Текст книги "Вызов принят (ЛП)"

Автор книги: Табата Кисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Ее здесь даже нет.

– Я спросил, ты в порядке? – Я спрашиваю снова.

– Да, – быстро отвечает она, кивая головой и напрягая внутренние мышцы, чтобы подтолкнуть меня к продолжению. – Не останавливайся.

Я не двигаюсь, все еще зацикленный на сомнении в ее глазах.

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем.

– Лгунишка, – улыбаюсь я.

Она вздыхает.

– Я просто… волнуюсь из-за завтрашнего дня, наверное.

– Я тоже. Вот почему мы настояли на том, чтобы заняться сексом для снятия стресса, прежде чем снова перейти к делу.

– Правильно…

Я целую ее в шею, и она наклоняется к моим губам.

– Успокойся, Элли. У тебя все получится.

– Я бы хотела, чтобы ты был там.

– Я приду после игры, – обещаю я, облизывая ее ключицу. – А в воскресенье я буду в первом ряду.

– Правда?

Я смотрю в ее счастливые глаза.

– Я бы такое не пропустил.

– Извини, я не смогу прийти на игру.

– Не волнуйся об этом, – пожимаю я плечами.

Она улыбается.

– Но я буду на игре чемпионата.

Я вздрагиваю.

– Если…

– Не если, – говорит она, убирая волосы с моих глаз. – Ни за что на свете вы, ребята, завтра не проиграете.

– Я не могу поверить, что мы зашли так далеко, – шепчу я. – Одна игра отделяет нас от чемпионата. Вот и все.

– Я горжусь тобой, Джуниор. Я знала, что ты сможешь.

Мое сердце разрывается, и я целую ее, прижимаясь губами к ее губам, как будто от этого зависит моя жизнь.

Кэри Пирс не смог бы завести меня так далеко в одиночку, это уж точно. Как бы я ни восхищался им, не его наставничество подтолкнуло меня к величию и сделало лучшим человеком.

Но это была она.

Ее руки опускаются и обхватывают мою задницу, притягивая мои бедра ближе к своему умоляющему телу. Я толкаюсь в нее, и она стонет мне в рот.

Каждый раз, когда я с ней, как в первый раз, я испытываю удивительные ощущения, которые, как мне казалось, никогда не были возможны, которые я больше никогда не испытаю, когда этот момент пройдет, но это только усиливает их.

Я трахаю ее быстрее, сжимая простыни под нами, пока ее бедра отвечают на каждое движение. Она целует меня в ответ, и этот момент не похож на предыдущий. Я чувствую, как напрягается ее тело, всего в нескольких глубоких толчках от кульминации, и я мчусь с ней к финишу, извиваясь и постанывая вместе с ней.

Она хватает меня за руку, и я вплетаю наши пальцы в ее, крепко сжимая ее, пока внутри нас все разрывается на части. Я дрожу, прижимаясь к ней с закрытыми глазами, желая наполнить ее так, как мне действительно хочется.

– Джуниор?

Я открываю глаза, и она улыбается.

– Что?

– Я спросила, ты в порядке? – хихикает она.

Я отмахиваюсь.

– Да.

Она притягивает меня ближе и кладет мою голову себе на грудь. Я слушаю, как бешено колотится ее сердце, чувствую, как ее легкие расширяются с каждым ее глубоким вдохом.

Элиза Пирс.

Ничто и никогда не сможет помешать этому.

– Все кончено, – говорит она.

Я целую ее теплую кожу.

– Я этого не принимаю, – говорю я, по привычке мгновенно вспоминая ответ.

– Мне все равно, что ты принимаешь… – У нее перехватывает дыхание, когда я опускаюсь ниже по ее телу, но она никогда не выходит из себя. – Все кончено, между нами все кончено. Я так больше не могу.

– Ты уже пела эту песню раньше, Нора. – Я покусываю ее бедро. – Чем это отличается от…

– Джуниор…

Я поднимаю взгляд и вижу в этих голубых глазах немного черноты.

– Что?

Элиза делает глубокий вдох, прикусывая губу, чтобы не распустить язык.

– Ничего, – наконец произносит она, мягко качая головой. – Мне пора.

Она отодвигается, спуская ноги с кровати, а я остаюсь на месте.

– Подожди, что? – Я спрашиваю.

– Прости… – Она тянется за своим свитером, лежащим на полу. – Я все еще немного не в себе.

