Текст книги "Игры Людей"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

* * *

Их и правда отбили, причем в тот же день. Марту не очень повезло: стрела опять пробила руку, и опять ничего серьезного, но Ли рассвирепел и лично набил лучнику морду. Что интересно, никто слова не сказал. На сей раз их везли под мощнейшей охраной, ну просто целая армия, захочешь – не сбежишь. Странные они. И правда, как можно заставить стать королем… впрочем, им вроде как не король нужен, а именно знамя. Они плохо знают Ли. Он умеет отступать, подчиняться обстоятельствам, только все равно устроит какую-нибудь каверзу. И вряд ли у них получится все время его сдерживать Мартом. Вряд ли…

А похоже, война была только в воображении эльфов. Они проехали почти через всю страну, и нигде Март не видел ни разрушений, ни разрушенных домов. Наверное, мелкие стычки они считают войной. Давно не воевали всерьез? Отвыкли? А вот это здорово, когда целая страна отвыкает воевать. Но с другой стороны, если б до них дошел император… Как там Ли говорил: эльфы не имеют привычки сдаваться… И император бы их точно перевешал, аккуратно, последовательно, неотвратимо. Март поежился… и на его плечи немедля был наброшен плащ. Решили, что он замерз. Ну да, он теперь очень ценен, простудится, помрет, что они со своим непослушным принцем станут делать. Март невесело усмехнулся про себя. Их не разлучили, и на том спасибо. Может, побоялись, что Ли устроит им мелкую гражданскую войну, а скорее всего, положились даже не на охрану, а на здравый смысл истинного Маэйра. Разве удрать от двадцати всадников? Если не догонят, то пристрелят. Кого-нибудь.

Их привезли в другой городок, как две капли воды похожий на первый, только охранялся он не так аккуратно, привели в другой замок, где Март едва сдержался, чтоб рот не разинуть, потому что такой красотищи он и вообразить не мог. Именно красотищи, а не роскоши. Стены снизу были обшиты деревянными панелями, покрытыми такой тонкой резьбой, что казались кружевными, а сверху – все теми же гобеленами, которые от картин не отличить. Все было резное, не только стены: мебель, потолочные балки, двери, даже оконные рамы. И никакой позолоты, никаких серебряных подсвечников, никаких инкрустаций. В свое время Март это слово чуть не неделю учил, запомнить не мог.

Ли зато поскучнел. Ясно. Тут живет не друг детства. С хозяином их, правда, знакомить не поспешили, отвели в здоровущую комнату, ванны налили, одежду принесли. И тщательно перебрали их мешки. Беззастенчиво. Когда один эльф сунул за пояс Мартов рунный кинжал, Ли смолчал, но когда он решил и книгу прибрать, принц засверкал глазами и каким-то страшным низким голосом произнес:

– Верни обратно.

Эльф презрительно усмехнулся, а Ли поднял руку ладонью вперед и так же низко и страшно заговорил по-своему. Слово «стани» Март, однако, уловил. О боги, он же силу Дарси решил призвать, да из-за такого пустяка…

Март не успел вмешаться, потому что эльф поспешно и книгу на стол положил, и кинжал, и быстренько покинул комнату. Март опять ничего сказать не успел, как появился другой, с лекарской сумкой, и заколдовал над простреленным предплечьем Марта. Ли удовлетворенно кивнул. А потом им принесли еду: отличный суп, жареную баранину и компот. Март этим компотом залился выше ушей, аж булькать начал, но Ли даже не засмеялся, рассеянно водил вилкой по пустой тарелке и думал.

– Ты решил, Линнар?

Март аж подскочил: не слышал, ни как дверь открывалась, ни как заходил кто-то. Немолодой. Видно, что немолодой, хотя волосы не седые, темные, гладкие, затейливо, но не по-женски заплетенные.

– А что, есть выбор? – хмыкнул Ли. – Ты правильно рассчитал, ради Марта я соглашусь и корону надеть, и власть тебе отдать. А могу официально отречься от Дарсиара, и тогда вам ничего не останется, кроме как сменить династию… и у тебя самые большие шансы основать новую. Если за последние пятьдесят лет ничего не изменилось.

