Текст книги "Поверженная: роман с плохим парнем (ЛП)"
Автор книги: Таган Кейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Нейт показывает на меня:
– Просто хотел показать своей девушке как должна выглядеть настоящая игра с мячом.
Джонсон отталкивает его и смеется.
– О, и ты думаешь, что так просто вольешься в игру после всех твоих матчей в «девчачьей» лиге там в Мэнинге?
Нейт пожимает плечами.
– Мне нравится.
Джонсон подходит и протягивает руку – я пожимаю её.
– Джонсон.
– Люси.
– Ну, Люси Лу, рад тебя здесь видеть, – он указывает на скамью на баскетбольной площадке. – Почему бы тебе не сесть там и не посмотреть, как мы немного проучим твоего парня?
Нейт подмигивает.
– Не сомневаюсь.
Я занимаю место на скамье запасных. Люди подходят и представляются мне. Нейт стягивает футболку, и остальные следуют его примеру. Все похлопывают друг друга по чертовой спине, даже по чертовым задницам на баскетбольной площадке, и улыбаются. Кем бы ни были эти парни, Нейт их прекрасно знает. Мы единственные, кто здесь относятся к европейской расе, но так даже и не скажешь. Прямо над нами люди высовываются с балконов и наблюдают. Я вздрагиваю от звука выстрела неподалеку.
Вскоре боковые линии баскетбольной площадки полностью заняты зрителями. Дети проталкиваются вперед, указывая на Нейта, в тот момент кто-то бросает мяч со стороны. Здесь настолько ветрено, что можно представить, что мы с Нейтом проводим наши выходные на каком-то необитаемом острове.
– Твой парень?
Я поворачиваюсь и вижу девушку моего возраста, с брейдами на голове и глазами изумительного лазурного цвета – такого, что с трудом можно оторвать взгляд.
– А-а, да, – отвечаю я, до сих пор не зная, что именно между мной и Нейтом с точки зрения отношений.
– Лукреция. – Она жует жвачку
– Люси, – отвечаю я. – Неужели эти парни знакомы с Нейтом?
Она взрывается от смеха.
– Знакомы? Да они практически вырастили его.
Это для меня новость.
– Вырастили?
– Да, после той истории с приемным отцом, и тому подобное.
– К сожалению, я не в курсе.
– О, ты не знаешь? – выдает мне Лукреция.
Я не хочу, чтобы было похоже, что я совсем ничего не знаю.
– Он рассказывал мне о доме, что у него были проблемы.
– Он воткнул в шею ублюдка разбитую бутылку и убил его. Шесть месяцев в исправительной колонии, и затем, неделю спустя, он причалил сюда, – она указывает вверх на одну из квартир, нависающей над спортивной площадкой. Она выглядит крошечной.
– Нейт жил там?
Лукреция кивает головой.
– За семь лет до того, как он получил стипендию, он все-таки выпутался. Похоже, что кто-то приглядывал за ним.
– Я не понимаю. Он убил своего приемного родителя, и они послали его сюда.
Лукреция видит приближающуюся панику.
– Поверьте мне, из того, что я слышала о нем, могу сказать, что этому мудаку досталось по заслугам, на самом деле по заслугам. Государство должно было отблагодарить Нейта, а не арестовывать.
– Но почему они потом отправили его сюда?
Она пожимает плечами.
– Гребаная система со своими ошибками. Должен был быть отправлен на север штата, но оказался в конечном итоге здесь. Было не так просто на первых порах. Он пытался убежать, его побили... но Старик Вилли там, – она указывает на окно, – он сделал все правильно. Наставил его на путь истинный.
Должно быть, она имела в виду приемных родителей Нейта, когда это говорила.
– Что с ним произошло, с Вилли?
– Уехал и умер от сердечного приступа год назад. Все оставил твоему парню, даже квартиру.
– Он там не живет?
– Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что он живет в студенческом общежитии. Он предложил Джонсону и его двум детям остаться там – бесплатно, я бы сказала. Он не настолько уж плох, твой парень.
Я смотрю как Нейт опускает мяч в корзину прямо перед носом у Джонсона, сетка корзины ободряюще колышется. Семь потов сходит с него.
– Присматривай за ним, слышишь? Он заслуживает хоть что-то хорошее в своей жизни. – Лукреция встает, приводит свои джинсы в порядок, ее челюсть занята жвачкой.
