Текст книги "В погоне за мечтой"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
Саттон что-то сказал, Сэнди и Майк повернулись к нему, но Сэнди чувствовала, как волнует Майка ее близость. Между ними словно протянулась невидимая нить. Поглощенная этим чувством, Сэнди не замечала, что Эллин Шелби и ее спутники встали и двинулись к выходу, пока те не приблизились вплотную к их столику.
– Как дела, Майк? – воскликнул Боб Мэншен, хватая за руку Майка, который поднялся ему навстречу.
– Лучше не бывает, – ответил Майк. – Как поживаешь, Дженни? – спросил он у жены Боба, целуя ее в щеку.
– Мы только что говорили о вас, – сказала Дженни, обмениваясь рукопожатием с Зельдой. – Вы встречались с Китом?
Майк протянул руку Рингвуду.
– И не раз, – с улыбкой ответил он.
– А это Эллин, – горделиво произнесла Дженни. – Эллин Шелби.
Эллин выступила вперед, устремив на Майка твердый взгляд темных блестящих глаз.
– Вы так старательно меня избегали, и я уже решила, что мы никогда не встретимся, – сказала она, сжимая его ладонь и улыбаясь.
Ее прямота оказалась для Майка явной неожиданностью, хотя скорее позабавила его, нежели покоробила.
– Я бы никогда не простил себе этого, – ответил он, выдерживая взгляд Эллин. Она чуть склонила голову, и по телу Майка пробежала легкая дрожь.
– Мы вполне можем поправить дело, – сказала Эллин. – Почему бы вам не пригласить меня на обед? Меня устраивает любой день на этой неделе.
– Очень жаль, – произнес Майк, – но вам придется позвонить моему секретарю. Именно она следит за моим расписанием.
Глаза Эллин расширились.
– Чего вы так боитесь, мистер Маккан? – спросила она, вызывающе улыбнувшись.
Майк на мгновение смутился, потом заулыбался в ответ.
– Я не смогу пообедать с вами, – ровным голосом произнес он, – однако хотел бы передать свои наилучшие пожелания Теду Фаргону. А еще скажите ему, что упаковка, в которой он прислал свой подарок, куда роскошнее прежних.
Эллин продолжала улыбаться, но, судя по тому, как потемнели ее глаза, оскорбление достигло цели.
– Подобный ответ унижает не только меня, но и вас, мистер Маккан, – негромко сказала она.
Брови Майка приподнялись, и Эллин поняла, что сумела его задеть.
– Я лишь хотел сделать вам комплимент, – ответил он, – но вижу, что вы меня не поняли. Извините. Однако все мои обеденные перерывы на эту неделю расписаны.
– Тогда ужин, – без колебаний заявила Эллин. – Я свободна в четверг. Буду ждать вас здесь в восемь вечера. Я сама закажу столик. Доброй ночи. – Не дав Майку раскрыть рот, она двинулась к выходу.
Распрощавшись с ее спутниками, Майк уселся за стол и посмотрел на Зельду, которая улыбалась во весь рот.
– Полагаю, вы встретили достойного соперника, мистер Маккан, – сказала она.
– Неужели? – сдержанно переспросил Майк.
Зельда кивнула, продолжая ухмыляться.
– Вот что я скажу тебе, Зельда, – произнес он. – Мне безразлично, как выглядит эта женщина, ответ по-прежнему будет отрицательный.
– Ты говоришь об ужине с Эллин? – предположила Зельда.
– Если бы я не хотел поужинать с ней, то ни за что не принял бы приглашение, и ты отлично это знаешь, – сказал Майк.
– Стало быть, ты хочешь встретиться с ней?
– Она проделала долгий путь, было бы невежливо отказаться.
Казалось, Зельда развеселилась пуще прежнего.
– Тогда послушай, что я тебе скажу. – Она подалась к Майку и зашептала: – Если ты надеешься в очередной раз одержать легкую победу, то – я готова держать пари – ты ошибаешься.
Майк удивленно вскинул брови.
– Окажись она твердым орешком, я буду только рад, – заявил он.
Глаза Зельды озадаченно округлились, и теперь настала очередь Майка смеяться.
