случай, если кто-нибудь подойдет слишком близко.

– Как например, твой друг писатель.

Его тон совершенно недвусмысленно говорил, что он думает о нем в обеих ипостасях, авторе сентиментальных дамских романов и том Генри, что бродит по лесам, вообразив себя великим детективом.

– Генри Фицрой вполне способен сам о себе позаботиться.

– Ну разумеется. – Майк встал и кинул банкноту в двадцать долларов на стол. – Вот поэтому в него и стреляли. Дважды. И все же я поражен, как ты позволила этому дилетанту бродить по здешним лесам ночью, учитывая опасность.

– Я не знала о ружье, – возразила Вики, когда они вышли из кафе, но пожалела, что вспомнила об этом, в тот самый момент, когда слова сорвались у нее с языка. – Генри – взрослый человек, – пробормотала она, садясь в машину. – Он не слишком-то спрашивал у меня позволения.

– Ты меня удивляешь.

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

– А разве я говорил, что этого хочу? – Селуччи, выбравшись со стоянки, повернул на север. – Ты сама позволила себе вмешаться в дела стаи оборотней, Вики. На данный момент организованную преступность можно считать практически укрощенной.

– Генри Фицрой не вовлечен ни в какую организованную преступность.

– Хорошо. Превосходно. В настоящий момент то, во что он вовлечен, кажется практически укрощенным.

Вики поправила очки и, сгорбив плечи, сползла вниз на сиденье. «Это все, что ты знаешь», – подумала она, заметив, как выдвинулась челюсть Майка, и зная, что хотя, быть может, временно он отвлекся на оборотней, женщина прекрасно понимала, что ее друг вряд ли намерен отказаться от своих подозрений насчет Генри. «Ну и прекрасно. Генри вполне способен сам справиться с этим. Более чем за четыре сотни лет такое не могло случиться впервые». У нее не было никакого желания попасть под перекрестный огонь, она была бы вполне удовлетворена, если бы пришлось столкнуть их лбами, когда это станет необходимо.

– Послушай, – сказала Вики перед тем, как они свернули на Хайбери-авеню, – если ты все равно намерен здесь околачиваться, с таким же успехом можешь приносить пользу.

Селуччи покосился на нее с явным подозрением.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Поверни направо. Ты должен вместо меня нанести визит в полицию провинции Онтарио.

Она вынуждена была воздать должное сообразительности Майка, тот понял причину такого визита немедленно.

– У тебя нет списка владельцев зарегистрированного огнестрельного оружия, не так ли? Почему, черт возьми, ты его не получила?

– Ну… – Вики пощелкала пультом кондиционера. – Между мной и полицией провинции Онтарио произошло небольшое недоразумение.

Она терпеть не могла признаваться даже в столь незначительной своей неудаче, представляя, как Селуччи может раздуть из этого что-то совершенно несоразмерное.

– Да уж могу себе представить, – проворчал он и, к ее удивлению, больше не возвращался к этой теме.

Двадцать минут спустя, выйдя из участка, Майк вполне вознаградил себя за молчание.

– «Небольшое недоразумение», значит? – Он со стуком захлопнул дверцу машины и резко повернулся, свирепо глядя на нее. – Вики, ты вполне способна разрушить любую возможность сотрудничества полиции провинции с местными полицейскими силами. Что, черт тебя побери, ты им наговорила?

Она объяснила. Селуччи покачал головой:

– Я поражен, как дежурный сержант позволил тебе выйти из участка живой.

– Как я понимаю, тебе не дали этот список.

– Замри, Шерлок, но я получил кучу всяких полезных советов, касающихся надлежащей полицейской процедуры.

– Черт бы тебя побрал! Мне нужен этот список.

– Должна была подумать об этом, прежде чем высказывать предположения по поводу его матери. – Майк остановил машину на выезде со стоянки. – В какую сторону?

– Налево. – Вики подождала, пока он вписался в поворот и влился в поток машин на трассе, и только тогда добавила: – А еще я хочу, чтобы ты достал список членов Ассоциации молодых христиан.

– Ты и с ними успела испортить отношения?

Женщина сочла его вопрос, учитывая все обстоят тельства, вполне уместным.

