Текст книги "Первая звезда на моем небосклоне (ЛП)"

Автор книги: Сьюзен Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Ее слова разозлили Купера.

– А что будет с нами в таком случае? То есть после того, как я сойдусь с Дейдрой.

– Ничего с нами не будет.

– Ты не хочешь остаться друзьями – приятелями? – От резкого взмаха рукой он поморщился, но, казалось, боль его не волнует. – Собраться и поболтать за парой кружек пива? Сходить в стрип – клуб? Покерок на вечерок? Как у нас, парней, принято.

Пайпер больше не могла вынести.

– Я подожду в коридоре, пока не подъедет Джона.

– Давай – давай.

* * *

«Я, возможно, мог бы… самую малость в тебя влюбиться».

Любовь или есть, или нет. Сейчас Пайпер это знала. Впервые, с тех пор как была маленькой, она плакала. Всю дорогу до своей квартиры крупные слезы ручьем лились по щекам и капали на куртку. Слезы без конца и края.

Она слишком долго ждала, чтобы влюбиться. Вот почему так тяжко. Ей следовало познать первую любовь, когда еще была подростком, как всем нормальным девочкам. И парочку – другую раз после. Если бы у нее все было, как у людей, она бы уже имела опыт с разбитым сердцем, но такого опыта у нее не было. Вот почему ее мир разлетелся на куски.

Переднее колесо «сонаты» наехало на бордюр, когда Пайпер поворачивала в переулок позади «Спирали». Нужно упаковать вещи, но она не могла войти внутрь вся зареванная и опухшая от слез. Нельзя никому позволить видеть, как она разбита. Пайпер сдала назад и слепо покатила к озеру. Когда туда добралась, то побрела по траве к тропинке вдоль берега.

С воды дул резкий ветер. Он продувал сквозь толстовку, но слезы продолжали бежать. Все слезы, которые она годами держала в себе, вылились единым махом. Слезы по матери, которую Пайпер не помнила, по отцу, который любил ее и обижал, по куортербеку, который украл ее сердце, не успела она и глазом моргнуть.

Пайпер бросилась бежать. В этой части дорожки бегунов много не наблюдалось, лишь ветер кружил несколько снежинок. Через пару дней наступит ноябрь. А там и зима не за горами. Холодная чикагская зима. Пайпер припустила быстрее, стремясь обогнать свои несчастья.

Навстречу бежала женщина в модной спортивной одежде, толкавшая прогулочную детскую коляску. Когда женщина очутилась ближе, то замедлила бег, а потом и вовсе остановилась.

– Вы в порядке? – спросила она. В коляске мирно спал малыш.

Пайпер знала, что вид у нее, должно быть, безумный. Она побежала медленнее, чтобы выразить признательность за заботу.

– У меня… собака умерла.

Женщина махнула «хвостиком» волос и посочувствовала:

– Мои соболезнования.

Пайпер снова пустилась бежать. Еще одна ложь. Она никогда не была лгуньей, но теперь стала настоящим профи в этом деле. Кругом ложь.

«Чаще отзываюсь на Эсме. Леди Эсме, вообще – то. Эсмеральда – родовое имя… Дело в том… Я ваша ярая фанатка».

Пайпер резко развернулась и припустила за женщиной.

– Я порвала с мужчиной, которого люблю больше жизни, как он меня никогда не любил, и мне так плохо, что я не знаю, что с собой поделать.

По тому, как женщина подняла руку и помахала, можно было судить, что Пайпер услышали.

Пайпер таращилась на озеро, сжав кулаки, стуча зубами, ледяные слезы текли по щекам. Она должна обрести новую себя. Себя нерушимую, которая никогда, никогда больше не позволит, чтобы такое с ней случилось.

* * *

Прошла неделя. Пайпер ушла. Будто бы никогда ее здесь и не было. Клининговая команда отскребла кровь Купера со стен его квартиры и вернула мебель на место. Купер зашел туда разок и больше не появлялся.