– Ты только что пришла…

– Три часа назад, – хихикает она.

– Элли, что случилось?

Она встает и поворачивается ко мне, улыбаясь и подтягивая юбку к бедрам.

– Я просто устала, Джуниор, – говорит она. – Правда. Я в порядке. Наверное, мне просто нужно принять аспирин, прилечь и отключиться на ночь.

– Хорошо, – киваю я. – Дай знать, если я смогу что-нибудь сделать. Я сразу приду.

Ее губы изгибаются в быстрой улыбке, которую я легко мог бы не заметить, если бы моргнул.

– Я так и сделаю. Спасибо.

Я встаю, преграждая ей путь к двери.

– Я хочу увидеться с тобой завтра. Перед игрой.

Она кивает.

– Конечно.

– В кабинете для занятий? В четыре часа.

– Я буду. – Она приподнимается на цыпочки и целует меня в щеку. – Пока, Джуниор.

Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе для настоящего поцелуя.

– Пока, Элли.

Ее глаза распахиваются, и она улыбается в последний раз, прежде чем открыть дверь.

Я слышу, как она уходит, ощущая шарканье ее туфель. Почему-то они кажутся тяжелее, чем обычно, как воздух перед грозой.

Я надеваю брюки и выхожу в гостиную.

– Элиза уже ушла? – Спрашивает Тай, надевая куртку.

– Да, – отвечаю я, направляясь на кухню.

– Она вернется? Еще рано. И вечер пятницы.

– Нет. Она волнуется из-за спектакля. – Я достаю пиво из холодильника.

Тай прислоняется к дверному косяку.

– Ты сам волнуешься по поводу завтрашнего дня?

– Я в порядке.

Он усмехается.

– Я так нервничаю, что со вчерашнего дня ничего не ел.

Я делаю небольшой глоток.

– У нас все будет хорошо, Тай. Нам просто нужно доверять друг другу.

– Ты говоришь об игре? – спрашивает он. – Или Элизе?

– …О том и другом…

– Ну, если это имеет значение, то Грант тоже психует. Возможно, это просто актерские штучки…

– Да, наверное.

Я делаю еще глоток, надеясь, что так оно и есть, но Элиза уже несколько недель немного не в себе. У нее странный блеск в глазах, как будто за ними что-то скрывается, но она молчит. Сегодня вечером это впервые по-настоящему расстроило ее.

– Мы идем на ужин, – говорит Тай. – Хочешь присоединиться?

– Нет, спасибо. Я в порядке.

– Тогда увидимся позже.

Я задерживаюсь на кухне и медленно пью пиво еще долго после того, как он уходит. Часть меня думает, что, если я подожду здесь достаточно долго, Элиза вернется или, может быть, я буду ей нужен, и она позвонит, но знаю, что она этого не сделает. Она слишком сильная для этого. Если ее что-то беспокоит, она справится с этим в одиночку, и это меня немного убивает. Она должна доверять мне так же, как я доверяю ей.

Я выбрасываю пустую бутылку в мусорное ведро и достаю из холодильника новую.

Глава 26

Элиза

Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ ЕМУ. Я пыталась.

Я просыпалась каждый божий день в течение нескольких недель с ощущением прилива уверенности в себе. Сегодня тот самый день. Это он. Я собираюсь сказать Джуниору Моргану, что внутри меня растет жизнь, и что она принадлежит ему так же, как и мне. Я скажу ему, что не хочу жить без этого. Я хочу сохранить его. Я влюблена в него. Я хочу, чтобы он тоже был в восторге от этого.

Затем я вижу его лицо, и эта уверенность сгорает дотла.

Я поднимаюсь по лестнице на третий этаж и иду через свою комнату в ванную. Странно, как быстро что-то становится ритуалом, частью вашей повседневной жизни, которая настолько необходима, что вы даже не помните, какой была жизнь до этого.

Я открываю ящик рядом с раковиной. Когда-нибудь положительный результат может исчезнуть, но сейчас я могу любоваться им каждый день. Сейчас моя жизнь – это долгие периоды мечтаний и фантазий перед сном, когда я просто лежу и представляю, что скажет или сделает Джуниор, когда я ему скажу.

Я тянусь к ящику, чтобы взять его, но моя рука сжимает воздух.

Меня охватывает паника, и я выдвигаю ящик так далеко, как только могу.

Я роюсь в беспорядке среди распущенных резинок для волос и расчесок, отбрасываю щипцы для завивки в сторону, решительно убираю все с дороги, потому что это должно быть здесь. Это было здесь сегодня утром. Это было…

– Это ищешь?