– Ты же знаешь, что отречение ничего не даст, – пожал плечами эльф, – а убивать тебя я не рискну. Хочешь провести остаток дней в Анэленни?

Ли подумал.

– Ну, если не в темном каземате и в компании Марта, то можно и так.

Ох как не понравилась Марту улыбочка эльфа… Сразу нарисовался именно мрачный каземат вроде того, в каком они после войны казни дожидались, разве что без такого количества соседей. А Ли выглядел равнодушным. Ну и Анане… Алане… в общем, эта штука, в которой и казематы есть.

Ли откинулся на спинку стула и спросил устало:

– Что ты хочешь все-таки?

– Что я хочу, не имеет отношения к тому, что я сделаю.

– Ой да ладно, – поморщился Ли, – ясно, что больше всего ты хочешь оторвать мне все, что отрывается, начиная с детородных органов, но сделать этого не рискнешь, побоишься того же, что этот твой мелкий воришка. Кстати, объясни своим, что красть нехорошо. Ты хочешь сместить Маэйр, в чем я с тобой совершенно солидарен. Но ты почему-то не хочешь сменить династию. Неужели ты не веришь, что мне действительно не нужна власть?

Эльф развернул стул и сел боком к столу. Март чувствовал себя лишним, хотя говорили они на его родном языке. Даже непонятно зачем, потому что его во внимание все равно не принимали. Он даже не человек. Он инструмент воздействия на строптивого принца Линнара.

– Да-да! – поспешно воскликнул Ли. – Знаю, я истинный Маэйр, единственный, чью коронацию никто не будет оспаривать, и так далее. Значит, ты хочешь карманного короля.

– Раз уж тебя занесло в Элению.

И он, словно подслушав мысли Марта, перешел на эльфийский. Март поскучал немножко, не услышал ни единого знакомого слова и принялся рассматривать гобелены. Наверное, это были сцены из местной истории, какие-то короли, какие-то герои… О, а вот это – Дарси, стоит, задрав растопыренную ладонь к небу, а сверху в нее льется солнце. Не Ли. Волосы темные, тигров поблизости нет, а есть какие-то… ух ты, в этих каких-то мы определенно встречали в запретном месте, значит, либо эльфы когда-то там шарились, либо чудища оттуда вылезали… либо эльфы их туда загнали. И это тоже знакомое. Что ж такое… Март и так посмотрел, и этак, а потом встал и подошел поближе, и никто на это внимания не обратил. Надо же. Ровные высокие стены, возле которых Март отбивался от теней… после которых началась магия. Интересно, что ж там такое случилось? Ли ведь не сказал. Может, и не знал, хотя вряд ли, он такой образованный… Понятно, что для Марта кто угодно образованный, но ведь и Берт это признавал.

Снова подумалось о Берте, и снова слегка кольнуло где-то внутри. Март, конечно, не ожидал, что они навеки друзьями останутся, что Берт при встрече кинется к нему с распростертыми объятиями, но все равно то ли обидно, то ли досадно, что он, спутник, товарищ по оружию, даже друг – когда-то все же друг, вот так запросто вычеркнет Марта не из истории – это понятно, а из своей собственной истории. Не то чтоб это было особенно больно, не то чтоб…

А и то чтоб. Лумис забыл – ясное дело, он там у себя еще что-нибудь рисует. Что с него, Игрока, взять. Но вот игрушки должны помнить, кто кому спину прикрывал. Март же помнил. И не потому что Берт королем оказался, плевал он тогда на всякие короны еще больше, чем сейчас. У людей память должна быть подлиннее, чем у богов.

А эти уже ругаются. Особенно Ли. Злой, почти в ярости, не вздумал бы опять силу… нет, не собирался он ее призывать, он собирался уверить в этом наглого эльфа, и тот очень даже уверился. Он не станет. Не станет. От этой мысли стало спокойно и даже хорошо. Март отошел к окну и начал смотреть во двор. Обычный упорядоченный хаос. Упорядоченный хаос. Так Ли давным-давно сказал, когда они только оказались в армии короля Бертина. Все куда-то идут, что-то делают, кажется – муравейник, а на самом деле все организовано, и каждый знает, куда и зачем идет и что делает.

