Текст книги "Вызов принят (ЛП)"
Автор книги: Табата Кисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Особенно, когда я увидел полностью обнаженную Элизу Пирс.
Ее кожа похожа на растаявшее мороженое, гладкая, как шелк, и такая же сладкая. Я пробую на вкус ее плечо, целуя нежно и беззвучно, чтобы не разбудить ее, но она все равно вздрагивает от моего прикосновения, несмотря на все мои усилия.
Я целую ее, прежде чем она открывает глаза, и ее губы прижимаются к моим. Она тихо стонет и улыбается.
– Эй… – Она шепчет, как будто мы были в ее комнате, а не в моей, и ходили на цыпочках, чтобы не столкнуться с ее отцом.
Но Кэри Пирса здесь нет.
И утренний секс – это просто идеально.
Я ложусь на нее сверху, и она без колебаний раздвигает для меня ноги. В ее дыхании столько же желания, сколько и в моем, и я мгновенно напрягаюсь в ее объятиях. Она опускает руку ниже и обхватывает мой член, нежно поглаживая меня, пока я стону ей в губы.
– Доброе утро, – говорит она, сжимая мой член чуть крепче.
Я смеюсь.
– Доброе утро.
Элиза поворачивается и переворачивает меня на спину. Черт, мне нравится, когда она берет все под свой контроль. Она такая миниатюрная и весит 55 кг, насквозь мокрая, но могу с уверенностью сказать, что позволил бы ей доминировать надо мной, когда бы она ни захотела.
Она скользит вниз по моей груди, оставляя влажные поцелуи на груди и животе, продвигаясь под одеялом к своему сокровищу. Я откидываюсь на руки, наслаждаясь каждой секундой прикосновения ее губ к моему телу и ее нежными поцелуями, путешествующими вверх по моему члену. Ее влажный рот открывается навстречу мне и обхватывает мой кончик.
Я резко вдыхаю, чувствуя, как ее губы быстро присасываются ко мне, и каждая капля моей крови проникает в мои железы.
– О, да… – Говорю я, мягко покачивая бедрами в такт движению ее головы.
Она стонет, требуя, чтобы я продолжал, пока ее язык быстро скользит по мне. Я стону, чувствуя, как меня обдает ее горячее дыхание, и перед глазами все расплывается.
– Элли, ты заставишь меня…
– Джуниор!
О, черт.
Я смотрю на дверь, в которую стучат кулаком.
Мой член выскальзывает изо рта Элизы, и она выглядывает из-под одеяла.
– Кто это? – спрашивает она.
Я вздрагиваю.
– Это моя сестра.
– Джуниор, давай! Нам пора! – Кричит Мэгги, стуча в дверь еще громче. – Лучше бы тебе не быть там с какой-нибудь пустышкой!
Элиза поднимает бровь, глядя на меня.
– Пустышка?
– Просто… – Я соскальзываю с кровати и подбираю с пола свои штаны. – Дай мне избавиться от нее. Подожди. Не… – Я указываю на ее совершенное обнаженное тело. – Не одевайся.
– Джуниор!
Я натягиваю штаны, подгоняемый настойчивостью в голосе Мэгги.
Элиза прячется под одеялом, когда я открываю дверь и выхожу в коридор, показывая Мэгги, чтобы она отступила на шаг.
– Привет, Мэг, – говорю я, закрывая за собой дверь. – Как ты сюда попала? – спросил я.
– Тай, впустил.
– О.
– Почему ты не одет? – она спрашивает. – Ты забыл о мамином дне рождения?
Я съеживаюсь.
– Вроде как…
Она раздраженно наклоняет голову.
– Ну, тогда поторопись сначала принять душ. От тебя пахнет сексом.
– Шшш! – Я прижимаю палец к губам и понижаю голос до шепота. – Мне нужно несколько минут…
– Подожди… – Она отступает на шаг и, задрав нос, заглядывает мне через плечо. – У тебя там действительно девушка.
Я киваю.
– Дай мне минут двадцать…
– Что случилось с Элизой? – обвиняет она.
– Это Элиза.
– Серьезно? – Она закусывает губу, съеживаясь. – Она слышала, что я говорила о пустышке?
– Да, слышала.
– Извини, – шипит она. – Я хочу с ней познакомиться.
У меня в груди все сжимается.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что…
Мэгги проталкивается вперед и распахивает дверь прежде, чем я успеваю сообразить, что происходит.