Видение Пайпер с приставленным к ее виску пистолетом прожигало ему мозг. В тот самый момент Купер кое – что понял. Как будто шквал ветра разогнал туман, который скрывал правду. Истину, которую давным – давно пора было понять. Но вместо того, чтобы выступить с этой правдой немедленно, он все испортил в больнице. Не сказал, что требуется, и в этом была своя ирония, учитывая его репутацию в умении быстро сочинять краткие речи. Годы, когда ему совали микрофоны в лицо, научили, как точно формулировать, что он хотел, строго то, к чему стремился. А когда дело дошло сказать нужные слова Пайпер, он что – то промямлил самым постыдным образом, и теперь она не отвечает на его звонки.

Рана в боку заживала, зато остальное пребывало в раздрае. Кто – то постучал в дверь кабинета. Впервые за эти дни кто – то его беспокоил. Купер не осуждал, что все держатся от него на расстоянии. Он грубил клиентам, уныло вел себя со служащими и открыто враждовал с охранниками. Даже ввязался в спор с Тони: тот настаивал, что непорядка в системе вентиляции нет никакого. Но воздух был спертый, словно помещения не проветривались. Такой душный от вони парфюма и алкоголя, что въедался Куперу в поры.

Он отвернулся от экрана компьютера, куда таращился бог знает сколько, и направил ярость на дверь:

– Убирайтесь!

В кабинет ворвалась Джада.

– Ты порвал с Пайпер! Как ты мог?

– Пайпер порвала со мной. И откуда ты знаешь?

– Я с ней говорила по телефону. Сначала она мне не говорила, но я в конце концов вытянула из нее.

Купер как бы небрежно откинулся на стуле, хотя ему немедленно хотелось вытрясти из девочки все подробности.

– Итак… что она обо мне сказала?

– Только что не видела тебя с того случая.

– И ты отсюда сделала вывод, что я с ней порвал?

– У нее голос грустный. – Джада уселась на диван. – Почему она с тобой порвала?

– Потому что думает, что я не принимаю наши отношения всерьез. – Он больше не мог ни секунды сидеть на месте. Вскочил из – за стола, притворился, что нужно поправить планки жалюзи на окне.

– Она сама так сказала? – спросила Джада.

– Не такими словами, но… – Купер перешел к маленькому холодильнику рядом с книжными полками. – Она очень любит соперничать. И думает, что я тоже.

Джада подалась вперед как маленький психоаналитик.

– А разве нет?

– Только не с ней. – Он вытащил коку и поднял вверх. – Хочешь?

Джада замотала головой.

– Ты собираешься попытаться ее вернуть?

– Угу.

– Как – то звучит неуверенно.

– Нет, я уверен на все сто.

– А по голосу не похоже.

Она была права. Купер щелкнул язычком открывашки, хотя совсем не мог сейчас ничего пить.

– Она со мной не разговаривает. Не отвечает на смс – ки, не отвечает на звонки. – Он не понимал, зачем все это рассказывает девочке. Наверно, потому что она спросила то, на что ни у кого не хватало храбрости.

– Тебе нужно пойти к ней домой и постучать в дверь, – заявила Джада. – Она живет у своей подруги Эмбер. Или… мог бы подкараулить ее у машины, типа, напрыгнуть на нее и заставить выслушать.

– Все это хорошо выглядит в кино, а в реальной жизни называется преследованием. Я хочу с ней поговорить, а не разозлить… не заставить выйти из себя.

Раздался еще один стук в дверь.

– Проваливайте!

Тем не менее дверь отворилась. На сей раз появилась Дейдра Джосс. Теперь от Купера требовалась вежливость, если он еще помнил, что это такое.

– Неудачный момент? – спросила Дейдра.

– Прости, Дейдра, я думал, это Тони.

– Бедняга Тони.

Купер повернулся к Джаде:

– Мы можем после поговорить.

Джада вскочила с дивана.

– Только не говори маме, что я на тебя накричала. Она не выносит ничего, что может тебя расстроить.

– Какая жалость, что не все такие чувствительные, – пробормотал он.

Дейдра закрыла за Джадой дверь. До Купера дошло, что он все еще держит баночку колы. Он протянул Дейдре:

– Хочешь?

– Спасибо, нет.

Она как всегда выглядела холодной и лощеной в аккуратном черном костюме. Никаких мятых джинсов, ни футболок с «Медведями». Ни глаз цвета голубики. Гладкий темный занавес волос вместо безумных прядок, торчавших во все стороны.

– Как рана? – спросила Дейдра.

– Почти прошло.

