Текст книги "Остров Мертвецов (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц)

Маверик схватил меня за бедра и трахал так сильно, что я не могла отдышаться: его огромный член входил так глубоко и жестоко, что все, что я могла сделать, это держать свою задницу высоко и принимать каждый гребаный дюйм его члена именно так, как он хотел.

Он щупал и сжимал мою задницу, его рука несколько раз сильно шлепнула по ней, а его пальцы проникли в мою тугую дырочку, заставляя меня чувствовать себя настолько наполненной, что я едва могла это вынести.

Я издавала так много гребаных звуков, что у меня уже саднило в горле, и когда моя киска снова начала сжиматься вокруг него, я знала, что умоляю, но просто ничего не могла с собой поделать. Это было слишком, блядь, хорошо. Слишком, блядь, правильно.

Но как только я была уверена, что мы оба собираемся кончить в последний раз, Маверик снова выдернул свой член из меня и поднял меня на ноги.

Он резко развернул меня лицом к себе, глубоко целуя, его язык доминировал над моим ртом, и повел спиной обратно в свой номер, где толкнул на кровать под собой.

Мои ноги широко раздвинулись, когда он последовал за мной, и он поцелуями и покусываниями проложил себе путь вверх по моему телу, отмечая мою плоть и клеймя меня своими прикосновениями. Он посасывал и сжимал мои сиськи, в то время как его рука теребила мой клитор, и когда он снова погрузил в меня свой член, другая его рука сомкнулась на моем горле.

Я замерла под ним, глядя в его темные глаза, когда он дал мне кратчайшее мгновение, чтобы сказать «нет». И я должна была сказать «нет», потому что это был пиздец. Шон чуть не убил меня, вот так обхватив рукой мою шею, и это ни в коем случае не должно было меня заводить.

Но, черт возьми, моя киска была такой влажной прямо сейчас, мои мышцы напряглись, а сердце бешено заколотилось, и по какой-то долбанутой причине я хотела этого.

– Покажи мне, что я принадлежу тебе, Рик, – выдохнула я, и темнота в его взгляде вспыхнула торжеством, когда я обвила ногами его талию, а он крепче сжал мое горло.

Маверик начал толкаться сильнее, глубже, его рот двинулся, чтобы в последний раз запечатлеть на моих губах дикий поцелуй, прежде чем он отстранился, нависая надо мной и сжимая мое горло так крепко, что у меня перехватило дыхание.

Мои руки сомкнулись вокруг его запястья, а киска сжалась вокруг его члена, и он входил в меня все сильнее и сильнее, пока мои легкие не запылали, голова не закружилась, и я кончила так чертовски сильно, что перед глазами заплясали черные точки.

Маверик ослабил хватку на моем горле, когда из него вырвался животный рык, и моя пульсирующая киска крепко сжала его член, требуя каждую каплю его спермы.

Я ахнула, сделав пьянящий вдох, когда все мое тело загудело от удовольствия, а его вес прижал меня к простыням.

Он навалился на меня, его член все еще был глубоко погружен в мою киску, когда он снова поцеловал меня, его пальцы скользнули вниз по моему боку, заставляя мое покалывающее тело гудеть от удовольствия.

Этот поцелуй не был похож на другие: он был медленнее, глубже, наполнен болью и страданиями, и всем тем временем, что мы провели друг без друга. Он говорил о том, что я принадлежу ему так же, как он только что принадлежал мне.

Маверик медленно отстранился, его глаза закрылись, а лоб прижался к моему, пока мы просто крали этот момент у вселенной. За последние десять лет мы оба пострадали от рук времени, и в самые темные ночи, когда я просыпалась одна или в постели незнакомца, я мечтала о нем. О всех моих мальчиках, которые вот так прижимали бы меня к себе и никогда не отпускали.

Его рука нашла мою в ворохе простыней, и он переплел свои пальцы с моими, медленно поднимая их над нашими головами и прижимая к матрасу.

– Я всегда знал, что однажды снова найду тебя, – сказал он, глубоко вдыхая, как будто пытался вдохнуть мою душу. – Мы были написаны кровью и костями. Это итог того, чем мы когда-либо были и будем.