– Мэг…
К счастью, Элиза была наделена чудесным даром предвидения, и к тому времени, как я захожу внутрь вслед за Мэгги, она уже одета в блузку и юбку.
– Привет! Ты, должно быть, Элиза.
– Привет, – говорит Элиза, откидывая свои спутанные волосы на одну сторону шеи.
– Элли… – Я вздыхаю. – Это моя сестра Мэгги.
Мэгги делает несколько шагов вперед.
– Так здорово наконец-то познакомиться. Я столько о тебе слышала.
Элиза поднимает на меня глаза.
– Правда?
– Ну… – Мэгги машет рукой. – Ничего личного.
– Мэг… – Я тяну ее обратно к двери. – Ты можешь нас извинить, пожалуйста?
– О, конечно. Я подожду в гостиной… О, эй! – Она вырывает свою руку из моей хватки. – Элиза, ты должна пойти с нами на вечеринку.
– Вечеринку? – Бормочет Элиза.
Я снова хватаю ее.
– Нет, Мэг, это плохая идея.
– Это отличная идея! – возражает она. – Сегодня день рождения нашей мамы, и мы собираемся ее навестить. Ты должна пойти с нами. Это будет весело.
Элиза изо всех сил старается не паниковать.
– Э-э-э…
– Мэг…
– Это просто обычная встреча с нашими родителями, – продолжает Мэгги, игнорируя все мои попытки заткнуть ее. – Мой парень тоже будет там, и наш папа – большой поклонник твоего отца. Он был бы рад с тобой познакомиться. Мама, тоже!
– Мэг, ради Бога… – Я втаскиваю ее в дверной проем, но она упирается каблуками в пол.
– Ну же, Элиза. Пожалуйста? Будет весело, обещаю.
Маленькие голубые глазки Элизы нервно моргают.
– Эм… хорошо.
– Отлично! Я буду в гостиной.
Я выталкиваю ее в коридор.
– Хорошо, спасибо, Мэг.
Она просовывает голову обратно.
– Извини за эту историю с пустышками!
– Убирайся. – Я захлопываю дверь и поворачиваюсь к окаменевшему лицу Элизы. – Мне так жаль. Она может быть настоящей…
– Сестрой?
– Да… Послушай, тебе не обязательно идти с нами сегодня.
– Нет, все в порядке. Я пойду. Если только ты действительно не хочешь, чтобы я была там…
– Нет, я хочу, – говорю я, паника сжимает мне горло. – Я имею в виду, я не хочу, чтобы ты была там, я просто… Я имею в виду, что не хочу принуждать. Ей действительно не следовало приглашать тебя вот так.
– Я не хочу показаться грубой, – говорит она. – Я сказала, что пойду, так что… Я пойду и… – она сглатывает, – познакомлюсь с твоими родителями.
Я съеживаюсь.
– Да.
Она поднимает кулаки в притворном торжестве.
– Ура…
– Думаю, это будет справедливо… – усмехаюсь я. – Я ведь уже встречался с твоим отцом, верно?
– Верно…
– И тебе не нужно беспокоиться о том, что нас кто-нибудь увидит. Они живут в часе езды отсюда. Никто не узнает.
– Хорошо, – кивает она. – Ну что ж… с таким же успехом мы могли бы привести себя в порядок. Не хотела бы я встретиться с твоей матерью, когда от меня пахнет сексом.
Я смеюсь. Даже в сложных ситуациях Элиза Пирс отпускает шуточки.
Она им понравится.
Это нехорошо.
***
Я бросаю еще один извиняющийся взгляд на Элизу, но она просто продолжает улыбаться, сидя рядом со мной на заднем сиденье маленькой машинки Мэгги.
Я не знаю, как ей это удается. Очевидно, что внутри она кричит, но внешне не покаывает. Мэгги и Нейт задают ей вопрос за вопросом с передних сидений, и Элиза отвечает на каждый из них, ни разу не выказывая ни капли беспокойства. Это удивительно, честно говоря. Я думаю, вот что происходит, когда ты растешь в тени Кэри Пирса.
– Итак, где твоя мама? – Спрашивает Мэгги, глядя больше на Элизу в зеркало заднего вида, чем на дорогу.
– Мэг… – Я предупреждаю.
Элиза похлопывает меня по руке.
– Нет, все в порядке, – говорит она, вежливо улыбаясь. – Моей матери больше нет с нами. Только я с отцом.
– О, боже, это ужасно… – говорит Мэгги. – Я не могу представить свою жизнь без мамы.
– Мэг.
