Текст книги "Золото (ЛП)"
Автор книги: Талия Вэнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Но под моей кожей не разливается огонь. Нет льда, грозящего
вырваться на свободу. Ни темной магии рвущейся наружу.
Может быть, я начинаю лучше их контролировать.
Камин возле дальней стены вспыхивает голубым пламенем.
А может быть, и нет.
Я наблюдаю, как растет огонь, но не чувствую его. Вообще. Нет. Я
должна его ощущать. Я сосредотачиваюсь, но не могу дотянуться до него.
Все что я могу сделать – молиться, чтобы он не распространился дальше и не
разросся в пожар, как на вечеринке у Мэллори.
Порция проходит мимо меня и исчезает, поднимаясь по маленькой
лестнице. Огонь стихает и гаснет вслед за ней, но я по-прежнему ничего не
чувствую. Я тянусь к уголькам. Огонь не отвечает. Я пробую воду, поскольку
она, как правило, самая легкая для меня стихия. Я сосредотачиваюсь на
заполнении вен льдом, трюк, которому я научилась достаточно быстро для
защиты от Сынов. Все должно быть именно здесь.
Но ничего нет.
Остин говорил, что станет труднее получать доступ к магии, но я не
ожидала этого. Я вообще не могу дотянуться.
Рианнон, мать Шеннон, идет к столику возле меня, чтобы убрать
несколько стаканов. Она наблюдает за мной своими темными глазами.
– Мы здесь ведьм не обслуживаем.
– Мне повезло, что я не ведьма.
Теперь это может быть и правдой. Я смеюсь. Ничего не могу с собой
поделать.
Рианнон осеняет себя крестом, когда я прохожу мимо нее и выхожу за
дверь.
Солнце впервые показалось за столько дней, проливая теплое сияние на
все вокруг. Остин шагает по узкой улочке. Он чуть ли не подпрыгивает,
увидев меня, выходящую на улицу.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.
Он улыбается, но улыбка выглядит выдавленной.
– Стараюсь держать себя в руках, чтобы не побежать наверх и не
вытащить тебя из его номера.
– Это была твоя идея.
– Дурацкая идея.
– Самая глупая. Итак, каков план Б?
Остин подходит ближе, изучая мое лицо.
– Он сказал «нет»?
– Более или менее.
Не то чтобы я спрашивала, теперь мне ясно, что я не смогу. Мы с
Блейком не сойдемся снова.
Мы больше друг другу никто.
– Ладно. Мы найдем другой способ.
– На данный момент у нас есть проблема по серьезнее.
– Серьезнее того факта, что Лайам бродит по окрестностям в поисках
армии?
Я киваю.
– Ты был прав, я теряю свою силу. Это уже произошло.
– Уже?
– Одну минуту стихии в моих руках, мощные как всегда. А в
следующую – ничего.
– Это не так должно происходит.
– Не знаю, как должно происходить. Я просто знаю, как обстоят дела
сейчас.
Остин ведет меня к черному спортивному автомобилю, которого я
прежде не видела. Он придерживает дверцу для меня открытой и обходит
машину, садясь с другой стороны. Он едет слишком быстро для таких узких
улочек, не снижая скорости, пока мы не сворачиваем к воротам в Лоркан
Холл. Он проезжает мимо дома и конюшни, съезжая на грунтовую дорогу,
ведущую в сторону океана.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– Врата – центр всей силы. Может быть, там тебе будет легче.
Мы паркуемся у начала тропы, ведущей вниз к пляжу. Остин хватает
меня под локоть, когда я спотыкаюсь о выступающий камень. И не отпускает
до тех пор, пока мы не добираемся до каменистого пляжа внизу и то, только
для того, чтобы взять меня за руку, ведя через валуны к небольшому пляжу
на другой стороне. Вода отступила, но волны по-прежнему налетают и
бьются о близлежащие камни. Я не была здесь после того, как чуть не
утонула. Даже с отступившим отливом пляж ощущается слишком
маленьким.
Я сильно прижимаюсь спиною к стене склона, цепляясь за руку
Остина. Он останавливается перед вратами.
– Здесь.
– И что теперь?
– Сосредоточься.
Остин исчезает во вспышке золота. Я ощущаю прилив магии, когда он
появляется вновь, но это магия Остина, не моя.
