Текст книги "За пределами разрыва (ЛП)"

Автор книги: Таниша Хедли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ГРИФФИН

Утренний воздух обдувает мои растрепанные волосы, когда я схожу с лодки на причал за домом Шреддера. Замечаю Малию, стоящую на краю берега, ее волосы растрепаны, а тушь размазана. Ворчливое выражение лица заставляет меня захихикать, когда я подхожу.

– Тебе лучше приготовить лучший завтрак в моей жизни, раз ты разбудил меня в такую рань, – бормочет она, протягивая Элиане смену одежды и наши зубные щетки.

– Это будет лучший завтрак в твоей жизни.

– Как Элиана?

Она зевает и обхватывает себя руками, когда прохладный ветерок обдувает ее.

– Прошлая ночь немного потрясла ее, но она в порядке, – говорю я, оглядываясь на лодку, где все еще спит Элиана. – Колтон здесь?

Она кивает.

– Кайри заботилась о нем всю ночь.

– Как Зейл это воспринял?

Мэл легонько пихает меня в плечо, пытаясь сдержать улыбку, которая тянется к уголкам ее рта.

– Зейл был так пьян; не думаю, что он даже понял, что находится дома, когда мы приехали.

– Похоже на Зейла, – киваю я, – в любом случае, мне лучше отнести Элиане это. Увидимся через час или два?

Малия кивает и убегает в дом. Я возвращаюсь в лодку и спускаюсь на нижнюю палубу, где Элиана свернулась калачиком на простыне, ее волосы рассыпались свободными волнами. Она поднимает голову на звук скрипа двери и, откинув волосы с лица, смотрит на меня.

– Доброе утро, солнышко, – говорю я, улыбаясь ей. – Коа причалил лодку к дому вчера вечером, а Малия принесла тебе сменную одежду и зубную щетку.

– Они просто чудесные, – пробормотала она, вытирая глаза от сна.

– Правда?

Я опускаюсь на кровать и нависаю над ней.

– Мгм…

Она смотрит на меня, во взгляде блестят искорки.

– А что насчет меня?

Она ухмыляется.

– Ты богоподобен.

Я наклоняюсь и нежно целую ее, пока она не отталкивает меня и не закрывает лицо одеялом.

– Я еще не чистила зубы. – восклицает она, ее голос приглушен.

Усмехаюсь и кладу одежду и зубную щетку на подушку рядом с ней, а затем беру свою щетку и направляюсь в ванную, оставляя ее переодеваться.

Пока я чищу зубы, мысленно готовясь к встрече с Колтоном, Элиана заходит сзади и обхватывает меня за талию, прислоняясь головой к моей спине.

Прошло столько времени с тех пор, как у меня была такая близость. С Меган все прекратилось еще до травмы, и я забыл, насколько это комфортно.

Я выплевываю зубную пасту, ополаскиваю рот и зубную щетку, а затем притягиваю свое солнышко. Она поворачивается и прижимается ко мне спиной, намочив зубную щетку и наносит на нее слой пасты, прежде чем почистить зубы.

– Ты всегда так хорошо пахнешь, – бормочу я ей в волосы, вдыхая ее естественный клубничный аромат.

Элиана заканчивает чистить зубы, мы выходим к причалу и заходим внутрь. В доме царит тишина, если не считать громкого храпа Зейла, доносящегося с лестницы.

– Панкейки? – спрашивает Элиана, направляясь на кухню.

– Я никогда раньше не ел домашних панкейков, – отвечаю я, следуя за ней.

Элиана растерянно смотрит на меня, доставая из холодильника ингредиенты.

– Твои мама или папа никогда раньше не готовили для тебя их?

Я качаю головой и сажусь на стоящий рядом табурет.

– Они оба были заняты, когда я был ребенком. У отца было несколько предприятий за городом, а у мамы – цветочный магазин на городской площади.

– А где они сейчас?