Если только не двигаться быстро. Тогда больно, но Купер не жаловался.

– Рада слышать. – Она прошла в глубь комнаты. – Ты не отвечал на мои звонки. – Сказала не сварливо, доброжелательно. Она слишком милая. Вот в точности поэтому он никогда не смог бы в нее влюбиться, и Пайпер следовало его уже знать достаточно, чтобы это понять. – Я говорила с адвокатом Ноя, – сказала Дейдра. – Он собирается пойти на соглашение за добровольное признание.

Купер наконец избавился от коки.

– Это все упрощает.

– Я ходила на встречу с Ноем, чтобы удостовериться, насколько он понимает, что как только судебная система с ним закончит, ему придется найти другое место, где жить. Подальше от города. Обратно к мамочке, как догадываюсь. – Она сдернула сумку с плеча и уселась на диван. – Чувствую себя идиоткой. Знала же, что он собственник, но после смерти Сэма Ной сильно мне помогал в жизни. И я решила не обращать внимания на эту его черту. Я пришла извиниться, что так сглупила, и тебе пришлось пройти через все.

– У нас у всех бывают сложные времена.

Особенно у него. Ему нужно поговорить с Пайпер. Он должен объяснить, что почувствовал, когда увидел ее с пистолетом у виска, однако Пайпер сделала разговор невозможным.

Дейдра ослепительно ему улыбнулась.

– Завтра ты получишь от нас формальное предложение. Я полностью доверяю твоему плану, и мне не терпится начать твое финансирование. Мне следовало доверять своей интуиции и заключить сделку несколько недель назад, но я позволила Ною влезть в мою голову.

Настал момент сказать это вслух. Купер сунул большие пальцы в карманы джинсов, потом снова вынул их оттуда.

– Я выхожу из дела, Дейдра. Продаю клуб

Сразу почувствовал себя лучше, выложив все карты на стол.

Бесстрастное лицо деловой женщины ей изменило.

– Но ты так стремился… Ты уверен? Что изменилось?

– Я пришел к решению постепенно.

Так же постепенно, как может прийти с Пайпер Дав, вывалившей свои дурные предчувствия как бульдозер. Как ни крути, а Пайпер права. Все удовлетворение, которое обычно он получал, работая в клубе, испарилось. «Спираль» – отличное местечко, и Купер с удовольствием его устраивал, но удовольствие перешло в будни, а идея проводить год за годом, кочуя из одного клуба в другой, потеряла свою привлекательность. – Мне нравится вызов, нравится идея строить что – нибудь с линии старта, но как оказалось, это все, что мне нравится. Я думал, что ночные клубы станут для меня хорошим бизнесом – высокий риск, высокая награда – но я ошибался.

– Потому что?…

Купер дал самый простой ответ:

– Я скучаю по утренним часам.

Дейдра не поняла, а вот Пайпер поняла бы, как он устал от толпы, необходимости орать громче музыки, от запахов и мигающих стробоскопов. Ему надоело жить большую часть времени по ночам. Ему хотелось чистого воздуха. Хотелось спать больше трех часов до утренней пробежки. И хотелось делать именно то, что сказала Пайпер. «Растить какую – нибудь ерунду». Он не знал, как осуществит все это, но, с другой стороны, не знал, как делать и много вещей. Лишь знал, что придется многое изменить.

Купер глазел на свою форму, висевшую на стене.

– Один мой друг пытался сказать мне, что это не мое дело, но до самого меня не сразу дошло.

– Пайпер?

Он не стал ни отрицать, ни подтверждать.

– Я звонила ей на днях, – призналась Дейдра. – Мы поговорили.

Казалось, все на свете поговорили с Пайпер, кроме Купера.

– Ты в курсе, что она считает, что из нас выйдет хорошая пара? – Дейдра вертела кольцо на пальце. – Однако этого не случится, да?

Он терпеть не мог причинять боль женщинам, но обязан быть с ней честным.

– Боюсь, что да. И мне жаль.

– Совсем не жаль. – Дейдра заправила локон за ухо и грустно улыбнулась. – Глядя в будущее, я понимаю, почему я тебе не подхожу. Тебе нужен кто – то необычный.

Интересно, как это все эти женщины верят в свое глубинное понимание, что именно ему нужно.

