Текст книги "Черный альбатрос (СИ)"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9
Источник

Воздух опять завибрировал от боя барабанов. Это означало, что пришла пора Марике попрощаться со всем, что ей было дорого в этой жизни. Она вспомнила Глеба и пожелала ему счастья с другой девушкой. Она мысленно простилась с названой матерью Агнессой и даже с вредной гувернанткой мадам Стилет. Марика подумала о Прошке с Трояном, всем сердцем надеясь, что им повезёт больше, чем ей.

Внезапно барабанный бой прервал звонкий детский голосок:

– Вода! Вода!

Музыка оборвалась. Все взоры обратились к суровому гранитному лику на скале. Из глазницы идола, как слёзы, струилась вода. По толпе пронесся шёпот.

– Источник… Источник проснулся…

Несколько мгновений все стояли не шелохнувшись, а потом оцепенение спало и люди бросились к скале. Каждый хотел добраться до источника первым. Отпихивая друг друга, они набирали воду в пригоршни. В толкучке люди больше расплёскивали драгоценную влагу, но со всеми, кому удавалось сделать хотя бы один глоток, происходило чудесное превращение. Счастливчики больше не лезли по головам, а помогали напиться другим. Взрослые подсаживали детей. Над горами, множась эхом, разнёсся задорный смех.

Лишь приговорённые к казни стояли, не принимая участия во всеобщем веселье. Казалось, про них забыли. У Марики больше не осталось сил стоять. В голове помутилось, и девочка повалилась на камни.

Она очнулась от того, что кто-то смочил её лицо прохладной водой. Над Марикой склонилась Лия. Она приподняла голову девочки и поднесла к её губам флягу:

– Попей.

Девочка сделала несколько глотков и почувствовала, как к ней вернулись силы. Боль от ушибов внезапно отпустила. Все ссадины и кровоподтёки исчезли, как по волшебству. Марика поднялась. Её окружали те же люди, и всё же они были другими. Куда делось суровое, ожесточённое выражение лиц! Черты их разгладились и смягчились, а в глазах сияла неподдельная радость.

– О великая фея, мы все у тебя в неоплатном долгу! – Лия низко поклонилась.

Следом за ней все согнулись в почтительном поклоне.

– Какая же я фея? – улыбнулась Марика. – Будь я феей, меня бы не притащили в сетке, как куль с картошкой.

– Ты права. Ты никогда не простишь нас. Мы недостойны твоего прощения, – мрачно сказал горец, что пленил девочку.

– Мы недостойны тебя. Мы причинили тебе так много боли, – эхом вторили ему остальные.

– Да нет же! Вы излечили мои раны, и я благодарна вам за это, – искренне воскликнула Марика.

Она не переставала удивляться, насколько преобразились эти люди. Их будто подменили. Вода в источнике явно обладала чудодейственными свойствами.

– Этот источник волшебный? – спросила девочка.

– Да. Это источник живой воды. Он долгое время был в плену у скал, но благодаря тебе пробудился вновь, – сказала Лия.

– Спасибо тебе, спасительница источника, – подхватила толпа.

– Почему вы благодарите меня? Я ведь ничего не сделала. Родник сам пробил себе путь сквозь скалы, – сказала Марика.

– Нет. Ничто в мире не бывает само по себе. Всё взаимосвязано. Над нами тяготело древнее заклятие. С тех пор как у наших предков отобрали источник, мы не ведали, что такое любовь. Ты нам её вернула.

– Но за что вас постигла такая кара?

– Послушай нашу историю. Она стара, как горы, и черна, как беззвёздное небо. Но она послужит назиданием всем, кто ставит силу превыше доброты, – сказала Лия и повела рассказ.

«Давным-давно, в те времена, память о которых дошла до нас только в легендах и сказках, в Орлиных горах обитало свободное племя. Люди гор жили обособленно и никогда не спускались на равнину. Горы давали им всё: кров, еду и одежду для тела, красоту, волю и вдохновение для души. Каждое утро они возносили молитву за то, что им дарован новый чудесный день. И поистине, каждый день был для них прекрасным. Люди умели радоваться. Состояние счастья было для них таким же естественным, как умение дышать.

