Текст книги "Вызов принят (ЛП)"
Автор книги: Табата Кисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Ты серьезно.
– Абсолютно.
– Ты сейчас проявляешь рыцарство, да? – спрашивает он. – Это жест любви.
– Ты собираешься помочь мне вернуть ее или нет?
Грант ухмыляется и кивает, его глаза наполняются гордостью.
– Хорошо.
Я быстро обхожу его, но он тянет меня назад.
– Ого, ты в бутсах?
Я смотрю на свои ботинки.
– Да.
– Ты не можешь выйти на сцену в бутсах, грязный дикарь, – выплевывает он. – Сними их.
Я сгораю от нетерпения и пинаю ими стену позади нас, пока Грант снимает пиджак.
– Надень и его, – говорит он. – Ты будешь выглядеть нелепо, но это лучше, чем то, что на тебе сейчас надето.
– Спасибо, Грант. – Я набрасываю пиджак. – Я твой должник.
– Тебе повезло, что я безнадежный романтик… – Он качает головой. – После такого, мистер Янг никогда больше не пригласит меня ни на какую роль…
– Я постараюсь, чтобы это стоило твоих усилий.
– Пожалуйста, не облажайся.
– Не облажаюсь. – Я украдкой бросаю взгляд из-за занавеса на публику и нерешительно дергаюсь. – Черт возьми, там так много людей…
Грант хлопает меня по щеке.
– Мужайся, красавчик. Это твоя реплика. – Он разворачивает меня и решительно выталкивает на сцену. – Время шоу.
Я, спотыкаясь, выхожу на сцену, и яркий белый свет падает мне на лицо, мгновенно ослепляя меня своими резкими лучами. Раздается гул сбивчивых голосов, но я едва различаю их за пятнами, застилающими мое зрение.
Элиза поворачивается ко мне и застывает со смесью гнева и удивления на лице. Она изучает меня с головы до ног, ни разу не моргнув своими ледяными голубыми глазами.
О, черт.
Что, черт возьми, я делаю?
Глава 30
Элиза
ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, он делает?
Зрители ерзают на своих местах, но я вытягиваю шею, чтобы не сломать четвертую стену. Я не свожу глаз с Джуниора, стараясь не показать потрясения, но, черт возьми, что, прямо сейчас?
Грант машет мне из-за кулис, делая быстрый жест руками, призывая продолжать, но я не могу унять дрожь в каждом мускуле своего тела.
Слеза скатывается по моей щеке, и я вытираю ее.
– Все кончено, – говорю я Джуниору.
Он не колеблется.
– Я этого не принимаю.
Мои губы дрожат.
– Мне все равно, что ты примешь, – говорю я, стараясь как можно глубже вжиться в роль, но часть меня все равно выход наружу. – Все кончено, между нами все кончено. Я так больше не могу.
Джуниор, нервничая, выходит вперед, его глазам, очевидно, так и хочется посмотреть на глазеющую толпу, но вместо этого он сосредотачивается на мне.
– Ты уже пела эту песню раньше, Нора. Чем этот раз отличается от любого другого, когда ты убегала от нас за последние десять лет?
– Это… – Я делаю глубокий вдох, стараясь подавить эмоции. – Это первый раз, когда я больше думаю головой, а не сердцем. – Моя грудь сжимается, когда я чувствую каждое слово. – Это правильно для нас обоих, Дэнни. Я знаю это.
– Если это правильно… – он замолкает. – Тогда почему это кажется таким неправильным?
– Это кажется неправильным, потому что мы не знаем ничего лучшего. Тебе просто нужно немного времени, чтобы подумать об этом, как я.
– Нора, мне наплевать, что думает твоя голова, – говорит он. – Меня волнует только то, что чувствует твое прекрасное сердце. Оно чувствует то же, что и мое.
Джуниор подходит ближе, и я готовлюсь к следующей реплике.
– Я люблю тебя, – говорит он. – Я всегда любил тебя с того самого дня, как увидел, и я отказываюсь отпускать тебя.
– Одной любви недостаточно, – говорю я, и мое сердце разрывается.
– Я проведу остаток своей жизни, доказывая, что это так. – Он обхватывает мое лицо ладонями и большими пальцами вытирает слезы с моих щек. – Мне все равно, от чего мне придется отказаться. Есть только ты и я, Нора. Так будет всегда.
Он целует меня, и музыка продолжает звучать, достигая конца, прежде чем гаснет свет. Занавес опускается, вызывая внезапный шквал аплодисментов с другой стороны.