– Я скучала по тебе, – призналась я, и слеза скатилась из уголка моего глаза, когда я попыталась украсть ощущение его тела, прижатого к моему, и сохранить его для себя, чтобы мне никогда больше не пришлось чувствовать себя одинокой. – Я скучала по тебе так сильно, что это сломало меня, Рик.

Он вздохнул, и я клянусь, что в одном только этом звуке я почувствовала его боль, его сожаление и осознание того, что мы никогда по-настоящему не сможем вернуть то, что у нас когда-то было. Будущее, которым мы должны были владеть вместе, было украдено у нас давным-давно, и люди, которыми мы были сейчас, не имели ничего общего с теми детьми, которыми мы когда-то были.

Маверик отпустил меня, приподнялся и разделяя наши тела так, что холодный воздух снова омыл мою обнаженную плоть.

Я внезапно схватила его за предплечье, мои пальцы впились в его кожу, и я нахмурилась, глядя на него. – Останься, – потребовала я. – Побудь со мной еще немного в этой лжи, Рик. Я просто хочу еще немного попритворяться.

Он нахмурился и посмотрел туда, где я держала его за руку и тянула к себе, позволяя стене вокруг моего сердца немного рухнуть ради него. Достаточно, чтобы показать ему, как сильно я этого хотела.

Не говоря ни слова, он схватил простыню рядом с нами и накрыл ею наши обнаженные тела, придвигаясь, чтобы лечь рядом со мной. Я позволила ему перевернуть меня на бок, и он прижал мою задницу к своей промежности, обхватив меня покрытой татуировками рукой и крепко прижав к своей широкой груди, а другой бицепс позволил мне использовать в качестве подушки.

Я глубоко вдохнула, закрыв глаза, и рука Маверика медленно спустилась по моему боку, пока он не скользнул пальцами между моих бедер, где липкая масса его спермы покрывала мою кожу.

Черт. Я даже не подумала о контрацепции, и это было совсем нехорошо.

– Видишь, красавица? – прорычал Маверик мне на ухо, и моя кожа затрепетала от ощущения его щетины на моей шее. – Это все мое.

Боже, это действительно не должно было звучать так хорошо, и я определенно должна была волноваться из-за ЗППП, или крошечных человечков, выходящих из моего влагалища, или просто того факта, что я позволила себе настолько ослепнуть от члена, что позволила ему трахать меня кожа к коже, даже не задумываясь об этом.

Но в тот момент его слова и сопровождавшее их собственническое рычание, то, как он прижимал меня к себе так чертовски близко и вел себя так словно, возможно, просто хотел удержать меня здесь навсегда, заставили мое внутреннее животное удовлетворенно замурлыкать. Так что я собиралась позволить ей мурлыкать, потому что она слишком долго, блядь, тосковала. А утром я разберусь с реальностью того, что мы натворили. Потому что прямо сейчас я не собиралась двигаться с места ни за какие деньги в мире.

Я приказал всем моим людям прочесать город от самых темных уголков нижнего квартала до самых блестящих улиц верхнего. Но у меня по-прежнему ничего не было. Ни единой зацепки, за которую можно было бы ухватиться. Ни единого следа. Ни единого гребаного волоска. Но у меня была последняя ниточка, которую я ждал, и сегодня я надеялся получить ответы.

У меня были связи с парнем, который жил в одном из богатых ублюдочных особняков вдоль пляжа за Сансет-Коув, и он мог достать для меня записи с камер наблюдения в участке. Он переехал сюда со своей семьей в прошлом году и обратился ко мне, чтобы убедиться, что моя банда не станет для него проблемой. Я пообещал, что его дом и его люди будут в безопасности до тех пор, пока он будет достаточно хорошо смазывать мою ладонь, и я был удивлен смелостью этого парня, когда он предложил мне ежемесячную выплату и предельно ясно дал понять, что у него не только обширные связи на черном рынке, но и если мне понадобится какая-либо информация, к нему можно обратиться – при условии, что я буду в равной степени готов помочь ему, если ему понадобится моя профессиональная помощь. До сих пор ни один из нас не прибегал к услугам друг друга, но пришло время это изменить.

