Текст книги "За пределами разрыва (ЛП)"
Автор книги: Таниша Хедли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВ
Е
РТАЯ
ГРИФФИН
Элиана сидит, скрестив ноги, напротив меня у изножья кровати и читает планы своей кампании, делая пометки красным маркером в блокноте, сосредоточенно сдвинув брови. Я до сих пор не сказал ни ей, ни команде, что не буду заниматься серфингом на отборочных соревнованиях через две недели. Я знаю, что должен, но пока не готов с этим смириться.
Просто дай себе эти выходные, а потом скажи всем в понедельник.
Я чувствую, как беспокойство подкатывает к горлу при этой мысли, поэтому отгоняю ее на задворки сознания. Сейчас не время беспокоиться об этом.
– Мы должны уехать на выходные.
Провожу пальцем по ее колену.
Она поднимает на меня глаза.
– Куда мы должны поехать?
Я пожимаю плечами, мой палец перемещается к ее бедру, и на ноге появляются мурашки.
– Мы могли бы взять мою лодку на выходные и просто провести некоторое время вдали от всего этого.
– Хм, – мурлычет она, отодвигая свой блокнот в сторону, перебираясь ко мне на колени, – похоже, это будет весело.
Ее глаза сверкают, когда она прижимается ко мне, и мой член оживает. Я хватаюсь за талию, удерживая на месте.
– Солнышко, – предупреждаю я сквозь стиснутые зубы, – не дразни меня сейчас.
Элиана озорно ухмыляется.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Она снова задвигала бедрами, и я судорожно вдохнул. У нас еще не было секса, потому что я не хочу ее торопить.
Хочу, чтобы ее первый раз был особенным, запоминающимся, но по тому, как она давила на меня в последние несколько дней, я чувствую, что она устала ждать.
– Итак, это «да» на морскую прогулку? – спрашиваю я.
Она скатывается с меня и ложится рядом.
– Когда мы отправимся?
– Как только ты соберешь вещи.
Вскакивает, запыхавшись.
– Например, сегодня?
– Да, сегодня.
– Прямо сейчас?
Киваю.
– Прямо сейчас.
Скрещиваю руки за головой и смотрю, как она носится по комнате, собирая все, что ей понадобится на выходные, и бросает их в сумку. Двадцать минут спустя сумка уже собрана, и мы едем в моем джипе к лодочному причалу.
Она переключает радиостанции, пока ветер развевает наши волосы, и останавливается на станции, где играет Тейлор Свифт. Я стону, когда она увеличивает громкость и начинает петь, ужасно, во всю мощь своих легких.
Когда ее голос ломается в третий раз, я не могу сдержать смех и откидываю голову назад, когда звук вырывается из меня.
Она перестает петь и смотрит на меня, губы слегка раздвинуты, а глаза мерцают в благоговейном ужасе.
– Думаю, я впервые слышу, как ты смеешься по-настоящему.
Я прочищаю горло.
– Ну, если ты планируешь продолжать петь в том же духе, то можешь рассчитывать на то, что будешь слышать мой смех чаще.
Она хихикает и напевает песню, пока мы въезжаем на парковку у лодочного причала. Сегодня здесь припарковано не так много машин, поэтому я быстро нахожу место. Мы разгружаем машину и идем к причалу, рука об руку.
– Надо было купить еды, прежде чем ехать сюда.
Она кладет руку на живот.
– Ты голодна? – спрашиваю я, и улыбка растягивает мои губы.
Я забил холодильник на борту заранее приготовленными блюдами, чтобы нам не пришлось нигде останавливаться, чтобы поесть за все выходные, но я хочу удивить ее особым ужином сегодня вечером, поэтому не говорю ей об этом.
– Да, вообще-то я умираю с голоду! Я сегодня пропустила обед.
– Давай отъедем подальше в море, а потом я быстро приготовлю нам что-нибудь на кухне, – говорю я, помогая ей забраться на лодку.
– Ты хочешь сказать, что на твоей лодке есть кухня? Она вообще должна называться лодкой? По-моему, она больше похожа на яхту, – говорит она.
– Лодка… яхта – одно и то же.
Мы спускаемся вниз и бросаем свои вещи на кровать, а затем поднимаемся на мостик и заводим лодку. Нам не требуется много времени, чтобы уплыть подальше от берега.
