Текст книги "Поверженная: роман с плохим парнем (ЛП)"
Автор книги: Таган Кейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Ты меня шантажируешь?
– Давай назовём это убеждением, ладно?
Всё кончено. Нет смысла дальше спорить. Я знаю, сколько стоит учёба в Мэнниг и мне ни за что не потянуть такую сумму в одиночку.
– Мне и самой нужно учиться.
– Знаю, поэтому я и поставил ваши занятия после твоих пар.
Я смотрю вниз, концентрируюсь на своём чёрном ботинке, теребящим особенно вылинявший кусок ковра.
– Супер. Когда начинаем?
Отец улыбается и судя по размеру и оскалу этой улыбки, я осознаю, что мне не понравится то, что я сейчас услышу:
– Прямо сейчас.
В библиотеке тихо в это время дня. Все отдыхают, играют во фрисби или отрываются в барах. А я? Я сегодня работаю нянькой.
По крайней мере, отец предусмотрительно занял нам место в одной из учебных комнат в конце библиотеки. В длинное окно видно книгохранилище, но там тоже никого нет.
Я сажусь за стол и жду, особо не удивляясь, когда Его-Величество-Нейт наконец заявляется с опозданием в пятнадцать минут.
Он садится на хлипкий пластиковый стул, который под ним кажется маленьким детским стульчиком. На краткий миг я воображаю Нейта голым, но быстро отгоняю от себя этот образ. Контролируй себя, Люси.
– Ты опоздал, – говорю я.
– Проницательно.
– Какое большое слово.
Он проглатывает издёвку спокойно, реагируя лишь молчаливым кивком. Наверное, не может быстро придумать достойный ответ.
– Ну, что ты собираешься мне помогать или нет?
Я подтягиваю к себе один из его учебников.
– Статистика. Тяжёлый предмет.
– Ну и?
Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула:
– Я тебе помогу, но только потому, что декан попросил меня об этом.
– Ты, наверное, хотела сказать, что твой отец тебя попросил.
Когда он это говорит, его взгляд становится острым как бритва, с оттенком злости. Я не могу понять причину. Ревность? Нет, конечно же нет.
– Да, мой отец.
– А что вообще с ним за дело? Я слышал, что он был священником.
– И учителем.
– У тебя, наверное, было интересное детство.
– Это так.
– Вы живёте вдвоём, только ты и он?
Да что такое? Что за допрос?
– Да, только мы вдвоём. Он единственная семья, которая у меня есть. Он вытащил меня из довольно паршивой ситуации, когда я была моложе. Я ему за это благодарна. Очень благодарна. Кто знает, где бы была без него.
– Тебе бы не пришлось торчать здесь со мной, например?
– С парнем, который продолжает кидать в меня всякие предметы?
– С парнем, который остановил Дрочера Чарльстона – третьего от прибавления тебя к числу оттраханных им девиц.
Вздор. Но в чем-то он прав. Я сцепляю руки на коленях. Мои ладони потные и я сама не знаю от чего. Замечаю татуировку на его левом бицепсе: это окно с маленькой девочкой внутри, её руки крепко прижаты к стеклу.
– Послушай, я благодарна тебе за то, что ты вытащил меня из того места, правда. Я тебе должна, вот почему я здесь.
– Что, не из-за моей сногсшибательной внешности?
От этих слов мне становится не по себе. А он улыбается. Заигрывает.
– Давай просто заниматься, хорошо?
– Тебе не хочется быть здесь?
На самом деле, есть и худшие варианты времяпрепровождения. Я сглатываю, во рту внезапно сухо, как в пустыне. Поспешно открываю учебник:
– Статистика, раздел 101: «Принципы цифрового значения».
Краем глаза я замечаю, как его взгляд падает в разрез моего топа. Всего лишь на секунду. Я должна бы взбеситься, но, что странно, я чувствую нечто другое, что-то неожиданное.
Я чувствую себя живой.
Глава 6.
Нейт
Ей понадобилось три урока, чтобы начать вести себя со мной более расслаблено. Никогда в жизни я бы не подумал, что у меня может встать при звучании фразы «дискретные распределения вероятностей». И никогда бы я не поверил, что могу запасть на девчонку, такую как она, как Люси. Я, на самом деле, с нетерпением ждал, когда мы снова сможем встретиться в библиотеке.
Она проглядывает одно из моих эссе. В библиотеке, как обычно в это время, никого нет. Люси улыбается, и это приятно видеть.
