Текст книги "След крови"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

8

Обычно, когда ему случалось просыпаться не в своем тщательно защищенном убежище, Генри всегда охватывало состояние панического ужаса, в то время как память судорожно пыталась восстановить все предшествующие пробуждению обстоятельства. Сегодня он осознал, где находится, даже прежде, чем полностью восстановилось сознание, по ни с чем не сравнимому запаху вервольфов, пропитавшему крошечную каморку, в которой он проснулся.

Вампир потянулся и несколько секунд лежал не двигаясь, позволяя ощущениям распространиться настолько, что почувствовал присутствие Вики. Возрастающее чувство голода заставило его пульс биться в унисон с ритмом ее сердца. Сегодня ночью он сможет насытиться.

Спускаясь вниз по лестнице, он слышал звуки «Дон Жуана» Моцарта, заполнившие старый фермерский дом и, как он подозревал, немалую часть окружающей сельской местности. Стереосистемы были одной из сфер человеческой культуры, которую вервольфы воспринимали всем сердцем. Фицрой даже моргнул от неожиданности, когда дискант, который никогда не смог бы вообразить Моцарт, взмыл вверх и разнесся далеко вокруг, покрывая записанное на пластинке сопрано.

«Ну что же, полагаю, могло быть и хуже. – Он постарался отстраниться от жизнерадостного приветствия Тени. – Чего же еще ожидать, если на ферме появилось новое поколение».

Одной рукой почесывая Тень между ушами, Генри остановился на пороге кухни, позволяя глазам привыкнуть к свету. Он почти ожидал увидеть Вики сидящей за столом, но комната была пуста, если не считать Дональда, сидевшего с задранными вверх ногами и наблюдавшего за Дженнифер и Мэри, возящимися возле раковины, доверху заваленной посудой. Секундой позже эта мирная домашняя сцена буквально взорвалась, когда Тень прыгнул вперед и прильнул холодным, мокрым носом к голым ногам Мэри сзади. Тарелка ударилась об пол, подпрыгнула и улеглась в углу, всеми забытая, в то время как обе двойняшки ринулись из кухни в погоне за младшим братцем.

– Добрый вечер, – проворчал Дональд, когда Фицрой нагнулся, чтобы поднять тарелку. – Ты случайно не знаешь никого из оперных певцов?

Когда-то – лет двести тому назад – вампир знал танцовщицу из кордебалета, которая часто выступала во вставных номерах оперных спектаклей, но, поразмыслив, он решил, что это совсем не одно и то же.

– Боюсь, что нет. Но почему ты спрашиваешь об этом?

– Думал, что если ты знаешь хотя бы одного из них, то смог бы привезти его сюда. – Дональд сделал рукой округлый жест. – Было бы славно услышать все это вживую.

Генри только собрался объяснить, что Торонто находится совсем не так далеко отсюда и что Канадская Королевская опера, хотя и вряд ли сможет сравниться с Венской, определенно имеет свои достоинства, когда пред ним предстало видение – вервольф в театре, от которого он побледнел. Вместо этого Фицрой спросил:

– Где все остальные?

– Волчок и Звездочка…

«Стюарт и Надин», – мысленно повторил за ним Генри.

– … на охоте, хотя мисс Нельсон и возражает против этого. Выходку этой ужасной троицы вы видели своими глазами. Колин на службе, а двое других моих…

Дискант взмыл над соло тенора, образуя две самостоятельные партии.

– … в гостиной, прилипли к динамикам. Откопали сегодня у доктора пару древних пластинок, этих произведений еще нет на CD. – Дональд почесал заросли рыжих волос на груди и нахмурился. – Лично я думаю, что тенор слегка резковат.

– Почему у доктора? Кто-то был ранен?

– Все в порядке, – раздался позади голос Вики из двери, ведущей в ванную комнату; однако по ее голосу можно было понять: пока. Вампир повернулся, и она продолжила: – Мне нужно было поговорить с доктором Диксоном, дабы убедиться, что он не мог быть убийцей.

– И убедилась?

