Текст книги "Пронзенное сердце"
Автор книги: Сьюзен Кинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
– Если мы поженимся, ты будешь моей, и я с полным правом смогу защищать тебя. Тогда уже никто не причинит тебе вреда.
– Ты всего-навсего лесник, а говоришь так, как будто владеешь крепостью, где сможешь спрятать меня от всего мира. Я не стану причиной дальнейших раздоров между тобой и Уайтхоуком. – Она сжала его руку. – Прости меня за мои вчерашние слова: что ты женишься на мне для того, чтобы нанести ему лишний удар.
Черный Шип потерянно улыбнулся:
– Прощаю. Послушай меня, Эмилин, – серьезно проговорил рыцарь. – Ты считаешь, что леснику совсем нечего предложить тебе? У меня есть земля и дом – далеко отсюда. Ты будешь там в безопасности и в полном довольстве.
– Я надеялась обрести безопасность, посвятив себя Богу.
– Ну, уж нет! Ты создана для большего, чем сухие молитвы. Разве монастырь – это твое? Или – хуже того – холодные башни Уайтхоука? – Черный Шип крепко схватил Эмилин за руку. – Клянусь – моим словам можно доверять!
Девушка молчала, нахмурившись и опустив глаза. Раньше Черный Шип ощущал и ее пылкость, и ее способность любить. А сейчас понял, что она способна к глубоким размышлениям. Он еще не встречал женщины, которая вот так – внимательно, со всех сторон – рассматривала бы создавшуюся ситуацию. Он ждал. А в это время на улице рассвет вступал в свои права – вход в пещеру становился все светлее и светлее.
– Сердцем я чувствую, что все это правда, хотя и не могу сказать почему, – наконец проговорила Эмилин.
Черный Шип едва заметно улыбнулся – несмотря на то, что внутренний голос продолжал привычно корить его за обман. Мужество и ум девушки радовали. Найдется ли еще женщина, способная спрыгнуть со скалы, спуститься по почти отвесной стене, бежать от ненавистного жениха, выйти замуж за простого лесника? Но он знал, что сама она ощущает себя робкой и беспомощной.
– Наверное, нет необходимости ясно понимать все движения сердца, – успокоил рыцарь. – Вспомни, мудрецы говорят, что оно – кладезь мудрости.
Он приподнял лицо девушки и взглянул ей в глаза.
Она снова кивнула, а он нежно поцеловал её сначала в лоб, потом в губы. И снова они обрели друг друга в страстном объятии. Желание сжигало его, а – кроме того – необходимость быть с ней, знать, что она в полной безопасности и принадлежит лишь ему одному.
– Мой дядюшка, наверное, смог бы нас обвенчать, – мысли Эмилин были вполне практичны.
– Твой дядюшка наверняка захочет сначала аннулировать прежнюю помолвку или, по крайней мере, потребует, чтобы наша женитьба трижды оглашалась во время воскресных молебствий. Нет уж, существует более быстрый путь.
Господи, как же он спешил!
– Какой? – тихо спросила девушка.
– Мы свяжем себя тайным обетом.
– Без священника?
– Браки заключает Бог, а не человек. Если двое отдали друг другу и души, и тела, эта связь не слабее той, которую провозглашает священник. Церковь признает тайные браки.
– То есть, мы провозгласим себя мужем и женой и станем ими, – задумчиво нахмурившись, проговорила Эмилин как бы про себя.
– Если мы несем это в наших сердцах, то так оно и есть.
Эмилин быстро подняла глаза:
– Так что же, значит, свадьба уже свершилась? Черный Шип покачал головой и крепко сжал маленькие холодные руки своей невесты.
– Нет, еще не совсем. Мы должны произнести клятву.
– Я не хочу выходить за тебя замуж в этой темной сырой пещере, – неожиданно запротестовала Эмилин.
– Справедливо. – Черный Шип на минуту задумался. – Есть одно место – на восток, ближе к реке.
– А нам не опасно сейчас выходить отсюда?
– Совсем не опасно, если, конечно, мы не начнем кричать, словно двое пьяных идиотов, или не свалимся прямо в костер конвойных. Они крепко спят, и я уверен, что нам удастся пробраться вверх по тропинке незамеченными. Собирайте вещи, миледи.