Черная тень формируется внутри золота, изгибаясь и изменяясь, пока
не принимает форму Остина во всем своем божественном великолепии. Мне
приходится вспоминать, как дышать. Теперь в Остине нет никаких изъянов
или уязвимости. Кривоватая улыбка не может скрыть совершенства точеных
черт лица; золотые крапинки сияют в его глазах. Он так безумно красив, что
хочется отвести взгляд, но я не могу. Плед, покрывающий его талию и бедра,
служит только для того, чтобы подчеркнуть гладкую золотистую кожу
упругих мышц его груди и живота. В правой руке он держит древний меч, а
левая – протянута ко мне. Я вкладываю свою руку в его, удивляясь тому,
насколько человеческой ощущается его кожа, несмотря на блеск.
– Дотянись до моря, – говорит Остин голосом, обволакивающим меня
словно бархат.
Я закрываю глаза от его света и прислушиваюсь к разбивающимся о
скалы волнам. Мое дыхание становиться поверхностным, но кровь остается
спокойной.
– Ничего. Она исчезла.
На одно мгновение указательный палец Остина слегка касается моих
губ.
– Никогда. Твоя сила будет уменьшаться на половину, пока ты не
сможешь почувствовать ее или воззвать, но одна частичка останется
навсегда. Не заблуждайся на этот счет, Брианна. Ты – магия.
Я открываю глаза.
– Теория бесконечной малости?
– Что?
– Это теория. Пока у чего-то есть масса, оно может быть поделено
наполовину, и так снова и снова до бесконечности. По-настоящему оно
никогда не исчезает.
– На все меньшие и меньшие частички?
– Точно.
– Поэтому найди способ добраться до той частички внутри тебя.
Попытайся снова.
Я прикрываю глаза, сосредотачиваясь на шуме волн. Я почти ощущаю
воду, струящуюся по моим венам, но действительно ли она там или это
просто воспоминание, я не могу сказать. Остин слегка сжимает мою руку.
Я делаю глубокий вдох. Но не море наполняет меня, а что-то более
интенсивное. Яблоки, пряности и огонь – смешанные вместе в аромат,
который одновременной странный и знакомый. Я открываю глаза и все, что я
вижу – это Остин. Он ближе, но я не припоминаю, чтобы приближалась к
нему. Его золотистый свет такой теплый, когда лижет мою кожу, возбуждая
нервы до предела.
– Чувствуешь что-нибудь? – спрашивает он.
Только тебя. Я сглатываю.
– Не совсем уверена.
Он склоняется ближе, его дыхание скользит по моей шее.
– Когда последний раз ты ощущала свою силу?
– В номере Блейка.
– Ты использовала магию против него?
– Против его чемодана. И лампы.
Я поддаюсь вперед, потягиваясь в сторону Остина. Он не пытается
остановить меня. А даже наоборот, привлекает меня ближе.
Остин усмехается. Его губы так близко.
– Бедная лампа. Она была последней?
Я качаю головой. Я не должна быть смущена тем, что поцеловала
Блейка, но я смущаюсь. Это был не один из моих самых лучших моментов.
Обиженная экс-подружка получает возможность отомстить. Губы
Остина у моих волос, такие мягкие, как и его голос, шепот.
– Когда был последний раз?
Он вынуждает меня сказать это. Я отхожу от Остина, закусывая губу.
– Когда Блейк и я целовались. Мы чуть снова не оказались связаны.
Остин опускает руки и отстраняется. Между его бровей залегает
глубокая складка, портя его золотистое лицо. Он больше не выглядит как бог.
Он похож на что-то более опасное.
– Я прервала это.
Не знаю, слышит ли он меня. Яркая вспышка золотистого света, а затем
ничего, кроме пятен перед моими глазами.
– Остин?
К тому времени, когда взор проясняется настолько, чтобы осмотреть
пляж, его и след простыл.
Только я, скалы, волны и воздух. Такие мощные и такие недосягаемые.
– 20 –
Я ужинаю одна на кухне. По словам Мика, Остин домой еще не
возвращался. Отлично. Все равно у меня нет желания спорить с ним сейчас.
Именно ему в голову пришла гениальная идея отправить меня в номер к
Блейку, чтобы паразитировать на его предполагаемых чувствах ко мне. Чего
Остин ожидал?
Да пошли они оба.
К плану Б. Я достаю сотовый, который дал мне Мик. После нескольких
попыток я вспоминаю номер и дозваниваюсь.