– Март!

Он вздрогнул и оглянулся. Окликал его не Ли, а эльф, который до того и не замечал вовсе.

– А что ты думаешь обо всем этом?

Март перевел взгляд на друга, подумал, стоит ли быть честным, и решил, что можно.

– Думаю, что все это вы зря, сударь. Ли, конечно, подчинится сдуру, только ведь он упрямый и обязательно что-нибудь придумает. – Ли ядовито улыбнулся и что-то сказал по-своему. – Может, будет искать способы власть себе забрать, хотя она ему и вправду не нужна, вы уж поверьте. А может, просто будет тратить все силы и все время, чтоб вам настроение попортить, и уж тут поверьте точно: у него получится. Будете на него силы и время тратить… В общем, Ли трудно заставить делать то, чего он не хочет. Он мстительный. Будете держать меня далеко от него – потребует, чтоб я был рядом, а нет, так упрется – не сдвинете. Будете держать рядом – он начнет кидаться на всех, кто мне слово лишнее скажет или посмотрит косо. Из принципа. Будете за его промашки и провинности меня наказывать – сорвется и не остановите.

Ли чуть не замурлыкал. А эльф удивился:

– Почему на тебя будут косо смотреть?

– А вы меня во дворце представляете, да? Я, сударь, мужлан неотесанный, простой охранник, наемник…

– Знати в столице хватает, – согласился эльф. – Но нет ни единого героя Игры богов. И пусть это не наши боги…

– Наш в игрушки не играет и вообще не показывается – создал и свалил подальше, – ехидно вставил Ли. Март подумал, что раз человек… ну то есть эльф не понимает, что герой – это на гобелене, а в жизни – человек, который слово «инкрустация» неделю учит и не знает, какой вилкой какую еду брать надо, и этого никакая знать не вытерпит точно, и сладко ему во дворце точно не будет… Ну так если не понимает, то ведь и не объяснишь.

Эльф посидел еще, глядел сначала на Марта, потом в пол (пол, кстати, тоже был красивый, не резной, но наборный, из разноцветных деревянных плашечек, подогнанных так тщательно, что замысловатый узор казался нарисованным). А потом встал и с размаху влепил принцу Линнару такую оплеуху, что просто смел его со стула. Март дернулся было, но его словно припечатало к месту. Магия? Не может быть.

Ли взвился. В таком состоянии он обычно кидался в драку и крушил трактирные столы и лавки. А эльф легко и плавно увернулся и врезал ему еще раз, так же, наотмашь, снова отправив на пол. И предупредил:

– А дергаться начнешь, просто выпорю.

И Ли, неукротимый, вспыльчивый и просто вредный, смолчал, вытер тыльной стороной ладони капельку крови с губы и сумрачно буркнул:

– Марта отпусти.

Эльф повернулся к Марту и отчеканил:

– Мне не приходил в голову вариант наказывать тебя на непослушание Линнара, потому что прежнего Линнара нечто подобное не остановило бы никогда. Значит, он и вправду изменился, раз научился ценить кого-то выше собственной персоны. Спасибо за идею.

Ох, уныло подумал Март, кажется, мне сейчас вломят по первое число. А также по второе и третье. И не посмотрят, что ранен, хоть и легко.

– Тронешь его – призову силу Дарси, – предупредил Ли сухо.

– Ты никогда ее не призывал! – рявкнул эльф. – Уж об этом-то мы узнали бы. Разные кланы долго тебя искали, находили следы твоего пьянства, твоих драк, твоего буйства, но никаких следов Дарси. Фарам отыскал тебя – и тоже ничего не заметил.

На очень короткое время Марту показалось, что Ли выглядел пристыженным. Он опустил глаза, куснул было губу, но сморщился – крепко ему перепало – и вдруг посмотрел на эльфа холодно и жестко.