Мое сердце замирает. Все замирает.

Я оборачиваюсь и вижу своего отца, он стоит в дверях моей спальни, держа в руках белую палочку с маленьким розовым крестиком на ней. Я открываю рот, чтобы ответить, но с губ не сходит ни звука, только воздух.

– Присядь, Элиза, – говорит он.

Я колеблюсь.

– Почему ты роешься в моих вещах?

– Я сказал, присядь. – Он не двигается с места, даже не моргает, но его голос каким-то образом становится немного тише.

Я двигаюсь с трясущимися коленями и сажусь на край кровати.

– Почему ты роешься в моих вещах? – Спрашиваю я снова.

– Это мой дом. Это мои вещи, – говорит он, взмахивая запястьем, чтобы выбросить тест в мусорное ведро, стоящее у его ног. – Какой срок?

– Папа, пожалуйста… Я отвожу взгляд от мусорного ведра. – Мне неудобно говорить с тобой о…

– Мне все равно, насколько комфортно ты себя чувствуешь. Я твой отец!

– С каких это пор?

– Я твой отец, и ты ответишь на мои вопросы, – продолжает он. – Какой срок?

У меня в горле скапливается камень, который сжимается так сильно, что я не могу его прогнать.

– Я не уверена, – отвечаю я. – Два месяца или около того…?

– Ты не знаешь?

– Трудно сказать.

– Кто отец?

Я поджимаю губы.

– Папа, пожалуйста…

– Элиза, – рычит он, – если ты говоришь, что не знаешь, я клянусь…

– Нет, я знаю, кто отец, я просто…

– Тогда кто это?

Я смотрю в пол. Все должно было случиться не так. Я должна была сказать Джуниору, когда узнала. Боже, как я могла быть такой глупой, чтобы…

– Элиза.

Я вздрагиваю от его тона, впиваясь ногтями в кровать подо мной.

– Джуниор Морган.

От его молчания в комнате становится как лед. Я опускаю голову, физически не в силах пошевелиться. Мой взгляд останавливается на пятнышке на ковре, на крошечном пятнышке бессмысленного цвета.

– Да, я так и думал. – В его голосе слышится разочарование. – Он знает?

– Нет, – отвечаю я. – Я ему еще не говорила.

– Хорошо. Не надо.

Я срываюсь с места.

– Что?

– Не говори ему ни слова, – говорит он мне. – В понедельник мы с тобой поедем на север штата и обо всем позаботимся.

Я сжимаю кулаки.

– Прости?

– Ты меня слышала.

– На самом деле, у тебя вообще нет права голоса в этом вопросе.

– У меня нет? – спрашивает он. – Я плачу за твою учебу, даю тебе кров, деньги, одежду, но я не имею права влиять на то, как ты себя ведешь?

– Только не в этом случае.

– У нас был уговор, Элиза. Я бы сказал, что я более чем выполнил свою часть сделки. Ты шныряла у меня за спиной и распутничала с моими футболистами, это не входило в условия сделки.

– Я не распутничала…

– Это то, что они скажут, – перебивает он. – Каков отец, такая и дочь. – Он качает головой. – Я пригласил тебя сюда, чтобы дать нам обоим возможность начать все сначала. Новый имидж. Подумай о том, что это изменит твою жизнь, но, что более важно, как это повлияет на жизнь Джуниора.

Я закрываю глаза, и по моим щекам текут слезы.

– Вот в чем дело на самом деле, не так ли? Тебе на меня насрать. Речь идет о нем и твоем маленьком тренерском проекте.

– С моей помощью Джуниор поднимется прямо на вершину, как это сделал я, – утверждает он. – Разве ты не хочешь этого для него? Если ты родишь этого ребенка сейчас, ты лишишь его этого, и он будет на тебя за это обижаться.

Я подавляю рыдание.

– Знаешь что, папа? Ты прав. Может быть, он такой же, как ты. Может, мне стоит избавить этого ребенка от целой жизни пропущенных дней рождения и нарушенных обещаний?

– Хватит.

– Нет. – Я встаю, не обращая внимания на дрожь в ногах. – Я еще не закончила. Правда в том, что ты был ужасным отцом, но Джуниор не такой, как ты.

– Такой. – Его губы подергиваются. – Не будь наивной, Элиза. Ты действительно думаешь, что он откажется от всех своих мечтаний… ради тебя?