– Нет, но я не имею права просить у них список, а у них, следовательно, нет особых причин мне его дать. А ты коп. – Она ткнула его в бицепс. – Милые люди, такие как в Ассоциации молодых христиан, привыкли доверять полиции. Если ты поинтересуешься здоровьем их первенца, они позволят тебе подержать младенца на руках.

– Ты хочешь, чтобы я еще и лгал за тебя?

Вики улыбнулась, сверкнув зубами.

– Ты всегда хвастался, как тебе ловко это удается.

Милые люди в Ассоциации молодых христиан, как и предполагала Вики, немедленно доказали свое желание сотрудничать, и Селуччи бросил ей на колени список членов клуба фотолюбителей, как только забрался в машину.

– Что-нибудь еще? – проворчал он, включая двигатель.

– Ты – единственный, кто может мне помочь, – заметила Вики, искавшая в списке знакомые фамилии. Ни одна таковой не выглядела, а потому она аккуратно сложила бумагу и положила ее в сумку. – На это утро довольно. Давай возвращаться на ферму, я не могу дождаться, когда можно будет наконец переодеться. .

Хотя она с наслаждением приняла душ за закрытой на замок дверью ванной в мотеле, она все еще вынуждена была оставаться во вчерашних шортах и рубашке, а обе эти вещи находились в таком состоянии, что надевать их, в общем-то, было нельзя.

– А я-то раздумывал, откуда исходит этот запах.

– Отцепись, Селуччи. Ты уверен, что сможешь найти выезд из города?

Он смог. Хотя ему пришлось для этого снова вернуться к полицейскому участку.

Некоторое время они ехали молча. Вики в полудреме смотрела в окно на мелькавшие мимо поля и деревья, и поля, и деревья, и поля и…

Неожиданно она выпрямилась.

– Я думаю, ты пропустил поворот.

– О чем ты говоришь?

– Я не помню, чтобы раньше видела это разрушенное школьное здание.

– Только потому, что ты не видела его…

– Послушай, я проезжала по этому пути уже три раза Вернее, дважды. – Чтобы прервать следующее замечание, она уточнила: – При дневном свете, когда могла видеть. Я думаю, ты пропустил поворот.

– Может быть, ты и права, – согласился Майк, стараясь найти какие-нибудь ориентиры среди окружающих их фермерских угодий. – Нужно ли нам развернуться обратно или повернуть на восток при первой возможности?

– Ну, обычно дороги в графстве прокладываются по принципу простой сетки. Так что, если мы все время едем на юг, все будет прекрасно.

– Значит, нам нужен следующий поворот на восток.

Вики сползла вниз на сиденье и уперлась коленями в приборный щиток. Они оба понимали, что благоразумнее было бы теперь развернуться и поискать нужный перекресток, но впервые за последние дни Вики чувствовала себя так удобно и спокойно. Она подумала, что эти несколько мгновений покоя не внесут существенных изменений в ход расследования. И она понимала Майка Селуччи. Случилось так, что он привел к выводу, что следует принимать за естественное явление при столкновении со сверхъестественным, а это означало, что она может разрешить себе немного расслабиться, чего не могла себе позволить в присутствии Генри или вервольфов. Если бы они развернулись и двинулись назад, этот промежуточный эпизод длился бы гораздо меньше.

Она не осмелилась строить предположения относительно причин, по которым Селуччи продолжал движение.

Боковая дорога, на которую они свернули, закончилась через шесть километров фермерским двором. Фермер, не потрудившийся скрыть свое удивление, указал им направление, в то время как его собака пометила их заднее колесо. Они проехали мимо южного поворота, думая, что выезжают всего лишь на сельскую узкую дорогу.

– На ней выбоин больше, чем на Спадайн-авеню, – проворчала Вики, препятствуя всем попыткам потолка машины соприкоснуться с ее теменем. – Как ты считаешь, может быть, лучше снизить скорость?

– Лучше следи, когда покажется красный амбар. Красный амбар или провалился, или потускнел; его определенно не было в том месте, на которое указал фермер. В конце концов, они свернули на восток на втором перекрестке. Дорога, после двух километров пути вдоль пологой насыпи, вывела их на юг.