Тому, кто умеет находить радость даже в малом, даруется большое. В горах забил чудодейственный родник. Его вода врачевала телесные раны. Люди гор славили богов за этот чудесный дар. Теперь они жили, не зная болезней, и каждый сам решал, когда уходить в мир иной.

Но однажды спокойной жизни пришёл конец. Всё началось с того, что охотники нашли в горах чужестранца. Пришелец в Орлиных горах был в диковинку. Только горцы да горные козлы решались бродить по опасным тропам. Никто не ведал, как незнакомец оказался в этих диких местах. Он был так измождён, что жизнь в нём едва теплилась. Если бы его не подобрали, ему бы пришёл конец.

Охотники принесли чужака в племя. Люди гор приняли его как родного. Целебная вода быстро подняла его на ноги. Чужестранец назвался Ратмиром, но ни словом не обмолвился о том, кто он и от кого скрывался в горах. Люди не лезли к нему с расспросами. Они считали, что каждый сам волен решать, делиться своими тайнами или хранить их при себе. Ратмир стал жить в племени.

Нельзя сказать, что ему нравилась такая жизнь. Он не видел красоты и не умел радоваться малому. Ему не хватало удобств и роскоши. Жизнь горцев казалась ему скудной и убогой. Но выбора у него не было. Путь на равнину для него был закрыт.

Однажды один из охотников сломал ногу. Ратмир думал, что бедняга проваляется не меньше месяца. Каково же было его удивление, когда в тот же вечер охотник скакал по горным тропам как ни в чём не бывало. Чужеземец поинтересовался, в чём причина столь быстрого исцеления, и бесхитростные горцы рассказали ему про чудесный родник.

С тех пор мысль об источнике не шла у Ратмира из головы. Он сразу же смекнул, как превратить воду в золото. Это был его шанс вернуться домой не жалким изгнанником, а богатым и уважаемым человеком. Мало-помалу план созрел.

Настал день, когда Ратмир объявил, что собирается спуститься на равнину. Его не стали удерживать. Жители Орлиных гор ценили свободу. Никто и не подозревал, что чужак замыслил недоброе. На прощание ему подарили флягу с живой водой и с честью проводили, чтобы он не заплутал на горных тропах.

Горцы могли не беспокоиться. Живя в племени, Ратмир не тратил времени зря. Он изучил все пути и тропы и мог добраться до источника с завязанными глазами. Он был уверен, что покорить горстку наивных горцев не составит труда. Племя было немногочисленным. К тому же горцы даже помыслить не могли, чтобы воевать против людей и убивать себе подобных.

Ратмир надеялся с ними договориться. Досадно, если они заупрямятся. Ему не хотелось их убивать. Как-никак, а им он был обязан жизнью. Но на кону стояло золото. Много золота. Настолько много, что совесть почти ничего не весила на чаше весов. Ратмир сколотил банду отчаянных головорезов. Привлечённые звоном монет, они отправились в горы.

Ратмир знал, что доверчивые горцы не охраняют свою святыню. Главное, чтобы банду не перехватили по пути. Удача сопутствовала негодяям. Они смогли пробраться к источнику незаметно. Ратмир ликовал. Теперь, когда горцы оказались отрезанными от целебной воды, выбор у них был небольшой: погибнуть или сдаться. По случаю быстрой победы головорезы устроили пьяную пирушку.

В это время неподалёку случилось проходить охотнику Киру. Привлечённый шумом и голосами, он свернул к источнику и увидел незнакомцев. Среди них был Ратмир.

– Приветствую тебя, Ратмир. Рад, что ты вернулся. Кто эти люди? – спросил Кир.

– Мои друзья.

– Скажи им, что это место священное. Его нельзя осквернять, – сурово произнёс Кир.

– Успокойся. Люди устали после долгого перехода. Им надо немного расслабиться. А вам придётся привыкнуть к тому, что благами надо делиться, – сказал Ратмир.

– Я тебя не понимаю.