– Целиком и полностью. Это не он. А также им не являются напарник Колина и егерь. К несчастью, по меньшей мере еще около четырех десятков человек постоянно появляются в этих лесах с высокоточными биноклями, и один из них может оказаться убийцей, не говоря уже о неопределенном числе любителей-фотографов, имен которых у меня пока нет.

Брови Фицроя поднялись, и он улыбнулся.

– Похоже, что день у тебя выдался плодотворный.

Вики фыркнула:

– У меня день выдался трудный. – Она поправила очки. – Я практически не приблизилась к тому, кто на самом деле совершил эти убийства. А Стюарт и Надин отправились на ночную прогулку. – Мнение о непростительном легкомыслии оборотней прямо-таки источалось из голоса женщины.

– Оборотни – охотники, и они…

– … с успехом могли бы поохотиться в местном супермаркете, пока все это не закончится, – ехидно прервала его Вики. – Как все это делают.

– Они не похожи на всех остальных, – напомнил ей Генри. – Ты не можешь судить о них по…

– Прекрати! Я видела столько примеров твоих пояснений об их поведении, что уже сыта ими по горло. – Она вздохнула, увидев на лице вампира изумленное выражение, и покачала головой. – Извини. Просто их нелогичное поведение сильно меня обескураживает.

– Могли бы мы выйти куда-нибудь и поговорить? – спросил Фицрой.

– Вне дома? – Вики нахмурилась. – Уже темно. Ты же знаешь, я не смогу ничего увидеть, и, кроме того, снаружи полно комаров. Как насчет моей комнаты?

– А может быть, лучше моей? – Хотя отведенная ему каморка и была страшно тесной, зато являлась единственной комнатой в доме, которую можно запереть изнутри. Если они приступят там к тому, о чем он уже давно помышляет.. Фицрой чувствовал, как ее кровь взывает к нему, и тарелка, которую он все еще держал в руках, раскололась на части. – Ох, черт возьми! Дональд, я виноват.

Вервольф только повел плечами, многозначительная улыбка затаилась в уголках его рта.

– Не стоит беспокоиться из-за такой ерунды. Мы здесь все поголовно жестоко расправляемся с посудой.

Благодаря свою природу за то, что она позволяла ему больше не краснеть – тонкая кожа и светлые волосы Тюдоров были несчастьем в его короткой прежней жизни, – Генри бросил осколки в мусорное ведро и снова повернулся к Вики. К своему удивлению, он увидел, что ее лицо приняло непроницаемое выражение.

– Так как поступим? – спросил вампир, предпочитая не выходить пока за рамки формальных отношений.

Украшенные зубцами светильники освещали лестницу и верхнюю часть помещения, но оборотни, обладавшие почти такой же способностью видеть в темноте, как он сам, не утруждали себя устройством освещения в остальной части дома.

Вики выругалась и остановилась как вкопанная на границе сумрака.

– Может быть, моя комната все же лучше, учитывая…

Генри твердо взял ее руку в свою и, мягко подталкивая, потащил вперед.

– Это недалеко, – произнес он успокаивающим тоном.

– Не смей опекать меня, – оборвала его Вики, – я слепну, но пока не впала еще в старческий маразм.

Однако ее пальцы крепко сжали его локоть, и Фицрой ощущал напряженность в каждом шаге женщины.

Голая лампочка в сорок ватт, висевшая в центре чулана – было бы определенным преувеличением назвать его комнатой, – отбрасывала достаточно яркий свет, чтобы Вики смогла разглядеть лицо Генри, но сваленный в кучи хлам удерживал тени, наслаивающиеся друг на друга вдоль стен. Вытащив оттуда подушку, она оперлась о стену, следя за тем, как он запирает дверь на засов.

Вампир уловил нарастающий запах ее желания. Он медленно повернулся, ощущая мучительный голод.

– Итак, – она сбросила сандалии и почесала укус москита. – Ничто так не отвлекает внимания от зуда в одном месте, как зуд в другом. – Садись, и я расскажу тебе, как прошел у меня день.

Фицрой сел. Вряд ли он мог сделать сейчас что-либо иное.

