Текст книги "Золото (ЛП)"

Автор книги: Талия Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

сделала эта подвеска у той небольшой стены? Она показала мне Остина

тысячу лет назад. Не только Остина, но и дочь Дану. Перед тем, как Остин

был изгнан. Прежде, чем убили Дану.

Это должно что-то означать. И я должна выяснить, что именно. Но

сначала мне нужно найти Шерри Миликен. Мою сестру.

– Завтрак? – Мик заходит в комнату, придвигая мне тарелку с

булочками.

– Я собираюсь выйти. Хочешь пойти?

Он моргает.

– Ну же, – говорю я. – Я возьму Порше, хотя никак не разберусь, как

управлять рычагом левой рукой.

Через мгновение он сдается. Его губы слегка искривляются, когда он

отходит от булочек.

– Я подгоню машину.

Я жду Мика перед домом, когда он подъезжает на черном спортивном

автомобиле. Он выходит и придерживает дверь переднего пассажирского

сиденья открытой для меня. Он закрывает дверь и усаживается обратно на

водительское сидение.

– Как давно ты знаешь Остина? – спрашиваю я, когда мы проезжаем

через ворота.

– Давно.

– Ты знал его, когда он был Аарном?

– У него было много имен.

– Но Аарон было последним, верно? До того, как он вернулся.

Щека Мика подернулась.

– Да. – Он сосредоточен на дороге. – Ты собираешься сказать мне

настоящую причину, почему мы едем в город.

– Мы едем на охоту за ведьмами.

Если Шерри в городе, я хочу найти ее прежде, чем это сделает Лайам

или Сыны. Я хочу попытаться убедить ее сражаться с нами.

Мы начали с паба. Шерри убежденный сторонник поговорки «держи

близко врагов своих», поэтому это неплохое место откуда начать. Мы

находим столик в задней части бара, где у меня меньше шансов обратить на

себя внимания остальных посетителей. Я избегаю яиц и просто заказываю

кофе у той же самой девушки, которая помогла мне найти номер Блейка. Мик

заказывает что-то, как я думаю, приготовленное из поросячьих потрохов.

Рианнон появляется с едой Мика, но без моего кофе. Она глядит на

Мика прежде, чем повернуться ко мне.

– Я говорила, что тебе здесь не рады.

Я улыбаюсь в ответ на ее враждебность.

– Ходят слухи о еще одной ведьме в городе.

Рианнон бледнеет.

– Мы знаем, кто ты.

Она верит в Седьмых Дочерей и разрушении, что следует за нами. Я

никогда не смогу убедить ее в том, что я на ее стороне.

В любом случае, я снова пытаюсь.

– Я здесь, чтобы остановить ее. Сыны тоже будут здесь. – Когда она

смотрит на меня непонимающим взглядом, я добавляю. – Милезийцы? Я

хочу помочь им.

Рианнон ухмыляется с самодовольным видом.

– Тогда Милезийцы будут разыскивать тебя. Они выгонят тебя отсюда.

Если оставят тебя в живых.

– Или Милезийцы, наконец, потерпят поражение.

– Они не потерпят.

– Даже если фуа присоединятся к сражению?

Рианнон отступает на шаг.

– Врешь. Милезийцы загнали фуа под землю несколько веков назад.

– Поэтому фуа могут быть заинтересованы в поражении Милезийцев.

– Убирайся.

– Я здесь, чтобы помочь. – Я встаю к ней лицом. – Откуда ты узнала?

Обо мне?

Она глядит на пустое место на моей шее. Я инстинктивно тянусь к

кулону, но его нет. Ее глаза скользят к моему браслету на запястье, и она

отходит еще на шаг, осеняя себя крестом.

Мик встает рядом со мной.

– Что там насчет фуа?

– Ничего конкретного.

Порция появляется из узкого коридора с лестницей. Она видит меня и

останавливается.

Рианнон оглядывается. Она замечает кулон на шеи Порции в тоже

самое время, что и я. Не знаю, кто отшатнулся быстрее.

Мое ожерелье. Блейк отдал мое ожерелье ей?

Я не задумываясь тянусь к своей обнаженной шее. Ничего из этого не

имеет смысла. Ни Блейк с Порцией, ни Блейк со мною. Вчера он хотел меня,

я знаю это.

– Ты нас преследуешь? – Порция повышает голос, так что ее слышно

через всю комнату, хотя она всего в нескольких футах от нас.