– Если так будет продолжаться, мы можем снова оказаться в Лондоне.

Селуччи вздохнул:

– Слышал ли здесь хоть кто-нибудь об уличных знаках?

Впереди показалось какое-то строение. Давай попытаемся на этот раз получить более четкие указания о направлении.

Они свернули на подъездную дорожку прежде, чем Вики узнала белый каркасный дом.

– Снова заблудились, мисс Нельсон? – Карл Бьен приблизился к машине, отряхивая грязь с рук.

Вики улыбнулась ему.

– Нет, на сей раз, мистер Бьен, – она указала назад большим пальцем через плечо, – этот человек вел машину.

Карл нагнулся, чтобы заглянуть внутрь, и кивнул Селуччи, который в ответ вежливо склонил голову и произнес:

– Мы, кажется, пропустили нужный поворот.

– В сельской местности это нетрудно, – выпрямившись, ответил старик.

Вики показалось, что выглядит он утомленным. Глаза окружили лиловые тени, и морщины, прорезавшиеся у рта, стали более заметными.

– Что-нибудь случилось в саду? – спросила она, и удивилась, отчего тот насторожился.

– Нет. Все в порядке. – Карл стер немного грязи, присохшей к большому пальцу; он беспрерывно потирал руки, будто отмывал их.

– Ну и ну! Снова заблудились, мисс Нельсон? – Слова были точно такими же, как у старика, тон, однако, практически граничил с оскорблением. – Мне кажется, вам следует признать, что некоторые люди не созданы для сельской жизни.

Вики сначала сочла возможным вернуть улыбку столь же фальшивую, какой одарил ее Марк Уильямс, но потом решила не утруждаться. Он ей не нравился; и ее нисколько не заботило, если он узнает об этом.

Тот протиснулся мимо дядюшки и наклонился к машине, облокотившись одной рукой на нижний край открытого окна:

– Я вижу, что этим утром вам удалось свести с пути истинного и своего спутника. – Его левая рука протянулась мимо Вики в глубь салона – Марк Уильямс.

– Селуччи. Майкл Селуччи.

Они коротко пожали друг другу руки. Вики обнаружила, что ее так и тянет вцепиться зубами в загорелую кожу предплечья Уильямса. Она обуздала свое желание; время, проведенное с вервольфами, очевидно, успело повлиять на ее мышление. «Кроме того, от этого типа можно подцепить какую-нибудь гадость».

– Что у вас случилось с головой? – В тоне прозвучала озабоченность.

– Попала в аварию. – И это было не его дело.

– Вы не получили серьезных повреждений? – Карл, нахмурившись, посмотрел вниз через плечо племянника.

– Обыкновенная шишка, – заверила его Вики.

Старик кивнул, удовлетворенный, а она метнула в Марка взгляд, предостерегавший его от дальнейших расспросов.

– Мы пытаемся добраться до фермы Хееркенсов. – Селуччи казался невозмутимым, не проявляя ни дружелюбия, ни особой враждебности, он просто присутствовал здесь, и только. У Вики выражение лица было таким же, причем она не приложила к этому никаких усилий.

– Нет проблем. Три или четыре километра дальше по этой дороге и первый поворот налево. Их подъездная дорожка начинается примерно через два километра – Марк дружелюбно рассмеялся. Его дыхание проникло в салон, пахнуло мятой. – И еще примерно через два километра вы окажетесь на месте.

– И никаких нарушений частной собственности? – спокойно поинтересовался Селуччи.

– Вообще ничего такого. – Уильямс встал и развел руками, золотистые волоски на предплечьях блестели в лучах солнца – Я сам сторонник полного невмешательства в частную жизнь личности.

«Бьюсь об заклад, уж это точно, – подумала Вики.И я очень хотела бы взглянуть на маленькие грязные секреты, которые ты скрываешь в своей „личной жизни“. Возможно, потянет на срок от пяти до десяти как для начинающего… »

– Мисс Нельсон? – Карл перестал стирать с ладоней грязь, но все еще выглядел обеспокоенным. – Долго ли вы собираетесь оставаться у Хееркенсов?

– Надеюсь, нет.

– Звучит почти как молитва.

Вики вздохнула.

– Может быть, так оно и есть.