– А чего тут не понять? Сдавайтесь, или всем вам каюк, – встрял в разговор красномордый бандит и выразительно провёл тыльной стороной ладони по горлу.

– Человек не убивает человека, – помотал головой Кир.

– А аборигена запросто, – загоготал красномордый.

– Что он такое говорит? – обратился Кир к Ратмиру.

– Может быть, он выразился грубо, но по сути верно. Источник теперь наш. Вам придётся подчиниться.

– Ты нехороший человек, – проговорил Кир, сжав кулаки.

– Зато богатый. А богатые, знаешь ли, нехорошими не бывают. Правильно я говорю? – обратился Ратмир к банде.

Все его дружно поддержали.

– Ты нищий духом. Мы не покоримся тебе, – гордо вскинул голову Кир.

– Да что с ним цацкаться? Давай покажем ему, что мы не шутим, – предложил красномордый и, не бросая слов на ветер, метнул в Кира нож.

Клинок попал под ребра. Кир удивленно смотрел, как у него по рубахе расползается красное пятно. Он всё ещё не понимал, как человек может поднять руку на человека. Охотник шагнул к источнику, но двое бандитов преградили ему дорогу.

Ратмир не хотел, чтобы переговоры с горцами начинались с кровопролития, но, с другой стороны, только так можно было убедить упрямцев сдаться.

– Лафа кончилась, – сказал он. – Чтобы вы поняли, что мы не шутим, иди к своим и сообщи обо всём. Даю тебе времени до тех пор, пока солнце не поднимется вон над той вершиной. Если ваши люди не придут сюда по-хорошему, мы сами отправимся к ним. И тогда разговор пойдёт по-плохому.

Превозмогая боль, Кир направился вниз по тропе. Он терял много крови и быстро слабел, но не позволял себе остановиться. Он должен был предупредить соплеменников о предательстве, чтобы бандиты не застигли их врасплох.

Уже на подходе к пещере его заметили женщины.

– Что с тобой? Ты ранен? – бросилась к Киру его жена Дарина.

– Там Ратмир. У источника. С ним вооруженные люди, – с трудом произнёс Кир и повалился на землю.

– Тебе нужен глоток целебной воды! Кто-нибудь, сбегайте к источнику, – взмолилась Дарина.

– Нет. Ратмир не даст. Их много, – прошептал Кир и потерял сознание.

Потрясённые новостью, люди собрались вокруг Кира.

– Нет! Пожалуйста. Не уходи. Ты ещё молод! – вскрикнула Дарина, омывая его рану слезами.

Если бы в селении был хотя бы глоток живой воды! Но её не запасали впрок. Источник был недалеко, и в случае необходимости все ходили к нему.

Впервые люди гор познали, что такое страх. Они никогда не воевали, и убийство казалось им дикостью. Сейчас они оказались перед ужасным выбором и растерялись. Вождь племени первым пришёл в себя и заговорил:

– Мы укроемся в горах и нападём на захватчиков так же внезапно, как они на нас. Мы будем так же беспощадны, как они. Им не уйти от возмездия. Мы будем мстить.

Непривычное слово резануло слух. Люди Орлиных гор не знали мести, но им не оставили выбора. Время поджимало. Солнце уже почти добралось до горной вершины. Впрочем, горцам не требовалось долгих сборов. Племя снялось с места и направилось по тропе прочь от обжитого места.

Дарина была в отчаянии. Она не могла уйти вместе с остальными. Кир потерял слишком много крови.

– Я должна раздобыть воды, иначе он погибнет, – сказала она.

Люди гор понимали, что смерть уже стоит у изголовья Кира. Он был по-прежнему без сознания. Черты лица заострились.

Вождь обратился к залитой слезами женщине:

– Дарина, Киру уже не помочь. Пойдём с нами.

– Нет! Я сумею пробраться к источнику.

– Послушай голос разума. Идём с нами. Тебе не удастся прокрасться к роднику незаметно.

– С каких пор мы стали слушать голос разума, а не сердца? – с вызовом спросила Дарина.

– Ты должна быть сильной. Сейчас не время проявлять чувства, – сказал вождь.

