Текст книги "Черный альбатрос (СИ)"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3
Шут из табакерки

С тех пор как Прошка обнаружил комнату курьёзов, его так и подмывало посмотреть, какие ещё чудеса там хранятся. Он чуть не проболтался о своей находке Марике, но вовремя прикусил язык. Большой заслуги в том, что он нашёл склад магических безделиц, не было. Нужно было придумать, как с их помощью привлечь внимание девочки.

Прошка решил предпринять очередную вылазку ночью. Во-первых, чтобы сохранить её в тайне. А во-вторых, с наступлением темноты в комнате курьёзов становилось светло как днём, и свеча не понадобится.

На этот раз Прошка не собирался возвращаться из Манящей башни с пустыми руками. Он заранее запасся мешком. Нельзя упускать удачу, когда она сама идёт к тебе в руки. Прошка не считал это воровством. Чародеев коллекция редкостей явно не интересовала, значит, по сути, она была ничья.

Накануне вылазки Прошка был как на иголках. Он не мог дождаться, пока все уснут. Наконец огни в окнах погасли. Дворец погрузился в сон. Выждав немного, Прошка выскользнул на улицу.

Бледный лик ночного светила склонился так низко, что казалось, любопытная луна заглядывает в окна. В серебристом свете белоснежные стены дворца блестели перламутром. Казалось, они источают сияние. Было светло – хоть иголки собирай. Дворцовые постройки и башни сочетали в себе разные стили, как будто строившие дворец архитекторы никак не могли прийти к согласию. И в то же время весь ансамбль был удивительно гармоничным и целостным.

Прошка не принадлежал к числу ценителей красоты. Его гораздо больше заботило, как проскочить мимо этого сияющего великолепия и остаться незамеченным. Особо опасаться не приходилось. По ночам остров будто вымирал. Чародеи расходились по домам и не высовывали носа до утра. И всё же в таком деле осторожность не помешает. Мало ли какой полуночник увидит его из окна. Случайного свидетеля могло заинтересовать, куда он направляется посреди ночи. Прошка крался, минуя освещённые места. Только отойдя от дворца на почтительное расстояние, он перевёл дух и зашагал свободнее.

В парке было далеко не так светло, как возле дворца. Луна освещала дорожки, но под деревьями лежали густые чёрные тени. Воздух был напоён ароматом ночных фиалок и душистого табака, как будто цветы хотели взять реванш за то, что в темноте их красота не видна.

Прошке так не терпелось попасть в комнату курьёзов, что он едва ли не бежал. И все же дорога до лабиринта показалась долгой.

В темноте листочки самшита были неразличимы. Высокие, ровно подстриженные кусты казались монолитными стенами. Над ними в ночном небе вырисовывался силуэт Манящей башни.

Прошка достал зелёный клубок, положил его на землю и не без опасения взялся за кончик нити. Он надеялся, что нить окажется крепче, чем в красном. В прошлый раз он намучился. Ему пришлось то и дело останавливаться, связывать оборванные концы, и домой он явился только под утро.

Зелёный клубок оказался проворным и почти не рваным. Скоро Прошка стоял возле Манящей башни. Ночью она имела довольно мрачный вид. Плющ укрывал её, точно косматая чёрная шкура. Когда Прошка взялся за кольцо кованной железом двери, в душе у него шевельнулась тревога. Все радужные планы и ожидания, которыми он жил в последнее время, померкли. Его охватили сомнения. Интуиция говорила, что идти в башню опасно, но, с другой стороны, Прошка понимал, что, если уйдёт с пустыми руками, завтра будет об этом жалеть.

Собравшись с духом, Прошка открыл дверь и нырнул в башню. В кромешной тьме винтовую лестницу было не разглядеть. Прошка хотел зажечь свечу, но передумал, опасаясь, что в бойницах могут заметить огонёк. Он нашарил ногой первую ступеньку и стал на ощупь карабкаться вверх. Это оказалось гораздо легче, чем он думал. Он и не заметил, как уперся в дверь комнаты курьёзов, толкнул её и зажмурился от яркого света.