Джо отвечает после второго звонка.
– Алло.
– Ты в Кэт?
– Возможно. А ты?
– Я, возможно, буду возле пекарни на Главной улице в десять часов.
– Сегодня вечером?
– Придешь?
– Ты должна залечь на дно.
– Залягу.
– Неа, не заляжешь. Хотя не думаю, что смогу убедить тебя
передумать.
– Спасибо.
Мик дает мне ключи от седана после недолгих просьб и того, как я
сообщаю ему о встрече с Джо. Вся поездка справой стороны автомобиля
кажется странной первые несколько миль или около того. К тому времени
как я добираюсь до Кэт, у меня складывается ощущения, что я могу
привыкнуть к этому.
Пекарня находится в центре квартала, что позволяет легче скрываться в
темной нише возле двери. Старомодные газовые лампы, усеивающие каждый
угол, едва освещают улицу, после того как солнце, наконец, зашло за здание.
Тихо, за исключением взрывов смеха изредка доносящихся из паба
кварталом дальше.
Воздух влажный, даже не смотря на то, что мы находимся в нескольких
кварталах от океана. Если это лето, то мне и думать не хочется, как холодно
должно быть зимой. Я слышу приближающиеся шаги прежде, чем могу
различить кого-нибудь в темноте.
Я выглядываю из-за угла и инстинктивно тянусь за ветром, но нахожу
только холодное, непроницаемое небо.
Приближающаяся затененная фигура – высокая и худая, с высоко
зачесанными волосами, точное очертание Джо; но я ныряю обратно в нишу,
пока не смогу быть в этом уверена.
Он останавливается перед булочной и смотрит в окно.
– Джо? – шепчу я.
Он поворачивается и проходит остаток пути ко мне, засунув руки
глубоко в карманы длинного черного пальто, спускающегося чуть ниже
колен. Джо кивает в сторону паба.
– Выпьем? Будет теплее. – Его голос звучит с оттенком ирландского
акцента, который я никогда не слышала раньше.
– Я не замечала, что у тебя есть акцент.
– Это как плохая монета – от него невозможно избавиться.
Я следую за ним по улице. Мы ныряем внутрь. Паб наполовину полон,
и мы пробираемся к пустому столику позади бара.
Джо дважды осматривает ресторан.
– Ты не должна показываться на людях как сейчас. Слишком
рискованно.
– Они все приезжают сюда?
Джо кивает.
– В пятницу.
По крайней мере, Блейк не соврал насчет этого. У меня есть два дня
прежде, чем Сыны нагрянут в Кэт.
– Разыскивают меня?
– Ничего не изменилось. Они всегда ищут таких, как ты.
– Почему же Блейк приехал раньше?
Джо достает сигарету из красной пачки в его кармане.
– Маловероятно, что из-за тебя.
Он пристально глядит на тонкий цилиндр, но не сует его в рот.
– Тебе не нужно лгать ради него. Я знаю о Порции.
Зрачки Джо становятся меньше, и я не могу избавиться от ощущения,
что он смотрит сквозь меня.
– Ты приняла это лучше, чем я ожидал.
– А чего ты ожидал? Что я спалю деревню?
Его щеки краснеют.
– О, Боже. Ты этого ожидал. – Он действительно считал, что я приду в
дикую ярость. – Поверь в меня хоть немножко.
Он сжимает незажженную сигарету между губ.
– Верю. Больше, чем ты вероятно заслуживаешь.
– Я не смогла бы. Сжечь ее, я имею в виду.
– Еще как могла.
– Нет. – Я переворачиваю руки ладонями вверх. – Действительно не
смогла бы. Мои силы пропали.
Он заказывает чашечку кофе у проходящей мимо официантки.
Спокойное выражение его лица никогда не меняется. Он ждет, чтобы я
продолжала.
– И?
– Тебе Блейк когда-нибудь рассказывал, что произошло той ночью,
когда он дрался с Остином на пляже в Дель Мар?
Он качает головой.
– Только то, что ты разрушила связь.
– Было больше. Блейк был мертв. – Произносить слова не становиться
легче. – Я убила его.
Сомневаюсь, что после нескольких веков жизни с Сынами у Джо было
много неожиданностей, но сигарета выпадает из его губ и приземляется на
стол прежде, чем он успевает закрыть рот.
