Текст книги "Черный альбатрос (СИ)"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5
Xpонос

В зале повисла такая тишина, что, казалось, даже воздух стал осязаемым. Точно так же перед бурей природа впадает в оцепенение и берет временную передышку, готовясь разразиться ураганом.

Сердце Марики билось часто-часто. С приходом Зосимы у неё забрезжила надежда, что всё закончится хорошо. Повелитель дорог с самого начала покровительствовал ей. Жизнь в таборе приучила Марику самостоятельно справляться с невзгодами. Девочка привыкла полагаться только на себя, но сейчас она отчаянно нуждалась в помощи. Ей так хотелось жить! Она верила, что Зосима её спасет, он ведь такой мудрый и сильный.

Повелитель дорог подошёл к Марике. За те несколько мгновений, что они смотрели друг другу в глаза, старый чародей увидел, как во взгляде девочки сквозь страх и отчаяние мелькнула надежда. Он понял, что сделал правильный выбор.

– Крепко держи Посох. Он твой, – ласково сказал маг.

– Чего ты добиваешься, Зосима? – злобно выкрикнул Гурий.

– А чего добиваетесь вы? – проигнорировав вопрос, спросил Зосима. – Вечной жизни? Но зачем? Что держит вас на этом свете? Может быть, желание что-то совершить?

Он замолчал, ожидая ответа собратьев, но никто из них не вымолвил ни слова, и Зосима продолжал:

– Вас держит страх конца.

– Не этот ли страх заставляет тебя выслуживаться в надежде, что тебя пощадят? – съязвил Ксанф.

– Нет. Я не боюсь. Я тоже был рабом бессмертия, пока это дитя не открыло мне глаза на убогость нашего существования. Все мы давно забыли, что такое настоящие чувства. У нас осталось только одно – скука. Каждый пытается одолеть тоску по-своему. Я – вечными странствиями. Савватий – чревоугодием. Ксанф – развлекаясь сменой облика, Гурий – изображая из себя великого стратега…

– Достаточно! – оборвал его Гурий.

Повелитель дорог усмехнулся, но продолжать не стал.

– Не разменивай свою жизнь, – обратился он к Марике. – Подумай лучше о своих сверстниках. Ты в ответе за них. Вас трое, и у вас ещё всё впереди. А мы достаточно пожили. Пора и честь знать.

– Предатель, – процедил Проктор, с ненавистью глядя на Зосиму.

– Это ты, ты всё разрушил, когда притащил её на остров, – обвинил Зосиму Савватий.

Толстые щёки тучного мага тряслись от страха и негодования.

– Не думай, что спасёшься. Ты исчезнешь вместе с нами, – злобно выкрикнул Гурий.

Ксанф уставился на Марику и вызывающе произнёс:

– Выбор за тобой. Если ты не отдашь нам Посох, твой заступник, как и мы, канет в небытие.

– Тебе не остаться чистенькой, – прошипел Весигон.

Марике было противно видеть ощеренные, злобные лица. Она помнила их совсем другими. Изнанка была совсем не так привлекательна, как фасад. Могущественные чародеи казались ей куда более жалкими, чем последний нищий на паперти. Их существование было пародией на жизнь, и все же они так цеплялись за неё, что готовы были пойти на всё.

Девочка по очереди обвела чародеев взглядом, посмотрев каждому прямо в глаза. Ни один не выдержал этого безмолвного поединка.

– Разве бессмертие тела для вас дороже души? – наконец спросила Марика.

– Не тебе нас упрекать. Или ты готова пожертвовать собой ради нашего спасения? – язвительно произнёс Ксанф.

– Легко говорить красивые слова, имея Посох Власти, – желчно подхватил Проктор.

Марика мгновение молчала, а потом изо всех сил швырнула Посох к ногам магов.

– Забирайте своё бессмертие!

Прошка с досадой ахнул. Теперь они лишились надёжной защиты. Неужели Марика не понимала, что маги её не пощадят?

