Текст книги "Такеши Китано. Автобиография"

Автор книги: Такеши Китано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

«Куклы» также предлагают поразмыслить о физических увечьях и болезнях, о том, на что похожа крайняя степень жестокости, когда, например, героиня приводит слепца в удивительно красивое место. В этой картине смерть наступает без причины. Всякий раз, когда персонажи стремятся к добру, их настигает смерть. «Куклы» показывают устойчивую связь между любовью и смертью. Любить – не значит ли это потихоньку умирать? В водоёме, который можно, заметить в фильме, кувшинки символизируют Будду – в определённом смысле, смерть. В «Куклах» чувствуется связь между красотой и эфемерностью. Даже на большом экране то, что прекрасно, так недолговечно.

Фильм «Куклы» имел определённый успех в некоторых европейских странах. Особенно он понравился зрителям в России. Кто его знает чем. Возможно, своим меланхоличным романтизмом? Картина два года подряд не сходила с московских афиш и до сих пор регулярно появляется там. «Куклы» так популярны в России, что в 2007 году мне предложили сняться в рекламе, где на фоне кадров именно из этого фильма я должен был расхваливать русским потребителям достоинства плазменных панелей Panasonic. Что я и сделал.

Когда ролик был снят, в Токио организовали пресс-конференцию для русских СМИ. На неё пришли представители двух телеканалов, нескольких газет и журналов. Я раздавал много интервью, которые меня, честно говоря, совершенно вымотали. У русских журналистов есть чувство юмора. Один из них сказал, что я «имею большое влияние в Японии», если учесть множество телепередач, которые я создал и вёл, а также фильмы, которые снял за последние пятнадцать лет. И добавил, смеясь, что я – «японский Владимир Путин». Но это замечание ничуть не показалось мне забавным, напротив... Я не воспринял его как комплимент. Это сравнение несправедливо. Ведь я никогда не мучил чеченцев и не травил никого полонием.

Так рекламная кампания в ярких цветах пейзажей фильма «Куклы» заполонила российские телеэкраны. В конце ролика Китано произносит одно слово по-русски: «Превосходно». Размеры рекламного баннера на Красной площади поражают воображение: огромное лицо платинового блондина Такеши Китано занимает плакат высотой пятнадцать метров и шириной четыреста. Китано также пригласили в 2008 году на 30-й Международный Московский кинофестиваль, в ходе которого было показано несколько его фильмов, в том числе «Жестокий полицейский», «Сонатина», «Фейерверк», «Куклы» и «Затойчи». Режиссер получил приз за вклад в мировой кинематограф. «Я счастлив получить эту награду в стране с богатой историей и традициями, создавшей множество новых форм в искусстве», – заявил тогда Такеши. В рамках фестиваля он провел настоящий «урок кино». Китано – самый популярный японец в России.

Несколько месяцев назад я побывал в Москве. Там я увидел откровенную роскошь, лимузины длиной с фуру, «мерседесы» с тонированными стёклами, «феррари»... Какое разительное отличие в сравнении с тем, что было раньше в Советском Союзе! И оно показалось мне ещё ярче потому, что во время поездки я читал Солженицына... В этот раз я снова встретился с русскими журналистами. Они вели себя так занятно. Вместо того чтобы задавать мне вопросы, они забрасывали меня цветами...

В Москве меня поселили в престижном отеле с видом на Кремль. Как-то раз вечером снаружи поднялся невероятный шум. Когда я открыл окно, мне показалось, что чеченцы заполонили Красную площадь. Там была тьма народу. На самом же деле Россия выиграла футбольный матч против Голландии.