Я прочистил горло, неловко переместившись на месте.

– Они оба в разных городах.

Она поднимает на меня бровь.

– Вы больше не общаетесь или что?

– Не совсем…они меня не помнят, – она дважды моргнула, – я родился у них очень поздно, и несколько лет назад им обоим поставили диагноз «болезнь Альцгеймера».

– Мне так жаль, – шепчет она, – сколько тебе было лет, когда им поставили диагноз?

– Семнадцать. Я только что присоединился к молодежной команде «Сальтвотерские Шреддеры», когда это случилось, и Габриэль взял меня под свое крыло.

– Это объясняет, почему он так требователен к тебе, – говорит она, опираясь на локти.

– Это также объясняет, почему я так тяжело переношу его разочарование. Он так много сделал для меня, и я чувствую, что в долгу перед ним.

Элиана кивает в знак понимания.

Я встаю и иду к ней, обхватывая ее за талию и упираюсь подбородком в плечо, наблюдая за тем, как она добавляет ингредиенты в миску для смешивания.

– Я никогда не знала, что у «Шреддеров» есть молодежная команда.

Она разбивает яйцо над миской.

– Раньше была, но теперь нет. Габриэль терпеть не может детей.

– А ты?

Она достает из ящика венчик и начинает смешивать все вместе, тесто густеет.

– Я люблю детей, но тренировать их никогда не приходило мне в голову до аварии.

– А после?

Элиана делает паузу.

Я отстраняюсь от нее и занимаюсь сковородками, ставя одну из них на теплую плиту.

– Несколько раз мне приходило в голову, что это запасной вариант, – признаюсь я.

– Я думаю, у тебя бы это замечательно получилось.

– Да? Почему?

– У тебя отлично получается учить меня серфингу. Ты очень терпеливый и внимательный.

Я не ожидал, что ее слова будут так много значить, но мне приятно слышать, что она считает, будто я отлично справляюсь со своей работой.

Моя девочка подходит с миской теста для блинов и протягивает мне, чтобы я держал ее, пока она смазывает сковороду.

– Я полагаю, раз ты никогда не ел домашних панкейков, значит, ты никогда и не переворачивал их?

Ее глаза загораются от волнения.

– Нет, никогда не переворачивал панкейки, – подтверждаю я.

– Тогда сегодня тот самый день, – она наливает тесто на сковороду и протягивает мне лопатку. – Когда увидишь, что оно начинает пузыриться, значит, пора переворачивать.

Мы ждем и смотрим на сковороду, пока на верхней части теста не начнут появляться пузырьки. Я поддеваю лопаточку и подбрасываю ее вверх, уверенный, что панкейк сделает двойное сальто и идеально приземлится на сковороду. Вместо этого он летит к потолку и прилипает.

Оба в шоке смотрим на него, пока Элиана не разражается безудержным смехом. Я опускаю взгляд и наблюдаю, как она сжимает живот, глаза слезятся. Прекрасный звук заполняет комнату, и я завороженно наблюдаю за этим.

Ее радость опьяняет, но больше всего – вызывает зависимость. Я хочу быть причиной того, что она смеется так каждый день. Элиана открывает свои мерцающие глаза, и смех медленно затихает, когда она замечает мое выражение лица. Я притягиваю ее к себе.

– Ты так прекрасна, когда смеешься, ты знаешь об этом? – пробормотал я ей в губы.

– Не знаю, но мне нравится слышать, как ты это говоришь, даже если я в это не верю.

Это признание шокирует меня.

Она не считает себя красивой?

Я хмурюсь и отстраняюсь от нее, открывая рот, чтобы спросить почему, но мне так и не удается спросить, потому что панкейк падает с потолка и приземляется мне на плечо. Элиана снова разражается смехом, и на этот раз я присоединяюсь к ней.

– Это самые лучшие панкейки, которые я когда-либо ел, – мои слова звучат приглушенно, потому что я разговариваю с набитым ртом, не могу оторваться от панкейков Элианы. – Ты можешь научить меня их готовить?