– Хочешь принять душ перед ужином, пока я все подготовлю? – спрашиваю я, спуская якорь.
Она зевает и вытягивает руки.
– Да, думаю, это хорошая идея. Может, вода поможет мне проснуться.
Встает и спускается по лестнице, исчезая на нижнем уровне. Я быстро топаю вниз по лестнице, пока не оказываюсь на главном уровне, и бегу к кухне.
Достаю из холодильника большой контейнер со спагетти и бросаю его в микроволновку, чтобы разогреть, а сам устанавливаю раскладной стол и стулья, прислоненные к стене. Зажигаю две свечи, спешу обратно на кухню, чтобы накрыть ужин, добавить салат и поставить обе тарелки на стол.
Когда я несу бутылку вина, охлаждавшуюся в холодильнике, к столу с двумя бокалами под мышкой, я слышу, как она зовет меня по имени.
– Я здесь, – говорю я, ставя бокалы на стол, и встречаю Элиану у лестницы, когда она спускается с моста.
– Я искала тебя, – хмурится она, встречая меня у подножия лестницы.
Волосы влажные и завязаны в тугой пучок на голове, пряди волнистых темных волос торчат из каждой стороны. На ней черные леггинсы и темная толстовка из моего комода. Никогда бы не подумал, что мне понравится видеть, как она носит мою одежду, так сильно, как я наслаждаюсь этим сейчас.
Даже не хочу, чтобы она возвращала мне толстовку после сегодняшнего дня, я бы хотел, чтобы она носила мою одежду каждый день, если бы у меня был выбор.
– Ты выглядишь прекрасно.
Я притягиваю ее к себе для поцелуя, а затем достаю из кармана повязку и завязываю ей глаза.
Элиана держит ее на месте чуть выше носа, пока я завязываю узел за головой.
– Почему мне кажется, что ты собираешься заставить меня пройтись по доске?
Я убираю волосы с одной стороны шеи, целуя дорожку вверх, пока не добираюсь до уха.
– Никакого хождения по доскам сегодня, – шепчу я, заметив, как участилось дыхание.
Беру ее за руку и провожу в переднюю часть лодки, где стоят стол и стулья, и помогаю ей занять свое место, прежде чем аккуратно снять повязку с глаз. Она задыхается и подносит руки ко рту, глядя на сервировку.
– Гриффин, – задыхаясь, произносит она мое имя, а глаза начинают блестеть, – это прекрасно.
Я огибаю стол и сажусь напротив нее, улыбаясь, когда она поднимает на меня свои глаза, полные слез.
– Тебе нравится?
– Мне нравится.
Она берет салфетку и промакивает уголки глаз, а затем расстилает ее на коленях.
Откупориваю бутылку вина, Элиана визвизгивает, когда та летит в воду, а я наливаю нам обоим по бокалу.
– Я хочу узнать о тебе больше: как вы с Габриэлем пересеклись? Как судьба свела тебя со мной?
Черты ее лица смягчаются, когда она делает глоток вина и смотрит на меня поверх своего бокала.
– Ну, все началось с Залеи Эванс.
– Какой она была? – я спрашиваю, беря вилку и набирая полный рот лучших спагетти, которые я ел в своей жизни: – Я занимался с ней серфингом всего около четырех месяцев, прежде чем она покинула нашу команду.
– Она потрясающая. Я пила с ней, и она лишила меня текильной девственности. Не думаю, что я когда-нибудь смогу снова пить эту дрянь после похмелья, которое было у меня на следующее утро.
Я поперхнулся, когда она произнесла слова «лишила текильной девственности», но быстро пришел в себя.
Остаток ужина провожу за едой и слушаю рассказ о том, как Габриэль нашел ее страничку в Интернете и предложил ей сфотографировать заплыв Залеи.
Я знаю, что Габриэль уже давно искал фотографа. Ведение социальных аккаунтов команды всегда было единственной вещью, которая сводила его с ума. Помню, как по вечерам я оставлял его у кухонного острова, а наутро обнаруживал, что он все еще сидит там и пытается написать подпись.
Он бы заплатил Элиане миллион долларов в год за эту работу, если бы это означало, что ему больше не придется этим заниматься.
Когда мы закончили есть, она помогла мне убрать тарелки, стол и стулья, после чего мы отправились на нижний уровень.