Я украдкой улавливаю светлые пряди волос Блейка на лестнице позади

нее.

– Это маленький городок, – отвечаю я, подготавливаясь к появлению

Блейка.

Блейк шагает позади нее, ложа руку на плечо Порции. Он на меня не

смотрит.

– Нам нужно присесть.

Я расправляю спину, дотрагиваясь до пальто Мика.

– Нам нужно идти.

Одно дело знать, что Блейк с Порцией. И совершенно другое – видеть

их стоящими вместе и выглядящими настолько красивыми, что словно они

даже ненастоящие.

Блейк мельком бросает на меня взгляд. Некий намек на страх пробегает

по его лицу прежде, чем он вспоминает, нацепить очаровательную улыбку.

Полагаю, оказаться в одной комнате со своей подружкой и экс-подружкой,

вселило бы страх даже у самого бессердечного парня.

Порция прижимается к нему, надув губки.

– У меня пропал аппетит.

Не знаю, чего я ожидала почувствовать, увидев Блейка и Порцию

вместе, но не эту пустоту. Мой взгляд продолжает возвращаться к цепочке на

шее Порции. Возможно, Блейк никогда не был моим. Не совсем. Но он

подарил мне это ожерелье.

И я вернула его обратно.

Теперь он может делать с ним, что захочет.

– Я уже ухожу.

Я проталкиваюсь мимо них. Мое плечо слегка задевает руку Блейка, но

в том месте, где наша кожа соприкоснулась, нет жара. Мои глаза

устремляются к Блейку. Это не правильно.

Вспышка ослепительного серебристого света.

В комнате становиться темно, кромешная тьма и молчание. Я не могу

больше слышать шума бара или что-нибудь видеть, кроме бесконечной

пустоты. Постепенно, паб возвращается в поле зрения, становясь ярче, чем

был до этого.

Все застыли, совершенно неподвижные. Я была здесь раньше. В этом

застывшем моменте времени, где однажды Блейк заявил о праве убить меня.

Он собирается сделать это снова? Я смотрю сначала на Порцию. Она

наблюдает за Блейком с хмурым выражением лица, ее рот открыт, чтобы

произнести слова, которые так и не прозвучали.

Рианнон стоит, прислонившись спиной к стене, ее темные глаза

прищурено глядят на ожерелье на Порции. Ее пальцы сжимают ленту

морской травы, которую я раньше не замечала, оберег, отгоняющий злых

духов.

Блейк застыл возле меня, но выражение его глаз я не могу

расшифровать. Его ладонь наполовину протянута к моей руке, словно он

хочет помешать мне уйти,

Я тоже здесь поймана. Мое плечо едва ли в дюйме от Блейка.

Блейк снова собирается заявить о праве убить меня? Почему именно

сейчас? Связь разорвана вот уже как месяцы; и хотя понятно, что мы более

чем способны связать наши души вновь, предъявление на право убить не

произошло. Я жду, чтобы Блейк зашевелился.

Но не он двигается.

А Порция.

В неподвижности легкое поднятие ее подбородка выглядит более

выраженным. Она отворачивает голову от Блейка и смотрит прямо на меня,

затем ее губы искривляются в улыбке.

– Ведьма, – произносит она.

Слова эхом раздаются в тишине.

Со вспышкой серебристого света комната возвращается к жизни. Блейк

опускает руку и возвращается к Порции. Она пристально глядит на меня

огромными глазами.

Я делаю осторожный шаг вперед. Блейк говорил мне, что он был в

курсе о том застывшем моменте, когда заявил на меня права. Только он

поклялся, что я была та, кто двигалась и разговаривала, и что я заявила право

на него.

Видела ли Порция что-нибудь тоже?

Я отгоняю мысль.

Рианнон отходит, чтобы пропустить меня. Она снова смеется, и я

останавливаюсь.

– Что смешного? – Рианнон поджимает губы и треплет морскую траву

в руке. – Скажи мне.

Она разворачивается и почти бежит на кухню, явно напуганная.

Порция цепляется за руку Блейка, но ее губы дрожат. Она выглядит

испуганной.

Я хватаю руку Мика и тащу его из паба.

Порция видела меня в неподвижности. Я знаю это.

И если верить рассказу Блейка, я говорила с Порцией. Я назвала ее

ведьмой.

У Порции есть все основания быть напуганной. Был ли застывший

момент во времени для нее в новинку или нет, она раскрыта.

