Текст книги "Граф и Фейри. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: Tani Mizue

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Рэйвен, как бы то ни было, ты единственный, кто у меня остался, – прошептал он, прижав ладонь к лицу.

Рэйвен продолжал стоять прямо, опустив глаза к полу.

– Я оказался не способен довести их до конца. Подарив им надежду на свободу, я заставил их помочь мне с побегом. И для них всех всё оказалось напрасно.

– Извините.

– Почему ты извиняешься?

– Я думаю, никто из них не стал бы сожалеть об этом. Если бы они увидели вас сейчас, я уверен, они были бы очень счастливы. Но… Я не знаю, как сказать правильно.

– Ты сказал достаточно, Рэйвен.

Он встал и положил руки на плечи Рэйвена.

Этот маленький восемнадцатилетний мальчик из восточной части земного шара был здесь только потому, что здесь был Эдгар.

*

– Что? Лидия, не могла бы ты повторить ещё раз?

– Я сказала, что боуги-зверь, который появился вчера в Креморн Гарденс, по-видимому, следовал приказу, отданному Розали.

– Нет, после этого.

– Похоже, боуги-зверь может быть как-то причастен к исчезновению леди Дорис.

– После этого.

– Опасно вступать в контакт с фейри, если не знать ничего о них, так что, учитывая это, я хотела бы, чтобы ты расспросил мисс Розали и предупредил её.

По какой-то странной причине, Эдгар сделал недовольное выражение лица. Но она считала, что привести юную девушку в хорошее расположение духа и уговорить её – совсем не трудная для него задача.

– Ты не можешь? Похоже, она слушает, что ты говоришь, и я думала, что она могла бы прислушаться, если бы ты предостерёг её, как увидишься с ней снова, не так ли?

– Так ты даже чуть-чуть не ревнуешь.

– А…?

Лидия только что пришла на работу в особняк графа и собиралась войти в свой кабинет, когда её заметил Эдгар и заставил пойти вместе с ним и проводить время в его салоне.

Пока она была здесь, то решила донести до него, к каким выводам она пришла прошлой ночью о Розали и боуги-звере, но, услышав сказанное Эдгаром, девушка не могла сообразить, что твориться в его голове.

– Почему я должна ревновать? Ты можешь свободно пойти к любой, кто тебе нравиться, и если это означает, что мне больше не придётся таскаться с тобой по всяким светским приёмам, то я была бы очень признательна.

«А-а, по какой-то причине, чем дольше я с Эдгаром, тем резче я становлюсь», – раздражённо подумала Лидия.

– Ты и вправду так думаешь?

«Конечно, я так думаю. Так что ты свободно можешь приглашать леди Розали или любую другую знатную девушку, когда пожелаешь. Возясь со мной, ты просто тратишь время», – так Лидия хотела ответить, но промолчала, потому что эти слова прозвучали бы как ревность и Эдгару не составило бы труда исковеркать смысл фразы под себя.

«Я ни в коем случае не ревную», – твёрдо проговорила она про себя.

– Я сейчас здесь не для того, чтобы говорить об этом. Чтобы отвадить боуги-зверя, лучше всё время держать при себя крест, сделанный из рябины. Если это не сработает, я придумаю что-нибудь ещё.

– Ах, если бы ты только взяла любовь своего сердца, направленную на фейри, и обратила их на меня.

Она была благодарна небу, что между ними было значительное расстояние: она сидела за столом напротив Эдгара в большом просторном зале.

Вчера ночью Лидия решила, что позволит сладким словам Эдгара течь мимо неё, и поэтому она посмотрела на него тяжёлым взглядом, мысленно установив барьер между ними.

– Прошу, не смотри на меня так скептически.

– Здесь только одна скептически настроенная персона – ты.

«Я точно не попадусь на все те улыбки и масляные взгляды, которыми он обезоруживает других леди», – подумала она, ещё больше напрягшись.

– Ты ещё более насторожена, чем обычно.

«Конечно», – фыркнула она про себя.

– Милорд, к вам посетитель.

Из-за голоса дворецкого, вошедшего в комнату, Лидия почувствовала облегчение

«Наконец-то, – думала она, –я смогу освободиться от выслушивания того, что он говорит».