– Я призвал силу Дарси ради Марта, – сказал он слишком ровным голосом. – Я применял ее ради Марта. Отнял воздух у тех, кто его ранил. Я применял ее в Игре. Можешь быть уверен, что я умею ею пользоваться. Да, не хочу. Но воспользуюсь – ради Марта. Теперь слушай внимательно. Я поиграю в твою игру. Напялю эту дурацкую корону, спроважу маменьку в Анэленни… или куда скажешь, хоть и на арену. Буду послушно изображать короля, дам тебе наиграться во власть, стану подписывать твои указы и так далее. Пока не научусь сам играть во власть. Но ты не трогаешь Марта. Можешь, конечно, его бдительно стеречь, только он, дурак, меня никогда не бросит.

– Не сомневаюсь, – неожиданно мягко проговорил эльф. – Он готов идти за тебя за бессмысленную смерть…

– Не за меня, – перебил Ли, – а со мной. И я с ним.

– Ты даешь слово, Линнар?

Ли прямо качнул головой:

– Нет. А то ты не знаешь, чего стоит мое слово. Я сказал все, что хотел. Решай сам. А нас оставь в покое… пока мы не в столице.

* * *

Марту надоело наблюдать, как Ли сосредоточенно ходит из угла в угол, и он присел на подоконник и принялся снова наблюдать за двором. Они не воюют еще, но к войне готовы. В смысле вооружены и драться умеют. А вот готовы ли морально, еще вопрос. Если давно не воевали…

Эх, тоже, мыслитель. Война – дело нехитрое. Думать будут военачальники, которые тоже давненько не воевали, а солдатам да младшим командирам чего думать – маши мечом, стреляй из лука и молись всем богам, и своему, и чужим, чтоб выжить. Может, и правда, Ли в качестве знамени примирит всех.

– Дайрем – мой воспитатель, – сообщил Ли. – Родителям некогда было мной заниматься, и они приставляли ко мне разных учителей… никто долго не выдерживал. Кроме него. Насчет выпороть он, между прочим, не фигурально, имелись примеры… И как только рука поднялась на мою царственную задницу… В общем, я из него кровь пил, а он все пытался меня обломать. Вышла боевая ничья, потому что в один прекрасный момент он меня едва не убил, за что маменька удалила его из столицы. Что смотришь? Принц Линнар был изрядной сволочью. И очень некрасиво обошелся с его дочерью. Он ее, конечно, потом замуж пристроил, но не лучшим образом… Не расспрашивай, ладно?

Март покладисто кивнул. Чего ж расспрашивать, если и так ясно, что ему стыдно. Принцу, возможно, и не было, а охраннику – очень даже. Да какая разница, каким Ли был в первой части своей жизни, в той, давней, до Марта.

– Все образуется, – примиряюще сказал он. – И в самом деле… Пусть он занимается всеми этими делами, ты со временем научишься…

– Я со временем сбегу, – буркнул Ли. – Не хочу быть куклой. И не оглядывайся, в этой части комнаты нас не услышат. А то я систему прослушивания не знаю. Да и… Пусть прослушивают. Дайрем и так все понимает. Охранять нас будут, как Маэйр не охраняют, так что пока сбежать не выйдет, ну да я не гордый, подожду. Заодно и правда от нее избавлюсь.

Убить собственную мать. Вроде просто ужасно звучит, и вот так почитаешь в какой старинной легенде о злодее, что мать погубил, волосы дыбом и все такое прочее. А тут – нормально. Март бы и сам поучаствовал, хотя к женщинам относился поуважительнее, чем Ли. Нет, надо же, столько лет уже прошло, а в голове все не укладывается: как можно отправить на арену собственного сына, которого носила, рожала… ну, вряд ли, конечно, кормила. Своего единственного ребенка.

Что ж такое сделал Ли перед тем, как покинул Элению, если принцесса с ним так поступила? И правда лучше не расспрашивать.

– Интересно, – невпопад произнес Ли, – мы когда-нибудь еще увидим Лумиса? Мне почему-то кажется, что он нас не забыл.

– Мне тоже. Только как там у них время течет, мы не знаем. Соберется посмотреть, а мы тут уже древние старцы, тебя под локотки водят, а меня и вовсе на руках носят.