– Я нашла способ вернуть его назад. Очевидно. Имею в виду, он не
мертв. – Боже, я мямлю. – Но это истощает мою магию. Я больше не бандия.
Не та, что была.
Джо улыбается.
– Ты всегда была необычного типа.
– Ну, теперь я ничего необычного. Как думаешь, это будет иметь
какую-нибудь разницу для Сынов? Сейчас я не представляю угрозы.
– Брианна? – Окликает через бар голос парня. – Брианна Пакстон?
Я паникую при звуке своего имени. И Блейк и Джо сказали, что Сыны
не прибудут сюда раньше пятницы. Но планы меняются. Я выискиваю в
помещении знакомое лицо и останавливаюсь, когда замечаю парня двумя
столиками дальше. Он симпатичный и я знаю, что видела его где-то уже
раньше, но не могу вспомнить прямо сейчас. Он машет и встает, оставив
двух других парней за столиком с их кружками пива, и идет ко мне.
Теперь я узнаю его – Брейден Финли – игрок в бейсбол и
старшеклассник-красавчик. Его темные волосы короче, чем я помню,
подстрижены очень коротко; но его добродушную улыбку и безупречно
белые зубы трудно забыть. Он ходит в среднюю школу Ранчо Доминго, или,
во всяком случае, ходил до того, как выпуститься этой весной. Его шкафчик
был возле шкафчика Хейли, и он приглашал ее на ленч каждый день, в
независимости была ли у него подружка или нет.
Я дожидаюсь, чтобы он подошел к нашему столику прежде, чем что-
нибудь сказать.
– Брейден? Что ты здесь делаешь?
– Слоняюсь по Европе перед тем, как начнется учеба в колледже в
сентябре. Это потрясающе. А что насчет тебя?
– Гощу у друга.
Остина едва ли можно назвать другом, но это звучит лучше, чем правда
– скрываюсь со свергнутым богом, пытаясь выяснить, как бы объединиться с
кучкой полубогов прежде, чем они осуществят свою угрозу – убить меня.
Или это сделает Лайам.
Брейден разглядывает Джо.
– У него?
– О-о. Нет. Остин Монтгомери?
Остин посещал другую школу в Р.Д., но Брейден кивает, будто знает о
ком именно идет речь.
– Знал же, что надо было подкатывать к тебе, когда у меня был шанс.
– Совершенно уверена в том, что ты это сделал.
В день, когда я пришла в школу без браслета, делавшего меня
невидимой, Брейден пригласил меня на ленч вместо Хейли.
– Точно. Меня отшили. – Брейден весело смеется. Он кивает в сторону
своего столика. – Не хочешь присоединиться к нам, попить пива?
– Может быть, позже?
– Ой-ой-ой. Снова отшили. – Его улыбка не исчезает. Он вытаскивает
телефон из кармана. – Дай мне номер своего сотового, чтобы мы могли
согласовать время, пока оба в городе. – Когда я ничего не делаю, он
поднимает руки. – Просто потусоваться. Приятно видеть кого-то из дома.
Того, кто говорит на английском, который я действительно могу понимать.
Я не могу с ним поспорить. Приятно видеть кого-то знакомого. Того,
кто не хочет убить или использовать меня, причинить боли или просить меня
о чем-то, чего я никогда не смогу дать. Мы обменивается номерами перед
тем, как он возвращается к своим друзьям.
Джо наблюдает за ним всю дорогу.
– Откуда ты знаешь этого парня?
– Со школы. Вы не встречались? Мне следовало представить вас.
Джо поднимает подбородок в сторону столика.
– Я знаю того парня с ним.
Я следую за взглядом Джо к высокому парню с темным ежиком на
голове, сидящим в дальнем конце столика Брейдена. Либо у него глаза
подведены черным карандашом, либо у него самые темные ресницы, когда-
либо виденные мною. Трудно сказать отсюда. Когда он поднимает свое пиво,
я узнаю что-то похожее на татуировку Гринпис на его обнаженном
предплечье, под засученным вверх рукавом свитера.
– Вы двое служили вместе?
Джо смеется.
– Можно сказать и так.
Погоди. Джо выглядит на восемнадцать, но он живет уже столетия, что
объясняет, как он умудрился провести время на противо-китобойном судне в
тысяча девятьсот семидесятых. Парень с Брейденом не выглядит старше
меня.
– Он гилла?