– Эдгар! Ох, я так долго вас не видела!

Возможно, неспособное ждать, когда дворецкий введёт её, юное создание с кудрявыми волосами апельсинового цвета, уверенно вошло в комнату. И оно направлялось прямиком к Эдгару.

– Доброе утро, миледи. Сегодня вы ещё прекрасней, чем прежде.

Жестом, достойным королевы, она подняла руку и подождала, пока он запечатлеет на ней приветственный поцелуй. Конечно, девушка не стала даже смотреть на Лидию.

– О, Эдгар, пианист из Вены даёт сольный концерт в доме Воттсов. Не хотели бы вы пойти? Там будут только те немногие, кто близок леди Воттс.

– Я не уверен, всё ли будет в порядке, если я приду без приглашения.

– Конечно. Если вы будете сопровождать меня, ничего страшного не случится. К тому же, любой желает узнать вас поближе.

Воспользовавшись этой возможностью, Лидия попыталась тихонько выскользнуть из комнаты.

– Ах, да, Розали, мне сказали, что вам, по-видимому, стоит держать при себе крест, сделанный из рябины. По словам моего фейри-доктора, он будет отгонять злобных духов.

Но это заставило Лидию остановиться. Если он сказал что-то такое, ей точно придётся выслушивать отповедь.

И, как она и ожидала, Розали обратила свой взгляд на неё.

– Прошу прощения, мисс фейри-доктор. Не могли бы вы не строить странных обвинений на мой счёт?

Не имея выбора, Лидия повернулась к ней лицом.

– Это не обвинения. Вы знаете, что боуги-зверь бродит неподалёку от вас, верно? Этот фейри опасен.

– Он мой раб. Он защищает меня, так что не говорите о том, чего не знаете.

– Это просто видимость. Вы совсем ничего не знаете о фейри. Если боуги продолжит околачиваться вокруг вас, случится что-то ужасное. Это даже может быть связано с болезнью леди Дорис.

На самом деле Лидия хотела сказать не про болезнь, а про причину исчезновения, но поддержала рассказанную Розали историю о Дорис.

– Хотите сказать, произошедшее с Дорис моя вина? Хотите сказать, что я ей что-то сделала?!

– Я не говорила этого...

– Это не моя вина! Это потому что она нарушила наше обещание. Мы обе поклялись на яйце фейри, и из-за того, что она нарушила клятву, она разозлила фейри. Она – трусиха, и целыми днями тряслась от ужаса, так что она подорвала своё здоровье и уехала в деревню, и то, что её никто не смог увидеть, никак меня не касается!

Очевидно, Розали действительно верила, что Дорис переехала в деревню. И Лидии не показалось, чтобы она не верила в ложное заявление, сделанное баронским домом для поддержания видимости.

Тогда это значит, что она всего лишь слегка поссорилась с леди Дорис и даже не думала причинять ей неприятности, а слова «она должна исчезнуть» только выражали её маленькое желание.

Но фейри, который ошивался вокруг Розали, был боуги-зверем. Даже если она имела в виду только маленькую ссору, если этот фейри приложил к делу свою руку, есть вероятность, что проблем не оберёшься.

– Но, леди Розали, есть возможность, что боуги-зверь заманит вас или людей вокруг вас в ловушку. Поэтому...

– Да вам просто не нравиться, что я так близка с Эдгаром.

Лидия могла только гадать, как беседа приобрела такой оборот.

– А?

– И поэтому вы говорите такие вещи, чтобы оскорбить меня.

– Меня не интересует этот донжуан!

– Звучит неубедительно, когда вы так раздражены.

Похоже, она не собирается вести серьёзный разговор о фейри.

Она украдкой взглянула на Эдгара, но он, судя по его виду, не собирался вмешиваться в эту ситуацию.

Скорее, Лидия негодовала на него за подобное подстрекательство.

Он наслаждался перепалкой между двумя девушками, которые боролись за него.

Но у Лидии не было причин спорить с ней.

Она попыталась уйти, но Розали загородила ей дорогу, тем самым остановив её.