Порция – бандия.

– 23 –

Невозможно. Порция – дочь Раша, а Раш – Седьмой Сын Киллиана.

Порция просто чистокровка, первое поколение носителей гена Киллиана.

Только у мужчин в седьмом поколении проявляется сила Сынов. У ее

потомков не проявиться такой силы еще шесть поколений. Она самая слабая

в иерархии Сынов.

Не может быть, что Порция – Седьмая Дочь. Если только.

Прошлой весной Сыны проверяли меня на ген Киллиана.

Прежде, чем узнали, кем я была на самом деле, меня тоже отнесли к

первому поколению чистокровок, потому что они никогда не учитывали того

факта, что моя генетическая связь с Киллианом происходит через его сына,

Брома. И хотя я на восемь поколений удалена от Киллина, и таким образом

Сынам от меня мало пользы, так как сила проявляется только у каждого

седьмого поколения, я на семь поколений удалена от Дану, Седьмая Дочь по

собственному праву. Вполне возможно, я не единственный потомок Брома и

Дану, кого ошибочно классифицировали только как носителя гена Киллиана.

Если доктор Маккей тестировал только на наличие одного гена, он не

догадался бы посмотреть, если ли там также маркеры Дану. Вероятно, он

вообще никогда не выделял генетическую связь с Дану.

Вот дерьмо. Порция – Седьмая Дочь.

Кто еще знает? Блейк?

Меня трясет, когда я забираюсь в машину Мика. Я набираю сообщение

Блейку даже до того, как Мик заводит мотор.

– Нам нужно поговорить. Сейчас.

Он отвечает спустя несколько минут.

– Не очень хорошая идея.

– Речь идет о Порции.

– Нам действительно нужно делать это?

– Да. Встретимся в Лоркан Холл через час.

– Давай через два.

– Договорились.

Мне приходит в голову, что сообщать Блейку, где я остановилась не

самый лучший план, хотя это и не секрет среди горожан. Кроме того, с

бегством покончено. Смотрите, куда это меня привело – прямо в сердце

урагана. Итак, я не могу убежать от судьбы.

Я прошу Мика проводить Блейка в редко используемую гостиную

подальше от главного холла, где надеюсь, у нас будет немного приватности.

Спустя полтора часа Мик легонько стучится в дверь. Он поднимает брови,

объявляя Блейка, вопрос застыл в его глазах.

Я не обращаю на это внимания.

– Спасибо, Мик.

– Микл, – поправляет он. Он мнется в дверях, выглядя не уверенным в

том, должен ли он оставлять меня.

– Все хорошо.

Блейк проходит в комнату, и садиться в кожаное кресло в дальнем

углу. Это самое удаленное место оттого, где я сижу на диване. Он ждет пока

Мик закроет дверь, прежде чем что-либо сказать.

– Порция не знает, что я здесь, поэтому давай сделаем это быстро.

– Вы двое кажетесь близки.

Блейк встает.

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

– Почему нет? Мы не вместе. Ты можешь встречаться с кем хочешь.

Его взгляд становиться жестким.

– Все так просто?

– Не притворяйся, что тебя заботит, что я чувствую, Блейк. В любом

случае, у меня есть более существенные проблемы, чем с кем ты зажегаешь в

данный момент.

Мое сердце трепещет в паники. Если Порция – Седьмая Дочь и Блейк

спит с ней, их души связаны? Ревность, от которой я считала, что избавилась,

мгновенно возвращается, паразит, высасывающий мою кровь и жизнь. Но

нет, мы вчера чуть не связались. Я уверена в этом. Он не может быть связан с

нами обеими. Я делаю вдох.

– Сыны приземлились в Дублине этим утром, – говорит Блейк. – Тебе

нужно уехать.

– Я заодно с Сынами.

– Больше нет.

– Сейчас больше чем когда-либо. А вот в Порции я не настолько

уверена.

Улыбка Блейка с ямочкой на щеке появляется в мгновение ока. Ее

предназначение – отвлечь меня. Скрыть ту ложь, что последует.

– Почему? Она же дочь нашего лидера.

– Она сожгла твой дом. – Говоря это, я наслаждаюсь больше, чем

следовало бы. Это была не я.

Его улыбка поколебалась. Я пристально смотрю на него, посмеет ли он

отрицать это. Он глядит на пол, проводя рукой по волосам.

– Что?

– Порция – бандия.