Лицо Зосимы исказила скорбь. Он так хотел спасти эту малышку! Верно говорят: нельзя остановить зрячего, идущего к краю пропасти. Она сама выбрала губительный путь.

Азар невольно рванулся вперёд. В его глазах зажёгся алчный огонёк. Посох ударился об пол.

Внезапно за окнами стало светло как Днём. Небо прочертили сразу несколько молний. Остров сотряс оглушительный удар грома. Хлынул дождь.

Целые потоки воды низвергались на крыши дворцов и башни. Величественные постройки вдруг стали оседать и осыпаться, как будто были сделаны из песка. Их очертания размывались, словно дождь стирал их с лица земли. Колонны, поддерживающие купол Зала Советов, таяли, да и сам купол исчез. Теперь чародеи стояли под проливным дождём.

Гроза набирала силу. Сполохи озаряли небо один за другим. Гром рокотал беспрерывно, и его раскаты походили на безудержный, безумный хохот. Чародеи сбились в кучу и неприкаянно стояли посреди бушующей стихии, не в силах ничего изменить. Трудно сказать, как долго бушевал ураган, но наконец буря улеглась. Ливень прекратился так же неожиданно, как и начался.

Всё вокруг преобразилось. Величественный дворец, парк, скалы и даже океан исчезли. Вокруг до самого горизонта простиралась безжизненная пустыня.

После грозы тишина была абсолютной и непроницаемой, сродни глухоте. Внезапно её нарушил странный голос. Он звучал отовсюду и походил на отдаленные раскаты грома, которые складывались в слова:

– Я явился забрать то, что мне причитается.

Первым в себя пришёл Гурий. Он пал

ниц и униженно запричитал:

– О великий повелитель! Мы хранили остров согласно договору, но среди нас оказался отступник. Это он! Он во всём виноват! И девчонка. Забери их, и клянусь, подобное не повторится!

– Девчонка… Та, что отказалась от бессмертия? Опрометчиво. Моей благосклонностью нельзя пренебрегать…

– О да! Её дерзость не знает границ. Накажи её, – потряс кулаком Гурий, и маги согласно закивали, точно глиняные болванчики.

– Не тебе здесь приказывать. Пусть она сама говорит за себя, – пророкотал невидимый собеседник.

– Кто ты? – спросила Марика не в силах подавить дрожь в голосе.

Она встречала много необычных и даже страшных существ, живущих за пределами человеческого мира, но всегда видела, с кем имеет дело. Сейчас же ей пришлось столкнуться с чем-то непознанным и невидимым, но в то же время столь могущественным, что, казалось, сам воздух пронизан его мощью.

– Я Хронос… – послышалось в ответ.

– Бог времени?!

– Мне не нужны боги. Я сам – время! – гневно произнёс Хронос. – Нет силы, способной мне противостоять! Я пожираю царства! Я обращаю в прах горы! Я иссушаю моря! Тебе я даровал бессмертие, но ты осмелилась пренебречь моим даром.

– Даром? – выкрикнула девочка, внезапно ощутив прилив смелости. – Даром ничего не даётся.

Странное дело, но теперь, когда она узнала имя того, с кем невольно вступила в противоборство, она вдруг поняла, что не боится. Всепобеждающий Хронос не был ни врагом, ни другом. Он забирал отпущенное человеку время, но он же и даровал его. Марика тряхнула головой, откинув непослушные волосы назад, и кивнула в сторону чародеев.

– Им ты тоже дал бессмертие. А теперь они стоят перед тобой, поджав хвост, как нашкодившие щенки. Ради твоей подачки они готовы пойти на любую сделку с совестью. Я не хочу, чтобы подобное произошло со мной. Какой прок таскать вечное тело, если в нём нет души?

– Ты обвиняешь меня? – в рокочущем голосе Хроноса послышалось не то удивление, не то насмешка.