– Что? – Она переводит взгляд на меня в зеркале, и я бросаю на нее самый строгий взгляд, на какой только способен. – Я просто готовлю ее к тем же вопросам, которые она услышит от мамы.
– Все в порядке, – смеется Элиза. – Правда. Я не возражаю.
Нейт поправляет очки.
– Итак, Джуниор… Каковы шансы команды на чемпионство?
Я киваю ему в знак благодарности за то, что он сменил тему.
– Я не силен в цифрах, но шансы довольно хороши, – отвечаю я.
– Это потрясающе, – говорит он. – Когда я был старшекурсником, всем было насрать на футбольную команду. Теперь вас, ребята, по-настоящему освещают в новостях.
– Думаю, все, что для этого потребовалось, – это чтобы кто-то пришел и заинтересовался.
– Думаю, да.
– Пфф! – фыркает Мэгги. – Скучно. Я хочу знать о постановке. Элиза, как дела? Выучила все свои реплики?
Я пинаю спинку ее сидения.
Элиза смеется.
– Думаю, процентов девяносто.
– Я не могу дождаться, – говорит Мэгги. – У нас с Нейтом уже есть билеты на премьеру.
Я наклоняюсь вперед.
– Знаешь, Мэг, премьера и последняя игра сезона проходят в один вечер.
Мэгги наклоняет голову, изображая непонимание.
– О, правда? Я не знала.
– В воскресенье будет шоу, – добавляю я. – Ты всегда можешь пойти на него вместо этого и прийти посмотреть, как мы отбираемся на чемпионат в субботу.
Она шипит.
– Я имею в виду… Я бы… но… Я вроде как уже купила билеты, так что…
– Они подлежат возврату, – ворчу я. – Уверен, ты могла бы их обменять.
– Нет.
Я откидываюсь на спинку стула и качаю головой, глядя на улыбку Элизы.
– Ничто так не поддерживает, как семья.
– Эй, на стадионе будут тысячи людей, и половина страны будет смотреть и болеть за тебя, братишка, – возражает Мэгги. – Кто-то же должен поддерживать Элизу.
– Спасибо, Мэгги, – говорит Элиза, хлопая на меня глазами. – Я ценю это.
Мы сворачиваем в мой район, и у меня сжимается грудь. Элиза, безусловно, прошла испытание Мэгги, но заставить ее выстоять против моей матери – совсем другая задача.
– Приехали! – объявляет Мэгги, резко нажимая на тормоз на подъездной дорожке с единственной целью – немного встряхнуть машину.
Я наблюдаю за выражением лица Элизы, когда она с интересом осматривает улицу. После этого пути назад уже не будет. После сегодняшнего дня Элиза Пирс поймет, откуда я родом, и либо смирится с этим, либо с криками убежит.
Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы, когда мы выходим на крыльцо.
Мэгги влетает внутрь, громко объявляя о нашем прибытии, и Нейт следует за ней.
– Элли… – Я обхватываю пальцами ее руку.
Она приподнимается на каблуках и быстро целует меня в щеку.
– Расслабься, – говорит она. – Все будет хорошо.
Прикосновение ее губ распространяется по моему лицу и вызывает покалывание до самых кончиков пальцев на ногах. Я беру ее за руку и веду внутрь.
Моя мама стоит в холле, крепко сжимая пальцами щеки Нейта. Она всегда любила Нейта с того момента, как впервые увидела его, но думаю, она просто благодарна судьбе за то, что в этом мире нашелся мужчина, достаточно терпеливый, чтобы мириться с дерзостью ее дочери.
Ее взгляд падает на Элизу, и она тут же опускает руки.
– Мама… – Я указываю направо от себя. – Это Элиза.
Элиза изобразила на лице самую милую улыбку из всех, что были в ее наборе с инструментами.
– Здравствуйте.
Моя мама смотрит на нас так, словно Элиза только что заговорила на каком-то инопланетном космическом языке.
– Рой! – она зовет моего отца по имени, и я еще крепче сжимаю руку Элизы.
– В чем дело, Бонни? – кричит он в ответ из гостиной. Я просто представляю, как он сейчас сидит в своем кресле и смотрит игру.
С каждым словом голос моей матери становится все выше.
– Это твоя подруга или…?
– Да, мам, – отвечаю я. – Она моя подруга. Мэгги пригласила ее прийти сегодня. – Я бросаю быстрый взгляд на сестру, и она улыбается мне из коридора.
Элиза отпускает мою руку и делает шаг вперед, уверенной походкой полностью завладевая моментом.