Она стучит по листу:
– Твоё эссе достойно хорошей оценки. Ну, грамматика ещё нуждается в исправлении, и вступление не совсем в тему, но, в общем и целом, это большое улучшение.
Я киваю. У меня никогда не получалось нормально отвечать на комплименты.
Она тянется рукой к моему глазу:
– Что случилось?
Я дёргаюсь, хватаю её за запястье, и этот неожиданный контакт посылает просто внеземной импульс энергии сквозь моё тело. На секунду удерживаю её руку. Запястье Люси такое тонкое, а её кожа такая тёплая и нежная.
– Поцеловался со столбом во время тренировки.
А скорее получил подлый удар под дых от одного из дружков Чарльстона.
Люси вскидывает одну бровь:
– Так со столбом или кулаком?
– А есть разница?
Она качает головой, и я внезапно чувствую стыд, что странно. Почему я чувствую необходимость постоянно впечатлять её или ищу её похвалы?
– Это больно?
– Глаз?
Она указывает на мою руку.
– Нет, татуировки.
Я поворачиваюсь, чтобы показать наиболее свежий рисунок на своём бицепсе.
– Немного, но они очень важны для меня. У каждой есть своё значение. Это, – я показываю на основание локтя, – Ирландский пятилистник, он олицетворяет баланс. А здесь, – я перевожу палец вверх по руке, – эта дверь означает надежду, что есть выход из любой ситуации.
– И ты в это веришь?
– Да.
Она кладёт свою ладонь поверх моей руки, её пальцы скользят по татуированной коже. Прямо по татуировке девочки в окне.
– А эта? Кто эта маленькая девочка? Племянница, кузина?
– Между нами нет кровного родства, но она была мне как семья.
– Была? Вы потеряли контакт?
– В каком-то смысле.
Я чувствую, как напрягаюсь, снова закрываясь от неё. На протяжении всей жизни мои «стены» служили мне защитой. Я не могу её впустить. Особенно её. Из этого не выйдет ничего хорошего.
Я вытаскиваю свой учебник по истории и она, похоже, понимает, что обмен нежностями закончен и выглядит немного расстроенной. Я хочу обнять её, всё рассказать и избавить себя от этих демонов раз и навсегда, но не могу. Больше я не произношу ни слова.
Остальная часть урока проходит как обычно, но большая часть информации пролетает мимо моих ушей. Я не слежу за текстом. Я наблюдаю за её губами, за тем, как они мягко смыкаются и размыкаются, за тем, как сладко слетают с них слова. Я бы мог слушать её весь день напролёт. У неё есть маленькая родинка под левым ухом – нежный уголок, молящий о ласке. А её прекрасная шея, полностью открытая для моих глаз, так и манит.
Я западаю на неё и знаю это. Знаю и то, что не должен. Это слишком опасно. Такой как я с такой девчонкой, как она? Это же не дурацкий Дисней.
Она поворачивается ко мне. С каждым уроком она всё ближе и ближе придвигала ко мне свой стул. Сейчас, когда говорит со мной, она совсем рядом. Я чувствую запах духов и пота, исходящий от неё. Она вся какая-то нервная или раздраженная…
А может…возбуждённая? Я ужасно хочу вдохнуть её, зарыться лицом в сокровенные уголки её тела.
– Ты всё понимаешь? – повторяет она, не сводя глаз с моих губ.
Я могу просто чуть-чуть наклониться вперёд, и всё будет решено. Но вместо этого, я отстраняюсь, почёсывая свою голову.
– Ну да.
– «Экономика окружающей среды имеет своей целью измерить внешние эффекты на окружающую среду, и цену экономических решений, чтобы предложить пути смягчения или устранения этих затрат, для лучшего управления естественными ресурсами и продвижения всеобщего социального благосостояния».
С таким же успехом она могла бы читать мне «Пятьдесят Оттенков Серого».
Мои глаза рыскают по комнате в отчаянной надежде на что-нибудь отвлечься. Мой член возбуждённый и твёрдый. Я на грани. Смотрю на часы на стене. Встаю, сбивая стул, полусогнувшись и максимально развернув своё тело так, чтобы девчонка не увидела, как выпирают мои джинсы и не поняла, насколько сильно я хочу оказаться в ней.
– Мне надо идти.
Она явно расстроена.
– Но у нас ещё пятнадцать минут осталось.