Рыцарь натянул сапоги и встал, чтобы застегнуть ремень на своей так и не высохшей куртке.
Эмилин сложила вещи, развешанные для просушки, и засунула их в сумку. В отличие от него, она стояла в пещере, выпрямившись в полный рост, и надевала плащ.
– Я готова, – наконец сказала Эмилин.
– Ну, так пойдем со мной. – Он знал, что эти слова он будет теперь произносить всю жизнь. Волнение, страх, надежда – все смешалось в его груди, и рыцарь глубоко вздохнул.
«Боже милостивый! – снова подумал он. – Чего же я хочу! Она доверила мне свою жизнь, а даже не знает правду – кто я на самом деле!»
Черный Шип вышел из пещеры, ведя Эмилин за руку.
Глава 12
Легкий ветерок любовно поглаживал тысячи белых лилий – они слегка качались на своих длинных стеблях, подставляя утреннему солнцу нежные лепестки. Лилии эти росли повсюду – они украшали луг и поле, небольшими островками светлели около берез и дубов.
Эмилин шла среди цветов. Листья задевали подол ее платья, аромат пьянил и вдохновлял. Девушка невольно подумала, что рай, должно быть, выглядит именно так.
Черный Шип шагал впереди. Вот он вошел в рощу – Эмилин последовала за ним. Потоки света прорывались сквозь зеленый шатер, словно сквозь купол собора, наполненный чириканьем птиц и мягким журчаньем воды.
Из заросшей плющом скалы вытекал небольшой ручей и впадал в речушку. У самой воды лежал огромный камень, седой от древности. Лилии и здесь покрывали всю землю, распространяя свой аромат.
Эмилин наклонилась, чтобы положить на землю свою кожаную сумку. Солнце тут же пробилось к ней сквозь листву и позолотило волосы, руки, плечи. Девушка посмотрела на своего героя и увидела, что тот тоже остановился, сняв лук и колчан и прислонив их к стволу дерева.
Эмилин сейчас чувствовала себя неловко – в этом изумительном месте наедине со своим возлюбленным. Она ведь знала, что они сейчас будут делать. В течение последнего часа, когда они молча шли, каждый, целиком погруженный в свои мысли, Девушка тщательно обдумала ситуацию. Тайный брак, скорее всего, не был настолько же безопасным решением, как уход в монастырь, размышляла она, но шаг этот казался практичным и даже мудрым. А самое главное, она хотела поступить именно так.
Монастырская жизнь холодна, одинока, лишена огня, жизни, любви. Эмилин знала, что жизнь с Уайтхоуком грозит бедностью и пустотой души и сердца. А остаться в лесу рядом с Черным Шипом казалось высшим счастьем и богатством. В последние несколько дней, а особенно после минут страсти в пещере она поняла, что любит Черного Шипа.
Возможно, девушка не обдумала свой поступок с той тщательностью, как это следовало сделать и как сделали бы это другие – взвесив богатство жениха, его родню и связи. Нет, она руководствовалась лишь голосом сердца. Она сейчас одинокий путник – так возможно ли отказаться от тепла и света уютного очага, выбрав вместо него холодную ледяную пустыню? Провидение наградило ее – так должна ли она отказываться от подарка, посланного свыше?
Высокий и худой, с длинными темными волосами, блестящими на солнце, ее избранник выглядел словно архангел, спустившийся на землю. Он казался в равной мере способным на любовь и кару. В этих широких плечах, крепком сложении и легкой поступи, в пристальном взгляде зеленых глаз сквозила непреходящая сила и непоколебимое мужество: герой из легенды, даже без серебряных доспехов и благородной родословной.
Порабощенная его мужественностью, Эмилин могла лишь покорно следовать за своим кумиром. Раньше, когда они шли рядом, она размышляла, что, возможно, касаясь этого живительного источника, сможет найти в себе какие-то новые силы. Без сомнения, от общения с Черным Шипом она уже стала и смелее, и умнее, и тоньше.
Вернувшись в реальность, девушка заметила, что господин ее внимательно и вопросительно на нее смотрит.
– Это прекрасное место, – призналась она. Я еще никогда не видела, чтобы лилии росли вот так-повсюду.