– Нет. Как я могу тебя обвинять? Ведь ты отпустил на мою жизнь положенный срок. Я благодарна тебе за все годы, месяцы, недели и дни, что прожила. А то, что времени у меня оказалось так мало… Ты прав, я сама виновата.

Марика опустила голову, чтобы никто не заметил невольно выступивших слёз. Ей было жаль расставаться с жизнью, когда ещё столько не свершилось.

– Ты мудра не по годам. Люди редко благодарят за то, что им даётся. Они либо не замечают этого, либо воспринимают как само собой разумеющееся. Я готов дать тебе отсрочку, но прежде я разберусь с должниками. Пора забрать иллюзии.

Маги в растерянности переглянулись, и среди них поднялся ропот.

– Пощади! Твоё наказание слишком сурово. Как же мы будем жить в пустыне? – взмолился Савватий.

– То, что вы принимаете за пустыню, на самом деле песок в конусе песочных часов, и вы в нём всего лишь песчинки. Вы думаете, что роскошь, которой вы лишились, и есть суть иллюзии? Нет. Главная иллюзия – это

жизнь, которая в вас ещё теплится. Долгое время вы жили в долг, но пришла пора расплатиться.

В тот же миг пустыня будто ожила. Зыбкий песок стал затягивать магов в свои недра. Марика, Прошка и Азар с недоумением и ужасом смотрели, как некогда могущественные чародеи тщетно пытаются выбраться из страшного плена. Но чем больше они барахтались, тем быстрее увязали. Лишь Зо-сима не противился неизбежному и стоял, гордо сложив руки на груди.

Марика порывисто бросилась к повелителю дорог, чтобы помочь ему, но наткнулась на незримую стену. Гибель чародеев была неотвратима, но девочку испугало не это. Всех рано или поздно ждёт конец, но Марике довелось побывать возле Врат Смерти, и она знала, что нет ничего хуже, чем умереть без раскаяния. Как бы то ни было, она никому не желала уйти за чёрную арку, где не было ничего, кроме клубящегося, беспросветного страха. Нужно было остановить неумолимое время, чтобы гибнущие старики успели покаяться.

– Великий Хронос, подожди! – воскликнула девочка. – Никто не должен уходить, унося в сердце зло!

Хронос столько раз слышал мольбы гибнущих «песчинок», что давно уже был глух к ним. Марика в отчаянии выкрикнула:

– Ты подарил мне лишние мгновения, отдай их этим несчастным, чтобы они успели покаяться!

Над головой раздался такой удар грома, что воздух вокруг завибрировал.

– Ты, ничтожная пылинка, в другой раз отказываешься от моей милости! – гневно зарокотал Хронос. – Неужели ты настолько не ценишь свою жизнь, что готова пожертвовать своими последними мгновениями?

– Загляни ко мне в сердце, и ты увидишь, люблю ли я жизнь! – с вызовом произнесла девочка.

Хронос заговорил не сразу, как будто ему понадобилось время, чтобы заглянуть в душу девочки.

– Ты и впрямь готова заплатить большую цену, – наконец смягчился титан. – Я дам им несколько мгновений.

В тот же миг зыбучие пески под ногами У чародеев вновь превратились в твердь.

Хронос обратился к магам:

– Вам повезло. Нашлась одна добрая душа, которая вас пожалела. Я дарую вам несколько мгновений, чтобы проститься с миром.

Все взгляды устремились на Марику.

– Мне жаль, что так получилось. Я не хотела принести на остров беду. Простите меня, – сказала девочка.

– Ты ни в чём не виновата. Это ты нас прости за то, что наш разум помутился и мы забыли о совести, – сказал Авдий.

– Прости, мы причинили тебе много страданий, – вздохнул Савватий.

– Мы недостойны твоей милости. Прости нас, – подхватил Весигон.

Один за другим чародеи произносили слова покаяния. На этот раз они без страха смотрели девочке в глаза, и никто не отводил взгляд. Когда последний из них замолчал, заговорил Хронос:

– Ваш земной путь завершён, но вы можете вернуться в мир в другой ипостаси. Каков ваш выбор?