Сэнди сидела в уголке дивана, свернувшись клубочком, закутавшись в просторный махровый халат и рассматривая неподвижную фигуру, распластавшуюся на кровати. В комнате было темно, но в серебристом свете луны виднелись скомканные простыни и лысеющая голова на бесформенной подушке. Поступок, который она только что совершила, наполнял ее сердце невыразимой горечью, перед которой меркли даже возмущение и обида, подвигшие ее к этому.
Она без труда уговорила себя, что сделала это ради Майка, чтобы не дать Слиму Саттону ускользнуть из его рук, а заодно заставить Саттона молчать о том, что он о ней узнал. Но в глубине души Сэнди понимала, что пошла на это, желая наказать Майка за те взгляды, которые он весь вечер бросал на Эллин Шелби. А может, она хотела наказать сама себя. Да, пожалуй, так и было, хотя Сэнди не имела ни малейшего понятия, за что ей себя наказывать – разве только за то, что она и в подметки не годится таким людям, как Эллин.
С той самой секунды, когда Эллин Шелби подошла к их столику, Сэнди охватило мучительное презрение к самой себе, и теперь она ненавидела Саттона, который еще усугубил это чувство. Да, Саттон не виноват в том, что тем вечером, когда они познакомились, Сэнди была с клиентом в качестве платной спутницы. Саттон и не думал грозить ей разоблачением, стало быть, нынешней ночью Сэнди стала шлюхой по собственной воле. Да, она была вне себя от разочарования и гнева, которые нашли выход в жарком сладострастии, еще больше возбуждавшем Саттона, и теперь терзалась сожалениями и ненавистью к себе.
Сэнди не отрывала взгляд от постели. Вряд ли Саттон станет болтать, и все же она намеревалась просить его сохранить нынешнюю встречу в тайне, даже если в качестве платы за молчание придется вновь заняться с ним сексом. Сэнди была не прочь еще раз переспать с Саттоном – на худой конец она могла воображать, что с ней Майк, – но Саттон оказался так хорош в постели, что ей несколько раз пришлось напоминать себе, что между ними не было даже призрака близости, если не считать взглядов, улыбок и брошенного невзначай намека.
Поднявшись с дивана, Сэнди подошла к окну и, сунув руки в рукава халата, посмотрела на звезды. Она тяжело вздохнула и с глубокой печалью подумала: а хочется ли ей, чтобы ее по-настоящему полюбили? Зная, что мужчинам нравится заниматься сексом, она пыталась завоевать Майка, дав ему понять, что в любую минуту готова удовлетворить его желания. Но может быть, ему нужно совсем иное – женщина, которая не уступает без борьбы, изысканная, образованная, с чувством собственного достоинства.
Сэнди опустила глаза, ее сердце мучительно сжалось. Майку нужна женщина, похожая на Эллин Шелби, сказала она себе. Ее глаза обожгли слезы, дыхание перехватило. Одна лишь мысль о красавице Эллин, облик которой безжалостно отпечатался в ее мозгу, заставляла Сэнди осознать, сколь невзрачной, а то и отвратительной она представляется такому мужчине, как Майк.
Услышав, как за ее спиной зашевелился Саттон, Сэнди повернулась и смотрела на него до тех пор, пока он не открыл глаза. Она улыбнулась и, увидев, как Саттон протягивает ей руку, внезапно почувствовала нечто вроде симпатии к нему, а может быть, всего лишь благодарность за то, что хотя бы кому-нибудь она показалась желанной. Сейчас был самый подходящий момент спросить, намерен ли он сохранить ее тайну.
Сэнди подошла к кровати, сбросила халат на пол и легла рядом с Саттоном. Он начал нежно, почти любовно ласкать ее грудь. Женщинам вроде Эллин Шелби не приходится делать то, чем занималась сейчас Сэнди, – хитрить и изворачиваться. Все, что нужно, – это очаровать такого мужчину, как Майк Маккан, влюбить его в себя и наслаждаться его вниманием и заботой, не думая о том, кем ты был и что делал прежде.