Она смеется.

– Когда-нибудь.

Стон с лестницы привлекает наше внимание: по лестнице спускается Зейл в черных солнцезащитных очках. Он выглядит как дерьмо, слегка сгорбившись, и ковыляет к нам.

– Пожалуйста, кто-нибудь, прекратите этот громкий стук в моей голове.

Он опускает голову на холодную стойку и садится рядом со мной.

– Тебе стоит попробовать панкейки, они волшебные.

Я указываю вилкой на свою тарелку, и он делает отвратительное лицо.

– Если ты не хочешь помогать мне отмыться от рвоты в ближайшем будущем, я предлагаю тебе перестать говорить о еде.

Он зарывается лицом в свои руки как раз в тот момент, когда Коа спускается по лестнице и присоединяется к нам. Он выглядит как дерьмо, но не так плохо, как Зейл.

– Вам повезло, что я умею управлять лодкой, – ворчит он, подходя к кофеварке и готовя свежий кофе, – я бы врезался в причал, если бы слушал подсказки, которые пыталась дать мне Малия.

– Извини, – говорит Малия, спускаясь с лестницы, – если бы не мои указатели, ты бы врезался в причал.

– Это неправда, – возражает Коа.

– Это правда.

Она достает из шкафа кружку и ставит ее рядом с его.

Я перестаю жевать и смотрю на них обоих, мои глаза вот-вот выскочат из глазниц. Элиана подталкивает меня локтем, и когда я смотрю на нее, выражение ее лица повторяет мое.

– Вы двое трахались прошлой ночью? – спрашиваю я, кладя вилку на свою тарелку. – Впервые за год я вижу, чтобы вы двое вели хоть сколько-нибудь цивилизованный разговор.

– Ничего не было, – Малия смотрит на мое плечо, – почему у тебя на рубашке тесто для блинов?

Элиана фыркает рядом со мной.

– Это долгая история, но не думай, что я не заметил, как ты сменила тему.

Я сужаю глаза, смотря на Коа, он делает вид, что читает информацию о питательности кофейных зерен, которые держит в руках, хотя его глаза не двигаются, а на губах играет небольшая улыбка.

– Подождите, это стоны, которые я слышал прошлой ночью, вы двое? – спрашивает Зейл, поднимая голову от своих рук. – Я думал, это они! – указывает на меня и Элиану.

Малия поворачивается к нему лицом.

– Зейл Эванс, как ты смеешь так говорить? – кричит она.

Он вжимает голову в кулаки и стонет.

– Пожалуйста, не кричи. Если это были не вы двое, то это были они.

Он указывает в нашу сторону, и Элиана переминается с ноги на ногу.

– Это были не мы, – говорю я, – мы спали на моей лодке прошлой ночью.

– Ну а кто еще это мог быть? – хмурится он.

– Доброе утро, – доносится с лестницы мягкий голос Кайри.

Все поднимают головы и смотрят, как она спускается по лестнице с Колтоном на буксире. У Зейла отвисает челюсть, и он поворачивает голову в нашу сторону, морщась от похмелья. Коа удивленно поднимает брови, наблюдая за их приближением, и уходит чистить кофеварку.

– Какого черта, – восклицает Зейл, поворачиваясь обратно, чтобы пригвоздить Колтона смертельным взглядом, – почему ты здесь?

– Я привела его сюда, – просто отвечает Кайри.

– Да, но зачем?

– Почему бы и нет? Несколько месяцев назад здесь был его дом.

– Но это больше не его дом, – возражает Зейл.

– Это всегда будет его дом.

Ее тон окончательный, и она проходит мимо него, слегка нахмурившись.

Зейл прижимает пальцы к вискам и закрывает глаза, выравнивая дыхание.

– Кайри, пожалуйста, скажи мне, что стоны, которые я слышал прошлой ночью, исходили не от вас двоих.