«Затойчи» (2003)

«Затойчи» – очень выразительное произведение, первый костюмированный фильм режиссёра, его первый тямбара («самурайский боевик»). Китано успешно попробовал себя в. жанре исторического кино, поменяв револьверы намечи. Действие происходит в самурайской Японии эпохи Эдо (1600—1868), когда страна ещё не полностью открыта миру и ею правит сёгун Токугава. Фильм рассказывает историю Ичи (Затойчи), слепого бродяги, который зарабатывает на жизнь азартными играми и массажем. Под его увечьем скрывается потрясающая сила: он – несравненный мастер меча. В одиночку он может выйти против пятнадцати бандитов и уложить их всех. Держа путь через горы, он приходит в деревню, в которой заправляет злодей Гиндзо. Вместе со своей бандой он наводит ужас на торговцев и требует с них деньги. В харчевне Ичи знакомится с Окину и Осэи – двумя сёстрами-гейшами, столь же утончёнными, сколь и опасными. Они путешествуют от селения к селению в поисках того, кто убил их родителей, когда они были ещё детьми. Единственное, что знают гейши об убийце, – это что его зовут Кутинава. Взявшись за меч, Мчи решает помочь сёстрам и свершить свой суд. В этом японском спагетти-вестерне, который начинается сразу, без «шапки» и объяснений, все убивают друг друга ради собственных интересов. Мятежные самураи здесь именно такие, какими их рисует японское – и западное – воображение. Диалоги отточенны и резки, как лезвие меча Ичи. Китано снимал картину по мотивам романов Кана Симодзавы, также вдохновляясь легендами и первым циклом фильмов про Затойчи (1962) режиссёра Киндзи Мидзуми, главную роль в которых долгие годы (с 1962-го по 1989-й) исполнял Синтаро Кацу. В то время жанр тямбара (термин, произошедший от подражания, звуку меча, рассекающего плоть) был очень популярен благодаря «Телохранителю» Акиры Куросавы (1961). Как только «Затойчи» Такеши Китано вышел на экраны в 2003 году, он сразу же обрёл успех как в Японии, так и в двух десятках других стран. В США его превозносил Квентин Тарантино. «Произведение мастера», «необычайный», «потрясающий» – так отзывались о нём большинство европейских критиков. Французская пресса была в восторге. «Затойчи» получил «Серебряного льва» на Венецианском кинофестивале, а также Приз зрительских симпатий на фестивале в Торонто и девять номинаций на национальную японскую кинопремию Academy Awards. Когда осенью 2003 года Китано прибыл в Венецию, чтобы представлять свой фильм, толпа фанатов приветствовала его криками.

Когда я получил на Венецианском фестивале «Золотого льва» за «Фейерверк» (1997) и «Серебряного льва» за «Затойчи», японцы вспомнили, что я не только телеведущий, но и ещё и кинорежиссёр. Знаете, эти награды оказали большое влияние. Многие японцы тогда решили взять мои фильмы в видеопрокате, чтобы открыть их для себя впервые или пересмотреть ещё раз. С этой точки зрения фильм «Затойчи» стал показательным. Он – результат многолетних усилий.

Съёмки этой картины получились очень необычными, это был для меня совершенно новый, важный опыт. Притом что фильм снимался по заказу. Мне впервые заказали фильм, и я согласился. Я не мог упустить такую возможность. Продюсеры были полны энтузиазма. В этом проекте я вдруг получил настоящую свободу действий, как режиссёр и даже монтажёр. Так как в этот фильм были вложены значительные средства, он, разумеется, отвечал определённым коммерческим требованиям. Подбор актёров был исключительным, все они очень талантливы. Открытием этого фильма стал Таити Саотомэ, настоящий маленький гений из театральной семьи, которому на момент съёмок едва исполнилось десять лет.

Впервые за всю карьеру в «Затойчи» мне была предоставлена полная свобода, и я мог показать свою подлинную концепцию развлечений. А уж я-то, со своим опытом, знаю, что это такое! Я хотел, чтобы фильм с первых же минут смотрелся как развлечение. Западные критики назвали «Затойчи» японским вестерном. Это абсолютно точное определение.

В то же время совершенно ясно, что снимать фильм намного труднее, чем ломать комедию. Быть смешным на сцене, на телеэкране – значит делать то, что нужно, чтобы рассмешить зрителя в данную минуту. В этих действиях нет ничего глубокого. На большом экране, напротив, я стараюсь показать разные ситуации, которые заставляют задуматься. Моя цель – увлечь зрителя туда, где он не ожидает оказаться, и окунуть его в океан чувств и эмоций. И то, как я добился этой цели в «Затойчи», превзошло мои самые смелые ожидания.