– Мне жаль, что мы не будем вести бизнес вместе, – сказала Дейдра. – Если передумаешь, дай знать.

– Договорились, – сказал Купер, хотя знал, что этому не бывать.

Как только Дейдра ушла, он схватил телефон, уставился на него, потом набрал Пайпер сообщение.

«Я люблю тебя. Не малость. Всем сердцем».

Сообщение осталось недоставленным.

Пайпер, в конце концов, его заблокировала.

Глава 22

– Да не хочу я с ним встречаться, – упрямилась Берни, пока Пайпер вела ее в кофейный магазинчик, где через какие – то десять минут у них намечалась встреча с Уилли Махони. – Он подумает про меня, что старуха выжила из ума.

Подходящее описание состояния Пайпер по ее ощущениям – состарилась раньше времени и с трудом могла функционировать. Она отчаянно скучала по Куперу. Ей стоило чрезмерных усилий справиться с необходимостью выбраться утром из постели, и только чувство долга заставило ее выполнить обязательства перед Берни.

Пайпер сыграла на мягкосердечии старой женщины.

– Он хороший человек. И одинокий. Ты же знаешь, что такое потерять супруга. Ты лучше всех его приободришь.

– Не понимаю, почему я. Он подумает, что я чокнутая.

– Он посчитает, что ты интересная, и тебе нужно его повидать, чтобы оставить все в прошлом.

Может, Пайпер сама смогла бы оставить в прошлом Купера, если бы он перестал пытаться с ней связаться, но его страсть к победе не позволяла сдаться без упорной борьбы. Следовало пойти на поводу его желаний. Переселиться к нему и задушить своей любовью до такой степени, чтобы перестать привлекать его как брошенный вызов. И тогда Купер быстренько выставит Пайпер за дверь. Однако она так не поступила, потому что не хватает ей духу.

Дамы явились на десять минут раньше, но Уилли уже восседал за тем же столиком, где они беседовали с Пайпер полторы недели назад.

– Вот он, – указала Пайпер.

– Ты не говорила, что он такой приятный на вид, – прошептала Берни.

Уилли зачесал остатки волос на розовый череп. Рубашку, похоже, попытался погладить самолично, а к серым брюкам подобрал с виду новые белые сникерсы. Пайпер обняла Берни за талию, благодарная за ее солидарность.

– Я хотела сделать сюрприз. Пойдем.

Берни двинулась вперед с видом идущей на казнь. Уилли встал, и Пайпер их представила друг другу. Берни взяла с места в карьер:

– Я знаю, вы думаете, что я сумасшедшая старуха.

Пайпер не могла пропустить этот пас.

– В первый раз ты увидела Уилли с сырной головой.

– Что верно, то верно, – подтвердил Уилли, пока они усаживались. – Чтобы людей отпугивать.

Берни заботливо осмотрела его:

– С чего это вы? Людям нужны люди.

– Вот дети то же самое мне говорят, когда звонят. Раз в неделю бывает. Нет чтобы побеспокоиться навестить меня.

– Как вам повезло, что у вас есть дети. Мы с Говардом не могли иметь детей. У Говарда низкий показатель, если вы понимаете, что я имею в виду.

Уилли глубокомысленно кивнул:

– Паршиво. Не повезло вам.

Берни уронила сумку на пол.

– Вот и я говорю. Когда Говард…

Пайпер вскочила:

– Мне нужно позвонить.

Выдумка, разумеется. Просто настроение и так не ахти, чтобы еще выслушивать рассказ о низком количестве сперматозоидов Говарда Берковица.

Берни махнула ей, отпуская.

Пайпер расположилась снаружи магазинчика за одним из двух металлических выносных столиков, предназначенных для более теплых дней, а не для типично городской ноябрьской мрачности. Низко нависшие серые облака лишали возможности пробиться солнечному свету. Пайпер размышляла, сколько времени займет у обычного человека залечить разбитое сердце. Может, если утроить это время, то у нее появится идея, когда она снова, возможно, вернется к нормальной жизни, поскольку нынче каждый день проживала с чувством, будто в теле застряли зазубренные осколки.

Зазвонил сотовый.

– Пайпер, это Аннабел Чампьон.