– Только потому, что у вас нет красоты или соблазнительного шарма, которые могут сравниться с моими, не пытайтесь встать на моём пути, делая что-то подобное. Кроме того, цвет ваших глаз заставляет вас выглядеть ведьмой. Или фейри-доктора тоже не люди? Вы – фейри, принявшая форму человека?

– Что вы сказали?

У неё не было причин бороться за Эдгара. Но когда высмеивали её внешность, о которой она, как и всякая девушка, беспокоилась, не было ничего, что могло удержать Лидию.

И в добавок к этому, она росла в кошмаре, её ровесники называли Лидию подменышем фейри, смотря на неё с опасением, страхом или злобой.

– Не велик труд хвастаться собой. Вы только заставляете себя выглядеть эффектно. И сколько часов вы тратите, чтобы завить эти свои кудряши?

Похоже, она попала в её слабое место, потому что девушка резко нахмурилась.

– В любом случае, мои кудряшки лучше, чем ваши ржавые волосы.

– Они карамельные! – вскричала Лидия, приведённая в ярость и потерявшая терпение.

Единственным, кто называл так её посредственный цвет волос, который даже сама Лидия не могла полюбить, был Эдгар. Было удивительно, как только одно слово могло превратить их во что-то очаровательное, но ей было неловко цепляться за такое.

Она посмотрела в сторону Эдгара, но кажется, ей не придётся тревожиться о том, что он заметил её беспокойство по этому поводу, поскольку…

– Тогда, Эдгар, что вам нравиться больше, апельсин или карамель? – спросила Розали, обратив на себя его внимание своим вопросом.

– Дайте подумать. Я ещё никогда не пробовал карамель.

«Что это должно…» – Лидия с замешательством смотрела на действия Розали, когда та обернулась к ней с победной улыбкой, которая заставила её немедля понять, что он имел в виду, и залиться краской.

«Невероятно! Он – ветреный человек, который с огромной скоростью обрабатывает женщин», – разозлилась она

– Вот глупость! Я не собираюсь больше в этом участвовать.

Обойдя Розали, она широкими шагами пересекла комнату и направилась за дверь. Девушка ещё успела услышать короткое замечание Розали, брошенное ей вслед:

– Вы так наивны.

И она специально задела её дверью, захлопнув её за собой.

Даже когда она заперлась в своём кабинете, отвратительное чувство не покинуло её.

Она стояла у окна и смотрела на экипаж, приготовленный для Эдгара и Розали у парадных дверей, но когда он поднял голову в её направлении, она быстро задернула занавеси.

– Не моя проблема, что он бабник. Даже если он целует леди, где бы их не встретил, это не имеет никакого отношения ко…

Обернувшись, она подпрыгнула, резко закрыв рот.

Рэйвен стоял в комнате недалеко от неё.

– Т-ты чего это? Не мог бы ты стучать?

– Прошу прощения. Я вошел, поскольку ответа не было.

Неужели она была так зла, что не услышала?

– О… Извини. Но разве ты не должен сопровождать лорда Эдгара?

– Мисс Карлтон, лорд Эдгар не такой ветреный человек, – внезапно проговорил Рэйвен со всей серьёзностью.

«Так он слышал», – Лидия вдруг оказалась в неловком положении.

– Он ветренен только в том, что говорит. Он не посмеет силой добиваться женщину. Хотя будет по-другому, если она сама пожелает этого.

«Это и есть то, что называют ветреным», – мысленно ответила ему девушка.

– Поэтому, мисс Карлтон, не могли бы вы, пожалуйста, хотя бы немного доверять лорду Эдгару? Раз вы его фейри-доктор, он не станет целовать вас просто для веселья. До тех пор пока вы не позволите.

– Я никогда не позволю такого.

– Тогда здесь не должно быть ничего, на что вам стоит жаловаться.

– К-конечно, нет. Если всё именно так, как ты говоришь. Но, я не доверяю ему. Даже вчера или сегодня, если бы я не была бдительна, кто знает, что бы случилось. Я здесь только как фейри-доктор, так что я не хочу, чтобы ко мне относились как к одной из его обожательниц.

– Я могу поспорить на что угодно, господин не станет целовать вас ради забавы.

