Текст книги "Журнал «Если», 2000 № 10"

Автор книги: Танит Ли

Соавторы: Далия Трускиновская,Джоди Линн Най,Юлий Буркин,Леонид Кудрявцев,Дмитрий Володихин,Дэвид Брин,Александр Мирер,Элизабет Зухер Мун,Владимир Гаков,Сюзанна Кларк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Вл. Гаков
ПРОБЛЕМЫ «МАЛОГО НАРОДЦА

«Строго научные» данные о феях, эльфах, гномах и прочих представителях так называемого «малого народца» запутанны, неполны и противоречивы.

Впрочем, если бы специалисты в мифологии, сравнительной культурологии, лингвистике и фольклоре добились в этом вопросе полной ясности – скорее всего, цена оказалась бы чересчур высока. Тогда конец сказке, легенде, веками волновавшей поэтов, фантазеров и мечтателей!

Как только разговор заходит о феях, двухтомный академический «Мифологический словарь» (в других случаях на редкость обстоятельный и информативный) почему-то теряет дар речи, ограничившись сухой отпиской: «В низшей мифологии народов Западной Европы – сверхъестественные существа, волшебницы, обитающие в лесах, источниках и т. п. Как правило, имеют вид красивых женщин, иногда с крыльями, способных к оборотничеству. Проводят время в веселии и танцах».

Не хватает только сакраментального: «Не занимаются общественно полезным трудом»… Тогда вполне сошло бы за «сигнал», посланный в школу милицейской комиссией по делам несовершеннолетних…

Кстати, представители сильного пола – эльфы – в том же томе заслужили более положительной и вдумчивой характеристики. Они – духи тех же «низших мифологий». Различают светлых эльфов и темных (речь о помыслах, а не о масти). Светлые носят на головах шляпки из цветков и в основном заняты тем, что ткут из летающей паутины, а в свободное от работы время водят хороводы при лунном свете. Их музыка зачаровывает, заставляет танцевать даже кусты и деревья, причем музыкант не может прервать выступление, пока ему не сломают скрипку…

Более разговорчив Хорхе Луис Борхес. В «Книге воображаемых существ» он старается быть академически бесстрастным, но писательскую натуру не скроешь! Вот что он пишет о феях: «С помощью магии они принимают участие в делах людских, а их родовое имя явно связано с латинским словом «фатум» (судьба, рок). Сказывают, что феи – это самая многочисленная, самая прекрасная и самая запоминающаяся ветвь сверхъестественного «малого народца». Их среда обитания не ограничена каким-то конкретным местом или периодом времени. Древние греки, эскимосы и североамериканские индейцы – все, как один, рассказывают истории о героях, сумевших завоевать сердце одной из таких обольстительниц, созданных нашим воображением. Впрочем, за подобные удачи порой приходится платить ужасную цену: стоит только фее удовлетворить свои желания, как ее возлюбленного ждет смерть… Феи особенно любят петь, играть на музыкальных инструментах и одеваться во все зеленое… В конце XVII века шотландский церковник, преподобный Роберт Кёрк из Аберфойла написал книгу «Тайное сообщество, или Эссе о природе и деяниях подземных (и чаще всего) невидимых людей, известных под именами фавнов и фей… живущих на землях южных шотландцев. Сделано по описаниям тех, кто обладает «вторым» зрением…» Самого автора, говорят, феи увлекли в свое царство за то, что он открыл их тайну.

А в морях, омывающих берега Италии, особенно в Мессинском проливе, есть еще одна фея – Фата Моргана, насылающая миражи, которые сбивают с курса моряков и выбрасывают их корабли на берег».

И все же стоит разобраться с основами.

Слово «феи» (fairies) пришло в английский язык из французского, где faerie означает просто очарование (в смысле – чары, зачарованность, а не шарм). И действительно, среди «родовых» названий фей встречается и слово fata, что совсем близко фатуму, року.