– Подожди здесь, – говорю я, останавливая ее перед дверью в спальню.
Я вхожу, закрываю за собой дверь, а затем бегу к нижнему ящику комода и достаю пакет с двадцатью свечами без пламени, включаю их и расставляю по комнате.
Когда открываю дверь, она проскакивает мимо меня, и челюсть отвисает во второй раз за сегодняшний день, когда она замечает свечи. Я провожу рукой по ее ладони, переплетая наши пальцы, затаскиваю внутрь и закрываю за ней дверь.
– Думаю, это самая романтичная вещь на свете, – шепчет она, оглядывая огни, пока ее мерцающие глаза не останавливаются на моих. – Кайри дала тебе несколько советов, которые вычитала в одной из своих романтических книг?
Кончики моих ушей покраснели.
– Возможно, она помогла мне спланировать некоторые моменты, – признаюсь я, – но я не включил плейлист, который она составила для нас. Подумал, что это будет слишком странно.
Элиана откидывает голову назад и смеется, а затем хватается за мою кофту и притягивает меня к себе для поцелуя.
Я наклоняюсь и целую ее, мой язык скользит по нижней губе, пока она не позволяет мне проникнуться в рот. Хватаюсь за конец толстовки, в которую она одета, и прерываю поцелуй, чтобы стянуть ее через голову.
Понимаю, что под одеждой на ней ничего нет, и мой рот мгновенно наполняется слюной при виде вставших сосков.
Подвожу ее к кровати и усаживаю на край, а затем помогаю снять леггинсы. Перекинув их через плечо, возвращаю свое внимание к черным кружевным трусикам и ту же срываю их.
Она сидит передо мной, теперь уже голая. Большие глаза смотрят на меня, пока я любуюсь ее телом.
– Твоя очередь, – говорит она, протягивая руку вперед и расстегивает мои джинсы.
Я быстро снимаю кофту и помогаю ей со штанами. Стаскиваю их вместе с боксерами и отбрасываю в сторону. Мой член вырывается на свободу, и я наблюдаю, как ее взгляд фокусируется на нем, пока она облизывает губы. Протягивает руку и обхватывает его, на кончике появляется бусинка спермы.
– Сегодняшний вечер должен быть посвящен тебе, – говорю я.
– Он может быть для нас обоих.
Элиана берет мой член в рот на всю длину, и он ударяется о заднюю стенку ее горла.
Она начинает медленно, но вводит его глубоко, в сладком мучительном ритме. Все мои силы уходят на то, чтобы не вбиваться в этот рот до тех пор, пока я не кончу.
Чувствую, как ее рука протягивается и берет мои яйца, массируя их, – ощущение неописуемое.
Мои глаза закатываются, а рот безвольно раскрывается, когда я двигаю бедрами вместе с ней, подстраиваясь под ее ритм.
– Твой рот так хорош, солнышко, – бормочу я.
Смотрю на нее снизу вверх и наблюдаю, как она продолжает сосать, выражение лица – чистое блаженство, приближающее меня к краю.
Когда глаза находят мои, я быстро вытаскиваю член из ее рта, чтобы не дать себе кончить. Она хнычет в ответ и надувает губы, глядя на меня.
– Мне было весело, – хнычет она.
Я ухмыляюсь, проводя большим пальцем по ее губам и отпуская их.
– Я знаю, что тебе было весело, красавица, но теперь моя очередь веселиться.
Мягко толкаю ее назад, чтобы она легла на спину, и наклоняюсь над ней, обхватывая рукой шею, наши губы начинают знакомый танец.
Коленом раздвигаю ее ноги, опускаю свободную руку к клитору и провожу по нему круговыми движениями, пока она не становится достаточно влажной, чтобы я мог ввести палец в ее тугое лоно.
– Ты такая мокрая для меня, солнышко, – говорю я, разрывая наш поцелуй.
Она издает слабый стон, лицо раскраснелось, а глаза смотрят на меня из под тяжелых век. Опускаю рот к одному из ее сосков и засасываю его, облизывая и покусывая сильнее, чтобы я мог услышать больше стонов.
Переходя к другому соску, вынимаю из нее палец и чувствую, как по нему растекается влажная смазка. Ввожу его обратно, вместе с другим пальцем, и наблюдаю, как она выгибает спину и снова стонет.