– Приятно познакомиться. С днем рождения.
Моя мама пожимает руку Элизы, а ее лицо светлеет с каждой секундой.
– Рой! Иди сюда. Сейчас.
– Что такое? – выпаливает он в ответ.
– Подойди и познакомься с Элизой, подругой нашего сына…
Он не отвечает, но я слышу, как сдвигается спинка его кресла.
Внимание мамы переключается на меня.
– Мне жаль, что ты не предупредил нас, что приведешь с собой компанию, дорогой. Я бы немного прибралась.
Элиза машет рукой.
– О, нет. Это место действительно выглядит великолепно. У вас прекрасный дом, миссис Морган.
Я моргаю, наверное, она произвела на меня гораздо большее впечатление, чем на мать. Элиза – настоящий чемпион в этом деле. Я вздыхаю немного легче, когда мой отец, наконец, появляется из гостиной.
– Рой, – говорит мама, – это Элиза.
Мой отец снимает с лица очки для чтения, а мама проводит рукой по его плечам, разглаживая несуществующие складки на рубашке. Он на мгновение прищуривается, оглядывая Элизу с головы до ног, и я почти испытываю искушение спрятать ее под чертовой простыней. Конечно, было бы неплохо, если бы они перестали пялиться на нее, как на прокаженную.
Элиза придвигается к нему и протягивает руку.
– Простите, если я прерываю Вашу игру, мистер Морган.
Моя мама хлопает его по руке.
– О, он совсем не против. Правда, Рой?
– Совсем нет, – подтверждает он, пожимая руку Элизе.
Мэгги выскальзывает из кухни.
– Правда, она хорошенькая?
Я смотрю на свою сестру, борясь с детским желанием столкнуть ее с лестницы или вырвать волосы.
– Она очень хорошенькая, – соглашается мой отец.
– Конечно! – добавляет мама.
– Ребята… – Кровь приливает к моим щекам. – Хватит… Не смущайте ее.
Но Элиза только улыбается.
– Большое вам спасибо.
Мэгги снова открывает рот, и я съеживаюсь от страха.
– Отец Элизы – новый футбольный тренер.
Их лица становятся холодными.
– Твой отец – Кэри Пирс? – спрашивает мама.
Элиза кивает.
– Да, мэм.
Если раньше она была прокаженной, то сейчас она прокаженная с тремя головами, и у каждой из них проколот нос.
Мой отец ничего не говорит. Он только быстро кивает мне в знак одобрения, так что, я думаю, Элиза умерла вместе с ним.
Моя мать, с другой стороны, колеблется между выражением морской болезни и крайнего ужаса.
Дочь Кэри Пирса находится в ее доме, и она не прибралась там заранее.
Ее пылающий взгляд падает на меня. Это, очевидно, моя вина.
– Итак, кто сегодня играет? – Элиза спрашивает моего отца.
Я морщу лоб, зная, что Элизе наплевать на футбол, но на ее лице отражается неподдельный интерес.
– Нью-Йорк и Даллас, – отвечает он.
– О, какой счет?
– Знаете, – говорит моя мама, – если вы все хотите немного посмотреть игру, обед будет готов только через двадцать минут.
– Я бы с удовольствием, – говорит Элиза.
И тут я понимаю… Элиза заманила мою маму в ловушку, дав ей прекрасный повод изолировать свое местоположение, пока она трудилась как пчелка, чтобы привести остальную часть дома в наилучшее состояние для своей гостьи.
Чертова чемпионка.
Элиза следует за моим отцом в гостиную, и мама хватает меня за куртку, прежде чем я успеваю пройти мимо нее.
– Кухня. Сейчас.
Я вздыхаю и бросаю еще один полный ненависти взгляд на довольную физиономию Мэгги, прежде чем направиться на кухню.
Глава 24
Элиза
– Итак, как долго ты встречаешься с моим сыном?
Джуниор захлебывается водой.
– Мама…
– Что? Разве это неуместный вопрос?
Вся семья Морган смотрит на нас, сидя за обеденным столом, и я чувствую себя более выставленной напоказ, чем нарядное украшение, которое Бонни, очевидно, достала из глубины шкафа. Это море каштановых волос и карих глаз, острые скулы и волевые подбородки. Мэгги и ее мать могли бы сойти почти за сестер, но Джуниору потребуется около двадцати лет, чтобы догнать морщины своего отца.
– О… – Я пожимаю плечами. – Не слишком долго, но я занимаюсь с ним математикой с начала семестра.