Первым заговорил Ксанф:

– Меня звали Многоликим за то, что я не терпел постоянства. Я хочу остаться верным себе и обернуться водой.

– А я – песком на берегу океана, чтобы слышать шёпот вечности в шелесте волн, – сказал Братир.

– Я всегда был домоседом. Мне бы стать плодородной землёй, – решил Савватий.

– По мне, лучше быть камнем на вершине горы, чтобы вся земля была передо мной как на ладони, – отчеканил Проктор.

– Я хочу стать золотым самородком, чтобы всякий сразу понял мою ценность, – высказал своё желание Гурий.

– Я хочу обернуться воздухом, невидимым, но необходимым всему живому, – сказал Весигон.

– Нет ничего лучше, чем стать пламенем костра и завораживать людей зрелищем пляшущего огня, – произнёс Авдий.

– Я всегда был бродягой. Мне бы превратиться в солнечный луч, которому не сидится на одном месте, – заключил Зосима.

Агриппа, скрывавшийся в облике Аза-ра, с ужасом ждал, когда черёд дойдёт до него. Во рту у него пересохло от страха. Неужели все интриги и хитрости окажутся напрасными и ему придётся разделить участь других чародеев? Бывший Верховный Маг, будто издалека, услышал рокочущий голос Хроноса:

– Будь по-вашему. А теперь пришло время отдать дань Времени.

Воздух вокруг чародеев задрожал, отчего их очертания потеряли чёткость. Лица стариков выглядели умиротворёнными и спокойными. Их тела становились прозрачными и истончались, пока не исчезли совсем.

Агриппа перевёл дух и самодовольно расправил плечи. Ему удалось провести самого Хроноса. Когда-то он слыл магом средней руки, а девушка, к которой он питал глупое чувство, укоряла его в том, что он хитростью занял место Верховного Чародея. Если бы сейчас его могли видеть те, кто считал его посредственностью. Многим из них он помог перейти в мир иной. А сегодня он окончательно доказал свою исключительность. Остров Гроз исчез с лица земли, и только он, бывший Верховный Чародей, невзирая на пророчество, остался жить. Агриппа ликовал.

Словно в ответ на его мысли, Хронос произнёс:

– Никому не дано обмануть время. Из Безвременья могут выйти только трое.

– Так нас и есть трое, – буркнул себе под нос Прошка, и они с Марикой недоумённо переглянулись.

Агриппа насторожился. Что значили слова Хроноса? И тут он услышал отдалённый крик и увидел высоко в небе большую чёрную птицу. Агриппу словно обдало ледяной волной. Он сразу понял, что это его бывший ученик, а ныне непримиримый враг, заключённый в тело альбатроса. Его появление было не случайно. Хронос давал понять, что выжить мог только один из них.

– Что мы должны сделать, чтобы вернуться к людям? – спросила Марика.

– Завести часы, – ответил титан.

– Где их искать?

– Они сами вас найдут.

Марика задумалась. Не может быть, чтобы всё было так просто. Наверняка тут таился какой-то подвох. Если часы найдутся сами собой, значит, придётся потрудиться, прежде чем отыщется ключ. Она не успела спросить об этом, как Хронос ответил на её загадку:

– Это необычные часы. Они заводятся не ключом, а сердцем. Вход в мир людей откроется, когда трое часов станут показывать время, а умеющий летать потеряет крылья.

Громоподобный голос Хроноса звучал всё тише и тише. Последние слова были едва различимы.

– Кто такой умеющий летать? – крикнула Марика.

Ответом ей была тишина.

Глава 6
Выбор

Со всех сторон ребят окружала безжизненная пустыня. Барханы походили на застывшие волны. Яркое солнце слепило глаза. В его жёстких лучах пески казались выбеленными. Напрасно путники вглядывались в горизонт. Нигде не было ни намёка на то, в какую сторону идти.