Когда он поднимает свой взгляд на меня, лицо игрока в покер

вернулось снова на место.

– Как ты поняла это?

Он уже знает о Порции? Знает, что это была не я. Знает, что я не

разжигала огонь на вечеринке у Мэллори. Он знает и не собирался мне

рассказывать.

Теперь я совершенно растеряна.

– Ты знал? Знал, что это была Порция, кто спалил твой дом?

– Не раньше, чем на прошлой неделе. После того, как ты уехала, я не

мог перестать думать о том, что ты сказала. Ты была так непоколебима.

Тогда я вспомнил, ты говорила Сынам, что являешься носителем гена

Киллиана через Брома. А они сами об этом никогда бы не догадались. Могли

бы быть и другие, верно?

Это именно то, о чем я подумала, когда поняла, кто такая Порция.

Блейк на один шаг впереди меня. Но это не оправдывает того факта, что

Блейк знал вот уже больше недели – это не я начала пожар. Он собирался

просто мне позволить думать, что он по-прежнему меня считал виновной?

Или его даже не волновала, как я себя чувствовала? Собирался ли он

рассказать Сынам? Они все еще охотятся на меня?

Блейк продолжает говорить.

– Все на вечеринке у Мэл были чистокровками, и разумно было начать

с тех, кто был там во время пожара. Я попросил доктора Маккей показать

мне тесты каждого чистокровного. Было всего несколько из первого

поколения, из которых Порция – единственная девушка.

– Так что Порция была единственно возможной Седьмой Дочерью

среди чистокровок.

– Верно. К тому же оба ее родителя были из седьмого поколения

Киллиана, что означало, она могла получить ген Киллиана также и по

материнской линии.

– И если мать Порции унаследовала ген Киллиана от Брома, а не от

одного из других детей Киллиана, тогда она была шестой в поколении

дочерей Дану.

Тайна разгадана. Порция начала пожар. Почему он не рассказал мне?

– Точно. Но этого было недостаточно. Я должен был подобраться

ближе.

У меня во рту пересохло. Пытается ли он сказать мне, что встречается с

Порцией только, чтобы выяснить правду?

– Ты шпионил за ней?

Он глядит в пол.

– Я пытаюсь помочь тебе. Мне все еще нужны доказательства.

– Итак, ты собирался зажигать с Порцией до каких пор? Пока не

получишь доказательства? – меня тошнит. – И даже не думал рассказать мне?

– Потому что знал, ты взбесишься как сейчас. И чем меньше людей

знает, тем лучше. Мне нужно, чтобы Порция доверяла мне. Если бы она

знала, что я здесь и разговариваю с тобой…

Я стою к нему лицом.

– Итак, ты беспокоишься о ее чувствах? Ты позволил мне думать, что я

спалила твой дом. Позволил мне считать, что ты не доверяешь мне.

Жаль, что у меня нет силы в данный момент. Я никогда так не хотела

ударить его, как сейчас.

Глаза Блейка стали темными.

– Нет.

Вау. Ничего такого, чего бы я уже не знала. Однако меня словно

поразили стрелой прямо в сердце, а затем Блейк вырвал ее обратно в то

время, как я лежу истекая кровью перед ним.

Дверь с треском открывается. Остин стоит в дверях, его грудь

вздымается и опускается от быстрого дыхания. Две глубокие складки

пролегают на переносице, прежде чем он успевает скрыть их за привычным

взглядом надменного безразличия. Он поворачивается ко мне.

– С тобой все в порядке?

Блейк переводит взгляд с Остина на меня и обратно.

– Что он здесь делает?

– Он здесь живет.

Вена на шее Блейка пульсирует так сильно, что похоже вот-вот лопнет.

– Ты вернула его обратно? Стоило оставить тебя одну на две гребанные

недели, и ты вернула этого ублюдка из потустороннего мира, чтобы начать с

ним все с начала?

– Я не возвращала его.

Единственный, кого я вернула – был ты. И посмотри, как здорово все

вышло.

– Тогда как он тут оказался?

Остин приподнимает бровь, глядя на Блейка.

– Магия.

– Да брось. – Губы Блейка изгибаются в усмешке, когда он

поворачивается ко мне. – Похоже, твой герой здесь, чтобы увезти тебя. Или

убедиться, что ты убьешь меня. Не уверен, что именно.

– Прекрати. Остин мне помогает. Тебя здесь не было, чтобы помочь

мне. Это – ты, кто отослал меня прочь.