Правда, осознавая, насколько крупную сумму мне выделили продюсеры, я был вынужден согласиться на использование спецэффектов. Я сделал это не по своей воле. На самом деле у меня проблемы с восприятием спецэффектов. У меня складывается впечатление, что они искажают не реальность – ведь они для этого и созданы, – а сам фильм, саму суть кино. Мне совершенно не интересны такие фильмы, как, например, «300 спартанцев». Конечно, он имел огромный успех, но из-за систематического использования спецэффектов и компьютерной графики, на мой взгляд, он стал фильмом в жанре научной фантастики – возможно, очень красивым, но искусственным, коммерческим и уж точно не историческим произведением о спартанских воинах. Это, впрочем, не значит, что я не могу оценить по достоинству некоторые научно-фантастические фильмы...

Возвращаясь к разговору о «Затойчи», надо сказать, что это экранизация очень популярной в нашей стране серии романов Кана Симодзавы, главным героем которой стал бессмертный вымышленный герой японских легенд эпохи Эдо. Теле– и кинофильмы по мотивам этих романов были очень популярны в 1960—1970-е годы.

До 1989 года главную роль в них исполнял актёр Синтаро Кацу. Но я никогда не был большим фанатом этой саги из двадцати пяти фильмов, в частности из-за того, как они были смонтированы. Я даже смотрел не все серии, только несколько, на кассетах. И должен признаться, мне этого хватило. Мне всегда казалось, что борец за справедливость в исполнении Синтаро Кацу перегибал палку. Я видел эту роль иначе. Поэтому я ни в коем случае не хотел ему подражать. Кроме внешности, у наших персонажей нет ничего общего. За полгода до начала съёмок я перекрасился в блондина. Я даже появлялся в таком виде в телепередачах, чтобы публика понемногу привыкла к моему новому образу и как можно скорее, уже заранее, прониклась моим новым воплощением.

И все же решиться на такую авантюру – снять фильм по старинной саге, столь любимой широкой публикой, – можно далеко не сразу. Конечно, эту картину мне заказали, но я бы, возможно, не взялся за эту работу, если бы Мама Сайто, Тиэко Сайто, не настаивала на том, что я должен снять этот фильм.

Хотя моя экранизация более оригинальна, очень ритмична и полна сюрпризов и шуток, я всё же беспокоился за неё и даже не подозревал, что она будет настолько популярна среди молодёжи, как в Японии, так и за границей. И я бы солгал, если бы сказал, что мне это неприятно. Ведь фильму аплодировали по всему миру, вплоть до Австралии, Новой Зеландии и Турции. «Затойчи» собирал полные залы в Стамбуле! Он получил «Серебряного льва» в Венеции и много других наград, в том числе приз в Канаде.

Вдохновившись идеей старинной саги, я всё же не стал копировать традиционные рецепты фильмов тямбара и использовать популярные боевые искусства. Вы, наверное, обратили внимание: в моём «Затойчи» нет ни кунг-фу, ни ушу, ни тайского бокса. Мне хотелось чувствовать себя комфортно. Поэтому никаких типичных драк. В основном поединки, которые зритель видит в фильме, получились такими, какими я их придумал. Но это вовсе не значит, что подготовка к боевым сценам была из лёгких. Наоборот. Над ними пришлось поломать голову, а съёмки были сложными, долгими, утомительными. Была проделана огромная работа по воплощению и адаптации моих замыслов. Каждая сцена сражений на мечах требовала огромных усилий.

Битвы в «Затойчи», как и длинная финальная сцена под музыку с отбиванием чечётки, – всё это в значительной степени плоды того, что я перенял у моего учителя Фуками-сан в Асакусе. И всё же, если бы мне надо было снимать продолжение «Затойчи», я бы, скорее всего, вдохновлялся более традиционными поединками, скорее китайскими, чем японскими.