– Ты считаешь любовь слабостью? – не поверила своим ушам Дарина.

– Есть время любви, а есть время силы. Чужестранцы показали, что наша любовь ничто перед их силой. Отныне мы должны забыть о доброте. Только тогда мы сможем победить, – провозгласил вождь.

Не слушая никого, Дарина взвалила мужа на плечи и, сгибаясь под тяжестью, потащила к источнику по потайной тропе. Едва заметная тропинка вилась у самой кромки скал. Идти по ней было опасно, и Дарина надеялась, что враги не рискнут сюда сунуться.

Женщина не останавливалась и не делала привалов. Иногда пропасть простиралась в полушаге от неё. Тропа была такой крутой, что Дарина с трудом взбиралась вверх. Но драгоценная ноша придавала ей силы. Наконец она поднялась на площадку, где бил источник. Люди Ратмира были всё ещё здесь. Ратмир узнал хорошенькую горянку.

– Дарина? А где остальные? – спросил он.

– Я прошу тебя, дай несколько глотков живой воды. Мой муж ранен и нуждается в помощи.

– Я велел прийти всем, – с раздражением сказал Ратмир, не обращая внимания на её просьбу.

– Прошу тебя, будь милосерден, – взмолилась женщина.

– Значит, упрямцы решили мне противостоять? Что ж, милосердия не будет! Впрочем, тебя я пощажу. И даже награжу. Ты станешь моей женой и будешь жить, как царица. Ты даже не представляешь, какая роскошь и удовольствия тебя ждут на равнине, – пообещал Ратмир.

– Мы омыли твои раны, когда ты нуждался в помощи. Теперь я прошу о помощи тебя, – повторила Дарина.

– Ты хочешь, чтобы я его спас? А что я буду иметь взамен? Ты бросишь его ради меня? – спросил Ратмир.

– Он мой муж.

– Ну и что с того? В уплату за его жизнь ты могла бы быть сговорчивей.

– Мы с Киром – одно целое. Он не согласится меня отдать, – тряхнула головой Дарина.

– Вот как? И этого человека я должен спасти? Так слушай. Он подохнет, и ты всё равно станешь моей.

Ратмир приблизился к Дарине, взял её за подбородок и посмотрел в глаза.

– Нет ничего горше жизни с предателем, – сказала Дарина и плюнула ему в лицо.

– Ты пожалеешь о своих словах, – взревел Ратмир и в ярости оттолкнул горянку от себя.

Женщина упала. Ратмир склонился над ней и, брызжа слюной, продолжал:

– Если не хочешь быть царицей, я сделаю тебя рабыней. Ты будешь мыть мои ноги и целовать подошвы моих ботинок.

– Мне жаль тебя, – сказала Дарина.

– Я просто умру от смеха. Ей меня жаль! – передразнил её Ратмир и захохотал.

Вслед за предводителем банда разразилась смехом.

– Ты слепой, – покачала головой Дарина.

– Я слепой? Что ты несёшь, глупая курица?

Злость клокотала в Ратмире. Он хотел унизить эту женщину, растоптать. Она издевалась над ним.

Между тем Дарина поднялась на ноги и стала поднимать Кира. Безжизненное тело было тяжелым, но горе сделало женщину сильной. Она обхватила мужа, и они стояли, обнявшись, в полный рост.

– Эй, куда ты собралась его тащить? Не надейся, что тебе удастся воскресить своего муженька с помощью воды. Отныне и навсегда источник мой! – закричал Ратмир.

– Мой… ой… ой… – подхватило эхо.

– Тебе из него не напиться, – твёрдо сказала Дарина.

– Это мы ещё посмотрим, – усмехнулся Ратмир.

– Никто не выпьет из источника ни глотка, пока сюда не вернётся любовь.

Тихий спокойный голос Дарины прозвучал неожиданно громко. Многократно усиленный эхом, он разнёсся по горам. Эхо ещё не успело смолкнуть, как Дарина вместе со своим возлюбленным бросилась в пропасть. Они летели, обнявшись, и так же, обнявшись, остались лежать на дне ущелья.