От радостного голоса Аннабел стало чуточку лучше на душе. Аннабел поболтала несколько минут, прежде чем приступить к делу.

– Хотелось бы с тобой встретиться по поводу небольшой работы. Наняла одну компанию проверить кое – какую подноготную, а она еле чешется. Хочу, чтобы ты забрала эту работу.

Еще месяц назад Пайпер пришла бы в восторг, но все ее нетерпение сошло на нет, будто истек срок действия ее прежней.

В ухо шепнул Дюк: «Не женское это дело. Поверь мне».

Дюк тысячу раз не прав. Ее несчастье не имеет ничего общего с тем, что она женщина, а с ее ошибочной верой в то, что управлять «Расследованиями Дав» – все, что ей хотелось в жизни.

Пайпер потерла ладонь о джинсы.

– Можно, я тебе перезвоню? Я очень благодарна, но… кое – что пересматриваю.

– Хочешь, поговорим?

Аннабел такая открытая и не склонная осуждать, что Пайпер чуть было ей не доверилась, однако как могла ее понять женщина столь успешная в делах и любимая мужем?

Пайпер дала правдивый, но более сдержанный ответ.

– Оказалось, что сидение в засадах наскучило до слез, к тому же я терпеть не могу рассказывать женщинам, что мужья их обманывают.

– Прекрасно понимаю, – согласилась Аннабел.

– Мне требуется переоценка.

– Нам всем не мешает проводить ее время от времени. Освобождаться от лишнего и бесполезного и творить что – то новое из того, что есть.

Совет хороший, только Пайпер больше не знала, что ей нужно.

Поговорив, Пайпер вернулась в магазинчик, где Берни прогнала ее, оповестив, что Уилли вызвался подвезти ее домой.

* * *

Пайпер сказала ему «нет». А ведь «нет» означает «нет»? Но Купер спать не мог. Забывал поесть. И начал заглядываться все больше и больше на бутылки в баре. Он был уверен, что Пайпер наконец ответит на телефонный звонок или, по крайней мере, на сообщение, однако ничего подобного не произошло. Он был не ближе к разговору с ней сейчас, чем когда она выходила из его больничной палаты полторы недели назад. Больше Купер не мог с этим мириться и поехал на старую квартиру Пайпер.

По дороге туда он продолжал вспоминать, что сказал Джаде насчет преследования, но попытка просто поговорить с Пайпер вряд ли расценивается как приставание, верно?

Хотя, может быть, это спорный вопрос.

Прежде его впускали парни, живущие на нижнем этаже, но на сей раз они не ответили, хотя Купер видел какое – то движение в окне. Потом попытался вызвать Дженнифер Маклиш, но ответа не получил. И тогда нажал кнопку квартиры миссис Берковиц.

– Кто там? – спросила она в интерком.

– Это Купер Грэхем, миссис Б. Вы меня не впустите?

– Купер кто?

– Грэхем. Купер Грэхем. Вы не могли бы открыть мне дверь?

– Я бы открыла, – нерешительно сказала она, – но … я поранила руки и не могу нажать кнопку.

Откровенная ложь, ведь она уже нажала на переговорное устройство.

– А нажмите локтем, – настойчиво посоветовал Купер.

– Артрит не позволяет.

Он раздумывал минуту.

– Если я поднимусь, может, вы угостите меня своей сливочной помадкой? Лучшее, что я пробовал.

Длинная пауза, потом хриплый шепот:

– Она мне не позволит. Она предупредила нас всех, чтобы вам не открывали. – Берни перестала шептать. – Нехорошо играть женским сердцем. Вот что я хочу сказать по этому поводу.

Устройство щелкнуло, отключившись. Купер, сильно разозлившись, сделал то, что поклялся никогда не совершать. Он стал поджидать у машины Пайпер, хотя чувствовал, что тем самым ничем не лучше бывшего дружка Кары, Хэнка Маршалла. Однако что еще Куперу оставалось делать, если он должен с ней поговорить?

Он почти два часа проторчал на холоде, прежде чем наконец она появилась. Пайпер надела зимний пуховик, один из тех, которые выручали чикагских женщин. Снова обкорнала ножницами волосы, и те трепетали, как нежные перышки.

Завидев Купера, Пайпер встала как вкопанная, глубоко засунув руки в карманы.

– Оставь меня в покое!