Вопреки тому, что на улице стояла ночь, в окна лился поток солнечных лучей. При дневном освещении комната выглядела особенно запустелой, а собранные здесь вещи – пыльным чердачным хламом. Никому бы и в голову не пришло, что они волшебные.

Прошка отыскал взглядом помятый медный кувшин. Он валялся на полу. В прошлый раз Прошка так спешно убежал, что даже не успел поставить его на место. Паренёк поднял кувшин и потёр медный бок.

Из горлышка вылетел дымок, а потом высунулся знакомый джинн и недовольно проворчал:

– Явился. Убежал, не отпустил, не попрощался. Вот и гадай, то ли в кувшин возвращаться, то ли указаний ждать.

– Прости, я испугался, что уже поздно, – честно признался Прошка.

– Ладно уж, – смягчился джинн, вылез к Прошке на ладонь и без особого рвения поклонился: – Слушаю и повинуюсь.

– Помоги мне найти здесь что-нибудь стоящее, – попросил Прошка.

– Зачем искать? Всё самое стоящее перед тобой, – приосанился джинн.

– Ты – это само собой, но этого мало.

– Мало?! Ты опять намекаешь на мой рост? Напрасно думаешь, что какой-нибудь джинн-дылда послужит тебе лучше, – обиделся ибн Дурик.

– Ни на что я не намекаю. Будь ты хоть карманным джинном, лишь бы желания исполнял, – сказал Прошка.

– Можешь на меня положиться, – заверил его джинн.

– Скажи, тут есть ещё что-нибудь вроде мантии-невидимки? – спросил Прошка.

– Нет. А зачем тебе? Хочешь спрятаться от тех, кто сюда идёт? – поинтересовался джинн.

– Что?! Сюда идут?! – испугался Прошка.

Джинн прислушался и уверенно заявил:

– Ну да. Если мне не изменяет слух, восемь, нет, девять человек поднимаются по лестнице. А слуху джинна ты можешь доверять.

Прошке показалось, что сердце у него оборвалось и ушло в пятки. Он в испуге заметался по комнате в поисках укрытия. В сундуке полно барахла, и к тому же можно задохнуться. В шкаф не втиснуться. Если бы мантия-невидимка не сгорела! Оставалась надежда только на джинна, который невозмутимо восседал на крышке сундука, наблюдая, как его повелитель в панике носится по комнате.

– Что ты сидишь как истукан! Ты можешь меня где-нибудь спрятать? – взмолился Прошка.

– Нет ничего проще. Встань за ковёр-самолет, – посоветовал ибн Дурик и указал на свёрнутый в рулон ковёр в углу.

– Это ковёр-самолет? – оживился Прошка. – Что же ты сразу не сказал! На нём же можно сбежать через окно.

– Не советую. Он совсем старый. Дырявый, как решето. Выше, чем на полметра над землёй не поднимается. А с башни просто рухнет. Костей не соберёшь.

Теперь уже и Прошка слышал на лестнице шаги. Времени оставалось в обрез. Он отвернул край ковра и нырнул за него. Было тесно. В нос ударил стойкий запах пыли. Прошка едва удержался, чтобы не чихнуть. Зато убежище имело и положительные стороны. Прямо на уровне глаз в ковре была дырка. Прошка глянул через неё и с ужасом увидел, что впопыхах обронил мешок. Он выскочил из-за ковра, схватил мешок и бросился назад в укрытие, но не тут-то было. Скатанный ковёр накренился и стал медленно падать.

Подгоняемый страхом, Прошка водрузил его на место. Он едва успел спрятаться, как в комнату один за другим вошли маги-правители. Прошка похолодел. Сердце колотилось как бешеное. Он костерил себя за то, что возомнил, будто может обхитрить чародеев. Хорошо ещё, они не застигли его с мешком,

полным добра. Впрочем, они наверняка обо всем догадаются. Может, они с самого начала его выследили. Прошка рисовал в уме самые мрачные картины, когда услышал голос Гурия:

– Все в сборе. Можно начинать.