Бонни смотрит на Джуниора.
– Я не знала, что у тебя есть репетитор…
Он кивает.
– Да… Мне нужно было немного улучшить свои оценки.
Рой хмурится.
– У тебя ведь не было проблем с учебой, правда?
– Нет, папа. Не было… Я просто хотел, чтобы кто-нибудь проверил мою работу и помог мне с учебой.
Бонни тычет в него вилкой.
– Повышай оценки и продолжай в том же духе. Это так же важно, как футбол.
Он отвечает сквозь стиснутые зубы.
– Я знаю, мам.
– Я не хочу, чтобы тебя отчислили до окончания, – продолжает она. – Мой малыш становится профессионалом!
Я смеюсь.
– Я могу подтвердить, что Джуниор добился отличных успехов. Вам не стоит беспокоиться о его отчислении. Я не позволю этому случиться.
Бонни улыбается мне, ее глаза сияют и принимают ее. Думаю, я не растеряла хватку.
– А ты… он вообще ни слова о тебе не сказал.
– Мне нечего сказать, правда…
– Ну, ты явно оказала на него хорошее влияние.
Я улыбаюсь.
– Ничего такого, чего бы в нем не было. Все, что Джуниору действительно было нужно, – это правильный стимул.
Джуниор снова поперхнулся водой.
– Ради всего святого, Джуниор… – Огрызается на него Бонни. – Жуй свою еду. – Я оборачиваюсь и вижу, что он свирепо смотрит на меня. – Одно могу сказать точно: мне нужно позвонить тому тренеру.
– Зачем? – огрызается Джуниор.
– Чтобы поблагодарить его, конечно! Я не из тех, кто плохо отзывается о мертвых, но если бы тот старый болван, который руководил командой раньше, не умер, то Кэри Пирса бы здесь не было, а ты не был бы на пути к чемпионству. И если бы его здесь не было, то и Элизы бы не было. Если хотите знать мое мнение, мы очень благодарны Пирсам.
Он качает головой.
– Нет, мам. Правда. Не звони ему.
– Да, – отвечаю я, стараясь сохранять хладнокровие лучше, чем он. – Я была бы более чем счастлива передать любое Ваше сообщение…
Мэгги понимающе подмигивает нам.
– Не приставай, мама. Помнишь, как ты приставала к одному из моих профессоров после того, как он написал мне рекомендательное письмо?
– Я не приставала к профессору Шелтону – это было совсем другое, – возражает Бонни. – И это рекомендательное письмо помогло тебе поступить в аспирантуру!
– Поправка: то, что я была крутой, помогло мне поступить в аспирантуру. Рекомендательное письмо было простой формальностью.
Бонни вздыхает.
– Что ж, я ничего не могу поделать с тем, что ценю тех, кто помогает моим детям. Мы с вашим отцом делали все, что в наших силах, чтобы предоставить вам все возможности, но мы не могли дать вам всего. Кэри Пирс изменил жизнь Джуниора, и если мы будем держать голову высоко и сведем к минимуму ошибки, то ничто не сможет помешать ему осуществить свои мечты.
У меня внутри все сжимается от растущей черной дыры, поселившейся глубоко внутри.
Ничто не может помешать Джуниору осуществить свои мечты? Я могу придумать что-нибудь, что могло бы это сделать.
– Черт возьми, мам, – смеется Джуниор. – Может, тебе стоит стать тренером футбольной команды? У тебя, конечно, есть мотивирующие речи.
Она ухмыляется.
– Возможно, я раз или два подавала заявление на эту работу.
Я беру салфетку с колен и встаю со стула.
– Извините. Мне нужно в туалет. Я сейчас вернусь.
Бонни кивает.
– Мы переделываем комнату на этом этаже, но та, что наверху, вполне подойдет. Вверх по лестнице и направо.
– Спасибо.
– Переделываете? – Я слышу, как Мэгги отпускает колкость, когда я выхожу из комнаты. – С каких это пор у нас переделывают комнаты?
Я поднимаюсь по лестнице, и голоса за моей спиной переходят в шепот.
Ванная находится именно там, где и говорила Бонни, и я прокрадываюсь внутрь, чтобы смочить лоб холодной водой. Я откидываю волосы в сторону и позволяю каплям стекать на затылок, охлаждая себя и задерживая дыхание.
Итак, это семья Джуниора Моргана. Честно говоря, я даже не представляла себе такого. Ни разу. Я знала, что у него есть сестра – он упоминает Мэгги примерно раз в неделю, – но больше он о них не говорит.