– … таков на данный момент список подозреваемых.

– Ты действительно веришь, что это мог быть один из птицеводов?

– Или фотографов. Черт возьми, я бы предпочла, чтобы это был Карл Бьен, или его омерзительный племянник, или какой-нибудь одинокий бродяга, которого мы никогда не выследим.

– Но ты не думаешь, что это был мистер Бьен.

– Давай рассуждать здраво. Он порядочный человек. – Вики вздохнула. – Конечно, я слишком мудрю, не исключая его из числа подозреваемых. Имей в виду, пока я исключила из этого списка только троих.

– Я не могу поверить в это. – Генри поднял левую ногу женщины, вытянул ее на топчане рядом с собой и начал массировать икроножную мышцу, стискивая ее большими пальцами и затем перекатывая между ладонями.

После нерешительной попытки вытащить ногу из этого зажима, Вики оставила ее там, где она была.

– Не веришь чему?

– Что ты была неправа когда-нибудь.

– Да ладно. Такое случается… – Ей пришлось сглотнуть, прежде чем она закончила: – Временами.

Фицрой знал, что может получить ее уже теперь, она утвердилась в своем желании и стремилась к его исполнению. Более чем стремилась – крошечная конурка разве что не вибрировала от сердцебиения женщины. Он воздвиг железную стену контроля над своим голодом.

– Так. – Шлепнув слегка по подошве, вампир отложил ее ногу в сторону. – Что ты пожелаешь, чтобы я сделал?

Глаза женщины широко раскрылись, а брови поползли вверх.

Он ждал с выражением учтивого интереса.

Мгновенье Вики колебалась между гневом и изумлением. Последнее победило, и она рассмеялась.

– Ты можешь проследить за тем деревом, которое я обнаружила. Какой ветер там дует, ведь он – чтоб ему пусто было! – все время перемешивает воздушные течения, уж это я могу сказать определенно. Если ветер изменил направление снова, то дует сейчас с полей. Если кто-то появится там с ружьем тридцатого калибра наперевес и примется ожидать появления подходящей мишени, хватай его, и дело будет закончено.

– Хорошо.

Вампир попытался встать, но Вики перекинула ногу к нему на колени, удерживая его на месте.

–Так будет лучше и не вздумай, пожалуйста, изумленно выгибать брови. Если мы будем продолжать подобным образом и дальше, закончится все тем, что примемся срывать друг с друга одежду прямо на кухне, чем непременно скомпрометируем себя в глазах хозяев. А я совсем не хочу, чтобы это случилось, поскольку на мне одна из моих любимых футболок. Так что теперь, когда мы оба продемонстрировали, как хорошо можем владеть собой, что ты скажешь насчет того, что мы назовем мой поступок провокацией и перейдем к делу?

– Я совершенно ничего не имею против. – Фицрой протянул руку, намереваясь, в наилучших романтических традициях, удержать женщину в своих объятиях, но внезапно обнаружил, что лежит на кровати и она крепко прижимается к его губам.

Футболку ее он не разорвал, специально концентрируя на этом внимание.

В конце концов он завладел инициативой, и когда его зубы прокусили кожу на запястье Вики, она вскрикнула, глубоко впиваясь пальцами свободной руки ему в плечо. Ее тело продолжало двигаться под ним, пока, он пил, женщина затихла, только когда он вылизал ранку дочиста; коагулянт, содержащийся в его слюне, моментально остановил кровотечение.

– Это было… изумительно, – вздохнула Вики мигом позже, ее дыханье обдавало теплом лоб Генри.

– Благодарю тебя. – Солоноватый запах ее кожи наполнил его нос, горло и легкие. – Я и сам был крайне приятно изумлен. – Фицрой повернулся, чтобы видеть ее лицо. – Скажи, ты всегда занимаешься любовью с очками на носу?

Она засмеялась и поправила их дрожащим пальцем.

– Только в первый раз. После я могу полагаться на память. А в отношении некоторых вещей память у меня просто феноменальная. – Вики подвинулась, просто для того, чтобы почувствовать, что его тело тоже переместилось, сопротивляясь ее отдалению. – Ты всегда такой холодный?