Слим надел презерватив, подмял под себя Сэнди и вонзился в ее тело. Она не попросила его сохранить свою тайну, просто еще раз отдалась ему. Она не хотела за это никакой платы – будь то деньги, драгоценности, поездки в Нью-Йорк или молчание. Она легла с Саттоном, потому что любила заниматься сексом, как и ее нынешний партнер, кем бы он ни был. В идеальном мире она вряд ли выбрала бы Саттона, но тот мир, в котором она жила, был далек от идеала, так почему бы попросту не притвориться, что это и есть то, чего она хочет?
Но с завтрашнего дня все изменится. Она перестанет мечтать о Майке. Сэнди наконец осознала, что, как бы далеко она ни зашла в своих стараниях, сколько бы усилий ни приложила, она никогда не станет ему ровней. Ей пора превратиться в обычную достойную молодую женщину, которая завоевывает место под солнцем трудом и настойчивостью. Больше она не станет сопровождать мужчин за деньги, она перестанет закрывать глаза на реалии жизни. И может быть, когда-нибудь похожий на Майка мужчина посмотрит на нее таким же взглядом, каким Майк сегодня вечером смотрел на Эллин.
Сэнди подумала, долго ли ждать того дня, когда Майк уступит Фаргону и уедет в Лос-Анджелес. По ее щеке скатилась одинокая слезинка. Ее ужасала и мучила мысль о том, что не предложение Фаргона, а Эллин Шелби заставит Майка передумать и отправиться в Штаты. Она была готова убить Эллин, разодрать ее прекрасное лицо, навсегда избавиться от нее. Сэнди лежала в номере одного из самых роскошных лондонских отелей в объятиях едва знакомого мужчины, чувствуя себя опустошенной и беспомощной. Ну почему судьба так жестока к ней, а других одаривает столь щедро?
Глава 11
Эллин приехала в ресторан чуть позже восьми вечера. Ничем не выдавая беспокойства по поводу грядущей встречи, она выбралась из такси и расплатилась десятифунтовой банкнотой. Был холодный ясный вечер, и улица почти опустела. Дорога упиралась в набережную, за которой в лунном свете на темной воде колыхались под напором ветра мачты яхт. Волны прилива накатывались на корпуса судов и замшелые стены набережной. Эллин окружали деловые и жилые здания, вздымавшиеся к ночному небу. По их фасадам были разбросаны редкие огоньки. Эллин осмотрелась, гадая, в котором из них находится контора «Маккан и Уолш».
Повесив сумочку на плечо, она вошла в ярко освещенный вестибюль Харбор-Ярд и двинулась к ресторану. Увидев Эллин, метрдотель поспешил навстречу и распахнул перед ней дверь, приветствуя гостью с почтительностью, которая испугала ее. Недоумение Эллин разрешилось, когда он подвел ее к «столику мистера Маккана» и передал «извинения мистера Маккана» за то, что тот вынужден задержаться. Иными словами, сегодня Майк угощал ее, а не наоборот, и хотя это обстоятельство раздражало Эллин, она, ни слова не говоря, уселась за указанный столик и приняла бокал шампанского с маленькой тарелочкой освежающих закусок.
Едва официант ушел, Эллин вынула книгу и раскрыла ее. Она сделала это только для отвода глаз, поскольку была намерена полностью сосредоточить внимание на предстоящей беседе. Три дня прошло с тех пор, когда случай свел ее с Макканом, и все это время она посвятила тщательной проработке своего замысла, целью которого было преподнести предложения Фаргона в самом выгодном свете. То, что Маккан перестал быть воображаемой мишенью из досье Фаргона и превратился в человека из плоти и крови, сулило Эллин множество затруднений, которые ей предстояло преодолеть. Он оказался очень хорош собой, но это не было для Эллин неожиданностью, ведь она видела его на снимках. Однако никакая фотография не могла подготовить ее к тому, что он окажется таким уверенным в себе и равнодушным к ее усилиям. Более того, в манерах Майка сквозила снисходительность, приводившая Эллин в бешенство при одной лишь мысли о нем. Но сейчас ей требовалось сдерживать свои чувства и забыть о желании залепить ему пощечину до той поры, когда обстоятельства позволят сделать это.