– Когда меня будут водить под локотки, тебя уже не будет, – очень тихо прошептал Ли. С горечью. Ну да, они же дольше живут. Если б Ли не пил столько, он выглядел бы сейчас куда моложе. И через год-другой спокойной жизни будет. Он уже сейчас куда свежее, чем пару лет назад. И если Март благополучно помрет от старости, что вряд ли, Ли будет еще вполне ничего. И останется один.

Вот это плохо.

Ли продолжал мерить комнату шагами. Он зол и взвинчен. Март бы тоже был. И должен бы быть, а спокоен. И ведь не сказать, что он так уж уверен, что Ли должен непременно стать королем. Должен-то должен, но ведь так не хочет, что стоило бы эльфам от него отступиться. И вот думай тут, то ли этот Дайрем о народе печется и кровопролития не хочет, то ли удобнее ему стать правителем при послушном короле. Он ведь о народе не больше Ли знает. То есть меньше. Ли последние много-много лет как раз все больше с народом общался.

А тот, первый, который именно что из народа, самый умный оказался. И самый благородный. Только не попадет на гобелены ни при каком раскладе. А на плаху – запросто и даже скорее всего. Простолюдинам положено не самостоятельность проявлять, а слушаться кого следует, и ежели велено воевать и умирать, то идти воевать и умирать.

– Хочу к Лумису! – с тоской простонал Ли. – Хочу снова в запретные места, с монстрами воевать. Они мне больше нравятся.

– Мама, роди меня обратно, – фыркнул Март, вспомнил одну из дурацких присказок Лумиса. А как Дайрем собирается усаживать Ли на трон? Принцесса разве ж власть уступит… Войной пойдет? Поставит осадные машины и раздолбает дворец? Стен вокруг столицы вроде нету. А потом начнет ремонтировать или новый строить, а после войны и смуты казна пуста – так всегда бывает, значит, повысят налоги… в общем, везде все одинаково.

– Надо было первое предложение принять, – проворчал Ли. – Стал бы… народным королем. Тьфу. Март, ну какой из меня король, а?

– Никакой, – согласился Март. – А им такой и нужен.

Он вздрогнул, потому что Ли схватил красивую вазу с цветами, каких Март не видел никогда, и запустил ее в стену. Хуже нет бессильной ярости, потому что она не имеет выхода. Хоть всю мебель покруши, хоть пять человек поруби, ярость не угаснет, потому что ее причина останется внутри.

Ну, Ли и покрушил. Март даже не пытался ему помешать, и уж тем более когда на шум примчалась пара эльфов и решила было принца непочтительно заломать. Получилось совсем наоборот: одному Ли сразу свернул челюсть – в смысле вывихнул, и тот взвыл жутким голосом, а со вторым подрался всласть. Второй оказался побойчей, навешал своему будущему королю, пока тот змеей не извернулся и не зажал ему горло. Эльф сипел, хватал ртом воздух, а Март только наблюдал, чтоб Ли до смертоубийства не довел. Яростный огонь в глазах друга не гас, но сворачивать шею собрату он все же не стал. Придушил маленько – как только он обмяк, так и был небрежно уронен на узорчатый пол. На вопли, конечно, сбежалось еще несколько человек, да солдаты во дворе шумом заинтересовались. Ли подхватил стул и начал им ловко махать, пока не разломал о чью-то спину, а уж когда в его руках оказались всего-то две обломанные ножки, он показал класс. Март залюбовался, так и не встав с подоконника. Пришел и Дайрем. Марту показалось, что до двери он бежал, но потом приостановился и вошел вполне величественно. Для начала он посмотрел на Марта. А Март одновременно пожал плечами и развел руками: ну что вы хотите, кровь предков бурлит. Тогда эльф подошел к нему и очень внятно произнес:

– Или ты его останавливаешь, или наказан будешь ты.

– Очень логично, – усмехнулся Март. – А мне не все равно, вы меня отметелите или Ли? Он все равно пока не соображает, кто где. Да погодите, он душу отведет и успокоится. Походят ваши с синяками, чай, не девицы на выданье, не помрут.