– Сплошные загадки и ни одного ответа, – проворчал Прошка. – Вы хоть что-нибудь поняли? Как это только трое могут вернуться? Нас что, толпа?

– Наверное, это означает, что мы должны держаться друг дружки и всегда быть вместе, – предположила Марика.

Скрывавшийся под личиной Азара Агриппа не принимал участия в разговоре. Он был единственным, кто понял пророчество Хроноса. Только он знал, что их не трое, а четверо. В живых останется либо он, либо Азар. Неужели с мечтой проникнуть в мир людей придётся распроститься навсегда? Грудь Агриппе сдавило гнетущее чувство безысходности. Почему это должно случиться теперь, когда он обрёл новое, юное тело? Он невольно застонал.

Марика тронула его за локоть.

– Азар, что с тобой? Тебе плохо?

Агриппа вернулся к действительности.

Он невольно поморщился. Имя, которым его теперь называли, отнимало у него силы. Это было чужое, враждебное имя.

– Не называй меня Азаром, – раздражённо отрезал он.

– Почему?

«Потому что я не Азар. Этот глупый мальчишка опрометчиво позволил мне воспользоваться своим телом», – хотел выкрикнуть Агриппа, но, сдержавшись, сказал:

– Это имя мне дали на острове Гроз, но больше я не хочу его носить.

– Хорошо. А как тебя звать? – спросила Марика.

– Троян.

Имя само слетело у Агриппы с языка и сразу же понравилось ему. В нём чувствовалась скрытая сила, которая воскресила в нём желание бороться. Он должен свернуть шею умеющему летать, прежде чем тот потеряет крылья и превратится в Азара.

Из поднебесья снова донёсся птичий крик. В нём слышалась скорбь, как будто птица жаловалась на свою горькую судьбу.

Марика и Прошка задрали головы и уставились в небо. От яркого солнечного света на глаза наворачивались слёзы, и было плохо видно, что за птица реет в вышине.

– Вроде альбатрос. Но разве они бывают чёрными? – удивлённо проговорил Прошка.

– Наверное, против солнца так кажется, – ответила Марика, вглядываясь в синеву.

Троян не смотрел вверх. Он и без того знал, что крылья альбатроса чернее гуталина, и догадывался, о чём плачет печальная птица. Бывшему чародею хотелось заткнуть уши и бежать без оглядки, но внешне он оставался невозмутимым. Он не собирался показывать врагу свой страх. Пусть Азар трепещет. Разве может этот желторотый мальчишка противостоять закалённому в интригах тысячелетнему старцу?

Вдруг пустыню огласил громкий вопль.

– Змея!!! – истошно заорал Прошка и в несколько прыжков отскочил прочь.

Увидев, что никто не последовал его примеру, он остановился.

– Осторожно! Там змея! – предостерёг он Марику и Трояна, выпучив от страха глаза.

Теперь и Марика увидела маленькую жёлтую змейку. Она удивительно быстро и грациозно скользила по песку. Марика слышала, что в пустыне обитают очень ядовитые змеи, но почему-то была уверена, что эта змейка не причинит им вреда.

Троян тоже не выказал ни малейшего беспокойства. Он знал, что в мире нет ничего случайного. Это знак, посланный им в момент растерянности. Жизнь всегда даёт людям подсказки, но часто они не умеют их различить. Змеёныш наверняка выведет на нужную дорогу.

Рептилия подняла головку, посмотрела на путников, немного отползла и снова оглянулась, будто приглашая следовать за ней.

– По-моему, она нас куда-то зовёт, – догадалась Марика.

– Что ж, пошли, – кивнул Троян, досадуя на то, что девчонка его опередила.

Прошка не выказал энтузиазма. Как ни стыдно ему было трусить перед мелким пресмыкающимся, а змей он боялся с детства и не мог совладать со своим страхом.

– Прошка, что же ты? Пойдём, – позвала его Марика.

– Куда? Мало ли какие твари тут ползают. Что же, мы так и будем за всеми гоняться? – буркнул он.