Я не был уверен, как чувак на пару лет моложе меня оказался здесь, живя в доме, похожем на гребаную церковь, которую он назвал «Храм», и, честно говоря, мне было похуй. Я вообще не планировал связываться с ним, кроме как брать его деньги, но потом я пришел в отчаяние, когда ни у кого из моих людей не было связей, необходимых, чтобы предоставить мне записи с камер видеонаблюдения южного участка. И вот я здесь, жду звонка от парня, в миллион раз богаче, чем я когда-либо был, и молюсь, чтобы все, что он найдет, вернуло мне мою девушку.

Я сидел за стойкой, пока моя еда остывала, и крутил телефон на поверхности перед собой. Позвони мне, засранец.

Дворняга послушно сидел у моих ног, и его глаза были устремлены на меня, словно он ждал этих новостей с таким же нетерпением, как и я. Я снова полночи бродил по улицам, прежде чем в четыре утра рухнуть в постель и поспать пару часов. Часы как раз приближались к семи, и, хотя я знал, что еще рано, парень, которого я ждал, пообещал мне, что все будет готово сегодня утром. И это может произойти в любой момент.

Появился Джей-Джей в своих боксерах, протирая глаза, и присоединился ко мне у кухонного острова, с надеждой глядя на меня. Я покачал головой и пододвинул к нему миску с фруктами и мюсли. Он старательно принялся за еду, зная, что я разозлюсь, если он не будет поддерживать свою энергию, но прямо сейчас я точно не подавал хорошего примера.

– Ты видел Чейза прошлой ночью? – Спросил я грубым тоном.

Джей-Джей кивнул и зевнул. – Мы вместе прочесали пару улиц. Он… не в порядке.

Я на мгновение стиснул зубы. – Он заслуживает того, чтобы ему было чертовски хуево.

– Верно, – сказал он, откусывая очередной кусок от своего завтрака.

– А где он спит? – Спросил я.

Возможно, я и злился на Чейза за то, что он потерял Роуг на том судне и вообще втянул ее в эту чертову работу, но он все еще был моим братом. Но я не собирался смягчаться и позволять ему возвращаться домой.

– На «Игровой Площадке Грешников», – сказал Джей-Джей, испуская вздох, и моя грудь сжалась. – Я думаю, что он пьян девяносто процентов времени, а остальные десять он просто… не в себе.

– Почему он спит там? – Я зарычал. – Он мог бы остаться у любого из «Арлекинов» или даже у Рози, если бы захотел.

Джей-Джей покачал головой, и я нахмурился, глядя на своего брата, который выглядел таким уставшим, каким я его никогда не видел. – Я думаю, он наказывает себя.

Я разочарованно вздохнул, а затем мое сердце дрогнуло, когда в конце коридора открылась входная дверь. Я приподнялся со своего места, мои мысли были заняты Роуг, и я молился, чтобы она вернулась, или чтобы Чейз вошел сюда прямо сейчас и сказал мне, что нашел ее. Но тот, кто вошел, не был ни одним из них.

Воздух вылетел у меня из легких, когда мой отец вошел в кухню и сразу же стал доминировать во всей комнате. Тень Лютера Арлекина всегда казалась вдвое больше, чем у всех остальных, кого я знал, а от его ауры веяло чистой силой. На нем была черная рубашка с закатанными рукавами, открывающими татуировки на предплечьях, волосы были распущены и светло-русые, как у меня, а темно-зеленые глаза пристально смотрели на меня. – Доброе утро, сынок.

– Я не знал, что ты придешь, – тут же сказал я, поднимаясь со своего места, чтобы поставить нас в более ровное положение. Сейчас я был одного роста и ширины с отцом, но такая простая вещь, как сидеть, всегда напоминала мне о том, что в детстве я чувствовал себя маленьким в его присутствии. Я мысленно переключился на Кенни, который работал с ним в Стерлинге и всегда заранее отправлял мне сообщение, чтобы я знал, что отец возвращается домой. Всегда. Что за, на хрен, Кенни?