После норманнского завоевания Англии феи заметно потеснили «родных» англосаксонских эльфов. Хотя со временем в общественном сознании и те, и другие основательно перемешались с остальными представителями «малого народца». Это и обитатели могильных курганов – кельтские сиды (sidhe [1]1
  Поскольку фонетика валлийского, ирландского и прочих малораспространенных языков сложна, названия и имена приведены и на языке оригинала. (Прим. авт.)


[Закрыть]), и валлийские озерные девы – гврагет аннон (gwragedd annwn); а также ирландские лесные сапожники – лепре-кауны (leprechaun), отвратительные гоблины (goblin), немецкие горные кобольды (kobolds), корнуэлльские пострелы – пикси (pixie), не говоря о более знакомых по художественной литературе гномах, троллях, русалках. Все они, плюс десятки менее известных видов, и составляют то колоритное сказочное братство, живущее в полях, лесах, водоемах и подземельях, которое для простоты обозначают единым понятием «малый народец» (Little People).

А самыми симпатичными и привлекательными – точнее, завлекательными, поскольку там не все так просто и невинно, как в диснеевских мультиках! – являются, без сомнения, феи.

Место их обитания – Страна Фей, по-английски Faerie (отсюда, кстати, пришла в наш язык и «феерия»). В широком смысле Faerie – вообще Иной Мир, если не привносить в это название траурный оттенок. Попасть туда, как утверждают фольклорные источники, труда не составляет: достаточно просто углубиться в лесную чащу, нырнуть поглубже в пресный водоем, отдаться порыву ветра или просто погрузиться в глубокий сон. И если повезет…

Там время замедляет свой ход. Там нет наших реальных повседневных проблем, там не нужно зарабатывать на хлеб насущный. Страна Фей полна сокровищ, не случайно ее часто сравнивали со сказочным «горшком золота на краю радуги». И там, заметим, полным-полно вечно юных обольстительных красавиц – эдаких простых, добродушных и естественных в своих желаниях селянок…

Совершенно очевидно, что это «добрая старая» альтернатива современной технологической цивилизации. А поскольку многим последняя стоит поперек горла вот уже второе столетие, грезы о феях не иссякают.

Поскольку в свое время люди верили, что феи – существа хотя и потусторонние, но реальные, концепция Страны Фей с неизбежностью стала обрастать необходимой мифографией. По смыслу Страна Фей ближе всего Подземному Миру, куда уходят умершие (в отличие от «официальной» христианской версии, в ранних мифологиях тот служил местонахождением одновременно как рая, так и ада). Управляется он духами – такими, как Гвинн-ап-Нудд кельтской мифологии, или Аравн, король Аннона, загробного мира, или даже прославленный Шекспиром Оберон. Остров Аваллон из артуровского цикла, куда отправляются мертвые, также может быть отождествлен со Страной Фей.

Еще одна литературно-мифологическая путаница – с Королевой Фей. На «трон» кто только ни претендовал, начиная с греческой Дианы-охотницы (для своего эскорта, состоявшего из нимф, она была, несомненно, царственной особой), чье имя позже трансформировалось в Титанию – жену Оберона. И кончая Феей (или Фатой) Морганой артуровского цикла: многие ошибочно считают «Фею» именем собственным, хотя на самом деле это только прозвище…

Известно, что в литературных источниках словосочетание «Королева Фей» (Faerie Queen) использовал английский поэт Возрождения Эдмунд Спенсер – именно так и называется самая знаменитая его поэма. Зато благодаря упоминанию в «Ромео и Джульетте» более популярной Королевой Фей стала Маб – «повитуха фей, дающая рождение снам». Вероятнее всего, это трансформированное Медб (Medb или Maeve) – так звали одну королеву-воительницу в ирландской мифологии. Только вот с титулом вышла накладка: английское слово «queen» происходит от саксонского «cwen», означавшего просто «женщину». Так что правильнее было бы называть повелительницу фей просто Леди Маб.

Еще одна интригующая фигура в феерическом лексиконе – «жених феи». Смертный мужчина, влюбившийся в какую-то представительницу «малого народца», обычно обещает суженой соблюдать некое табу. Нарушение этого условия приведет к ужасному прозрению: нарушитель увидит истинную природу маленькой обольстительницы. Например, она превратится в какое-то животное или сверхъестественное существо (царевны-лебеди русского фольклора, ламии, силки и прочие), и испытанное потрясение может оказаться для влюбленного фатальным.