Я прерываю наш поцелуй и отталкиваю его со всей силы, что у меня есть.
– Джуниор, какого черта ты здесь делаешь?! – Я, прищурившись, смотрю на него в темноте и вижу искреннее потрясение на его лице.
– Элли, я…
Я снова толкаю его, едва заметно отклоняя его мускулистое тело назад.
– Ты хоть представляешь, насколько это было глупо?! Ты вообще думал об этом больше двух секунд?!
Он хватает меня за руки, прежде чем я успеваю нанести еще один удар.
– Элли, остановись! Нам нужно поговорить.
– Можешь не сомневаться, мы поговорим! – Я высвобождаю свои запястья и указываю на Гранта, который стоит неподалеку с остальными актерами и съемочной группой. – И ты!
– Не вини его, – говорит Джуниор, блокируя мою руку. – Это была моя идея.
– Это была твоя идея, чтобы смутить меня? Чтобы лишить меня шанса когда-нибудь снова подняться на сцену?!
– Мисс Пирс!
Я вздрагиваю от яростного рыка мистера Янга, считая секунды до того момента, когда смогу официально заявить, что мое театральное образование закончено.
– Мистер Янг, мне жаль…
Он останавливается передо мной, но тут же переводит взгляд на Джуниора.
– Что случилось? Кто ты, черт возьми, такой?
Я подавляю страх.
– Сэр, я могу объяснить…
– У тебя великолепная сценическая манера держаться, молодой человек, – говорит он, оглядывая Джуниора с головы до ног. – Не могу сказать, что ты выбрал удачный момент для демонстрации своих способностей, но я ценю упорство, когда вижу его.
Джуниор моргает.
– Спасибо!
Янг поворачивается ко мне.
– Ты держалась молодцом, Элиза. Мне нравятся актрисы, которые умеют импровизировать.
Я тяжело вздыхаю.
– Спасибо, сэр.
– Давайте все вместе позаботимся о том, чтобы завтрашние спектакли прошли так же гладко! – говорит он, обращаясь ко всей команде. – И, пожалуйста, не могли бы мы в следующий раз запереть задние двери?
Янг уходит, а я направляюсь к раздевалкам, прежде чем Джуниор успевает схватить меня снова.
– Элли…
– Уходи, Джуниор, – огрызаюсь я, сдерживая последние слезы, которые у меня еще остались. – Я же говорила тебе, что мы расстаемся.
– Разве у меня нет права голоса по этому поводу?
Я закрываю за собой дверь, но он распахивает ее, чтобы войти следом за мной.
– Нет. Я сказала это всерьез, и никакие жесты не заставят меня передумать.
Джуниор морщит лоб.
– Это что, театральные штучки? Я никогда раньше о таком не слышал.
– Убирайся.
– Нет. – Он встает чуть выше. – Я сказал тебе этот нереалистичный, дерьмовый диалог, но я имел в виду каждое его слово. Я никуда не уйду, и ты тоже. Я люблю тебя, Элли.
– Джуниор, ты… – Я глубоко вздыхаю, чувствуя острый укол вины в животе. Он понятия не имеет, во что ввязывается, потому что я была слишком труслива, чтобы сказать ему об этом. – Я должна тебе кое-что сказать.
– Я знаю, – шепчет он.
Я качаю головой.
– Нет, Джуниор. Я правда…
Он делает широкий шаг ко мне и целует, но от этого мне становится еще хуже.
– Я знаю, Элли. – Он хватает меня за руку и крепко переплетает наши пальцы. Я смотрю ему в глаза, и у меня перехватывает дыхание.
– Ты знаешь?
– Знаю, – кивает он. – И я люблю тебя.
– Откуда?
Он колеблется.
– Твой папа сказал.
У меня вытягивается лицо.
– Зачем он…?
– Это не имеет значения, – говорит он, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.
– Подожди, – я смотрю на его одежду. – Почему ты не на игре?
Джуниор замолкает, но не прекращает прикасаться ко мне.
– Он хотел, чтобы я выбрал, и я сделал выбор.
Мои глаза наполняются слезами.
– Джуниор, нет…
– Да.
– Ты не можешь отказаться от этого ради меня.
– Я уже это сделал.
– Но…
– Но ничего, Элли. Я здесь. Я уже говорил тебе это раньше, и ничего не изменилось. Я никогда никому не позволю отнять тебя у меня. – Его рука опускается на мой живот, и его теплое прикосновение зажигает искру во всем моем теле. – Или его.