Я, кстати, давно уже размышляю над продолжением. Пока это только в проекте. Японские и зарубежные киноманы поддерживают идею второй версии, которая будет более современной и, безусловно, ещё более кровавой, чем первая сага. Я все ещё думаю над этим. В данный момент я не собираюсь всерьёз браться за вторую часть. Я пока не готов. И честно говоря, жанр каждого следующего фильма зависит от моего настроения. Но будьте уверены: я сниму ещё не один жестокий фильм.

10.
Трилогия для двойника

Писатель Норман Мэйлер вывел своего двойника в потрясающем триллере «Американская мечта», а Вуди Аллен воплотил в своих фильмах героев-параноиков, как и он сам, переживающих экзистенциальный кризис. Китано в свою очередь решил появиться на экране в трёх поразительных фильмах: «Такешиз», «Банзай, режиссёр!» и «Ахиллес и черепаха». Эта напряженная трилогиия вызывает ощущение катарсиса, в нём автобиографические мотивы смешиваются с вымыслом. Режиссёр, уставший соблазнять, признаёт, что хотел бы стереть как свои убеждения, так и всю лживость и надменность Бита Такеши, его телевизионного воплощения.

В сентябре 2006 года я был в Италии, на 62-м Венецианском кинофестивале. Моё появление стало для всех сюрпризом, никто не ожидал увидеть меня там. Но так уж получилось, что мой фильм «Такешиз» отобрали в программу в 2005 году, в самый последний момент. Отзывы после показа удивили меня. Они были двух типов: либо «Это ваш худший фильм», либо «Это ваш лучший фильм». В Японии «Такешиз» назвали «странным».

Но главное, мне кажется, – японцы ничего не поняли в нем.

«Такешиз» (2005)

Забавный критический автопортрет «Такешиз» – это, безусловно, фильм-признание, самое обескураживающее, внежанровое, барочное произведение режиссёра. «Такешиз» лишает дара речи. В этой метафизической картине Китано показывает переполненную событиями жизнь Бита Такеши, растиражированной звезды шоу-бизнеса. Но зрителя ждёт сюрприз: режиссёр также выводит на экран двойника шоумена. Это кассир мини-маркета, неотёсанный и замкнутый неудачник с выбеленными волосами, который ждёт не дождётся своего звёздного часа. Несколько раз столкнувшись с великим Битом во время безуспешных прослушиваний, его двойник погружается в полное безумие, в котором Определённые стороны реальной жизни Бита Такеши перемежаются отрывками из жестоких фильмов Китано, превращаясь в мозаику из ошеломляющих образов, течения повествования и невероятных встреч. Мнения европейских критиков разделились: фильм оказался одновременно и «обескураживающим», и «удачным», и «сюрреалистическим». Погром во время весёлой ярмарки, фантазмы Китано, обращённые в насмешку, «Такешиз» – отражение сложного сознания режиссёра. Он соединяет совершенно не связанные между собой образы, как в своё время это делали кубисты. «Такешиз» – словно серия картин художника-примитивиста, добившегося удивительной гармонии между поэзией и реальностью. Когда Китано говорит об этом фильме, в его голосе звучат обида и разочарование: его неверно поняли, и реакция публики была смешанной.

А ведь этой работе он отдался полностью.

В «Такешиз» я и наигрался до ужаса, и повеселился от души.

Я дал выход эмоциям, позволил себе роскошь раздвоиться, повинуясь воображению и неврозам, и сыграть сразу двух своих двойников, где один ненормальней другого. В самом деле, мы видим, как пересекаются пути успешного таренто («человека из телевизора»), который стал ведущим развлекательных передач, и его другого воплощения – зажатого, потерянного, невезучего бедолаги, кассира из мини-маркета, который мечтает стать звездой экрана и в поисках роли ходит от одного прослушивания к другому – а по сути, от унижения к унижению...

Разве можно рассуждать всерьёз о такой картине?