Короче, странно было бы, если б мимо такого благодатного материала прошли художественная литература и изобразительное искусство.

Английская литература обратила внимание на «малый народец» в елизаветинскую эпоху, самыми известными примерами являются уже упоминавшаяся поэма Эдмунда Спенсера, вышедшая в 1596 году, а также сказочная пьеса Шекспира – «Сон в летнюю ночь» (1600). С тех пор феи и «соразмерные» им сказочные существа не покидали английскую поэзию никогда. И не только английскую: фантастические истории Шарля Перро, в которых как раз фей-то было немного, стали со временем называться в Англии «fairytales» – историями о феях. А попросту, в переводе на русский, – сказками!

С легкой руки Перро и других писателей-сказочников «малый народец» буквально заполонил европейскую литературу XVIII века. До такой степени, что даже красавицы-пери из арабских сказок «Тысячи и одной ночи» стали восприниматься европейской читающей публикой всего лишь как восточная ветвь «родных» фей…

В Англии им отдали дань Сара Кольридж, Джон Раскин, Джон Батлер Йитс и один из предтеч современной фэнтези – Джордж Макдональд. На континенте – Шарль Нодье, Людвиг Тик, Новалис, братья Гримм, Гёте. Наконец, феи и их «родственницы», в частности, русалки, заняли прочное место в творчестве писателей и поэтов прошлого века. Достаточно назвать американца Эдгара По, а также наших Жуковского, Пушкина, Гоголя и Шевченко – все перечисленные, как помнит читатель, «согрешили» по части русалок!

Причем, каждый автор орнаментировал истории о «малом народце» в соответствии со своими литературными вкусами, модой времени, религиозными и культурными традициями. Так, почти все феи немецких романтиков слишком уж смахивают на вагнеровских тевтонских воительниц – не смотри, что маленькие…

В первой половине нашего столетия эстафету подхватили авторы фэнтези. Начиная от лорда Дансени [2]2
  Этот автор публиковался на русском языке ничтожно мало, однако упоминался часто: принята подобная транскрипция его фамилии. Издательство «Амфора», выпустившее недавно сборник его произведений (см. рецензию Л. Мирера в этом номере) предпочло более англизированный вариант Дансейни. (Прим. ред)


[Закрыть], чей роман «Король дочери эльфа» (1924) относится к классике жанра, а также романа Спрэга де Кампа и Флетчера Пратта «The Land of Unreason» (1942; название можно громоздко и весьма приблизительно перевести как «Страна, где не действуют законы рацио»); и, наконец, трилогии Дж. Р. Р. Толкина.

А если говорить о научной фантастике и фэнтези второй половины века, то список (наверняка, неполный – каждый может продолжить его сам) получается не менее впечатляющим. Это произведения Пола Андерсона – романы «Сломанный меч» и «Дети водяного», а также премированная (сделавшая дубль – «Хьюго» и «Небьюла») поэтичная повесть «Царица воздуха и тьмы», и роман «Малый народец» Джона Кристофера (в котором явно слышны отзвуки мифологических сюжетов), и кельтские фантазии Кэролин Черри – «Сонный камень» и «Фея в тени». Вспомним романы «Король утром, королева днем» Иэна Макдональда, «Маленький, большой» Джона Краули, «Корабль эльфов» Джеймса Блэйлока, «Война дубов» Эммы Булл, «Сказка фей» Рэймонда Фейста, «Томас-рифмач» Эллен Кашнер, сборник рассказов Сильвии Таунсенд Уорнер «Королевства эльфов»…

И наконец то, что невозможно обойти молчанием. И что сознательно затушевано в детских сказках, картинках к ним и мультфильмах.

Феи отнюдь не бесполы. И не бесплотны.