– Это не твое дело, Зейл.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – пробормотал он, побледнев лицом.

Он встает с табурета и идет обратно наверх, по пути задевая плечом Колтона.

Колтон возвращает свое внимание ко мне и кивает, когда наши взгляды встречаются.

– Нам, наверное, стоит поговорить.

Машу вилкой в воздухе, а затем указываю на тарелку с панкейками перед собой.

– Да, как скажешь, после завтрака.

Я не хочу с ним разговаривать, но после того, как прошлой ночью я чуть не увидел, как он умирает, понял, что он мне все еще дорог, несмотря на его предательство.

Меньшее, что могу сделать, – это выслушать его и решить, что будет между нами дальше. Кайри накладывает две тарелки и протягивает одну ему, после чего они садятся напротив нас и начинают есть, тихо переговариваясь.

Элиана протягивает руку и сжимает мое бедро, успокаивающе улыбаясь, а я возвращаюсь к поглощению панкейков.

Мы с Колтоном устраиваемся бок о бок на песчаном пляже, пока все остальные убираются после завтрака. Он подтягивает колени к груди и упирается в них руками, глядя на горизонт. Сидим молча, слушая, как волны разбиваются о близлежащие камни.

– Почему ты просто не дал мне умереть? – спрашивает он, не отрывая взгляда от океана.

– Не будь дураком, Колтон.

– Я серьезно. Я был дерьмовым другом, так почему ты меня спас?

Я скрежещу зубами.

– То, что ты был дерьмовым другом, не значит, что ты заслуживаешь смерти.

Он отвечает не сразу, и тишину снова заполняет шум волн.

– Я действительно не целовал ее, Гриффин, – мрачно говорит он, – я знаю, что у тебя нет причин верить в это, но я клянусь всем, что это не так.

Он проводит рукой по своим непокорным светлым волосам и испускает дрожащий вздох, а затем смотрит на меня, его глаза печальны.

Колтон никогда не выглядел так раньше, он никогда не бывает на столько серьезным, и я редко видел его эмоциональным из-за чего-либо. Если он намеренно целовался с Меган, я не думаю, что его это настолько волнует, чтобы он пытался исправить наши отношения.

Отворачиваюсь и смотрю на океан.

– Я верю тебе.

Он застывает рядом со мной, и я снова перевожу взгляд на него.

– Правда?

– Она никогда не была в твоем вкусе.

Я сжимаю губы, чтобы скрыть улыбку, но когда уголок его рта приподнимается, не могу больше сдерживаться.

Он игриво пихает меня, и я пихаю его в ответ.

– Кто подходит под мой тип?

Заметно расслабляется, опускает ноги на песок и откидывается на локти.

Я смеюсь и тоже опираюсь на локти.

– Я вижу, как ты смотришь на Кайри.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– А я думаю, что понимаешь.

– Это неважно, – вздыхает он, – она увлечена Зейлом, а не мной.

– Правда? – я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. – Это то, что она сказала, когда ты трахал ее прошлой ночью?

Он стонет и падает обратно на песок, потирая лицо.

– Для нее это ничего не значило, это был пьяный трах.

– Мы с тобой оба знаем, что это неправда, – говорю я, подталкивая его коленом. – Для Кайри все что-то значит.

Он снова стонет, прикрывая глаза предплечьем.

– А для тебя это что-то значит? – спрашиваю я.

Колтон долго не отвечает, так долго, что я начинаю думать, не заснул ли он, но в конце концов вздыхает и поднимает руку, хмуря брови.

– Больше, чем следовало бы.

Киваю в знак понимания. Несколько дней назад я чувствовал то же самое по отношению к Элиане.

Я знал, что должен держаться подальше, но не мог бороться со своими растущими чувствами.

Сажусь, упираясь руками в колени, и смотрю на него через плечо. Хватит светских бесед, пришло время получить ответы.