– Я постараюсь.
На что Лукреция приподнимает брови и уходит. Я не совсем понимаю ее. Я не знаю, хочет ли она, чтобы мы подружились, или же она намерена оттаскать меня за волосы.
Нейт машет мне после того, как его блокирует парень, который выглядит как Халк, но только черный. Эти двое сцепляются друг с другом.
«Парни».
Следующие полчаса я спокойно наблюдаю за игрой. Эта игра не может уж сильно отличаться от тех, что проходят на баскетбольной площадке колледжа. Я почти выкрикиваю «нарушение!», когда Нейт оказывается на земле после сильного удара плечом, но он просто поднимается на ноги. Это уличная игра. Здесь нет никаких правил.
Это насилие в чистом виде. Парень из команды соперников бегает с раной над глазом, но, несмотря на это, все выглядит так, будто Нейт веселится от души.
Во всех отношениях, это матч Джонсона, по передачам и очкам. Нейт возможно и владеет в совершенстве тактикой атаки, но Джонсон словно крепость расположился в штрафной зоне. Он отбивает один из профессиональных бросков Нейта над моей головой, на что зрители бурно реагируют.
Нейт опускается, качая головой.
Нейт выхватывает мяч из его рук и изящно закидывает его в корзину.
– Еще придет тот день, когда я надеру тебе зад.
Трёхочковый бросок соперников, кажется, приводит к развязке, Нейт и Джонсон возвращаются к скамейке, ведя разговор. Один из парней рядом со мной бросает Нейту полотенце. Я не могу спокойно наблюдать за тем, как он вытирается, видеть, как пот блестит на его мускулистом теле. Джонсон занимает место рядом и толкает меня плечом.
– Что случилось, малышка? Ты выглядишь так, словно увидела призрака. Что, думала, вы приехали ради уличных разборок? – он смеется. – Здесь не гангстеры, детка. Я не стану показывать тебе своего «монстра», как минимум, пока мне за это не заплатят.
Нейт сидит с другой стороны, пытаясь через меня ответить Джонсону.
– Она на тебя не клюнет. Впрочем, исходя из того, что я слышал, еще никто не клюнул.
Джонсон переключает свое внимание на меня.
– Он забавный, да?
– Ты давно здесь живешь? – спрашиваю я.
Джонсон вытирает полотенцем свою голову.
– Всю жизнь.
– Ты хорошо играешь. Мог бы играть в лиге.
Джонсон смеется, глядя на небо, как будто его мечты затаились там в облаках.
– Я? Не-а. У меня нет покровителя, как у твоего парня. Нет, вся моя жизнь здесь, с моими друзьями, моей семьей.
– Ты мог бы стать богатым. – даже сейчас, когда я говорю это вслух, я понимаю, как глупо это звучит, как снисходительно.
Он изящно отвечает на это.
– Еще не все можно купить за деньги, малышка. У меня есть мои друзья, мои мальчики ... Что еще нужно?
– Мальчики?
Он достает потертый бумажник и показывает фотографию, два ясельного возраста ребенка в кадре.
– Два и четыре.
– Они милые.
– Такие же, как их мама, – отмечает Нейт.
– Да, твоя мама, белый приятель.
Я поднимаю взгляд на многоэтажку.
– Где она, их мама?
Нейт и Джонсон обмениваются взглядами. Я затронула больную тему. Джонсон делает глубокий вдох и выдох.
—Передозировка. Наверное, это и к лучшему.
Нейт протягивает руку через меня и похлопывает его по плечу.
– Мне было жаль услышать об этом, Джей.
Джонсон встает, бросает полотенце обратно на скамью.
– Ничего не поделаешь. Еще увидимся?
Нейт поднимается, и они проводят ритуал странного рукопожатия, который выглядит явно слишком сумасшедшим, чтобы его репетировали.
– Будь собой, ладно?
Джонсон улыбается, его зубы настолько же белые, как и облака над нами.
– Всегда, приятель. Всегда.
– Хороший парень?
Нейт сушит полотенцем свои волосы.
– Джонсон? Да, он честный, ты знаешь – таких парней, как он, не сыскать во всем Мэннинге.
Я бы не хотела рассказывать ему о Лукреции, но ясно, что он видел нас вместе.
– Ты жил здесь?
– Да.
– Как это было?