– Привет, босс, – сказал Джей-Джей, нацепив одно из своих непринужденных выражений лица, но Лютер окинул его оценивающим взглядом, вчитываясь во все.

– Вы рано встали, – сказал он. – Почему вы оба дерьмово выглядите?

Я взглянул на Джей-Джея, и мое сердце заколотилось в груди, но я не сразу ответил, не зная, что знает мой отец. Он никогда не раскрывал всех своих карт, и понял я это на собственном горьком опыте. Поэтому я собирался позволить ему раскрыть еще несколько, прежде чем попытаться солгать и быть уличенным в этом.

– И почему ты отправил моих людей рыскать по всему Сансет-Коув в поисках какой-то девчонки? – Он с любопытством выгнул бровь, глядя на меня, и я мог сказать, что он действительно не понимал, что происходит. Мое сердце забилось сильнее, и я боролся с желанием снова взглянуть на Джей-Джея, чувствуя себя подростков, которого только что застали врасплох. Но последствия этой правды были слишком велики. Мой отец поклялся убить Роуг, если она когда-нибудь вернется в город, и за все годы, что я его знал, я ни разу не видел, чтобы он отступал от своего слова.

– Она кое-что у меня забрала, – сказал я, вздернув подбородок и решая, как лучше это разыграть.

В наши дни мой «покер-фейс» был намного лучше, чем раньше, но, клянусь, отец обладал сверхъестественной способностью видеть, что происходит у меня под кожей. Но ради Роуг я должен был убедиться, что на этот раз у него ничего не получится. Технически я все равно не лгал. Она забрала у меня кое-что. Мое гребаное сердце. И я планировал вернуть и ее, и его как можно скорее.

– Понятно, – сказал Лютер, кладя руки на остров, и я посмотрел на его покрытые шрамами и татуировками костяшки пальцев, повидавшие тысячу драк. – Что ж, малыш, этой охоте лучше не влиять на нашу выручку за неделю. Что такого важного она украла? И как девушка смогла подобраться достаточно близко к моему сыну, чтобы забрать это? – Выражение его лица было суровым. Правило номер один Лютера Арлекина: никогда не впускай женщину в свой дом или в свое сердце. Он был слишком расстроен из-за того, что мама бросила его, чтобы доверять противоположному полу, хотя я и не хотел слышать, что именно с ней произошло. Все, что мне нужно было знать, это то, что она больше не хотела нас. Так что теперь я тоже не хотел ее.

Дворняга подошел к моему отцу, подозрительно обнюхивая его кроссовки, и Лютер нахмурился, глядя на маленького зверька. – Когда ты завел собаку?

– Я нашел его возле клуба, – спокойно сказал Джей-Джей, что опять же технически не было ложью. Он подобрал Роуг и Дворнягу за пределами «Загробной Жизни».

Лютер наклонился, поднял Дворнягу на руки и нежно погладил его по голове, пока пес пристально смотрел на него. Клянусь, его маленькие глазки были прищурены, когда он пытался решить, доверять моему отцу или нет. Я сомневался, что он знал, что находится в руках самого могущественного человека в штате или что эти руки похоронили бесчисленное множество людей.

Дворняга отвлек папу всего на пять секунд, прежде чем тот опустил его на пол и продолжил расспросы. – Так и? Что украла эта сучка?

Я ощетинился на это слово, но внешне никак не отреагировал. – Деньги. – Снова правда. Роуг месяцами крала у меня наличные. Или, по крайней мере, крала до тех пор, пока не поняла, что я оставляю ей их, а потом швырнула их обратно мне в гребаное лицо, отказываясь принимать от меня какую-либо помощь. Честно говоря, моральный компас этой девушки был сильно извращен – конечно, она с радостью крала у парня, пытающегося дать ей дом, чтобы жить в нем, но ни за что не принимала деньги, если их предлагали, потому что это было благотворительностью. Ее решения по поводу этого дерьма бесили меня до чертиков, но мне также нравилось, как сильно она хотела меня ненавидеть.