– По правде не удивительно. Со всем этим Сбором и так далее.
– Сбором?
– Остин переместил врата. Открытие всегда вызывает Сбор потомков
богов. Это же привлечет и остальных.
– Остин не открывал врата. Лайам открыл.
Лицо Джо выглядит не проницаемым.
– Пвил?
Лицо Джо по-прежнему не изменяется, но пальцы слегка трясутся,
когда он поднимает сигарету со стола.
– Плохое время, чтобы быть беспомощной.
– Почему? Что Сбор означает?
– Это означает, что ты не сможешь избежать Сынов, или даже другую
бандию. Пвил призовет вас всех к вратам, и вынудить сражаться.
Он зажимает между губ не зажженную сигарету.
– Когда?
Джо пожимает плечами.
– Мы с Пвилом точно не разговариваем друг с другом. Он был внизу
очень долго. Полагаю, он сделает это сразу же, как посчитает, что ты готова.
– Я?
– Ты и другая бандия. Он не начнет сражение, которое он не сможет
выиграть.
Брейден с улыбкой смотрит на меня с другой стороны бара. Он
поднимает стакан темного пива в безмолвном тосте.
Я поворачиваюсь к Джо.
– Можешь организовать мне встречу с Рашем?
Следует долгая минута молчание прежде, чем он отвечает.
– Посмотрю. А как ты? С тобой все в порядке?
– В самом деле – нет.
Джо втыкает незажженную сигарету в небольшой горшочек возле нас.
– Тогда помоги нам всем Бог.
– 21 –
В доме Остина все спокойно. Странно проходить по гигантским
коридорам никого не встречая. Я слышу позади себя шаги и оборачиваюсь,
но там ничего. Ничего позади меня, и никакой магии, чтоб ухватиться.
Каждый малейший звук приводит меня в напряжение. Одно дело, когда за
тобой охотиться кучка полубогов, и ты в состоянии убрать их по
собственному праву. Совершенно другое – быть беспомощной жертвой.
Мик показал мне библиотеку в первый день пребывания здесь, когда
устроил для меня обширную экскурсию, но я ни за что в жизни не вспомню
где она. Я обыскала оба крыла на главном уровне, но не нашла. Я
направляюсь наверх, обнаруживая еще одну гостиную и две пустые спальни.
Я приближаюсь к своей собственной комнате, когда замечаю свет под
огромной дверью по ту сторону коридора. Я стучусь, но никто не отвечает.
Я пробую дверную ручку, и она поддается. Я приоткрываю дверь так
широко, чтобы хватило просунуть голову. Спальня огромная, по крайней
мере, в два раза больше моей. Напротив одной стены разместилась кровать
«королевского» размера с балдахином, коричневые портьеры сочетаются с
плисовым одеялом. Справа установлен гигантский телевизор с плоским
экраном и L-образный кожаный диван. Каменный пол покрыт огромным
коричневым ковром из искусственного меха. Во всяком случае, я
предполагаю, что он искусственный. Он слишком большой, чтобы быть
настоящим. Каменный коридор исчезает в арке в стене напротив.
– Микл? – говорит Остин из-за ниши. – Это ты?
– Это я.
Остин выходит из арки в джинсах и толстом вязаном свитере из шерсти
насыщенного синего цвета.
– Ищешь меня?
– Вообще-то, библиотеку.
– В моей спальне? – Он поднимает брови, и я слишком хорошо
осознаю, как это должно выглядеть.
– Точно. – Я выхожу за дверь в коридор.
– Брианна.
Я просовываю голову обратно.
– Да?
– Я не должен был оставлять тебя у врат. Лайам мог… Я сожалею.
Между его бровей пролегла складка, но он не выглядит сердитым. Во
всяком случае, не на меня.
– Ничего страшного.
Я не могу перестать разглядывать линии на его лице. Я не привыкла
видеть какие-либо недостатки, кроме его кривоватой улыбки. И уверена, что
это все. Странно видеть бога, выглядящего столь несовершенным. Столь
уязвимым. Легкая боль в груди – просто естественная реакция, когда видишь
кого-то слабеющим.
Он прислоняется к стене ниши, но не приближается.
– Я не так терпелив, как был когда-то.
– Ты никогда не был терпеливым.
Это единственное, что не изменилось.
– Я всегда был таким ревнивым?
– Не знаю. Ты сейчас ревнуешь?