– Поначалу трудно, но теперь я благодарен за это, знаешь? Вот, это было образование.
– Все эти ребята достойные игроки.
– Большинство из них не будет дальше заниматься этим, когда им стукнет тридцатник. Половина станет гангстерами, а остальные подсядут на наркотики. Как я уже сказал, это не Мэннинг.
– Но ты скучаешь по этому месту, ведь так?
– Да, но мне повезло, что я попал в Мэннинг. Не хочу все испортить.
– Не испортишь, я знаю. Я буду с тобой.
– Думаешь?
Я беру его за руку.
– Я знаю.
– У тебя есть счастливый билетик, да?
– У меня есть мозги.
– Думаешь, у меня нет?
Я сжала его бицепс:
– Похоже, что все в твоих руках, – перемещаю другую руку в промежность, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами не наблюдают. – Или здесь.
Он целует меня, притягивает мое лицо к себе и проталкивает свой язык между моих губ, такой солоноватый и влажный. Я отвечаю на его поцелуй, соски под моей блузкой уже набухают, и у меня внутри все сжимается при мысли о том, как он снова завладеет мной.
Он отстраняется, его дыхание участилось, глаза кажутся немного ярче.
– Ты когда-нибудь ела пончики «хашпаппи»?
Мы едем в полной темноте, я удивлена тому, как вдруг изменилось мое отношение к этому месту. Люди относятся к Нейту, как будто он блудный сын. Они улыбаются, и это не может меня не радовать, я рада знать, что он оставил здесь свой след, пусть и небольшой.
Игра и откровения, которые последовали, – это все заставляет мое тело гореть и изнывать от желания. Я уже влажная. Все, что я действительно хочу сделать, это найти хороший, тихий маленький уголок и сорвать с него одежду.
«Подумать только, неужели я ступила на тропу блудницы?»
Но с меня достаточно того, что я постоянно была на высоте, всегда тщательно прокладывала себе дорожку в жизнь, ничем не рискуя, но и упуская хорошие возможности.
«Кто же он для тебя? Возможность?»
Я не знаю. Может быть, во мне говорит просто инстинкт, материнский инстинкт (Фу). Или мне просто нужен был секс.
Я немного посмеиваюсь в этом шлеме, как хорошо, что Нейт не может видеть меня сейчас, того как я цепляюсь за него. Мы останавливаемся перед рестораном под названием «Душа рабочего».
Нейт помогает мне слезть.
– Добро пожаловать.
– Куда?
– В самую охренительную харчевню, в которой ты когда-либо поешь.
– Не похоже, что они подают икру.
– Ты любишь икру? – он выглядит озадаченным.
– Нееет, – Блин, я идиот. – Просто ... пойдем во внутрь, прежде чем я ляпну еще какую-нибудь глупость.
Он проводит пальцем по моей нижней губе. Я хочу взять его в рот.
– Только если скажешь «пожалуйста».
Я специально вытягиваю губки: «Пожа-а-а-луйста.»
Мы вваливаемся, смеясь. Женщина, похожая на «большую мамочку», с подозрение смотрит на нас и практически отталкивает меня в сторону, чтобы задушить Нейта в объятиях. Когда она разделывается с ним, то замечает меня, стоящую неподалеку, и проделывает то же самое уже со мной, от этого натиска мне кажется, будто все мое тело задыхается.
– Бог ты мой, неужели Нейт Комптон вернулся из высшей лиги.
Нейт снимает свою куртку и швыряет ее на стенд, а «Большая мамочка» хватает пару меню. Это место напоминает каток из 70-х. Здесь витает невероятный запах. Словно у кого-то был сердечный приступ.
– Я бы не назвал игру в команде колледжа высшей лигой, но да, там неплохо. А ты, как ты, Мэри?
Мэри? Даже бы не подумала. Она перелистывает меню на другом конце стола, улыбаясь мне.
– Знаешь, то то, то это. Здесь не соскучишься, – я уже почти решаю взять меню, когда она забирает его снова и подмигивает. – Я знаю, что вам, ребята, нужно. Не беспокойтесь. Я сейчас все устрою.
Я сажусь, когда Мэри исчезает на кухне. Нейт выглядит здесь небрежно и так умиротворенно. Все его тело говорит об этом, от его позы до вечной улыбки, которая будто освещает его лицо.