Развернулась и рванула в дом.

Купер рассердился на себя. Она ясно выказала свое отношение, а он внимания не обратил. Потому и чувствовала себя так, словно вывалялся в грязи.

Он ехал, куда глаза глядят, не зная, что делать. В конце концов направился в тренажерный зал, хотя врачи не разрешили ему тренироваться. По дороге его остановил полицейский за превышение скорости, но предсказуемо отказался выписать штраф, несмотря на то, что Купер на этом настаивал. Пайпер была права. За рулем ему сам черт не брат, и нужно нести ответственность.

Пайпер с дулом у виска… Картинка застряла в мозгу, как кадр фильма, застывший на экране. В тот момент туман окончательно рассеялся, и мозг Купера понял то, что сердце пыталось сказать ему несколько недель, – как сильно он любит Пайпер Дав. Она часть его. Его смех, его утешение.

И более того. Также его совесть и его опора. И его вызов тоже, но не такой, в который верит она. Быть с ней – скорее бросало ему вызов стать лучше, найти место в мире, которое не зависит больше от победы по очкам, впустить в свой мир другого и доверить ему помочь нести общую тяжесть.

Однако, кто он для Пайпер? Спасибо Дюку Даву, Куперу, возможно, никогда этого не узнать. Пайпер достаточно рассказала о своем детстве, чтобы домыслить остальное. В угоду отцу она должна была подавлять любое чувство, которое могло его раздосадовать. Дюк наказывал ее за слезы и поощрял стоицизм. Его миссия состояла в том, чтобы воспитать из дочери воина достаточно сильного, чтобы выжить в жестоком мире, убившем ее мать, и он воспитал воина. Но потом запер ее, отказавшись предоставить поле битвы, данное ей при рождении.

Собственное воспитание Купера сильно отличалось. Хотя его отец сражался с собственными демонами, он никогда не стыдил сына за присущие всем детям чувства.

«Парням иногда приходится плакать, сын. Нет ничего плохого, если не сдержался».

Пайпер не знала такой эмоциональной свободы. Угождая любимому отцу, она не могла выказывать ни слабости, ни нежности, ни уязвимости.

Купер так резко вдарил по тормозам, что в него чуть не врезалась сзади машина. Конечно, Пайпер испугалась разговора с ним. Втянуться в разговор значит наверняка включить эмоции – разговор, в котором, черт возьми, как Купер без сомнения дал понять, ему придется заставить ее сказать, что лежит под всей этой ее мурой, что бы оно ни было – а это противоречило воспитанию Пайпер.

Вид того пистолета… Всхлипы Джады… А Пайпер, стоявшая беспомощно и только пристально глядевшая на него, – послание ему столь ясное, словно она произносила его вслух.

«Командная игра».

* * *

Вид стоявшего вчера у ее машины Купера погубил маломальский прогресс, который она сделала, чтобы двинуться дальше по дороге жизни. Высокий, прочный, большие умелые руки, опущенные по бокам, четкие черты, подчеркнутые ноябрьским солнцем… У Пайпер закружилась голова от страстного желания столь сильного, что она чуть не грохнулась на колени.

Пайпер слепо таращилась в окно своего офиса, когда позвонила Джада.

– Ты детектив, – объявила девочка. – Мы с Кларой думаем, что тебе нужно кое – что с этим сделать.

– Я не в том положении, чтобы решать проблемы детской проституции.

– Но ты могла бы, типа, притвориться, что ты ребенок, по интернету. И достать этих типов, может, встретиться с ними и арестовать.

– Я частный детектив, я никого не могу арестовать.

– Ты могла бы работать с полицией, – настаивала Джада. – И поговорить с каким – нибудь начальством, чтобы они не арестовывали этих девочек, типа, как проституток.

Увлеченностью Джады можно было только восхищаться, но Пайпер едва знала, как пережить день, не говоря уже о проблемах такого масштаба.

Разговор закончился, и Пайпер закрыла ладонями лицо. Аннабел предложила ей работу по наведению справок, а Дейдра Джосс позвонила, чтобы поговорить о работе для «Джосс инвестмент». «Расследования Дав» поднимались в цене, а она не могла выказать к этому интерес. Единственным светлым пятном на неделе был визит к Джен прошлым вечером.