– Почему ты ушел из команды?

Этот вопрос я хотел задать с тех пор, как узнал. Мы оба были в молодежной команде, прежде чем перешли в профессиональную, и я знаю, что он считает эту команду семьей. Уходить просто не имеет смысла.

– Я чувствовал, что виноват за то, что случилось с тобой. Не мог оставаться в этом доме без тебя, это было постоянное напоминание о том, что я сыграл роль в том, что с тобой случилось, и не мог этого вынести.

Он испускает дрожащий вздох, и когда я смотрю на него, он выглядит так, будто сейчас расплачется.

– Не смей сейчас плакать, Харрисон, – рычу я, хмуро глядя на него.

– Заткнись, – потирает он глаза. – Я просто злюсь на себя.

– Не стоит, она играла с нами обоими, – я прочищаю горло, – ты доволен «Рип Райдерс»?

– Мне там чертовски не нравится. Это кучка богатых уебков, которые дерутся за то, у кого самый большой член.

– Так возвращайся.

– Что?

– Возвращайся в нашу команду.

– Тренер никогда не позволит мне вернуться, – он смахнул жука, ползущего по песку, и нахмурился: – Видел бы ты, как он был опустошен, когда я сказал ему, что ухожу.

– Я думаю, Колтон, он слишком заботится о тебе, чтобы оставить тебя с ними, если ты там несчастлив. Стоит спросить его.

– Может быть.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ЭЛИАНА

– Как ты думаешь, о чем они говорят? – шепчет Малия.

Она, Кайри и я находимся в моей комнате и наблюдаем за Гриффином и Колтоном из окна. Они оба оживленно разговаривают, и по их языку тела я могу сказать, что это в основном позитивный разговор.

– Мальчишеские штучки, наверное, – вздыхает Кайри, отходит от окна и падает на мою кровать, уставившись в потолок.

Мы с Малией обмениваемся взглядами, после чего подходим к ней и садимся по обе стороны. Она складывает руки на животе и глубоко вздыхает.

– Что происходит? – спрашиваю я.

Снова вздыхает.

– Ничего такого, о чем бы я хотела поговорить прямо сейчас. Расскажи нам о своей насыщенной сексом ночи с Фином.

Глаза Малии переходят на мои, и по ее лицу расплывается огромная ухмылка, когда она возбужденно хлопает кончиками пальцев. Я смеюсь, чувствуя, как мои щеки становятся красными.

– У нас не было секса, – говорю я, укладываясь на спину рядом с Кайри.

Она фыркает и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Да, хорошо.

– Я клянусь.

– Не может быть, чтобы ты провела с ним ночь, и между вами ничего не было.

Малия надулась.

Я делаю паузу.

– Я сказала, что у нас не было секса, а не то, что между нами ничего не было.

Они обе визжат, а Кайри садится, хватает одну из моих подушек и прижимает ее к груди. Закатываю глаза и тоже сажусь, повернувшись лицом к ним обеим, а они выжидающе смотрят на меня, как ребенок на конфеты в магазине.

– Выкладывай подробности, – настаивает Малия.

– Возможно, мы занимались немного другими вещами.

– В том, что ты только что сказала, нет ни единой детали, – категорично заявляет Малия.

Из коридора доносится кашель, и волосы на моей руке встают дыбом.

– Может, нам стоит устроить девичник и поговорить там, – шепчу я.

Они обе кивают в знак согласия, после чего Малия медленно встает и на цыпочках подходит к моей двери, распахивая ее. Зейл, прижатый к двери, вваливается внутрь, ударяясь щекой о деревянный пол.

– Черт, – простонал он, схватившись за голову обеими руками и раскачиваясь из стороны в сторону в агонии.

Наблюдая за тем, как он мучается от похмелья, вспоминаю свое собственное похмелье на Гавайях. Я была уверена, что умру, и с того дня зареклась не пить текилу. Бедный парень.

