Текст книги "Ковер грез"

Автор книги: Сьюзен Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 16

Однако, к немалому удивлению Питы, они прошли всего около ста ярдов, когда за поворотом показалась уже знакомая таверна, где они обедали. Уже стемнело, и окна были задернуты шторами, в доме был зажжен свет. Пита неподдельно изумилась и на миг остановилась посреди дороги, а Вентворт ей напомнил:

– Я же говорил, что долго идти не придется.

Пита ничего не ответила, а он подошел к дверям и постучал. Дверь отворилась почти сразу, и они увидели ту же полногрудую, черноглазую итальянку. Если она и удивилась, снова увидев их, то никак не выказала этого. Она с улыбкой заверила гостей, что устроить их на ночлег не составит труда. Синьорина может расположиться в единственной свободной комнате, а синьору будет приготовлена постель в одной из нижних комнат. На вопрос Питы о телефоне девушка ответила, что телефона, увы, нет, а ближайший находится в деревне, в двух-трех милях отсюда.

Итальянка проводила их в ярко освещенную комнату с задернутыми шторами, и Вентворт заказал ужин и бутылку вина. Когда вино принесли, он настоял, чтобы Пита выпила немного, не дожидаясь еды. Спустя какое-то время, когда она сделала это, на бледных щеках девушки снова заиграл румянец, но взгляд ее оставался печальным, и она старалась не смотреть ему в глаза.

– Я очень сожалею о произошедшем, – сказал Джеффри. – Не очень приятно заканчивается день, который обещал быть хорошим, однако около часа назад положение изменилось. Правда, это не только моя вина, но мне следовало быть умнее и не рисковать взятой напрокат машиной на местных дорогах.

Пита ничего не ответила, и он снова помрачнел.

– Завтра, – продолжал Вентворт, – я найду людей, которые, быть может, помогут починить машину. В противном случае наверняка удастся раздобыть еще какое-то средство передвижения, но сейчас, к сожалению, ничего не поделаешь.

Тут принесли еду, самую простую, но очень вкусную, однако у Питы не было аппетита, и она только делала вид, что ест, сама же думала только об одном: «Если бы то же самое случилось утром или если бы у меня не ухудшилось настроение, то все было бы здорово. Я даже согласилась бы остаться вместе с ним на неделю или больше в каком-нибудь отдаленном уголке вроде этого. Но теперь… теперь все иначе!»

Она почувствовала себя такой усталой и опустошенной, что Джеффри отправил ее к себе в комнату. Оставляя его в маленькой комнатке, она впервые посмотрела на него с некоторым беспокойством:

– Но как же вы? Как переночуете? Вам здесь, наверное, неудобно?

– Мне здесь вполне удобно, – заверил Джеффри, выбрасывая окурок и прикуривая новую сигарету. – И переночую я очень хорошо.

– Жаль, что у них нет второй спальни.

– Вы еще не осмотрелись в своей комнате, – заметил он. – Боюсь, что вам будет не совсем удобно. К тому же у вас с собой нет никаких вещей.

– Ничего, устроюсь как-нибудь, – ответила Пита.

Она взяла накидку, сумочку и медленно направилась к двери.

– Спокойной ночи, – сказал он холодно.

– Спокойной ночи, – ответила она.

– Не думайте о Ференци и миссис Рамбольд, спите спокойно, – добавил Джеффри. – И вот еще что. – Он встал и подошел к двери, как раз когда она уже собиралась ее открыть. – Чтобы вас ничего не беспокоило. Этой ночью я сам надеюсь хорошо выспаться, несмотря на здешние условия. Так что, если ваша спальня не запирается, пусть это вас не тревожит!

Пита густо покраснела. В голосе его чувствовалась насмешка, но смотрел он при этом вполне серьезно.

– Спокойной ночи! – повторил Вентворт, и Пита отправилась наверх, в свою комнату.