Я дала волю слезам.
– Обещаешь?
Он рисует крестик у себя на груди и снова целует меня, скрепляя свое обещание.
Глава 31
Сентябрь
Элиза
ДЖУНИОР БЕРЕТ меня за руку и легонько, ободряюще сжимает ее.
Я боковым зрением бросаю взгляд на него, сидящего рядом со мной на диване, и закатывает глаза.
– Не думай, что я этого не заметила, молодой человек, – говорит Бонни, указывая на него пальцем с диванчика в другом конце комнаты.
– Мам, мы уже сказали «нет»… раз тринадцать, – говорит он.
– Не то, чтобы мы не ценили ваше предложение… – Я добавляю.
– Верно, – кивает он. – Но… нет.
Она вздыхает.
– А почему нет?
Я смеюсь над ее отчаянием, и все остальные, сидящие вокруг, тоже смеются.
Тай и Грант изо всех сил сдерживаются, чтобы не показаться грубыми в ее доме, но я вижу, как в их глазах пляшут смешинки.
Мэгги выплескивает все это наружу, громко хохоча над младшим братом, в то время как Нейт рядом с ней не поднимает головы.
Рой просто тихо качает головой, сидя на стуле.
– Потому что… – Говорит Джуниор. – Я не хочу возвращаться к родителям.
– Ну, это касается не только тебя, Джуниор. – Она указывает на меня. – Речь идет об Элизе и о том, что ей нужно.
– Правда, Бонни. Спасибо, но… – Я колеблюсь, пытаясь придумать, как лучше сказать это, не обидев ее. – Рядом с кампусом у меня есть вся необходимая поддержка. Мы прекрасно ладим…
– Но здесь гораздо тише, – возражает она, и ее голос звучит энергичнее, чем обычно. – Вы не можете растить ребенка рядом с кампусом колледжа. Там слишком шумно! Особенно сейчас, когда на стадионе наверняка будут аншлаги на каждую игру.
– Все в порядке, мам, – говорит Джуниор. – Квартира, которую нашел для нас двоюродный брат Тая, находится достаточно далеко, так что шум не был проблемой.
Бонни вздрагивает при слове «квартира».
– А как же детский сад? – парирует она. – В наши дни это слишком дорого. Если вы трое переедете сюда, я смогу присмотреть за ребенком, пока вы будете на занятиях или футбольной тренировке.
– Ты живешь в часе езды от кампуса, мам, – замечает он. – Ежедневные поездки на туда-обратно, вероятно, обойдутся во столько же, сколько и детский сад.
– Я беру отпуск на осенний семестр, – говорю я. – Нам не нужно беспокоиться о ситуации с детским садом до весны.
Грант указывает на меня.
– И ты обязательно должна вернуться к тому времени, – говорит он. – Премьера Шекспира!
Я улыбаюсь ему.
– Я не пропущу это.
– А как насчет тебя, братишка? – Спрашивает Мэгги, ее щеки порозовели от вина. – Ты снова порадуешь нас своим потрясающим выступлением на сцене в следующем семестре?
Джуниор свирепо смотрит на нее.
– Ты же не позволишь мне забыть об этом, правда?
– Никогда, – улыбается она.
– Нет, – отвечает он.
– Я буду заниматься футболом.
Нейт наклоняется вперед. – Они выбрали нового тренера?
Атмосфера меняется, и Джуниор сжимает мою руку чуть крепче.
– Да, – отвечает Тай. – Ну, вроде того. Боб берет дело в свои руки, и, по-моему, у него пока все получается.
Джуниор кивает.
– Да, у него все отлично получается. Впрочем, неудивительно, он всегда был рядом и знает, что делает.
Бонни вздыхает, чтобы привлечь к себе внимание.
– Хорошо, перенесемся в весну, и мы вернемся к началу, – говорит она, энергично жестикулируя. – Что ты собираешься делать с ребенком потом?
Наконец вступает в разговор Рой.
– Бонни, дети приняли решение.
– Но у них есть варианты получше.
– Я уверен, что они рассмотрели все возможные варианты и вместе решили поступить так, как, по их мнению, будет лучше для них и их семьи.
– Но они не…
– Помнишь, когда родилась Мэгги, ты жаловалась, что моя мама не оставляет нас одних?
У нее отвисает челюсть, и все в комнате съеживаются.
– Это совсем другое…
– Нет, это не так.
Раздается звонок в дверь, и Джуниор вскакивает с дивана.