– Хм. – Глаза Лютера потемнели. – Ты никогда не слушаешь меня насчет женщин, парень. Они сначала трахнут тебя, а потом поимеют по полной программе. У Джей-Джея хороший подход. – Он посмотрел на него с ухмылкой, хлопнув рукой по его плечу. – Заставь их заплатить за твое время и не привязывайся.

– Да, сэр, – жизнерадостно ответил Джей-Джей, но эмоции в его глазах точно сказали мне, насколько он был привязан к некой девушке с радужными волосами, которая вернулась в нашу жизнь подобно морскому шторму. Мой взгляд на мгновение задержался на нем, и я понадеялся, что привязанность не стала глубже дружбы. Мы все обожали Роуг, когда были моложе, но я ясно предъявил на нее свои права с тех пор, как она вернулась. Я был уверен, что мне все равно не о чем беспокоиться: Джей-Джей не заводит отношений. Секс был для него сделкой, которой он наслаждался и которой зарабатывал на жизнь. Вряд ли это изменится спустя десять лет.

– Так где Чейз? Все еще в постели? – Спросил Лютер, прежде чем подойти к холодильнику и налить себе апельсинового сока.

– Я выгнал его, пока он не найдет девушку, – честно сказал я. – Это его вина, что мы ее потеряли, так что он сможет вернуться домой, только когда найдет ее.

Лютер усмехнулся. – Молодчина. – Он осушил стакан апельсинового сока, и его мускулистый бицепс напрягся под рубашкой.

– Так почему ты вернулся в город? – Небрежно спросил я, и он отставил стакан в сторону, жестом приглашая меня сесть.

Я сделал это немного неохотно, и он скользнул на сиденье рядом со мной, положив руки на стойку.

– Я здесь по делу, – сказал он. – Но, может, я и по своему сыну соскучился, а? – Он толкнул меня локтем, и я немного отстранился, чем заслужил его хмурый взгляд. Он откашлялся и продолжил: – Шон Маккензи ушел в подполье. Он разозлил картель до чертиков, и они охотятся за его задницей, как за премиальной добычей.

– Что ж, это хорошо, – взволнованно сказал Джей-Джей. – Может быть, они разберутся с ним вместо нас.

Лютер провел рукой по волосам, и его брови сошлись на переносице. – Видишь ли, я тоже так сначала подумал. Но потом несколько моих людей засекли его на юге, покидающим свою территорию. Я решил, что он отправится на восток и будет бежать до тех пор, пока не скроется из виду. Но он этого не сделал. В последний раз мы видели его на границе города.

– Этого города? – Джей-Джей ахнул, а у меня внутри все сжалось.

– Да, – сказал Лютер, и его глаза затуманились. – Так зачем главарю «Мертвых Псов» проделывать такой долгий путь из дома в самое сердце вражеской территории?

– Он что-то замышляет, – прорычал я, сжимая руки в кулаки.

– Точно, – согласился папа. – Поэтому я перебрасываю сюда часть своих людей.

– Ты остаешься? – Я заартачился, не в силах скрыть свой ужас от этого, и в глазах отца на секунду промелькнула обида.

– Да, но не волнуйся, я не собираюсь ущемлять тебя, малыш. Это все еще твоя империя. Я отдал ее тебе честно и справедливо. Но «Мертвые Псы» – моя забота, и я хочу, чтобы окровавленная голова Шона Маккензи была в моих руках. Я долгое время жаждал его смерти.

Шону было около тридцати, всего лет на десять или около того моложе папы, но он был в гуще событий с тех пор, как я был подростком, причиняя хаос моему отцу. Тогда он не был лидером своей банды, но он был безжалостным ублюдком, убившим пару папиных друзей, и я знал, что это была месть в такой же степени, как и все остальное. Отец несколько лет поддерживал мир с их бандой, но как только этот мудак пришел к власти, все пошло прахом.

Зазвонил мой телефон, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я схватил его. – Я должен ответить, – сказал я, вставая со своего места.

– Конечно, я провожу себя сам. И если захочешь пообедать позже, просто дай мне знать… – Лютер попытался поймать мой взгляд, но я просто вышел из комнаты и продолжал идти, пока не оказался на заднем крыльце, отвечая на звонок Сейнта Мемфиса.