Ратмир в негодовании сплюнул. На душе у него скребли кошки. Он был не из суеверных, но даже ему не нравились подобные пророчества на краю могилы. Упрямая дикарка окончательно испортила ему настроение. Однако он не собирался идти на поводу у глупых предрассудков. Он намеревался выкачать из этой золотой жилы всё до капли. Ратмир обернулся к источнику и не поверил своим глазам. Струйка воды исчезла, и влажная скала высыхала с каждой минутой.

Напрасно он носился по плато и изрыгал проклятия. Ничего не помогло. Ещё несколько дней бандиты надеялись, что вода вернётся, но скала оставалась сухой, как копыто верблюда. Поняв, что они не получат за свои труды ни гроша, они выместили злость на незадачливом предводителе и отправились восвояси.

Бандиты не ожидали подвоха, поэтому нападение горцев застигло их врасплох. Свирепые и безжалостные головорезы столкнулись с силой не менее жестокой. Люди гор полагали, что доброта делает их слабыми, поэтому выжгли её из сердца, чтобы ничто не мешало им оставаться сильными.

С гор не вернулся ни один бандит. Те, кто погиб сразу, были счастливчиками. Остальных ждала страшная участь. Люди гор винили захватчиков в том, что источник высох. Они считали, что родник пробудится вновь, когда исполнится месть и последний враг уйдёт в мир иной. Возле идола устроили публичную казнь. Пленных забили камнями.

В сердцах горцев не осталось места для жалости. Они ликовали, глядя, как мучаются недруги. Люди не ведали, что чем ожесточённее становились их сердца, тем глубже в недра гор прятался источник. Когда погиб последний бандит, племя охватила всеобщая радость. Горцы ожидали, что родник снова вернётся к жизни, но они ошибались. С тех пор как флагом племени стала сила, они потеряли источник навсегда.

Люди стали стыдиться доброты, считая её признаком слабости, и разучились видеть красоту. Любовь и радость ушли из племени. Горцы всё ещё помнили, как ликовали, когда забивали камнями врагов, и развлекались тем, что время от времени устраивали публичную казнь.

Шло время. Одни умирали. Другие рождались. Говорили, что однажды во сне к вождю племени явилась Дарина и сказала, что только истинная любовь и доброта пробудят источник. Но это было так давно, что никто не верил, будто из голых скал когда-то бил целебный родник. Все считали это сказкой».

Лия закончила рассказ и обратилась к Марике:

– Ты освободила источник из плена. Оставайся с нами и будь нашим вождём.

Её слова были встречены гулом одобрения, но Марика помотала головой.

– Нет, у меня свой путь. Теперь вы и сами знаете, что нужно, чтобы ваш источник не иссяк.

– Будет лучше, если ты останешься. Мы не хотим, чтобы про нас узнали и повторилась история прошлого, – сказала Лия.

– Вы боитесь, что я вернусь с войском? – улыбнулась Марика.

– Прости. Мы тебе верим, но другие люди, узнав про источник, могут принести беду.

Внезапно все услышали звук, похожий на звон бубенцов.

На уступе, на самом краю пропасти, держась за руки, стояли двое – мужчина и женщина. Одеяние женщины походило на беспрерывно стекающий водопад. Она заговорила. Голос её был тихим и мелодичным, как журчание ручья. Но каждое слово усиливалось эхом, так что его было слышно далеко окрест.

– Не бойтесь. Прошлое не повторится. Никто не найдёт дорогу к источнику. А если такое и случится, всякий, кто замышляет зло, будет наказан. В добрых руках эта вода способна оживить мёртвого. А в руках несущего беду, она превратится в яд.

Женщина и мужчина растаяли так же неожиданно, как и появились. Потрясенные люди ещё долго смотрели туда, где возникло видение. Наконец Лия обратилась к Марике:

– Дарина благословила тебя. Иди своей дорогой.

– Спасибо, – сказала Марика и повернулась уходить.

– Постой! – окликнула её Лия.

Она наполнила флягу живой водой и протянула девочке.

– Возьми. Мало ли зачем пригодится.