Тот аж забыл на буйствующего принца смотреть.

– Ты забываешься.

– Да нет, почему. Все помню. Я к вам в замок не рвался, обращаюсь на «вы», не грублю. А что говорю свободно, так уж простите, привычка.

– С нанимателями так же разговаривал?

– Они мне платили, – хмыкнул Март, – а не собирались использовать как мальчика для битья. С ними я был повежливее. Ну и что? Кланяться вам не стану. Вам нужен Ли, а чтоб его стреноживать, нужен я. Если вы сейчас меня в окно выбросите, можете прощаться с надеждой на ручного короля.

Ли все-таки скрутили, хотя он продолжал вырываться и что-то орал. Наверное, очень неприлично ругался, потому что Дайрем непроизвольно морщился.

– Полагаешь, мне нужен ручной король?

Ну-ну. Горечи еще в голос подпустил. А Март уши развесил и верит.

– Полагаю, вы понимаете, что силком кого-то делать королем, чтоб потом предоставить ему всю власть, очень непредусмотрительно.

Не оглядываясь, Дайрем что-то приказал, и Ли потащили к дверям. Март слез с подоконника.

– А ты куда собрался?

– Вы уж простите, сударь, но мы всегда вместе.

– Ты останешься. А принц Линнар остынет в подвале. Не волнуйся, ничего с ним не случится.

– Март! – завопил Ли, отчаянно выдираясь из рук будущих подданных. Глаза уже не пылали. Уже придуривается. Эльф, не любящий одиночества. Или подвалов. Если это не винные погреба. Еще не хватало, чтоб он сорвался.

Сопротивление Ли ни к чему не привело. Его утащили в подвал, а Марта не пустили. Прорываться с боем он не стал, глупо показалось. Ведь не прорвался бы. Только спросил:

– А вы твердо уверены в своих людях? Не думаете, что принцесса могла кого-то перекупить?

– Купить эльфа?

Ага. Маску надменного эльфа Ли не придумал, а у Дайрема стащил. Март пожал плечами. Легко. В смысле купить легко. Понятно, что не всякого, однако непременно найдется желающий продаться. Может, даже не за деньги, а за прощение принцессы. Или еще за что-нибудь. И даже прикрыться переживаниями за будущее Элении.

– Ты пытаешься вывести меня из себя?

Март хотел опять пожать плечами, но не стал. Пусть себе думает что хочет. Пусть уверится, что Март заносится, потому что на некоторых гобеленах запечатлен. Наплевать. Марту хотелось в подвал, к Ли. Это было правильно. А вести беседы с большой шишкой в опале – неправильно.

Эльф вперился в него сверлящим взглядом. Март подумал, что надо, наверное, скромно опустить глаза, но не опустил, хотя и не сверлил. Просто смотрел. Определенно, не будь у них смешных ушей, ни за что не понял бы, что не человек. Хотя, конечно, отличаются, но это заметно когда их много: особенных здоровяков нет, тонкие в кости, низеньких нет, но и высоченных тоже, все больше глазастые да симпатичные. И, как бы так выразиться… люди в общем погрубее. Ну вот вроде Марта. Собой хорош, но не изысканный. А Дайрем и не красавчик, зато именно изысканный.

– Я заставлю тебя быть почтительным.

Он не угрожал и даже не обещал. Просто сообщил. А вот это уже глупо. Март усмехнулся.

– Это вряд ли.

Маску вспыльчивого эльфа Ли тоже у него спер. Глаза засверкали, руки в кулаки сжались и вообще – ну сей же миг убьет или покалечит. Однако сдержался. Ну, раз так, можно и объяснить:

– Заставить быть почтительным немолодого мужчину нельзя. Заставить его изобразить почтительность – другое дело. Это я хоть сейчас. – Он поклонился и очень вежливо произнес: – Прошу простить неотесанного мужлана, сударь. Я не знаю, как к вам следует обращаться…

– Мой господин, – перебил Дайрем. Март покачал головой, мельком подумав, что нарывается еще больше, чем Ли.

– Я свободный человек, сударь, у меня нет господина. Вот господином Дайремом – могу.