Он подошел ближе.
– Дикие лилии растут здесь с незапамятных времен. Говорят, что кровь какого-то христианского мученика пролилась в этом месте, и на нем выросли цветы, а потом рассеялись повсюду.
Хотя было еще совсем рано, день быстро набирал силу, обещая тепло и яркое солнце. Эмилин встала, чтобы снять тяжелый плащ.
– Здесь ведь где-то совсем близко река, правда? – спросила она.
– Еще две или три мили. Но там мы сможем нанять лодку и плыть прямо до монастыря. Девушка удивленно подняла глаза:
– Мы всё еще движемся к Вистонбери?
– Да, миледи.
Он положил руки на ее худенькие плечи и заглянул в огромные голубые глаза. Странное тепло родилось там, где его пальцы прикоснулись к ней, и начало распространяться по всему телу.
– Наш брак обеспечит тебе неприкосновенность, пожелай Уайтхоук снова завладеть тобой. Но ты должна оставаться со своим дядюшкой, по крайней мере, до тех пор, пока король не подпишет новые законы. Тем более что мне придется на некоторое время уехать.
– Мы расстанемся? – Эмилин нахмурилась. Она считала, что теперь, связанные клятвой, они всегда будут вместе.
– Ничто не сможет разлучить нас – мы станем мужем и женой. Но ненадолго мне все-таки придется уехать. – Он убрал с ее лба шелковистый завиток. – Поверь, я вернусь за тобой.
– Верю, – тихо ответила Эмилин. Глаза ее любимого сейчас казались серо-зелеными, словно камни на дне реки, а ресницы напоминали черные кружева. – Я всем сердцем верю тебе.
– Ну и славно. – Черный Шип наклонился и осторожно поцеловал девушку в губы, бородой пощекотав при этом щеки. Эмилин потянулась к нему, но он отстранил ее: – Пойдем. У нас же есть дело.
– Подожди немного, – попросила она. – Я должна приготовиться к своей свадьбе.
– Пожалуйста. Но недолго. У нас мало времени. – Черный Шип повернулся и пошел к краю рощи.
Порывшись в сумке, девушка достала гребешок из слоновой кости и уселась на берегу ручья, чтобы расчесать волосы. Через несколько минут сияющая масса волнами спустилась к талии. Потом она вынула голубое платье, сняла с себя серое шерстяное, в котором ходила последнее время, и переоделась в чуть помятый, но нежный шелк.
Сорвала несколько лилий и ловко сплела из них венок.
– Я готова! – позвала она, надевая венок на голову и выходя на берег ручья.
Глядя, как Черный Шип приближается к ней по усеянному цветами лугу, Эмилин не могла сдержать восхищения; походка легка и грациозна, во всем облике чувствуется сила, энергия и мощь. Он остановился, восторженно глядя на нее.
– Твоя красота – в полной гармонии с этим божественным местом, – наконец проговорил он.
Эмилин застенчиво улыбнулась, в этот момент сама похожая на лилию, только что раскрывшуюся навстречу утреннему свету.
– У меня кое-что есть для тебя, – Черный Шип вытянул руку.
На его ладони лежало маленькое кольцо из темного тусклого металла.
– Оно подойдет тебе и скрепит нашу свадьбу. Я оторвал его от своей куртки. Не откажись принять этот подарок – другого у меня все равно нет.
– Конечно, – выдохнула Эмилин, – я с радостью надену его.
Они направились к ручью, с журчаньем стекающему с камня – почти квадратного белого менгира [5]5
Menhir – менгир (кельтское) – камень, в древние времена служивший святилищем или могильным памятником.
[Закрыть], лежащего под скалой.
– Когда-то, давным-давно, это место служило святилищем. Видишь, это культовый камень. Говорят, что эти воды обладают лечебной силой.
Неподалеку сквозь плющ виднелось еще несколько отполированных камней, а рядом с ними – несколько грубо вырезанных, потрескавшихся от времени деревянных статуэток.
– Это все было устроено в глубокой древности – святилище какого-то лесного бога.
Эмилин опустилась около камня на колени и провела пальцем по едва заметным руническим надписям. Потом показала куда-то в сторону.