На эротический аспект «феерической» темы первыми, кажется, обратили внимание английские художники-викторианцы. Для них прекрасная половина «малого народца» оказалась своего рода палочкой-выручалочкой: обнаженная натура в пуританской Англии конца прошлого века была не в чести, а вместе со стрекозиными крылышками, раскосыми глазками и удлиненными ушками голенькие нимфетки, резвившиеся среди цветов, вполне сходили за персонажей фольклора. Хотя, если честно, то смотрелись они еще более возбуждающе – не в пример чопорным, холодным англичанкам той поры…

И в конце нашего века не прекращаются попытки приоткрыть целомудренную словесную завесу авторов прошлого. И показать «правду» в обнаженном – во всех смыслах – виде. Такова, например, книга «Эротический мир фей» (1972) Морин Даффи, а также альбом талантливых английских художников Брайана Фрауда и Алана Ли «Феи» (1978). Кстати, Фрауд, достойный наследник классика английской детской иллюстрации Артура Рэкхема, был также художником-постановщиком двух известных фэнтезийных фильмов – «Темный кристалл» и «Лабиринт». Последняя книга представляет собой популярную иллюстрированную энциклопедию «малого народца». А на десерт авторы приберегли для читателя… избранные страницы из фотоальбома соавторов. Они сняты на природе: в лесу, на реке, в лугах – и, разумеется, в компании обворожительных крылатых героинь.

Феи бессмертны не только в своей сказочной стране, но и в массовом сознании. Новый всплеск их популярности пришелся на начало 1980-х годов и совпал с массовым увлечением на Западе идеями и образами New Age и, как следствие, возросшим интересом к «корням», в частности, к кельтской мифологии.

От автора.

Мир неимоверно усложнился, в нем стало трудно жить и осваиваться. А феи, да еще в «поп-исполнении» New Age – это просто, мило, это утешает и отвлекает. Даже больше, чем сложные литературно-мифологические конструкции духовных наследников Толкина.

И потом – не случайно же эти маленькие красавицы веками оттачивали свой дар обольщения!

Леонид Кудрявцев
ПОСРЕДНИК

Форпатрил еще раз взглянул на Грызю и тяжело вздохнул. Гигантская, плотоядная летучая мышь забилась в дальний угол пыльной комнаты и, судорожно сжимая в лапках сухую корку, которая должна была составить ее ужин, злобно щерилась, обнажая острые зубы. Зубов этих, кстати, было много. Значит, сегодня ему придется поститься. А завтра… Вполне возможно – завтра тоже. И послезавтра… Если только он не заработает хоть немного денег. Правда, вероятность этого ничтожна.

Стало быть…

Маг сделал шаг в сторону Грызи.

Та противно зашипела и попыталась прикрыть корку телом.

Форпатрил еще раз вздохнул.

А ведь всего-то полгода назад эта неблагодарная летучая тварь питалась исключительно свежей телячьей печенкой. Правда, было за что: своим видом она вызывала у клиентов не очень приятные чувства и таким образом способствовала их сговорчивости. Теперь же она будила не совсем приятные чувства только у своего хозяина, поскольку последний клиент посетил его жилище как раз полгода назад. И надежда на то, что он появится в ближайшее время, была так же мала, как совесть ростовщика.

Решив, что голыми руками наглую похитительницу драгоценной корки взять будет трудно, Форпатрил оглядел комнату. Взгляд его остановился на магическом посохе.

Вооружившись, темный маг снова шагнул к Грызе. Та испустила истошный визг.

Мстительно усмехнувшись, Форпатрил замахнулся посохом.

Ну, сейчас эта воровка получит…

– Развлекаешься?

Маг резко повернулся на голос.

В дверях стоял среднего роста лысоватый человек, в бархатном кафтане, с проницательным и слегка усталым лицом.

– Ты кто? – рявкнул Форпатрил.

– Посредник. Нахожу клиентов. Конечно, не бесплатно, а за определенный процент от гонорара.

– Гм, – сказал маг.

– Нет, если у тебя все в порядке, то я зря теряю время.

– Ну… – сказал маг. – Я бы не назвал свое положение просто великолепным.

Немного помолчав, он предложил:

– Ладно, садись.