– А по-твоему, лучше стоять столбом, пока мы тут не изжаримся? – насмешливо спросил Троян.

Возразить на это было нечего. Прошка нехотя двинулся следом.

Змейка легко заскользила по песчаным дюнам, оставляя за собой едва заметный след. Трое путников неуклюже топали следом, увязая в горячем песке. Прошка уже собирался снова обратиться к здравому смыслу своих спутников, когда неожиданно их необычная проводница мелькнула между барханами и исчезла.

– Ну и куда привела ваша змея? Что я говорил! – язвительно произнёс Прошка и смолк на полуслове.

За барханом, в нескольких шагах от них возвышалось странное сооружение. Три каменные плиты вросли в песок, а четвёртая лежала на них, образуя что-то вроде крыши примитивного жилища. Ребята подошли поближе, осторожно заглянули внутрь и увидели ведущие вниз ступени.

Троян стал спускаться первым. Марика и Прошка гуськом последовали за ним. После палящего солнца было приятно чувствовать тенистую прохладу. Скоро все трое оказались в просторной пещере. В центре её стоял открытый сундук, наполненный жемчугом, рядом – статуя изумительной работы: дерево и обвившаяся вокруг него кобра.

Змеиные чешуйки были так искусно сделаны из белого, жёлтого и червонного золота, что змея казалась живой.

– Ух ты! – в восхищении выдохнул Прошка. – Прямо пещера Али-Бабы.

Озираясь по сторонам, ребята сделали несколько шагов. Неожиданно кобра соскользнула вниз и с шипением метнулась в сторону гостей.

– А-а-а! – завопил Прошка, схватил Марику за руку и рванулся к лестнице, ведущей наружу.

– Подожди! Пусти же меня! – упиралась девочка.

Наконец ей удалось вырваться. Прошка в растерянности остановился.

– Тут некуда бежать. Если нас привели сюда, мы должны пройти это испытание, – сказала Марика.

Прошка понимал, что Марика права, но животный страх перед ядовитой змеёй загонял рассудок в угол. Он оглянулся и встретился с насмешливым взглядом Трояна. Тот, как ни в чём не бывало, стоял в двух шагах от кобры. Марика взяла Прошку за руку, и они вместе подошли к Трояну.

Стоя на хвосте, кобра медленно раскачивалась из стороны в сторону. Раскрытый капюшон колыхался, как дорогая драпировка под дуновением ветра. Движения рептилии завораживали. Не знающие теплоты, жестокие змеиные глаза из-под набрякших век не мигая уставились на ребят.

– Я с-с-страж с-с-сокровищ-щ-щ, – прошипела кобра. – Чтобы выйти отсюда, вы должны отгадать загадку.

– Спрашивай, – кивнул Троян.

– Можно ли избежать неизбежного?

Для Прошки вопрос прозвучал как очевидная насмешка. Змеюка явно намекала, что, если уж кто сюда попал, от неё не убежит.

За всех ответил Троян:

– Можно. Для этого нужно пойти неизбежному навстречу. Возможно, оно окажется не таким ужасным.

Голос Трояна звучал спокойно и почти дерзко.

– Умно, – одобрительно колыхнула капюшоном кобра и повернулась к Прошке: – Твой с-с-страх с-с-смешон. Благодари с-с-своего попутчика.

Прошка стиснул зубы. Терпеть насмешки от ползучего гада было унизительно. Зато Троян и тут не оплошал. По всем статьям опередил.

Хранительница сокровищ продолжала:

– Каждый из вас-с-с может вынес-с-сти из пещеры лиш-ш-шь одну вещ-щ-щь. Не прикас-с-сайтесь ни к чему, прежде чем не выберете. Стоит вам до чего-нибудь дотронуться, это будет означать, что вы с-с-сделали свой выбор.

– Но как узнать свою вещь? – спросила Марика.

– Выбирай не разумом. Бери то, к чему лежит твоя душ-ш-ша.