В фильме шоумен – это Бит Такеши собственной персоной, другой же – некий безвестный Китано. Не побоявшись выглядеть смешным в глазах зрителей, которые могут подумать, что я сошел с ума, зазнался или перегнул палку, я решил запечатлеть Китано – фаната в тот момент, когда он просит автограф у своего кумира, Бита Такеши! Эта сцена – настоящий кошмар, как для режиссёра – то есть для меня! – так и для зрителя, и при этом она – ответ на безусловно стереотипное представление обо мне. Я признаю, что эта сцена смотрится странно. В этом фильме почти бесконечная череда типов, похожих друг на друга, но не идентичных – на телевидении, в кино, в истории, которая ускользает из-под моего контроля, – позволила мне посмеяться от души и самого себя обратить в шутку.

Если честно, этот фильм – плод моих размышлений над тем, кем я стал. Это картина, в которой Китано теряет контроль над своим двойником или наоборот. Когда я просмотрел «Такешиз» после монтажа, он оказался ещё более странным, чем можно было представить. Я сам был сбит с толку!

Поначалу этот фильм, идея которого засела во мне лет десять назад, должен был называться «Фрактал[13]13
  Фрактал —математический объект с дробной размерностью, обладает свойством рекурсивности: каждая его часть является уменьшенной копией целого.


[Закрыть]», и сюжет у него был несколько иной: история о заурядном человеке, замученном сначала чередой неких событий, потом – угрызениями совести, и о его разбушевавшейся фантазии. Но в те времена продюсеры, едва ознакомившись с таким сложным сюжетом, сразу же отвергали мой проект. Они считали его чересчур экспериментальным. «Зрители наверняка растеряются», – говорили продюсеры, убеждённые в том, что пытаться перенести настолько абстрактную историю на большой экран – все равно что биться головой об стену. Их сомнения были мне понятны, и всё же мне не хотелось отказываться от своего сюжета. Я считал, что подобный фильм, даже съёмки которого будут странными, поможет мне разобраться в своих сущностях. Телеведущий лучше сможет оценить кинематографиста, и наоборот. Эта картина позволит мне препарировать моё «я»! Но продюсеры, которые могли бы выделить средства на этот проект, были не согласны с сюжетом.

В конце концов, спустя годы, успокоенный коммерческим успехом «Затойчи», я вновь пришёл к ним поговорить о проекте, который был заведомо похож на тот, но в нём была заложена другая идея. Я сказал им: «Это будет уже не „Фрактал", а другой фильм, с другим названием, – история бедняги, который теряет контроль над своим воображением. Разумеется, это буду я – телеведущий и человек кино, два двойника!» И тут продюсеры пришли в восторг! Мы сразу же ринулись в эту авантюру.

Хотя мне не кажется, что персонажи Бит Такеши и Такеши Китано точно отражают двойственность моей личности, я признаю, что эта картина оказала терапевтическое воздействие. Фильм «Такешиз» пошёл мне на пользу. Я чувствую, что мне и правда необходимо порой сделать шаг назад, окинуть все трезвым взглядом, особенно когда меня буквально окутывает восхищение окружающих.

Для меня это первый настолько личный фильм, поэтому я особенно дорожу им. В предыдущих работах мне приходилось интересоваться персонажами, совершенно не похожими на меня, а в «Такешиз» я играю того, кто я и есть: человека, в жизни которого полно разнообразных занятий. На этот раз моя роль была без посторонних «примесей».

После выхода фильма «Быть Джоном Малковичем» название «Такешиз» можно было бы сменить на «Быть Такеши Китано». То, как именно на экране был создан этот двойной образ, в английской прессе превосходно проанализировал писатель и журналист Дональд Ричи, один из лучших знатоков японского кино и творчества Китано.

«Такешиз» наполнен забавными случаями, бреднями, а его сюжетом движут аналогии. Этот фильм ни в коем случае нельзя воспринимать всерьёз. В нем отразились все приключения, которые произошли со мной – актёром и телеведущим – в кино и в телепередачах. Работая над сценарием и фильмом, я разоблачил сам себя. На экране зритель видит, что я – человек простой и вполне заурядный. Мне не хотелось, чтобы в фильме была чёткая сюжетная линия, и поэтому он получился странным, обрывочным, бессвязным.