– Черт, я могу кончить, просто наблюдая за тобой.
Это правда. Я никогда не видел, чтобы кто-то выглядел так умопомрачительно сексуально, как Элиана сейчас. Она хнычет, когда я вытаскиваю пальцы, но глаза следят за каждым моим движением, когда я засовываю эти два пальца себе в рот, пробуя на вкус сладкую сперму.
Тянусь в штанам, но понимаю, что забыл презервативы в ее комнате. Должно быть, она прочитала мое выражение лица, потому что вскоре после этого она предлагает альтернативу.
– Я принимаю таблетки, – говорит она, задыхаясь от отчаяния, – они помогают от судорог при месячных.
– Значит, без презерватива? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Без презерватива.
Я перемещаюсь так, чтобы моя нижняя половина оказалась между ее капающих бедер, но когда она напрягается, замираю и изучаю лицо, замечая, как она нервно пожевывает губу.
– Ты в порядке.
– Немного нервничаю, но я готова.
– Это может быть немного больно, – говорю я, глядя ей в глаза, – если в какой-то момент ты захочешь, чтобы я остановился, скажи, и я остановлюсь. Понимаешь?
– Да, – отвечает она, расслабляясь на простынях.
Я опускаю руку и провожу твердым членом вверх и вниз по влажным складкам, размазывая по ним соки, а затем опускаюсь к ее входу и осторожно вхожу.
Она задыхается и закрывает глаза, лоно сжимает мой член.
– Посмотри на меня, – говорю я сквозь стиснутые зубы.
Элиана открывает свои зеленые глаза и смотрит на меня, ее губы приоткрыты.
– Дыши, – напоминаю я ей, проталкивая себя глубже.
Делает долгий вдох, и расслабляется, позволяя мне полностью войти.
Беру паузу и жду, пока ее дыхание приходит в норму, а глаза снова находят мои. Я никогда раньше не лишал никого девственности и боюсь, что причиню ей боль и все испорчу.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, отводя несколько выбившихся прядей от ее лица и заправляя их за ухо.
Она кивает.
– Это не так больно, как я думала.
– Я начну двигаться, но если будет больно, скажи, чтобы я остановился, и я остановлюсь.
Она кивает, и я начинаю медленно выходить из нее, а затем снова входить, привыкая к ощущению тугой киски вокруг моего члена. Когда она полностью расслабляется и стонет с каждым ударом, медленно выхожу, а затем вхожу в нее с новой силой.
Ее глаза расширяются, а рот приоткрывается, и из приоткрытых губ вырывается стон. Я сжимаю в кулаках простыни, замедляя темп, пытаясь растянуть удовольствие, но ее ногти впиваются в мои руки, и она поднимает бедра, встречая каждый мой толчок.
Я хочу быть с ней нежным и не торопить события, ведь это ее первый раз, но стоны, наполняющие комнату, толкают меня через край, и я вхожу сильнее и быстрее.
Каждое хныканье и мольба о большем, вырывающиеся из ее идеального рта, ощущаются как наркотик, а я – наркоман.
– О Боже, – хнычет она, задыхаясь, – пожалуйста, не останавливайся! Это так приятно.
– Блять, – прорычал я сквозь стиснутые зубы. Опускаюсь на колени и обхватываю ее бедра, удерживая на месте, пока я без устали в нее долблюсь. – Стони для меня, солнышко.
Глаза закатываются, а рот открывается, и с губ срываются громкие стоны. Наблюдаю, как ее грудь подпрыгивает, когда я увеличиваю темп, а киска сжимается вокруг меня, когда тело извергается от удовольствия, она впервые испытывает оргазм.
– Возможно, ты – мой любимый способ отвлечься, – шепчу я, когда она медленно перестает дрожать.
По ее лицу расплывается ленивая улыбка.
– Я думала, что я – твое единственное отвлекающее средство.
– Ты и твоя задница, – поправляю я, снова начиная входить.
На этот раз я позволяю себе кончить одновременно с ней и выхожу из нее, когда сперма выплескивается на живот. Я и раньше думал, что она выглядит идеально, но, увидев мою сперму на ее оливковой коже, я перевернул представление о совершенстве, потому что в этот момент она выглядит абсолютно идеально.