В ответ Савватий недовольно проворчал:

– Что за причуда собирать нас в этой дыре? Мало того что пришлось карабкаться по лестнице, тут даже негде присесть.

– Сейчас нужно думать не об удобствах, а о благополучии острова, – возразил Весигон.

Прошка прислушался. Значит, маги пришли сюда не затем, чтобы поймать его на месте преступления? А зачем? Почему они собрались не в Зале Советов, как обычно?

Стараясь не обнаружить своего присутствия, Прошка осторожно приник глазом к дыре. В башне собрались все чародеи, кроме повелителя дорог Зосимы. Гурий вёл себя так, будто он здесь главный. Маг обвёл всех взглядом и сказал:

– Мы должны решить, хотим ли мы перемен.

– Зачем задавать вопрос, если знаешь ответ? – усмехнулся Ксанф.

– Мы здесь собрались не для пустой болтовни, – буркнул Братир.

– Каковы твои предложения? – спросил Проктор, глядя Гурию прямо в глаза.

– Сначала я хочу послушать вас, – сказал Гурий и повернулся к стоящему рядом Весигону.

– Я как все, – стушевался тот.

– Может, стереть у девочки память? – не слишком уверенно предложил Савватий.

– Ты забываешь, что мы имеем дело не с простой смертной, а с Избранной, – напомнил Весигон.

Прошка весь обратился в слух. Речь шла о Марике. Это её называли Избранной. Но почему они хотят стереть её память? Что они задумали? Чем дальше, тем больше Прошке не нравилась таинственность этой встречи. Он услышал сердитый голос Проктора.

– Нечего было с самого начала цацкаться с девчонкой и делать вид, будто мы в восторге от её бредовых идей.

Ему возразил мастер компромиссов Ксанф:

– Прямое противостояние приводит лишь к открытой вражде.

– А чего мы добились теперь? – огрызнулся Проктор.

Гурий испугался, что инициатива ускользает из его рук, и поспешно сказал:

– Не нужно спорить. Наша сила в единстве. Полумеры нам не помогут. Мы должны быть решительными. Девчонка не бессмертна.

Услышав это, Прошка едва не уронил ковер. У него в голове не укладывалось подобное коварство. В глаза чародеи улыбались, а за пазухой держали камень. Страх перед тем, что его обнаружат, уступил место решимости. Он был рад, что оказался здесь и случайно подслушал тайный разговор. Он должен помешать заговорщикам. Прошка с радостью отметил, что Зосимы нет среди собравшихся. Значит, повелитель дорог не участвует в заговоре и можно попросить у него защиты. Это обнадёживало.

– Лучше обойтись без крайностей, – не слишком уверенно произнёс Савватий.

– Крайность – это гибель острова, к которой нас ведёт девчонка, – злобно оборвал его Гурий.

– Её остановит только смерть, – произнёс приговор Проктор.

– Давайте принесём её в жертву великому Хроносу. Так мы убьём двух зайцев: и Хроноса умилостивим, и от девчонки избавимся, – предложил Весигон.

– Согласен, – поддержал его Братир.

– Почему бы нет? – уклончиво произнёс верный себе Ксанф.

– Но как это сделать? Она ведь не пойдёт на это по доброй воле, – вздохнул Савватий.

– Вряд ли она сможет нам противостоять. Ты забыл, что Посох Власти у нас, – сказал Гурий.

Все посмотрели на Авдия. На протяжении всей встречи он хранил молчание.

– Я не могу обратить Посох против девочки. Она сама отдала его мне, – понуро произнёс Авдий.

– Верно. И, лишившись Посоха, лишилась защиты. Это главное. Останься Посох у неё, не уверен, что нам удалось бы с ней справиться, – усмехнулся Братир.