Утро снова выдалось солнечным, а на небе не было ни облачка. Когда Пита спустилась к завтраку, она заметила, что Вентворт раздобыл где-то бритвенный прибор и был чисто выбрит. Он сообщил ей, что машина уже в порядке и они могут отправляться во Флоренцию сразу после завтрака.

Пита, которая, вопреки вчерашней рекомендации Вентворта, вовсе не выспалась, сомневалась, что это хорошо, – ведь Джеффри должен был на следующий день улетать в Англию. Его же собственные мысли, судя по всему, были заняты не столько отъездом из их ночного приюта, сколько его завтрашним отбытием из Италии. Он не спрашивал Питу, хорошо ли она спала, впрочем, и так было ясно, что не очень; не интересовался, было ли ей достаточно удобно, и не возвращался в разговоре к неприятному происшествию с поломкой машины. Лишь на пути во Флоренцию он сказал, глядя на дорогу:

– На вашем месте я бы особенно не беспокоился насчет объяснений, которые придется давать, когда мы приедем на виллу Ференци.

Пита искоса посмотрела на своего спутника. По правде сказать, она уже думала о том, что скажет миссис Рамбольд, и представляла себе насмешливый взгляд ее больших темных глаз. История со сломанным автомобилем наверняка покажется ей неубедительной, особенно если Элен – что с ней иногда бывает – не захочет в это поверить. Она порой предпочитает собственное толкование событий.

– Да я не особенно волнуюсь, – ответила Пита не очень уверенно.

– Волнения все равно ничего не дадут. Если мать вашего маленького Пола сочтет нужным заподозрить худшее, – продолжал он, – вы ее все равно не переубедите, и она останется при своем мнении.

– Вы хотите сказать, – ужаснулась Пита, – что на вилле могут подумать, будто… будто…

– Будто с нашей машиной на самом деле ничего не случилось, а мы просто-напросто провели ночь вместе просто потому, что нам так захотелось! – закончил он за нее.

– О! – только и смогла выдавить Пита.

Вентворт следил за поворотами дороги и, судя по выражению его лица, не разделял ее ужаса.

– А… а граф Ференци? Он тоже…

– Может, да, а может, нет. В его случае, очевидно, таких подозрений не будет.

Пита умолкла. Ей была бы крайне неприятна подобная интерпретация невинного происшествия с их машиной, особенно со стороны тех, кого она считала друзьями. Но еще более огорчало ее очевидное равнодушие Вентворта к общественному мнению, и она едва узнавала человека, с которым вчера утром отправилась в путешествие. Видимо, ее волнение передалось и ему, он замедлил скорость и остановил машину.

– Я уже говорил, что вам не стоит беспокоиться, – заметил он, предлагая ей сигарету. – Но если вы все же переживаете, то есть верное средство сгладить дурное впечатление.

– Какое же? – спросила Пита едва слышно.

– Мы можем сказать, что намерены пожениться. Несколько недель вы могли бы считаться помолвленной со мной, а потом, если угодно, объявить, что помолвка расстроена. Вам это ничего не будет стоить, а Элен убавит пыла. Она ведь любит раздувать случайные скандалы просто от скуки, так позвольте ей отвести душу, ведь это не причинит особого вреда, по крайней мере вам…

– Почему «по крайней мере мне»? – переспросила Пита, с тревогой глядя на него.

Вентворт пожал плечами:

– Мне, как и вам, не нравятся скандалы, тем более что я не явлюсь виновной стороной, но на моем жизненном пути всегда следует быть осторожнее. Возможно, я даже слишком осторожничал в прошлом!

– Вы хотите сказать, – уточнила она в страхе, – что этот ночной эпизод мог бы… вам повредить?!

– Возможно, – ответил он, не глядя ей в глаза.

– И вы думаете, если бы мы… если бы мы объявили о нашем желании пожениться, все бы… обошлось?

– Несомненно.

– Понятно. – Она тяжело вздохнула. – Что же, хотя мы, конечно, не поженимся, если вы думаете, что так будет лучше, то я не возражаю…

– Благодарю вас, – ответил он сухо.