К чему? У меня ничего нет, к чему можно было бы ревновать. Ни
семьи. Ни друзей. Ни Блейка.
– Бесконечно.
– Ха.
– Иронично, знаю. Но кое-что переживет даже смерть. Особенно
чувства. Они привязаны к душе. Вы люди, кажется, никогда не можете
отпустить их.
– Ну, ты пытался заставить меня убить Блейка до тех пор, пока,
наконец-то, тебе это не удалось. – Я произношу слова сухо, без обычной
злобы.
– Сейчас определенно хуже. Теперь я хочу сделать это сам.
Он делает глубокий вдох, и я понимаю, что линии на его лице не
единственное, что изменилось. В его глазах появилось чувство, не совсем
ревность, а что-то более печальное.
– Остин?
Он закрывает глаза.
– Я обожаю звук своего имени на твоих устах.
Я улыбаюсь, пока он не смотрит. Прошлой ночью, когда я пыталась
вынудить Остина поцеловать меня, это было не более, чем безумная попытка
мести. Способ, чтобы забыть боль и самой причинить ее. Но теперь я не могу
перестать думать о том, как его тело ощущалось на моем, как губы слегка
касались моей шее. Меня бросает в дрожь, и я закрываю глаза, стараясь
блокировать образ в своей голове.
– Что ты ищешь? – спрашивает Остин.
Я сосредотачиваюсь на причине, по которой я разыскивала библиотеку.
Исследование.
– Что такое Сбор?
– Ты видела Лайама?
– Джо. И гиллу. Я никогда не видела его прежде. Он был с парнем,
которого я знаю с Р.Д.
– Один из Сынов? Я не должен был оставлять тебя…
– Остынь. Просто парень из школы, который проводит лето,
путешествуя по Европе.
– Который абсолютно случайно проезжает по ирландской глуши
неделю спустя после открытия врат? С гиллой?
Действительно звучит странно, но почему бы и нет? Брейден –
ирландское имя, вполне понятно, почему он хочет увидеть землю своих
предков. Дерьмо. Брейден связан с Ирландией. Со всем этим.
– Если он не Сын, то кто?
– Больше проблем.
– Киллиан убил других потомков полубогов, когда получил свою
собственную силу. И Блейк протестировал бы Брейдена на ген Киллина там,
в Р.Д. Он не чистокровка.
– Седьмые Дочери и Сыны Киллиана – все, что осталось от полубогов.
Но боги не были единственными волшебными существами, удостоившими
нашу родину своим присутствием. Они также не единственные, кто страдал,
когда Милезийцы заточили магию под землю.
– Гиллы?
Он кивает.
– Гиллы всегда связаны с силой. Они с легкостью сливаются с людьми,
так как могут подчинять человеческие эмоции и создавать воспоминания, но
они предпочитают окружать себя магией. Так чтобы им не приходилось
претворяться.
– Ты тоже можешь использовать внушение.
– Не так, как они. Гиллы могут создавать мысли и чувства вообще из
ничего, но они не любят этого делать. Я же могу только усилить те чувства,
которые уже существуют.
Это объясняет, почему Остин не смог меня заставить желать его после
того, как я связала свою душу с Блейком.
– А Хейли?
Она почти утопилась под воздействием Остина.
– У нее больше проблем, чем ты думаешь.
Я усаживаюсь на край кожаного дивана.
– Бедная Хейли. Я знала, что дома дела обстояли плохо, но никогда не
представляла.
Наконец, Остин выходит из ниши и проходит в комнату.
– Гилла нужен Сынам, чтобы передавать их историю. Многое теряется
за семь поколений. Это взаимовыгодное сотрудничество.
– Но не все гиллы служат Сынам. Мик был здесь, служа тебе, а парень,
которого я видела сегодня, был с Брейденом.
– Тысяча лет – долгий срок. Даже для гиллы. Особенно для гиллы. –
Остин смотрит мимо меня на картину, висящую на стене возле кровати.
Мрачный рисунок ангела, заколотого в спину ножом улыбающимся,
красивым мужчиной. – Друзья умирают. Привязанности меняются.
– Брейден – не гилла.
У Джо, Мика и парня из паба, у них у всех похожее телосложение, они
высокие и худые. Но что-то было еще. Все в поведение Мика и Джо –
размеренное и взвешенное. Брейден же слишком кокетливый. Слишком
живой.