– Ты так предан ему.

– Вы не должны убегать, и вы будете в безопасности, даже если снизите бдительность.

Помимо искоренения врагов своего хозяина и тех, кто становился у него на пути, Рэйвен постарался успокоить Лидию, что, должно быть, оказалось для него намного более трудной задачей.

Она просто восхищалась его преданностью.

Однако, если подумать об этом, его хозяин был человеком, которому было трудно, безрассудно служить, если ты был его слугой. Тем не менее, для Рэйвена он был единственным, кто мог бы принять его, а, следовательно, он являлся его незаменимым господином.

Потому единственным, кто, как он говорит, мог принять кровожадного, безжалостного духа внутри Рэйвена и успокоить его, был Эдгар.

Если она продолжит отрицать Эдгара, она будет чувствовать себя виноватой по отношению к Рэйвену, который верил своему хозяину больше, чем кому бы то ни было.

– Ну ладно. Выбирай сумму, которую хочешь поставить. Но если он поцелует меня ради забавы, я изобью это изысканное невозмутимое личико в своё удовольствие, и ты не будешь защищать его.

Рэйвен только посмотрел на неё своими темно-зелёными глазами и слегка приподнял уголки губ. Ставки были сделаны.

Если бы Лидия подумала об этом, то поняла, что она должна была получить поцелуй, чтобы победить, но дошло до неё это только потом.

В настоящее время она была полна решимости проверить Эдгара.

По правде говоря, она сама желала убедиться, думал ли Эдгар о ней легкомысленно и заигрывал ради забавы.

– Ах да, ещё кое-что. Вы обронили это, – проговорил Рэйвен.

Он положил на стол белый круглый предмет, который был такого размера, что точно помещался в руку.

– Я нашёл его на полу в салоне только что.

Она открыла было рот, чтобы сказать, что это не её, но осеклась. Так как поняла, что это был белый агат.

Он был не чисто белым, а с светло-зелёным узором на нём, напоминавшим прожилки листа.

«Мятный оникс?» – неверяще подумала Лидия.

Когда она качнула его, она услышала звук плещущейся воды. Девушка бросилась к окну и, поднеся его к свету, увидела через тонкую агатовую оболочку камня немного черноватой воды, заключенной в нём.

«Это «яйцо фейри»? – ей всё ещё не верилось, что это правда. – То самое, настоящее?»

То, в котором, говорят, был запечатан злой дух?

То, которым, говорят, обладал друг Эдгара?

Если оно было найдено в салоне, значит, той, кто потерял его, была Розали?

– Э, Рэйвен, ты помнишь то, что Эдгар рассказывал вчера в лодке? О маленьком мальчике, которого схватили в лондонском тумане и который умер в Америке.

Рэйвен, который почти уже вышел из комнаты, остановился и повернулся к ней.

– Да.

– Это правда? Если это был друг Эдгара, тогда ты тоже должен был знать его, верно?

– Были многие, кто уважал лорда Эдгара и был его соратником. Поскольку все мы были проданы и куплены, мы все были в одинаковом положении, так что я не могу точно сказать, кто это был.

– Соратники, так все они…

– Они умерли.

– Почему?

– Каждый из них был убит. Принц не прощает предателей.

Дети, которые исчезли, как дым, и были проданы. Тем, кого Эдгар, как он говорил, хотел спасти, возможно, был не кто-то определённый, а, быть может, все его друзья и товарищи.

Зная, что было невозможно спасти тех друзей, которые на самом деле были не забраны туманом, а проданы и убиты, он нарисовал в своём воображении этот образ.

Если бы они были просто схвачены туманом, а не злонамеренными людьми, если бы они просто затерялись в тумане, тогда он сделал бы всё, чтобы найти и спасти их. А значит, он всё ещё сожалел, что позволил им умереть.

Словно молясь за упокой всех детских душ, включая и его собственную, Эдгар по-прежнему не отказывался от «тумана» и «яйца фейри».

– Но именно лорд Эдгар встретил двух фейри.

– Э?

– Это то, что я слышал прежде.

– Это, это ничего, что ты рассказал об этом мне?