А морду бить, видно, не в твоих привычках, улыбнулся про себя Март, чуточку отклоняясь, так, что кулак эльфа только скользнул по скуле. Синяк будет, но не больно.

– Прибери здесь, – скомандовал эльф, уходя. И показалось Марту, что дел у него никаких особенных нет, просто не знает, что делать с непослушным и своевольным человеком, который будто и не осознает своего положения. Ну, порядок навести – дело нехитрое, первый раз, что ли.

Искренне жалея остатки красивой мебели, Март сложил их около очага, свернул оборванную занавеску, удивившись мягкости и нежности ткани, любая знакомую Марту женщина не только тело, но и душу продала бы за платье из этой занавески. Веника не было, так что осколки пришлось подбирать руками, и он, конечно, порезался, крови было – будто вены себе вскрыл. А потом вернулся на подоконник, посасывая поцарапанный палец.

Уже стемнело. Внизу жгли костры. Марту захотелось погреться у живого огня, а в очаге… кажется, такие каминами называются… в камине были сложены дрова, украшенные тонкими завитками сухой коры, так что занялось с первой же искры. А Ли в подвале холодно и темно. Ему в наказание и свечки не дали. Точно, пожар устроит, если найдет хоть что-нибудь деревянное.

Он угадал. Снизу раздались вопли, возникла суета. Дымом потянуло даже через закрытое окно. Ясно. Ли сгреб все, что могло гореть, и каким-то образом запалил. Огниво-то здесь, в сумке. Март достал сверток и развернул промасленную кожу. Книга не выглядела уже такой нарядной. Чуточку обтрепались уголки, стерлась местами позолота. И ладно. Стихи-то не стерлись.

Март знал ее наизусть. Специально не учил, еще не хватало, но за столько лет прочитал несчетное количество раз. Пожалуй, больше ничего и не читал. Нет, как-то повезло им, и наняли их не сопровождать в пути, а охранять женщину, и они почти полгода прожили на месте, пока муж из дальней поездки не вернулся. Вот интересно, на что он рассчитывал, оставляя вовсе не старую супругу под опекой двух интересных мужчин? Исключительно на ее верность. И ведь не ошибся, она ни разу не посмотрела на них, как на мужчин. Приветливая была, любезная, но не то что не подмигнула ни разу, даже исподтишка не полюбовалась, а ведь было на что. Любила мужа крепко.

Так вот, книг в этом доме множество было, не меньше сотни. Ли попросил разрешения почитать – и получил. Ну, а где Ли, там и Март. Делать-то все равно было нечего. Днями они сопровождали преданную жену то в храм, то в гости, то еще куда, а ночами спали все равно по очереди, никто на дамочку не покушался, но работа есть работа. Каждый час обходили весь дом, проверяли запоры, а остальное время читали. Ли, наверное, все перечитал, а Март нет, не сумел, и четверти не осилил: какие-то непонятными показались, какие-то скучными – ахи-охи под луной, объяснения в любви и томные взоры, пространные размышления о смысле жизни и устройстве мироздания.

А тут… Март, конечно, не представлял себе, что кто-то станет так выражаться, как у Шекспира герои, только почему-то все равно верилось. Убедительно получилось. И красиво. «Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет».

Он почитал еще часок при свете камина. Свечи зажигать не стал, хотя тут их десятка три имелось, а потом спать лег. И выспался отменно – на мягкой кровати-то. Пару раз ночью просыпался, быстренько сочувствовал Ли и снова сворачивался клубочком и сладко засыпал. Встал, когда уж рассвело, умылся и довольно долго изучал себя в здоровенном зеркале. Уж и не помнил, когда такое видел… в смысле, зеркало такое. В маленькое бы так щетину не рассмотрел и бриться не стал, а тут пришлось. Щека вела себя непослушно, подрагивала непонятно почему…

Ли привели к завтраку. Переодетого, чистого и с еще непросохшей поблескивающей мазью на ссадинах. Один глаз заплыл, губа разбита, но держится горделиво, будто не ему наваляли, а он навалял… Ну, и он ведь тоже.