После того как я помогаю ей вытереться, переворачиваю нас на бок и притягиваю ее к своей груди, чтобы обнять. Она переплетает свои ноги с моими и обхватывает меня за талию.
– Как это было? – спрашиваю я, вдыхая клубничный аромат ее волос.
– Лучше чем все, что я когда-либо хотела.
От ее слов в моей груди вспыхивает тепло, и я не могу сдержать довольную улыбку, которая появляется на моем лице.
Проходит совсем немного времени, и ее дыхание замедляется, Элиана засыпает в моих объятиях. Держу ее на руках еще час, наслаждаясь теплом тела и удивляюсь, как я вообще хотел от нее избавиться.
Я уже второй раз за сегодняшнее утро занимаюсь сексом с Элианой. Она зависима, но меня это не расстраивает: быть внутри нее и заставлять кончать быстро стало одним из моих любимых занятий.
– Я так близка, – шепчет она мне на ухо.
Волоски на моей шее встают дыбом, и я неустанно вхожу в нее. Стоны заполняют тишину утреннего покоя, пока мы оба не оказываемся бездыханными на спутанных простынях, а мой член не обмякает.
– Не думаю, что мне когда-нибудь будет достаточно.
Ее пальцы проводят по моему прессу.
– Я уверен, что мой член сломан, – бормочу я, чувствуя, как тяжелеют мои веки, но звук урчащего желудка заставляет меня открыть глаза, и я быстро сажусь, а ее тело скатывается с меня.
– Ты голодна?
Она смеется, зарываясь лицом в подушку.
– Немного, но мне слишком удобно, чтобы вставать с кровати. К тому же я не думаю, что смогу сейчас ходить.
Я ухмыляюсь, пробегая глазами по ее обнаженной коже.
– Оставайся в постели, я принесу тебе завтрак.
Встаю, оставляя ее путаться в простынях, накидываю треники и поднимаюсь наверх. От прохладного утреннего воздуха у меня мурашки.
Открываю холодильник и достаю из контейнера буррито, бросаю их в микроволновку, а затем бегу на мостик, чтобы проверить, все ли в порядке с кораблем.
Здесь, наверху, я замечаю несколько близстоящих лодок. Обычно их не так много в одном месте, и это вызывает у меня тревогу, особенно когда я замечаю, что кто-то направляет камеру в мою сторону.
Чертовы папарацци.
Сбегаю по лестнице, забираю из микроволновки наш завтрак, как раз когда срабатывает таймер, и две бутылки воды из холодильника, после чего убегаю на нижний уровень.
– Нас окружают несколько лодок СМИ, – бормочу я, забираясь в постель рядом с ней.
Она резко садится, откидывая волосы с лица, чтобы смотреть на меня широко раскрытыми глазами, напряженными до предела.
– Ты шутишь.
– Я бы хотел, солнышко, – говорю я, протягивая ей буррито, – поешь, пока я буду думать, как нам отсюда выбраться.
Следующие пятнадцать минут мы едим в тишине, пока я прокручиваю в голове все возможные сценарии.
Все они предполагают, что я доберусь до моста, а значит, они смогут меня сфотографировать. Это моя лодка, так что ничего странного в том, что я нахожусь на борту, нет, конечно, ничего особенного, о чем можно было бы написать. Но если они заметят Элиану, мы окажемся на первой полосе завтрашней газеты.
– Не думаю, что есть способ обойти это, – наконец признаю я, – я вернусь и разверну лодку так, чтобы мы могли добраться до моей машины и поехать обратно в дом.
Она кивает.
– Я поднимусь с тобой.
– Нет, – качаю я головой, – мы попадем в «Костал Таймс», если они тебя увидят.
Она пожимает плечами.
– Я обязательно попаду туда в какой-то момент, так что лучше встретиться с неизбежным раньше, чем позже.
Моя храбрая девочка.
– Они могут быть жестокими, ты уверена?
Кивает мне, а ее глаза задерживаются на бутылке с водой.
– Мы должны выбраться из города на выходных и купить себе маскировку, чтобы мы могли пойти и повеселиться, не беспокоясь о них, – отвечает она.
Я фыркаю, делая глоток воды.
– Что, бейсболки и фальшивые усы?
– Да, бейсболки, но фальшивые усы мы, пожалуй, оставим в стороне.
Я откидываю голову назад и смеюсь.