Горцы с почестями проводили Марику к тому месту, где встретили её. Простившись с людьми гор, девочка продолжила путь сама. Тропа долго петляла меж камнями и уступами и постепенно становилась всё более пологой.

Когда Марика спустилась на равнину, начало смеркаться. Дорога лежала через лес. Небо ещё только подёрнулось синевой, и серпик месяца был едва заметен, а в лесу уже почти стемнело. «Самое время поискать место для ночлега», – решила Марика.

Её не удивило наступление сумерек. Откуда ей было знать, что до сих пор в Безвременье не существовало ни утра, ни вечера, ни восхода, ни заката. Но пробуждение источника дало толчок изменениям.

Слёзы идола текли по гранитным щекам. Живая вода попала в желобок под скалой и потекла дальше. Это водяные часы – клепсидра – начали отсчёт минут и часов. В тот миг, когда часы пошли, в Безвременье появилась смена времени суток.

Глава 10
Мрак

Чёрная как смоль тропа уходила вниз, в клубящийся мрак. Всё живое обходило эти края стороной. Ни птица, ни зверь не решались приблизиться к гиблому месту. Ни травинка, ни былинка не пробивались сквозь гладкий камень, похожий на уголь, и не ступала тут нога путника. Не было смельчаков, готовых спуститься во мрак. А если бы таковые нашлись, то открывалось это место не каждому. Лишь тот мог попасть сюда, кто всем сердцем, безоговорочно готов был отречься от всего во имя служения злу.

Троян шёл медленно, как будто пробирался сквозь вязкую патоку. Даже звуки не жили на этой мертвой земле. Кругом царила такая гнетущая тишина, что временами Трояну казалось, что он оглох. С каждым шагом его всё больше охватывало уныние, а грудь давил ноющий страх. В бытность магом Троян в совершенстве научился владеть своими чувствами, но и он не мог стряхнуть с себя наваждение. Он столкнулся с силой куда более могущественной, чем самая мощная магия из всех доступных людям.

Каждый шаг приближал его к страшной цели. Для того, кто ступил на эту тропу, дороги назад не было. Да он и не желал возвращаться. Он сам выбрал этот путь и трепетал в ожидании встречи с неизведанным без имени и обличья. Оно не было ни зверем, ни человеком – чистое порождение мрака. А может, это и был воплощённый мрак?

Трояну казалось, он идёт бесконечно долго. Наконец дорога привела его к склепу. Массивная решётка бесшумно открылась, впуская гостя. Троян мгновение помедлил и шагнул внутрь. В просторном склепе никого не было.

Троян с удивлением отметил, что он видит в темноте. Вдруг он услышал странный голос. Казалось, говорящий шепчет, но в тишине шёпот становился таким оглушительно громким, что перепонки готовы были лопнуть от этого звука.

– Зачем ты пришёл?

Троян оглянулся в надежде увидеть говорящего.

– Я тебя не вижу. Где ты? – спросил он.

– Я везде. Перед тобой и в тебе. Ты часть меня, иначе ты не прошёл бы и толики пути.

– Да, я твой и телом, и душой, – подтвердил Троян.

– У тебя нет души. А если и были жалкие остатки, ты потерял их, когда решил идти сюда.

– Это я к слову, – смутился Троян.

– Слова имеют смысл. Тебе ли не знать, что слово – не пустой звук. Чего ты хочешь? Богатства? – продолжал невидимый собеседник.

– Нет. На земле достаточно кладов, которые только и ждут, когда их отыщут. Места, где они схоронены, – тайна для людей, но не для меня.

– Славы?

– Мне безразлично, знает обо мне толпа или нет. Мишурная слава меня не прельщает, – ответил Троян.

– Власти?

– Нет. Ещё недавно у меня была власть, и я достаточно вкусил её.

– А чего же тогда?

– Я хочу попасть в мир людей. Только там богатство, слава и власть имеют ценность. Подскажи, как мне выбраться из Безвременья к людям?

– На белое есть чёрное. На высокое есть низкое. У каждого явления есть противоположность. Ты несвободен. Тебя связывают очень прочные узы. Разруби их. Только один из вас может выйти в мир людей. Вместе вам дорога заказана.