– Посмотри. Боярышник. А с ним рядом – дуб. Дуб, боярышник, вода – все сошлось в этом месте. Наверняка когда-то здесь была сильна магия друидов.
– А может быть, и сейчас сильна, – пробормотал Черный Шип. – Древняя друидская вера – всего лишь способ поклонения Богу, хотя церковь и не признает его.
Эмилин удивленно взглянула:
– Ты знаком с этими секретами?
– Немного. Люди в долине часто совмещают и христианскую, и языческую веру. Например, Мэйзри. Древние обряды абсолютно никому не вредят, они лишь подчеркивают красоту земного существования.
Девушка кивнула.
– Это же благословение – если люди могут одновременно и поклоняться Богу, и восхищаться и наслаждаться изобилием земли, видя в этом одно из проявлений воли Всевышнего.
Черный Шип присел рядом.
– Как видишь, мы связываем наши жизни и судьбы в святом месте.
Он крепко сжал ее руки своими сильными и теплыми пальцами.
– Эмилин, я навсегда беру тебя в жены перед лицом Господа. Я буду с тобой рядом и в радости, и в горе.
Голубые глаза Эмилин погрузились в мох его зеленых глаз. Губы сами произнесли единственно-нужные слова:
– Я согласна стать твоей женой. Черный Шип, и даю клятву перед Богом, его святыми и ангелами. Обещаю всегда любить тебя и заботиться о тебе.
– Нашу клятву скрепит вот это кольцо. – Он надел колечко ей на палец. – Пусть наш союз будет так же крепок, как эта сталь.
– И вечен, как кольцо, как движение по кругу, – добавила девушка. Их губы встретились, а объятие было долгим и крепким.
– Что мы оставим здесь в качестве приношения богам? – спросил Черный Шип. – Нам потребуется благословение и лесных богов, и христианских святых.
Она взглянула на него, а он осторожно снял с ее головы венок из лилий.
– Вот что прекрасно подойдет! Он положил венок на камень у ручья и сел рядом со своей женой.
– Сними башмаки, – попросил он и начал развязывать кожаные тесемки на своих сапогах.
– Что? – не поняла Эмилин.
– Сними ботинки и чулки, – повторил Черный Шип, откидывая сапоги в сторону. Встав босыми ногами в ручей, он слегка пошлепал по воде, как бы приглашая ее.
Эмилин озадаченно выполнила то, о чем просил муж.
Черный Шип брызнул на нее водой. Шутливо сморщившись, Эмилин тоже опустила ноги в неглубокий ручей.
– Приятно! – призналась она.
– А теперь иди сюда, и мы завершим наш брак.
– Что ты говоришь! – Эмилин поразилась такой бесцеремонности.
Он улыбнулся уголком рта и поднял из воды ногу.
– Вот так, – пояснил он. – Дотронься своей ступней до моей. Какая маленькая ножка, женушка. И какая мягкая!
Он прижал свою ногу к ее.
– Ну вот, – проговорил Черный Шип, надавливая все сильнее – до тех пор, пока Эмилин не убрала свою ногу. Напоследок провел пальцами по ее ступне – девушка вздрогнула от непривычного ощущения. – Думаю, теперь все в порядке, – наконец проговорил он.
– Что в порядке? – Она опустила ногу в воду.
– Это способ скрепить брак. Прикосновение босых ног служит завершением. Обычно этот способ использует в браках по доверенности – когда жених и невеста находятся в разных местах и пока не могут встретиться. Но нам он тоже подойдет. А сейчас, как это ни досадно, нужно срочно уходить отсюда.
Выйдя из воды. Черный Шип обтер ноги.
– Иди сюда, – позвала Эмилин.
– Что?
Она приподняла вторую ступню.
– Вот, скрепи, пожалуйста, печатью и эту ногу. Он рассмеялся и, обняв, притянул ее к себе.
– Может быть, нам удастся на несколько минут задержаться в той часовне, где только что был заключен наш брак, – пробормотал он и наклонил к ней свое лицо, бородой щекоча ей подбородок и губами стараясь найти ее губы.