– Но мы-то будем знать, что мы не помолвлены, – взволнованно продолжала Пита. – Я ведь сказала, что не смогу стать вашей женой! Я благодарна вам за все, что вы для меня делали, и не хочу, чтобы вам повредил какой-то скандал! Хотя, конечно, это ерунда. Ведь наша машина действительно сломалась, и…

– Ну конечно, – согласился он. – Действительно сломалась, и мне будет урок – не нанимать впредь иностранных машин! Но миссис Рамбольд – а то и ваша бабушка, будь она жива! – может не поверить нам, как бы мы ни настаивали на том, что машина сломалась и все такое. Так что пока нам лучше объявить о помолвке.

– Не нравится мне эта идея! – с горячностью возразила девушка. – Фарс какой-то получается.

– Разве? – Он бросил на нее быстрый взгляд и снова включил мотор. – Ну что ж, пусть эта временная помолвка вас не огорчает. Вы ведь будете знать, что это на время, раз вам так хочется.

Пита закусила губу. «Раз мне так хочется!»

Она отвернулась и стала смотреть на красивый пейзаж за окнами. Ей было не по себе. А что, если поймать Джеффри на слове и выйти за него замуж, раз он этого хочет? По крайней мере, она тогда станет его женой, и ее место не сможет занять никакая другая женщина. Тогда завтра не надо будет с ним прощаться, они будут видеться каждый день, она станет частью его жизни. Тогда, как его жена, она сможет жить в «Грейледиз», забудет, что такое одиночество, и ей не надо будет думать о том, как жить дальше. Появится стабильность и надежность!

Но на душе у нее было очень скверно оттого, что он просто предлагал ей безопасность, и больше ничего. Если он не любит ее, если ему нечего предложить ей сверх этой надежности, то жизнь ее с ним на положении жены, к которой он чувствует только жалость, станет просто невыносимой!

Глава 17

Вскоре, однако, выяснилось, что одно дело – договориться о лжепомолвке с Джеффри Вентвортом в машине и совсем другое – принимать поздравления от графа Ференци или Элен Рамбольд.

Поздравления графа были вполне искренними. Но когда он поцеловал Пите руку и пожелал ей счастья и всего самого наилучшего, она, взглянув ему в лицо, сразу же начала жалеть, что ей приходится его обманывать: ведь на самом-то деле она не собиралась замуж за Вентворта. Ференци, который был ей добрым другом, теперь выглядел удивленным и огорченным. Ясно было, что огорчен он ее внезапным, по его мнению, решением.

Элен Рамбольд, прекрасно умевшая притворяться, сказала Пите, что не так уж удивлена и что они с графом не особенно беспокоились о ней прошлой ночью. Она ведь уехала с Вентвортом, и, если что-то случится с машиной, Джеффри всегда найдет выход из положения; в общем-то Пита в надежных руках. Так оно и оказалось. При этом Элен улыбалась своей загадочной улыбкой и вдруг внимательно посмотрела на Вентворта, стоявшего рядом с Питой. Тот взгляда не отвел, но по выражению его лица нельзя было угадать его мыслей и чувств.

Элен поинтересовалась, не отложит ли Вентворт свой отъезд на несколько дней. И когда тот ответил, что уезжает завтра, как и намечено, граф решил вечером устроить прощальный ужин и тут же пригласил на ужин англичанина, который без раздумий принял приглашение.

Вскоре Вентворт удалился к себе в гостиницу, чтобы отдохнуть и переодеться, и Пита так и не успела поговорить с ним наедине. Остаток дня прошел как во сне. Хотя Пита старалась держаться бодро, она сильно устала после бессонной ночи и утомительной поездки по плохим деревенским дорогам и была рада возможности немного передохнуть. В пять часов ей принесли чай, потом она приняла ванну и стала готовиться к ужину, во время которого ей предстояла встреча с «женихом». Впрочем, Пита даже про себя не называла его так – для нее это был Джеффри Вентворт, человек, который дал ей почувствовать себя совершенно чужой, когда она приехала в Англию, но который с тех пор стал удивительно добрым и внимательным к ней – конечно, чтобы исправить свои ошибки, – а теперь самым правильным, как он сам считал, было жениться на ней!