«Такешиз» адресован поклонникам кино, сюрреализма и кубизма. Эта картина (в которой, повторю ещё раз, особо нечего понимать) также может привлечь любителей короткометражного кино продолжительностью в двадцать – тридцать минут. Это грёза, причуда, романтическая задумка, нежность, приглашение в путешествие, предлог, чтобы увлечь настоящих киноманов в иные миры.

Мне хотелось подурачиться. Так, чтобы зрители, выходя из кинозала, не знали, что и подумать, что сказать. Как я уже говорил, это была моя давняя мечта: уловить и показать разницу между видимостью и тем, что мы считаем правдой. Мне хотелось взять людей за руку и подвести к вопросам, которые они зададут сами себе, предложить им самостоятельно придумать продолжение. Чтобы люди не просто «посмотрели» эту картину, а прочувствовали, прожили её. И возможно, решили посмотреть фильм ещё раз, чтобы лучше разобраться в нём.

Критики говорили – и, наверное, не зря, – что этот фильм похож на меня: он парадоксален. Да, он странный, но, по-моему, не страннее и не неоднозначнее, чем мир, в котором мы живём, чем современная Япония, где нет ничего совершенно определённого. А еще – пусть даже рискуя зайти слишком далеко – я бы сказал, что мне также хотелось высмеять свои предыдущие киноленты. Потому что я сам не могу быть доволен собственными фильмами. Мне правда кажется, что все мои усилия в кино пошли прахом...

Один из признанных мэтров киноискусства, Орсон Уэллс, тоже не стыдился признать, что терпел неудачи. Режиссер «Гражданина Кейна», «Фальстафа» и «Печати зла» настолько тяжело переживал разочарование, которое вызвали его последние фильмы, что даже решил: его время прошло и пора положить конец режиссёрской карьере...

Реакцию на фильм можно оценить по подаркам, которые вы получаете к его выходу. Так, после «Затойчи» я получил прекрасную гитару «Гибсон» старой модели, настоящее сокровище. А после выхода «Такешиз» в Париже мне подарили несколько сумок от Гуччи, шейный платок от Гермес...

Представляя фильм за границей, я по традиции давал интервью. И когда говорил, что ни в грош не ставлю этот фильм, журналисты делали такие лица! Отличный способ заставить дистрибьюторов задергаться. Тогда же, в Париже, Хэнгамэ Панахи, президент компании «Целлулоид Дримс», которая занимается продажей моих фильмов во Франции, потрясающая женщина и, между прочим, супруга режиссёра Жан-Пьера Лимузена, сказала мне (цитирую): «Пожалуйста, Такеши, не позорьте так ваш фильм, иначе я во всей Европе не смогу найти ни одного покупателя». Можете себе представить?

«Банзай, режиссёр!» (2007)

«Банзай, режиссёр!» – настоящее кинематографическое НЛО, вторая часть трилогии, в которой, по задумке автора, раскрывается «процесс расчленения в искусстве». В этом фильме-бурлеске режиссёр сознаётся: кино – это наркотик.

И вновь Китано на экране, снимает сам себя. Врач обнаруживает в его голове редкую аномалию: его мозг – это камера.

Как и в «Такешиз», режиссёр высмеивает сложившийся образ своего альтер эго, Бита Такеши, и мягко подшучивает над некоторыми деятелями кино, солидными организациями, равно как и над символами японской и мировой поп-культуры.

Он также мимоходом отвешивает поклон в сторону «нового кино», вдохновляясь эффектом «время пули» [14] 14
  Bullet time («Время пули») – эффект, при котором можно разглядеть летящие пули и их следы в воздухе: практически полная остановка времени в определённый момент, в то время как камера продолжает двигаться.


[Закрыть] , использованным в «Матрице» и «Крадущемся тигре, затаившемся драконе» Энга Ли. «Банзай, режиссёр!» – причудливый, эксцентричный фильм, похожий на пародийный автопортрет в стиле комик-группы «Монти Пайтон» [15] 15
  Монти Пайтон (англ. Monty Python) – комик-группа из Великобритании. Благодаря своему новаторскому, абсурдистскому юмору участники «Монти Пайтон» находятся в числе самых влиятельных комиков всех времён.