– Думаю, что нет.
Остин садится на диван возле меня. Его бедро слегка касается моего
колена. Его прикосновение не наполняет меня приливом жара, как это
происходит с Блейком, но оно приятно.
Я стараюсь собраться с мыслями. И сосредотачиваюсь на историях,
которые рассказывала мне бабушка о древней Ирландии.
– Фейри?
– Бабушкины сказки.
– А что тогда?
– Может быть, келпи. Хотя больше похоже на фуа13, если он здесь для
Сбора.
– Помоги мне разобраться.
– Келпи – водяные лошади. Темные твари, завлекающие людей к их
смерти. Предстают в виде лошади, а затем увозят человека на дно моря.
– Мило.
– Они не проявляли активности с тех пор, как Милезийцы начали свой
крестовый поход против магии. Они предпочитают не высовываться, нежели
рисковать быть обнаруженными и преследуемыми наверху. Фуа же более
опасны. Они регулярно смешиваются с людьми. И они скорее воспользуются
шансом, если будут считать, что смогут получить для себя выгоду из
сотрудничества с богами.
– Что они такое?
– Более усовершенствованная форма водного животного. Они могут
принимать людское обличие, но их истинный вид – тело лошади с хвостом
кита. Они среди самых прекрасных созданий. И самых зловещих. Они
питаются людскими эмоциями, но предпочитают кормиться магией. Если
они здесь, то по приглашению Лайама.
– На Сбор?
Остин кладет руку между нами, но не касается меня.
13Fuath (фуа) – в Шотландском Нагорье общее название зловредных и опасных демонов, духов и прочих
потусторонних существ, как правило связанных с водой. К фуа относятся уриски, глаштиги, кинег, ьейтир,
келпи и прочие.
– Он открыл врата и распространил зов. Другие так же ответят на него.
Они просто не знают этого. Если он призвал фуа, то намерен объединиться с
ними. Возможно, он предложил им определенное место в новом мире.
– Он создает армию.
Я вытягиваю пальцы, пока не чувствую мизинец Остина на диване
возле меня. И провожу пальцем от его ногтя к костяшке.
– Седьмые Дочери оказались небольшим разочарованием. – Он
смотрит на наши руки туда, где я касаюсь его.
Он берет мою руку в свою, одаривая той кривоватой улыбкой. Его
взгляд устремляется к гигантской кровати.
– У меня прежде никогда не было здесь девушки.
Я отнимаю руку.
– И все еще нет.
– Разве? – Его глаза впиваются в мои.
Я стараюсь игнорировать жар, приливший к моим щекам. Мне все еще
нужны ответы, а у Остина они есть. Во всяком случае, это то, что я сказала
себе, когда не сразу же покинула его комнату.
– Итак, Сбор предназначен, чтобы собрать нас всех в одном месте?
– Лайам намерен ускорить события. Он заставит нас сражаться. Скоро.
– Могут ли фуа уничтожить Сынов?
Я кладу руку на колени, обхватывая ее другой. Все что угодно, лишь
бы удержаться и снова не придвинуть ее на сторону дивана Остина.
Остин берет локон моих волос и накручивает на свой палец. Пока он
убирает волосы с моей шеи, костяшки его пальцев слегка касаются моей
кожи.
– Не в одиночку. Но они умны. Они веками оставались в укрытие,
выжидая время, пока Сыны и Дочери убивали друг друга. Они не поддержат
ни одну из сторон, пока не будет явного победителя.
– Итак, их лояльность пока еще никому не принадлежит?
Это все, что я могу сделать, чтобы не прильнуть к его руке.
– Фуа верны только себе. – Остин выпускает мой локон, словно только
что осознал, что прикасался ко мне. – Тебе следует держаться от них
подальше.
Держись подальше от Лайама. Держись подальше от Сынов. Держись
подальше от фуа. Держись подальше от города. Может быть, у меня и нет
сил, но вряд ли я буду полезна сидя взаперти, и ничего не делая.
– Я найду другую бандию. Сыны считают, что Шерри уже здесь. И
посмотрим, что я смогу разузнать о Брейдене. Джо собирается организовать
встречу с Рашем.
Остин смеется.
– Не думаю, что есть какой-нибудь смысл запирать тебя в башне.
– Я найду способ выбраться.
– Не сомневаюсь.
Золотистый свет танцует в глазах Остина. Я не могу сдержать улыбку.