Прошка усмехнулся:

– А если душа целый воз нагрузит?

– Душа выберет лиш-шь одну вещ-щь. С-с-смотрите, не ошибитесь.

Кобра свернулась кольцом возле сундука с жемчугом, давая понять, что всё сказано.

Ребята разбрелись по сокровищнице. Чего тут только не было: одежда, украшения, оружие, посуда…

Взгляд Марики без особого интереса скользил по великолепным платьям. В те времена, когда она жила во дворце герцогини Агнессы, её шкафы ломились от нарядов. Девочка вспомнила, как однажды явилась на королевский бал босиком. Её губы тронула улыбка. Теперь глупая, ребяческая выходка казалась смешной. Но тогда Марике сильно досталось. Она поссорилась с принцем Глебом. Позже, чтобы загладить вину, Марика разрядилась в пух и прах, но это не помогло ей помириться с ним. Девочка всегда была безразлична к нарядам и сомневалась в том, что найдёт свою вещь среди тряпья.

Марика осмотрела домашний скарб и посуду. Тончайший фарфор соседствовал с глиняными мисками, из каких едят крестьяне. К своему удивлению, она заметила трубку, очень похожую на ту, какую курила старая цыганка Варга. Марика вспомнила своё безмятежное, хотя и полуголодное детство, и сердце её сжалось от тоски. С тех пор как она покинула табор, ей никогда уже не было так привольно и хорошо. Она потянулась к трубке, но в последний момент отдёрнула руку. Ради Глеба она порвала с прошлым. Не стоит жалеть о том, чего не вернуть.

Девочка обратила свой взор на ювелирные украшения. От блеска золота и самоцветов у Марики зарябило в глазах. Рядом с филигранными диадемами работы искусных ювелиров лежали трогательные колечки деревенских модниц, украшенные простыми стекляшками. Неожиданно Марика заметила медальон. Он был точь-в-точь похож на тот, что висел у неё на груди.

Марика безотчётно протянула руку к своей подвеске и вдруг спохватилась, что ни медальона с портретом Глеба, ни оберега больше нет. Открытие ошеломило её. Отсутствие оберега означало, что она стала обычной девушкой. Знак власти исчез, значит, она больше не волшебница. Марика стремилась к этому с тех самых пор, как узнала, что, оставаясь чародейкой, она должна будет отказаться от земной любви. Потеря амулета не огорчила девочку. Это давало ей свободу любить и быть любимой.

Девочка склонилась, чтобы взять медальон, но вдруг заметила, что на портрете изображён незнакомый юноша. Марика разочарованно прошла мимо. Она подумала, что напрасно ищет свою вещь среди дорогих побрякушек. Ей никогда не нравилось навешивать на себя украшения, точно игрушки на ёлку. Она уже собралась уходить, когда увидела обручальное колечко. Мечты снова увлекли её к Глебу. Как бы ей хотелось, чтобы однажды принц надел кольцо ей на палец! Она представила церковь, толпу народа, себя в подвенечном платье, лепестки роз под ногами и залюбовалась, как ладно сидит на её пальце колечко.

Опомнившись, Марика поняла, что это уже не мечты. Она в самом деле любовалась кольцом на своём безымянном пальце. Девочка опешила: что за помутнение на неё нашло? У неё и в мыслях не было брать кольцо. Марика прислушалась к тому, что скажет на это душа. Но душа молчала.

Впрочем, дело было сделано. Хорошо хотя бы то, что больше ей не придётся мучиться с выбором.

В отличие от Марики Прошка подходил к выбору своей вещи серьёзно. Недаром хранительница клада предостерегала, чтобы они не ошиблись. Ясное дело, что в сокровищнице было собрано много ценных вещей, но как узнать, какая из них дороже. Прошка боялся продешевить. Он ходил от ларца к ларцу, пытаясь на глаз определить стоимость каждой вещи, но он не видел большой разницы между брильянтами и стекляшками.