[Закрыть] , – по собственному признанию Китано, не имел ожидаемого успеха.

Я чувствовал, что мне жизненно необходимо снять продолжение «Такешиз». Во время предпремьерного показа на Токийском международном форуме многих зрителей буквально сложило пополам от хохота. Этот фильм – вторая часть триптиха. Мне было необходимо снять их, все три. А будут ли они успешны или нет – уже другой вопрос. Ясно одно: «Банзай, режиссёр!» получился ещё более дурацким, чем первый, «Такешиз». Я вновь собирался высмеять не кино, не фильмы других режиссёров, а свои собственные – все картины, которые я снял, до сих пор и которые, по-моему, с кинематографической точки зрения просто безнадежны. Настолько, что я не представляю, как можно считать меня настоящим режиссёром.

«Банзай, режиссёр!» похож на комедию, но на самом деле это не совсем так. Я не ставил себе целью рассмешить зрителя, хотя, конечно, кино – это развлечение. Персонаж, которого я играю, – забавный тип, он смешит, а сам серьёзен, особенно когда управляет своей марионеткой, которая иногда разбалтывается.

С другой стороны, эта часть трилогии очень личная и... для меня – целительная. Когда я чувствую себя неважно, мне порой кажется, что я управляю марионеткой, своей собственной, которая на самом деле мне не принадлежит. Только так я могу примирить между собой Бита Такеши и Такеши Китано. Один постоянно управляет марионеткой другого. Таким образом, в этом фильме я сравнил людей и марионеток, приделав голову актёра к телу куклы.

В самом деле, «Банзай, режиссёр!» – фильм сумасшедшего, маньяка, вычурный и при этом трогательный, на котором сказались мои прошлые ошибки, влияние некоторых моих фильмов и картин других режиссёров (например, Мела Брукса, ещё одного любителя коллажей и абсурдистского монтажа). Я этого не отрицаю. Когда-нибудь все поймут, что я – режиссёр ещё более безумный, чем кажется!

«Банзай, режиссёр!» разочаровал многих из тех, кто восхищался моими боевиками. На Западе этот фильм сочли «бессмысленным». Его прохладно приняли во Франции. Отзывы некоторых парижских критиков были очень резкими. «Как мог Китано пасть так низко? Как он может настолько недооценивать себя?» – написал один из них.

Любопытно, что при этом фильм был восторженно принят на Венецианском кинофестивале в феврале 2007 года. После показа долго не смолкали аплодисменты, и у меня потеплело на сердце. Это было поразительно. Невероятно. На протяжении всего фильма зрители постоянно смеялись. Мне вспомнились прекрасные мгновения, которые я пережил в Венеции за годы до этого. Я действительно успокоился, видя, как принимают «Банзай, режиссёр!» гости итальянского фестиваля. Именно тогда я впервые испытал настоящее удовлетворение от того, что снял этот бессвязный фильм. В Венеции я намного охотнее пустился в круговерть интервью разным СМИ. Давно у меня не было столько встреч за такой короткий отрезок времени! Меня и правда очень тронуло, что итальянские критики поняли мой юмор и абсурдность этого фильма. А ведь я чуть не прохлопал эту возможность! Программа фестиваля была очень плотной. И как раз в это время я собирался участвовать в съёмках нового японского телефильма, которые должны были растянуться минимум месяца на два-три. Поэтому я долго сомневался, стоит ли мне лететь в Италию. Но я всё-таки сделал усилие, принял участие в фестивале – и не пожалел об этом.

1 сентября 2007 года в ежедневной газете «Асахи» одна из статей была посвящена вручению совершенно особого приза режиссёру, которого пригласили представить его новый фильм на фестивале в Венеции. «Италия: Китано получает награду, названную в его честь! Венеция: в четверг режиссёр Такеши Китано стал первым обладателем нового приза „Glory to the Filmmaker", вручённого ему на 64-м Венецианском международном кинофестивале. Награда была названа в честь его нового фильма „Банзай, режиссёр!" (Glory to the Filmmaker!). На фестивале в Венеции Китано, который также известен как Бит Такеши, уже получал „Золотого льва" в 1997 году за фильм „Фейерверк" и „Серебряного льва" в 2003 году за фильм „Затойчи"».