Они уселись за большой каменный стол, на котором, как и положено, лежала целая куча непонятных, зловещего вида предметов, а также несколько внушительного размера инкунабул.

– Ты все знаешь, не так ли? – взял быка за рога Форпатрил.

Посредник пожал плечами.

– Ну конечно. А иначе зачем бы я сюда пришел?

– В таком случае, ты понимаешь, что в этом мире найти для меня клиента почти невозможно. Я ведь темный маг.

– Я попробую, – сказал посредник. – За десять процентов от твоей платы. Согласен?

Форпатрил задумался.

Собственно, чем он рискует? Десять процентов от пустого места – не такая уж большая потеря. С другой стороны, если посреднику каким-то чудом удастся найти клиента, то за такой подвиг можно и поделиться.

А виной всему был пресловутый указ Ангро-майнью. Великий маг, владелец двадцати пяти миров, однажды сильно озаботился тем, что в одном из принадлежащих ему миров живет слишком много темных магов. Более того, они преуспевают. Рассудив, что если так будет продолжаться, то рано или поздно ему придется иметь дело с достаточно сильным претендентом на свое место, и скорее всего, не с одним, Ангро-майнью решил, что настала пора принять кое-какие меры.

Просто убить их он не мог, поскольку при этом нарушил бы законы, которые сам же и установил. Ангро-майнью был достаточно мудр, чтобы понимать: властитель, нарушающий собственные законы, долго не продержится.

Где же выход?

Великий маг нашел его. Он издал указ, согласно которому на территории принадлежащих Ангро-майнью миров запрещалось применять магию, приносящую вред другим людям, а также существам, приравниваемым к людям, за исключением случаев самообороны или во время поединков между магами.

Доходы черных магов этот указ срезал, словно нож опытного хирурга. Темные маги как раз и специализировались на причинении определенным людям всевозможных неприятностей.

Белые маги тоже пострадали, поскольку теперь не могли вышибать из клиентов деньги за охрану от козней черных магов. Впрочем, они Могли еще хоть как-то переждать суровые времена, занимаясь лечением людей, их скота, а также изготовлением различных приворотных зелий, благо в указе не было достаточно четко оговорено, вредят ли они роду людскому.

Белые маги прекрасно знали, что ничего вечного на свете не бывает. Значит, рано или поздно Ангро-майнью отменит свой указ. Или что-то случится с самим великим магом, и тот, кто займет его место, исправит ошибку предшественника. Кроме того, они понимали, что указ этот ударил по ним лишь рикошетом, поскольку ни один из них не собирался владеть чем-то большим, нежели уютная башня, заваленная стопками магических книг и различными снадобьями. Словом, оставалось только ждать.

Темные маги пришли к выводу, что у них, собственно говоря, есть три возможности. Вообще-то их было четыре, но поскольку четвертая состояла в том, чтобы просто умереть с голоду, никто ее всерьез не рассматривал.

Итак, во-первых: черные маги могли просто проигнорировать пресловутый указ. Однако они прекрасно понимали, что дэвы – слуги Ангро-майнью, снабженные свежеизготовленными амулетами, тотчас засекут любое активизированное заклинание. Дэвы не ведали страха, отличались гигантской силой, свирепым нравом и такдй тупостью, что воспринимали любой приказ своего господина буквально. Кроме того, их было очень много. Глупец, рискнувший оказать сопротивление одному дэву, в конечном итоге вынужден был сражаться с целым войском.

Во-вторых: кто-то из наиболее сильных темных магов мог вызвать Ангро-майнью на поединок, победить его и, став великим магом, создать благоприятные условия для деятельности остальной братии.

Желающих не нашлось. Этому немало способствовали упорно циркулирующие слухи о том, как лихо Ангро-майнью расправляется с претендентами, а также о драконнике, расположенном неподалеку от дворца великого мага, обитатели которого были большими любителями свежего мяса.

Оставалась третья возможность. Как можно скорее собрать вещички и, не тратя времени даром, переехать в другие миры, находящиеся под властью иных великих магов.