Она перевернула страницу и скользнула глазами по строчкам. Опоздание Маккана не должно вывести ее из себя. Ее терпение неистощимо, и если Маккан думает, что она не разгадала этот старый как мир трюк – унизить собеседника, заставив его ждать, – то его ждет неприятный сюрприз. Очень многие мужчины пытались сбить ее с толку подобным приемом, и Маккан, похоже, собирается повторить их ошибку. Что ж, опыта ей не занимать, и она с предвкушением ждала возможности показать ему, что раздражена его неучтивостью ничуть не больше, чем очарована его обаянием.
– Здравствуйте. Я не помешал? – спросил Майк, выдвигая кресло и усаживаясь.
Эллин оторвала взгляд от книги.
– Нет, ничуть, – ответила она, скрывая испуг улыбкой. – Это и есть то, что англичане называют опозданием в пределах приличий?
Майк весело прищурил глаза.
– Нет, – сказал он. – Это то, что мы называем опозданием по уважительным причинам. Приношу свои извинения. Вам подали что-нибудь выпить?
Эллин кивнула и подняла бокал, к которому до сих пор даже не прикоснулась. Ярко-синие глаза Майка показались ей еще более неотразимыми, чем при первой встрече, и Эллин с беспокойством ощутила, как ее покидает чувство безразличия к нему, которое она лелеяла все эти дни.
– Хорошая книга? – поинтересовался Майк, жестом подзывая официанта и окидывая Эллин оценивающим взглядом.
– Очень, – ответила Эллин. Ей не хотелось, чтобы Майк решил, будто бы она пытается произвести на него впечатление. Только этого не хватало. Она запретила себе даже думать о том, в каком костюме поедет в ресторан, до тех пор, пока не настало время одеваться после душа.
– Ваши волосы как нельзя лучше отражают вашу индивидуальность, – сказал Майк, имея в виду искусную небрежность, с которой она собрала волосы в пучок на затылке, оставив несколько локонов сзади.
Эллин неодобрительно посмотрела на него. Если Маккан рассчитывает покорить ее льстивыми комплиментами, его надежды напрасны. Она набрала полную грудь воздуха, собираясь сказать ему об этом, но вовремя вспомнила, что не он, а она должна завоевывать его.
– Спасибо, – произнесла она.
Судя по насмешливому блеску в глазах Майка, его немало позабавило столь сдержанное высказывание, явившееся результатом такого глубокого вдоха. Он повернулся к официанту и попросил еще один бокал шампанского.
– Как вам нравится Лондон? – спросил он, как только официант исчез.
– Очень, – ответила Эллин. – Очаровательный город.
– Вы здесь впервые?
Она кивнула:
– Да.
– В таком случае, надеюсь, вы не испытываете недостатка в заботливых, внимательных спутниках?
– Едва ли, – ответила Эллин чуть резче, чем намеревалась. – Вы коренной лондонец?
Майк рассмеялся.
– Фаргон собрал на меня досье, в котором больше страниц, чем волос в его обновленной прическе, и вы хотите убедить меня в том, что он не знает ответа на этот вопрос?
Эллин отвела взгляд, скрывая улыбку, которую вызвало его замечание по поводу волос Фаргона.
– Сдаюсь. Вы провели детство в Ирландии, – сказала она.
– И в Ливерпуле, – добавил Майк. – А вы?
Эллин озадаченно промолчала.
– Мне еще не попадался американец, который не знал бы своих предков, – сказал Майк. – Так откуда происходит ваша семья?
– По-моему, из Ирландии, – неуверенно проговорила Эллин.
– Откуда именно?
– Кажется, из Голуэя, – ответила она. – Чтобы сказать точнее, надо спросить моего отца, ведь мы перебрались в Новый Свет много поколений назад. Кто вы по вероисповеданию? Католик? Почему вы смеетесь?
– Разумеется, католик, – кивнул Майк. – А смеюсь я потому, что мне весело.
Улыбка Эллин поблекла.
– Прошу вас, не надо со мной флиртовать, мистер Маккан, – отрывисто произнесла она. – Я здесь не для этого, и вы отлично об этом знаете.
В этот миг официант принес шампанское, и единственным ответом на ее суровую отповедь был полный насмешки взгляд Майка. Щеки Эллин залились гневным румянцем, и она поспешно отвернулась.
– Коли так, приступим к делу, ради которого вы приехали, – предложил Майк, поднимая бокал.
– Может быть, сначала закажем обед? – отозвалась Эллин, терзаясь жгучим стыдом за свою нелепую вспышку.