Мне это нравится. Мне нравится эта версия расслабленного Нейта.
– Она кажется милой.
– Она мне как мать. Научила меня готовить.
– Ты умеешь готовить?
– Ну, если считать кукурузную кашу и обугленные бобы пригодной пищей, то конечно.
Я смеюсь.
– А как насчет Старика Вилли?
Этот вопрос кажется Нейту неожиданностью. Я почти вижу, как он напряжено думает.
– Лукреция, – догадывается он. – Она никогда не умела держать язык за зубами. Что она тебе сказала?
– Достаточно. Что ты был сослан сюда после того, как ты ... ну ты знаешь, твой приемный отец. Ты никогда не рассказывал мне об этом.
Я вижу, что он хочет отстраниться от меня. Я тянусь к нему и беру его за руку.
– Я понимаю. Я была тоже частью всей этой системы.
Нейт поднимает свои глаза, и в них можно увидеть шторм, надвигающийся с горизонта.
– Он заслужил это, эта сволочь, подонок. Я не жалею об этом, но Вилли? Вилли был хорошим человеком. Ему пришлось справиться с большим количеством дерьма, в которое я влип.
– Вот и я, ребятки. – Мэри ставит на стол жареные лакомства. – Приятного аппетита.
Я беру то, что выглядит, как жареное во фритюре яичко.
– Это твои пресловутые пончики «хашпапи»?
Нейт выхватывает его из моей руки и кладет себе в рот, с трудом прожевывая.
– Ну да, думаю, так и есть.
На самом деле это все вкуснотище: от макарон с сыром и бамии до жареной курицы. Я могла бы есть это каждый день. И весила бы буквально тонну, но была бы счастлива.
Я смотрю, как Нейт действительно облизывает свои пальцы.
– Что я хочу знать, как вы, когда здесь жили, и все время питались этим, стали, – я упираюсь взглядом на его руки, – такими.
Я откладываю куриную ножку, чувствуя, как масло просачивается сквозь мои поры.
– Расскажи мне больше о Вилли.
– Он был сержантом-инструктором по строевой подготовке в морской пехоте. Когда я говорил, что он надирал мне зад, я не шутил. Он держит хашпаппи. Я съел много таких, но я много отжимался, к тому же, я был каждый день на той спортивной площадке. Единственное место, где я действительно чувствую себя как дома. До сих пор.
– А когда ты со мной?
Он садится поудобнее, глаза просто воплощение секса, раскинув руки в стороны, и его упругое тело так и просится, чтобы его обласкали.
– Я испытываю множество чувств, когда я с тобой, но это не умиротворение.
– Это комплимент?
Я никогда не видела, чтобы он улыбался так естественно.
– Конечно, твоя упругая попка в этом виновата.
* * *
Я не чувствую ног, вешаю свой пиджак на кровать.
Эмбер садится, снимает наушники, берет шоколадку в руку.
– Кто-то очень доволен.
Я улыбаюсь до ушей, оттягивая в стороны свои волосы.
– Это был хороший день.
– Как там «Его Величество»? Ты до сих пор ничего не рассказала мне про его скипетр.
– Что ты хочешь узнать?
Она измеряет воздух руками.
– Как жало пчелы или полицейская дубинка?
– Более, чем достаточно для меня. – смеюсь я.
– Не то, чтобы у тебя было много опыта в этом вопросе...
– Мы делали это в книгохранилище, прикинь? В туалете, – я не сдерживаюсь, как будто пытаясь набить себе цену.
Эмбер поднимает брови.
– С ума сойти. Может быть, у тебя все нормально с жизнью в колледже.
– Я стараюсь.
– Кстати говоря, ваш милый папа – декан заскакивал, пока вас здесь не было прошлой ночью.
Мое сердце замирает.
– Правда?
– Да, правда, расспрашивал меня о вас с Нейтом. Немного рассказала об оценках, но на самом деле попросил меня присматривать за тобой. Я внушаю доверие?
– Что ты сказала ему?
– Ничего. Мы же сестры, до самой смерти, бла-бла.
– Как он выглядел?
– Подобно пантерам, которые проиграли еще один турнир.
– Настолько плохо?
– Скажем так, не светился от счастья. Он сказал мне, твои оценки ухудшились, что он никогда не видит вас на территории университета. Он идет по вашим следам, ребята. Совет? Не забудьте оглядываться.