Я уже у двери:
– У меня встреча в Сигме Ню, – и это не просто отмазка.
– В Сигме Ню? Не похоже на твой круг общения.
– Верно, – и я сматываюсь оттуда. Один из работников библиотеки бросает на меня любопытный взгляд, когда моя выпирающая ширинка задевает книгу, стоящую слишком близко к проходу.
* * *
Я всю ещё думаю о Люси, пока наматываю круги по залу. Уже поздно, далеко за полночь. Я здесь один, по крайней мере, так думает тренер.
– Хмф! Хмммф!
Кажется, мой гость очнулся.
Я подхожу к Чарльстону-третьему. Он привязан к столбу под баскетбольным кольцом, и он голый…хозяйство у него совсем смешное, уж можете мне поверить.
Я встаю прямо перед ним, облизывая губы:
– Удивительно легко оказалось отыскать здесь верёвку, знаешь.
Он предпринимает ещё пару вялых попыток высвободиться, пока, наконец, не очухивается полностью и не осознаёт всю паршивость ситуации. Его глаза становятся огромными. Он яростно дёргается и вертится, но я привязал его похлеще дикой свиньи. Никуда он отсюда не денется.
– Давай я тебе немного помогу, – я вытаскиваю бандаж из его рта.
Он плюёт на пол и глядит на меня выпученными глазами:
– Ты чёртов мертвец, Комптон! Ты слышишь меня?!
Я принимаюсь расхаживать вперёд и назад.
– О, я тебя слышу.
– Помогите! – кричит он, сиплым голосом, – помогите!
– Мы одни. Кричи, сколько захочешь.
– Что это такое, какое-то блядское гейское дерьмо?! Ты хочешь мне отсосать, вот в чём всё дело? Малолетка превратила тебя в пидора?
Я смотрю вниз, на его хуй:
– Не слишком-то богатое угощение, не находишь?
Он снова завозился, а я не могу сдержать смех:
– Чарльстон, Чарльстон, Чарльстон.
– Что тебе нужно, ублюдок?
Я подхожу ещё ближе, пока моё лицо не оказывается в миллиметрах от его, пока я не чувствую исходящий от него запах страха. Этот парень – тряпка.
– Я хочу, чтобы ты страдал за свои грехи.
Он выглядит удивлённым:
– Мои грехи? Это что, всё из-за той дурацкой девчонки на вечеринке? Я же ничего не сделал, мужик.
– Но ты же собирался, не так ли? Ты подменил ей напиток, рассчитывал, что потом с ней позабавишься, может, даже щёлкнешь пару фоток ню с ней, чтобы потом похвастаться перед пацанами.
– Чувак, я не знаю, о чём ты говоришь. Я не подменял никаких напитков.
– Нет? – я толкаю его в грудь. – Я всё видел своими чёртовыми глазами, блядь! А ещё, я обнаружил любопытный тайник под твоей кроватью. Как думаешь, что там было?
Вдруг к нему приходит осознание:
– Моё пиво в баре…
– Ну, и как ощущения? Не очень, да? Я бы мог пуститься с тобой во все тяжкие, но думаю, буду придерживаться старой школы, око за око и всё такое.
Я вынимаю карманный нож, медленно раскрываю его, чтобы он видел.
Чарльстон начинает жаться к столбу; пот стекает с его лба на лицо:
– Эй, эй, спокойно!
Я подношу лезвие к его мошонке, тупым концом, но он слишком обезумел от страха, чтобы понять разницу. Он буквально пищит, пищит как двенадцатилетняя девочка:
– Блять, Комптон, что за?!
– Я там всё начисто вырежу, хотя никто и не будет особенно скучать.
Скулеж становится громче, его голова крутится туда-сюда. Я усиливаю давление ножа, и он снова вскрикивает:
– Блядь! Я сделаю всё, всё! Господи, пожалуйста!
Я надавливаю ещё сильнее и готов поклясться, он почти, что в обморок не бухается:
– Всё сделаешь?
Он начинает мямлить и плакать и мне совсем не хочется всё это видеть, настолько это жалко, но надо закончить дело. Он не может остаться безнаказанным.
– Просто скажи, чего ты хочешь!?
Я удерживаю нож на прежнем месте и наклоняюсь к его уху.