Каждый раз, когда я представляю фильм в Венеции, его встречают с энтузиазмом. Итальянские поклонники ждут меня возле красной ковровой дорожки, оказывают мне такие трогательные знаки внимания. Я многим обязан этому фестивалю. Когда мне вручили «Золотого льва» за «Фейерверк», в моей жизни многое изменилось. После этой награды японцы стали действительно интересоваться моими фильмами.

В 2005 году, когда Китано в качестве почётного гостя представлял на Венецианском кинофестивале фильм «Такешиз», большая группа его итальянских фанатов пришла в одинаковых футболках с надписью: «Такеши Китано, бог кино». Появление режиссёра вызывает порой неописуемый ажиотаж! И не только в Италии. В Токио, в скромном французском ресторане, где Китано имеет обыкновение ужинать после телесъёмок, друг режиссёра Ёсио Хаттори, глава дома Пьера Кардена в Японии, однажды рассказал нам, что некий японский журнал заплатил сумму, в пересчёте равную четырём тысячам евро, за право опубликовать фотопортрет Такеши Китано работы Уильяма Кляйна, а один японский священник настолько ценит его фильмы, что даже защитил диссертацию по теме «Религия в творчестве Такеши Китано». Ёсио Хаттори был озадачен: «Как священник может восхищаться такими жестокими фильмами?»

У меня всегда есть идея сценария, и я не хочу снимать фильм, думая о том, окупится ли он. Если бы я так поступал, то, безусловно, считал бы себя заурядным режиссёром. Это означало бы, что я стал одним из многих.

В «Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» я хотел позабавиться сам и развлечь публику. Мне хотелось, чтобы эти полнометражные фильмы были другими, чтобы они были сняты иначе. У меня часто складывается впечатление, что со времён первых кадров братьев Люмьер – французов! – вот уже сто с лишним лет зрителей тянет к фильмам, которые становятся всё более похожими. В погоне за коммерческой выгодой многие американские картины, например, получаются очень однообразными. Вслед за экономикой глобализация охватила и кино. Я думаю, что кинематограф стал жертвой всеобщей стандартизации.

Вот живопись развивалась с течением времени. А философия, принципы, на которых основывается сегодня создание фильмов, на мой взгляд, настолько отсталые и консервативные, что пресекают малейшие попытки изменений. Поэтому, несмотря на некоторые новые идеи, киноиндустрия не меняется.

Так что, мне кажется, сейчас самое время для разнообразия. Впрочем, этим уже занимаются некоторые режиссёры. Лично я решил, что пора привнести в кино игру, фантазию – сошлюсь, опять же, на пример кубизма. Другими словами, я захотел по-своему, на своем скромном уровне, совершить революцию на экране, без спецэффектов или компьютерной графики.

Помню, лет десять назад журнал «Кайе дю синема» попросил Мартина Скорсезе задать мне несколько вопросов о том, что же такое, на мой взгляд, кино. И я, среди прочего, ответил, что для меня фильм – это абсолютная и неразрешимая загадка (интервью опубликовано в «Кайе дю синема» в марте 1996 года). Кино было и остаётся величайшей тайной. Поэтому, как режиссёр, я хочу постоянно выносить на большой экран загадки и позволять зрителям самим строить предположения о том, как их разгадать. «Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» – загадка даже для меня. Я бы предпочёл, чтобы зрители, посмотрев эти фильмы, не разочаровались, а озадачились. Чего я жду от кино? Возможности удивлять. И единственное моё желание – установить постоянный диалог с каждым зрителем. Чтобы он мог свободно воспринимать фильм так, как у него это получается. Вот почему, кстати, в моих фильмах много необъяснённых – а на самом деле необъяснимых – фрагментов и недоговорённостей.