Эмилин вернула поцелуй. Сердце ее билось стремительно, а в душе разворачивалась какая-то пружина – странная, обжигающая смесь предчувствия и радости. Это ощущение охватывало ее всякий раз, когда любимый обнимал ее. С каждым разом притяжение между ними становилось сильнее, острее и определеннее.
Эмилин вспомнила, что когда-то Тибби пыталась сбивчиво объяснить ей, что такое супружеский долг и как он воплощается. Тогда девушка, конечно, не могла и представить, сколько радости может принести это действо, и каким образом оно может вдохновить поэтов и трубадуров. Тибби просто сказала, краснея, что плотская любовь нежна, приятна и радостна и что потребности женщины в ней настолько же сильны и естественны, как и потребности мужчины.
Прошлой ночью, лежа в объятиях любимого в крошечной пещере, Эмилин в полной мере ощутила непреодолимую силу желания. И сейчас она откинула голову, мечтая вернуть все эти ощущения, разжечь огонь его прикосновений. Стремление оказалось настолько сильным, что тело ее наполнилось прозрачным теплом лишь от предчувствия любви.
Черный Шип покрыл нежными поцелуями шею любимой, добравшись до круглого выреза на платье, и осторожно лег вместе с ней на мягкую траву – прохладную и душистую. Девушка закрыла глаза, вздыхая от каждого прикосновения его губ – к щеке, к уху, к подбородку, потом подняла голову, чтобы позволить его губам спуститься ниже.
Развязав ленты на платье и рубашке, мужчина начал ласкать ее, приводя в трепет. Одежда упала – руки, губы и язык его стали еще более страстными. Тихо застонав, выгнувшись, она провела руками по его длинным вьющимся волосам, по плечам и груди. Она чувствовала себя так, словно внутри ее была сжатая и готовая в любой момент распрямиться пружина.
Внезапно Эмилин осознала, что любит этого человека уже много лет. Но почему-то не нашла мужества произнести это вслух: мысль сама по себе была нова и удивительна. С каждым его прикосновением тот жар, который согревал ее, начинал пылать сильнее, волнами захватывая все вокруг. Душа ее как будто росла, тянулась вверх от его прикосновений.
Он целовал ее со все возрастающей страстью и нежностью, руки его осторожно снимали шелковые одежды. Пальцы ласкали обнаженные ноги, подбираясь к заветному порогу. Вот они достигли цели – Эмилин тихо застонала в объятиях любимого.
Неожиданно она почувствовала непреодолимую, яростную потребность снять одежду и с него, впитать в себя его обнаженное тело. Девушка до тех пор не оставляла этой мысли, пока наконец не ощутила пылающий жар его мускулистого и крепкого торса. Пришло чувство комфорта – от полного слияния тел, .от сопряжения линий и изгибов.
Черный Шип вздохнул, когда пальцы Эмилин скользнули вниз по его левому бедру. Взяв ее пальцы, он поднес их к губам, а потом поспешил накрыть ее готовые к вопросу губы своими.
Его руки скользнули по ее спине, бедрам; он резко прижал ее к себе, руководя ее действиями до тех пор, пока она не открылась навстречу желанию. Со вздохом он спрятал лицо в шелке ее волос. Когда его губы коснулись ее рта, она приняла поцелуй с такой же готовностью, с какой приняла его естество в своем теле.
Мужчина заставил ее двигаться вместе с ним – сначала в легком гибком ритме. Вскоре темп начал возрастать – по мере того, как огонь страсти разгорался от взаимных ласк. С приближением кульминации та пружина, которая едва сдерживалась в ее теле, наконец, распрямилась.
Вместе они неслись в захватывающем вихре, о силе которого даже не догадывались раньше. Она схватилась за его плечи, словно это был якорь, единственно способный удержать ее в земной реальности. В сладком тумане мужчина наконец положил голову на грудь своей любимой и задышал ровно, нежно целуя ее. Эмилин заглянула в прекрасные зеленые глаза, такие яркие в солнечном свете. Улыбнувшись, поправила его непослушные волосы.
Любовь, могучая и свежая, словно спокойный ветер после шторма, захватила все существо девушки. Она почти забыла, где она и кто она такая. До тех пор, пока Черный Шип внезапно не нахмурился.
Он прислушался, глядя вдаль.
С тихим проклятьем оторвался от любимой, прикрыв ее платьем.