Накатывает рыдание, открывая правду, которую я не могу игнорировать.

– Я люблю его, – шепчу я в пол, пытаясь убедить себя больше, чем кого-либо, в том, насколько это важно.

– Это пройдет, – говорит он спокойно и холодно. – Это факт. Мужчину помнят не из-за женщин, которых он любил. Его помнят за победы, которые он одержал, и за наследие, которое он оставил после себя. Это не касается тебя. – Он отворачивается и берется за дверную ручку. – Утро понедельника. Собирай вещи. Тебя не будет несколько дней.

Я падаю в обморок еще до того, как закрывается дверь. Тяжело падаю на кровать и плачу. Все мое тело онемело.

Глава 27

Джуниор

Я достаю телефон, чтобы еще раз проверить время. Сейчас половина пятого. Мне нужно быть на стадионе примерно через двадцать минут, чтобы подготовиться к игре, но Элиза должна была встретиться со мной здесь, в учебной комнате, в четыре.

Где ты?

Я отправляю сообщение, но не жду ответа. Она не ответила на три последних сообщения, которые я отправил ей с тех пор, как приехал сюда.

Вчера вечером что-то было не так, я просто знал это. Я чувствовал это нутром всю ночь, но ни черта не предпринимал. А теперь ее нет, она игнорирует мои сообщения, и я не могу понять, черт возьми, почему.

Я хватаю куртку и несусь вниз по лестнице на первый этаж.

У Элизы сегодня вечером выступление, так что ей уже пора идти в Тэлон Холл, если она еще не там. Я проталкиваюсь через толпу студентов и спортивных болельщиков, пересекающих кампус, и все они направляются к стадиону, чтобы посмотреть финальную игру сезона – ту, которая определит наш статус в региональном чемпионате, и это было еще одной причиной, которая не давала мне уснуть всю ночь. Честно говоря, сейчас меня это не очень волнует.

Сначала я должен найти Элизу.

Большими, энергичными шагами я добираюсь до двора, но останавливаюсь, как только вижу ее у входа в Тэлон Холл.

– Элли!

Она не подает виду, но я знаю, что она в пределах слышимости. Она даже ускоряет шаг, как будто намеренно пытается обогнать меня. Она хватается за ручку двери и распахивает ее, врываясь внутрь и оставляя меня позади.

– Элиза! – Я следую за ней и мчусь через вестибюль, чтобы преградить ей путь. – Эй, подожди секунду…

Она останавливается, опустив голову, едва взглянув на меня.

– Привет, Джуниор.

Я вглядываюсь в ее бледное лицо, ловя все эмоции, которые отражаются в ее льдисто-голубых глазах.

– Элли, что происходит? Почему ты не пришла ко мне?

Она моргает и дергается, глядя на кого угодно, только не на меня.

– Прости, я забыла.

– Ты забыла?

– Послушай, Джуниор, мне правда нужно за кулисы.

Я хватаю ее за руки, чтобы удержать перед собой.

– Элли, прекрати. – Она сдувается, испуская последний вздох. – Мне нужно знать, что с тобой происходит.

– Ничего.

– Не лги мне.

– Джуниор, пожалуйста…

– Элли, посмотри на меня.

Наконец, она поднимает взгляд, и на одну мимолетную, болезненную секунду мы встречаемся глазами.

– Я не думаю, что нам стоит больше встречаться, Джуниор.

Каждая мышца моего тела напрягается, но этого недостаточно, чтобы остановить глубокую, пронзительную боль в груди.

– Почему?

Элиза закрывает глаза.

– Я… просто думаю, что пришло время, – говорит она. – Я имею в виду, мы всегда знали, что рано или поздно это закончится, верно?

Я качаю головой.

– Что случилось?

– Ничего.

– Элли.

Она быстро отступает, сбрасывая мои ладони со своих плеч.

– Джуниор, у нас обоих сейчас много забот. У тебя игра, а у меня свое шоу, так что давай просто сосредоточимся на этом прямо сейчас, пожалуйста.

Она проскакивает мимо меня, прежде чем я успеваю что-либо ответить, и пулей несется в сторону аудитории.

– Элли, что я такого сделал?

Она замедляет шаг и на секунду оборачивается.

– Ничего, – отвечает она, по-прежнему не отрывая взгляда от пола между нами. – Пока, Джуниор.

Я позволяю ей уйти, не сводя с нее глаз, пока она не исчезает за большими двойными дверями.