– Ладно, давай сделаем это.
Прежде чем подняться наверх, мы вместе идем в душ, и я снова погружаюсь в ее теплые тугие стенки.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ЭЛИАНА
– «Романтика в доме Шреддера» – честно говоря, кто дал этой девушке работу? – восклицает Малия с полным ртом тостов с авокадо, наклонившись над кухонным островом и разглядывая последнюю работу Меган. На первой странице напечатана фотография Гриффина и меня, выходящих из нижнего уровня его лодки.
– Гриффин Джонс находит любовь на фоне своего возвращения в «Сальтвотерские Шреддеры» с новым менеджером по социальным сетям команды Элианой Уорд, – я читаю вслух, глядя через ее плечо на статью. – Как она вообще узнала мою фамилию?
– На самом деле это очень хороший вопрос, потому что я даже не знала твоей фамилии до этого момента, – она запихивает в рот остатки тоста и стоит прямо, пролистывая газету. – Должно быть, она действительно искала на тебя всю возможную информацию.
– Этой девушке нужно хобби. Она буквально одержима Гриффином, это становится страшно.
– Кто одержим мной? – голос Гриффина доносится с лестницы, когда он спускается по ней.
– Твоя психованная бывшая подружка.
Малия бросает ему газетную статью, после чего забирает чай и идет в свою комнату.
Гриффин подходит ко мне, целует в лоб, а затем кладет газету на островок и начинает читать эту глупую статью. Я наблюдаю, как напрягается его челюсть и брови.
– Мне очень жаль, – ноздри раздуваются, когда он смотрит вниз на нашу фотографию на первой странице. – Это из-за меня она втянула тебя в это.
– Тебе не за что извиняться. Я знала, что фотографы были там еще до того, как мы вышли на главный уровень. Меня это нисколько не беспокоит, так что пусть тебя это не беспокоит.
Он проводит рукой по волосам, испуская долгий вздох, а затем берет газету и бросает ее в корзину для мусора. Его лицо выражает раскаяние, когда он снова поворачивается ко мне.
Вижу сомнения, написанные на лице, когда Гриффин смотрит на меня, вероятно, задаваясь вопросом, смогу ли я выдержать такой образ жизни.
– Иди сюда, – говорю я, подтягиваясь, чтобы сесть на островную стойку.
Он подходит, низко опустив голову, и останавливается передо мной.
– Я должен был догадаться, что она начнет преследовать нас повсюду.
Вздыхаю и притягиваю его к себе, обвивая руками его шею. Он кладет руки на мои бедра и смотрит мне в глаза.
– Когда мы замаскируемся, нам больше не придется об этом беспокоиться, – поддразниваю я, играя с мягкими волосами у основания его шеи. – Ты согласен сегодня на урок серфинга?
Уголок его рта дергается.
– Вообще-то я думал, что вместо этого нам стоит приодеться.
Мои брови нахмурились в замешательстве.
– Но у тебя сегодня тренировка по серфингу с Габриэлем. Мы успеем вернуться?
Он прочистил горло.
– Конечно, успеем.
В моей груди поселяется беспокойство, когда я смотрю, как он возится со стопкой почты, его глаза отрешенно смотрят на меня. Он не занимался серфингом со вторника, а сегодня воскресенье.
Он сказал Габриэлю, что неважно себя чувствует в среду и четверг, а в пятницу мы оба уехали на лодке и вернулись вчера вечером. Сегодня его тоже не было на утренней тренировке.
Я не хочу участвовать в том, что он пропустил еще одну тренировку, тем более что я должна работать над кампанией, раз уж я пропустила все выходные, но могу сказать, что он не должен быть один сейчас. Его искра пропала, и я хочу выяснить, почему.
– Хорошо, – говорю я, спрыгивая со столешницы.
Он смотрит на меня, на его лице написано облегчение.
– Отлично, давай уходить.
Блювотер-Блаффс прекрасен своими большими заснеженными горами и яркими полевыми цветами. Этот городок больше Сальтвотер-Спрингс, но община все равно кажется сплоченной.
Мы идем рука об руку по мощеным дорогам, проходя мимо кафе, в воздухе витает запах свежего хлеба и десертов, мой желудок урчит в ответ.
Дорога сюда заняла больше времени, чем ожидалось. В основном из-за того, что Гриффин всю дорогу вел машину очень осторожно, а его большой палец кружил на моем бедре.