И теперь его мать видит во мне прекрасную дочь Мессии, ниспосланную с небес, чтобы воплотить в жизнь все мечты ее сына.
Упс.
Я выхожу в коридор и поворачиваюсь обратно к лестнице, когда останавливаюсь, читая крошечный фальшивый номерной знак, прикрепленный к двери напротив ванной.
Джуниор.
Любопытство берет верх, и я поворачиваю дверную ручку, чтобы войти.
Комната оформлена в черно-синих тонах, на стенах развешано столько постеров, что почти вся белая краска скрыта. На полке стоят спортивные трофеи, медали и сертификаты с именем Джуниора, большинство из них золотые.
Я улыбаюсь, глядя на фотографию над его кроватью, на которой мальчик-подросток в плавках разминается над подростковой головой своей старшей сестры. Никакой мускулатуры, никаких следов татуировок. Просто маленький Джуниор Морган до того, как стал тем, кем он является сейчас.
– Элли?
Я оборачиваюсь к двери, когда Джуниор просовывает голову внутрь.
– Привет, – усмехаюсь я.
Он приближается ко мне с подозрительным взглядом и нервными розовыми щеками.
– Что ты здесь делаешь?
– Вынюхиваю, – пожимаю плечами я, снова оглядываясь по сторонам. Он переворачивает рамку с фотографией, пока я не смотрю. Я делаю вид, что не замечаю. – Извини, если вторглась в твое личное пространство…
– Все в порядке, – смеется он. – Честно говоря, я не помню почти ничего из того, что здесь осталось.
Я осматриваю стены, и мой взгляд натыкается на знакомое лицо над его плечом. Это старый постер с моим отцом; подтянутый и сильный в своей майке, он держит футбольный мяч и подмигивает прямо в камеру.
– Даже это? – Я показываю пальцем.
Джуниор следит за моим взглядом.
– О… – он морщится. – Нет, это я помню. Он у меня уже лет десять…
– Думаю, ты не шутил, когда говорил, что он твой герой.
– На самом деле это не так. – Он подмигивает мне и широко улыбается. – Итак… кто ты, черт возьми, такая, потому что ты чертовски потрясающая…
Я смеюсь.
– Я произвожу достойное впечатление.
– Ни хрена себе.
– Я, э-э… – Я делаю паузу, роясь в памяти в поисках лучшего объяснения. – Раньше я проводила много времени в домах друзей и соседей.
Он морщит лоб.
– Ладно.
– У меня не было отца, а мама часто исчезала на несколько дней. Она оставляла мне немного денег – небольшую часть отцовских алиментов, а с остальными уходила, пока они не заканчивались. В конце концов, ей надоело навещать меня, и она отправила меня в школу-интернат. Я виделась с ней примерно раз в месяц… может быть.
Он открывает и закрывает рот.
– Ой.
– Люди начали замечать это, поэтому они приютили меня, пока она не вернулась. Я никогда не хотела быть обузой для кого-либо, но чаще всего я чувствовала себя именно так. – Джуниор молчит. Я хочу заткнуться, но слова так и сыплются из меня. – Я была той Пирс, которая занимала не свое место, но я выполняла работу по дому, помогала готовить еду и зарабатывала себе на жизнь, где бы я ни останавливалась. В процессе я многому научилась, в том числе и хорошим манерам, и тому, как произвести хорошее впечатление на благодарных матерей моих друзей.
– Ух ты, – говорит он, с нежностью глядя на меня. – Тогда это все объясняет.
Я киваю.
– Соедини это с природными актерскими способностями, и получится идеальная девушка, которую можно привести домой к своим родителям.
Он усмехается.
– Кстати, мне жаль, она может быть…
– Как Мэгги?
– Мэгги 2.0, правда.
Я смеюсь.
– Они были великолепны. Действительно великолепны…
Он подходит ближе, изучает мои глаза, и я понимаю, что потеряла бдительность.
– Что такое?
Я прикусываю щеку, не решаясь что-либо сказать, но я уже чувствую, как тяжесть сваливается с моей груди.
Мои ноги уносят меня от него, и я снова позволяю своему взгляду блуждать.
– Я всегда хотела такую семью.
– Какую?
– Скучную.
Джуниор усмехается, изображая притворную обиду, прижимая руку к груди.
– Ты думаешь, мы скучные?
– Ты понимаешь, о чем я… – Я потираю ладони. – Нормальные. Твои родители любят друг друга. Они все еще вместе. У тебя есть сестра, и вы прекрасно ладите. Открытки на день рождения и рождественское печенье.