– Чтобы я смог найти другую бандию, – рычит Блейк.

– Чтобы ты мог спать с ней.

Остин прислоняется к стене, улыбка играет в уголке его губ.

Блейк оседает на диван.

– Ты даже не представляешь, о чем говоришь. Ты не знаешь Порцию.

Она никому не доверяет. Не удивительно, учитывая тот секрет, что она

хранит. Мне нужно было подобраться к ней быстро, хорошо?

Не могу поверить, что он пытается найти этому оправдание.

– Я точно знаю, что ты делаешь. То же самое, что сделал со мной.

Лицо Блейка становиться белым.

– Нет.

Мне на самом деле жалко Порцию. Блейк использует ее также, как он

использовал меня, чтобы добыть информацию для Сынов. Может быть, без

искусственной близости, созданной связью, Порция сможет разглядеть его

насквозь. Надеюсь, она сможет ради ее собственного же блага.

Остин шагает в сторону Блейка.

– Какой секрет хранит Порция?

Блейк смотрит на меня со страхом в глазах.

– Ты не можешь ему сказать.

– Я доверяю Остину.

И я понимаю – это правда. Не знаю, как это произошло, но я доверяю

ему. Остин на моей стороне.

– Ему? – Зеленые глаза Блейка вспыхивают серебром. – Ты с ума

сошла? Ты же знаешь, на что он способен. Что он сделал.

– Да. – Я также знаю, что Остин никогда не причинил бы мне боли

намеренно. Не теперь.

– Я так и знал. – Блейк ударяет по подушке. – Ты всегда хотела его. Я

чувствовал это, когда мы были связаны.

Остин поводит бровью, глядя на меня, словно это для него новость.

– Это не так.

Это звучит неуверенно даже для меня. Я хотела Остина в его кабинете.

Как бы я не старалась и не оправдывалась.

– Разве? – Блейк дотрагивается до моего запястья, обдавая мою руку

волной жара прежде, чем я успеваю прервать контакт. – Итак, теперь ты на

его стороне?

Остин сокращает расстояние между ним и Блейком.

– Ты такой идиот.

– Потому что пытаюсь помочь той, которая запрыгивает в постель к

парню, организовавшему мою смерть в первый раз, когда мы поссорились?

– Потому что загадил все то, что Брианна дала тебе.

Блейк поднимает подбородок.

– Я бы мог вернуть ее обратно. Может быть, ты и не заметил, но наши

души стремятся друг к другу.

– Говори за себя. – Мы оба знаем, что вчера я была та, кто ушел. –

Вернемся к Порции. Посмотрим, сможешь ли ты выяснить, на чьей стороне

она планирует быть во время Сбора.

Я не говорю ему, что намереваюсь сама кое-что разузнать.

– Сбор? – Блейк выглядит озадаченным.

– Бог потустороннего мира открыл здесь врата, – отвечаю я. – Он

призовет к ним Сынов и бандий, собрав их всех в одном месте.

– Как ты можешь ему доверять? – Блейк указывает на Остина. – Есть

только одна причина для того, чтобы собрать Сынов и Седьмых Дочерей в

одном месте. Он пытается начать войну.

– Это был не я, – говорит Остин.

– Появился новый бог потустороннего мира. – Я трогаю пальцем

подвеску в форме лошади на моем браслете.

– Каким образом? – спрашивает Блейк.

– Не твое дело, – отвечает Остин. – Лучше спроси – кто.

– Кто же тогда?

– Извращенный, ненадежный придурок, который не так терпелив, как

я.

– Его зовут Лайам, – добавляю я. – Он собирает армию, чтобы

уничтожить Сынов.

– Армию из двоих? – Блейк переводит взгляд с меня на Остина.

Мне следовало бы привыкнуть к недоверию Блейка, но все равно такое

ощущение, словно он затягивает петлю на моей шее. Так, что трудно дышать.

Блейк понятия не имеет, как не эффективна наша маленькая армия, да

и я не собираюсь объяснять, как убывают силы Остина с каждым днем. Или

как в моем случае, просто исчезла. Я расправляю плечи.

– Джо собирается организовать встречу с Рашем. Мы все расскажем

тебе потом. А пока тебе достаточно знать, что Лайам набирает армию, а мы

пытаемся его остановить.

– Ты не можешь рассказать Рашу о Порции, – говорит Блейк. – Он

взбесится.