Глава 14.
Нейт
Баскетбол был всей моей жизнью. Я мог лежать в постели, совершая воображаемые броски, визуализируя каждое движение и работу мышц. Но не теперь. Теперь мои тело и душа принадлежат ей. Когда я закрываю глаза, я вижу ее. Когда я просыпаюсь, она – там. Она везде, и я до сих пор не решил, нормально ли это, даже если это и наяву.
Я понял, что совершил бросок, только после того, как мои пальцы выпустили мяч. Он даже не долетел до баскетбольного щита.
– Бог мой, Комптон, ты что ослеп?
– Прости, тренер, – я не совсем в игре. Люси сказала, что отец искал ее прошлой ночью. Он знает, что она была со мной, и значит, он знает, что мы встречаемся. Он захочет поговорить со мной об этом. Ему придется.
Чарльстон внимательно смотрел, но он и не думал говорить, что это все фигня, когда он собирается держать все под контролем, он просто собирает яйца в кулак.
Тренер отводит меня в сторону, держа рукой за плечо.
– Послушай, мы уже проходили это, сынок. Ты сейчас не здесь. Но твои мысли нужны мне здесь – и немедленно.
– Я немного отвлекся.
– Часть тебя будет сопротивляться, но не забывай, где ты находишься и почему. Это не заведение под названием «второй шанс». Прошляпишь – и не найдешь больше нигде второй такой возможности во всей Америке.
– Я знаю.
Он отпускает меня.
– Хорошо, теперь покажи мне, что ты на самом деле видишь, где корзина.
* * *
– Все в порядке?
Люси замечает мое унылое настроение в библиотеке. Это похоже на океан, падающий вдруг с неба, на проливной дождь, который не может поднять мое мрачное настроение. Тренер прав. Я не могу иметь и то, и другое.
– Нормально, – отвечаю я, нажимая ручкой на поверхность стола.
– Да, что-то не похоже. Все из-за отца? Потому что я могу все уладить.
– Ничего.
Она убирает свою ручку на стол и наклоняется вперед, устремляя свои изумрудные глаза на меня, которые светятся, даже несмотря на полумрак в библиотеке., Все уходит на второй план. Я смотрю на неё, вспоминая, как её соски твердеют под моей рукой, ее пылающее лоно обволакивает меня с каждым движением, вытягивая из меня все соки и даже больше. Все это происходит настолько интенсивно и так отличается от того, к чему я привык. Нет, то, что с нами происходит, это больше, чем секс. Я по уши влюблен в нее.
– Я была там, во время сегодняшней тренировки, – признается она.
– Ты шпионила за мной?
– Я не Джеймс Бонд, по крайней мере, не с такой фигурой, но да, я была там.
– Зачем?
– Хотела посмотреть на тебя. Последний раз, когда я была там, это не было преступлением. – она видит, что я изо всех сил стараюсь не улыбаться. – Да?
– Твое дело.
– Я слышала, что сказал тренер.
– Серьезно?
– Да.
– И?
– Я думаю, что он не прав. Ты можешь иметь и то, и другое. На самом деле, я думаю, что это хорошо, и даже полезно.
Вот она, моя Люси, мисс «Логика и здравый смысл», голос разума в моем мире теней.
– Как так?
– Ты сейчас в своей самой лучшей форме, так? Ты сам говорил мне это.
– По крайней мере, на сегодняшний день.
– Ты же не думаешь, что это все, потому что ты «лишил кого-то девственности», и какое-то древнее проклятие обрушилось на ваши головы? Или что волшебный баскетбольный талисман каким-то образом покинул тебя через член, когда ты ... ну знаешь.
Теперь я улыбаюсь.
– Ты можешь произнести это вслух.
Она произносит это, немного прищурив глаза, вопросительно взвизгивая, что мне кажется таким милым, что я должен ерзать на своем месте, чтобы остановить приступ эрекции, который бы точно расколол этот стол на две части.
– Когда ты ... кончал.
– Это намного больше, чем то, что ты думаешь, поверь мне.
Она, кажется, довольна этим признанием.
– Ну, у тебя было много девушек, ведь так? Ты не должен передо мной отчитываться. И я не собираюсь охотиться за ними, отстреливая одну за другой.