– Значит, дверь в мир людей откроется, как только я покончу с чёрным альбатросом? А как же насчёт часов, которые надо завести? – спросил Троян.

– Если ты убьёшь его, то погибнешь. Его тело живёт, только пока жива его душа.

Троян побледнел, поняв, что был на волосок от смерти, когда хотел пристрелить альбатроса из лука.

– Но ты ведь сам говорил, что я должен разрубить связь.

– Я имел в виду связь, которая тянется из глубины веков. Девчонка. Она твоя противоположность. Вам двоим на земле тесно. В мир людей может попасть только один из вас: либо ты, либо она. Мир людей откроется, если один из вас погибнет.

Троян вспомнил, как трогательно Марика провожала его и обещала молиться. Этой глупышки не стоило опасаться.

– Так просто? – усмехнулся Троян.

– Задача кажется тебе простой? Не слишком ли ты самонадеян? Девчонка сильна. Очень сильна, – предостерёг его мрак.

– У неё по-прежнему остался магический дар? – забеспокоился Троян.

– Нет.

– Тогда в чём же её сила?

Невидимый собеседник не спешил отвечать. В склепе повисло молчание. По мере того как Троян ждал, его охватывало отчаяние. Неужели он проделал весь этот путь зря и не получит ответа на свой вопрос?

– Почему ты молчишь? Что ей помогает? – крикнул он, не выдержав напряжения.

– Любовь.

Троян подумал, что он ослышался.

– Любовь?! Ты шутишь?

– Я похож на шута? – зловеще прошептал голос, и шёпот был похож на шипение змеи.

– Прости, но я не понимаю. Любовь – это человеческая глупость. От любви люди теряют голову. Она делает их слабыми. Как может любовь давать силу?

– Это необъяснимо, но перед любовью бессильны и власть, и деньги. Любовь заставляет людей совершать чудеса отваги. Иногда люди готовы отдать жизнь, защищая какую-нибудь грязную деревушку, сущую дыру. Это называется любовью к родине. Я уж не говорю о том, на что готова мать ради своего сопливого чада, не стоящего даже чиха. Безумие? Да. Но какова сила!

– Ты прав, – понурился Троян.

– Я всегда прав.

Троян задумался. Была ли в его жизни любовь? Возможно. Когда он был ещё начинающим чародеем. Он вспомнил свою погибшую жену. Был момент, когда он готов был ради неё отказаться от блистательного будущего. Он поступил бы глупо. Или нет? Впрочем, что гадать. В прошлом нет места для сомнений. Есть только факты. Он пришёл сюда, чтобы обрести силу, которая поможет ему справиться с девчонкой. И он получит её.

– Дай мне любовь, – попросил Троян.

– Ты просишь меня о любви?

Вопрос потонул то ли в бульканье, то ли в кваканье. Троян не сразу понял, что это смех. Но в этом смехе не было веселья. От него по спине ползли мурашки и волосы вставали дыбом. Наконец смех оборвался.

– Много веков ты считал себя мудрецом, а остался совершеннейшим глупцом, – произнёс незримый собеседник. – Здесь сердце чёрной магии, её суть и сущность. И ты пришёл сюда искать любовь?

– Но разве ты не всемогущ? – спросил Троян и сам испугался своей дерзости.

– Я всемогущ, когда речь идёт о зле, но добро находится вне моей власти. Любовь и чёрная магия не совместимы.

Троян всё ещё отказывался верить, что мрак не может ему помочь.

– Разве чёрные маги не занимаются ворожбой, чтобы привязать того, кто не любит? – спросил он.

– Не надо быть великим магом, чтобы присушить. Даже начинающая деревенская колдунья умеет это делать, но вызвать любовь при помощи магии нельзя.

– Почему?! – воскликнул Троян.

– Любовь чиста. В ней нет никакой червоточины, никакого изъяна, за что можно было бы зацепиться чёрному магу.

– Но ведь порой любовь толкает людей на дурные поступки, даже на преступление, – возразил Троян.