– А что насчет Порции? – повторяет Остин вопрос.

– Она – Седьмая Дочь, – отвечаю я. Это не только секрет Блейка.

Блейк смотрит на меня сверкающими серебром глазами.

– Кто-то должен рассказать Рашу. – Голос Остина спокойный. – Он

должен быть готов к тому, что ему, вероятно, придется сражаться с

собственной дочерью.

– А может быть, и нет. – Теперь Блейк глядит мимо меня на стену. – Я

смогу убедить ее сражаться с нами.

У меня трясутся колени. Это слишком похоже на то, что Блейк сказал

Рашу обо мне не так давно.

Она влюблена в меня.

Она приведет нас к остальным.

Я, наконец-то, ощущаю ту злость, которую должна была

почувствовать, увидев Блейка и Порцию вместе этим утром. Только я злюсь

не на Порцию. Я злюсь за нее.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, стараясь сдержать

рвущуюся наружу тираду.

Остин лишь кивает.

– Делай то, что должен. Нам понадобиться любая помощь.

Он прав насчет этого. Нам нужна бандия на нашей стороне. А я же

больше не в счет.

– 24 –

После того как Блейк уходит, я спускаюсь в конюшню и прошу у

Малкольма щетку. Я забираюсь в стойло к Панде и начищаю ее до блеска.

– Собираешься покататься? – Остин нависает над стойлом. – Я могу

составить тебе компанию.

– Ты ездишь верхом?

– Автомобили все еще относительно новые изобретения. – Он

протягивает руку, чтобы погладить шею Панды. – Я провел столетия в седле.

После тысячи лет службы, лошадь для многих стала бесполезна.

– Как ты. Создание, которое потеряло свою цель.

Остин изучает мое лицо.

– Или нашло ее.

Я чувствую, как краснею. Я сосредотачиваюсь на расчесывание чуба

под гривой Панды.

– Поездка была бы приятной.

Остин выводит гнедого мерина по имени Самсон. Панде приходится

удлинять шаги, чтобы не отставать, но, кажется, она наслаждается вызовом.

В конце поля Остин разворачивает Самсона к тропе сквозь деревья на

противоположной стороне от океана.

– Если мы будем придерживаться тропы, то найдем руины.

– Руины? – Мое дыхание немного учащается.

Знает ли он, что я встречала его в прошлом? С Гвин? Остин кивает.

– Не так захватывающе, как звучит. В действительности груда камней.

Мы скачем еще полчаса прежде, чем достигаем вершины небольшого

холма. При свете солнца кипа огромных квадратных камней выглядит

меньше, некоторые осыпаются, другие все еще сохраняют свою форму. Кипа

достигает шести футов в самой высокой точке, три фута – в самой низкой.

Она простирается приблизительно на пятнадцать футов, затем поворачивает

за угол и проходит еще примерно пять футов.

– Что это было?

Остин улыбается.

– Замок. Или, во всяком случает, одно из зданий, окружавших его. Это

все, что осталось.

– Ты никогда не видел первоначальный вариант?

– Я еще не настолько стар.

– Сколько тебе лет? – Возможно, я и не хочу знать.

– Восемнадцать.

– Я серьезно.

– Я тоже. Для бога возраст не имеет значения. Время мало что значит,

когда перед тобою вечность. Теперь же, оно для меня важно. – Остин

соскальзывает с Самсона и отпускает его бродить по поляне. – Пойдем.

Я спешиваюсь, но остаюсь позади.

– Я бывала здесь раньше.

– Неужели? – улыбается Остин.

– Несколько дней тому назад. И когда впервые приехала в Лоркан.

– И?

Я прохожу вперед.

– Она очень старая, не правда ли? – Я подхожу к стене, сознательно

направляясь в противоположную сторону от местоположения высеченных

фигур. Я провожу руками по гладким камням, пытаясь представить стены,

как часть чего-то большего. – Какого это было? Быть богом на земле?

– Я сам не знаю.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Но боги были здесь. До того, как Милезийцы изгнали их?

– Я был богом потустороннего мира. Я не правил сверху.

– Так что же, твоя жизнь не изменилась, когда богов изгнали?

Он усмехается.

– Изменилась. Я перешел от простого контроля за прохождениями душ

из одного царства в другое, которое честно говоря, требует очень мало, к

управлению всеми богами, что требует немного больше.