– Я послала тебе ссылку на «Ютуб» по е – мейлу, – заявила она лучшей ведущей погоды города Чикаго. – Используй ее при подходящем случае.

– Что ты имеешь в виду?

– Увидишь.

Пайпер, наконец, смогла помочь Джен, откопав видео, которое кто – то недавно разместил в интернете. Видеозапись времен студенческих лет Тупой Задницы. Пайпер незамедлительно скопировала ее для потомков. На видео присутствовал Тупая Задница в юные годы без рубашки на четвереньках, обряженный в бюстгальтер и с женскими трусами на голове, а на его спине скакал какой – то член студенческого братства с волосатой грудью.

– О, боже! – воскликнула Джен. – Теперь этот напыщенный подонок навечно мой!

При этом воспоминании Пайпер зажмурила глаза. Она славно потрудилась.

Скрипнув, распахнулась дверь офиса. Пайпер подняла голову и увидела, что входит Хит Чампьон.

– Давненько не виделись, – сказал он.

Пайпер не хватало еще одной заботы. И в то же время наконец ее отвлекли от тяжких дум.

– Что вам надо?

– Прибыл договориться о сделке, – ответил Хит. – С Купом. Он хочет, чтобы ты переехала к нему.

– Что? Он послал своего агента, чтобы об этом договариваться?

– Футболисты, – с отвращением заявил Хит. – Сборище испорченных детишек. Понятия не имеют, как, черт возьми, самим замарать ручки.

Пайпер впилась ногтями в ладони.

– Поверить не могу.

– По крайней мере тут не замешан скот. Терпеть не могу, когда приходится договариваться о крупном рогатом скоте.

– Мистер Чампьон…

– Хит. Думаю, мы уже довольно знаем друг друга.

– Хит… Я не перееду к твоему клиенту. – Вдобавок к животу заболела шея. И захотелось плакать. Пайпер глубже загнала ногти в ладони. – Чисто из любопытства… Агенты получают десять процентов с каждой сделки для клиента?

– Процент приблизителен, зависит от договоренности.

– Так если ты заключишь эту сделку – которая тебе не светит – как ты получишь свой кусок?

– Овощами. Следующим летом.

– Понятно.

Он покачался на каблуках очень дорогих лоферов.

– Только для ясности. Ты не хочешь переехать к нему?

– Именно так.

Жить с Купером означало бы притворяться, что они не больше, чем сексуальные партнеры. И не успеет кончится первый день, как Пайпер начнет умолять Купера в нее влюбиться. При одной этой мысли прошибал пот.

– Тогда сделай встречное предложение, – настаивал Хит.

– Я не хочу ничего предлагать!

– Мы ведем переговоры. Так принято.

Его преувеличенное терпение вызывало желание перевернуть стол и задушить гонца.

– Вношу встречное предложение убраться ему из моей жизни.

Хит имел наглость показать, что она его разочаровала.

– Это не предложение, а ультиматум. По моему опыту, а его у меня предостаточно, такие дела проходят лучше, если обе стороны договариваются на добрых началах.

Пайпер вляпалась в самый эпицентр театра абсурда, и ирония в том, что это дало ей опору. Она вспомнила первую встречу с Хитом, когда Купер кинул ее контракт агенту и Хит выторговал больше денег. Для нее. Между этими двумя не было нормальных отношений, как между агентом и клиентом, и они хотели втянуть ее в свой безумный мир. Отлично. Сражайся с безумными безумием. С этим Пайпер могла справиться.

– Встречное предложение? А как насчет такого? Если он уберется из моей жизни, я обещаю послать ему все мои футболки с «Медведями».

– Гарантирую, что он не примет несколько футболок вместо жизни в роскошной квартире. Уверен, ты можешь придумать что – нибудь получше.

Пайпер хотела лишь прекратить страдания, а это не произойдет, пока Купер не оставит ее в покое. Она пристально уставилась на Питона.

– Если он уйдет из моей жизни, я лично сведу его с Дейдрой Джосс.

– Ты так и не принимаешь все всерьез.

Она принимала все куда серьезнее, чем Хит мог представить. Зачем Купер втягивает ее в это? Стоило вчера поговорить с ним. Следовало постоять на холоде и беспрекословно выслушать, что он хотел сказать. Однако она чересчур трусиха. Все еще.