– Господи, да это рай для дураков, – пробормотал он.
– Что? – Эмилин все еще была не в ладу с действительностью.
Тяжело вздохнув. Черный Шип сел. Поправил одежду, протянул руки к сапогам.
– Посмотри туда, за болота. Видишь птиц? Целая стая летит из леса на запад. Это скачут всадники, любовь моя. – Он подал Эмилин ее одежду. – Мы должны пройти мили, а времени у нас очень мало.
Эмилин тоже тяжело вздохнула – опять лучшие минуты жизни испорчены. Пока Шип собирал плащи, лук и колчан, она спустилась к ручью и вымылась кристально свежей водой. Оделась и обулась – от всего только что пережитого едва сохраняя равновесие.
Черный Шип подошел и встал позади нее, накидывая на плечи возлюбленной плащ. Руки его? помедлили на ее шее, палец нежно погладил ухо и щеку. Он прижал ее спиной к себе, прислонившись лицом к волосам.
– У нас еще будет время и место любить друг друга, моя милая жена, – проворковал он. Поцеловал Эмилин в висок – поцелуй был полон обещаний. – А сейчас наш брак заключен, и не найдется силы, способной расторгнуть его.
Глава 13
Под высокими сводами из серого камня раздался едва слышный звон, похожий на голос крошечного колокольчика. Сидя на скамейке рядом с дядюшкой Годвином, Эмилин осторожно, стараясь не поднимать головы, взглянула из-под широкой полотняной накидки. Приглушенно звучали голоса слуг, работающих в главном зале. Звон раздался снова. На сей раз Эмилин поняла, что это звенят ключи, и посмотрела внимательнее.
Несмотря на высокие сводчатые потолки и грандиозные размеры, главный зал Хоуксмура выглядел уютным и обжитым – залитый солнцем, украшенный расшитыми гобеленами, обставленный изящными дубовыми столами и стульями с резными спинками.
Свет проникал сквозь стрельчатые окна, ложась на деревянный пол янтарными квадратами. Дальний конец зала занимал огромный камин с высоким отражателем. В нем ярко горел огонь.
Звон становился слышнее. Эмилин взглянула в сторону камина. Сквозь боковую дверь в комнату вошла худенькая женщина. На поясе у нее висела связка ключей. Проскользнув к креслу у огня, она уселась, расправила черную юбку и кивнула слуге, вошедшему вслед за ней.
– Леди Джулиан де Гантроу, тетушка барона, – тихонько пояснил Годвин. Эмилин взглянула, будто не понимая.
– Джулиан де Гантроу?
– Графиня, вдова графа Джона де Гантроу. Ее сестра – мать барона. Я иногда встречаю леди Джулиан в монастыре, когда она посещает аббата Джона. – Годвин задумчиво потер подбородок, заросший седоватой щетиной. – Привратник сказал, что барон де Хоуквуд сейчас в отъезде. А всеми делами заправляет его тетушка. И мы должны адресовать свою просьбу именно ей.
Эмилин кивнула. Она явно нервничала – пальцы не переставали теребить черный шерстяной шнурок, служивший ей поясом. Крошечное распятие из слоновой кости висело на одном конце этого шнурка.
– Успокойся, – ласково попросил Годвин, – и перестань теребить пояс. Ты словно белка – постоянно возишься.
– Брат Годвин из монастыря Вистонбери! – хорошо поставленным голосом объявил слуга.
Годвин поднялся, держа в руке сложенное письмо, и пошел через весь зал. Походка его была неслышной, но несколько неуклюжей из-за сковывающей длинной рясы. Солнечные лучи падали на тонзуру, освещали легкий венчик седеющих волос, заставляли сиять острые голубые глаза.
– Господь да пошлет вам удачу, брат Годвин, – приветствовала его леди Джулиан. Склонив голову, она внимательно разглядывала монаха. – Мы не могли встречаться раньше?
– Да, миледи, мы виделись в книжной мастерской в Вистонбери.
– Ах, так вы художник! Я купила один из манускриптов, сделанных в вашей переплетной, для моей дочери. Прекрасная работа! Добро пожаловать в Хоуксмур, брат. Что же привело вас сюда?