– Я открою!
– Не оставляй меня… – Хнычу я.
Он улыбается и отпускает мою руку, оставляя меня на произвол судьбы.
– Элиза… – Говорит Рой, глядя на меня. – Мы живем недалеко, если вам двоим что-нибудь понадобится. Вы это знаете.
– Да, я знаю.
– Все, что угодно, – отвечает Бонни.
Я улыбаюсь.
– Спасибо. На самом деле, у нас все в порядке. Мы разобрались с нашим распорядком дня, и я не ожидаю, что в ближайшее время нас ждут какие-то большие сюрпризы.
– Элли…
Я поднимаю взгляд на Джуниора и замираю, заметив знакомое лицо, появившееся в дверном проеме за его спиной.
Мой отец.
Я встаю, потрясенная, но не могу заставить себя подойти ближе.
Он смотрит на меня поверх плеча Джуниора мягким взглядом и долгим выражением лица, которого я никогда раньше у него не видела. Это странно, почти чужеродно, как будто инопланетянин носит на своем лице маску. Я не испытываю к нему ни капли ненависти или страха. Я подумала, что обязательно позвоню, если когда-нибудь увижу его снова.
– Я хотел бы поговорить со своей дочерью наедине, пожалуйста, – говорит он.
Джуниор не двигается с места.
– Это зависит от нее.
– Джуниор… – Он поворачивается ко мне, и я киваю. – Все в порядке. – Я проталкиваюсь вперед через притихшую комнату, и Джуниор отступает в сторону, его глаза просят у меня поддержки, и я снова киваю. – Мы можем выйти на задний двор.
Входит мой отец и оглядывает комнату.
– Здравствуйте, – говорит он, неловко кивая в ответ на широко раскрытые, немигающие глаза присутствующих.
Я всегда забываю, какая знаменитость мой отец. Даже после всего, что он сделал, им трудно не смотреть на него так; Джуниор – очевидное исключение в этой комнате. В его спокойных карих глазах скрывается едва уловимый гнев.
– Пойдем. – Я веду отца через дом на задний двор, все время чувствую на себе пристальный взгляд Джуниора – даже после того, как мы закрыли за собой дверь, но я совсем не вижу его в окнах.
Между нами воцаряется молчание, несмотря на месяцы планирования того, что я ему скажу. Весь гнев и разочарование, которые я себе представляла, улетучиваются, и их место занимает жалость.
Он кажется старше, более морщинистым, и, судя по его щетине, он не брился несколько дней.
– Где ты был? – Наконец спрашиваю я.
– Я ненадолго вернулся в Нью-Йорк, – говорит он тихим голосом. – Думал остаться там, но…
– Но что?
Он прочищает горло.
– Я хотел снова увидеть свою дочь.
Мой язык непроизвольно поворачивается, чтобы дать язвительный ответ, но я сдерживаюсь.
Он бросает взгляд на дом.
– Похоже, ты о себе позаботилась…
– Морганы приютили меня после того, как ты… исчез.
– Хорошо, – кивает он. – А Джуниор? Я слышал, он все еще играет…
– Пап, чего ты хочешь?
Он замолкает, но несколько мгновений смотрит прямо на меня.
– Элиза, мне никогда не суждено было стать отцом. А потом у меня внезапно родилась маленькая девочка, и я не знал, что с тобой делать. Там, откуда я родом, семья была просто чем-то, что сдерживало мужчину. Любовь, брак, дети – все это отвлекало от того, что действительно имело значение.
Я отхожу от него. Одно дело знать это, но совсем другое – слышать это так откровенно от самого дьявола.
– Ладно…
– Я никогда не задумывался об этом… – продолжает он. – До тех пор, пока Джуниор не ушел с игры в прошлом году. Когда он сделал это… Я не знаю. Впервые за все время я немного изменил свое мнение.
– Ты из-за этого сбежал?
– Да, – говорит он. – Я не мог заставить себя снова встретиться с тобой взглядом после… – Он качает головой. – Элиза, я не так уж много знаю о том, что такое семья и какой она должна быть, но точно знаю, что ты моя дочь и единственная семья, которая у меня осталась. Я готов попробовать… если ты позволишь мне. Я хотел бы начать здесь с семьей, которую ты построила для себя и, надеюсь… ты сможешь найти мне место в ней.