На этот раз Пита не надела розового платья, с которым у нее были связаны воспоминания о более счастливом вечере, когда она гуляла вместе с Джеффри по ночному саду и он просил ее время от времени уделять ему внимание. Тогда он словно очаровал ее, но, догадывайся она тогда о его мыслях, это очарование вмиг рассеялось бы. Очевидно, он уже тогда принял решение сделать ей предложение, и не потому, что хотел прожить с ней всю оставшуюся жизнь. Если бы она могла убедиться, что, помимо искреннего беспокойства о ее здоровье, помимо того, что он хотел успокоить свою совестно, – странно, что он вообще ощущал себя ответственным за нее! – Джеффри хоть в малой степени питает к ней такие же чувства, как она к нему, тогда она не считала бы эту затею с помолвкой фарсом и обманом добрых друзей вроде графа Ференци. Что до Элен, то та вряд ли была обманута. Из природной хитрости она не выказала своих эмоций, но про себя отметила, что Пита вовсе не выглядит счастливой невестой. Девушка и сама прекрасно понимала это, но что же делать – она и впрямь не чувствовала себя счастливой.

Другое дело – граф Ференци. Он принес свои поздравления Пите с невыразимо печальными глазами, и девушке стало не по себе. Конечно, если бы она и в самом деле выходила за Джеффри Вентворта, ей было бы жаль графа. И не из-за того, что он без памяти в нее влюблен, – ведь по возрасту-то он ей в отцы годился! – просто у них было много общего, и она, без сомнения, ему нравилась. Она была вовсе не сильной и до сегодняшнего дня одинокой женщиной, а потому графу хотелось оберегать ее и ухаживать за ней, как он ухаживал за своими драгоценными коллекциями.

Когда Пита наконец спустилась в салон, на ней было темно-серое платье, то же самое, что и в день прощального ужина у Элен в Дауэр-Хаус. Поскольку этот наряд делал ее бесцветной – что, впрочем, соответствовало ее настроению, – Пита украсила белый кружевной платок пурпурным цветком, взятым из вазы на туалетном столике. Джеффри Вентворт, как всегда, держался прекрасно, и не было ощущения, что он через силу играет роль «счастливого жениха». С Питой он обращался, как обычно, с тех пор как появился в Италии, дружески-покровительственно и не изъявлял желания остаться с ней наедине, хотя наутро он уезжал. Элен Рамбольд, казалось, вела себя соответственно его настроению, потому что, расположившись с ним вместе на большой застекленной веранде и попивая кофе и ликеры, она и не думала оставлять жениха с невестой наедине, хотя сам хозяин, граф Ференци, тактично удалился, сославшись на важный телефонный звонок. У Питы даже возникло странное убеждение, что Элен намеренно старается свести к минимуму их с Джеффри общение, до тех пор пока не настанет время расставаться и она, Пита, возможно, вообще больше не увидит его!..

Надо же, какой абсурд: если она не собирается за него замуж, то для чего бы им видеться снова? Между тем настроение у Питы ухудшилось: Элен возлежала в шезлонге, в одном из своих лучших вечерних платьев и улыбалась человеку, который, кажется, совсем забыл о существовании своей невесты. Зато Пита ни на минуту не забывала о существовании Джеффри, и, хотя она всячески старалась взять себя в руки, состояние дикого напряжения не проходило: девушка болезненно переживала необходимость скорого расставания с Вентвортом.

– Я надеюсь, – сказала Элен, – что ваше с Питой решение стать мужем и женой не означает, что Пита уже сейчас покинет меня? Даже не знаю, как я буду обходиться без нее!