– Немного, но ни одна не была такой, как ты. Когда я с тобой, все иначе. – я вдруг вспоминаю о том, как наши губы соприкасались друг с другом, и ее руки дрожали, когда она похлопывала меня по плечу.
– Ты замечательная. Ты видишь только самое лучшее в людях.
– Я вижу лучшее в тебе, человек-зефирка, под всеми этими татухами и напускной отвагой.
– Человек-зефирка? Хочешь сказать, что я толстый?
Она грозит пальцем.
– Конечно, нет. Кто-то мог бы сломать себе руку о такие мышцы, – она проводит рукой по всему телу, достигая выпуклости в моих штанах. – Но ты не прав, Нейт “Король Комптон”. Я не всегда такая замечательная.
Она трет немного сильнее – вулкан желания вспыхивает внутри меня настолько сильно, что грозит вывернуть всего наизнанку.
– Я помню, – отвечаю я хриплым голосом, сдавленный звук является результатом того, что она слегка сжимает мои яйца ниже.
Она отпускает и поправляет свою рубашку.
– Хватит на сегодня. Я хочу услышать все подробности о такой увлекательной теме, как гендерные роли в двадцать первом веке.
Я улыбаюсь.
– Люси Мидлтон, только ты заставляешь социальные исследования звучать сексуально.
* * *
– Черт возьми, Комптон! – тренер не отводит взгляда.
Игра вечером, и это никуда не годится. Я сделал четыре подбора, только в течение первых двух периодов, преподнес противникам дважды мяч на блюдечке, и даже послал нашего талисмана в задницу, лишь бы получить мяч обратно в игру. Впервые в этом семестре, я потратил больше времени на скамью, чем на доску.
– Следи за двадцать седьмым! – кричу я Чарльстону, но он потрясен, офигевает от сил противника.
– Гребаный гондон! – тренер колотит планшетом по креслу, явно от недовольства нашим сегодняшним результатом.
– В этот раз не было никакой тактики выжидания. Ты играл до тех пор, пока нравилось. Это была не диктатура.
Я встаю:
– Ну, тренер. Они сравняют нас с землей!
– Сядь, черт возьми, Комптон. Ты сделал уже достаточно.
Я опускаюсь на место и запускаю руки в волосы, также как Люси прошлой ночью в квартире. Я закрываю глаза, и вижу ее там, расположившуюся передо мной, смыкающийся вокруг нас в кольцо, запах секса, ее набухшие губки, засасывающие головку моего члена внутрь. Я вижу ее перед собой, но я также слышу игру, коллективное разочарование толпы, когда противники прорываются вперед.
Я не могу это так оставить. Я открываю глаза и оттягиваю тренера за куртку, поворачивая его к себе.
– Вы должны позволить мне вернуться на поле.
Он качает головой.
– Отлично. Хочешь туда? Хочешь попытаться исправить это дерьмо? Милости прошу. Чарльстон!
Тренер объявляет об обмене игроков, и я даже не смотрю в сторону Чарльстона, когда иду туда.
Я повторяю про себя эту мантру снова и снова:
Не облажайся.
Не облажайся.
Раздается свисток, и я прямо в гуще событий: принимаю пас и буксирую мяч назад. Я замечаю краем глаза Люси. Всего секунда, но в тот момент я упускаю из виду соперника – разыгрывающего защитника позади меня, который уводит мяч прежде, чем я замечаю это.
– Сука! – кричу я, и получаю предупреждение от судьи.
Часы показывают пять минут, что значит, сейчас или никогда.
Я беру пас и иду напролом прямо к центру.
– Комптон! – Льюис, один из наших разыгрывающих, открыт, но я не могу рисковать. Если хочешь что-то сделать – сделай это сам. Я уворачиваюсь от защитника слева и держу курс к корзине.
И вдруг получаю удар со стороны, мяч выпрыгивает из-под моей руки. Я распределяю всю тяжесть падения на руку, переворачиваюсь, но не чувствую боли от злости, которая все затмевает.
Я даже не могу думать. Я просто вскакиваю и начинаю раскачиваться.
Наступает хаос, но это то, чего я добивался. Я наношу удар кулаком в челюсть, на что получаю в ответ правой, и знакомое чувство удовлетворения следует за всем этим.
Я собираюсь отправиться снова туда, пока меня не отстраняют.
– Успокойся, твою ж мать!