Я об этом не подумала. Остин правил потусторонним миром и

контролировал врата. Изгнанные боги оказались под властью Остина.

– Таким образом, твое положение улучшилось?

Он смеется.

– Едва ли. Боги – переменчивая кучка. И как единственный бог,

способный проходить сквозь врата, я был под постоянным давлением,

приводя в порядок дела здесь наверху.

Не удивительно, почему Остин желал освободить богов. Он хотел

освободиться сам.

– Какова была роль Лайама? Раньше?

– Заноза в заднице.

Я смеюсь. Когда я оборачиваюсь, Остин ближе, чем я ожидаю. Я чуть

не налетела на него.

Лицо Остина становиться серьезным.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Я сама удивляюсь своему ответу.

– Думаю, что да.

– Хорошо. Ты испытывала свои силы сегодня?

– Нет. – Но я смогла увидеть, как время с Порцией остановилось.

Интересно, была ли это она или я. Или обе. – В Пабе была вспышка магии.

Как тогда, когда Блейк заявил на меня право на твоей вечеринке, только с

Порцией.

– Порция заявила о праве убить тебя?

– Думаю так. Она обозвала меня ведьмой.

Между бровей Остина пролегает складка, которая делает его слишком

похожим на человека. И таким особенным.

Прежде чем успеваю подумать, что делаю, я тянусь к пряди волос,

вечно свисающих на один глаз, и убираю ее. Золотые крапинки в глазах

Остина отражают солнечный луч, падающий между деревьев и одаривающий

его своим теплом.

Я не убираю руку. Мой большой палец следует по линиям над его

переносицей, разглаживая их.

– Что ты делаешь? – Голос Остина опускается до шепота.

– Думаю о том, чтобы попросить тебя, поцеловать меня.

Остин делает глубокий вход.

– Во что бы то ни стало, не позволяй мне тебя останавливать.

Я провожу пальцем по носу, спускаясь к его губам, и оставляю его там.

– Наверное, это не очень хорошая идея.

– Никаких размышлений.

Я ощущаю кончиком пальца вибрацию от его слов, теплый поток

воздуха, слетающий с его губ. Я глубоко вдыхаю, словно могу дышать им

через подушечки пальцев.

Он опускает голову, пока его губы не оказываются в дыхании от моих.

– Попроси меня, – шепчет он. – Пожалуйста.

– Нет, – говорю я.

Я сокращаю крошечное расстояние между нами и сама целую его.

Его губы мягкие, как и поцелуй, такой сладкий и пронизывающий. Я

больше чувствую, чем слышу его вздох; его губы приоткрываются ровно на

столько, чтобы дать моему языку проникнуть и попробовать его на вкус. Мои

пальцы сплетаются в копне волос у него на затылке. Его руки, находящиеся

на мой талии, слегка скользят по бокам.

Мы одновременно приоткрываем рты, углубляя поцелуй, теперь уже на

равных. На вкус он как теплая корица с привкусом дыма, опасный и в тоже

время успокаивающий.

Я прерываю поцелуй до того, как мне захочется зайти дальше. Мои

руки обвивают его шею, и я прислоняюсь лбом к его плечу.

Остин прижимает губы к моей макушке.

Я поворачиваю голову и вижу, что лошади забрели на клочок травы

далеко-далеко.

– Нам следует пойти и забрать их, пока они не вернулись в конюшню

без нас.

Остин кладет свои руки мне на плечи и слегка потирает их.

– Ты слишком здравомысляща для того, кого только что поцеловали.

Я улыбаюсь в его рубашку.

– А ты ничего не забываешь?

– Чего?

– Технически, ты тот, кого только что поцеловали.

Он смеется в мои волосы.

– Ну, это объясняет, почему мои мысли далеко не практичны.

Я смеюсь вместе с ним. Я никогда не ощущала такую легкость.

Оглядываясь на руины, я почти могу представить себе, что это другое

время. Хотелось бы мне заморозить этот момент, так, чтобы ничего не было

до и ничего не было бы после. Так, чтобы мы могли жить внутри одного

идеального поцелуя.

Впервые за долгое время ощущается, что моих собственных эмоций

предостаточно.

– 25 –

Остин предлагает поехать со мною в город, чтобы найти Брейдена

Финли. Настаивает. Я не спорю. По крайней мере, он все еще может

применять силу, как бы трудно это не было. Я же могу использовать

подмогу. Если Брейден то, что говорит Остин, тогда мне нужно быть

осторожной.