– Пониженная температура тела. Тебе неприятно?

– В разгаре август, и мы находимся в чулане, где не наблюдается ни малейшего дуновения воздуха. Так что как ты думаешь? – Ее ногти рисовали замысловатые узоры вдоль его позвоночника. – Ты великолепен. И все было просто великолепно.

– Было великолепно, – отозвался Генри, вторя подобно эху. – Но я должен идти. – Он произнес это с нежностью, вставая и проводя рукой вдоль контуров ее гладкого тела – Ночи становятся короткими, и если ты хочешь, чтобы я помог тебе разобраться с этим случаем…

– Не мне, а твоим друзьям вервольфам, – поправила Вики, зевнув, слишком удовлетворенная, чтобы реагировать на саркастические замечания этого умника. – Разумеется, иди. – Она освободила ногу из его рук и стала наблюдать, как вампир одевается. – Когда мы снова займемся этим?

– Следует подождать немного. Кровь должна обновиться.

– Ты не смог сделать больше нескольких полных глотков; как долго протянется это «немного»?

Заправляя рубашку в джинсы, Фицрой наклонился и поцеловал ее, втянув на мгновение в рот нижнюю губу женщины и нежно прикасаясь к ней зубами.

– У нас еще масса времени.

– Может быть, у тебя оно и есть, – пробормотала она, – но я умру в шестьдесят, максимум в семьдесят лет, и не желаю ничего потерять в связи с этим фактом.

Полицейский констебль Барри By взглянул на своего напарника и пришел к выводу, что желал бы, черт возьми, узнать наконец, что с ним происходит. Что бы ни беспокоило Колина в течение нескольких последних недель, это ему больше не досаждало, и было это крайне кстати, поскольку оборотень в подавленном настроении отнюдь не самый приятный компаньон в патрульной машине. Однако Колин по-прежнему скрывал, в чем заключалась проблема, и это Барри не нравилось. Если его приятель вляпался в какую-то неприятность, он первым должен был бы узнать об этом. Ведь они были напарниками, черт подери.

– Так. – Он всматривался в обе стороны Феллнер-авеню, когда они проезжали перекресток; все было спокойно. – Теперь все в порядке?

Колин вздохнул:

– Мне хотелось сказать тебе еще в начале смены, мы пытаемся разрешить этот вопрос. Я расскажу тебе, что случилось, как только Стюарт мне это позволит.

Стюарт проявил себя чертовски уклончивым в тот день, но Колин был твердо намерен во что бы то ни стало выследить вожака стаи в момент, когда закончится смена, и выложить перед ним все доводы Вики. Теперь, когда преданность больше не раздирала его на части, молодой вервольф считал, что чем скорее он сможет познакомить Барри со всеми обстоятельствами дела, тем лучше.

– Может быть, это как-то касается меня? – предположил его напарник.

– Нет, говорю тебе, больше к тебе это не относится.

– Больше? Так значит, относилось?

– Послушай, можешь ты довериться мне и подождать до завтрашнего вечера? Клянусь, тогда я смогу рассказать тебе обо всем.

– Завтра вечером, говоришь?

– Ну да.

Барри развернул машину на углу Эшланд-авеню; в жаркие летние ночи банды подростков часто слонялись возле Арены, и полиция привыкла следить за порядком в этом месте.

– Ладно, совратитель юных овечек, я могу и подождать.

Губа Колина приподнялась, обнажая зубы.

– Считай, тебе повезло, что ты ведешь машину.

Барри усмехнулся:

– Я бы придержал язык, если бы не был в этом уверен…

Генри постоял немного, опершись рукой на поперечину изгороди и внимательно всматриваясь в глубь леса. В разгар лета здесь кипела жизнь, с охотниками и преследуемыми, их было слишком много, чтобы он смог отделить одних от других. Он не ощущал признаков человеческих жизней вблизи себя, но не мог удостовериться, вызвано ли было это их отсутствием, или тем, что вокруг кишели более мелкие животные.