Что я наделал?

Это должно было быть что-то, что я сделал, верно? Девушки не бросают тебя просто так, без причины. Всегда есть причина – что-то конкретное, на что ты можешь оглянуться и что точно укажет момент, когда что-то пошло не так. Эмоциональный стержень, который все разрушает.

Или, может быть, я вообще не тот, кто это сделал.

Быть с Элизой Пирс всегда было рискованно, и у этого риска было лицо.

Кэри Пирс.

Я поворачиваюсь к выходу, когда Грант входит в вестибюль.

– Грант!

Он поднимает взгляд от пола, все его тело напряжено от волнения.

– О, привет, Любовничек.

– Ты разговаривал сегодня с Элизой?

– Нет, – говорит он. – Со вчерашней генеральной репетиции – нет. А что?

– С ней что-то не так.

Он встает чуть выше.

– Что именно?

– Она… отстраненная. Она не хочет со мной разговаривать

– С ней все в порядке, – смеется он. – Сегодня премьера. Тебе повезло, что я хотя бы сейчас могу составлять полные предложения.

– Нет, это другое. Она только что порвала со мной.

Он делает паузу.

– Ладно, да, это странно.

– Мне нужно, чтобы ты пошел к ней и спросил, что случилось, а потом написал мне, что она ответит.

– Ни в коем случае.

– Грант, перестань, – возражаю я. – Это важно.

– Как и это, – говорит он. – Я не ожидаю, что такой большой спортсмен, как ты, поймет, но то, о чем ты меня просишь, является прямым нарушением Кодекса дружбы. Если бы я это сделал, это было бы серьезным нарушением доверия. Я ни при каких обстоятельствах не буду…

– Я одолжу тебе Джуниор-мобиль на ночь.

Его брови подергиваются.

– На выходные, – возражает он. – На следующие выходные. У нас с Таем планы.

Я киваю.

– Он твой.

– Договорились. Дай мне десять минут.

– Спасибо.

Грант направляется в аудиторию, а я достаю из кармана телефон. Уже почти пять. Я хочу остаться здесь и разобраться с этим, но и пропустить игру не могу.

Я иду на стадион, опустив голову, чтобы не слышать постоянных криков людей, выкрикивающих мое имя. Обычно это заводит меня как ничто другое. Раньше я старался, чтобы меня заметили, но сейчас ничто не помешает мне добраться до раздевалки и скрыться из виду.

Что случилось, Элли?

Глава 28

Элиза

НА МЕНЯ СМОТРИТ МОЕ ОТРАЖЕНИЕ, и как бы я ни старалась, я не могу избавиться от этого осуждающего взгляда.

Я сосредотачиваюсь на том, что могу контролировать, и это главное. Я беру тональный крем и наношу его тонким слоем на кожу. Провожу жирные линии вокруг глаз черной подводкой, чтобы они выделялись в свете софитов. Я сглатываю комок в горле, чтобы не расплакаться, и стараюсь не думать о том, что только что отвернулась от единственной любви, которую когда-либо знала.

Грант присаживается на край туалетного столика.

– Любовничек хочет знать, что с тобой не так.

Я вздыхаю.

– Ты с ним разговаривал?

– Он пристал ко мне в вестибюле. Я испугался за свою жизнь, – шутит он, прикладывая руку к сердцу. – Что с тобой?

– Ничего, – отвечаю я, доставая помаду из своей косметички.

Грант выхватывает его у меня из рук и забирает сумку.

– Что не так? – он спрашивает снова.

– Грант, нам нужно собраться.

– Мы соберемся после. Что случилось?

Я делаю глубокий вдох, но это не помогает.

– Папа узнал о нас.

Он медленно кивает.

– Как?

– Он нашел… – Я колеблюсь. – Он только что узнал.

– Ты сказала Джуниору?

– Нет.

– Почему нет?

Я нетерпеливо выдыхаю.

– Грант…

– Он сказал, что ты с ним порвала. Почему?

– Потому что мы не можем быть вместе, – отвечаю я. – Мы вообще не должны были быть вместе.

Грант качает головой.

– Почему ты позволяешь этому разрывать тебя на части? О чем ты умалчиваешь?

На меня накатывает новая волна тошноты. Я чувствую это со вчерашнего вечера: медленное жжение внутри, которое, кажется, никогда не проходит, что бы я ни делала.

– Джуниор никогда не выберет меня, – бормочу я.