И вот в этот момент я снова становлюсь маленьким ребенком, смотрю на экран телевизора и кричу во все горло: «Это мой папа!» Потребовались годы, чтобы правда о том, кем он был на самом деле, развеяла радужный оттенок в моем представлении, но я всегда мечтала почувствовать это снова. Несмотря на все его ошибки, он по-прежнему мой отец и всегда им будет.
Если я сейчас отвернусь от него, то какое-то время буду чувствовать себя хорошо. Честно говоря, это очень заманчиво. В конце концов, это то, что он сделал со мной, но это не то, кто я есть. Я бы не так воспитывала своего ребенка.
– Ну, для начала… – Я приподнимаюсь на цыпочки. – Ты бы хотел познакомиться со своей внучкой?
Он улыбается.
– Да, я бы с удовольствием.
Я веду его обратно в дом и поднимаюсь по лестнице. В доме слишком тихо для такого количества людей, но, думаю, голоса стихли, как только мы вошли внутрь.
– Она уснула, – говорю я, стоя у двери в комнату Джуниора. – Общение с людьми, как правило, утомляет ее, но я не думаю, что она была бы против еще одного.
Я открываю дверь, и мы тихо подходим к кроватке в углу. Еще до того, как я вижу ее, я чувствую, как она поворачивается и смотрит на меня – словно волшебная нить постоянно связывает нас.
– Привет, малышка… – Шепчу я, наклоняясь, чтобы взять ее на руки. – Кое-кто хочет с тобой познакомиться. – Она поворачивает голову, ее мгновенно привлекает внимание массивного мужчины за моей спиной, но она не подает виду.
– Вау… – говорит мой отец, уставившись на нее. – Она выглядит точно так же, как ты.
– Да?
Он кивает, нежно поглаживая ладонью каштановый хохолок на ее голове.
– Как ее зовут?
– Кортни, – отвечаю я, придвигая ее ближе к себе.
В его глазах мелькает паника, но она проходит, как только он забирает ее у меня. Я усмехаюсь, увидев, насколько маленькой она кажется в его огромных руках.
– Привет, Кортни… – говорит он, посмеиваясь. – Я твой дедушка.
Тем не менее, она не издает ни звука. Она просто смотрит на него широко раскрытыми глазами, смущенная, но довольная.
Я делаю глубокий вдох, чтобы проглотить подступающие слезы.
– Папа, если хочешь, можешь остаться на некоторое время. Я не думаю, что Бонни или Рой будут возражать против того, чтобы накрыть на стол еще на одного.
Он морщит лоб.
– А как насчет Джуниора?
Я слегка повышаю голос, чувствуя почти бесшумное движение в коридоре.
– С ним проблем не будет.
Папа, наконец, отрывает взгляд от ее лица, чтобы посмотреть на меня.
– Он заботится о вас двоих?
– Да, – отвечаю я, и мое сердце учащенно бьется. – Он хороший человек.
Он кивает, и в его глазах появляется сожаление.
– Да, это так.
Глава 32
Джуниор
Я остаюсь на крыльце, внимательно наблюдая, как Элиза провожает своего отца к машине.
Она держит нашу дочь на руках, уверенно покачиваясь вместе с ней, как будто всегда знала, как это делается. Не могу сказать, что для меня это далось легко. Держать в руках что-то настолько хрупкое довольно сложно, но, к счастью, у меня был наставник, который помог мне.
Она издает смешок и прощается с ним, а я с благодарностью вздыхаю. Появление Кэри Пирса могло бы легко закончиться иначе, но я бы сказал, что все прошло так хорошо, как только могло. Уверен, что Элиза проведет следующие несколько часов, прокручивая в голове эту встречу снова и снова, но я этого не хочу.
Я не позволю Кэри Пирсу испортить сегодняшний вечер.
Элиза идет по подъездной дорожке, тихо шепча что-то на ухо малышке, чтобы успокоить ее, но Кортни гораздо больше заинтересована в том, чтобы смотреть на темнеющее небо.
Она поднимается на крыльцо и глубоко вдыхает.
– Ну, это было странно и слегка травмирующе…
– Что именно? – Я ухмыляюсь. – Твой отец, который неожиданно появился или наблюдение, как мой отец пытался с ним поговорить?
– И то, и другое, – смеется она.
– Думаешь, он действительно останется?
– Я… – она наклоняет голову, – отношусь с осторожным оптимизмом.
Я жестом подзываю малышку, и Элиза медленно передает ее мне на руки.