«Не было ли ошибкой решение напиться крови перед охотой?» – размышлял Фицрой. Голод усилил бы его чувствительность. «Что ж, – признался он самому себе, улыбаясь при воспоминании о Вики, прижимающейся к его телу, – в конце концов, не думаю, что у меня оставался какой-либо выбор». В прошлом, когда он оставался с оборотнями более чем на три дня и возникала настоятельная необходимость в утолении голода, ему приходилось ездить в Лондон и нанимать там какую-нибудь проститутку.

Изгородь не была для него препятствием, и вот уже вампир продвигался молчаливой тенью сквозь деревья, идя по следу, который этим утром проложила его подруга. Маленькое создание перебежало дорогу, затем, почуяв запах столь огромного хищника, замерло, хотя его сердце стучало наподобие падающего молота. Генри слышал, как зверек порскнул прочь, как только он прошел мимо, и пожелал ему удачи; шансы, что малютка не переживет эту ночь и так были достаточно велики. Вервольф прошел этим путем, возможно на охоту, но уже довольно давно, так как следы почти исчезли и видны были только в тех местах, где на лесной почве сохранилось немного влаги.

Он нырнул под ветку и сорвал висящий на ней одинокий золотистый волос, зацепившийся за прутик.

Вики вела себя в лесу не слишком правильно, свидетельства тому были повсюду вокруг него – слабо различимое присутствие ее крови было заметно на большей части следов. Учитывая, что она пришла из мира стекла и камня, Генри полагал, что этому вряд ли следует удивляться. Тщательно спрятав волос, он продолжил шагать вдоль ее следов.

Он не собирался выходить из дома этим вечером, но не смог заснуть, а потому воспринял это как тайное указание. Прислонившись спиной к дереву, глубоко вдыхая теплый, напоенный запахом сосны благоуханный воздух, он отряхнул со лба капельки пота и вгляделся в небо. Звезды сверкали, словно сотни тысяч драгоценных камней, рассеянных по черному бархату неба, а убывающая луна купалась в отраженном сиянии. Света было достаточно.

Ниже и позади него какое-то крупное существо неуверенно продвигалось куда-то. Возможно, корова или овца забрела на территорию заповедника из одного из ближайших фермерских хозяйств. Это не имело значения. Теперь, когда ветер сменил направление, его внимание привлекали прямоугольники огражденных полей, расположенных за лесом Они должны прийти проверить овец, и ему оставалось только ждать.

Со стволом ружья, укрепленным на подходящей ветке, он прижался щекой к прикладу и включил прицел ночного видения. Он заказал простейший инфракрасный прицел по каталогу Бушнелла еще пару месяцев назад, когда впервые понял, чем ему предстояло заняться. Прицел стоил больше, чем он мог себе позволить, но деньги были истрачены не зря. Он не поскупился также на литиевые батареи, которые необходимо было заменять перед каждой операцией. Человек хорош настолько, насколько надежно его оборудование, – его старый сержант следил, чтобы каждый человек, находившийся под его командованием, запомнил эти слова.

Под перекрестьем прицела начали проявляться призрачные очертания деревьев, оттененные здесь и там тускло-красными тепловыми отметками мелких животных. Не обращая внимания на источники мелких сигналов, он просканировал оба поля, не обнаружив ничего, кроме овец. Овцы были безвинны. Они не имели власти над хозяевами, которые им достались. Затем он снова повернулся к деревьям.

Они охотились на территории заповедника нерегулярно. Он знал это. Возможно, сегодня они выйдут на охоту, и он сможет…

Он нахмурился, заметив красную вспышку между двух деревьев. Слишком нечеткую для определения размера, и потому он не имел ни малейшего представления, что бы это могло быть. Действуя медленно и бесшумно, он включил излучатель, манипулируя лучом инфракрасного света над площадью всего заповедника. Невооруженным глазом было невозможно различить детали, но этот прицел позволял увидеть всю картину, словно он включил мощную красную фотовспышку.