Я пытаюсь применить описание фуа к Брейдену, которого я знала в

школе Р.Д. Мы с Хейли каждый день видели его перед обедом. Он никогда

не упускал возможности пофлиртовать с Хейли, но в этом не было ничего не

обычного. Многие парни делали это. Я никогда не видела, чтобы он сделал

чего-нибудь подлого, странного или волшебного.

Мне он даже немного понравился после того, как попросил пообедать с

ним в тот день, когда я появилась в школе без браслета.

Черт.

Мог ли Брейден увидеть, кем я была? Знает ли он, что я – бандия? Было

глупо с моей стороны считать, что Сыны единственные, от кого мне нужно

было прятаться. Даже сейчас, я знаю так мало о своей истории. И что это все

вообще значит.

Остин медлит у входа в паб, в котором мы с Джо были прошлой ночью.

– Фуа замутит беспорядок просто ради того, чтобы понаблюдать за

мучениями людей. Они питаются эмоциями. Он начнет с попытки открыть

старые раны, потому что это требует минимум усилий. Если же не

получиться, он не колеблясь нанесет новые.

– Очаровательно.

У меня множество свежих ран, так что сомневаюсь, что Брейдену

придется сильно трудиться. А затем я вспоминаю. В день, когда Брейден

увидел меня в школе, он намеренно игнорировал Хейли после целого года

флирта только с ней, и обратил внимание на меня. Хейли была в ярости. Это

привело к самой наихудшей ссоре между нами за все время. Сделал ли это

Брейден специально?

Я сразу же замечаю Брейдена. Он сидит за тем же столиком, с той же

группой ребят. Гринписовец №2 садится на свой стул, когда видит Остина,

входящего за мной. Он наклоняется и что-то шепчет на ухо Брейдену.

Брейден улыбается мне сквозь стиснутые зубы.

– Тебе следовало бы позвонить.

Интересно. Не похоже, что он счастлив меня видеть. Или он пытается

таким образом заставить меня почувствовать себя назойливой, чтобы я

рассердилась?

Один страйк у Брейдена. Мне наплевать. Я знаю, что некстати и это

вполне намеренно.

– Ты же знаешь Остина, верно?

Брейден морщит нос прежде, чем повернуться к Остину.

– Привет.

Остин сверкает своей фирменной кривоватой улыбкой.

– Привет, фуа.

Брови Брейдена лезут на лоб, а челюсть отваливается.

– Извини? – Но слишком поздно. Лицо выдало его. – Слушай. Я здесь

кое с кем встречаюсь. Может быть, мы потусуемся как-нибудь в другой раз?

Остин жестом указывает Брейдену следовать за нами.

– Присоединяйся к нам. Нам многое предстоит обсудить.

Брейден встает, но смотрит в сторону двери.

– Сейчас действительно не самое лучшее время.

– Ерунда, – глаза Остина темнеют.

Брейден пристально смотрит ему в глаза и следует за нами к пустому

столику.

– Ты теперь никто, – говорит он себе под нос. – Лайам поработит тебя,

и я буду наслаждаться, наблюдая за твоими страданиями.

– Неужели фуа опустились так низко, что принюхиваются к боли,

причиненную другими? – Остин качает головой. – Печально.

Брейден закипает на своем стуле, стискивая зубы и чертыхаясь себе

под нос. Он глядит на меня и его лицо меняется, озаряя меня той беспечной

улыбкой.

– Такое безумие сталкиваться с тобой как сейчас. Теперь уже дважды.

Думаю, судьба пытается нам что-то сказать.

Он наклоняется достаточно близко, чтобы я смогла уловить мускусный

запах одеколона, оседающий в горле и грозящий удушить меня.

Я одариваю его, что надеюсь, сойдет за кокетливую улыбку.

– Я знаю, верно?

Брейден одаривает Остина самодовольной усмешкой.

Я прислоняюсь к груди Брейдена.

– Не знаю, слышал ли ты, но я недавно рассталась со своим парнем.

Усмешка Брейдена становиться шире.

– А я на данный момент свободен.

– Идеальное время. – Я хихикаю в его плечо.

Остин поднимает брови. Думаю, я слышала сдавленный смешок.

Я кокетливо хлопаю ресницами, глядя на Брейдена.

– Ты действительно собираешься драться с ним ради меня?

Остин подносит руку ко рту. Он определенно смеется.