Тогда Прошка решил выбирать не по качеству, а по весу. Тут выбор был очевиден. Надо всем возвышалась огромная золотая статуя, щедро украшенная драгоценными камнями. Её размеры внушали уважение.

Она наверняка стоила прорву денег, но когда Прошка прикинул, сколько она может весить, его душа явно запротестовала. Он тотчас смекнул, что вещь должна быть негромоздкой и лёгкой. Но тогда как определить ценность? Побродив среди драгоценностей, Прошка принялся рассматривать оружие. Тут у него глаза разгорелись. Целая стена пещеры была увешана мечами, саблями, кинжалами и доспехами. Одни отличались богатым убранством, другие простотой и аскетизмом.

«Вот если бы можно было взять и меч, и щит, и доспехи!» – с досадой подумал Прошка. Каким красавцем он выглядел бы перед Марикой! Впрочем, доспехи были явно лишними. Даже самые простенькие из них были далеко не пушинкой.

Поразмыслив, Прошка вернулся к мечам. В дороге оружие могло пригодиться. Вот если бы ещё уметь им пользоваться. Впрочем, не боги горшки обжигали. Всему можно научиться. В любом случае, меч – куда более достойный выбор, чем какая-нибудь ювелирная безделица. Оставалось подобрать подходящий клинок. Прошка положил глаз на не слишком длинный, но острый меч. Его голубоватая сталь будто светилась.

Прошка решил остановить свой выбор на нём и уже хотел его взять, но тут наступил на что-то твёрдое. Он посмотрел под ноги и увидел на полу ключ, похожий на тот, каким дед отпирал амбар. На мгновение Прошка забыл о том, где он и для чего здесь находится. Он вспомнил дом, уютные посиделки за вечерним чаем, дедовы небылицы, и его охватила щемящая душу тоска. Как часто люди не замечают счастья, что находится рядом, и отправляются искать его за тридевять земель! Прошка отдал бы всё, лишь бы вернуться в прежнюю жизнь. Он повертел ключ в руках и поискал, куда его положить, но услышал за спиной змеиное шипение:

– Ты с-с-сделал с-с-свой выбор.

Прошка вздрогнул и оглянулся. Кобра, не мигая, смотрела ему в глаза.

– Какое же это сокровище? Ключ просто валялся на дороге, – возразил Прошка.

– Ты забыл главное ус-словие. То, чего кос-снёшься, – твоё.

Прошка счёл мудрым не спорить. Однако он был раздосадован не на шутку. Стоило ли столько бродить среди несметных богатств, чтобы взять с собой простой, никому не нужный ключ. Почему ему всегда не везёт?

Троян не стал тратить время на разглядывание тряпок, черепков и стекляшек. Он точно знал, что ему нужно. Оружие. Он должен убить чёрного альбатроса, прежде чем тот снова обернётся мальчишкой.

Троян равнодушно прошёл мимо мечей, ножей и сабель. Среди них были весьма ценные экспонаты, но для сражения с птицей все они были бесполезны.

Скоро он заметил именно то, что нужно. Простенький с виду лук безо всяких украшений. Такие луки делали древние мастера, обладавшие особым секретом. Лёгкий и упругий, он стрелял необычайно далеко.

Троян будто наяву представил себе, как поднимает лук и натягивает тетиву. Вот она со звоном распрямляется, и стрела летит в распластавшуюся в небе птицу.

– Возьми вместе с луком колчан, – едва слышно прошипела кобра.

– Благодарю, – с лёгким поклоном ответил Троян.

Он подхватил колчан и увидел, что в нём всего лишь одна стрела.

– Но стрела только одна, – удивлённо обернулся он к хранительнице клада.

– Так ведь и цель у тебя одна. Не бойся. Лук волш-ш-ебный. Не промахнёш-шься.

Сделав выбор, ребята сошлись возле выхода из пещеры.

– Прощайте. Ваши сокровища вам ещё пригодятся, – напутствовала их кобра, вновь обвилась вокруг ствола дерева и превратилась в изваяние.