– Эй, скажи мне, что у тебя что-то есть, – сказал я вместо приветствия.

– У меня кое-что есть, – сказал он со своим шикарным северо-западным акцентом, а его тон был размеренным и глубоким. – Но мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, прежде чем я отдам это тебе.

Рычание застряло у меня в горле. – Я не подчиняюсь ничьи приказам. У нас была сделка, теперь отдай мне отснятый материал.

– Сделка заключалась в том, что я достану отснятый материал по разумной цене.

– Так назови сумму, и я переведу ее на твой счет, – сказал я в отчаянии.

Он холодно рассмеялся. – Мне не нужны твои деньги, Фокс. – Он произнес мое имя так, словно оно ему не нравилось, и мне пришлось предположить, что оно недостаточно изысканно на его вкус.

– Так чего ты хочешь? – Настаивал я.

– Сосед через дорогу от меня нарисовал отвратительную фреску на своей стене, обращенной к моим воротам. Она оскорбительна для моих глаз и глаз всех, кто ее видит. Разберись с этим и убедись, что он не повторит это кощунство, затем приходи ко мне домой, и я покажу тебе видеозапись.

– И это все? – Спросил я, стиснув зубы.

– Да. Скоро увидимся. Я распоряжусь приготовить чай. – Он повесил трубку, и я закатил глаза, возвращаясь в дом и засовывая телефон в карман джинсов. Я вернулся на кухню и обнаружил, что Лютер ушел, а Джей-Джей смотрит на меня расширенными глазами.

– Что-нибудь есть? – спросил он.

– Да, одевайся, мы выходим через две минуты, – приказал я, и он вскочил, как будто его задница горела, и побежал в сторону прачечной.

Дворняга взволнованно залаял, и я схватил пакет с куриными лакомствами из буфета, бросив ему одно, прежде чем сунуть пакет в карман и взять его на руки. С тех пор как Роуг исчезла, я никуда не выходил без этой собаки. Если Чейз был прав, и она попытается вернуться за ним, то, когда она придет на поиски, он будет постоянно приклеен к моему боку.

Дворняга лизнул мои пальцы, – его привязанность ко мне была официально куплена курицей, – и я направился в гараж как раз в тот момент, когда Джей-Джей снова появился в джинсах и ярко-синей майке. Мы поспешили вниз к моему грузовику, я посадил Дворнягу на колени Джей-Джею, завел двигатель, и мы выехали с территории на дорогу. Машины Лютера не было, поэтому я предположил, что он направился обратно в «Оазис» – официальный клубный дом «Арлекинов», где он всегда останавливался во время своих визитов.

Я помчался в хозяйственный магазин в нескольких улицах отсюда, а затем отправил Джей-Джея внутрь с инструкциями купить два галлона белой краски. Когда он вернулся, я вывез нас из города, проезжая мимо первого из огромных домов, выстроившихся вдоль набережной в этом направлении, а мое сердце бешено колотилось, пока я пересказывал Джей-Джею то, что сказал Сейнт.

Мне не нравилось быть чьим-то гребаным лакеем, но я сделаю все, чтобы заполучить эту запись сегодня. Это была чертова редкость, когда сам король «Арлекинов» выполнял чьи-либо поручения, но Сейнт Мемфис оказался парнем, который получал от людей именно то, что хотел. Ему просто нужно было понять, что со мной не стоит связываться.

Лучше бы эта видеозапись стала ключом к поиску моей девушки, иначе он пожалеет, что заставил меня бегать за ним, как дрессированную собачонку.

Мы ехали по тихим улочкам, где дорога спускалась со скал к полосе чистого белого песка. Массивные дома стояли вдоль живописной местности, становясь все больше и больше, и вскоре я остановился между двумя огромными домами с воротами, один из которых находился на берегу, а другой – напротив него, с отвратительной фреской на стене, изображающей два гигантских пляжных мяча.

Джей-Джей тихо присвистнул. – Ну, это действительно уродливая картина, – сказал он, распахивая дверь и хватая одно из ведер с краской. Я поднял второе, и Дворняга выскочил вслед за мной, когда я вышел из грузовика и уставился на огромный дом с белыми стенами, внутри которого могли бы уместиться три «Дома-Арлекинов». Мы зашагали к нему, пока солнце палило прямо на нас, и я небрежно нажал на звонок у ворот, пока Джей-Джей открывал свое ведро с краской.