С тех пор как я рассказала ему об аварии, он стал более осторожным на дорогах. Я не против этого, мне приятно, что он так заботится об этом. Однако из-за того, что мы приехали поздно, пропустили обед, и мой желудок не в восторге от этого.
– Не хочешь перекусить?
Он жестом показывает на кафе.
Я киваю.
– Здесь потрясающе пахнет.
Открывает передо мной дверь, колокольчик над дверью тихонько позвякивает, когда я вхожу внутрь. Деревянные балки медового цвета пересекаются с потолком, а на стенах висят большие полки, на которых выставлены упаковки местных кофейных зерен.
Запах ванили, смешанной с кофе, охватывает меня, когда я подхожу к прилавку, и мой взгляд останавливается на стеклянной витрине, где выставлены хрустящие круассаны, посыпанные сахарной пудрой, шоколадные булочки и множество видов печенья.
По мере того как я пробираюсь к прилавку, мой рот начинает наполняться слюной, когда я смотрю на ассортимент выпечки. В конце концов я сталкиваюсь лицом к лицу с веселой рыжеволосой девушкой, ее фартук припорошен мукой.
– Добро пожаловать в кафе «Санрайз», что я могу предложить вам сегодня?
Я поднимаю взгляд на меню на меловой доске, висящее над ее головой, и благодарю свои счастливые звезды, когда вижу широкий выбор сэндвичей, а мой желудок одобрительно урчит.
– Привет, – улыбаюсь я ей, – можно мне, пожалуйста, сэндвич с индейкой и авокадо?
– Свежеиспеченный хлеб чиабатта вас устроит? – спрашивает она, вбивая мой заказ в свой планшет.
– Это идеально. Можете также добавить к моему заказу средний чайный латте* с ванильным шотом?
– Сделано и готово.
Она снова смотрит на меня своими большими карими глазами и улыбается.
Гриффин прочищает горло и подходит ко мне.
– А ростбиф с чеддером на закваске свежий?
Она ухмыляется.
– Я бы не продавала его, если бы это было не так.
Его губы растягиваются в вежливую улыбку.
– Хорошо, тогда я возьму его и средний черный кофе.
Он достает бумажник и платит за нас обоих, переплетая свои пальцы с моими, когда заканчивает. Мы смотрим, как она складывает наши сэндвичи, заворачивает их в пергаментную бумагу и передает нам вместе с напитками.
Гриффин находит уютную кабинку в дальнем углу кафе, мягкий солнечный свет падает на наш столик. Мы оба усаживаемся и разворачиваем наши сэндвичи, поглощая их в считанные минуты.
– Это был лучший сэндвич в моей жизни, – говорю я, прислонившись к спинке будки, попивая свой латте.
– Это действительно так, – соглашается Гриффин, вытирая рот салфеткой, – но он не может конкурировать с твоими домашними панкейками.
Ухмылка растягивается на моем лице, и он наклоняется и целует меня. Я отвечаю на его поцелуй, а он притягивает мое тело ближе к себе и скользит рукой под стол по моему бедру.
Отстраняюсь, пытаясь скрыть возбуждение.
– Что ты делаешь? – шепчу, когда его рука скользит по моей юбке, а пальцы играют с краем моих кружевных трусиков.
– Сиди тихо, – говорит он низким голосом.
Его рука скользит по материалу моих трусиков, играя с моим клитором, пока белье не намокает.
Я не свожу глаз с рыжеволосой девушки за прилавком, прикусив губу, и мое лицо становится красным. Не хочу, чтобы нас поймали, кто знает, что эта девушка может сказать прессе, если узнает Гриффина. Он начинает целовать мою шею, нащупывая чувствительное место чуть ниже уха и проводит по нему языком.
Дрожащий вздох вырывается у меня, когда по телу пробегает электрический разряд, прокладывая путь прямо к соскам и заставляя их запульсировать под тонким лифчиком. Он убирает губы с моей шеи и наблюдает за тем, как сдвигает в сторону материал моих трусиков и погружает в меня свои умелые пальцы. Моя голова откидывается назад на стенд, и я закрываю глаза.
– Ты всегда такая мокрая для меня, – шепчет он, проводя пальцами внутри и снаружи, – как будто ты возбуждаешься только от того, что находишься рядом со мной.