– Привет, малышка… – Я целую ее над ухом, и она поднимает на меня свои маленькие карие глазки. Я вдыхаю этот идеальный, чистый аромат, исходящий от ее головы, и Элиза улыбается. – Ладно… пора идти.
– Да, пожалуйста, – говорит Элиза. – Я так устала.
– О, я не с тобой разговариваю.
Она пристально смотрит на меня.
– Что?
Я поворачиваюсь к двери.
– Бабушка, она вся твоя.
Моя мать широко улыбается и выскакивает на крыльцо.
– Я ждала этого весь день…
Я передаю ей Кортни и поворачиваюсь к испуганному лицу Элизы.
– У меня для тебя сюрприз.
– Нет, Джуниор… – Ее глаза постоянно следят за малышкой через мое плечо. – Я действительно не смогу вынести еще один сюрприз сегодня.
Я улыбаюсь.
– Только один.
– Нет.
– Элли, садись в фургон.
Она хмурится.
– Фургон?
Я смотрю на своих родителей.
– Мама, папа… Мы заберем ребенка утром.
Ее лицо становится бледным.
– Подожди… Утром?
– Тай… – Я протягиваю руку, когда Тай и Грант выходят на крыльцо. – Ключи, пожалуйста. – Тай достает свои ключи из кармана и бросает их мне. Я передаю свои Гранту. – Постарайся не поцарапать, ладно?
– Постарайся не запачкать фургон, – улыбается Грант. – Я только что заменил простыни.
Глаза Элизы бешено вращаются, когда Грант и Тай идут прямо к нашей машине.
– Ладно, подожди…
– Мэгги… – Я качаю головой, глядя на нее в доме. – Ты остаешься. Ты слишком пьяна.
Она усмехается.
– Нет!
– Нейт, отвези мою сестру домой.
– Уже, – говорит он, протягивая Мэгги большой стакан воды.
– А ты… – Я показываю на растерянное лицо Элизы. – Садись в фургон.
– Это больше не наш фургон, – возражает она.
– Наш, на сегодняшний вечер.
– Нет, в нашем есть все необходимые средства безопасности и автокресло для ребенка, который должен был быть в постели полчаса назад.
Я хватаю ее за плечи и разворачиваю к себе.
– Залезай в фургон.
Она упирается каблуками.
– А как же Кортни?
– С Кортни все будет в порядке. Залезай в фургон.
– Джуниор…
– Фургон.
Она недовольно ворчит, но топает к фургону, стоящему на подъездной дорожке.
Я оборачиваюсь и еще раз целую дочь в макушку.
– Веди себя хорошо, детка.
– Веселитесь, вы двое, – говорит моя мама, не в силах отвести взгляд от крошечной жизни у себя на руках. – Ведите машину осторожно.
Я следую за Элизой по подъездной дорожке и забираюсь в фургон, что вызывает у меня больше ностальгии, чем я ожидал. Я не садился за руль этой машины уже несколько месяцев – с тех пор, как продал ее Таю, чтобы сменить на что-то более удобное для ребенка.
Мы едем по улице, и я встречаю испепеляющий взгляд Элизы.
– С ней все будет в порядке, – смеюсь я.
Она постукивает ногой по полу, и я не могу удержаться, чтобы не провести пальцем по ее обнаженным ногам до подола юбки.
– Куда мы идем?
– Терпение, женщина.
– Джуниор, перестань…
– Ты ведь не помнишь, какой сегодня день?
Она замолкает, нахмурив брови.
– Нет…
– Я дам тебе подсказку… – Я говорю. – Ровно год назад, в этот день, ты дотронулась до моего члена.
Ее глаза расширяются.
– О, Боже. Ты прав…
Я киваю.
– Итак… в честь этого замечательного события мы с тобой встречаемся.
– Срань господня… – У нее отвисает челюсть. – Неужели прошел целый год?
– Да.
– Кажется, что больше.
– Год или мой член? – Она хлопает меня по руке. – И еще, я забыл спросить… Ты любишь пиццу?
Она улыбается.
– Я очень люблю пиццу.
– Как насчет скибола?
– У меня остались хорошие воспоминания о скиболе.
– Хорошо. – Я сворачиваю на шоссе, чтобы выехать из города. – Давай немного повеселимся.
***
ЭЛИЗА откидывает голову назад, чтобы рассмеяться, и мое сердце бьется немного быстрее.
– Я думаю, это две победы для меня, – говорит она, – и ноль для тебя.
– Кто бы мог подумать, Элли, что у тебя такой скрытый талант разыгрывать публику? – Шучу я, качая головой, глядя на табло, на то, как все больше билетов вываливается на дно автомата.