Существо, которое он пытался рассмотреть, должно быть…

Тряхнув головой, Генри заставил себя снова двинуться к лесу. Гораздо приятнее было бы вновь повторить то, что только что произошло между ними, но это, хотелось бы верить, от них не уйдет, а сейчас надо подобраться поближе к той сосне. Вампир поднял голову, чтобы осмотреть верхушки деревьев…

И тут же опустил ее, совершенно сбитый с толку, когда луч красного света ударил его по глазам.

– Дерьмо!

Марк Уильяме трясущимися руками поднял ружье своего дяди. Он не знал, что это такое. Ему было уже все равно. Марка не раз посещали ночные кошмары, похожие на этот, кошмары, от которых рывком подскакиваешь, обливаясь потом, карабкаешься к свету, отчаянно пытаешься выбраться из темноты.

Это не было похоже на человека. И оно совсем не выглядело безобидным.

Он спустил курок.

Картечь разлетелась широко, так что не причинила слишком серьезных повреждений, когда достигла цели, начертив рисунок из отверстий на внешней поверхности его правой голени и бедра. Гораздо более досадной неприятностью был бьющий в глаза свет. На него напали.

Фицрой как-то раз сказал Вики, что у существ его рода зверь находится гораздо ближе к поверхности, чем у смертных. Как только кровь начала медленно сочиться, капая под джинсами, он выпустил своего зверя на волю.

Но спустя секунду в его левое плечо, у самого основания шеи, угодила пуля и, развернув вампира кругом, сбила с ног. Головой он ударился о ствол дерева и упал, почти потеряв сознание, на землю.

Сквозь боль, сквозь пульсацию жизни в ушах ему казалось, что он слышит голоса, мужские голоса, один – почти истерический, другой тихий и глубокий. Генри сознавал, как важно было разобрать, что он слышит, понять это, но был не в состоянии сосредоточиться. Он с трудом справлялся с болью, которую приходилось переносить. В него стреляли и раньше, и он знал, что уже сейчас его раны начинают затягиваться. Фицрой боролся с волнами чего-то серого, накатывающего на него, изо всех сил пытался удержать себя на поверхности, но это было подобно тому, как удерживать песок, просачивающийся сквозь пальцы.

Голоса удалились; куда – он не имел ни малейшего понятия.

Затем – Генри не знал, сколько прошло времени, – чья-то рука осторожно перевернула его на спину. Знакомый голос тихо произнес:

– Надо перенести его в дом.

– Сходи за Дональдом, – отозвался другой голос. – Он слишком тяжелый, чтобы ты смог нести его.

Стюарт. Он узнал голос Стюарта. Теперь вампир имел некоторое представление о том, что происходит. К тому моменту, когда Надин вернулась в сопровождении Дональда, он сумел собрать свои разбегающиеся в стороны мысли и заставил свой мозг работать, Фицрой ощущал свою голову хрупкой, как яичная скорлупа, но, если не делать резких движений и вести себя осторожно, очень осторожно, он мог удержать окружающий мир от беспорядочного вращения.

В голове к тому времени, когда оборотни доставили его в дом, почти прояснилось. Сверхъестественные способности вампира медленно, но верно возвращали его к жизни.

Он уже мог видеть Вики, ожидающую их на веранде, беспокойно всматривающуюся в темноту. Его подруга выглядела более женственной и более беззащитной, чем когда-либо ему приходилось видеть. Когда Стюарт с Дональдом проносили его в дом, она протянула руку и слегка прикоснулась к щеке Генри.

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – спросила она, нахмурившись.

– Разумеется, я тебя понимаю!

Марк Уильяме глотнул еще немного виски из стакана, который держал в руке.

– Я вернулся немного раньше после игры в покер с друзьями и увидел, как мой престарелый дядюшка тайком ускользает из дома посреди ночи, таща.. – Он указал рукой на винтовку, лежавшую теперь в разобранном виде на столе. – Бог знает что…

– Бог знает, – спокойно прервал его Карл, проводя промасленной тряпкой вдоль ствола.

– Прекрасно. Бог знает. Но я не знаю. И, – он стукнул уже пустым стаканом об стол, – после всего того, чему я только что стал свидетелем, думаю, что заслужил хоть какое-то объяснение.