– Можно подумать, кто-то с таким похмельем, как у тебя, не будет заниматься всякой ерундой, – укоряет его Малия, возвращаясь на свое место на моей кровати.

– Отвали, Мэл, – простонал он, – я пришел показать вам, ребята, вот это.

Он размахивает в воздухе свернутой газетой, и я наклоняюсь, беру ее у него и открываю. Это копия сегодняшней местной газеты, «Костал Таймс». На первой странице – фотография Колтона с кровоточащим лбом, которого Кайри отводит от Гриффина.

Заголовок гласит: «Прибрежный конфликт: Бывшие члены команды Гриффин Джонс и Колтон Харрисон ссорятся на тайном пляже у костра».

Я читаю статью, отвлекаясь на разговоры других, и к концу чувствую отвращение.

Журналист, написавший статью, больше сосредоточился на том, чтобы выставить Гриффина в плохом свете, утверждая, что он напал на Колтона и избил его до крови и потери сознания, а все потому, что тот ушел из команды.

В статье также намекалось, что между ними встала девушка, но ни разу не упоминалось ее имя.

Я перелистываю газету и просматриваю ее, пока не нахожу то, что ищу. Журналистку, написавшую статью, зовут Меган Мартинес.

– Я знала, что у нее плохие намерения, с того момента, как Гриффин представил ее нам.

Малия ткнула пальцем в имя Меган.

– Она всегда задавала столько вопросов и очень ревновала, когда он хотел провести время с нами, а не с ней, – грустно добавляет Кайри.

– Зато у нее была очень красивая задница.

Мы все трое поворачиваем головы в сторону Зейла, который все еще лежит на полу, положив голову на руки. Он медленно поднимает голову и оглядывается по сторонам, его глаза расширяются от страха.

– Но это было единственное, что в ней было хорошего, – добавляет он. – Твоя задница куда лучше, Эли…

– Можешь прекратить болтать, – вклинивается Малия.

– Прекращаю прямо сейчас, – он переворачивается на живот и медленно встает, держась за голову, – я собираюсь вернуться в постель.

– Сейчас девять утра, – говорю я.

– Увидимся завтра.

Он машет мне через плечо, выходя из моей комнаты и направляясь по коридору в свою.

Снова опускаю взгляд на статью. Это просто ужасно, и не понравится болельщикам и спонсорам команд. Мне нужно уничтожить эту историю, пока она не стала еще больше.

– Тренер снесет крышу с этого дома, когда вернется и увидит это, – пробормотала Кайри в подушку, которую обнимала.

– Зная его связи, он, вероятно, уже увидел это, – бормочет Мэл.

Я встаю и бросаюсь к своему столу, где заряжается фотоаппарат, и у меня возникает идея, когда я сбегаю по лестнице и вырываюсь через заднюю дверь.

Замечаю Гриффина и Колтона, все еще сидящих бок о бок, их смех разносится ветром.

– Эй, не возражаете, если я вас сфотографирую? – спрашиваю я, подбегая к ним.

Они оба смотрят на меня через плечо, потом друг на друга и кивают.

– Давай, – говорит Колтон.

– Отлично, – поднимаю камеру и нацеливаясь на них. – Позируйте и улыбайтесь, пожалуйста.

Они оба поднимают руки, большой палец и мизинец вытянуты наружу, а остальные пальцы загибаются внутрь, и улыбаются друг другу, пока я быстро щелкаю фото.

– Почему ты решила так неожиданно сфоткать нас? – спрашивает Гриффин.

Я достаю газету из-под руки и передаю ему. Колтон наклоняется, и они вместе читают ее, причем улыбки сползают с их лиц, сменяясь гневом.

– Думаю, размещение фотографии вас двоих – идеальный способ замять эту историю до того, как она наберет обороты, – говорю я.

– Это должно быть незаконно.

Колтон с досадой ударяет ладонью по песку.

– Думаю, так и есть, – подтверждает Гриффин.