Он коротко кивает.
– Честно говоря, я уже не знаю, нормальные ли мы люди. Мою семью многие могут счесть странной.
– Ну… это кажется намного лучше, чем иметь знаменитого отца, которого ты почти не видишь, или маму, которая даже не может вспомнить, есть ли у тебя аллергия на арахис или пенициллин.
– У тебя аллергия на пенициллин?
– На арахис.
– Запомнил, – улыбается он. – Да ладно, Элли, оглянись вокруг. Ты выросла в Нью-Йорке, ходила в модные школы. Все, что у нас было, – это мы сами.
– Ты был богаче меня, Джуниор.
– Это неправда.
– Да, это так.
Я делаю шаг назад, надеясь, что это скроет поток слез, которые так и норовят хлынуть из моих глаз. Годы подавляемых мыслей и чувств скапливаются в моей груди, но я борюсь с гормонами. Сейчас не время и не место для этого, и меньше всего я хочу проявлять эмоции перед Джуниором.
– Я стала актрисой только для того, чтобы сбежать от своей жизни. Стать кем-то другим – хотя бы ненадолго. Дело было не в том, чтобы быть замеченной, а в том, чтобы исчезнуть.
Джуниор замолкает и смотрит на меня сверху вниз добрыми глазами, в которых нет ни осуждения, ни раздражения.
– Я стал спортсменом, чтобы люди обращали на меня внимание.
Я останавливаю слезу, прежде чем она скатится. И снова мы обнаруживаем, что стоим на противоположных концах длинного спектра друг от друга, но я никогда не была в другом месте, которое имело бы столько смысла.
– Какая глубокая мысль, Джуниор Морган.
Он коротко улыбается.
– Как и твоя, Элиза Пирс.
– Извини… – Я отворачиваюсь. – Я не хотела поднимать эту тему… Мне просто захотелось поговорить, а ты стоял там…
– Эй. – Он кладет руки мне на плечи, чтобы притянуть к себе. – Тебе не нужно извиняться. Ты можешь поговорить со мной в любое время и о чем угодно. Вот почему я здесь.
На секунду я ему верю. Я верю, что все будет хорошо и что действительно могу рассказать ему все.
Второй момент проходит.
– Не позволяй им видеть твои слабости, – цитирую я. – Разве не это всегда говорит Кэри Пирс?
Он пожимает плечами.
– Ну что ж… Мне неприятно это говорить, но… Кэри Пирс – тот еще придурок.
Я смеюсь, и Джуниор притягивает меня ближе, заключая в крепкие объятия своими большими руками.
– А вот и она… – говорит он, реагируя на мою улыбку.
Я прижимаюсь к нему крепче, вплетая пальцы ему за спину, чтобы остаться там навсегда.
Его губы касаются моей макушки, и он вдыхает запах моих волос. Его руки слегка сгибаются, сжимая меня еще крепче, и я снова чуть не плачу.
– Нам нужно вернуться вниз…
– Что? – спрашиваю я, отстраняясь.
– Пока они не начали интересоваться, что мы здесь делаем…
Джуниор кивает, но его глаза говорят совсем другое.
– Подожди…
– Что?
– Ты сейчас действительно прекрасно выглядишь, и я не хочу упускать это время.
Он притягивает меня ближе и целует. Во мне растет счастье, и я цепляюсь за его страстные губы. Этот вкус, этот запах. Все в нем сводит меня с ума, как и всегда.
– Ты идеальна, Элиза Пирс, – говорит он.
Я хихикаю.
– Обещаешь?
Джуниор отступает на шаг и рисует крест на груди.
***
– ЭЛИЗА! ЭТО ТЫ?
Я засовываю бумажный пакет в свою сумку и прячу его подальше, закрывая за собой входную дверь.
– Да!
– Подойди на минутку.
Я стряхиваю с себя напряжение и натягиваю улыбку, прежде чем пройти на кухню.
– Привет, пап.
Он сидит за стойкой с чашкой кофе в одной руке и спортивным журналом в другой. Я кладу свою сумку на край стойки вместе со стопкой блокнотов.
– Где ты была? – спрашивает он. – Ты не пришла домой прошлой ночью.
– Да… Я, э-э… – Я подхожу к холодильнику и открываю его. – Я провела ночь на полу у Гранта, – вру я. – Я немного задержалась, делая домашнее задание, и сегодня мы ходили по магазинам.
Папа смотрит на тетради.