Майк кивнул и послушно взял в руки папку с меню.
Просматривая свой экземпляр, Эллин лихорадочно раздумывала над тем, как вновь оказаться хозяйкой положения. Хуже всего было то, что она не могла сообразить, в какой момент выпустила инициативу из рук и владела ли ею вообще, а безупречный замысел, который она с таким трудом вынашивала, разваливался словно карточный домик. Она ничуть не сомневалась, что Маккан рассчитывает – и не без оснований – обезоружить ее своей внешностью и обхождением, а значит, надо дать ему понять, что его облик не производит на нее ни малейшего впечатления. Вдобавок не следовало забывать о том, что Маккану нет нужды ее очаровывать; именно она явилась сюда покорить его и без труда справилась бы с этой задачей, если бы не испытания, которые выпали на ее долю в последнее время. В своем нынешнем состоянии она была склонна придавать чрезмерное значение взаимоотношениям полов, и это ее сердило, потому что она никогда не позволяла этому фактору вмешиваться в свою профессиональную деятельность, и одна лишь мысль о том, что Тед Фаргон считает ее чем-то вроде премии в пакете своих предложений, приводила Эллин в бешенство.
– Вы готовы? – спросил Майк, закрывая папку с меню.
Эллин торопливо выбрала омара и тоже закрыла меню. Она хотела побыстрее приступить к сути дела, опасаясь, что всевозможные задержки помешают ей собраться с мыслями.
– Итак, где прошло ваше детство? – спросил Майк, как только официант записал заказ.
– В Небраске, – проговорила Эллин. – Скажите, вы всегда отказываетесь отвечать на телефонные звонки и факсы или только я удостоилась подобной немилости?
Она пожалела о своих словах, едва произнесла их, и не столько оттого, что задавать такой вопрос было глупо, сколько из-за насмешки, которая вновь сверкнула в глазах Маккана.
– Поверьте, Эллин, – заговорил он, беря из рук официанта карту вин, – если бы мне не надоели старания Фаргона погубить меня, я был бы счастлив отвечать на ваши звонки. Между прочим, если вы сочли мои последние слова попыткой заигрывать с вами, то знайте – я сказал чистую правду.
Эллин покоробило то, что он назвал ее по имени, и все же она рассмеялась.
– На вас трудно долго сердиться, мистер Маккан, – призналась она.
– Зовите меня Майком, – предложил он. – Неужели вы все еще сердитесь на меня?
Пропустив его слова мимо ушей, Эллин сказала:
– Насколько я понимаю, вы читали факсы, в которых обговариваются условия Эй-ти-ай.
Майк кивнул и открыл карту вин.
– Что вы предпочитаете? – спросил он. – Боюсь, выбор калифорнийской продукции здесь невелик.
Эллин прищурилась.
– Неужели я кажусь вам такой узколобой? – осведомилась она. – Сойдет и французское. Здесь есть монтраше?[1]1
Очень дорогое вино.
[Закрыть]
Майку не было нужды заглядывать в карту.
– Да, есть. – Он закрыл карту и вернул ее официанту, который уже записывал заказ в блокнот. – Когда вы возвращаетесь в Штаты?
– Я забронировала билет на самолет, который отправляется в следующий понедельник, – ответила Эллин. – Но если к тому времени я не получу от вас ответ, останусь до той поры, пока вы не согласитесь.
Майк усмехнулся:
– Вы уверены, что я соглашусь?
– Надеюсь, вам не хватит духу отказаться, – сказала Эллин. – Условия исключительно благоприятные, и вряд ли кто-нибудь предложит вам нечто подобное.
Майк кивнул:
– Согласен.
Он смотрел на Эллин так пристально, что она внезапно почувствовала неловкость. Вряд ли он хотел показаться невежливым, но у Эллин создалось именно такое впечатление, и она взяла бокал с шампанским, только чтобы отвести взгляд от Майка.
– Что вас не устраивает? Фаргон или Голливуд?
Майк вздернул брови:
– То и другое, но по разным причинам.
Эллин вдруг захотелось положить ладонь на его пальцы, рассеянно барабанившие по ножке бокала. Она во все глаза смотрела на руку Майка, ошеломленная охватившими ее чувствами.