Меня скручивает хваткой Тайсон, еще два члена команды устремляются вперед, чтобы помочь оттащить меня оттуда.
Через несколько секунд ясность возвращается ко мне, какого-хрена-я-не-остановился? Каждый раздраженный демон так хорошо знаком с этим чувством, каждый пьяница и алкоголик. В этот момент я прихожу в себя, реальность с каменным лицом поджидает меня.
Я не могу даже поднять взгляд на Люси.
– С поля! – свисток арбитра бьет как барабан по моим ушам.
Толпа свистит, и я уверен, что эти звуки предназначены мне, а почему собственно и нет? Это было неминуемо. В итоге я теряю самообладание. Весь мой мир рушится. Это просто несправедливо просить кого-либо еще прыгать в огонь.
* * *
Мои руки кровоточат, после того как я с силой бью по дверце шкафчика, с каждым ударом повторяя:
– Черт.
Кто-то берет меня под руку, и я оборачиваюсь, чтобы отмахнуться, пока не понимаю, что это Люси.
– Ты не должна быть здесь.
Она отпускает мою руку и продолжает стоять. Она напугана.
– Ты в порядке?
– А как я, по-твоему, выгляжу, Люси?
Слышен звуковой сигнал, но нет никакого гула одобрения. Мы проиграли. Я поворачиваюсь и опускаю голову на шкафчик, пытаясь дышать, но боль и разочарование заслоняют все чувства. Единственное, что я могу сейчас явно ощущать, так это то, что кожа на моих руках вся повреждена.
Люси делает осторожный шаг вперед, опуская свою руку мне на плечо.
– Хреново. Я поняла. Просто успокойся.
Я оборачиваюсь – она опять здесь, как в тот день, когда он вернулся домой, другая сущность меня.
– Успокойся! Какого хрена я должен успокаиваться? – я обращаюсь к ней, вынуждая ее сделать шаг назад. – Ты беспокоишься о том, что твой отец, всемогущий декан, может подумать?
– Он просто хотел помочь тебе.
Я смеюсь.
– Помочь? – я не могу остановиться, не могу заставить себя остыть. – Почему бы тебе не спросить папочку года, почему я здесь? Ты думаешь, что он случайно наткнулся на меня там? Хрень собачья, – я сильнее сжимаю голову. – Подумай об этом. Зачем ему это?
– Я не знаю, Нейт, но ты меня пугаешь. Мы можем все выяснить.
Я открываю дверь шкафчика и вытаскиваю оттуда майку.
– Ты такая наивная. Знаешь, что? Я думал, что ты с самого начала догадаешься обо всем, но ты все еще не имеешь никакого понятия об этом.
– О чем?
– Тебе нужно уйти. Остальные скоро придут.
Но она не желает это так оставлять.
– Не имею никакого понятия о чем ты, Нейт?
Я показываю ей свой бицепс, указывая на татуировку маленькой девочки в окне.
– Ты хочешь знать, кто это? – Я практически кричу на нее, нападая своими словами. – Ты, действительно, хочешь это знать?
– Я ...
– Это ты, Люси. Это ты.
Проходит пару секунд, прежде чем это начинает действовать. Я вижу осознание всего происходящего на её лице, кусочки в её голове, наконец, встают на свои места, но я не могу оставаться здесь и наблюдать, как у нее все рушится. С меня на сегодня достаточно. Это, чтобы это ни было, было ошибкой.
Я захлопываю шкафчик и проваливаю оттуда, её истеричная мольба остается без ответа.
Это зашло достаточно далеко, эта игра в мальчика-студента. Пришло время, чтобы покончить со всем и вернуться туда, где мне и место.
Тренер пытается остановить меня за пределами стадиона, но я прохожу мимо него. Есть только один человек, которого я хочу видеть.
Мой пульс зашкаливает, когда я иду по коридору, направляясь в кабинет декана. Мерцает свет из-под двери – верный знак.
Я почти вламываюсь внутрь, когда слышу её голос.
Глава 15.
Люси
Я стою перед отцом и мое сердце готово выскочить из груди. Я злюсь. Мой мир буквально трещит по швам, абсолютно все находится под угрозой.
Он видит, что я уже на пределе.
– Кто он, папа? Скажи мне!
Он садится.
– Хорошо. Садись.