Карл посмотрел на племянника снизу вверх, затем вздохнул:

– Сядь.

– Ладно. Я сяду. – Марк с размаху плюхнулся на кухонный стул. – Говори. Какого черта тебе взбрело в голову там охотиться, и что за чудовище на меня напало?

С тех самых пор как Господь открыл ему, кто живет на ферме Хееркенсов, и позволил ему узнать, в чем заключается его долг, Карл Бьен опасался, что у него не хватит сил. Он был старым человеком, старше, чем выглядел, и Господь возложил на него ужасное бремя. Его племянник был не тот человек, у которого можно было попросить помощи, чтобы нести этот крест, но пути Господа неисповедимы, и, очевидно, Марк также был избран. Старик предположил, что это имело определенный смысл: мальчик был его единственным оставшимся в живых родственником и, нажав на курок сегодня ночью, доказал, что у него хватило сил вступить в борьбу. Возможно, его собственные прегрешения будут смыты кровью нечестивца, которого он должен был помочь уничтожить.

Карл укрепился в своем решении – вынул три патрона, которые приготовил и хранил в жилетном кармане, и выложил их на стол. Они мерцали при верхнем свете, словно крошечные ракеты.

– Черт бы меня побрал! Да ведь это серебро!

– Верно.

Марк, погладив пальцем головку пули, рассмеялся – в его смехе были явно слышны истерические нотки.

– Ты пытаешься сказать мне, что охотишься на оборотней?

– Именно так.

Среди внезапно наступившего молчания тиканье кухонных часов звучало неестественно громко.

«Старина, вижу, совсем спятил. Лишился остатков своего невеликого умишка. Оборотни! Да он просто сумасшедший».

А затем Карл заговорил. О том, как вышел понаблюдать за птицами прошлой весной и случайно впервые увидел обращение. Как за остальными обращениями стал следить уже специально. Как он опознал дьявольское создание. Понял, что именно поэтому никто из этой проклятой семьи никогда не посещал дом Господа. Понял, что они не Божьи создания, а творения Сатаны, посланные Нечистым для распространения тьмы по всей земле. И постепенно пришел к пониманию своего долга.

Их нужно послать обратно в ад. И они должны быть низвергнуты туда в том обличье, которое не было бы осмеянием образа Божьего. Это следует сделать тайно, под покровом ночи, чтобы Нечистый дух не смог остановить его.

К своему удивлению, Марк обнаружил, что верит дядюшке. Это была самая сверхъестественная чертова история, которую он когда-либо слышал, но она, несомненно, звучала правдоподобно.

– Вервольфы, значит, – пробормотал он, покачивая головой.

– Создания Нечистого, – согласился с ним Бьен.

– А ты убиваешь их?

И это старик, который утверждает, что, съедая гамбургер, ты совершаешь грех?

– Я отправляю их обратно, к их нечестивому хозяину. Демонов невозможно убить по-настоящему.

– Но ты отправляешь их туда с серебряными пулями в голове?

– Серебро – это металл Господа, ведь им заплачено за жизнь Его Сына.

– Господи Иисусе!

– Не поминай имя Господа всуе.

Марк опустил взгляд на винтовку, уже вычищенную и собранную, затем снова посмотрел на дядю. Старик был явно ненормален – это следовало запомнить. Прекрасно вооруженный сумасшедший – и потрясающий стрелок при этом.

– Да. Извини. Ну а как насчет того, что произошло в лесу сегодня ночью?

– Я не знаю. – Карл переплел пальцы рук и вздохнул. – Я стрелял в это существо, чтобы защитить тебя.

Капли пота покрыли лоб Марка, а сердце отчаянно заколотилось, когда он вспомнил. На мгновенье он подумал, что может снова утратить контроль над мочевым пузырем. Сегодня ночью он заглянул в глаза Смерти и, как бы страстно ему ни хотелось, никогда не забудет, как ее ледяные пальцы сомкнулись у него на шее. То переживание, примитивное и ужасающее, позволило легче принять остальное.