– Если хотите, – продолжал Майк, кивая официанту, который показывал ему этикетку бутылки, – я дам ответ Фаргону прямо сейчас.
Губы Эллин пересохли. Видимо, он намерен отклонить предложение, и хотя в этом не было ничего удивительного, Эллин неожиданно поняла, какое разочарование принесет ей отказ Майка.
– Мне будет жаль, если такой великолепный обед пропадет даром, – чуть слышно произнесла она.
Он улыбнулся:
– Стало быть, вы вовсе не уверены, что я соглашусь?
Эллин покачала головой:
– Откровенно говоря, нет.
На мгновение Майк отвернулся, пробуя вино, потом кивком велел официанту наполнить бокал.
– В таком случае давайте забудем об этом и поговорим о другом. Что вы скажете, если я предложу вам работать у меня?
Эллин вытаращила глаза.
Майк наблюдал за ней, и было видно, что он еле сдерживает смех.
Наконец Эллин сообразила, о чем идет речь, и ее карие глаза просияли.
– Это и есть ваш ответ? – спросила она. – Вы хотите, чтобы я передала Фаргону, будто бы вместо того, чтобы принять его условия, вы сами выдвинули предложение?
Майк кивнул:
– Я от всей души надеюсь, что перспектива уступить противнику своего лучшего агента вновь уложит его на больничную койку.
На лице Эллин появилось смешанное выражение веселья и подозрительности. Она гадала, насколько серьезны слова Майка.
– Если я соглашусь, его хватит удар, – сказала она. – Но не потому, что он боится меня потерять, а потому, что это означало бы, что вы опять натянули ему нос.
Майк приподнял брови:
– Полагаю, первоклассная медицинская помощь ему обеспечена.
Эллин фыркнула. Ей определенно нравился оборот, который приняла беседа, и она решила подхватить игру:
– Но мне пришлось бы переехать в Лондон.
– Думаю, да, – подтвердил Майк.
У Эллин возникло впечатление, что он не шутит, и ее веселья как не бывало.
– Вы серьезно? – после недолгого молчания поинтересовалась она. – Видите ли, я никак не привыкну к английскому юмору, вам придется мне помочь…
– Я говорю вполне серьезно, – перебил Майк.
– Но зачем это вам?
– Потому что вы отличный специалист, и мне было бы неприятно, если бы вы потеряли работу из-за того, что я отказываюсь идти на поводу у Фаргона.
Он продолжал смотреть на Эллин, и по ее телу начала разливаться жаркая волна.
– На самом деле мне не грозит увольнение, – призналась она. – Я согласилась поехать в Лондон только при этом условии. Но если вы согласитесь, я стану на двадцать тысяч долларов богаче и избавлюсь от большой неприятности.
Майк склонил голову. Его темно-синие глаза улыбались.
– Что ж, по крайней мере ваша карьера не будет на моей совести, – сказал он. – Но мое предложение остается в силе.
– Я не могу его принять, но с удовольствием расскажу о нем Фаргону.
Майк рассмеялся.
– Как бы я хотел присутствовать при вашем разговоре! – сказал он и откинулся на спинку кресла, чтобы не мешать официанту расставлять блюда. Как только тот ушел, Майк взял бокал и чокнулся с Эллин. – Давайте выпьем за то, что мы хотя бы в чем-нибудь нашли общий язык, – предложил он.
– Я по-прежнему не теряю надежды уговорить вас переехать в Лос-Анджелес, – ответила Эллин.
Майк отставил бокал и взял нож и вилку.
– Нравится? – спросил он, когда Эллин попробовала омара.
– М-м-м… просто восхитительно, – сказала она. – А что у вас?
– И того лучше, – ответил Майк. – Хотите попробовать?
– Что это?
– Рыба-монах.
Эллин протянула вилку, но Майк уже отломил для нее кусочек, и ей осталось лишь открыть рот и позволить ему кормить себя.
– Хм-м… вы правы, – проговорила она, стараясь не думать о том, сколь интимным выглядел его жест. – Это чудесно.
Заметив, что Майк следит за тем, как она жует, Эллин смутилась и опустила глаза. Она не могла понять, отчего ее так волнует близость этого в общем-то совершенно незнакомого человека.