– Я хочу, чтобы ты держался подальше от Люси Мидлтон, ты слышал меня?! Если ты с ней даже на одной дороге пересечёшься, я отрежу твой жалкий сморщенный член и затолкну его тебе в глотку! Чёрт, я творил вещи и похуже.
Он кивает, всё ещё что-то неразборчиво бормоча.
– Да, хорошо, как скажешь. Я не буду к ней приближаться.
– И в зале, – продолжаю я, – мы будем не разлей вода, как товарищи по команде, разумеется, и знаешь, что ещё?
Он слишком напуган, чтобы ответить.
– Я думаю, что прислушаюсь к совету тренера и постараюсь быть командным игроком, но помоги мне Господи, если я услышу, что ты опять достал свою маленькую сумочку с лекарствами, и что какая-то бедная девочка пострадала, поведясь на твои уловки и крошечный член! Я не только лишу тебя половой принадлежности, я заберу твою гребаную жизнь!
Его трясёт, пока я убираю нож обратно в карман. Я поворачиваюсь и шагаю в сторону выхода.
– Ты не собираешься меня развязать? – доносится до меня неуверенный голос из-за спины.
– Женская команда собирается в шесть утра. Я уверен, что они тебе помогут.
Выходя из здания, я улыбаюсь. Признаю, это было жестоко, может даже чересчур, но я сильно сомневаюсь, что он ещё что-нибудь подобное выкинет. И, он точно не будет доставать Люси…мою Люси.
Глава 7.
Люси
Я спускаюсь по лестнице в гостиную и понимаю, что весь дом стоит на ушах. Почти никто не спит, сёстры беспокойно мечутся туда-сюда в своих пижамах пастельных тонов. Я замечаю Эмбер, она сосредоточенно уставилась в свой телефон и парочка девчонок рядом с ней тоже склонились над экранчиком.
Я зеваю.
– Что происходит? Если мы собирались коллективно позавтракать, то я вообще не в курсе.
Эмбер широко улыбается.
– О, это гораздо лучше завтрака, – она поворачивает экран телефона ко мне, – вот, смотри.
Я не сразу понимаю на что смотрю, но когда ко мне приходит осознание – я почти роняю телефон.
– Чёрт возьми, это что, Чарльстон? Капитан баскетбольной команды?
Эмбер кивает. Она явно слишком сильно радуется происходящему.
– Конечно, он! Привязанный к столбу, голый, а между ног – хуй, размером с питьевую трубочку.
Я внимательнее вглядываюсь в фото и понимаю, что подруга права.
– Как это…? Это что, был какой-то прикол, связанный с посвящением? Или дедовщина?
Эмбер пожимает плечами.
– Всё может быть. Девушки из женской баскетбольной команды нашли его в таком виде. Как я слышала, бедный парень выглядел так, словно прошёл ад. Он буквально умолял их сохранить всё в секрете. Как будто это вообще возможно. Мне почти что жалко его.
Я вспоминаю, что случилось на вечеринке.
– Не стоит. Он говн…– я себя останавливаю.
Эмбер сузила глаза:
– Послушайте-ка её, какой грязный ротик! И что дальше? Пьянки на крыше? Горячий секс на спинке кровати?
– Очень смешно.
Её взгляд становится ещё хитрее. Остальные сёстры тоже начинают проявлять интерес.
– Что такое, Люси? Дело ведь в парне, я права?
Я беспомощно краснею.
Эмбер не отстает.
– Значит, парень. Кто? Ты должна нам рассказать.
– Я не могу.
Она принимается скакать по дивану, её энтузиазм, вызванный моими личностными переживаниями, крайне заразителен. Ещё больше сестер подтягиваются к нам.
– Я знала! Знала! – и мгновенно посерьёзнев, – Ну, по-чесноку, кто это?
Одна из сестёр подает голос:
– Мы все здесь свои. И вообще, как местная «мамочка», я прямо-таки приказываю тебе сказать, кто это.
Я не знаю, должна ли я что-нибудь говорить, но давление толпы слишком велико. А в чём собственно проблема? Я бы с радостью выслушала пару советов или слов поддержки. «Но ты же даже его не поцеловала, и даже никак не намекнула ему на то, что он тебе вообще нравится» – в последний момент проносится в голове.
– Нейт, – вылетает у меня, – Нейт Комптон.
Комната взрывается визигами. Эмбер крепко обнимает меня, так, что можно подумать, будто я выиграла лотерею. Всё утро у всех на устах одно: Люси Мидлтон скоро перестанет быть прокажённой девственницей.