– Надо позвонить Габриэлю, – предлагаю я.

– Ни в коем случае.

Гриффин встает и вытряхивает песок из штанов.

– Он буквально прилетит обратно и убьет нас всех, – говорит Колтон.

– Я ему позвоню.

Они оба стонут.

– Хорошо, но включи громкую связь.

Я достаю телефон из заднего кармана и нахожу Габриэля в списке контактов. Гриффин и Колтон выглядят обеспокоенными, что только усиливает мое беспокойство, но я прохожу мимо и нажимаю кнопку вызова. Он отвечает после первого же звонка.

– Элиана, пожалуйста, скажи мне, что эти два идиота не подрались, – говорит он, как только отвечает.

Извиняюще улыбаюсь им обоим, а затем рассказываю Габриэлю о том, что произошло на самом деле.

– То есть ты хочешь сказать, что Колтон утонул, потому что ему по голове ударил кусок дрейфующего дерева, а Гриффин спас его, сделав искусственное дыхание?

– Да, именно так.

– Элиана, я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, врешь ты или нет, но это звучит менее правдоподобно, чем их борьба.

– Она говорит правду, тренер, – говорит Колтон, наконец-то заговорив. – Я бы утонул, если бы не Фин.

Тишина, затем Габриэль прочищает горло.

– Харрисон, пожалуйста, скажи мне, что вы, ребята, сейчас не в «Доме Шреддера».

Мы все обмениваемся обеспокоенными взглядами.

– Я разрешил ему остаться в моей комнате на ночь, так как он был ранен, – говорит Гриффин.

– Тебе лучше знать, что нельзя приводить кого-то из другой команды в наш дом, где хранятся все наши записи о тренировках и тактике, – повышает голос Габриэль, – особенно того, кто знает, где мы храним эти записи, потому что он раньше был в этой чертовой команде!

Мы оба вздрагиваем, когда он выкрикивает последние три слова в трубку.

– Тренер, я хочу вернуться.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на Колтона.

Он смотрит на мой телефон, нахмурив брови, но по тому, как жует губу и ковыряется в ногте, я могу сказать, что он нервничает.

– Что ты только что сказал? – спрашивает Габриэль, не веря словам.

– Я сказал, что хочу вернуться, – повторяет Колтон. – Уход был ошибкой.

Задерживаю дыхание, не зная, ухудшит ли это отношения с Габриэлем или улучшит. Спустя, кажется, целую вечность, он наконец заговорил.

– Элиана, есть ли у тебя какой-нибудь материал, который ты можешь использовать, чтобы отвлечь наших подписчиков от этой истории на время?

– У меня есть фотография, на которой они улыбаются друг другу. Я планировала опубликовать ее сегодня, чтобы разбавить эту историю.

– Хорошо, опубликуй это и сделай подпись, чтобы объявить о возвращении Колтона в команду, – я поднимаю голову и смотрю на Колтона и Гриффина, все мы ухмыляемся, – в качестве запасного члена команды, – добавляет Габриэль.

Ухмылка исчезает с лица Колтона и Гриффина.

– Габриэль, перестань…

– Нет, Фин, он должен доказать всем нам, что серьезно настроен на возвращение. Быть в нашей команде – это не просто умение соревноваться, это еще и верность семье, которую мы создали вместе.

Колтон нахмурился, глядя на песок, но потом вздохнул и кивнул.

– Хорошо, тренер, я с этим согласен и понимаю.

– Хорошо, – говорит Габриэль. – Переезжай обратно сегодня. Я не собираюсь рисковать тобой, неизвестно что может случиться, если ты останешься еще хоть на день в «Рип Райдерс».

– Но у нас нет для него комнаты, – говорит Гриффин.

– Вы двое можете жить в одной комнате, как в старые добрые времена.

Габриэль вешает трубку, прежде чем кто-то успевает возразить, и мы втроем смотрим на черный экран моего телефона.