– Выберет тебя? – повторяет он. – О чем ты?

– Из-за футбола. Из-за всего – славы, денег. Всего этого.

– Это чушь собачья, – выплевывает Грант.

– Так ли это? – Я спрашиваю. – Раньше мой отец предпочитал это мне. А чем Джуниор от меня отличается?

– Разница в том, что Джуниор любит тебя.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю. Это написано на его чертовом лице.

– В любом случае, это не имеет значения. Может, сейчас он и любит меня, но кто знает, как долго это продлится?

Грант вздыхает, его челюсть сжимается от разочарования.

– Элиза…

– Все уже сделано. – Я перегибаюсь через его колени и беру косметичку с соседнего туалетного столика. – Нам нужно на шоу.

Опускаясь в кресло, он достает из кармана телефон.

– Ну, для протокола, я думаю, ты совершаешь действительно глупую ошибку, Элиза.

– Знаю.

– Действительно глупую ошибку.

Я бы с радостью признала, что совершила ошибку, и убежала отсюда, чтобы вернуться в объятия Джуниора, но не могу. Джуниор с детства хотел играть в профессионалах. Его семья ждет этого. Кто я такая, чтобы отнимать это у него? Что же я за человек, если забираю у него все, ради чего он так упорно трудился, и указывать ему путь в жизни?

Я больше не позволю Кэри Пирсу указывать мне.

Я останусь на шоу. Я обязана перед остальными актерами и съемочной группой закончить его. Завтра дневной показ, затем вечернее шоу, а после этого я уйду. Я не допущу, чтобы наступило утро понедельника, а вместе с ним и оковы отцовских требований.

Джуниор никогда не должен узнать.

Глава 29

Джуниор

МОЙ ТЕЛЕФОН ВИБРИРУЕТ, и я проверяю его так быстро, что чуть не роняю его на бетонный пол.

Она поссорилась со своим отцом.

Я прислоняюсь к шкафчику, перечитывая это снова и снова, пытаясь осмыслить услышанное, но это никак не получается.

Есть только одна причина, по которой они могли поссориться, чтобы так расстроить Элизу.

Он знает.

– Всем собраться…

Кэри Пирс останавливается перед нами, его глаза сканируют команду в их форме, и он гордо ухмыляется.

– Вот и все, ребята, – говорит он. – Еще одна победа отделяет вас от участия в региональном чемпионате.

Команда взрывается криками и колотит кулаками по шкафчикам. Он поднимает руку, чтобы успокоить их.

– Но для меня… не имеет значения, выиграете вы или проиграете сегодня вечером, потому что, на мой взгляд, мы уже победили. Тех парней, с которыми я познакомился в сентябре, больше нет в этом зале. Они были слабаками, неудачниками. Вы стали больше, вы стали лучше. И сегодня вы победители. – Его взгляд падает на меня. – Все вы.

Я отвожу взгляд, меня охватывает сомнение. Может быть, он все-таки не знает. Если и знает, то не показывает этого.

– Для меня это такое же большое достижение, как и для вас, – говорит он, наконец отводя от меня взгляд. – Я пришел в этот колледж, чтобы что-то изменить, и уверен, что мне это удалось. Выиграете вы или проиграете, мир теперь знает, кто вы. И они этого не забудут.

Команда снова стучит и кричит, вызывая на его лице широкую улыбку.

– Но все же… Я бы предпочел победить, так что давайте выйдем и станем победителями, ребята.

Я достаю шлем из шкафчика и прислушиваюсь к грубому шарканью бутс по полу, когда команда устремляется к полю. Их энтузиазм пронизывает меня насквозь, вытесняя все сомнения и страхи и заменяя их мощным выбросом адреналина.

Я прохожу мимо тренера, и он кладет свою мощную руку мне на грудь, чтобы остановить меня.

– Подожди… – говорит он, усиливая нажим.

Я прислоняюсь к стене, чувствуя силу его руки даже под своими подушечками.

Остальная команда проходит мимо, не замечая, и выбегает на поле вместе с Бобом.

Как только их крики затихают вдали, Кэри Пирс смотрит на меня и улыбается.

– Я горжусь тобой, Джуниор, – говорит он, не отрывая руки от моей груди. – Ты прошел долгий путь.

Я киваю, разрываясь между страхом и восхищением.

– Спасибо, тренер.

– В тот вечер, когда мы встретились, я сказал тебе одну вещь. Помнишь, что это было?