Большая часть темных магов так и поступила. За исключением тех, у кого просто не хватило денег, чтобы добраться до границ владений Ангро-майнью. Им ничего не оставалось, как отсиживаться в своих башнях и надеяться на чудо. К этим несчастным и принадлежал Форпатрил.

– Ну так как? – спросил посредник. – Заключим соглашение?

Форпатрил хмыкнул.

– А ты раньше посредником работал?

– Да.

– У магов?

– Нет, на бирже торговцев спелыми пьянь-плодами.

– Это такие, с дырочкой посредине и двумя синими хвостиками? – уточнил маг. – Применяются для производства королевского пива?

– Они самые.

– И что случилось?

– Ничего, – пожал плечами посредник. – Просто сезон спелых пьянь-плодов длится пять лет. Потом в течение пяти лет они поспевают. Вчера пришла последняя партия.

– Н-да… – разочарованно сказал Форпатрил.

Получалось, его гость ничего не смыслил ни в магии, ни в магах.

– А какая разница? – угадал его настроение собеседник. – Пусть я ничего не знаю о магии, зато соображаю в посредничестве. Кстати, если уж разговор зашел о том, чего я не понимаю, то ответь мне, зачем вам, магам, нужны деньги?

– В каком смысле?

– Кто мешает тебе наколдовать себе все, что душе угодно, начиная от свежих булочек к чаю и заканчивая сундуком с бриллиантами?

Форпатрил улыбнулся.

– Невежество… Активизация каждого заклинания требует от мага больших энергетических затрат. Если я, например, надумаю сейчас создать себе свежую булочку, то потрачу на это гораздо больше энергии, чем получу, съев ее. Попросту – больше потеряю, чем приобрету. Надумай я питаться наколдованными булочками, это лишь ускорило бы смерть от истощения… Соответственно, создание золотой монеты потребует от меня больше энергии, чем я получу от купленной на нее еды. Ну и так далее… Понимаешь?

– Ага, – промолвил посредник. – Таким образом, маги пользуются заклинаниями лишь тогда, когда могут их продать с большой выгодой. Проще говоря, ты согласишься наколдовать булочку лишь при условии, что найдется кто-то, кто купит эту булочку по цене сотни обыкновенных.

– Вот именно, – сказал Форпатрил. – Правда, с годами, проведенными в упражнениях, у любого мага уходит все меньше и меньше энергии. Рано или поздно он как бы пересекает барьер, после которого тратит энергии на заклинания так мало, что вполне может позволить себе утреннее булочки к собственному столу.

– А ты, стало быть, этот барьер еще не пересек?

– Нет. Иначе зачем бы я нуждался в клиентах?

– Понятно. А позволь спросить, какого уровня должен достигнуть такой маг?

– Как правило, для этого он должен стать равным по силе великому магу.

– Другими словами, – подытожил посредник, – торговля услугами мага чем-то сродни торговле картинами. Производство их требует от художника лишь холста, некоторого количества краски и вдохновения. Знатоки же платят за них столько, что, продав картину, художник может прожить время, достаточное для написания еще десятка полотен.

– Ну, примерно, – согласился Форпатрил. – Однако не забывай: ты собираешься стать посредником у темного мага. А наша стихия – разрушение. Причем тебе придется еще придумать, как обойти пресловутый указ Ангро-майнью.

– Ну что ж, я попробую.

– Попробуй, – развел руками Форпатрил. – Посмотрим, что выйдет.

После того как посредник ушел, темный маг некоторое время задумчиво смотрел на дверь. Наконец очнувшись, он тряхнул головой, словно стараясь прогнать возникшую было надежду, и взглянул туда, где расположилась Грызя. Гигантская летучая мышь к этому времени уже расправилась с коркой хлеба и вылизывала шерстку на плече. В тот момент, когда Форпатрил посмотрел в ее сторону, она прервала это занятие и показала ему язык.

– И все-таки… – проворчал Форпатрил.

– В чем дело? – спросил посредник. – Тебе позарез необходим клиент. Я нашел его, причем всего за полдня.

– Вот именно – нашел, – мрачно сказал маг. – За полдня. Только учти, я нуждаюсь не во всяком клиенте.