По сравнению с сумасшествием, творящемся в нашем доме, находиться наедине в Нейтом – это как присутствовать на мессе. Единственный звук в комнате – это треск кондиционера над нами. Сегодня Комптон выглядит каким-то отстранённым, рассеянным. Неужели слухи так быстро распространяются?
– Ты в порядке? – спрашиваю я, сидя так близко, что ощущаю тепло его тела.
Он перестаёт стучать ручкой по столу и улыбается мне. Его глаза всех оттенков океана. Там рай, я уверена в этом, но есть и ещё что-то, скрывающееся в глубине, прячущееся в тени.
– Просто рад быть здесь.
Я закрываю учебник:
– Знаешь, нам не обязательно всё время учиться.
Он поднимает одну бровь:
– Что именно ты предлагаешь?
Я понимаю, что ляпнула не то и поспешно выставляю вперёд руки.
– О нет, нет, нет, я не…
– Жаль, – говорит он, не сводя с меня глаз.
Я ещё гуще краснею, щёки вспыхивают и становятся цветом как томаты. Быстро смени чёртову тему!
– Ты вырос в этих краях?
Он смотрит на свои руки.
– А похоже, что я здесь вырос?
Я удивлена, когда он продолжает развивать это тему, раскрывая мне историю своей жизни:
– Мои родители умерли, когда я был маленьким. Я попал в приют, и рос далеко отсюда.
Не могу поверить, что он говорит об этом так открыто.
– Должно быть тебе было не легко.
Кто бы говорил. Я сама знаю об этом не понаслышке.
Мне ужасно хочется ему всё рассказать, но я не могу позволить себе упустить этот момент. Больше всего я хочу, чтобы он продолжил.
– Было тяжело. Мои первые приёмные родители были…испытанием, – он делает паузу, и я думаю, что он снова от меня отгородится, но он только вздыхает, – в конечном итоге я выбрался. Они свели меня с одним мужиком – суровый, кремень, но в хорошем смысле, понимаешь? Он наставил меня на правильный путь, научил играть в мяч. У него, у нас ничего не было, но мы выжимали из жизни по максимуму.
– Похоже замечательный человек.
– Он был таким.
Я не пропускаю напряжение в его голосе.
– Твой отец, декан, каким он был в молодости?
Я немного расстроена, что он перевёл тему разговора в мою сторону, но раз уж он решил открыться мне, то я должна ответить ему тем же.
– Ну, ты можешь удивиться, но я тоже приёмный ребёнок.
– Правда?
– Правда. Я была совсем маленькая и практически ничего не помню, лишь первый приёмный дом. Но о нём я стараюсь забыть…
– А что ты помнишь?
– Только какие-то обрывки. Это был большой дом, который всегда выглядел так, словно вот-вот рухнет – старая развалина, ужасное место. Помню, что была там очень одинока. Там было много детей, очень гадких детей, кроме одного мальчика, не могу вспомнить его имя…Джейкоб? Джейсон? Он защищал меня.
– От кого?
– От нашего отца, – я так долго старалась подавлять эти воспоминания! Глаза защипало от подступивших слёз, но я продолжила рассказ, – он был алкоголиком. Его попойки… Никто из нас не хотел быть рядом, когда он был под градусом. А он всегда звал меня, называл своей маленькой овечкой, но этот мальчик, он всегда вставал между нами и собирал на себя все шишки. Просто сворачивался клубком и позволял старику лупить его.
В этот момент я даже стараюсь вспомнить больше, вспомнить лицо мальчика, но всё такое нечёткое, фрагменты воспоминаний утеряны.
Я вздыхаю, вытирая глаза.
– В любом случае, меня перевели под опеку моего настоящего отца, когда мне было пять. Этот день я хорошо помню. Никто не сказал мне, что он приедет. Он просто пришёл и забрал меня. В любом случае – он мой отец. Я обязана ему всем.
Нейт, с серьезным лицом, переваривал информацию.
– А что с мальчиком?
– Я не знаю.
– Ты никогда не пыталась найти его?
– Отец избавился ото всех записей о том времени, говорит, что нет смысла оглядываться назад, и, наверное, он прав. Может быть, кто-нибудь в итоге забрал и его, того мальчика. Он, наверное, сейчас банкир на Волл-Стрит, или высокопоставленный судья или ещё кто-нибудь. По крайней мере, я на это надеюсь.