– Алло? – резко ответил мужчина. – Это ты, Рауль? Ты должен был быть здесь пятнадцать минут назад. Мне придется найти нового садовника, если такое поведение продолжится.

– Это не Рауль, – сухо сказал я, открывая свое собственное ведро с краской. – Это Фокс Арлекин.

Тишина. Прекрасная, испуганная тишина.

– П-простите? Что это, шутка? – пробормотал он, заикаясь.

– Та, которая не смешная, – просто ответил я, отступая назад, чтобы он мог как следует разглядеть меня в камере.

– Ч-что вам нужно? – требовательно спросил он. – Я вызову полицию.

– Вперед, – сказал я с ухмылкой. – Но большинство из них у меня в кармане, и ты действительно хочешь рискнуть вывести меня из себя? Если мне придется вернуться во второй раз, я не буду в таком дружелюбном настроении.

– Вы здесь, чтобы ограбить меня? – нервно спросил он. – Я не держу наличные в доме. И вы все равно ни за что не попадете внутрь, там…

– Если ты закроешь свой рот, я перейду к делу, – прорычал я, и он смертельно затих. Я указал на фреску на его стене. – Эта фреска уродлива, как грех. Она оскорбляет мои глаза. А когда оскорбляют мои глаза, я наношу удар ножом. – Я подошел ближе к интеркому, говоря прямо в него. – Ты же не хочешь, чтобы тебя пырнули ножом, приятель?

– Н-нет, – прохрипел он. – Но я… уверяю вас, картина совершенно уникальна. Я уважаемый художник, у меня есть дипломы!

– Похоже, тебе пора вернуть деньги за эти дипломы, чувак, – крикнул Джей-Джей, стоя перед фреской и обливая ее белой краской.

– Мои мячи! – выдохнул мужчина. – Прекратите размазывать это по моим прекрасным мячам!

Я снял с пояса нож и позволил солнцу блеснуть на лезвии, пока ковырял им кутикулы.

– Л-ладно, может быть, картина слишком яркая для этого места, – пошел на попятную мужчина.

– Я тоже так подумал, – согласился я, убирая нож обратно и подходя, чтобы присоединиться к Джей-Джею. Дворняга тявкнул, когда я открыл ведро с краской и вылил ее на уродливые мячи, скрыв яркие полосы на них. Когда на стене не осталось ни пятнышка краски, я кивнул Джей-Джею, и он ухмыльнулся мне, вытирая испачканные краской руки о джинсы.

– Теперь давай вернем нашу девочку, – сказал я низким рычанием, и мы направились через улицу к еще большему зданию, которое было построено так, чтобы напоминать массивную церковь.

Когда мы приблизились, ворота начали открываться, и я первым вошел внутрь, заметив высокую фигуру, стоящую в огромном окне, выходящем в ухоженный палисадник. Его лицо было скрыто тенью, и я предположил, что с такой высоты он мог наблюдать, как мы уничтожаем фреску его соседа. Он удалился в тень комнаты, в которой находился, растворившись, как призрак, и мгновение спустя арочная входная дверь открылась, и он вышел на крыльцо.

Сейнт Мемфис был поразительно красив: смуглая кожа, резкие черты лица и впалые щеки. На нем была безукоризненно выглаженная белая рубашка и светло-серые хлопчатобумажные брюки, а выражение его лица вообще ничего не выдавало. – Доброе утро, Фокс, Джонни Джеймс. – Он кивнул нам, а затем посмотрел на собаку. – А это?

– Дворняга, – подсказал Джей-Джей.

– Как просто, – прокомментировал Сейнт, когда черная кошка вышла из дома и обвилась вокруг его ног, прежде чем усесться, как статуя, и холодно уставиться на Дворнягу. – Это Дебюсси.

– Как претенциозно, – заметил я, и уголки губ Сейнта приподнялись.