– Это моя специальность.
Я смеюсь и собираю билеты.
– Еще один раунд? – Спрашиваю я, оглядывая почти заброшенный зал игровых автоматов. Я нервничаю, разрываясь между желанием еще немного оттянуть неизбежное или сорвать пластырь.
Она сдерживает зевок.
– Конечно, если хочешь.
Я улыбаюсь.
– Или ты хотела бы поехать домой и немного отдохнуть?
– Ты не возражаешь? – спрашивает она, морщась.
– Вовсе нет. – Я чувствую прилив паники, но она быстро проходит, когда я смотрю ей в глаза. – Давай.
Я беру билеты на кассе, и Фрэнк улыбается нам обоим.
– Хороший улов сегодня, Джуниор… – Он протягивает билеты к своей счетной машинке. Цифры высвечиваются, и я смотрю на великолепное лицо Элизы, а мой пульс учащается в ожидании следующего момента.
– Похоже… – Фрэнк поворачивается к стене с призами и указывает на ряд плюшевых мишек. Он подмигивает мне. – Один из этих.
– Она возьмет его.
Элиза смеется.
– Последний уже почти весь в слюнях, так что мне определенно не помешает новый…
Фрэнк снимает мишку со стены и протягивает его Элизе.
– Для счастливицы.
Я мгновенно вспоминаю ту ночь. Она абсолютно права – трудно поверить, что прошел целый год с тех пор, как я впервые привел ее сюда. Тогда это была просто веселая ночка с симпатичной девушкой, которая, как я надеялся, закончилась хорошим случайным сексом. Тогда это было самое далекое будущее, о котором я был способен думать. Но сейчас…
Элиза сжимает медвежонка в руках, улыбаясь так же, как и раньше. Это точно такой же мишка со светло-коричневым мехом и очень пушистый, но ей не требуется много времени, чтобы заметить разницу между этим и тем, что лежал в кроватке нашей дочери.
Ее палец скользит по красной ленте на шее, пока не касается кольца с бриллиантом, висящего там и ожидающего ее.
Она замирает, ее лицо становится белым, как свежевыпавший снег, пока, наконец, не застывает.
– Джуниор…
Я опускаюсь на одно колено, и у нее отвисает челюсть.
– Элли… Я знаю, мы говорили об этом…
– Джуниор, что ты делаешь?
Я беру мишку и снимаю кольцо с ленточки.
– Но я хочу спросить еще раз.
– Боже…
Я держу ее левую руку, и она дрожит в моих пальцах.
– Я люблю тебя, Элиза Пирс. Я говорю тебе это каждый день с ноября, но мне все еще кажется, что ты мне не веришь.
В ее глазах появляется грусть.
– Это неправда.
– Все в порядке, Элли. Я не виню тебя. Жизнь не всегда была справедлива к тебе, и доверие дается нелегко. – Я сжимаю ее руку, когда ее глаза наполняются слезами. – Я всегда говорил, что буду ждать тебя, и я по-прежнему это имею в виду, но я хочу, чтобы ты это услышала.
Она кивает.
– Хорошо…
– Однажды ты сказала мне, что всегда хотела нормальную, скучную семью, и я хочу дать тебе это, – смеется она, и по ее щекам текут слезы. – Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал. Ты уже подарила мне самую совершенную, великолепную дочь и… Я обязан тебе всем миром. Я проведу остаток своей жизни, стараясь, чтобы это произошло.
– Поздравительные открытки и рождественское печенье? – спрашивает она, слегка шмыгая носом.
– Все это. – Я надеваю кольцо ей на палец и тихо вздыхаю с облегчением, потому что оно идеально ей подходит. – Ты больше никогда не будешь чувствовать себя одинокой или всеми игнорируемой, Элиза Пирс.
– Обещаешь? – Она смотрит на меня сверху вниз с ожиданием, ее губы кривятся, когда она ждет, что я скажу.
Я прижимаю руку к груди и рисую крестик.
– Перекрести мое сердце.
Сила тяжести заставляет слезы течь по ее щекам, но она все еще смеется, едва сдерживая себя. Я встаю и обнимаю ее, прижимая к себе как можно ближе.
– Я люблю тебя. Выходи за меня. Я ничто без тебя.
Она поднимает голову и вытирает глаза.
– Ну, когда ты так говоришь…
Я смеюсь.