– Моя племянница и я привезли письмо от аббата Джона.
Леди Джулиан посмотрела туда, где Эмилин сидела на скамейке, будто воплощение скромности.
– Ваша племянница – монахиня? Годвин слегка откашлялся.
– Э-э… да, миледи.
– Подойдите ближе, сестра – пригласила графиня, жестом показывая на стол, а потом сделала знак дворецкому. Тут же появились кувшин и серебряные кубки.
Для поздней весны в зале было достаточно прохладно, но камин хорошо обогревал этот конец огромной комнаты. Эмилин совсем не хотелось стоять близко к огню: из-за покрывала на голове и тяжелого шерстяного одеяния ей и так было жарко. Она остановилась рядом с Годвином, с любопытством разглядывая графиню.
На леди Джулиан было черное шерстяное платье, которое оживляли лишь четки, искусно сделанные из слоновой кости и красной яшмы. Белое покрывало укутывало ее волосы и подбородок, а нежная прозрачность кожи заставляла забыть о возрасте этой изящной и утонченной дамы. Скорее всего, она была средних лет, и красота еще не успела покинуть ее. Но выглядела она строже и суровее, чем любая монашка.
– Угощайтесь, прошу вас, – пригласила графиня, наполняя серебряные кубки красным вином и подавая их гостям. Она вопросительно взглянула на Эмилин.
– Мадам?..
– Агнесса, настоятельница Росберийского женского монастыря, – представилась девушка.
Годвин, в это время как раз пригубивший вина, от неожиданности поперхнулся. Конечно, в общих чертах он представлял план своей племянницы, но она ни словом не обмолвилась о том, что собирается действовать от имени своей сестры.
Леди Джулиан с едва заметной улыбкой ждала, когда гость придет в себя.
– Добро пожаловать, леди Агнесса, – произнесла она. – Как приятно видеть у себя духовную особу! И такого талантливого художника, как брат Годвин.
Снизу вверх дама взглянула на высокого монаха своими глубоко посаженными карими глазами – проницательными и серьезными.
– К сожалению, – продолжала она, – мой племянник сейчас в отъезде и не сможет сам приветствовать вас. Он в Лондоне вместе с баронами Севера. Они ведут переговоры с королем Джоном. Скорее всего, ему придется отсутствовать еще несколько недель.
Годвин поставил кубок на стол.
– Мы слышали, что Архиепископ Кентерберийский приехал в Лондон, чтобы участвовать во встрече короля с баронами.
– Да, он поступил так после тех ужасных событий, когда восставшие бароны осадили Лондон и пытались заставить короля исполнить свои требования. Может быть, эта встреча наконец приведет к миру между королем и баронами.
– Будь на то Господня воля, мы, может быть, и дождемся большей мудрости от нашего короля – возможно, он согласится с требованиями баронов.
Леди Джулиан сдержанно кивнула в знак согласия.
– Расскажите мне о своем письме, – попросила она.
– Оно от аббата Джона и адресовано барону или вашей милости, миледи, – объяснил Годвин, протягивая свиток.
Дама приняла его, но не открыла.
– Я плохо разбираю написанное. Не может ли ваше дело подождать до возвращения барона? Годвин серьезно покачал головой.
– Миледи, недавно барон принял опекунство над тремя детьми.
Графиня подняла брови:
– Да, именно так.
– Это дети моего старшего брата. Роже Эшборна. Моя племянница – э… э… Агнесса – их старшая сестра.
Графиня нахмурилась. Так в чем же суть вашей просьбы?
– Мы хотели бы увидеться с детьми, – коротко ответил Годвин.
– Леди Агнесса, вы путешествуете без сопровождения кого-либо из монахинь? – внезапно поинтересовалась графиня, внимательно глядя на гостью.
Эмилин покраснела под этим откровенно недоверчивым и изучающим взглядом.
– Миледи, мне разрешено отправиться в дорогу с дядюшкой.
Годвин слегка нахмурился и отвел взгляд.
Эмилин знала, что он вовсе не одобряет ее хитрость, хотя и понимает, что она необходима. Он не мог позволить себе лгать и до сих пор не сказал ни слова откровенной неправды: Агнесса действительно была монахиней, старшей сестрой детей и его собственной племянницей.