– А я и нашел тебе не всякого. Уважаемый человек. И не задающий лишних вопросов.

– А указ Ангро-майнью?

– С этим все в порядке. Клиента совершенно не интересует, каким образом ты выполнишь задание.

– Еще бы! Очень удобно – для него.

– К тому же он сразу заплатил аванс.

Форпатрил взглянул на увесистый кошелек, который сжимал в руке, и тут же стал прикидывать, как добраться до ближайшей харчевни. Получалось, если он поторопится, то сможет вонзить зубы в свежий бифштекс не позже чем через пять минут.

Положительно, в данный момент против него ополчилось его собственное тело. И не только желудок. Откуда-то он совершенно точно знал, что если он сейчас все же надумает расторгнуть договор, его правая рука ни за что не вернет клиенту кошелек с деньгами. Ни за что!

– Ну как? – спросил посредник.

Форпатрил сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Отправляемся на поле. Но прежде давай зайдем в ближайшую харчевню и хорошенько перекусим.

Эти слова телу Форпатрила явно понравились. Желудок издал одобрительное ворчание, а правая рука даже чуть-чуть ослабила хватку. Настолько, что маг после нескольких секунд отчаянной борьбы даже сумел положить кошелек в карман.

Огромные ворота со скрипом захлопнулись за их спинами. Форпатрил сделал еще два шага, остановился и стал осматривать открывшуюся ему панораму. Особым разнообразием она не радовала. Начиная от стены и до самого горизонта тянулись ровные ряды ярко-зеленых кругляшей пьянь-плодов. Впрочем, возле самых ворот стоял еще и домик сторожа, но поскольку он был выкрашен в зеленый цвет, то почти сливался с окружающим пейзажем.

– Неплохо, – похвалил посредник. – Очень даже неплохо.

Кажется, он даже верил в свои слова.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Форпатрил.

– Стена, – пояснил посредник. – Все это огромное поле окружено стеной, и значит, праздных зевак можно не опасаться. Понимаешь, о чем я говорю?

– Еще бы, – сказал Форпатрил. – Только зря ты на это надеешься. Поверь, будь возможность как-то обойти указ Ангро-майнью, таковая немедля бы отыскалась. Дэвы…

– А если именно сейчас…

Вместо ответа маг ткнул пальцем в сторону домика сторожа.

Как раз в этот момент из него вышел дэв и неторопливо направился к ним. Здоровенный, мускулистый дэв, в стальных латах, с огромной, усеянной острыми шипами дубинкой в лапах.

– Теперь понимаешь? – поинтересовался маг.

– Понимаю, – кивнул посредник. – Впрочем, ничего страшного пока не произошло. Как ты помнишь, у нас был небольшой план. Настало время претворить его в жизнь.

Форпатрил вздохнул.

В глубине души он не верил в осуществление этого плана. Впрочем, попытаться претворить в жизнь полубезумную идею гораздо лучше, чем просто сидеть в своей башне и умирать с голоду.

Дэв внимательно осмотрел Форпатрила и изрек:

– Так я и думал. Темный маг.

– И что дальше? – буркнул Форпатрил.

– Ничего, – сказал дэв. – Я просто решил, что хозяин этой плантации пьянь-плодов наймет именно темного мага. И не ошибся. Кстати, я подумал, что устраивать слежку за несколькими оставшимися в нашем мире темными маками не имеет смыла. Сами придут. Тем более, что общение с природой, говорят, полезно. А запах! Просто прелесть!

Запах действительно был. Сильный, можно даже сказать, могучий. Форпатрилу он почему-то напомнил запах сыра, производимого в соседнем мире, – кажется, из молока драконихи, перегнивших личинок каких-то местных жуков и десятка пахучих трав. Ничего прелестного в этом запахе он не находил.

– Нам что-то вменяется в вину? – вкрадчиво спросил посредник.

– Нет, – сказал дэв. – Пока.

– А где сторож?

– Как только появилось это чудо-юдо, он попытался исполнить свой долг. В результате его домик теперь пустует. Я же имею право занимать любое помещение, необходимое для эффективного исполнения своих обязанностей. В самом деле, не мог же я ждать вас на улице? А если бы пошел дождь?