– У нас нет планов на ближайшее будущее, – ответил ей Вентворт. – В случае чего мы дадим вам знать, чтобы вы смогли подыскать замену Пите.

Пита с радостью заверила Элен, что пока, в обозримом будущем, она останется с ней и искать замену не придется. Элен явно была довольна.

– Ну, хорошо, что вы меня пока не покидаете, – заметила она. – В конце концов, я должна думать и о Поле! – Конечно, Пол в действительности не так уж волнует Элен, подумала Пита. Между тем миссис Рамбольд продолжила, обращаясь к ней: – Кроме того, вы еще так молоды! Не позволяйте ему слишком торопиться со свадьбой! – С этими словами Элен посмотрела на девушку так, словно ни о какой скорой свадьбе и речи не было и ее это весьма радовало.

Тем временем Вентворт докурил сигарету и встал.

– Ну, мне пора, – объявил он. – Завтра у меня ранний вылет, а опаздывать я не хочу.

– Как, вы уже уходите? В такой ранний час! – с притворным сожалением воскликнула Элен. Все также, полулежа в шезлонге, она протянула ему руку для прощания: – Что же, до свидания, Джеффри, и не перегружайте себя работой, когда вернетесь в Англию! Помните, что теперь перед женитьбой вам надо научиться чуть менее серьезно относиться к своей работе.

Вентворт, ничего не ответив, повернулся к Пите.

– Попрощайтесь от моего имени с графом Ференци, – сказал он и, взяв за руку и открыв одну из стеклянных дверей на веранде, вывел девушку в сад. – Надеюсь, вам не будет слишком холодно и вы прогуляетесь со мной немного, – заметил Джеффри.

Пита так обрадовалась, что сможет с ним попрощаться не на глазах насмешливой миссис Рамбольд, что сразу же согласилась. Когда они дошли до конца одной из тропинок, так что их не было видно с веранды, Вентворт остановился и чуть придержал Питу.

– Ну вот, – сказал он.

Пита поглядела ему в лицо, освещенное луной. Ей хотелось умолять его не возвращаться в Англию без нее, но она так и не смогла произнести этих слов, а только молча смотрела и смотрела на него с чувством, близким к отчаянию.

– Вот мы и расстаемся, Пита, – продолжил Вентворт. – Теперь вы сами будете заботиться о себе. И обещайте мне, что будете иногда писать. Пусть всего несколько строк, просто дадите мне знать, что у вас все нормально. Обещаете?

Пита молча кивнула – в горле у нее пересохло, язык стал непослушным, и говорить было трудно.

– И не переживайте из-за нашей помолвки. Мы можем отменить ее, когда вы пожелаете.

– Очень… хорошо, – только и сумела выговорить она.

Джеффри положил ей руки на плечи и посмотрел в глаза:

– Сегодня вечером вы были такой молчаливой! Похоже, вчерашняя поездка не пошла вам на пользу, а прошлая ночь была просто ужасной. Но вы не связаны со мной никакими узами и можете считать себя свободной!

Пита подняла голову и посмотрела ему в глаза. Вероятно, он угадал ее тайное желание – больше всего на свете ей хотелось остаться с ним навсегда и никогда, никогда не расставаться! Если бы она могла найти в себе силы забыть свою гордость и сказать ему об этом… «Но какой в этом смысл? – подумала Пита в отчаянии. – Все равно он не испытывает ко мне того, что я чувствую к нему».

– Ну, давайте прощаться, – произнес Джеффри.

– До свидания, – прошептала девушка.

– Простили ли вы меня за тот вечер, когда по моей вине роняли слезы в тарелку? – спросил он вдруг.

– Конечно, – ответила Пита, удивившись этому вопросу.

– Прекрасно! – воскликнул Джеффри. – Ну, раз мы с вами уже помолвлены… – С этими словами он крепко обнял девушку, наклонился и вдруг поцеловал ее в губы. Она замерла, а он стал целовать ее широко открытые глаза, бледный лоб. И наконец снова поцеловал в губы. – Не забывайте мне писать, Пита, – напомнил он напоследок, – и старайтесь не делать ничего такого, чего бы я не одобрил.