Прикусываю губу до крови, так как темп его пальцев становится все быстрее. Когда открываю глаза, чтобы найти рыжеволосую, ее нигде не видно, и я позволяю себе расслабиться, приближаясь к краю, а в моей душе разгорается огонь.
– Я сейчас кончу, – хнычу я.
Он шокирует меня, замедляя свои движения, заставляя нарастающее возбуждение угаснуть. Мой рот приоткрывается, и я хмуро смотрю на него, вызывая негромкое хихиканье.
– Что-то случилось? – спрашивает он, его глаза загораются озорством.
– Не дразни меня, – говорю я сквозь зубы.
Он наклоняется и медленно целует меня, затем слегка отстраняется и смотрит мне в глаза.
– Мне нравится дразнить тебя, это позволяет мне понять, насколько сильно ты хочешь меня, солнышко.
Его пальцы набирают скорость, но, как и в прошлый раз, как только я достигаю края, он замедляется. Я издаю разочарованный стон.
– Если ты не собираешься заставить меня кончить, то убери свои пальцы, и я сделаю это сама…
Он погружает пальцы еще глубже, на этот раз его большой палец находит мой клитор и делает им круговые движения.
– Шшшш…еще немного.
Моя голова откидывается на сиденье, и я начинаю видеть темные пятна повсюду. Он опускает свой рот к моему уху, покусывая мочку.
– Будь хорошей девочкой, – шепчет он, – и кончи для меня.
Звук его голоса, такой властный и такой возбуждающий, выводит меня из равновесия, и я растворяюсь в удовольствии.
Мои бедра сжимаются, не давая ему возможности продолжать вводить и выводить пальцы, и я дохожу до конца оргазма, прикусив губу, чтобы не шуметь.
Когда наконец заканчиваю, он вынимает пальцы и вместо того, чтобы попробовать их на вкус, подносит их к моим губам.
– Открой, – нерешительно я открываю рот, когда Гриффин засовывает пальцы мне в рот, – и соси.
Смыкаю губы вокруг его пальцев, пробуя на вкус свое возбуждение. Гриффин не торопится, проводя пальцами вперед-назад по моему языку. Издаю тихий стон, наблюдая, как загораются его глаза.
– Черт, – простонал он, – ты такая сексуальная.
С прилавка доносится грохот, и мы оба смотрим в ту сторону, чтобы увидеть рыжую, наблюдающую за нами с пустой кастрюлей в руках, с пылающими щеками.
Мои глаза расширились до предела, когда ее взгляд остановился на мне. Гриффин быстро вынимает пальцы из моего рта, и она выходит из своего транса, лицо все еще раскрасневшееся, когда она опускается на землю и подбирает десерт, который уронила.
– О боже, – шепчу я, закрывая лицо от смущения, и опускаюсь на свое место, желая, чтобы пол поглотил меня целиком.
Я слышу его хихиканье, прежде чем чувствую, как его рука отводит мое запястье от лица.
– Давай приведем себя в порядок и уйдем, – говорит Гриффин, выскальзывая из кабинки.
Притворяюсь, что не замечаю, как задираются его серые треники, когда он встает прямо. Протягивает мне руку, и я беру ее, выскальзываю вслед за ним и позволяю проводить меня в дамскую комнату, пока он сам не зашел в мужской туалет.
Смотрю на свое отражение, поправляя намокшие трусики. Я выгляжу не так плохо, как ожидала, если не считать глубокого румянца на щеках, я выгляжу нормально.
Мою руки и полощу рот, прежде чем выйти из туалета и вернуться к нашему столику, обнаружив, что он уже освободился. Гриффин стоит у стойки, рукава его черной рубашки закатаны, обнажая предплечья. Он протягивает рыжеволосой пятидесятидолларовую купюру, забирая у нее кондитерский пакет.
– Сдачу оставьте себе, – говорит он с теплой улыбкой, а затем поворачивается и замечает, что я наблюдаю за ним.
Он подходит ко мне и протягивает мне мой недопитый латте, после чего берет меня за свободную руку и выводит из кафе. Я заставляю себя не оглядываться на рыжеволосую, желая забыть, что она застала меня за сосанием пальцев Гриффина, как леденца, но в то же время благодарна, что это было единственное, что она видела.