Две недели назад Черный Шип проводил Эмилин до ворот монастыря и нежно поцеловал на прощание. Годвин чрезвычайно удивился, увидев ее. Он согласился помочь вернуть детей, но выговорил себе право обратиться с петицией к Папе Римскому. Чувствуя, что трудно будет уговорить его на более быстрые действия, девушка рассказала о своей свадьбе.
Озабоченный и испуганный тем, что она попытается одна вызволить детей, Годвин решил сопровождать ее в Хоуксмур. Только краткий визит, настаивал он. Он прекрасно понимал, насколько это опасно, и поэтому достал для нее монашескую одежду.
В его план входило разыскать Черного Шипа. Тайные браки разрешены, но очень спорны, убеждал он племянницу. Теперь, когда все уже решено и осуществлено, необходима традиционная церемония.
– А где же ваша сестра Эмилин? – неожиданно спросила графиня.
Девушка вздрогнула, слегка покраснев под открыто любопытным взглядом графини. На щеках Годвина тоже показался румянец, но он обратил к собеседнице исполненный невинности взгляд.
– Она отдана в жены лорду Уайтхоуку, миледи, – сдержанно ответила Эмилин. Графиня вздохнула:
– Конечно, вы же в монастыре далеки от мирской жизни. Мне очень жаль, но я вынуждена сообщить, что ваша сестра исчезла уже несколько недель назад по пути в замок Грэймер. С тех самых пор Уайтхоук не перестает разыскивать ее, постоянно посылая отряд за отрядом. Эмилин взглянула на Годвина, но тот лишь отвел глаза.
– Исчезла?
– О пресвятая дева! – воскликнул монах и начал бормотать латинскую молитву. Графиня склонила голову и торжественно сложила руки. Эмилин покраснела, но, взглянув на Годвина, тоже предалась запоздалой молитве.
– Хочется верить, что девушка найдется целой и невредимой, – тихо молвила графиня. Годвин истово закивал.
– Миледи, так будет ли нам позволено увидеть детей? – спросила Эмилин.
– Их опекун – барон, но я, конечно, узнаю, существует ли такая возможность.
Взяв письмо со стола, леди Джулиан поднялась и взглянула на Годвина:
– Брат, я хотела бы поговорить с вами. Годвин последовал за хозяйкой к окну – там она усадила его на скамейку. Графиня говорила, а монах внимательно слушал, кивая и время от времени взглядывая на Эмилин. Нервно перебирая четки, девушка ждала.
– Леди Джулиан обратилась ко мне с просьбой, – наконец объяснил Годвин, вернувшись к племяннице. Эмилин испуганно подняла на него глаза. – Барон недавно построил новую часовню. Графиня мечтает расписать в ней стены и обещает щедро заплатить монастырю. Поскольку мне понадобится помощник, я рассказал о твоих способностях. Ты также приглашена остаться здесь и работать со мной.
Леди Джулиан стремительно приблизилась – руки ее были молитвенно сложены над крестом из слоновой кости.
– Барон Николас будет доволен, что я воспользовалась услугами такого именитого живописца. Он высказывал заинтересованность в росписи часовни и упоминал о прекрасных фресках в Эшборне. – Она улыбнулась Годвину. – Николас будет также рад познакомиться с родственником своих маленьких подопечных. Наверное, я должна отправить посыльного в монастырь?
– Мы с готовностью принимаем ваше приглашение, миледи, – ответил Годвин. – И будем признательны, если вы сможете послать человека в Вистонбери, поскольку необходимы материалы и инструменты для работы. А писать в Росбери нет необходимости.
Эмилин в эту минуту подумала, что письмо в монастырь ее сестры стало бы катастрофой. Агнесса служила там настоятельницей и не отличалась богатым чувством юмора.
– Ваши вещи будут доставлены сюда немедленно, брат Годвин, – продолжала леди Джулиан. – Комнаты для вас приготовят в ближайшее время, и детей приведут к вам. А позже я покажу вам часовню, и мы обсудим проект.
– Благодарим за щедрость, миледи, – раскланялся Годвин.
– Надеюсь, что взамен могу рассчитывать на хорошую работу.
– Самую лучшую, на какую мы только способны.