– Это правда. Ты действительно думаешь, что я выиграл бы все эти игры, если бы ты не отказывала мне в сексе? – Она снова прячет лицо у меня на груди, сотрясаясь от смеха. – Клянусь, Элли… нет того, чего бы я ни сделал для тебя.
– О, правда? – поддразнивает она. – Похоже, в этом сезоне тебе понадобится такой же стимул, если мы хотим сохранить твою статистику на высоком уровне.
Я указываю на нее пальцем, понимая, какую ошибку совершил.
– А теперь держись… Я не имел в виду…
Она высвобождается из моих объятий и улыбается.
– Теперь уже слишком поздно, Джуниор.
Я вздрагиваю.
– Я ненавижу, когда ты так говоришь…
– Выиграй игру на следующей неделе, и я перестану.
– Элли…
Она разворачивается со своим плюшевым мишкой и направляется к выходу.
– Не отставай, Джуниор.
Я рычу и делаю шаг вперед, изо всех сил стараясь поспеть за ее молниеносной походкой. Она направляется к парковке, и я следую за ней к фургону.
– Может, сначала поговорим об этом?
– Я думаю, мы достаточно поговорили, – говорит она, открывая заднюю дверцу. – Слова нас никуда не приведут… Стоны и ворчание, однако…
Я прикусываю губу, бросая быстрый взгляд на матрас, и она улыбается мне в ответ.
– Означает ли это, что я все еще имею право на вход?
– Ну, ты не неудачник… пока. – Она опускается внутрь и откидывается на подушки. – Лучше бери то, что можешь получить, пока можешь.
Я приподнимаю бровь.
– Я могу?
Она отказывается отвечать, но ее глаза говорят мне все.
Я не собираюсь спорить с этой обольстительной ухмылкой, поэтому запрыгиваю в фургон и закрываю за собой дверь.
Ее руки мгновенно взлетают к моему поясу, и мой член оживает, с силой упираясь в молнию. Она облизывает губы и поднимает на меня свои маленькие голубые глазки, игривые и красивые, как всегда. Ее левая рука скользит в мои брюки, и бриллиант на ее пальце мерцает в мягком освещении.
– Подожди… – Я останавливаюсь, хватая ее за руку. – Ты так и не сказала «да».
Элиза улыбается, и ее взгляд падает на кольцо.
– О, да. Точно. Я подумаю.
– Ты подумаешь?
– Я подумаю об этом.
– Извини, – усмехаюсь я, – но я сделал предложение.
Она морщит нос.
– Все хорошо.
– Хорошо?! Ты плакала.
– Я немного шмыгнула носом.
– Скажи «да», – требую я.
Ее губы кривятся.
– Может быть.
– Ладно, хватит… – Я хватаю ее и переворачиваю на спину, пока она визжит от смеха.
– Что ты делаешь?! – она смеется, не поднимая ни одной руки, чтобы остановить меня, пока я двигаюсь вниз по ее телу.
Я запускаю пальцы в трусики под юбкой и стягиваю их до лодыжек.
– Я собираюсь заставить тебя сказать «да», – рычу я. – А потом собираюсь сделать это снова.
Она громко смеется, и я широко раздвигаю ее колени, устраиваясь между ними, и снова целую ее. Ее руки тянутся к моему поясу, и я ощущаю это сексуальное, первобытное желание на ее языке.
Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы вот так оставались наедине; просто двое людей беззаботно развлекались на заднем сиденье фургона. Я бы солгал, если бы сказал, что не скучаю по этому, но я бы не променял то, что у меня есть, ни на что другое в мире.
Я проскальзываю в нее, заполняя ее так глубоко, как только могу, и она задыхается от удовольствия. Мои губы изгибаются, когда я наблюдаю, как по ее лицу разливается жаркое блаженство удовлетворения. Она прижимается ко мне и обхватывает ногами мою талию, призывая меня взять ее так, как ей нравится, и я ни за что на свете не откажу ей в этом.
Я двигаю бедрами, чтобы усилить наши движения, а она мурлычет мне на ухо. Все мое тело сливается с ее телом, смешивая страсть, пока мы больше ничего не чувствуем.
Я сажусь, притягивая ее к себе, чтобы она оседлала меня, держась за талию, и она вскрикивает, прежде чем снова прижаться ко мне.
Она прижимается своими губами к моим, и каждый из нас стонет и трахается до тех пор, пока нам не становится трудно дышать. Ее ногти впиваются в меня, и ее тело напрягается, в нескольких шагах от крушения.