– Быть может, – предположил он, с усилием сглатывая слюну, – то был сам Сатана, который пришел проведать своих подопечных.

Карл задумчиво кивнул:

– Возможно, но, если это так, я должен оставить его Господу.

– Легко сказать. – Марк отер влажные руки о джинсы. – Он ведь приходил не за твоей жизнью. А что ты думаешь об этой бабе?

–О ком ты говоришь?

– Да о той крошке Нельсон, которая заблудилась сегодня утром.

– Невинный случайный свидетель, не более того, ты не должен впутывать ее в эту историю.

Но Марк помнил кусочки сосновой коры, приставшие к футболке «случайного свидетеля», и слова дядюшки его не слишком убедили.

– Ружье тридцатого калибра с такого расстояния должно было полностью размозжить твое чертово плечо. – Вики закрепила конец марлевой повязки и хмуро взглянула на свою работу. – Никоим образом ключица не могла отклонить подобный выстрел.

Генри лишь усмехнулся скептическому недоверию, прозвучавшему в ее голосе. Боль стала уже почти терпимой, а повреждение оказалось гораздо меньшим, чем он опасался. Теоретически он был способен восстановить даже утраченную конечность, но не испытывал ни малейшего желания проверить подобную теорию на практике. А сломанная ключица и солидный кусок плоти, вырванный из плеча, – с этим он мог жить.

– У созданий, подобных мне, кости более крепкие, чем ваши, – сказал он, пытаясь разогнуть руку.

Вики показала ему кулак и, похоже, была готова пустить его в ход, так что он благоразумно оставил это занятие.

– Крепче, говоришь? – Она фыркнула – Да это хренов титан!

– Не совсем так. Титан бы не сломался. – Вампир вздрогнул, когда Дональд вытащил еще один кусок картечи у него из бедра, затем снова обернулся к Вики. – Ты сознаешь, что начинаешь выражаться на редкость грязно, когда обеспокоена?

– Что за проклятую чепуху ты несешь?

– За последний час я услышал от тебя больше ругательств, чем за все время нашего знакомства.

– Вот как? – Она разорвала пакет первой помощи, приложив к этому нехитрому действию явно излишнее усилие. – Ладно, у меня были поводы для сквернословия, не так ли? И сейчас еще есть. Я никак не могу понять, как это случилось. Предполагалось, что по ночам ты обладаешь сверхъестественными способностями. О чем, собственно говоря, ты думал?

Фицрой не усматривал особой причины, чтобы солгать.

– О тебе. О нас с тобой, вернее. О том, что между нами произошло.

Глаза Вики угрожающе сузились.

– Вот что значит настоящий мужчина. Четырехсот пятидесяти проклятых лет отроду, а он все еще думает своими яйцами.

– Пустяки. – Дональд выпрямился и кинул пинцет в миску с картечью. – Еще несколько часов, и будешь как новенький. Некоторые мелкие раны уже полностью затянулись.

– Вы прекрасно управляетесь с этим, – заметил Генри, приподнимая немного ногу, чтобы осмотреть ее получше.

Старший из Хееркенсов пожал плечами:

– Имел большую практику двадцать – тридцать лет тому назад. Парни охотнее хватались за ружье в те времена, правда, густой мех отклонял довольно много пуль. На моей заднице был примерно такой же рисунок. – Изогнувшись таким образом, что не выдержал бы ни один человеческий позвоночник, он исследовал свою только что упомянутую часть тела. – Похоже, теперь все прошло. – Он подхватил миску и направился к двери. – Если бы вы были одним из нас, я посоветовал бы обратиться несколько раз подряд, что-бы очиститься от любой возможной инфекции. Или зализать раны. Нам это помогает. – Он пожал плечами и исчез.

– Я вовсе не собирался просить его об этом! – запротестовал Генри, когда Вики злобно взглянула на него сверху.

– Хорошенькое дельце. Зализывать дырки от картечи, в самом деле! – Она больше не могла сохранять суровый вид – на лице ее появилась усмешка, затем – хмурое беспокойство, как только новая проблема пришла ей на ум. – Тебе снова нужно подкрепиться?