Слушая, как хладнокровно чародеи замышляют убийство, Прошка так стиснул кулаки, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Сердце сжималось от возмущения и безысходности. Как спасти Марику, если против неё сплотились все великие маги? Мысли Прошки метались в поисках решения, когда чародеи сами его подсказали: нужно вернуть Посох Марике. Мгновенная Радость озарения сменилась тоской безнадёжности. Выкрасть Посох – всё равно что

достать луну с неба. Авдий выпускает его из рук, только когда возвращается в свои покои, но защитные чары даже близко не подпустят к Посоху нежеланного гостя.

Через дыру в ковре Прошке был хорошо виден заветный Посох в руках у Авдия. Может быть, попытаться отнять его силком? От столь дерзкой мысли у Прошки по спине пробежал холодок. Разум твердил, что это самоубийство. Разве в силах обычный человек противостоять могущественному чародею, тем более девятерым? Но сердце подстрекало: попробуй. И Прошка решился.

Он толкнул свёрнутый ковёр прямо на стоящих кружком чародеев. От неожиданного удара Проктор, Весигон и Савватий повалились на пол. Пытаясь устоять, Савватий потянул за собой Гурия. Не понимая, что происходит, Братир отпрянул в сторону. Ксанф изменился в лице.

Прошка выскочил из укрытия, одним прыжком оказался возле растерявшегося Авдия, вырвал у него из рук Посох и зайцем бросился к лестнице.

Всё произошло так стремительно, что маги не успели прийти в себя от внезапности случившегося. В проворстве они сильно уступали Прошке. Посылать заклинания на витой лестнице было глупо. Отражённые от стен, чары могли вернуться назад. Чародеи бросились следом, чтобы настичь мальчишку на улице. На долю секунды возле двери образовалась толкучка, а потом шаги преследователей загрохотали по лестнице.

Понимая, что дорого каждое мгновение, Прошка уселся на перила и заскользил вниз. Он не помнил, как выскочил из башни, пересёк лужайку, забежал в лабиринт и как ошпаренный понёсся между высокими стенами живой изгороди.

Глава 4
Противостояние

Прошка стрелой мчался по лабиринту. Только когда самшитовые заросли остались позади, до него вдруг дошло: он ни разу нигде не свернул. Все изгибы, обманные повороты и тупики лабиринта куда-то исчезли. Он невольно оглянулся. Позади него высились высокие зелёные стены живой изгороди. Они словно ненадолго расступились, чтобы его пропустить, а потом снова сомкнулись.

Прошка оторопел. Неужели в нём проснулись какие-то неведомые способности? Откуда ему было знать, что для несущего Посох Власти не существует преград.

Преследователи отстали, но это была всего лишь временная передышка. Чародеи могли настичь его в любой момент. Не стоило полагаться на то, что чудо произойдёт во второй раз. Прошка во всю прыть припустил дальше. Главное – успеть. Он должен предупредить Марику и передать ей Посох.

Когда маги выскочили из лабиринта, Прошки и след простыл.

– Где он? – в растерянности выкрикнул Весигон.

– Скорее всего, затаился в лабиринте. Он не мог пройти его быстрее нас, – предположил Братир.

В это время из лабиринта показался запыхавшийся Савватий. Его тучное тело колыхалось, как желе. Он по-рыбьи ловил ртом воздух.

– Чтоб я ещё куда-нибудь пошёл без помощи магии! Больше ни шагу. Мне нужно сесть и отдышаться, – отдуваясь, проворчал он.

– Никого не волнует, что тебе нужно. Мы упустили мальчишку, – зло оборвал его Проктор.

– Обыщем лабиринт, – скомандовал Гурий.

– Пустое. Мальчишку оберегает Посох, – усталым голосом произнёс Авдий.

– Посох?! Как такое может быть? Посох подчиняется только владельцу, – возразил Братир.

– Да, так сказано в Книге Законов. «И испепелит любого смертного, кто прикоснётся к нему», – процитировал Авдий.

– Неужели мальчишка стал бессмертным? Но как? Почему? – наперебой заговорили маги.

– Я думаю, Посох использует мальчишку, чтобы возвратиться к истинной хозяйке, – произнёс Авдий.