– Мне не запрещали говорить об этом. Хотя я ничего не знаю о том, как это связано с «яйцом фейри».

Она была удивлена, что Рэйвен прямо рассказал ей об этом, но у Лидии была маленькая догадка на этот счёт.

Даже если эта история символически рассказывала о его товарищах, которые оказались в той же ситуации, что и он, она думала, что он говорит также и от своего лица. И если двух фейри встретил именно Эдгар, значит, он и был тем, кому «яйцо фейри» принадлежало изначально.

Агат не был редким камнем, но те из них, которые сочетали редкую окраску с высоким качеством, считались драгоценными.

Если большой камень попадал в руки человека, он, как правило, дробился на более мелкие, которые продавали после обработки; но если он оставался в первозданном виде, в каком его нашли, то богатая семья, несомненно, могла хранить такой. Тогда мальчик, который обладал «яйцом фейри», никак не мог иметь низкое происхождение.

– Э-э, а среди вас, кроме Эдгара, были другие, кто вырос в пэрских семьях?

– Нет. Никто из тех, кого я знаю.

Эдгар, который видел иллюзорную тень туманного человека на каком-то темном складе. Он отдал его в обмен на помощь, но так и не был спасён. Возможно, он до сих пор плутает где-то в глубине тумана вместе со своими товарищами и чувствует себя так, словно не может вырваться оттуда.

Хоть он попросил Лидию спасти его…

– Мисс Карлтон, я не стану сожалеть, если мне придётся отдать свою жизнь ради лорда Эдгара. Я верю, что то же самое чувствовали все из нас. Но лорду Эдгару больно, даже если они умерли без сожалений?

– Больно, я думаю.

Юноша, спросивший это с серьёзным выражением на лице, слегка опустил глаза.

– Лорд Эдгар всегда был нашим господином и предводителем. Он никогда не жаловался и не просил о помощи и сам нёс груз доверия каждого из нас на своих плечах. Некоторые из нас шли наравне с ним, и они не держали тайн друг от друга, но я сомневаюсь, что они были бы способны принять слабость лорда Эдгара. Наш предводитель никогда не показывал проявлений бессилия, или сожаления, или нерешительности, и мы гордились этим, уверенно следуя за ним.

Но люди не так сильны. Они восхищалась Эдгаром, который нес столько всего на себя, и при этом имел достаточно сильную волю, чтобы подбадривать и вести за собой своих собратьев.

Возможно, теперь, когда Рэйвен получил возможность жить мирной жизнью, он смог понять это.

– Но сейчас мне бы хотелось, чтобы он оставил груз погибших товарищей и просто шёл вперёд.

- Тебе нужно просто сказать это ему. Он точно думает о тебе, как о друге, а не как хозяин о слуге.

Рэйвен только сильно затряс головой.

– Это невозможно для меня. Дух внутри меня подчиняется лорду Эдгару только потому, что признает его своим хозяином. Если я сделаю границу между нами нечёткой, тогда может произойти катастрофа.

Лидия мало знала о духе Рэйвена, но она понимала, что должна быть какая-то непростая причина, по которой он не может отойти от своей позиции слуги.

– Поэтому, мисс Карлтон, пожалуйста, не ненавидьте лорда Эдгара.

– Э-э, не сказать, чтобы я ненавидела его…

Она растерялась от его неожиданных слов.

– Даже если лорд Эдгар не совершенен, вы не будете удручены?

– Я не думаю о нём, как о совершенном. Потому что он легкомысленный негодяй и врун. Да и вообще, он полон изъянов.

Хотя она наговорила столько грубостей о его господине, Рэйвен только спокойно вышел из комнаты, словно ответ его полностью удовлетворил.

Лидия осталась стоять, ошеломлённая.

– Так, и в чём был смысл?

Он имел в виду, что хочет, чтобы она сказала Эдгару, который больше не был командующим в битве, что всё будет в порядке, если он немного отдохнёт?

Рэйвен хотел, чтобы Лидия взяла на себя задачу выслушивать жалобы и сетования его хозяина?