– А твой отец, декан, он с тобой хорошо обращался?
– Как с родной.
– Поэтому-то ты и помогаешь мне.
Что ж, нет ничего лучше правды, решаю я:
– Так было сначала, но сейчас всё по-другому.
– Как так?
– Я знаю тебя настоящего, настоящего Нейта Комптона под этой бравадой и татуировками. В душе ты одна большая мягкая зефирка, разве не так?
Он смеётся, бросая взгляд на свой пах.
– Не везде.
Я прослеживаю его взгляд и уверена, что замечаю выпуклость на его штанах. Внутри меня что-то сжимается и внезапное острое желание пробегает от головы до промежности, и я мокрая. Чёрт подери, я мокрая только от одного сидения рядом с ним. Моё сердце бешено бьётся, дыхание учащается. Мы смотрим, друг на друга с такой напряжённостью, что я не удивлюсь, если в любой момент комната может взорваться пламенем.
Наши лица сближаются, и я совсем теряюсь в его глазах, чувства переполняют меня. Просто пускай это случится.
И это происходит.
Удивление проскальзывает на моем лице, когда он резко притягивает меня к себе и целует. Его губы такие горячие, что просто плавятся на моих и всё, что я могу – это целовать его в ответ. Наше дыхание и наше желание сливаются. Библиотека растворяется на фоне.
Это неправильно и правильно одновременно. Совсем не так, как я думала, что это произойдёт…не так страстно.
Комптон встаёт и я за ним, мои руки поднимаются по его плечам. Стул, на котором я сидела, опрокидывается на пол, Нейт поворачивает нас, пока моя задница не упирается в угол стола. Его руки быстро расстёгивают пуговицы на моей блузке, лифчик взлетает наверх, и моя грудь оголяется перед ним.
С самых первых мгновений он ни разу не прервал поцелуя. Его язык запутался в моём, его каменные бёдра крепко удерживают меня на месте и через всё моё тело будто бы бьёт электричество.
Он отстраняется, жадно хватая ртом воздух. Нейт наклоняется вперёд, берёт в рот один мой сосок и тянет его, пока тот не превращается в стойкую коричневую башенку. По моей коже пробегают мурашки. Я запускаю руки в его волосы, глядя через окно учебной комнаты на стойки с книгами.
Он тянет сильнее, пока сосок не становится твёрдым и ноющим. Затем он прижимается губами к моей шее, пока его свободная рука двигается под моей юбкой и отводит в сторону мои трусики. Нейт толкает меня обратно на стол, его глаза встречаются с моими перед тем, как он снова впивается в мои губы. Его эмоции и жар между нами вызывают дрожь в моих коленях.
Моя ладонь скользит вниз по его точёному торсу, пока наши языки неистово борются за территорию. И тут он падает, падает передо мной на колени. Его сильные руки раздвигают мои бёдра и губы моей девственной киски раскрываются перед ним. Его пальцы соскальзывают вниз, в эту влажную долину. Грубые пальцы легко находят мой клитор. Я постанываю и дрожу, боясь того, что нас могут застукать в любой момент, что это происходит прямо здесь, в открытую.
– Нейт, – шепчу я еле слышно. Но всё мысли разлетаются, когда его рот заменяет пальцы. Моё желание распаляется с каждым ударом его языка. Он разводит мои половые губы в стороны и входит глубже. Наплыв желания становится невыносимым. Я выгибаюсь, всё моё тело молит об освобождении. Мои пальцы вцепляются ему в голову и мои бёдра начинают двигаться, подталкивая влажную киску ближе к его рту. Он сглатывает и вылизывает меня сверху донизу, пока я громко стону, удерживая его на месте. Ещё чуть-чуть…ещё…
– О Боже!
Резкий грохот заставляет нас оторваться друг от друга. Я спрыгиваю со стола и натягиваю блузку, видя в окно, как один из библиотекарей перевернул свою тележку по дороге к стеллажам.
Я вся дрожу. Я была так близка к экстазу, но, когда я смотрю на Нейта, на редкую щетину на его подбородке, влажную от… наваждение тут же улетучивается.
«Что ты делаешь?» – мысленно кричу я сама себе.
– Я… – я отворачиваюсь, застёгивая блузку. Пальцы не слушаются.
С ним?
Нейт тянется ко мне, его эрекцию нельзя не заметить:
– Люси, подожди.