– Один бесплатный месяц буду делать айтишную работу для клуба. Но работать буду только с Тони, и если Купер забудет о моем существовании.

– Три бесплатных месяца.

– Два месяца.

– Разумно. – Хит вытащил телефон. – Позволь переговорить с ним.

– Давай, – разрешила она.

Хит вышел наружу на стоянку. В окно Пайпер видела, как он говорит по сотовому, вышагивая между ее машиной и своим внедорожником. Наконец Хит сунул телефон в карман и вошел внутрь.

– Не вышло. Он хочет встречу лицом к лицу.

Пайпер не могла на это пойти. Не могла.

– Нет.

– А я думал, ты хочешь от него избавиться.

– Хочу как никогда.

– Тогда предложи ему что – нибудь, чему он не сможет сопротивляться. Больше, чем тебе.

Она вскочила со стула, взорвавшись.

– С какой поры я стала такой чертовски неотразимой? Ты мне можешь сказать?

– Не меня нужно спрашивать. Не то чтобы я не считал тебя очаровательной.

Пайпер сцепила зубы.

– Я не хочу с ним говорить!

– Понимаю. Но у нас переговоры.

Сумасшествие, вот что это такое.

– Два месяца халявы и год проверки подноготной его персонала. Целый год!

– Вот это другое дело.

Змей – искуситель выскользнул снова на стоянку. Пайпер бессильно устроилась за столом. Они учинили не договор, а пытку.

За окном Хит говорил по телефону. Вторую руку он упер в бок, откинув полу спортивного пальто. Еще поговорил. Наконец вернулся.

– Он отклонил твое предложение.

– Конечно, это в его духе, – горько заметила Пайпер. – Он терпеть не может проигрывать, поэтому сделает все, чтобы победить, неважно, насколько нечестным образом.

– Не очень добрая оценка со стороны влюбленной женщины.

Пайпер уставилась в точку над его бровью.

– Я не влюблена. И тебе нужно идти.

– Я могу уйти, только… кажется, Аннабел собирается сунуть в это дело свой нос, а она решила, что вам с Купером не помешает какое – нибудь соглашение. Уж не знаю, что там с женщинами и соглашением, только оно у тебя есть. Стоит предупредить, что со мной легче иметь дело, чем тебя втянут насильно в сделку с моей женой. Я знаю, она выглядит вся такая скромница, но в душе чистый головорез.

– Аннабел хочет, чтобы я пошла на это?

– Она собаку съела на таких «соглашениях». – В голосе Хита звучала жалость. – Если завалю дело, то будь уверена, я позвоню ей, и она примчится сюда прямо сейчас.

Пайпер сдалась. Она могла сражаться с мужиками, но не с Аннабел.

Волна усталости накатила на нее.

– Я встречусь с ним, но только на публике. – Пайпер откинулась на спинку стула. – Завтра в полдень в «Биг Шоулдерс Кофе». И только если он даст честное слово после не пытаться со мной связаться.

Уж как – нибудь она соберется с духом пройти через это свидание. Кофейный магазинчик хорошо освещен и слишком мал, чтобы не подслушивали разговоры, поэтому Купер не сможет сильно пылать. Пайпер гарантированно останется в одежде.

– Идет.

Хит выхватил телефон.

Ей хотелось завыть. Или заплакать.

На сей раз Питон остался на месте.

– Куп, она с тобой встретится, но только на людях – в «Биг Шоулдерс Кофе» завтра в полдень – и только если ты согласишься снова с ней не встречаться. – Хит слушал, притоптывая ногой. – Угу… Угу… Ладно. – Он отключился и посмотрел на Пайпер. – Придется сегодня. И не в «Биг Шоулдерс Кофе». У него встреча в городской ратуше, поэтому он встретится после с тобой в «Дэйли Плаза». В два часа. Там не так много народу. Думаю, тебе стоит заключить сделку.

Что за вечное стремление одержать победу? Купер ведь и так уже заполучил ее сердце. А теперь хочет растоптать его напрочь.

– Согласна? – уточнил Хит.

Пайпер опустила плечи:

– Идет.

– Больше никогда не буду жаловаться на упрямый скот, – бормотал он по пути к выходу из офиса.