Остин подносит пальцы к моему подбородку, на сей раз намеренно,
проводя ими по мой шее.
– Попроси снова поцеловать себя.
Мои губы невольно приоткрываются. Но он был прав, когда все
прекратил прошлой ночью. Мы не друзья. Мы друг другу никто. Кроме того,
я боюсь поцеловать его. Вдруг мне захочется сделать это снова.
– Нет. – Надеюсь, что его способность использовать внушение не
позволит ему увидеть то небольшое семя желания, что трепещет в моей
груди.
Судя по тому, как он улыбается, полагаю, что позволяет.
Я быстро встаю.
– В любом случае, где находится библиотека?
– Третья дверь справа. – Он дожидается, когда я дохожу до двери,
чтобы заговорить вновь. – Один вопрос?
Я колеблюсь.
Остин наклоняется вперед, локти на коленях. Волосы падают ему на
глаза.
– Почему Блейк не согласился помочь тебе?
– Я не просила. – Я не привязала Блейка к себе и не просила его о
помощи. Но возможно, я получила кое-что еще, в чем нуждалась, но не
осознавала этого. Завершение. – И не буду.
Моя рука застыла на дверной ручке, но я не поворачиваю ее.
– Тебе нужно уходить, – ухмыляется Остин. – Или я могу не дождаться
твоего требования, чтобы поцеловать тебя снова.
Я протискиваюсь за дверь, выходя в коридор.
Прошлой ночью я хотела, чтобы Остин заставил меня забыть. Сегодня
же я не знаю, чего хочу. Я позволила себе считать, что Блейк значил для меня
больше, чем на самом деле. Я спутала физическое влечение с чем-то
большим. Я не желаю совершать ту же ошибку вновь.
Более того, Остина никто никогда не волновал, кроме самого себя. Он
убийца. И меня ею сделал. И не важно, как сильно он хочет помочь мне
теперь, я не могу позволить себе забыть, что он совершил.
– 22 –
Я нахожу библиотеку прямо там, где сказал Остин. Книжные стеллажи,
встроенные в стены, возвышаются от пола до потолка; каждая полка
заполнена томами в кожаных переплетах и современными книгами.
Мой взгляд привлекла толстая книга на столе. Краткая История Кэт. Я
пролистываю страницы, просматривая истории о наследии города. И
останавливаюсь, добираясь до рассказа о пожаре, уничтожившим половину
Главной улицы сто пятьдесят лет назад. Книга описывает грозу, имеющую
историческое значение, и странный голубой огонь, в настоящее время
считающийся вызванным природным газом, который использовался в новых
уличных фонарях.
У меня скрутило живот. Я знала, что возвращалась домой, но это ближе
к дому, чем полагала. Этот город сожгла моя бабушка в седьмом поколении,
чтобы отомстить за разбитое сердце.
Не удивительно, почему горожане не хотят, чтобы я находилась здесь.
Какое облегчение быть бессильной. Знать, что не смогу причинить никому
вреда, подобно этому. Но как я собираюсь остановить Лайма от созыва армии
для уничтожения Сынов? Если одна полубогиня с разбитым сердцем смогла
принести так много смерти и разрушения, что произойдет, когда боги вернут
контроль над землей?
Джо был прав, сейчас действительно плохое время для утраты своих
сил.
Я просматриваю полки, вытаскивая книгу по физике восемнадцатого
века. Пролистываю пергаментную бумагу, одновременно восхищаясь тем,
сколько науке уже было известно и сколько еще предстоит открыть.
Удивительно, как много информации сохранилось с тех пор, дополняясь и
передаваясь из поколения в поколение.
Сыны тоже опираются на свои знания. С помощью гилл хранят свою
историю и генетические исследования, чтобы увеличить численность и силу.
Седьмые Дочери не были столь организованы. Почему нет? Почему ни
один из гилл не объединился с нами? Почему бандии не сохранили
письменной истории?
Я получила только частичку истории – браслет. Наследство. Три
подвески. Одна из подвесок – цветок аконита – талисман, укрывавший меня
от Сынов, делавший меня почти невидимой, так что люди смотрели прямо
мимо меня до тех пор, пока я не стала контролировать свою силу.
Я кручу браслет вокруг запястья. Цветок меня больше не защищает, но
я не могу отрицать, что он хорошо сделал свою работу. И лошадь. Что же