Пес зарычал, и Джей-Джей подхватил его, прежде чем он набросился, но кот даже не моргнул на его агрессию.

Этот парень излучал богатство, подобного которому я никогда не встречал. Он был настолько утонченным, что я подумал, что он родился не в том веке. Конечно, всего один поиск в Интернете позволил выяснить все, что мне нужно было знать о его происхождении. Он был сыном губернатора штата, владельцем нескольких миллиардных компаний, включая «Rivers Corp.», которая стала самой известной фармацевтической компанией в мире после того, как они создали вакцину от «Вируса Аид», который пронесся по планете несколько лет назад и серьезно испортил все и всех.

– Я сделал, как ты просил, – сказал я, переходя к делу, когда волнение и тревога смешались воедино внутри меня. – Покажи мне запись.

Сейнт кивнул, поворачиваясь и приглашая нас следовать за ним в свой массивный храм. Нужно было быть действительно претенциозным мудаком, чтобы жить в церкви, построенной исключительно для него и его семьи.

Мы направились внутрь, следуя за ним в гостиную с блестящими деревянными полами и красивой белой мебелью. Балкон огибал ее верхнюю часть, давая возможность заглянуть на второй этаж, а над нами висела люстра из изогнутого железа. Может, я и был королем в своем мире, но я не был таким королем. Я был тем, кто сражался бок о бок со своими людьми в грязи на передовой, а Сейнт был из тех, кто даже пальцем не поведет, когда руководил своими солдатами.

Мой взгляд зацепился за набросок углем «Игровой Площадки Грешников» на стене: свет был прекрасно передан, и все грани не были слишком идеальными, совсем как в настоящем месте. В тени опор пирса виднелись силуэты детей, игравших на пляже, и мое сердце дрогнуло, когда счастливые воспоминания унесли меня прочь. Тот, кто нарисовал это, видел секреты, которые скрывало это место, и жизнь, которую оно хранило, и каким-то образом перенес все это на холст.

– Тебе нравится, – прокомментировал Сейнт, проследив за моим взглядом, и я отвел глаза, пожав плечами.

– На самом деле я не любитель искусства, – сказал я.

– Есть виды искусства на любой вкус, – возразил Сейнт. – Искусство не обязательно должно висеть в галерее, чтобы быть достойным внимания.

– У твоего соседа дерьмовый вкус, – прокомментировал Джей-Джей.

– Определенно, – согласился Сейнт, на мгновение скривив верхнюю губу. – Чаю?

– Нет, – сказал я, подходя к нему ближе. – Я выполнил свою часть сделки, теперь выполняй свою.

Сейнт кивнул и взял iPad с журнального столика из красного дерева, на котором нас ждал поднос с чаем. Он протянул его мне, и мое сердце забилось почти болезненно, когда я взял его у него. На экране видео уже было готово к воспроизведению, и Джей-Джей прижался плечом к моему, чтобы он мог наблюдать, как я нажимаю на кнопку.

Запись была темной, но я смог разглядеть, как моя девушка выходит из участка на парковку. На видео не было звука, но он и не нужен был, чтобы понять, что произошло дальше. Мой мир перевернулся с ног на голову, когда в кадре появился Маверик. Они немного поговорили, прежде чем Роуг попыталась убежать, и он помчался за ней. Видео переключили на другую камеру, и паника обожгла каждый нерв в моем теле, когда он схватил ее и усадил на свой байк.

– Нет, – выдохнул Джей-Джей мне в ухо, а мое горло сжалось, когда реальность того, где она была, накрыла меня, как набегающая волна. А потом я утонул, меня утащило в глубины самого темного моря, где ожили все мои страхи.

Видео закончилось, и я молча передала iPad обратно Сейнту.

– Его зовут Маверик Стоун, – подсказал Сейнт, и мое лицо скривилось в гримасе, когда я поднял глаза. – Но ты уже знал это, не так ли? – Выражение его лица было слегка любопытным, но я ничего не сказал, резко повернулся и направился к двери со смертью на уме. Я бы доплыл на лодке до этого острова и всадил бы все имеющиеся у меня пули в череп Маверика. Но что, если бы она уже мертва?