– Вы сказали, что у меня легендарная рука, – пожимаю я плечами, позволяя нервам взять верх над моими словами.

Он никак не реагирует.

– Что еще?

– Извините, тренер, – усмехаюсь я, глядя на поле. – Я не помню.

– Я сказал держаться подальше от моей дочери, – говорит он, пристально глядя на меня. Странно, но я впервые замечаю, что у них с Элизой одинаковые голубые глаза. – Теперь вспомнил?

Его рука соскальзывает с моей груди, но я все еще чувствую ее тяжесть, а также сокрушительный груз последних нескольких месяцев. Каждый поцелуй, каждая минута, проведенная внутри нее. И все это за спиной Кэри Пирса.

– Я могу объяснить…

– Ты отстранен, Джуниор.

У меня отвисает челюсть.

– Что?

– Ты меня слышал, – говорит он. – Ты сегодня не играешь. Пропустишь.

Я снова смотрю на поле, прислушиваясь к оглушительным крикам толпы.

– Вы не можете отстранить меня – это заключительная игра сезона.

– Я могу, и сделаю.

– Мы проиграем.

– Хорошо. – Он даже не моргает. – Иногда проигрывать полезно для тебя. Возможно, то, что у тебя из-под носа отобрали это первенство, заставит тебя дважды подумать, прежде чем снова ослушаться меня.

Каждая частичка меня горит красным.

– Она взрослая, – возражаю я. – Она может встречаться с кем захочет…

– Не смей говорить о ней. – Он делает шаг вперед, возвышаясь надо мной, как чертов гигант. – Ты уже достаточно отличился в этом сезоне, Джуниор. В следующем сезоне можешь попробовать еще раз.

Я качаю головой.

– Это чушь. Вы не имеете права…

– Держись от нее подальше, или я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда в жизни не брал в руки мяч. – Он прищуривает глаза. – Подумай об этом, Джуниор. Она действительно стоит того, чтобы из-за нее отказываться от своих мечтаний?

Перед глазами расплываются белые пятна. Шум толпы затихает у меня в ушах, оставляя лишь приятные воспоминания о смеющейся Элизе в моей постели.

– Ладно, хорошо, – говорю я. – Я встречаюсь с Элизой, но это не достаточная причина, чтобы позволить команде потратить впустую целый сезон.

– Нет?

– Нет.

– Тогда как насчет этого? – Он понижает голос, ворча сквозь тонкую линию зубов. – Я отстраняю тебя за то, что ты подвел меня, за то, что подвел эту команду, но больше всего я отстраняю тебя за то, что ты обрюхатил мою дочь.

Мое сердце сжимается.

– Подождите, что?

Он указывает негнущимся пальцем на поле.

– Иди туда, сядь и больше не вставай, пока часы не пробьют ноль и толпа не начнет освистывать твое имя.… или тебе конец.

Элиза.

Она знала. Это было написано у нее на лице, но я не мог этого видеть.

– Сейчас, Джуниор.

Я замолкаю, разрываясь между ней, командой и всем остальным, что находится посередине. Мои ноги несут меня к полю, я медленно плыву по воздуху, и даже не осознаю этого, когда сажусь на скамейку запасных.

Элиза Пирс ждет моего ребенка.

***

– ДЖУНИОР! ДЖУНИОР! ДЖУНИОР!

В начале игры их крики были страстными и возбужденными. Многое может измениться менее чем за два часа.

Теперь они злы и сбиты с толку. Они выкрикивают мое имя с кипящей ненавистью, как того и добивается Кэри Пирс, а я должен сидеть здесь и смириться с этим, иначе моя жизнь спортсмена закончится.

Я опускаю голову и смотрю на траву под собой, чтобы не встречаться взглядом с остальными членами команды.

Это не из-за их разочарования в том, что я удерживаю их на месте на скамейке запасных. Это не из-за стремительно падающего табло, от которого у меня немеет внутри, и не из-за постоянных звуков, с которыми моих товарищей по команде топчут по газону.

Это из-за нее.

Элиза знала об этом, но не сказала мне. Мне нравится думать, что я знаю ее довольно хорошо, и после полутора часов осмысления я уверен, что понимаю, почему она скрывала это от меня.

Она напугана. Она знает, как важен для меня этот вид спорта и сколько возможностей у меня появилось теперь, когда Кэри Пирс ведет меня прямиком к профессионалам.