Воцарилось молчание. Каждый из магов понимал, чем это грозит. Вечно меняющееся лицо Ксанфа вдруг застыло, как каменная маска. У Савватия, напротив, лицо посерело и оплыло, словно опара. Проктор сжал кулаки. Весигон и Братир испуганно переглянулись. Лишь Авдий не выказал никаких эмоций. Он стоял, безвольно опустив плечи, как будто слишком устал от груза, который так долго пришлось нести.

Молчание нарушил истеричный крик Гурия.

– Всё пропало! Мы проиграли! Нужно что-то делать!

– Что? – жёстко отрезал Проктор.

– Я предупреждал. Это всё ты виноват. Выскочка! – накинулся на Гурия Савватий.

– Да, это ты всё затеял, – поддержали его Братир и Весигон.

Маги были готовы сцепиться друг с другом, но их остановил Авдий.

– Прекратите! Всё свершилось так, как должно было свершиться. Ничего не исправить и не вернуть. Единственное, что мы можем, – это не терять достоинства.

– Лично я не собираюсь сдаваться без боя, – твёрдо заявил Проктор.

– Что мы можем? У неё Посох Власти! – дрожа от страха, пискнул Гурий.

– Она не знает всей силы Посоха. Она одна против всех, страх заставит её отступиться, – сказал Проктор.

– Не думаю. Девчонка бесстрашна, как мангуст. Но я знаю оружие, которое способно поразить её, – проговорил Ксанф.

Все обернулись к нему. Выдержав паузу, он произнёс всего одно слово:

– Сострадание.

– Вставай! Проснись!

Марика открыла глаза и увидела, что её теребит за плечо Прошка.

– Там… Они… сейчас будут здесь… Вставай же!

Он едва мог говорить, задыхаясь от быстрого бега. В руке Прошка сжимал Посох Власти.

Сон с Марики как рукой сняло. Она поспешно села на постели.

– Что ты тут делаешь? И откуда у тебя Посох?

– Тебя хотят принести в жертву! – выпалил Прошка.

– Кто?

– Маги.

– Что ты несёшь! И как к тебе попал Посох Власти? Я ведь отдала его Авдию.

– Против тебя готовится заговор. Я случайно подслушал.

– Может, тебе это приснилось?

Прошка протянул Марике Посох:

– А это, по-твоему, тоже сон? Говорю же, старики хотят избавиться от тебя, а Посох тебя защитит. Они притворяются, что собираются тебе помогать, а за спиной строят козни.

– Тут что-то не так. Я должна всё узнать сама, – решила Марика.

Девочка жила неподалёку от дворца, в маленькой хижине на берегу моря. Чародеи хотели поселить её в хрустальном павильоне, но она наотрез отказалась от роскошных апартаментов. Ей нравилось, что вокруг хижины сохранился кусочек нетронутой природы.

Как только Марика вышла в тёплую южную ночь, она тотчас поняла: что-то случилось. Стояла необычайная тишина, как перед грозой. Даже цикады молчали, прервав свой монотонный стрекот. Девочка всё ещё отказывалась верить в коварство магов, но в душе поселилось предчувствие беды.

Скоро тропка вывела Марику на ухоженную аллею парка. Чуть поодаль высились окутанные сиянием белоснежные башни дворца магов-правителей.

Сердце заколотилось так, будто било в набат. Марику подмывало перейти на бег, чтобы скорее прекратить пытку неведением и узнать, что происходит. Но, с другой стороны, ей хотелось оттянуть встречу с чародеями, как будто промедление могло что-то изменить. Прошка, как верный паж, ни на шаг не отставая, шёл рядом с девочкой.

Крепко сжимая в руке Посох, Марика в сопровождении Прошки подошла к дворцу. Она нашла чародеев в Зале Советов. Они стояли все вместе, плечом к плечу. Их суровые лица не сулили ничего хорошего.

Среди магов не было только Зосимы. В эту ночь Зосиме не спалось. У него из головы не шёл визит Гурия. Он опасался, что за его спиной плетётся заговор против девочки. Зосима уже давно не испытывал ярких эмоций, но эта малышка тронула его сердце. Глядя на неё, он жалел, что выбрал участь бессмертного и у него не было своих детей.