«Но я не могу этого сделать, пока он разыгрывает из себя героя-любовника. И кроме того, тут уже целая очередь из желающих выстроилась», – лицо Розали всплыло в её голове, и Лидия тут же вспылила, а то крохотное сочувствие к боли Эдгара, которое пробудила в ней история Рэйвена, как ветром сдуло.

*

Заявив, что она хочет кое-что посмотреть, Лидия рано покинула дом графа.

Нико проник в кабинет, где Лидии теперь уже не было, и, тихо открыв дверь шкафа, осторожно, стараясь не издать ни звука, достал коробочку, которую он спрятал подальше от глаз.

Когда он приложил её к уху, он услышал глухой шёпот, идущий изнутри. Консервная банка, которую он положил в коробку, говорила что-то. Существо в ней не понимало, что Нико слушает, что оно говорит.

~ Розмарин, шалфей и базилик, восхитительные запахи трав.

Голос с трудом можно было расслышать, но интонация подсказывала, словно бы оно пело, так что, слова с трудом, но можно было разобрать.

~ Бочка-кровать, заполненная розмарином. Никогда не думала, что есть такое прекрасное место в Лондоне.

~ О-ох, но меня обманули. Консервный завод? Я спала на своей кровати из трав и, прежде чем поняла это, оказалась в ловушке внутри банки.

– А-а, так тебя законсервировали, пока ты дремала.

Нико не удержался и сделал это замечание. Существо внутри замолчало.

Существо внутри, должно быть, пришло на завод по консервированию рыбы с травами и заснуло на постели из трав, так что оно, должно быть, было фейри, и его поймали в ловушку внутри одной из банок.

Оно, должно быть, забылось от приятных ароматов и уснуло. «Какая глупая», – подумал Нико. Но так как Нико тоже был фейри, и если он чем-то увлекался, то забывал обо всём. Конечно же, фейри никогда не думали о себе, как о глупцах из-за этой маленькой слабости.

– Но, скажи мне, кто обманул тебя?

Существо внутри банки, грубо стукнуло по стенкам своей невольной темницы, в которой оно оказалось, из-за неосторожности. Ответить на вопрос Нико оно отказалось.

– Эй, давай поговорим спокойно. Кто ты? Если ответишь, тогда я открою её, чтобы ты смогла выйти.

Нико задавал этот же вопрос несколько раз. Существо внутри поначалу отвечать упорно отказывалось, но после того как Нико пригрозил оставить его в шкафу, дела пошли на лад, и оно заговорило тихим голосом.

~ Ты хочешь знать, кто я? Зачем мне говорить о том, кто я, не зная, кто ты? Я хочу встретиться с фейри-доктором. Я не могу доверять тебе, поэтому сначала проверю тебя. Хм? Мне тоже нельзя доверять? Это никуда не годится.

Оно оказалось невероятно упрямым.

По-видимому, существо внутри хотело выйти и всё здесь разгромить, а значит, выпускать его было опасно. Оно поняло, что лучше сидеть тихо, а теперь подозрительный фейри чуть ли не собирается съесть его, так что, естественно, оно принимает меры предосторожности.

Нико сказал ей, что он не собирается есть её, но для неё было тем более было невероятно, что он, будучи фейри, хочет съесть консервную банку.

Жестяную банку может открыть только человек, а единственный человек, которому фейри могут доверять, – это фейри-доктор. Вот почему существо внутри требовало фейри-доктора в качестве посредника, но для Нико, раз он не мог сказать, имеет ли существо внутри злобные намерения, это было проблемой.

Было бы нехорошо, если бы оно напала на Лидию, как только вырвалась бы, так что после неоднократных аргументов и контраргументов, они оба всё так же оставались при своём мнении.

И, в конце концов, их беседа закончилась ничем. Из-за того, что она была заперта в банке, а, следовательно, её силы были запечатаны, у неё было не так-то много сил. Период временной активности был короток, и на неё быстро нападала сонливость; похоже, пока они не смогут переговорить.

Однако Нико мог понять, почему существо в банке так осторожничает с ним. Если её обманули, чтобы заманить в жестяную банку, тогда не удивительно, что она отказывалась доверять ещё кому-то.