– Я не покажусь вам бесцеремонным, если спрошу, в чем заключается ваша неприятность? – спросил Майк, увидев, что она отставила бокал. Эллин с изумлением посмотрела на него, и он напомнил: – Вы сказали, что если я перееду в Лос-Анджелес, вы станете на двадцать тысяч долларов богаче и избавитесь от большой неприятности.
– Ах да! – с деланным смехом отозвалась Эллин. – Пустяк, не стоит говорить. Вы часто бываете в Лос-Анджелесе?
Майк кивнул.
– Время от времени, – сказал он. – Другие агенты бывают там намного чаще. Большую часть своих обязанностей я выполняю здесь, в Европе. А вы много путешествуете?
– Преимущественно из Голливуда в Нью-Йорк и обратно, – ответила Эллин, едва сознавая, что говорит. Каким бы безумием это ни было, она никак не могла отделаться от мысли, каково это – заниматься любовью с Майком. Вероятно, лучше всего было бы на время остаться одной, иначе она, того и гляди, забудет, зачем сюда приехала.
– Прошу прощения… – промолвила она, вставая.
Войдя в дамский туалет, она подошла к зеркалу и уставилась на себя. Ее щеки раскраснелись, глаза сверкали, губы стали темно-вишневыми и увлажнились. Ей не было нужды смотреть на грудь, чтобы почувствовать, как напряглись и отвердели соски. Влечение, которое она испытывала к Майку, направило ее мысли совсем не в то русло, которого ей следовало придерживаться. Она хотела рассмеяться, но не смогла. Какой абсурд – воспылать желанием к мужчине, который всего лишь заглянул ей в глаза и скормил кусочек рыбы! Эллин пожалела, что рядом нет Мэтти, которая помогла бы ей увидеть смешную сторону происходящего, потому что только так Эллин сумела бы продержаться до конца вечера. Впрочем, глупости. Она взрослая женщина и умеет держать в узде чувства.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Майк, поднимаясь навстречу Эллин, когда она несколько минут спустя вернулась к столику.
– Прекрасно. – Она улыбнулась. Недолгая отлучка помогла ей взять себя в руки. – О чем мы говорили?
– Что вы делаете в ближайшие выходные? – поинтересовался Майк.
Сердце Эллин сжалось, ее вновь охватило смятение.
– Э-э… я занята в эти дни, – ответила она, совершенно забыв, что приехала в Лондон с единственной целью – покорить Майка, и заботясь лишь о том, чтобы скрыть свои чувства.
Казалось, Майк удивился, но ничего не сказал.
– А что? – вежливо спросила Эллин.
– Виктор Уоррен пригласил компанию из двадцати человек приехать на эти выходные к нему в шотландское поместье, – объяснил Майк. – Я подумал, что вам захочется там побывать.
Глаза Эллин округлились.
– Вы говорите о Викторе Уоррене, американском режиссере?
Майк кивнул.
– Он обещает охоту и рыбалку – все то, чем обычно занимаются в Шотландии в выходные. Кажется, еще он собирался устроить бал. Но если вы заняты…
На лице Эллин отразилось легкое сожаление, хотя в глубине души она была близка к отчаянию. Но она не могла поехать к Уоррену, во всяком случае, с Майком. Она понимала, чем закончится поездка, и не могла этого допустить.
– Мне так жаль! – сказала она. – Ваше предложение очень соблазнительное, и я с удовольствием побывала бы в Шотландии. – Фаргон ее четвертует и повесит за это, но Эллин не хотела, чтобы Майк решил, будто бы ее предлагают ему в качестве приманки.
Майк пожал плечами:
– Что ж, как-нибудь в другой раз.
Несколько минут они молча жевали, и Эллин наконец переборола чувство разочарования от того, что ей не удастся посетить Шотландию и что Майк не сделал даже попытки ее уговорить. Она вновь вернулась к делу, ради которого приехала сюда.
– Читая ваше досье, – заговорила она, – я заметила, что вы однажды выступили в роли продюсера, но потом бросили это занятие.
Синие глаза Майка тут же стали колючими, предупреждая Эллин о том, что она ступила на зыбкую почву.
– Вам не приходило в голову доснять тот фильм? – продолжала она. – Или стать продюсером какой-нибудь другой ленты?