Повелитель дорог отдал бы всё, чтобы разгадать тайный замысел Гурия, но проникать в тайны другого мага было небезопасно. Магическая защита могла нанести удар. И всё же стоило попробовать. Зосима взял в руки магический кристалл и стал поигрывать им, согревая в ладонях. Шепча слова заклинания, чародей склонился над кристаллом.

Сначала хрустальный шар окутала белая пелена, но потом она стала рассеиваться. На мгновение показалось какое-то захламлённое помещение. Зосима увидел других магов, а потом его пронзила острая боль, и он потерял сознание.

Зосима не знал, сколько времени пробыл в забытьи. Очнувшись, он ощутил в обстановке какую-то странность. Что-то было не так, как всегда. Зосима оглядел кабинет и убедился, что все вещи стоят на привычных местах. Его взгляд упал на окно, и он сразу всё понял.

Купол Зала Советов был ярко освещён. Такое могло произойти, только если там кто-то находился. Но зачем кому-то понадобилось проникать в Зал Советов глубокой ночью? Внезапно Зосима осознал, что произошло что-то ужасное. Не мешкая, он выбежал из покоев.

В это время Марика стояла в Зале Советов перед взорами магов-правителей. Грозный вид чародеев наводил страх. Марика чувствовала себя маленькой и беззащитной. Прошка тоже не на шутку струхнул, но не подавал вида. Он нарочито выпятил грудь и расправил плечи, хотя в душе трясся как овечий хвост.

Девочка обвела всех взглядом и спросила:

– Значит, это правда? Вы хотите избавиться от меня?

Чародеи хранили молчание. Марика вглядывалась в их непроницаемые лица, пытаясь понять, почему они сговорились против неё.

– За что? Что я вам сделала?

И тут магов будто прорвало. Они разом заговорили:

– Ты разрушила всё!..

– Ты посягнула на наше бессмертие!..

– Ты поставила под угрозу существование острова…

– Что вы такое говорите? Ничего подобного я не делала, – опешила Марика.

– Ты затеяла перемены, а они для острова губительны, – усмехнулся многоликий Ксанф.

– Но почему?! Чем плохо, если на остров приплывут люди?

– Видишь ли, – начал Савватий, – у нас договор с повелителем времени. Хронос дал

нам бессмертие, но взамен на острове Гроз всё должно оставаться неизменным до скончания веков. Наш мир закрыт для людей.

– А как же мы с Прошкой? – спросила Марика.

– Это другое. Ты Избранная, а его привело сюда провидение, не мы, – пояснил Савватий.

– Но почему вы мне не сказали об этом открыто?

– Отказавшись от вечной жизни, ты бросила вызов Хроносу. Тебе не понять нашего стремления к бессмертию, – сказал Весигон.

– Вы правы, – с горечью произнесла Марика. – Отсутствие смерти – это ещё не жизнь. Мне не нужно такое бессмертие.

– Но вправе ли ты лишать бессмертия других? Нас оно вполне устраивает, а ты подписываешь нам смертный приговор, – вкрадчиво проговорил Ксанф.

– Тебе нас не жаль, да и откуда тебе знать, что старики ценят жизнь куда больше молодых, – подхватил Савватий.

– Да что там говорить! Милосердие для неё пустое слово. Она думает лишь о себе, а на нас ей наплевать, – зло вымолвил Проктор.

– Наша гибель будет на твоей совести, – подлил масла в огонь Весигон.

Марика невольно отступила. Она стояла перед нелёгким выбором. Ей так хотелось жить, но разве она сможет быть счастлива, если её будет преследовать воспоминание о людях, погибших по её вине?

– Хорошо. Я согласна, – проговорила она, проглотив вставший в горле ком, и протянула чародеям Посох.

Вдруг раздался громкий голос:

– Стой! Не делай этого!

В Зал Советов стремительно вбежал повелитель дорог Зосима.