– Не любовь, а ревность. Это другое. Это чувство не имеет никакого отношения к любви.

– А мне казалось, они идут рука об руку. Где любовь, там и ревность.

– Не всё, что кажется, истинно, – прошелестел голос. – Ревность зиждется на том, что человек хочет иметь власть над другим, а любовь всегда бескорыстна. Человек дарит себя во имя другого. Вот почему магия бессильна против любви.

Троян молчал, обдумывая услышанное. Он привёл ещё один довод:

– Власть и богатство тоже могут быть бескорыстными и употребляться на благие дела.

– Бывает и так, но власть и богатство в сути своей таят червоточину. Обретая деньги, власть или славу, человек впускает в свою душу возможность зла. Мало кому удаётся остаться прежним.

– Неужели нет никаких способов победить девчонку? – в отчаянии спросил Троян.

– Почему же нет? Их хоть отбавляй: хитрость, коварство, ложь, бессовестность. В отсутствии души тоже есть свои преимущества. Тебе неведомо чувство радости и счастья, но зато и угрызений совести нет.

Троян чувствовал себя обманутым. Он отрёкся от всего, рисковал и проделал весь этот путь только для того, чтобы выслушать лекцию и узнать, что он проиграл.

– А напоследок хочу дать тебе ещё один урок, – прошелестел мрак. – Скажи мне: что делает людей слабыми?

– Доброта, – не задумываясь, ответил Троян.

– Хотелось бы, чтобы это было так. Но это ложное убеждение. Слабыми людей делает обида. Ты обижен на меня и в своей обиде уязвим. Запомни, обида разъедает изнутри и делает человека слабым.

Троян похолодел. Как он мог так оплошать? Ему ли не знать, что от мрака не скроешь ни чувств, ни мыслей? Теперь ему не будет пощады. Вот и сбудется пророчество камня: «Кто пойти сюда решится, тот назад не возвратится».

– Ты ещё более глуп и смешон, чем я думал, – прошелестел мрак. – Полагаешь, меня задела твоя непочтительность и я буду сводить с тобой счёты? Напрасно. Оскорбиться можно, только когда имеешь дело с равным себе. Ты ведь не обижаешься на комара, даже если он тебе докучает. А теперь, комар, если ты усвоил все уроки, получи от меня подарок.

В руках Трояна откуда ни возьмись оказалась кожаная фляга.

– Что это? – спросил Троян.

– Мёртвая вода.

Троян понимающе усмехнулся и склонил голову в почтительном поклоне.

– Благодарю тебя. Я использую её по назначению.

– А теперь иди. Я тебе достаточно сказал, – прошелестел мрак.

Тьма сгустилась. Троян не видел ни зги. Он на ощупь двинулся из склепа. За спиной с лязгом захлопнулась решетка. Троян вздрогнул от резкого звука, столь непривычного в здешней тишине. Перед ним вновь простиралась антрацитовая дорога, а вокруг по-прежнему клубился чёрный дым. Пахло гарью. Вонь становилась всё сильнее. Троян стал задыхаться. Он по старой привычке попробовал применить заклятие и вновь убедился, что магия тут не действует. Он закашлялся. Горячий воздух обжигал. Едкий дым рвал лёгкие.

Трояна охватил страх. В бытность Агриппой он не знал, что такое недомогание. Значит ли это, что, перейдя в тело Азара, он потерял бессмертие? Похоже на то, ведь мальчишка был смертен. Бывший чародей уже давно забыл, каково это – опасаться болезней. Он привык к своему бессмертию, как к коже. Но смена облика таила не только приятные стороны. Нынешняя молодость была прекрасна, но уязвима.

Налетел порыв ветра, и дым рассеялся. Троян стоял посреди выжженной степи. Так крестьяне поджигают прошлогоднее жнивьё, чтобы весной освободить место для новых посевов. Сравнение показалось Трояну удачным. Он тоже сжёг всё, что оставалось в прошлом, и расчистил себе место для новых свершений.

Смеркалось. За степью начинался лес. Троян направился туда в надежде устроиться на ночлег. Не ночевать же посреди выжженного поля.