Майк пристально посмотрел на нее, словно решая, стоит ли отвечать.
– Порой я подумываю об этом, – сказал он наконец. – Но мне никак не подвернется хороший проект.
– А если бы подвернулся?
– Может быть, я и согласился бы.
Эллин напрягла всю волю и, от души жалея, что вновь приходится упоминать имя босса, произнесла:
– Тед Фаргон намерен оказать вам поддержку, обеспечить связями и помочь организовать собственную компанию после того, как вы отработаете пять лет в Эй-ти-ай.
Майк вскинул брови и заулыбался, даже не дослушав ее:
– Неужели Фаргон думает, что я не в силах сделать это сам?
– Может быть, здесь это вам и удалось бы, а в Лос-Анджелесе будет труднее, ведь Фаргон располагает влиянием в самых разных…
– Эллин, – мягко перебил ее Майк, – я не поеду в Штаты.
Эллин смотрела на него, начиная осознавать всю тяжесть последствий, которыми грозило ей поражение. Перед ее мысленным взглядом встала ужасающая картина – пачки дешевых журналов на полках супермаркетов повсюду, от Вашингтона до Флориды, выставляющие во всей красе самую скромную и стыдливую женщину-агента во всем Голливуде. Поверх ее груди и бедер будет напечатан заголовок, но каждый поймет, что она снята голой, а поскольку ее фотографировал Клей, к нему ринутся полчища репортеров, и самые въедливые из них, глядишь, доберутся до Небраски и ее родителей. Телевидение подхватит историю и закрутит ее на собственный манер, а потом, когда Америка насытится этим скандалом, когда друзья и знакомые перестанут при появлении Эллин смотреть на нее раздевающим взором, за дело возьмутся тяжеловесы вроде «Плейбоя» и «Пентхауса», и уж они как нельзя лучше потрафят вкусам своих читателей. Эллин пыталась утешить себя, вспоминая заверения Фаргона, будто у него есть только моментальные снимки, но это не помогало. Зная Теда Фаргона, она не могла представить себе, что тот утаит такой козырь, коль скоро может пустить его в ход.
Заметив, что Майк наблюдает за ней, Эллин тут же улыбнулась и выпалила:
– Я и сама хотела стать продюсером. Во всяком случае, когда-то.
– Когда-то? – переспросил Майк.
Эллин пожала плечами:
– Наверное, хочу и сейчас, но… – Она умолкла, однако, прежде чем Майк успел вставить слово, заговорила вновь: – Находясь в Лондоне, я просмотрела несколько выпусков вашей желтой прессы. Они куда откровеннее, чем у нас, в Штатах.
Клей был настолько знаменит, что вряд ли британские издания пропустят такой скандал, а значит, Майк увидит ее в чем мать родила, и от этой мысли Эллин стало еще хуже. Какая ирония судьбы – Майк был единственным, кто мог ее спасти, но она ни за что не попросит его об этом, потому что вряд ли он пожертвует собой ради ее репутации и спокойствия ее родителей. Да и зачем ему это? Он едва знаком с ней и, вероятно, сочтет непристойные фотографии в десятках миллионов газет и журналов сущим пустяком, ради которого не стоит отдавать себя на съедение Фаргону и Голливуду.
В этот миг Эллин хотелось одного – отделаться от страхов перед грядущим, и она неожиданно выпалила:
– Какова истинная причина вашего разрыва с Мишель?
Майк удивленно моргнул, и, хотя в его глазах по-прежнему мерцал веселый огонек, Эллин поняла, что он не хочет об этом говорить.
– Извините, – пробормотала она, откладывая вилку.
– Ничего страшного, – ответил Майк. – Вы не первая задаете этот вопрос.
Эллин посмотрела на него, ожидая продолжения, но Майк промолчал.
– Я читала о ее благотворительной деятельности. – Она уже жалела о том, что завела этот разговор, но была не в силах сменить тему.
Ресницы Майка дрогнули.
– В таком случае вам известны причины ее отъезда.
– И это все? – недоверчиво спросила Эллин. – Я имею в виду: она бросила вас, съемки, все, что было в ее жизни, только чтобы помогать женщинам и детям в Сараево?