– Кстати, насчет обязанностей… – коварно улыбнулся посредник.

– Не входит ли в твои обязанности следить за порядком?

– Ну да.

– А между тем существо, захватившее часть поля пьянь-плодов, является самым настоящим захватчиком. Не должен ли любой страж порядка, узнав о подобном нарушении права частной собственности, попытаться схватить преступника?

– Ни-ни! Мне так и не удалось установить, кем является это существо. Инструкции гласят, что в подобных случаях, если нет непосредственной угрозы жизни жителей, страж порядка не должен предпринимать никаких действий.

– Нет непосредственной угрозы? – переспросил посредник. – А сторож? И наверняка были еще работники на плантации…

– Были, – согласился дэв. – Я честно предупредил их. Они меня не послушали. Ну подумайте сами: вот, к примеру, в каком-то глухом месте поселился дикий дракон. Сидит себе в пещере и никого не трогает. Однако к нему, один за другим, отправляются драконоборцы. Дракон вполне благополучно их всех приканчивает. Должны ли стражи порядка охотиться на дракона? Нет. До тех пор, пока он первым не нападет на человека, они не имеют на это права.

– А нарушение частной собственности?

– До тех пор, пока нарушитель частной собственности первым не напал на человека, выдворение его за границы этой частной собственности является делом того, кому она принадлежит.

– Понятно, – сказал Форпатрил. – Короче, на твою помощь рассчитывать нечего?

– Верно, – подтвердил дэв. – До тех пор, пока это существо не попытается первым на кого-то напасть. И официально предупреждаю: лучше бы вам отступиться от этой затеи.

– Ладно, мы это обдумаем, – сказал маг. – Но хоть кое-какие заклинания против него я имею право применить?

– Нет, – покачал головой дэв. – До тех пор, пока не установлено, кем является это существо, применение заклинаний будет считаться нарушением указа великого Ангро-майнью. Кто знает, может, это существо по умственным способностям приравнивается к человеку?

– А оно похоже на человека?

– Нет. Но и среди людей частенько встречаются такие, которые совсем на них не похожи.

Они помолчали.

Наконец посредник осторожно сказал:

– Форпатрил, а не пора ли тебе познакомиться с этой тварью поближе?

– Всему свое время, – раздраженно буркнул маг.

Сейчас вся эта затея казалась ему совершеннейшим безумием. Каким образом он сумеет победить тварь, уже ухлопавшую уйму народа? Наверняка среди них были и профессиональные драконоборцы. А это существо разделалось с ними так же легко, как здоровенный котище разделывается с маленькими мышками. Что может против такого монстра сделать он, обычный темный маг не очень высокого ранга и к тому же не имеющий права применять поражающие заклинания?

– Ты тянешь время, – напомнил посредник.

Форпатрил наградил его злобным взглядом.

– Кстати, могу подсказать, – промолвил дэв. – Она находится вон там.

Он махнул лапой в сторону дальнего конца поля.

Приглядевшись, Форпатрил и в самом деле разглядел крохотную серебристую точку. Словно бы кто-то воткнул булавку с серебряной головкой в ярко-зеленый ковер.

– Спасибо за подсказку, – буркнул маг.

– Все-таки любопытно, – осклабился дэв. – Разделает эта штука тебя или нет.

Через полчаса работа была закончена, и Форпатрил двинулся к серебристой точке. Для чудовища он должен был выглядеть настоящим великаном, в алмазной броне, с огромным огненным мечом в руках. В этом и состоял их с посредником план. Напугать тварь так, чтобы она просто сбежала.

Маг неторопливо шел по полю, то и дело поглядывая под ноги, стараясь не наступать на пьянь-плоды, едва не задыхаясь от их запаха, и костерил себя последними словами. Все это предприятие было авантюрой.

Меж тем очертания загадочного существа становились уже достаточно различимыми. Цвет кожи у него был серебристый, словно у закованного в магическую броню рыцаря. Оно оказалось не очень крупным, размером с небольшого мамонта.