Сказав это, он направился к выходу из сада, а она, изумленная и взволнованная, прижимая руку к губам, медленно двинулась к дому.

Переодевшись в ночной халат-кимоно, Пита причесывалась перед зеркалом, когда в дверь постучали, и в комнату, не дожидаясь разрешения, вошла Элен Рамбольд. Она была еще в вечернем платье и докуривала очередную сигарету. Внимательно поглядев на Питу, Элен не могла оставить без внимания странный блеск в огромных фиалковых глазах. Исчезли грусть и апатия, читавшиеся в ее взгляде за ужином, на бледном лице губы теперь казались неестественно яркими.

– Вы, должно быть, немного растерялись, – проговорила Элен, отметив про себя, что как раз сейчас про Питу этого не скажешь. – Ведь только-только состоялась ваша помолвка, а жених уже вас оставил и возвращается в Англию. Наверное, вам тяжело.

Пита прекратила свое занятие и положила щетку для волос на туалетный столик. Визит Элен едва ли был кстати, но девушка не осмеливалась дать понять это.

– Ничего страшного, – ответила она. – Я и не ожидала, что Джеффри останется здесь надолго.

Пита и сама удивилась, с какой легкостью произнесла имя того, кого Элен считала ее женихом, но, может быть, дело было в том, что она постоянно о нем думала?

– Ну конечно, мы ведь все знаем, как он занят! По крайней мере, делает вид, что занят, – скептически добавила Элен. – Впрочем, теперь, решив жениться на вас, он, возможно, изменится к лучшему, иначе жизнь у вас будет не сахар. И вот еще что. Не подумайте, что я как-то пытаюсь повлиять на ваше решение, но вы слишком молоды для Джеффри и по годам, и по опыту, а молодые люди склонны неправильно оценивать свои силы. Жаль было бы, если бы вы совершили роковую ошибку, особенно когда речь идет о человеке вроде Джеффри, который якобы готов «принять ответственность» за что угодно.

Элен на мгновение умолкла.

– Да? – спросила Пита, ожидавшая продолжения.

Элен Рамбольд, не глядя в лицо собеседнице, сделала вид, что рассматривает что-то на потолке.

– Помните, я как-то говорила вам, что у Джеффри очень развито чувство долга? Наверное, он и Майка не смог простить потому, что тот пренебрег этим самым долгом, а для Джеффри ведь это сущий фетиш. Он готов пожертвовать всем, лишь бы исполнить свой долг. А когда речь идет о молодой, привлекательной и беззащитной девушке… Впрочем, я нисколько не сомневаюсь в искренности его любви к вам.

– Но вы считаете, что я, возможно, переоцениваю силу его чувств? – спросила Пита довольно холодно.

– Пожалуй, – с улыбкой ответила Элен. – И для меня невыносимо думать, что вы могли бы испортить себе жизнь только из-за того, что запутались и сила ваших собственных чувств повлияла на ваше решение. Подумайте, что такое брак с мужчиной, который просто терпит вас, особенно если этот мужчина – Джеффри. Для него ведь главное в жизни – карьера. По-моему, только ради этого он и живет.

– Не беспокойтесь, – тихо ответила Пита. – Я вовсе не собираюсь портить жизнь себе или Джеффри.

– Ну, вот и хорошо, дорогая. – Элен снова улыбнулась и направилась к двери, но на пороге задержалась на минуту: – Если вы все же решитесь на брак, сообщите мне, и мы станем вместе собирать вам приданое. Можно даже слетать в Париж и прекрасно провести там время, делая покупки. Я сама часть своего приданого покупала в Париже…

Пита в ответ улыбнулась ей одними губами, по-видимому думая о другом. Когда Элен Рамбольд закрыла за собой дверь, девушка, поглядев на себя в зеркало, снова коснулась рукой губ.