Я хватаю сумку и пробегаю мимо него, даже не заботясь о том, чтобы собрать свои книжки.
– Я не могу. Просто не могу.
Я выбегаю из библиотеки, все мои чувства напряжены, а в голове разворачивается конфликт прямо-таки Библейских масштабов.
Я не могу быть с таким парнем, как Нейт Комптон, но когда вспоминаю, как он целовал меня, его рот на моей…Нет, нет, нет, нееет!
Вдруг, кто-то касается моего плеча, и я цепенею. Резко оборачиваюсь и вижу улыбающееся лицо того самого крипстера. У него что-то застряло в зубах, кажется это шпинат.
– Ты мне так и не перезвонила.
Я отворачиваюсь и бегу, крича ему в ответ:
– Прости.
И не останавливаюсь, пока не оказываюсь как можно дальше от библиотеки.
Глава 8.
Нейт
Я закидываю трёхочковый бросок прямо перед сигналом к концу матча. Моя рука всё ещё в воздухе, когда Дом Котов взрывается восторженными криками. А я думал, что это в первый раз зал был полный, но сейчас тут вообще негде яблоку упасть, даже лестницы забиты зрителями.
С каждой игрой я чувствую себя всё более и более уверенным, но когда вижу Люси, то замираю на месте. Она изо всех сил старается делать вид, что не смотрит на меня со своего места в первом ряду. Это место она заполучила как дочка декана, не иначе.
Никак не могу забыть произошедшее в библиотеке. Я, правда, не думал, что всё так обернётся. Наши миры слишком разные. Но там со мной была не пасторская дочка. Нет. Это был кто-то совершенно другой.
Я собираюсь подойти к ней, когда тот самый «пастор» возникает прямо передо мной и, добродушно похлопав меня по плечу, говорит:
– Отличная работа, Нейт. Наши усилия наконец начинают окупаться.
Моё лицо ничего не выражает, и я продолжаю идти, но уже не к ней, а в сторону шкафчиков. Люси провожает нас взглядом полным любопытства.
Декан не отстаёт:
– Как учёба продвигается?
– Ты не сказал мне, что моим репетитором будет она.
Декан засовывает руки в карманы и его взгляд устремляется к потолочным балкам:
– А я должен был?
Я делаю шаг к нему.
– Ты никогда не говорил, что она здесь, в Мэннинг.
– Я считал, что это не важно. А что, репетиторство не помогает?
Её губы на моих…Я ощущаю привкус соли, когда сжимаю зубами её сосок...
– Нет…я просто…это было неожиданно, вот и всё.
Его взгляд становится резче. Я всё ещё помню, как он посмотрел на меня тогда и, наверное, никогда не забуду.
Он сцепляет руки на груди.
– Что ты ей рассказал?
– Ничего, но она сама рано или поздно догадается.
– Может да, а может нет, но я не хочу, чтобы ты подверг риску своё место в команде. Ты меня понял?
Я отвечаю сквозь стиснутые зубы:
– Да.
Он улыбается:
– Хорошо, потому что если ты продолжишь в том же духе, то у тебя будут все шансы попасть в высшую лигу.
В раздевалке все трещат без умолку – явный эффект от победы.
Тренер находит меня на скамейке, когда я переодеваюсь.
Тайсон, проходя мимо, вытягивает руку, чтобы я дал ему пять.
– Бывай, Король Комптон.
Тренер закидывает одну ногу на скамейку, опирается кулаками в бёдра, словно он сам Коллонел Крустер.
– «Король Комптон»?
– Кажется, у меня появилась кличка.
– Мило.
Чарльстон кивает мне, пробегая мимо, и тренер не пропускает этот обмен любезностями.
– Похоже, вы разобрались с вашими разногласиями.
Я ухмыляюсь.
– В каком-то смысле.
До меня доносится возбуждённый гул толпы из зала. Вообще-то это наша третья победа подряд и тренер прекрасно понимает, чья это заслуга.
– Благодаря тебе, мы снова на коне.
Я начинаю расшнуровывать кроссовки.
– Не мне, а команде, сэр.
Он смеётся.
– «Команде»! Вот давай только без этого, Нейт. Без тебя и твоих успехов мы все были бы унылым говном, я не прав?
– Я просто пытаюсь быть командным игроком.
Тренер кивает и садится рядом со мной.
– Знаю, сынок. Я видел это на поле. Ты стал получать на десять очков меньше, но вместе с командой мы зарабатываем целых двадцать, так что, в итоге всё уравнивается, да?