Она познакомилась с моей семьей. Она провела время в доме моего детства. Она знает, что я никогда бы не стал профессионалом в одиночку, и то, что она родит мне ребенка прямо сейчас, может свести все на нет.

– Ее присутствие значительно усложнило осуществление моих мечтаний.

Кэри Пирс сам сказал мне это в своем кабинете, и я чертовски уверен, что этот ублюдок сказал ей то же самое, когда узнал. Вот почему она порвала со мной. Это было не потому, что она этого хотела. Она решила, что это лучшее, что можно сделать для меня и моего будущего.

Что ж, я не согласен.

Я встаю со скамейки запасных и бросаю шлем на траву.

– Джуниор.

Крик тренера заглушает остальную часть перепалки. Он смотрит на меня косым взглядом, полным ненависти, и делает мрачный предупредительный выстрел, чтобы я сел обратно.

Я игнорирую его.

– Джуниор!

Элиза не знает, как много она для меня значит. Она не знает, что я готов отправиться в ад и обратно, только чтобы снова увидеть ее улыбку. Она не знает, как сильно я в нее влюбился.

Но вот-вот узнает.

Я отворачиваюсь от поля, прорываясь сквозь завесу камер и кричащих голосов, и несусь вниз по пандусу к выходу со стадиона.

Чья-то рука сжимает мое плечо.

– Джуниор…

Я вырываюсь из его хватки, прочь от Кэри Пирса, героя моего детства.

– Я ухожу, – говорю я ему.

В его суровых глазах мелькает веселье.

– Я никогда не думал, что ты такой глупый, Джуниор. Не отказывайся от своих мечтаний.

– Я не мечтаю играть в футбол, тренер. – Я отворачиваюсь. – А о ней – да.

Он ничего не говорит, и я в последний раз поворачиваюсь к нему спиной.

Я срываюсь с места, на ходу сбрасывая с себя одежду, которая давит на меня. Я бросаю свою форму на землю вместе с наплечниками. Они мне больше не понадобятся.

Я пересекаю двор, пробираясь по траве, уворачиваясь от растерянных лиц студентов, слоняющихся без дела, и вхожу прямо в двери Тэлон Холла.

В вестибюле так тихо, что я слышу тихое эхо голосов на сцене еще до того, как добираюсь до зрительного зала, в том числе и ее голосов.

Моя Элиза.

– Эй, погоди.

Какой-то придурок останавливает меня перед дверями зрительного зала. Он смотрит на меня, задрав нос, демонстрируя мне те небольшие полномочия, которыми его наделил театральный департамент.

– Ты не можешь войти, пока идет шоу.

– Мне нужно поговорить с одним из актеров, – говорю я, чуть не задыхаясь, когда понимаю, как сильно запыхалась. – Это важно.

– Это может подождать до занавеса.

Я нетерпеливо ворчу на него и бегу по коридору, следуя за звуком ее голоса, пока не нахожу дверь за кулисы.

Здесь почти кромешная тьма, и я на мгновение останавливаюсь, чтобы дать глазам привыкнуть и перевести дыхание, прислушиваясь к ее голосу. Я улыбаюсь, вспоминая монолог, который она более десятка раз повторяла в моей постели.

– Джуниор?

Я всматриваюсь в темные шторы, пока не замечаю ошеломленный взгляд Гранта, который смотрит на меня в ответ.

– Грант… – я бросаюсь к нему, и он поднимает руки.

– Что ты здесь делаешь? – он шепчет. – Тебе нельзя сюда.

– Мне нужно с ней поговорить.

– Ладно, круто, – кивает он. – Она сейчас немного занята.

Я заглядываю ему через плечо и вижу ее, стоящую по другую сторону сцены. Ее волосы завиты и уложены на голове – абсолютно не похоже на ее обычный стиль. Желтый сарафан облегает ее тело, и на секунду у меня в голове все смешалось.

Скоро ее тело изменится. Наш ребенок вырастет и начнет брыкаться, и однажды я возьму его на руки.

Я влюбляюсь в эту мысль. Я влюбляюсь в нее снова и снова.

– Позволь мне продолжать.

Грант моргает.

– Ммм… нет. Это не футбол. Мы не можем просто поменяться.

– Это финал, верно? – Я спрашиваю. – Страница девяносто седьмая.

– …Да.

– Я знаю эту сцену, чувак. Мы с Элли репетировали ее тысячу раз. Позволь мне это сделать.

Он пристально смотрит на меня.