Он чувствовал жалость к ней, но если её запечатали из-за того, что она могла быть опасна, то в этом деле излишняя осторожность не помешает.

Поскольку это была довольно деликатная ситуация, ему было трудно решить, должен ли он рассказывать об этом Лидии. Нико заставляло колебаться её врожденное мягкосердечие, и он был уверен, что она скорее пожалеет её, чем будет опасаться.

Поэтому фейри-кот осторожно положил банку в коробку, так чтобы Лидия не смогла услышать её голос, и спрятал её у задней стенки шкафа.

И вдруг дверь комнаты открылась без стука. Нико запаниковал, забросил коробку под скатерти и, подпрыгнув, уселся на стул. Он притворился, будто пьёт чай, по своему обыкновению, прихлёбывая его из чашки, но вошедшим был Эдгар.

«Ох, чёрт, я просчитался, – выругался про себя Нико. – Надо было притвориться котом».

Когда Эдгар вернулся домой и открыл дверь кабинета Лидии, первым, что бросилось ему в глаза, был серошёрстный кот, изящно потягивающий чай из чашки.

Он сидел на башне из подушек, возвышающейся на стуле, так что мог без труда дотягиваться до стола.

Кот покручивал носом, как если бы наслаждался запахом и ароматом чая, и, сделав быстрый глоток, вернул чашку обратно на блюдце.

Он бросил быстрый взгляд на Эдгара и сменил позу, словно думал, что ничего не случилось. Другими словами, теперь он сидел, как присуще всем кошачьим.

Сейчас перед ним был обыкновенный, нормальный кот, из-за чего казалось, что кот, пьющий чай, был просто плодом его воображения.

– Кажется, я слышал, что Лидия ушла домой. Как вижу, ты не пошёл с ней.

– Мне здесь нравиться. Раз уж свежий чай приносят сразу же, как только позвонишь.

Откинувшись на подушку, он удовлетворённо прикрыл глаза.

Его мяуканье звучало так, словно подразумевало наполненные смыслом слова. И Эдгару снова пришло на ум, что Нико, возможно, необычный кот.

Он сел напротив Нико с другой стороны стола.

– Скажи, Нико, как думаешь, что Лидия думает обо мне?

– Сомнительный донжуан.

Это было тем, что, как он думал, говорил холодный взгляд Нико.

– О, ну, с этим ничего не поделаешь.

– Эй, так ты с этим согласен?!

– Но в настоящее время у неё нет мужчины, который бы завоевал её сердце, верно? Думаю, у меня всё ещё есть шанс, к твоему сведению.

– Хм-м-м? Или, скорее, ты не гонялся за этой кудрявой апельсиноволосой юной леди?

– А, Розали. Мы с ней просто друзья. Она думает то же самое.

– Как равнодушно с твоей стороны. Вы двое так близки, что с трудом в это вериться. И в общем-то говоря, даже твоё отношение к Лидии больше похоже на то, что ты валяешь дурака.

Словно испытывая к нему омерзение, Нико оперся локтём на подушку и положил на неё щеку.

Это была неестественная для кота поза, но не невозможная.

– Я не собирался валять дурака. Просто у меня нет особой уверенности, и я не хочу оказаться отвергнутым.

– Лжец. Такая девушка, как Лидия, просто игрушка для тебя. Позволь заметить: мир, в котором живёт Лидия, совершенно отличается от твоего. Лидия тоже осознаёт это, и поэтому держится от тебя подальше, так что не приставай к ней.

Эдгар почувствовал себя так, словно ему только что прочитали серьёзную лекцию. Он вздохнул.

«Какая причина удерживает меня от того, чтобы просто заставить Лидию быть всегда рядом со мной?» – спросил он себя.

Он считал, что фейри-доктор был необходим для семьи графа. Но не только это. Он также испытывал интерес к ней и находил её очаровательной, и, конечно, он прекрасно осознавал, что их миры совершенно разные.

Она была исполнена непредсказуемости и таинственности, и их разговоры казались Эдгару интересными и волнующими. Это и заставляло его ходить за ней. По крайней мере, ему так казалось. Но всё же, хоть их миры и были различны, если бы он считал, что между ними нет разногласий, тогда его чувства и вправду были бы поверхностны.