– Согласен.
– Я знаю, откуда ты, Комптон. Там играют по другим правилам и это нормально. А баскетбол в колледже? Это всё большое шоу – NBA местного разлива, с кучей плаксивых богатеньких детишек и «папочек», скрывающихся в тени.
– И вы пытаетесь стать для меня таким папочкой?
– Боже упаси! Нет. Я первым чую, когда пахнет жареным. Кстати, насчёт твоей маленькой леди…
Я делаю непонимающее лицо и переспрашиваю:
– «Маленькая леди?»
– Может я и старый, но не слепой. Видел, как она убегала от тебя утром на той неделе.
– Я просто помогал ей.
– Да мне всё равно, пускай ты хоть оттрахал её во всех позициях, но, если декан узнает – будет рвать и метать.
– Вы ему рассказали?
Тренер хлопает меня по ноге.
– Эй, я не такое трепло, да и мне надо, чтобы ты был живой и забрасывал ещё больше трёхочковых, а не хоронил себя под научными книжками.
Моя рука взлетает к волосам, и я вспоминаю прикосновение её пальцев, нежно поглаживающих мою шею, и приятную мягкость её рта.
– Но это же проблема, да?
Тренер кивает.
– Декан работает в Мэннинг только с этого года, но, как я уже говорил, мы знаем друг друга ещё со студенчества. Он любит это место, но свою дочку он любит ещё больше. И если ему придёт в голову мысль, что с ней происходит что-то…ну...
– Я буду осторожен.
Тренер встаёт.
– Не будь дураком, Комптон. Сделай выбор – девчонка или баскетбол. Не люблю читать нотации, но ты сам понимаешь, что не можешь иметь и то и другое.
* * *
Ещё один день проходит в агонии. Радость от победы ещё не прошла, но то, что произошло между мной и Люси всё ещё мучает меня.
Наконец, мне удаётся пересечься с ней у входа в кафетерий. Я пытаюсь казаться невозмутимым, расслабленным; лямка рюкзака небрежно перекинута через плечо.
Мы стоим в шаге друг от друга. Она крепко сжимает книжки в руках, в её волосах красная лента. Я видел её раньше.
– Привет.
– Привет.
Спокойно. Веди себя адекватно.
– Ты без Эмбер?
– Без Эмбер.
Она смотрит в сторону, явно чувствуя неловкость. «Ты теряешь её, чувак!»
– Ты видела игру?
– Да. Ты был хорош.
Нет, я так больше не могу! Беру её за руку и затаскиваю в переулок между зданиями. Мимо нас пробегают студенты, спешащие на урок.
– Насчёт библиотеки...
Она перебивает меня, но её взгляд устремлён себе под ноги.
– Это была ошибка. Я не такая девушка.
– Откуда ты знаешь? Ты даже не хочешь попытаться?
– Ты и я…если папа когда-нибудь узнает…
Я не могу поверить, что сам настаиваю на этом, когда голос разума кричит мне, что я должен оттолкнуть её, чтобы спасти от боли и разбитого сердца, что непременно произойдет, если она будет со мной. Она не сможет этого выдержать.
– Ты – все, о чем я думал, Люси, – я взлохмачиваю рукой волосы, – Господи, я никогда такого не чувствовал.
Её губы изгибаются в лёгком намёке на улыбку.
– Правда?
Я улыбаюсь в ответ.
– Да чтоб мне на месте провалиться.
Она кладёт ладонь на мою грудь, она обжигающе горячая.
– Нам бы этого не хотелось.
Я беру её руки в свои.
– Пожалуйста, Люси. Дай нам шанс. Я знаю, что, скорее всего, я не тот парень, с которым ты представляла свои отношения, но поверь мне, у нас может быть всё хорошо. Позволь мне показать тебе.
Она выдыхает:
– Я не знаю.
– Сделаю всё, что хочешь, – сейчас, я так сильно напоминаю себе Чарльстона, привязанного к столбу, жалкого. Но это срабатывает. Её тело расслабляется, и она невольно придвигается ближе ко мне.
– Всё что угодно, говоришь?
– Да.
– Хорошо, но у меня есть условия.
– Выкладывай.
– Первое – мы должны держать всё в секрете. Отец не должен узнать.
– Согласен.
– Второе – это всё…ново для меня, так что будь со мной терпелив.