Я присаживаюсь и жду. Отец сидит молча. Я вижу, что он собирается с мыслями, прокручивает в голове как лучше сформулировать то, что собирается сказать.
– Помнишь тот день, когда я забрал тебя из приюта?
– Конечно.
– Помнишь, что я говорил в машине по дороге домой? Мол, я выбрал именно тебя из всех тех мальчиков и девочек?
– Да.
– Правда в том, что это был выбор между тобой и одним мальчиком. Мне кажется, он был на год или два старше. Ему было около семи или восьми лет. Его звали Джексон.
– Кажется, я помню его.
– Я хотел взять мальчика, Люси. Мои мечты были о сыне. Мне хотелось бросать с ним обручи, обсуждать птичек и пчел, построить дом на дереве и гонять на машинках, но я выбрал тебя.
– Почему?
Он делает глубокий вдох.
– Когда я зашел в дом, они отправили Джексона встретить меня. Его глаз был опухшим, а руки были в синяках. Одежда была вся в грязи. Приемные родители сказали мне, что он хулиган, и я поверил им. Позже я узнал правду. Над ним издевались в этом проклятом месте. И он зарезал отца в целях самообороны.
Я осталась сидеть тихо, правда в том, что он защищал меня.
– Я дал тебе настолько хорошую жизнь, насколько я мог. Всё, что ты хотела. Но не проходило и дня, чтобы я не думал об этом мальчике.
Все начинает сходиться: эти глаза, зализанные волосы и шаловливая улыбка. Я спрятала глубоко в подсознании все эти дни в приемной семье, но болезненные воспоминания возвращаются одно за другим, пока я смотрю на отца, влажными от слез глазами.
И наконец, я вспоминаю. Я все помнила, но только теперь я готова принять все произошедшее.
Отец чувствует эту перемену во мне.
– Люси…
– Нейт Комптон – это тот мальчик, да?
– Он изменил свое имя, потому что не хотел иметь ничего общего со своей прежней жизнью, но да, он – тот мальчик.
– И вся эта фигня со стипендией лишь акт искупления вины. Тебе хочется почувствовать себя лучше от этого, после того, как ты оставил его там?
– Я хотел загладить свою вину и дать ему шанс на лучшую жизнь. Он страдал, Люси. Он действительно страдал. Разве ты не думаешь, что он заслуживает шанса, как и ты?
Я не знаю, что и думать. Слишком много информации нужно переварить. Я думала, что оставила все это в прошлом, но теперь оно снова здесь. Все вернулось, и я не знаю, хватит ли у меня сил, чтобы справиться со всем этим снова.
– Зачем ты свел нас вместе?
– Я думал, что от этого будет польза, ты поможешь ему излечиться.
– Неужели он все это время знал?
Отец кивает, и я не могу поверить в это.
Вот почему он оттолкнул меня, а я считала, что это была моя вина.
– Мне очень жаль, Люси. Ты должна верить мне. Это не было подстроено. Ему нужно было улучшить свой средний балл, и ты могла помочь. Я никогда бы и не подумал…
– Что? – не отстаю я.
– Я знаю, что он тебе нравится, в романтическом смысле. Я стар, Люси, но я не дурак.
Я с трудом сглатываю.
– Это была твоя идея, чтобы я проводила с ним больше времени. Конечно, ты знал, что я обо всем узнаю, но все же ты позволил нам сблизиться.
Он заговорил тверже:
– Нет, я ничего не позволял. Вы сделали все сами. Я не давал своего благословения.
Я слышу, как напряженно звучит мой голос, и оно нарастает, когда я начинаю кричать:
– Почему, отец, потому что он не достаточно хорош для меня? Потому что у нас был секс? Да, мы сделали это. Мне восемнадцать, отец! Я могу принимать свои собственные решения.
– И совершать собственные ошибки.
– Ты думаешь, что он – ошибка?
– Да.
– Тогда почему ты сам отправил его сюда?
– Потому что мне было его жаль, понятно?
– Нет, тебе было жаль себя. Все это было только для того, чтобы почувствовать себя лучше, после того, как ты оставил его там с этим монстром много лет назад.
– Возможно. Но я живу гораздо дольше, чем ты, Люси. Нейт Комптон притягивает неприятности. Он воспитывался в нищете, и после того, что я увидел сегодня, он уже заказал себе билет в прежнюю жизнь. Ты слишком хороша для него. Он преступник.