– Было бы неплохо, если бы Лидия была немного более открытой со мной. Нико, что я должен делать? Ты же так хорошо знаешь Лидию, верно?

Даже то, что он разговаривает об этом с котом казалось ему весёлой игрой.

Нико недовольно пробормотал:

– Как я могу быть откровенным с бандитом? – и грозно замахал хвостом.

Или он хотел сказать: «Ради чего мне рассказывать тебе это?»

Эдгар подумала о чём-то и позвал дворецкого.

Выслушав приказ своего господина, дворецкий вышел из комнаты и вернулся назад, держа в руках серебряный поднос.

На нём стояла серебряная вазочка на ножке, которая источала сладкий аромат. После того, как её поставили на стол, Эдгар подтолкнул её к Нико.

– Это шоколадные конфеты с ликёром из Франции. Я уверен, тебе они придутся по вкусу.

Слегка наклонившись, Нико спокойно посмотрел на округлые коричневые предметы.

Кот с повязанным на шее галстуком, изящным жестом берущий шоколад, вовсе не казался мистическим.

Положив конфету в рот и немного покатав её на языке, он прищурился от удовольствия.

– У тебя будет столько, сколько захочешь.

– Не ври Лидии.

Это был его совет?

Он считал, что именно это сказал Нико, когда этот кот взял серебряную вазочку двумя руками – или двумя передними лапами – и прижал её к себе, словно баюкая.

Глава 4: Демон-дворянин

Говорят, «это» было одним из сокровищ королевской семьи Гранады.

Водный агат, что, по слухам, нес в себе святую воду со времён Сотворения Мира. В одной старой легенде рассказывалось, что демоны, прикоснувшиеся к этому водному агату, будут затянуты внутрь камня, так что тому, кто обладает им, злые духи не смогут причинить вреда. Другими словами, считается, что это волшебный камень, способный защитить от всякого зла.

Неизвестно, как он попал в Англию из королевства Гранада, но от того, что он имел прекрасный светло-зелёный узор, напоминавший прожилки листа, и был размером с яйцо, он, в конечном итоге, был назван «яйцом фейри», и когда его подносили к свету и лучи через тонкую оболочку достигали его сердцевины, можно было увидеть тени вод, что, по преданию, были заключены в нём с древнейших времён.

– Ошибки быть не может. Это он, – прошептала Лидия, сравнив водный агат перед ней с данным описанием, и продолжила читать книгу.

В записях говорилось, что он хранился в аббатстве Святого Августина*. Однако в XVIII веке аббатство распустили, и с тех пор местоположение камня тщательно скрывалось.

Было известно, что в этом агате запечатан демон, когда-то свирепствующий в городе, и считалось, что, если он окажется в руках врагов, это будет иметь катастрофические последствия.

– Ну, думаю, в те времена люди верили, что демон может иметь такую огромную силу.

Согласно одной легенде, его хранила королевская семья. Это звучало разумно, но, к сожалению, не было никаких доказательств, что он до сих пор передавался по наследству в королевской семье.

Говорили, что он оказался в руках одного дворянина-коллекционера. Мнение, что демоны боятся благородной крови, было распространено с древних времён, так что королевская семья и пэры не боялись камня, в котором, по слухам, был запечатан демон, и могли сделать его частью своей коллекции как редкую драгоценность, и нет ничего невероятного в том, что какая-нибудь благородная семья тайно присматривала за ним.

*Аббатство Святого Августина – руинированное бенедиктинское аббатство в Кентербери, в Средние века служившее усыпальницей архиепископов Кентерберийских и королей Кента. Памятник Всемирного наследия. Было основано миссионером Августином Кентерберийским и названо в его честь.

– Папины статьи выглядят слишком романтичны для ученого.

Закрыв книгу, Лидия вернула её на полку. Она бросилась домой, чтобы посмотреть

информацию об этом водосодержащем агате, и, хотя она смогла найти посвященную ему статью, это была вся информация, что давалась в ней, и она осталась размышлять над ней в кабинете её отца.

Она была неспособна сказать, скрывался ли демон внутри водяного агата перед ней, только взглянув на него.