– Какое домашнее задание?
– Просто учу сцену для этой недели.
Он вынимает свободную страницу из блокнота, лежащего сверху, и я внутренне съеживаюсь.
– Почему у тебя домашнее задание Джуниора Моргана по математике?
Дерьмо.
– О… – Я продолжаю улыбаться и машу рукой. – У него возникли некоторые проблемы, и он попросил посмотреть, нет ли в нем ошибок.
Он поднимает бровь.
– Я и не знал, что вы друзья.
– Мы не друзья, – пожимаю я плечами. – Я имею в виду… мы не общаемся или что-то в этом роде. Должно быть, кто-то сказал ему, что я разбираюсь в математике, и он попросил меня помочь. – Я изучаю его холодные, строгие глаза. – Это нормально?
Он откладывает тетрадь.
– Конечно. Все в порядке.
Я прочищаю горло и хватаю свои вещи, стремясь избавиться от подозрительности в его тоне.
– Я буду наверху.
– Хорошо.
Я мчусь на третий этаж, крепко сжимая бумажный пакет, спрятанный в моей сумке, и жалуюсь на отсутствие замка на двери моей спальни.
***
ЕСЛИ ЗНАНИЕ – СИЛА, то этот момент не должен заставлять меня чувствовать себя такой слабой.
Все не совсем так, как я себе это представляла. Не уверена, что когда-либо представляла, но сейчас это довольно ярко. Этот неловкий взгляд в аптечном ряду, потому что ты чувствуешь, что кто-то наблюдает за тобой, но поблизости никого нет. Столько вариантов выбора. Как, черт возьми, может быть столько цветов и вариаций палочек, на которые ты писаешь?
А потом происходит это: самые долгие девяносто секунд в моей жизни, каждая секунда длится по меньшей мере в три раза дольше, чем должна была бы.
Мое сердце колотится о ребра так сильно, что становится больно. У меня звенит в ушах из-за того, что я напрягла слух, чтобы убедиться, что мой отец случайно не войдет.
Я никак не могу объяснить это ему прямо сейчас. Я с трудом могу объяснить это даже самой себе.
Мы были осторожны. Не так ли? Я уже и не помню, сколько раз мы это делали, сколько использованных презервативов осталось на дне мусорного ведра. Достаточно, чтобы один из них оказался дефектным; достаточно одной крошечной дырочки размером с булавочную головку, и сотни тысяч маленьких сперматозоидов доберутся до меня. Джуниор случайно не забыл надеть один раз? Нет, я определенно заметила бы это, и я не могу себе представить, что он сделал бы это тайком.
В любом случае, все это не имеет значения. Сейчас важно только то, что это произошло. Я стою здесь, прямо сейчас, в своей ванной, и держу в руках тест, который показывает, что я беременна. Две маленькие пересекающиеся линии, и моя жизнь полностью изменилась.
Я не могу иметь этого ребенка. Это факт. Я слишком молода для таких вещей. Я все еще учусь в колледже и очень хотела бы его закончить. А Джуниору это не нужно. Ребенок будет мешать ему осуществить свою мечту. Я не могу так с ним поступить.
Итак, я думаю, что есть только одна вещь, которую можно сделать.
Я замираю, ощущая призрачное прикосновение рук Джуниора к своим и то, какие чувства он вызывает у меня каждый раз, когда смотрит на меня.
По моему лицу расползается улыбка.
Я ношу ребенка Джуниора Моргана.
В моей голове вспыхивает образ, призрачная искра надежды. Джуниор стоит передо мной, не сводя глаз с комочка у себя на руках, и просто не может перестать улыбаться.
На секунду это самая теплая мысль, которую я когда-либо могла себе представить.
Через секунду я влюбляюсь в это.
Я должна защитить его. Даже если шансы так малы, как то, что этот ребенок сейчас внутри меня, я должна сохранить эту возможность.
Я сажусь на пол в ванной, смотрю на тест в своей руке и представляю идеальный нерушимый мир.
Глава 25
Джуниор
– ЭЛЛИ?
Она моргает и с удовольствием выдыхает.
– Что? Почему ты остановился?
Я смотрю на ее покрытое испариной лицо, ощущая пульсацию так глубоко внутри нее, что больше ничего не чувствую, но все же… я останавливаюсь. Если и есть что-то, что я узнал об Элизе Пирс, так это то, что ее мозг отключается во время секса. Она увлекается этим и полностью погружается в то, что испытывает. Очень редко ее отвлекают мысли, но прямо сейчас…
